Александр Федоров
| Вид материала | Документы |
СодержаниеОчищение души Усеченный вариант |
- Александр Федоров спор о фаворитах фрагменты этого текста были впервые опубликованы, 1002.43kb.
- Александр Федоров, 5765.72kb.
- Александр Федоров, 4572.24kb.
- Николай Фёдорович Фёдоров (1828 или 1829—1903), 43.95kb.
- Риа "Новости", 654.9kb.
- Опубликовано в журнале: Федоров, 213.54kb.
- А. В. Федоров доктор педагогических наук, профессор, 337.59kb.
- Программа курса «Информационная безопасность в мировом политическом процессе», 232.43kb.
- Cols=2 gutter=101> Федоров А. В., Новикова, 151.99kb.
- Новикова А. А., Федоров, 374.75kb.
Очищение души
Фильм Валерия Лонского «Летаргия» (сценарий В. Железникова, В. Донского) начинается неожиданной цитатой. Звучит грустно - элегическая музыка И. Шварца, в зеленовато-коричневой гамме воспоминаний возникает на экране старый дворик. На втором этаже одинокий старик вдохновенно дирижирует только ему видимым оркестром, а внизу, присев на потрескавшиеся ступеньки, сосредоточенно следит за вдохновенными движениями рук дирижера подросток...
Что это? Парафраз на тему трилогии Сергея Соловьева? Пролог-стилизация необходим авторам для создания контрапункта между высокими стремлениями юного Вадима и духовной летаргией заведующего отделом крупного научно - исследовательского института Вадима Бекасова, сломавшегося однажды после крутого поворота судьбы.
Авторы «Летаргии» обращаются к болезненным нравственным явлениям человеческой души, исследуют мир личности, замкнутой только на себя, стремящейся самоизолироваться от любых волнении и тревог. Если герой памятного фильма Романа Балаяна «Полеты во сне и наяву» — обаятельный, сверхконтактный и сверхэнергичный бездельник, то Вадим, напротив, пытается сделать все возможное, чтобы уйти от любых контактов и действий, запереться в скорлупе своей новенькой «Лады» и уютной квартиры.
И авторы это постоянно подчеркивают. Порой даже слишком. Так, Бекасов долго отнекивается от поста заведующего отделом, боясь ответственности. Не желает помочь товарищу по работе. Уговаривает любимую (слово, правда, тут явно не подходящее) избавиться от ребенка — хлопот-де с ним не оберешься... После смерти матери неохотно и отчужденно говорит с собственной дочерью, которую не видел уже много лет. И, наконец, молчаливо стоит за дверью, перед которой беспомощно-исступленно молит о помощи незнакомая молодая женщина...
Казалось бы, куда дальше... Поступки, прямо скажем, мало привлекательные. Однако Андрей Мягков отнюдь не играет некоего бездушного монстра. Напротив, актер щедро дарит своему герою и обаяние, и умную ироничность. Образ Бекасова во многом уходит от прямолинейности, от открыто изобличающих реплик, назидательного схематизма. И все же интересный замысел воплотился на экране вполсилы, не обрел должной глубины, не стал событием.
Но когда в финале герой картины вступается за девушку, над которой измывались «блатные» подонки, его поступку, веришь. Он не кажется искусственно, ради «положительного итога» притянутым в фильм.
В этом, на мой взгляд, основная заслуга Андрея Мягкова, сумевшего, казалось бы, незначительными деталями, штрихами показать постепенное пробуждение Вадима Бекасова от летаргической спячки.
Жаль, что трагический финал гибели Вадима, впервые за долгие годы откликнувшегося на человеческую боль, полупил в фильме благополучно спасительный довесок, уступку традиционной развязке. Духовное очищение вовсе не нуждается в такого рода сентиментальных подпорках.
