Geum.ru

Правила проведения реформ: конфликты интересов и компенсационные сделки 105 Социальные проблемы России и трудные пути их решения 111

Вид материалаДокументы

Содержание


5.2 Стратегии и сценарии развития социальной сферы
Таблица 5.2 Соответствие результатов пенсионной реформы в 2006 году ее целям
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   40

5.2 Стратегии и сценарии развития социальной сферы


Попытаемся сопоставить сформулированные выше основные черты желаемого образа жизни с возможными стратегиями развития России.


1. Стратегия Рантье

В рамках данной стратегии будет сформулирована социальная политика, предполагающая существенное усиление перераспределительных функций государства без проведения модернизационных реформ. В результате такой политики (если она будет проводиться достаточно профессионально) возможно некоторое сокращение имущественных различий за счет форсированной накачки доходами (в т.ч. в рыночном секторе — через давление на бизнес) наименее обеспеченных слоев.

Продолжится наращивание финансирования через национальные проекты. При этом объемы выделенных средств могут возрасти в несколько раз, ориентируясь на дальнейшее обновление материально-технической базы образования, здравоохранения и, возможно, культуры (в качестве нового проекта), а также существенное повышение заработной платы бюджетникам.

Пенсионный фонд окончательно превратится в часть федерального бюджета. При этом индексации пенсий будут проводиться очень часто, исходя из необходимости поддерживать стабильность общественной ситуации.

Реализация всех обозначенных мер будет сопровождаться мощнейшей пропагандистской кампанией прежде всего через электронные СМИ, суть которой — показать, как социально-ориентированное государство (наконец, появившееся в стране, измученной советскими неурядицами и хаосом 90-х годов) решает назревшие проблемы. Особенный акцент будет сделан на одетых и накормленных детях, а также согретых вниманием стариков-ветеранов.

Временная трудовая миграция в страну может принять своеобразный характер. Обласканные государством «коренные жители» будут заниматься только «чистой» работой, перекладывая на гастарбайтеров уборку улиц и строительство дорог, бэби-ситерство и даже стояние около токарного станка на заводе.

Большая сырьевая рента позволяет состоятельным российским гражданам проводить отпуск за границей. При фиксации социального неравенства это означало бы 2—3-кратный выезд в год вместо расширения круга выезжающих. Рентополучатели в состоятельных слоях быстро освоили мир, объездили все те столицы, острова и курорты, куда раньше было невозможно попасть, многие прикупили дома и виллы. Следующее поколение не знает своей страны и уже не «компенсирует» себя за молодость внутри страны, а переключается на жизнь за границей. В принципе нет ничего удивительного в глобализации молодежи — масса молодых людей уезжает на хорошо оплаченные рабочие места за границей. Вопрос в том, что остается интересного в России, есть ли что вспомнить, рассказать представителям других стран о национальных традициях, интересных местах. Исключительно важен вопрос, нарастают ли возможности самореализации как в сфере культуры, так и для среднего класса в отношении отдыха. При политике раздачи средств понемногу всем группам недовольных или достаточно интенсивно лоббирующих трудно ожидать серьезной политики в области культуры, отдыха и развития человека. Намного проще возить людей за границу, создавать элитные клубы, покупать игроков и привозить звезд, подрабатывать за рубежом, чем систематически строить российскую культуру, условия для неординарных людей, особенно молодых. Меценаты в состоянии поднять на некоторый уровень обслуживание самых богатых и поддержать вместе с государством наиболее знаменитые учреждения. Чем равномернее разложены по целям средства небогатой страны, тем меньше мы можем рассчитывать на масштабное возрождение культуры и формирование образа жизни.

В принципе такого рода стратегия может быть успешной, и время ее реализации зависит в первую очередь от таких обстоятельств, как цены на нефть и другое экспортируемое сырье, торговый и платежный балансы страны. Если, как прогнозирует нынешнее правительство, уже через 2—3 года в России стоимость импорта сравняется со стоимостью экспорта, то это будет первым признаком близкого исчерпывания прежде всего финансовых возможностей проводить масштабную государственную перераспределительную политику. А неизбежное падение цен на нефть может поставить государство перед тяжелейшей проблемой перехода от стратегии «Рантье». Возникающая в таком случае развилка очень проста: либо переход в мобилизационную стратегию, либо все же формирование и реализация модернизационной стратегии.


2. Стратегия Мобилизация

Мобилизация в социальной сфере в условиях подъема представляется маловероятной. Однако при ограничении доходов государства, тенденциями тенденциях к усилению управления социальными процессами «сверху», может проявиться ряд элементов такой стратегии. При наличии больших групп состоятельных людей мобилизация означала бы определенное давление в области налогов, рост контроля над потреблением, привлечение компаний к полупринудительному решению социальных проблем по усмотрению чиновничества различных уровней.

С мобилизацией — прежде всего государственных ресурсов на культуру — всегда одни и те же проблемы. Во-первых, это архаичные подходы к формированию культурной среды, которые не узнает интеллигенция и которые невозможно провести в жизнь в открытой стране. «Свой» образ жизни не может быть просто контрастом к «чужому», он должен быть современным, модным и адекватным современным средствам массовой информации — он должен быть конкурентоспособным. Во-вторых, бюрократический способ проведения приводит к неэффективности распределения ресурсов. В этом подходе можно как-то понастроить помещений, но очень трудно сделать саму деятельность в сфере массовой культуры и формирования образа жизни эффективной.

Мобилизационный сценарий возникает или как попытка быстро и просто решить трудные проблемы страны, или как прямое следствие из предыдущей стратегии (Рантье) при условии наступления «тощих годов» (падение цен на нефть и другие экспортные товары в сочетании с неудачей структурной перестройки экономики), и даже не дожидаясь конца Стабилизационного фонда (или других финансовых резервов). В таком случае о какой-либо цивилизованной социальной политике вряд ли можно вести речь. Мобилизационная же социальная политика предполагает:
  • Ограничение денежных доходов (зарплат, пенсий);
  • Расширение методов прямого распределения некоторых благ и услуг (карточки, нормы) в зависимости от иерархического положения в общественном устройстве;
  • Сжатие всех видов неконтролируемой государством общественной активности.

Как показывает история, эта поворот событий крайне недолговечен, но может обойтись России большими социальными и экономическими потерями.


3. Инерционная стратегия

Эта стратегия стихийно складывается, базируясь на традиционном русском «авось» или «кривая вывезет». России повезло с ценами на нефть, так, может быть, это везение сменится другим везением? Причем очень нескоро, а пока будем складывать деньги в Стабилизационный фонд (или структуры, создаваемые на его основании), распределяя их на финансирование наиболее острых социальных проблем.

