Александр Федоров
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБез иллюзий Киноведы — вперед! |
- Александр Федоров спор о фаворитах фрагменты этого текста были впервые опубликованы, 1002.43kb.
- Александр Федоров, 5765.72kb.
- Александр Федоров, 4572.24kb.
- Николай Фёдорович Фёдоров (1828 или 1829—1903), 43.95kb.
- Риа "Новости", 654.9kb.
- Опубликовано в журнале: Федоров, 213.54kb.
- А. В. Федоров доктор педагогических наук, профессор, 337.59kb.
- Программа курса «Информационная безопасность в мировом политическом процессе», 232.43kb.
- Cols=2 gutter=101> Федоров А. В., Новикова, 151.99kb.
- Новикова А. А., Федоров, 374.75kb.
Без иллюзий
После выхода картин «Не болит голова у дятла» (1974) и «Ключ без права передачи» (1976) мнения критиков, зрителей не были единодушными. В частности, раздавались упреки в некотором приукрашивании школьной жизни, в стремлении из обычного класса средней школы сделать «некое подобие царскосельского лицея». Затем их автор — режиссер Динара Асанова сделала своего рода «тупиковый» вариант на тему детской акселерации: в фильме «Что бы ты вы брал?» (1981) восьмилетние ребята всерьез обсуждают проблемы некоммуникабельности и смысла жизни...
Два раза — в «Беде» (1978) и в картине «Жена ушла» (1979) Д.Асанова уходила во взрослый кинематограф, но все равно возвращалась к своей главной теме — воспитанию душ тех, кто только начинает жить.
Однако с небес мира юных интеллектуалов она отважно и мужественно спускается на грешную землю обычных людей, так называемых «трудных» подростков. В противоречивом фильме «Никудышная» (1980) она пытается трезво, 6ез мелодраматических сантиментов разобраться в душе «трудной» героини (Ольга Машная), на которую давно махнули рукой родные и знакомые, не сумевшие найти с ней — нет, не взаимопонимания, но даже просто человеческого контакта.
И вот «Пацаны» (1983), (сценарий Ю. Клепикова). Картина, не просто о «трудных» подростках. Она о тех, кто уже пошел по скользкой дорожке преступлений. О тех, кого «вытащил из грязи» и взял на поруки бывший спортсмен, начальник воспитательно-трудовой колонии Антонов (В.Приемыхов).
Есть в фильме две небольшие, но весьма знаменательные для понимания общего заимела картины сцены. В одной из них бабушка жалостливо дает «трудному» внуку пачку сигарет, привычно приговаривая, дескать, бросай ты курить эту гадость! «Брошу, бабуля, обязательно брошу», — так же привычно отвечает Внук и смачно затягивается...
Во второй сцене тележурналист спрашивает Антонова о методике его воспитательного воздействия на ребят. И сетует, когда у того не находится конкретных правил, говорит он как-то общо, в целом. Маловато для проблемной телепередачи на тему воспитания подрастающего поколения...
Да, Антонов не защищал научных диссертаций. Он не научился красиво рассуждать о принципах педагогики. Но он сумел и умеет большее — найти тот самый «ключ без права передачи» к сердцам своих воспитанников, который так безнадёжно ускользает из рук его дипломированного заместителя, вроде бы строящего свои отношения с ребятами по всем. соответствующим канонам учебников.
Легко сказать: «Не делай плохо!». И, удовлетворенно выслушав ответ: «Больше не буду!», спокойно отойти в сторону. Труднее добиться, чтобы желание жить по совести стало естественным, истинным желанием твоего воспитанника...
Валерий Приемыхов, на мой взгляд, удивительно точен в образе Антонова. Он не стремится идеализировать своего героя. Антонов может сорваться, накричать, выругать, но всегда — справедливо. Всегда — за дело. Ибо главным Антонов считает доверие, уважение, честность. Иначе — не будет взаимопонимания, не будет и никакого воспитания.
Авторы картины тоже не склонны идеализировать ситуацию: в «Пацанах» нет эпизодов скоропалительного нравственного исцеления заблудших душ. Напротив, есть мучительные неудачи — внезапный бунт, побеги из колонии и другие не слишком благовидные поступки ребят (многие из них, кстати, сыграли в фильме самих себя, свои судьбы). Но есть в «Пацанах» и надежда. Есть неистребимая вера в победу добра, в нравственную правоту борьбы за души подростков.
Камера Юрия Векслера сосредоточенно вглядывается в лица ребят, продирается сквозь хлесткие, пахучие травы, тревожно мечется меж языков пламени и тускло-желтых фонарей. И лишь иногда суровая фактура (суд, брезентовая палатка, колония) уступает место мягким краскам пейзажа вечерней реки.
Так и мелодии «Пацанов» — тревожные, нервные, ритмически четкие, только изредка сменяются неожиданной лирикой. «Мне нравится, что вы больны не мной...» — так непривычно контрастно звучат эти строки в исполнении хора колонии. Лица ребят серьезны, глаза неподдельно и искренне грустны...
Придирчивый зритель справедливо заметит, что иные сюжетные линии картины сглажены, в реальной жизни отношения подростков складывались бы, наверное, более жестко. Но, надеюсь, будет замечено и другое — в фильме начисто отсутствуют розовое утешительство, сладенькая ложь «во спасение», иллюзорные попытки во что бы то ни стало поставить все знаки препинания и точки.. Нет здесь и желания «переусложнить» проблему, как это, скажем, сделано в ленте В.Гурьянова «Средь бела дня...», где подонки помимо авторской воли выглядят наивно-глуповатыми жертвами алкоголя и безотцовщины, а положительный герой оказывается в положении обвиняемого...