Зато авторы другого фильма о нравственном исцелении решили напрочь отказаться от утешительной концовки. «Вокзал для троих». Именно так, наверное, можно но было бы назвать картину Павла Чухрая (сценарий А.Сергеева и П.Чухрая). В самом деле, события фильма происходят в течение суток — на вокзале и вблизи него, а главных героев трое. Но картина называется «Клетка для канареек». Этот символ прочитывается и буквально: в эпизоде, когда Виктор, совершивший бессмысленную кражу (карточный проигрыш) - выносит из чужой квартиры клетку с канарейкой, которую затем равнодушно бросают в воду дружки...
Скромно, неброско снятый фильм П.Чухрая благороден и гуманистичен по своему замыслу — показать, как сквозь грубую коросту вчерашнего «блатного» проступает человеческое, живое, искреннее. Как через внезапную любовь к незнакомой девушке, всю ночь ждущей на вокзале отца, душа одинокого, ершистого пария, действительно чем-то похожего на запертую в клетке птицу, постепенно оттаивает, очищается...
Возможно ли? За одну ночь такое чудесное превращение? Спору нет, жестко-театральная, замкнутая конструкция сценария (поставленного по пьесе А.Сергеева) требовала особой тщательности мотивировки поступков героев, достоверной актерской игры. Разумеется, было бы преувеличением сказать, что авторам удалось достичь этого в полной мере. Но игра молодых актеров В. Баранова (Виктор) и Е. Добровольской (Олеся) отличается непосредственностью, эмоциональной наполненностью и, пожалуй, не уступает мастерству знаменитой А. Фрейндлих, исполняющей роль Олесиной мамы.
Линия взаимоотношений матери с дочерью также важна, как и линия Виктора. Нравственный максимализм Олеси, не способной простить матери разрыва с отцом и ее увлечений очередными «поклонниками», понятен и оправдан. И хорошо, что авторы не пошли здесь по пути трафарета: А. Фрейндлих создает образ неоднозначный, не стараясь добавить легко доступной черной краски в характер своей героини.
Нравственность. Боль за близкого человека. Вера в добро. Такие вроде бы простые и понятные принципы в реальной жизни приходится порой отстаивать в трудной борьбе. Герои фильмов В. Донского и П. Чухрая в конце концов находят в себе силы прийти к очищению души. А это уже немало.
Александр Федоров
21.12.1983
Усеченный вариант
В полудетективной мелодраме Игоря Шатрова «Пощечина, которой не было» Семнадцатилетний парнишка (артист Вадим Любшин), вопреки названию картины, дает звонкую оплеуху бывшей однокласснице, из ревности подкинувшей учительнице «компрометирующий документ» — фотографию, запечатлевшую робкий поцелуй двух старшеклассников. В одного из них девушка влюблена без памяти, другая — ее более удачливая соперница.
В результате молодая учительница, она же директор школы, вызывает милицию, настаивает, чтобы на парнишку завели уголовное дело, а лирический снимок объявляет не больше не меньше, как порнографией.
Можно ли представить такое поведение педагога в советской школе? Можно. Например, в школе 1937 или 1947 годов. Тогда, в самом, деле из-за поцелуя десятиклассников порой созывали экстренные комсомольские собрания, а неудачная заметка в школьной стенгазете грозила санкциями куда более серьезными...
Однако действие фильма Игоря Шатрова происходит сегодня, сейчас, то есть, приблизительно спустя полвека со времени вышеуказанных дат, когда и у школы, и у школьников совсем другие проблемы. Когда давно уже не выглядят сенсацией случаи интимных отношений старшеклассников, когда всерьез обсуждаются случаи наркомании и токсикомании, как еще не так давно принято было говорить, у отдельных учащихся.... По сравнению со всем этим стерильный мир «Пощечины...» кажется невероятно архаичным и фальшивым. И даже такой талантливый актер, как Андрей Болтнев, в чисто функциональной роли старшего лейтенанта милиции не в силах спасти положения: банальные реплики, доставшиеся на долю его героя, окруженного столь же ходульными,-схематичными персонажами, невозможно ни выправить, ни «утеплить» задумчивыми интонациями, или легкой иронией.