Различия в материальном положении россиян будут углубляться. Официально учитываемая заработная плата и сейчас различается в десятки раз, и дифференциация усугубляется сопоставимыми по объему «серыми» выплатами. Однако в рыночном секторе такое положение во многом объективно связано с разделением на успешный сектор (крупные госмонополии, сырьевой экспорт и обслуживающие его отрасли) и неконкурентоспособный сектор (легкая промышленность, сельское хозяйство, значительная часть машиностроения и оборонки, малый бизнес). В тоже время нельзя не отметить так и не устраненные административные и коррупционные препятствия для развития малого бизнеса, доля которого и в ВВП, и в занятости недопустимо мала и не соответствует требованиям современной высокоинтеллектуальной экономики. Но наиболее острая проблема с заработной платой — в бюджетной сфере (образование, здравоохранение, культура), где работодатель — государство и местное самоуправление — пока не нашли оптимальное сочетание между оплатой труда и его результатами. Инерционный сценарий в этой проблематике приведет к маргинализации значительной части рабочей силы (неконкурентоспособные сектора и бюджетная сфера), когда значительная часть занятых (не менее 20—25 миллионов человек) потеряет реальные шансы на эффективную занятость и соответствующую ей оплату труда. Государство, опасаясь социального взрыва, вынуждено будет фактически дотировать мизерную зарплату в этих секторах, накладывая на себя дополнительные финансовые обязательства, источником покрытия которых (через налогообложение) в еще большей степени станет конкурентная часть нашей экономики, что, в свою очередь, сильно обременит успешную часть экономики, снижая ее возможности для дальнейшего развития.

Массированное социальное обременение грозит конкурентному сектору экономики и в связи с нынешними тенденциями в пенсионном страховании и обеспечении. Рост дефицита Пенсионного фонда во все большей степени покрывается за счет федерального бюджета. Старение населения и необходимость хотя бы поддерживать достигнутый уровень пенсий рано или поздно приведет приведут к необходимости либо повышения ЕСН, либо «раскупорки» Стабилизационного фонда. Оба варианта прямо противоречат долгосрочным экономическим интересам страны.

Финансовое положение Пенсионного фонда не позволяет в обозримой перспективе добиться существенного повышения пенсий. Максимум, на который можно рассчитывать — сохранение нынешнего коэффициента замещения (27%), а также нынешнего реального содержания пенсий. Это означает, что отдельно проживающие пенсионеры, как правило, по-прежнему будут в своей массе относиться к малообеспеченным слоям.

К этим же слоям по-прежнему будут будет относиться и значительная часть семей с несовершеннолетними детьми. Несмотря на постоянно повышающиеся размеры единовременного пособия при рождении ребенка и пособия по уходу до достижения им возраста 1,5 лет, основной канал поддержки семей с детьми — ежемесячное пособие, выплачиваемое малообеспеченным семьям до достижения ребенком возраста 16 лет (а при продолжении очного обучения — 18 лет), передано в ведение регионов и его размер колеблется от 70 до 200 рублей, что явно недостаточно для сколько-нибудь существенной помощи. Ситуацию усугубляет и фиксация ежемесячного пособия в денежной форме, не позволяющая региональным властям оказывать помощь в натуральной форме, что зачастую предпочтительней в отношении детей из неблагополучных семей.

Как показывают обследования, монетизация льгот практически не повлияла на снижение уровня бедности в России. Это произошло из-за сохраненного категориального подхода к социальной помощи, никак не связанного с уровнем дохода семьи льготника. Если и в дальнейшей перспективе в этой сфере ничего принципиально меняться не будет, то размер ежемесячных денежных выплат, введенных для «федеральных» бюджетников и части бюджетников «региональных», будет меняться в лучшем случае на индекс инфляции.

Сложившиеся тенденции никак не способствуют снижению в перспективе имеющегося социального неравенства, как в плане доступа к социальным услугам, так и по денежным доходам. Структура российского общества останется без изменений:

1—2% населения — богатые;

15—20% — средние классы (доходы позволяют делать сбережения, широко пользоваться кредитными механизмами, обладать собственной квартирой, автомобилем и дачей, образ жизни предполагает заботу о собственном здоровье, вложение денег в собственное образование и образование детей, участие в программах дополнительного медицинского и пенсионного страхования, отдых за пределами места жительства, активное участие в местном самоуправлении и т.п.);

60—65% — промежуточный слой между средними классами и бедностью (жизнью от зарплаты к зарплате, стесненность в расходах на высококачественные продукты питания и товары длительного пользования, лишь случайный доступ к качественным услугам образования и здравоохранения, высокая вероятность потери доходов и соответственно рисков сползания в бедность);

15—20% — бедность (борьба за выживание, невозможность доступа к качественным социальным услугам);

5—7% — социальное «дно» (беспросветная нищета, окончательная люмпенизация).

Такая социальная структура никак не гарантирует общественную стабильность, не может обеспечить и перелом к лучшему в сфере обеспечения доверия в треугольнике «общество—государство—бизнес».


Здравоохранение

Уровень государственных гарантий по-прежнему носит во многом декларативный характер. Продолжается неконтролируемый процесс замещения бесплатной помощи платной. Объем и формы государственного финансирования практически не меняются и составляются 3—3,3% ВВП (ОЭСР — 6—9%). Растущая часть средств концентрируется на федеральном уровне — с 31,5% в 2005 г. до 35—40% в 2016 г. и реализуется в форме национального проекта «Здоровье», многочисленных федеральных целевых программ и субсидий регионам.

На региональном уровне сохраняется «остаточный» принцип финансирования отрасли — в среднем 13—15% консолидированного бюджета регионов (1998 г. — 18%). Муниципальные власти обеспечивают только первичную медико-санитарную помощь. Сохраняется нынешняя система обязательного медицинского страхования (ОМС), которая контролирует чуть больше государственных средств (с 40 до 50—55%) и реализуется псевдоконкурентная модель без ясных оснований для конкуренции.

Расходы на платные услуги и лекарства растут в 1,3—1,5 раз быстрее, чем государственные расходы, сфера и объем неформальных платежей расширяются. Число пользователей дополнительным медицинским страхованием (ДМС) возрастает с 5% до 7—8% населения. ДМС предоставляется на базе бюджетных учреждений, частный сектор не развивается. 90—95% лечебно-профилактических учреждений остаются бюджетными учреждениями (смета, ограничения самостоятельности и проч.). Реструктуризация сети откладывается или носит поверхностный характер (механическое снижение числа коек, образцово-показательные офисы врачей общей практики и проч.). Зарплата медицинских работников составляет 80% от средней по экономике и не связана с результатами их деятельности.