«Пацаны» — картина честная и искренняя, пожалуй, самая цельная и совершенная в творчестве Динары Асановой.
Александр Федоров
30.09.1983
Киноведы — вперед!
О фильме Валерия Огородникова «Бумажные глаза Пришвина», наверное, напишут многие «сердитые» критики. Однако могу сказать — среди множества газетных и журнальных материалов не будет рецензий ленинградского киноведа (ставшего в 1989 году лауреатом премии по кинокритике Союза кинематографистов) Олега Ковалова и его московского коллеги (одного из лидеров молодежных выпусков «Советского экрана») Сергея Лаврентьева.
Основание столь категоричного прогноза достаточно весомо — оба этих «зубастых» кинокритика исполняют в картине В. Огородникова довольно заметные по объему роли.
Вот и верь словам о том, что наши режиссеры не любят критиков! Тем паче, что О. Ковалова и С. Лаврентьева не назовешь первопроходцами на критико-артистической стезе. Чуть раньше состоялся актерский дебют нынешнего Президента Всесоюзной гильдии киноведов и кинокритиков Виктора Демина («Наше призвание» Г.Полоки, «Дорогое удовольствие» Л. Марягина) и заведующего зарубежным отделом Госфильмофонда СССР Владимира Дмитриева («Скорбное бесчувствие» А. Сокурова, «Долой коммерцию на любовном фронте!» М.Солодухина)...
И как знать, не придет ли к кому-нибудь из режиссеров заманчивая мысль — снять шикарный многосерийный фильм, пригласив на все роли — от главных до массовки — киноведов и кинокритиков? А что: даже в случае оглушительного провала доброжелательное молчание кинопрессы будет обеспечено!
Но поскольку я в фильме Валерия Огородникова не снимался, позволю себе несколько фраз по поводу.
1. Вышеупомянутые критики играют в «Бумажных глазах...» ничуть не хуже иных выпускников актерского факультета ВГИКа. О.Ковалов — сдержанно и отчасти застенчиво. С.Лаврентьев — размашисто и со смаком. Впрочем, роль того требует, хотя и (страшно подумать!) представляет собой шаржированный намек на самого Сергея Михайловича Эйзенштейна.
2. В. Огородников, похоже, решил подтвердить наметившуюся в нашем кино тенденцию говорить о сталинизме языком фарса, китча, клипа. Так от официозного «реабилетанса» Сталина в «Победе» (1985) Е. Матвеева и «Битве за Москву» (1985) Ю.Озерова, пройдя мимо произведений А. Солженицына, В. Шаламова, Ю.Домбровского и В.Гроссмана, посчитав, быть может, что «Покаяние» Т.Абуладзе уже расставило все точки над «i», наше кино увлеклось иронически-фарсовой трактовкой эпохи.
3. В «Бумажных глазах...» немало запоминающихся и эффектных кадров. Как вам, к примеру, такой натюрморт: стакан с молоком, в котором застыла мертвая бабочка, а рядом — револьвер в окружении живописно разбросанных патронов, припорошенных чем-то белым — то ли снегом, то ли парафином, то ли известкой? Многозначительный символ, не правда ли? Или взятая из «Сладкой жизни» Ф. Феллини панорама — когда над городом пролетает гигантская статуя, привязанная канатом к вертолету. Только вместо Рима — Ленинград, а вместо Христа — Сталин. Или многочисленные цитаты из «8 1/2». Ей Богу, весьма «киноведческая» получилась картина...
4. В нынешней киномоде на эротику многие режиссеры приберегают ударные сцены такого рода к середине фильма, долго интригуя зрителей пикантными намеками, поцелуями и объятьями. Даже в «Последнем танго в Париже» Б.Бертолуччи, смутившем в свое время иных отечественных киноведов сексуальной откровенностью, была, помнится, небольшая прелюдия. Валерий Огородников решил покончить с подобными архаичными условностями. Сцена плотской любви стала в «Бумажных глазах...» всего лишь фоном для «по-западному» подробных вступительных титров.
5. Правда, потом выясняется, что все это понарошку: кино в кино. С одной стороны — главный герой, эмгэбэшник 1949 года, обещающий молодой женщине выпустить из тюрьмы мужа в обмен на ее любовь. С другой стороны — исполнитель этой роли в разоблачительной ленте о сталинских репрессиях, которая снимается по его же сценарию сорок лет спустя. Но есть еще и третья ипостась главного героя — он ко всему прочему еще и тележурналист, делающий передачу о пионерах советского телевидения и о неком Хрусталеве, таинственно пропавшем в том же 1949-м...
6. Умом-то еще задолго до финала этой, более чем двухчасовой, картины можно понять, что речь идет о причудливо трансформированной проблеме «палача и жертвы», о «рефлексии современного интеллигента» и т. д. и т. п. Только вот какой возникает вопрос: думали ли авторы фильма о прокатной судьбе своего детища? Ибо одним зрителям эта лента наверняка покажется слишком вторичной и претенциозной, а большинству других — слишком непонятной и скучной...
Александр Федоров
Впервые опубликовано в журнале «Мнения» (Москва).
Федоров А. Киноведы – вперед!//Мнения. 1990. № 1. С.44.
"Бумажные глаза Пришвина"