Правда, А. Болтнев в самых нелепых ситуациях держится довольно естественно, чего не скажешь о его партнерах. Актерский пережим — в жестах, мимике, интонациях — заметен буквально в каждом эпизоде. А если к этому добавить небрежность изобразительного решения, банальность мизансцен и монтажа, то общая безрадостная картина вырисовывается окончательно.
Увы, не лучшее впечатление оставляет, на мой взгляд, и просмотр первого игрового фильма известного белорусского документалиста Виктора Дашука (он тут и сценарист, и режиссер) — «Двое на острове слез». Старая, как мир, мелодраматическая история: девушка не дождалась жениха, увлеклась заезжим молодцом, тот уехал вскорости неведомо куда. Потом родился ребенок, которого усыновил кстати возвратившийся из армии благородный жених...
Нужна особая психологическая трепетность в изображении интимных чувств человека, чтобы все эти достаточно банальные ситуации выглядели на экране достоверно. Но не слишком умело сыгранные молодыми актерами С. Колтаковым, М. Наганавым и С. Рябовой сцены, даже самые «смелые» ракурсы, неинтересны из-за скованности, зажатости исполнителей.
Да, Виктор Дашук получил заслуженное признание за цикл документальных картин, однако к игровому кино он, по-видимому, пока не привык. Отсутствие работы с актерами, драматургический непрофессионализм ощутимы буквально в каждом эпизоде «Двоих на острове слез». Серьезного разговора о молодых снова не получилось.
В отличие от достаточно скромного по своим задачам фильма В. Дашука картина другого дебютанта Валерия Огородникова «Взломщик», поставленная по сценарию известного драматурга и актера Валерия Приемыхова, подавалась рекламой прессы и телевидения как «гвоздь сезона», претендующий на то, чтобы вызвать не меньший интерес у молодежной аудитории, чем фильм «Легко ли быть молодым?».
Гигантские щиты у кинотеатров извещали, что в главной роли снимался популярный рок-певец Константин Кинчев, что поклонников рока ждет еще и встреча с нашумевшими группами «АВИА», «Кино», «Алиса» и т. п. Вроде бы успех обеспечен заранее. Однако, когда вскоре после выхода на экраны «Взломщика» я отправился в один из выходных дней покупать билет в центральный городской кинотеатр, то, вопреки ожиданиям, не обнаружил у касс ни одного желающего приобрести билет. К началу сеанса в зале было занято чуть больше половины мест. Оглушительного «кассового успеха» не было. Ни тогда, ни неделей позже.
В чем причина? Казалось, авторы предусмотрели все: и эпатажную манеру поведения в жизни и на сцене участников самодеятельных рок-групп и их «панкующих» поклонников и поклонниц, и «заводные» ритмы «хард-брейк-поп-хэви» и т. д. И жаргонные словечки типа «кайф» и «облом», не так уж часто звучащие с экрана.
Валерий Приемыхов писал сценарий картины для Динары Асановой, которой, увы, не суждено было к нему обратиться. Однако в линии взаимоотношений подростка-школьника, мечтающего быть похожим на своего старшего брата-рокера, угадываются мотивы, близкие памятному фильму Д. Асановой «Не болит голова у дятла». В режиссуре Валерия Огородникова не хватает тонкости психологизма, неповторимой атмосферы сложных отношений мира детства и мира «взрослости».
Может быть. Но неудача «Взломщика» мне видится в ином. Всякий раз авторы, разбросав по сюжету характерные приметы «непричесанного» поколения, останавливаются на полпути, постоянно не договаривают чего-то. Выходит, в жизни молодые видят одно, о том же читают в газетах, а на экране вынуждены довольствоваться «усеченным», «адаптированным» вариантом.
Рядом с документальными зарисовками конкурса самодеятельных рок-музыкантов, напоминающими знаменитый когда-то фильм Милоша Формана « Конкурс » (1963), игровая, придуманная часть кажется нестерпимо мелодраматичной, вторичной по форме и мысли. Сегодня о молодежных проблемах серьезнее, смелее, острее говорят и пресса, и телеэкран, и, наконец, документальное кино. Игровое в этом смысле пока не нашло ни своей темы, ни своей интонации.
Александр Федоров
30.12.1987