Доля личных расходов (формальных и неформальных) в общих расходах на здравоохранение увеличивается с 45% до 50—55% (страны ОЭСР — 24%), платность нарастает для всех слоев. Низшие 40% доходополучателей тратят на медицинскую помощь 10—12% располагаемого дохода.

Усиливается отставание по технологическому уровню медицины. Сохраняются структурные диспропорции (на стационарные формы обслуживания приходится 60% расходов отрасли). 80—90% населения потребляет медицинскую помощь низкого качества (без изменения структуры потребления услуг стоимость дня стационарного лечения увеличится с 13 до 25 долл. при нынешних 250—300 долл. в ЕС).

Результаты развития отрасли здравоохранения при данной стратегии будут следующие:

— здравоохранение по-прежнему не способно снизить смертность от управляемых причин;

— доступность медицинской помощи еще более снизится;

— государство будет вынуждено вкладывать растущие средства на поддержание неэффективной сети учреждений здравоохранения.


Общее образование

Повышение заработной платы учителей будет продолжаться теми же темпами и приблизительно в той же пропорции по отношению к доходам населения в других отраслях. Соотношение бюджетных доходов останется прежним, и финансирование общего образования по первым двум статьям (оплата труда и начисления на нее) будет осуществляться путем субсидий субъектов федерации муниципалитетам, а содержание зданий и сооружений (включая теплоэнергообеспечение) — из муниципальных средств.

Новые образовательные технологии не затронут классно-урочную систему, а также предметное деление и сведутся к компьютеризации, ориентированной на обслуживание существующих или косметически обновляемых базовых учебных программ. Единый государственный экзамен (ЕГЭ) будет все больше использоваться для оценки деятельности педагогического коллектива и работы территориальных органов управления образования, а не качества подготовки учащихся. Профилизация образования в старшей школе сведется к созданию «профильных школ», которые будут выполнять функции школ повышенного уровня. Целью общего образования останется запоминание обширного массива сведений разнопланового характера.

Воспитание по-прежнему будет сводиться к сообщениям о необходимости гордиться полученным гражданством (федеральная компонента), этнической принадлежностью и местом проживания (национально-региональная и местная компоненты), а также к сообщениям о правилах человеческого общежития (законопослушность, честность, помощь бедным и т.д.).

Национальный проект «Образование» или его организационные преемники по-прежнему будут ориентированы на премирование лучших, может быть с модификацией механизма отборов. Реструктуризация сети учреждения общего образования будет полностью диктоваться демографической ситуацией без учета необходимости повышения качества образования. В результате можно ожидать, что будет нарушено единое образовательное пространство, и система общего образования распадется, по крайней мере, на две части, резко отличающиеся друг от друга.

В первой части будет продолжаться тенденция отрицательного отбора при формировании учительского корпуса, будет увеличиваться число неуспешных и некомпетентных учителей, что скажется не только на качестве обучения, но и на общей атмосфере школьной жизни. По-прежнему будет снижаться доля расходов на приобретение и обновление оборудования учебного процесса. Обучение в основной школе все более будет приобретать черты государственной повинности, а в старшей школе выродится в механическую подготовку к ЕГЭ.

В другой части системы общего образования увеличится финансирование со стороны населения и, возможно, корпораций и территориальных органов регионов-доноров. Можно предполагать улучшение условий содержания учащихся (строительство бассейнов, спортбаз и т.д.). В целом обучение будет ориентировано на продолжение образования. Существуют большие сомнения, что даже в этой части повысится качество образования. Дело в том, что контингент обучающихся будет формироваться не по способностям детей, но по многим другим признакам. В результате такого положения Россия сдает позиции в элитных интеллектуальных соревнованиях, например, на математических и физических международных олимпиадах. Положение тревожное, так как формирование национальной элиты не через образование, а по другим признакам неблагоприятно для будущего страны.


Культура

По уровню развития отрасли — по уровню сохранности своей инфраструктуры, по тому количеству учреждений культуры — Россия занимает сейчас место в конце первой сотни стран мира. Очевидны проблемы хронического недофинансирования, в результате чего отрасль, традиционно ориентированная на государственную финансовую поддержку, оказалась наименее подготовленной к рыночной экономике. Темпы износа особо ценных недвижимых объектов культурного наследия продолжают опережать темпы их восстановления. Аналогичная ситуация складывается с музейными фондами. По сути, сегодня продолжается процесс постепенной утраты национального достояния страны (как материального, так и духовного), накопленного предыдущими поколениями.

До настоящего времени отсутствует четкое представление о том месте, которое культура как отрасль должна занимать в комплексе услуг, предоставляемых населению бесплатно и в рыночном секторе. Соответственно заработная плата в отрасли даже ниже, чем в образовании и здравоохранении.

Население, как потребитель услуг культуры, в значительной своей части лишилось возможности этими услугами пользоваться. Даже бесплатная муниципальная библиотечная сеть, не получая достаточного числа новых поступлений, перестала удовлетворять даже самые простые запросы людей. Аналогичная ситуация сложилась с музеями, подавляющая часть которых не расширяет экспозиций и продолжает использовать технологии вчерашнего дня. Клубная сеть фактически развалилась: объекты недвижимости либо приватизированы и используются в коммерческих целях, либо стоят незагруженными из-за недостатка финансирования. Доступность театров резко снизилась в связи с очень высокими ценами на билеты. В связи с тем, что культура не вошла в число приоритетных национальных проектов, можно ожидать только дальнейшего ухудшения ситуации: продолжение коммерциализации и ветшания оставшейся материальной базы.


Рынок труда

Радикальных изменений в процессах на рынке труда не произойдет. Сохранится высокая отраслевая и региональная дифференциация заработной платы. Государство, тем не менее, может проводить политику (более или менее успешную) выравнивания доходов и снижения дифференциации. В ближайшие годы, видимо, будет реализовываться политика повышения оплаты труда в бюджетном секторе экономики, которая частично способна снизить напряжение, возникающее в связи с низким уровнем оплаты в столь масштабных (с точки зрения занятости) сферах, как образование, здравоохранение, госуправление. Между тем, даже в этом случае государство не может повышать заработную плату «единым фронтом» и на разных этапах будет вынуждено определять отраслевые приоритеты. Регулирование размера оплаты труда, таким образом, будет иметь фрагментарный «рваный» темп. В отношении же частнопредпринимательского сектора инструменты государственного регулирования заработной платы гораздо слабее и придать адекватный импульс росту заработков в этом секторе не могут.

В этой ситуации за счет активных социальных программ можно локализовать зону бедности в размере 10—15%, однако не удастся преодолеть так называемую «ловушку бедности», которая означает воспроизведение хронических форм бедности от одного поколения к другому. В другой части социальной пирамиды могут принять необратимый характер тенденции, которые обозначились в последние годы. Доходы представителей группы «ниже среднего» будут иметь разные векторы изменений:

— у работников бюджетного сектора экономики доходы могут расти, однако вряд ли такими темпами, которые позволят им войти в устойчивый и сильный средний класс;

— остальные работники по-прежнему будет находиться в нижней части слоя «ниже среднего», рискуя в случае неблагоприятной экономической конъюнктуры пополнить ряды низших социальных слоев.

Ситуация может оказаться еще менее благоприятной в случае изменения внешнеэкономической конъюнктуры, снижения темпов экономического роста и возникновения дефицита государственного бюджета.

Перспективы роста среднего класса не выглядят оптимистическими, поскольку в таких условиях невозможно снизить инфляцию, особенно на рынке услуг (жилье, образование, здравоохранение, социальные услуги и т.д.), потребителями которых является в первую очередь средний класс. Тем самым, средний класс в лучшем случае сохранит свои позиции и экономические ресурсы, но не сможет их приумножить. Численного приращения среднего класса не произойдет, хотя не сложно будет отрапортовать о его росте по уровню номинальных доходов в долларовом выражении. При самом неблагоприятном сценарии в рамках инерционной парадигмы ресурсы, аккумулированные средним классом, будут сокращаться, что приведет к кризису среднего класса со всеми вытекающими крайне негативными экономическими, социальными и политическими последствиями.

В итоге в средне- и долгосрочной перспективе российскому обществу грозит риск расколоться на две приблизительно равновеликие страты — успешных (средний класс и верхняя группа класса «ниже среднего») и неуспешных (низшие классы и нижний слой класса «ниже среднего»). Это будет новый тип дифференциации, который, как любое двухполюсное образование, опаснее, чем более сложная иерархическая социальная структура.


Туризм и рекреация

Важной проблемой, связывающей образ жизни, решение экологических проблем страны и формирование высокого уровня образованности нового человека российского общества является тип отдыха и расселения. В последние полвека узость квартир в скученных советских городах породили модель: «плоховатая квартира — дачка — машина».

В условиях 90-х она, во всяком случае для состоятельного населения, стала трансформироваться в модель: «квартира — коттедж — машина». Небогатая страна обросла богатыми коттеджами, финансируемыми нефтяной рентой или концентрацией богатства. Материальные расходы на эту жилищную ветвь — огромные, потребности в инфраструктуре и коммуникациях — тоже, а использование минимально. Трафик на основных дорогах в большие города в выходные дни стал невыносим. Материальные ресурсы уходят от промышленности и жилья, перетекая в демонстративные богатство и потребление. Бороться с этим административно невозможно и не нужно, но пора задуматься о целесообразности такой модели расселения.

По всей видимости, наряду с загородным строительством нужна дополнительная сеть дорог и выходы к специальным промзонам для чистой промышленности, которые могли бы занять людей, реально переехавших за город, что стимулировало бы использование городского фонда для аренды или продажи тем, кто реально живет а городах. Если около столиц и городов-миллионников ситуацию можно изменить очень медленно и осторожно, то в малых городах по мере распространения благосостояния стоит сразу стимулировать строительство «европейских» домов с участками вместо двойного жилья.

Но пора также создать систему туризма и рекреации внутри страны. В 2005 году оценка затрат российскими туристами за рубежом составляет порядка 17 миллиардов долларов (иностранцы в России потратили около 9 млрд.), а расходы внутри страны — порядка 18 миллиардов (см. Рис. 5.6). За 90-ые годы выработалась привычка ездить отдыхать за границу, у нескольких миллионов состоятельных граждан сложилась система: «дача — заграница». С другой стороны, десятки миллионов людей выпадают из путешествий и отдыха или закапываются от бедности на своих участках.

Рисунок 5.6 Въездные и выездные туристические потоки в России


  1. Росстат,, расчеты ИЭФ


Наш новый образ жизни должен быть смоделирован с поправкой на характер и размеры страны. Наши школьники на Дальнем Востоке могут хорошо знать соседей за границей, но должны побывать в Москве. И наоборот — россияне из Европы могут и должны знать Камчатку, Владивосток и Сахалин. В США — стране во многом схожей по своим просторам с нами — триллион людей перемещается внутри страны каждый год. Россияне, разумеется, могут и будут ездить к теплу в Грецию, Турцию, Испанию и Италию, причем зная историю этих стран на порядок лучше туристов из других стран. Новая модель должна быть тройная: ближний отдых с семьей — путешествия по своей стране (недорого) — заграничные путешествия. Выпавшее «домашнее» звено играло бы несколько ролей: давая представление гражданам о своей стране, позволяло бы перераспределять доходы внутри страны, стимулировать приток въездного туризма и доходов.

Старая советская система массового отдыха частично трансформировалась, но больше для обслуживания состоятельных клиентов. В каждой области есть несколько районов, в которых резко упала заселенность и хозяйственная активность. Реалии будущего использования этих территорий должны решаться на месте, но есть несколько возможностей, которые сделали бы жизнь в нашей стране приятной и существенно отличной от ЕС или Азии. В первую очередь можно подумать о расширении национальных парков для восстановления природы, туризма и минимальной занятости в традиционных поселениях. Другая часть территорий может стать локальными зонами массового отдыха. При низких ценах на услуги, приличных дорогах можно поднять здоровье нации на путях, которые недоступны другим странам. Каждая область или две соседних могут найти такой район и сосредоточить там свои заботы о людях. Потом пойдет обмен внутри страны, и бизнес станет рентабельным, поскольку даст огромное разнообразие видов и условий отдыха. А пока мы за элементарными удобствами на озере едем в Финляндию. Основу потенциала России для укрепления на международном туристическом рынке составляют:
  • природные рекреационные ресурсы и уникальные памятники природного и культурно-исторического наследия;
  • выгодное географическое положение, относительная близость к центрам мирового туризма;
  • сравнительно низкая стоимость рабочей силы и высокий уровень образования населения страны.

Туризм и особенно экотуризм могли бы стать огромной важной сферой бизнеса, которая могла бы занять тех, кто не хочет двигаться в города, промышленность и не готов для высокотехнологичных отраслей. По оценкам правительства, до 2026 г. федеральный бюджет потратит на недавно созданные туристическо-рекреационные зоны 44,5 млрд. руб., бизнес вложит в них больше 270 млрд. руб., а налоговые поступления достигнут почти 260 млрд. руб. Поток туристов на эти территории вырастет с 3 млн. до 9,7 млн. человек, а вклад туризма в ВВП уже к 2016 г. увеличится почти до 1,5—2 %. Но это не проблема собственно отрасли — это проблема адекватных механизмов комплексного развития. Среди основных проблем, тормозящих развитие въездного и внутреннего туризма, можно назвать:
  • несоответствие дорожно-транспортной инфраструктуры международным стандартам, огромная нехватка современных аэропортов, способных принимать международные рейсы;
  • качество дорог;
  • несоответствие гостиничной базы мировым стандартам, в частности, классности гостиниц и уровня сервиса в них;
  • завышенные цены на гостиничные и ресторанные услуги в столичных городах;
  • несовершенство законодательного и экономического стимулирования российского туризма;
  • недостаточно квалифицированная организация обслуживания туристов, что создает отрицательный имидж как конкретному туристскому центру, так и стране в целом;
  • отсутствие единой политики государства и местных властей по созданию положительного имиджа России как страны туризма;
  • действующий порядок выдачи российских виз.

Указанные проблемы характерны для большинства развивающихся стран, однако в тех странах, где туризм уже занял значимое место в структуре экономики, решение проблем форсируется в ходе конструктивного диалога бизнеса и государства. Недостаточное внимание к проблемам развития туризма в России может привести к существенному снижению доли потоков международного туризма, приходящихся на РФ.

В ближайшие годы неразвитость внутренней инфраструктуры будет сковывать въездной и внутренний туризм и способствовать росту выездного. Чтобы стать конкурентоспособными и продолжать успешно конкурировать на международном рынке, компании, работающие во всех областях индустрии туризма и путешествий, должны адаптироваться к новым условиям ведения бизнеса в эпоху цифровых технологий. Кроме того, постоянно растущая конкуренция на мировом рынке вызывает необходимость эффективного брендинга — создания привлекательного образа России как национального лидера в сфере международного туризма.

Для успешной реализации имеющегося потенциала требуется реализация продуманной экономической политики развития туризма, в том числе и осуществление масштабных и долгосрочных инвестиций в создание рекреаций, развитие инфраструктуры. Важность развития туризма в России подчеркивает тот факт, что туризм является одной из отраслей российской экономики, которая обладает достаточным потенциалом для того, чтобы диверсифицировать российскую экономику. Индустрия туризма и путешествий стимулирует предпринимательскую деятельность, в особенности — малого и среднего бизнеса, служит катализатором для инвестиций и формирует значительное число стабильных рабочих мест.

Проблема инерционного сценария нашего развития состоит в том, что он формировался эклектически в процессе выхода из кризиса. Соответственно, путаница в восприятии тенденций переходного периода, резкая смена источников и принципов финансирования развлекательных проектов привели, естественно, к потере ориентации и всякой системности — достаточно посмотреть на перепады уровня передач на телевидении. Вторжение массовой западной культуры было так же неизбежно, как и коммерциализация. Вопрос в том, кто воспринимает поп-культуру как неизбежное будущее всего человечество, а кто в состоянии поддерживать уровень национальной образованности и заимствовать из мировой культуры ее величие и гуманизм.


Социальная защита

Сохранится приоритетность мер поддержки пожилых (наиболее заслуженных групп среди них) в общей системе социальной защиты, а сама социальная защита не будет соответствовать возможностям и ограничениям рыночной экономики. Ежемесячное пособие на ребенка в бедных семьях будет доступно большинству, но размер его останется на низком уровне (3—8% от прожиточного минимума ребенка), поэтому эффекты от данного пособия будут не ощутимы на макро- и микроуровнях.

Высокая дифференциация адресных программ для уязвимых групп населения, что обусловлено распределением бюджетных полномочий между региональным и федеральным уровнем. В целом семьи с детьми не будут относиться к приоритетным группам для системы социальной защиты. Отказ от реформы системы опеки и попечительства, и, как следствие, сохранение действующей системы детских учреждений для детей-сирот и демпфирование развития семейных форм устройства. Отсутствие эффективной системы профилактики семейного неблагополучия. В результате рост числа неблагополучных семей и семей групп риска, снижение адаптационных возможностей детей из групп риска.

Относительно других домохозяйств положение семей с детьми не изменится. Усилятся процессы маргинализации детей из неблагополучных семей. Система социальной защиты детей, при высоких относительных административных расходах будет не в состоянии заметно улучшить уровень и качество жизни детей из групп риска. Государственные социальные институты (школа, детские учреждения) не смогут противостоять нарастающему процессу деградации человеческого капитала.

В настоящее время создана устойчивая система стимулов к получению статуса инвалида. Это объясняется прежде всего наличием у инвалидов федеральных гарантий: ежемесячной денежной выплаты (ЕДВ), а также социального пакета (бесплатное обеспечение лекарствами, санаторно-курортными путевками, билетами на пригородный железнодорожный транспорт). У рядового пенсионера, как правило, есть только устанавливаемое местными властями право на бесплатный проезд на внутригородском и пригородном общественном транспорте. В то же время у подавляющего большинства людей пенсионного возраста есть то или иное хроническое заболевание. А это позволяет обращаться в медико-социальную экспертную комиссию (МСЭК) за получением инвалидного статуса.

В конце 2006 года в России было примерно 13 миллионов инвалидов, и прирост за год составил 1 миллион человек, в основном за счет указанных выше стимулов. Пенсионеров в стране — 37 миллионов. Таким образом, в ближайшие годы, если сохранится мотивация к получению статуса инвалидности, то эта категория будет быстро расширяться, и к 2016 года есть вероятность того, что ее численность достигнет 20 миллионов человек.

С точки зрения экономики — это увеличение (без учета индексации) примерно в 1,5 раза расходов на ЕДВ + «социальный пакет». В 2006 году федеральный бюджет потратил на эти цели 160 миллиардов рублей. В 2016 году будет 240 миллиардов. Кроме того, инвалидам выплачивается пенсия. В 2006 году на это ушло примерно 350 миллиардов рублей. В 2016 году будет 525 миллиардов (без учета индексаций). Если предположить, что среднегодовой рост цен за период 2007—2016 гг. составит 5%, то расходы 2016 года надо увеличить в 1,63 раза до 1,25 триллиона рублей. Также следует учесть расходы государства на технические средства реабилитации и медицинское обслуживание.

Есть и другая сторона в этой экономике. До 2005 года работало 11% инвалидов. Тем самым, они, по крайней мере частично, «окупали» расходы на свое содержание. Однако с введением 122-го закона возникли мощные антистимулы к работе. Занятость инвалидов за истекшие 2 года не только не увеличилась, но и уменьшилась. Видимо, дальнейшее уменьшение будет очень незначительным из-за низкого исходного уровня и к концу прогнозного периода этот показатель стабилизируется на уровне 7—8%.

Можно ожидать следующих результатов развития отрасли социальной защиты по данному сценарию:
  • масштабы инвалидности будут увеличиваться в основном из-за социальных факторов;
  • расходы государства на обеспечение социальных обязательств в отношении инвалидов будут возрастать как в абсолютном размере, так и по отношению к объему ВВП;
  • нагрузка на бюджет будет еще более возрастать в связи с низким уровнем занятости инвалидов;
  • степень социальной интеграции инвалидов в общество в лучшем случае останется на нынешнем, крайне неудовлетворительном уровне.


Обязательное социальное страхование

Сейчас уже очевидно, что на 2007—2008 гг. Единый социальный налог (ЕСН) не претерпит никаких принципиальных изменений. —: сохранится и базовая ставка (26%), и к существующая регрессионная шкале. Если предположить, что ситуация радикально не поменяется и после 2008 года, то возможны следующие последствия:

— сбор ЕСН не будет успевать за наращиванием обязательств, прежде всего Пенсионного фонда (увеличение числа пенсионеров в силу демографических причин, а также необходимость регулярной индексации выплат);

— уже к 2008—2009 гг. прямые субвенции из федерального бюджета будут составлять преимущественную часть доходов Пенсионного фонда и Фонда социального страхования;

— тем самым встанет вопрос о фактически нестраховой природе этих двух социальных внебюджетных фондов, что создаст условия поглощения этих фондов федеральным бюджетом;

— обязательное социальное страхование останется только в секторе медицинского страхования, однако в связи с недобором ЕСН возникнут проблемы с полным финансированием программ этого вида страхования;

— финансирование здравоохранения через фонды обязательного медицинского страхования так и останется фактически вторым бюджетным (наряду с первым, официально бюджетным) каналом поддержки этой отрасли: не получит развитие участие частных страховых компаний, оплата по результату лечения останется чисто формальной процедурой, не стимулирующей медицинские учреждения к оказанию качественной помощи.

Установление ставки ЕСН по-прежнему будет фактической прерогативой правительства, которое в силу политических обстоятельств может пойти навстречу требованиям бизнеса о снижении этой ставки. Роль социального партнерства так и останется чисто декоративной («консультации» в Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений, в Государственной Думе).

Число социальных внебюджетных фондов может радикально уменьшиться за счет вливания их в федеральный бюджет. Тем самым станет невозможной даже декоративная трипартийность трехпартийность (профсоюзы -— работодатели -— государство) по управлению ими. Новая пенсионная система имела своей целью создание страховых механизмов, которые позволили усилить ответственность самого работника за свою будущую пенсию и установить связь между ее размером и реальным трудовым вкладом в течение трудовой жизни. Отсутствие такой связи в прежней системе распределительного типа относилось к числу наиболее выраженных ее изъянов. В ходе пенсионной реформы эта цель во многом была реализована: в 2002—2004 гг. пенсионной системе удалось придать страховой характер, когда доля страховой пенсии составляла более 60% от общего размера и имела тенденцию к росту. Однако события 2005 г. (введение ЕСН, исключение из накопительной части пенсионной системы лиц среднего возраста) коренным образом изменили это соотношение.

Попытка компенсировать экономические потери пенсионеров в связи с монетизацией социальных льгот привели к внеплановой масштабной индексации базовой части пенсии. Страховая пенсия утратила свою основную долю и, соответственно, функцию в пенсионной системе. Как показали прогнозные оценки на среднесрочную перспективу, прецедент 2005 г. имеет долгосрочные последствия, и соотношение базового и страхового элементов до 2016 г. не сможет вернуться к состоянию 2004 г. Это означает смещение пенсионной системы от страхового принципа к системе социального обеспечения.

Ослабление зависимости от демографических факторов поставилои перед будущей пенсионной реформой вопрос о создании накопительной системы, при которой будущая пенсия или ее часть финансируется самим работником из его долгосрочных накоплений в период его трудовой активности. Пенсионная реформа предусмотрела формирование соответствующей системы, но реальная доля накопительного элемента с точки зрения финансовых активов, аккумулируемых в подсистеме, и охвата возрастных групп населения, вошедших в нее, очень ограничена. Оценка эффективности системы будет возможна лишь после 2022 г., когда на пенсию начнут выходить первые «накопители». Однако сейчас по долгосрочным актуарным прогнозам Пенсионного фонда доля накопительной пенсии составит около 15%, что не позволяет говорить о формировании в будущем весомого накопительного элемента.

Соответствие целей пенсионной реформы и ее результатов в 2007 году представлено в Таблице 5.2.

Таблица 5.2 Соответствие результатов пенсионной реформы в 2006 году ее целям

Цели
Результаты

1. Снижение зависимости пенсионной системы от демографических факторов
Абсолютно большая часть системы строится на принципе солидарности поколений. Базовая и страховая часть пенсионной системы по-прежнему сохраняют прямую высокую зависимость от демографических факторов.

2. Усиление страхового принципа
Реформа в принципе создала страховые механизмы в пенсионной системе. Однако после 2005 г. доля страхового элемента в общей пенсии имеет тенденцию к сокращению, в то время как базовой — к росту, что означает смещение от страхового принципа к системе социального обеспечения и снижению дифференциации размера пенсий в зависимости от трудового вклада

3. Формирование внутри пенсионной системы накопительного элемента
Накопительный элемент адресован ограниченной по численности группе населения и реализация данной цели по существу отложена до 2022 г.

4. Обеспечение достойного уровня пенсий в реальном выражении
В настоящее время система обеспечивает размер средней пенсии на уровне 110% от ПМП. В среднесрочной перспективе это соотношение не удастся поднять выше полутора прожиточных минимумов пенсионера.

5. Снижение налогового бремени на работодателя
Данная цель реализована. Вместе с тем на работодателя будут возложены новые большие объемы ответственности в случае развития профессиональных пенсионных систем, необходимость в которых резко возрастает.

6. Всеобщий охват населения пенсионной системой
Реально сегодня система исключает (или откладывает вступление) большие группы (молодежь) из участия в системе пенсионного страхования

7. Легализация трудовых доходов и стимулирование сокращения неформального сектора на рынке труда
Введение новой пенсионной системы вместе со снижением подоходного налога не сократили, а реструктурировали неформальный сектор на рынке труда. Значительная часть доходов по-прежнему носят теневой и неформальный характер.

8. Устранение государственного монополизма в пенсионной сфере, создание конкуренции, допуск на пенсионный рынок частного сектора
Сохранена высокая степень монополизма ПФ, который продолжает оставаться единственным экономическим субъектом при выполнении целого ряда функций

9. Обеспечение независимости пенсионной системы от влияния политических факторов
В 2005 г. система продемонстрировала высокую степень зависимости от текущей экономической и политической конъюнктуры

10. Обеспечение финансовой устойчивости
Система сохраняет высокие риски дефицитности при различных экономических и политических сценариях. Среднесрочный прогноз показывает высокую вероятность хронического дефицита ПФ, начиная с 2005 г.


Продолжение и до 2016 года указанных выше тенденций означает фактическое прекращение пенсионной реформы и переход к системе пенсионного обеспечения советского типа (уравниловка, полное отсутствие стимулов для накопления пенсионных ресурсов).

Фонд социального страхования и сейчас перегружен нестраховыми выплатами — оплата детских путевок в летнюю оздоровительную кампанию, реабилитационных средств для инвалидов, родовых сертификатов и т.д. Это требует все большего финансирования за счет бюджетных средств, что, в конечном счете, приведет, как указывалось выше, к фактической потере этим фондом своей страховой природы. Следующим шагом может стать ликвидация этого фонда путем вливания его в федеральный бюджет.

Вывод: инерционный сценарий с большой долей вероятности приведет к заметному свертыванию в России системы обязательного социального страхования. При этом произойдет дальнейшее снижение социальной защищенности основной массы работников.


Гражданское общество и его организации

Налоговая система страны не учитывает специфику общественной и благотворительной деятельности. Недоступность средств, неразвивающаяся, а частично истощающаяся материально-техническая база (прежде всего недостаток помещений, аренда которых приемлема для некоммерческих организаций (НКО)) создадут неблагоприятную среду для организованной некоммерческой деятельности.

Вероятно, уменьшится разнообразие НКО. Часть организаций, работающих от случая к случаю, прекратят свою деятельность. Часть НКО выберет иную организационно-правовую форму (без изменения характера и целей деятельности) и превратятся в коммерческие организации. При этом общее количество НКО не уменьшится столь заметно за счет увеличения в их составе объединений экономической самоорганизации (ТСЖ и т.п.) и автономных учреждений, появившихся в результате реорганизации бывших бюджетных учреждений социально-культурной сферы.

По факту, общественным инициативам будет легче и практичнее проявляться без их организационного оформления (без создания зарегистрированных организаций). Однако и у них будут возникать общие с зарегистрированными организациями проблемы. Города и поселки практически лишатся общедоступных (или приемлемых по соображениям стоимости аренды) мест для проведения собраний, конференций, дискуссий, встреч и т.п. Некоммерческие организации в сельской местности так и не появятся в сколько-нибудь заметном количестве.

Продолжится трансформация наиболее успешных гражданских организации организаций — пропорциональный рост экспертов и некоммерческой бюрократии и уменьшение акторов и активистов. Вместе со сменой поколений в гражданской элите произойдет отмирание или локализация постоянно действующих традиционных представительских общественных организаций (к примеру, ветеранских, инвалидных и т.п.) в их общефедеральном сетевом виде. Все большее влияние на организации будет оказывать их включенность в «межотраслевую» региональную и местную кооперацию разных НКО, а также возможность предоставления своим членам реальных услуг. Возрастет число организаций клубной формы.

Центрами формирования субъектности местных сообществ и их структуризации все более будут становиться зарегистрированные организации клубных форм, и незарегистрированные активистские группы населения, проявляющие свою активность в случае возникновения конфликтных ситуаций. Организации территориального общественного самоуправления без взаимодействия с иными организациями гражданской направленности (общества потребителей, экологи, правозащитные организации и т.п.) станут фактически частью исполнительных органов местного самоуправления с делегированием им соответствующих полномочий.

Некоммерческие организации, как и прежде, будут испытывать дефицит средств и ресурсов на осуществление своей деятельности и благотворительности. При отсутствии достаточной государственной поддержки и частных российских инвестиций, прежде всего средств населения, сохранится и укрепится тенденция к сокращению объемов зарубежной поддержки российского некоммерческого сектора. В этом плане переключение финансирования НКО на разнообразные национальные источники важно для того, чтобы российские организации активно решали задачи гражданского общества России. Нормальное государство, разумеется, заинтересовано в расширении институтов гражданского общества, поскольку это включает больше число граждан в процесс расширения демократии в стране, участия граждан в жизни страны, формирует патриотизм современной жизни (а не только исторически обусловленный). Без помощи организаций гражданского общества государству трудно рассчитывать на самоочищение от коррупции.

Расширяющееся государственное финансирование некоммерческой сферы продолжает по факту связываться с расширением попыток государственного управления некоммерческим сектором. Государство не готово финансировать некоммерческую деятельность как необходимую часть программы реформ (к примеру, анализ независимыми организациями полной стоимости социальных услуг как часть инфраструктурной поддержки реформы социальной сферы и т.д.).

Развитие разных форм аккумулирования средств для некоммерческой деятельности не приведет к существенному увеличению объемов финансирования. Из-за слабости муниципальных бюджетов так и не проявятся в полной мере Фонды местных сообществ, которые могли бы наиболее эффективно поддерживать социальную деятельность НКО на уровне «корней травы», что позволяло бы показывать населению полезность организованной общественности с наиболее высокими демонстрационными эффектами и катализировать приток средств населения в некоммерческую сферу.

Объемов корпоративной благотворительности и частных пожертвований, позволяющих создать работающую схему финансирования деятельности НКО через фонды целевого капитала, недостаточно для того, чтобы эндаументы стали сколько-нибудь заметным явлением. С другой стороны градообразующие предприятия все чаще станут создавать и финансировать «градообразующую общественность» — одну или несколько аффилированных НКО, фактически монополизирующих доступ к конкурсным средствам из разных источников, к местным СМИ, к взаимодействию с итак зависимой от доминирующего бизнеса местной администрацией и т.п.

Уменьшится количество и ассортимент традиционных механизмов взаимодействия некоммерческих организаций и органов власти. Тенденция к назначению «главного, единственного или завершающего» консультативного механизма взаимодействия власти и организованной общественности продолжится, что приведет к уменьшению разнообразия представительства разных групп общественности в советах, рабочих группах и т.п. Произойдет все большее замещение общественных советов экспертными, правда, представители НКО будут играть в последних все более значимую роль.

Практика проведения съездов и форумов НКО с участием в них «ключевых игроков» системы государственного управления постепенно превращается в «выставку достижений некоммерческого хозяйства» и так и не станет реально действующим механизмом влияния НКО на политику, в т.ч. в социальной сфере.

Активно технократизирующееся новое чиновничество, освоив некоммерческую лексику как часть профессионального дискурса, по-прежнему не будет видеть в общественности субъекта социальной политики. Этому будет способствовать и все более видимый кризис стратегической компетентности представителей традиционной российской общественности и все большая «представительская невесомость» наиболее продвинутой новой общественности (за ними не стоят массовые организации, что не мешает им говорить с позиции групп интересов).

Наиболее общий вывод, вытекающий из описания основных тенденций инерционного сценария: уже в среднесрочной перспективе (5—10 лет) социальные факторы будут оставаться серьезной проблемой для гармоничного развития страны, могут препятствовать динамичному и качественному экономическому росту. Социальные преобразования практически по всем направлениям не просто необходимы, но и жизненно важны для модернизации.


4. Стратегия Модернизация

Модернизационная стратегия наиболее желательна для России. Более того, только ее успешный запуск, не отвлекая общественные ресурсы и не теряя драгоценное время на стратегию «Рантье», поможет избежать крупных потрясений, ценой которых станет исчезновение России как страны.

Именно модернизационная стратегия подразумевает переход российского общества к желаемому образу жизни, о котором подробно говорилось выше.

В этом образе жизни выделяются две сферы: моральная и материальная.

Моральная сфера предполагает (в качестве идеала, к которому следует стремиться):
  • исчезновение социальной розни, столь распространенной сейчас. Это относится к линиям: общество — государство; бедные — богатые; молодые — пожилые;
  • создание и функционирование многообразных саморегулируемых механизмов для потенциальных конфликтов всех типов.

При этом важно понимать, что такой итог — не результат массированной промывки мозгов или настойчивой рекламы, а прямое следствие новой социальной политики, не оставляющей в стороне ни одну из общественных групп, и нового типа государства, не пытающегося узурпировать функции, принадлежащие обществу.

Материальная сфера предполагает:
  • неантагонистическое распределение богатства между членами общества. От нынешних 15,3:1 (соотношение между средними доходами 10% наиболее и наименее обеспеченных людей) нужно опуститься до 8—10:1. Аналогичная по масштабу задача стоит и в региональном разрезе (очевидно, что с другими цифрами, с учетом неминуемых различий в укладах жизни);
  • выдвижение образования, здравоохранения и культуры в качестве важнейший важнейших производственных отраслей, как с точки зрения инвестиций, так и по очевидному инновационному вкладу в рост ВВП;
  • перестройку жизненных карьер таким образом, чтобы после полного курса обучения (11—12 лет школы + бакалавриат или специалитет) старт трудовой деятельности обеспечивал заработную плату, достаточную для быстрого обретения недвижимости и другого имущества (прежде всего с использованием кредитных схем), начала реализации пенсионных программ, обеспечивающих коэффициент замещения пенсии на уровне не менее 50%;
  • широкое распространение такой формы собственности, как ценные бумаги и акции, которые приносят не решающий, но ощутимый доход;
  • массовый переход к обеспеченности комфортабельным жильем с количеством комнат по формуле N + 1, где N — число членов семьи. При этом становится все более массовой тенденция выезда на постоянное место жительства из крупных городов в пригороды, из многоквартирных домов в малоэтажное жилье с собственным земельным участком;
  • получение возможности отдыха в России и за рубежом в соответствии с собственными интересами.

Системные факторы культурного возрождения, складывания образа жизни должны быть рассчитаны на несколько уровней достатка и на длительный срок. Они должны включать в себя формы отдыха, минимум возможностей для тех, кто только борется за свое благосостояние. И именно здесь свобода предпринимательства, сокращение рентных отношений и административных нагрузок должны быть дополнены четкой программой доступа к земле, ресурсам для поддержания (фактически франчайзинга) как культурных учреждений, так и развития систем отдыха, спорта — материальных носителей образа жизни. Программа должна быть узнаваемой не день, а два десятилетия. Все страны имеют такие программы в явном или неявном виде. Во Франции поддерживается определенная доля национального контента в кино, в США очень заметен и поддерживается стиль кантри, как и ряд других национальных программ.

В России все обстоит намного сложнее с учетом многонационального состава населения, зато есть традиции развития национальных культур. В России довольно долго насаждали советскую культуру, из которой можно занять официальное уважение к другим народам и культурам, попытки поддержать их на широком поле страны. Во всяком случае, многие талантливые люди вышли из той эпохи. В наших — намного более коммерциализированных — условиях при жесткой конкуренции нужно дать предсказуемую схему действий государства и максимум простора для собственной активности граждан.

Необходимо соответствующее законодательство, расширяющее национальные парки и резервирующее широкие зоны для недорого туризма. Нам не надо соревноваться в томс тем, что строилось веками в Италии и Франции, а вот полежать в тишине под луной у речки и самому сварить что-то на костре — эта роскошь возможна только у нас да в Канаде. Застолье как форма общения еще сохраняется и сопротивляется приходу деловых фуршетов стоя. Авторская песня и путешествие с компанией друзей и гитарой по рекам или горам — это вполне естественная часть образа жизни много и трудно работающего человека России. Ключевой остается, конечно, роль семьяи и учитель учителя — никакой культмассовый работник не заменит внутренние устои жизни, светской или религиозной жизни. По всей видимости, большие регионы России имеют свои представления о специфике своей жизни и истории своего существования — возможен веер элементов и подходов в рамках сформирования образа жизни разных народов, прежде всего русских, живущих рядом.

Исходя из желаемого образа жизни, который может быть сформирован только по модернизационной стратегии, вырисовываются конкретные планы действий в каждомй из основных сегментов социальной политики. При этом важно отметить, что модернизация может осуществляться через несколько основных сценариев, лежащих внутри «канала возможностей», которые могут сменять и взаимодополнять друг друга.

Крайними границами этого канала нами условно приняты «индивидуалистский» и «общественный» сценарии.

Основные принципы «индивидуалистского» сценария:

— форсированный перенос ответственности за формирование благосостояния трудоспособного человека и его семьи на него же;

— оказание государственной социальной помощи (в т.ч. предоставление значимого пакета бесплатных услуг образования, здравоохранения и культуры) только тем одиноким людям и семьям, доходы которых ниже прожиточного минимума по объективным причинам (прежде всего нетрудоспособность и наличие большого числа несовершеннолетних детей), а также — на незначительный период — официально зарегистрированным безработным.

Основные принципы «общественного» сценария:
  • интенсификация участия государства в перераспределении денежных доходов от богатых к бедным;
  • стремление обеспечить бесплатные минимальные социальные стандарты в области образования, здравоохранения и культуры всем гражданам России независимо от уровня доходов семьи;
  • рост бюджетных расходов на социальных цели как в абсолютном, так и в относительном измерении (в случае, если сохранится благоприятная экспортная конъюнктура);
  • стимулирование участия в социальной политике профсоюзов и других неполитических общественных организаций.