Geum.ru

Книге, и оказалось что-ни­будь такое, что против моего ожидания может кого-либо обидеть, то не найдется в ней по крайней мере ничего, сказанного со злым умыслом

Вид материалаЗакон
Подобный материал:
1   ...   36   37   38   39   40   41   42   43   ...   53
ГЛАВА I О различном характере законов у германских народов


Выйдя из родной страны, франки поручили мудрым людям из своего народа составление книги салических законов. Племя рипуарских франков, присоединившееся при Хлодвиге к племени салических франков, сохранило свои обычаи, и Теодорих, король Австразии, приказал записать эти обычаи. Он собрал также обычаи подвластных ему баварцев и аллеманотз. После того как Германия была обессилена выходом из нее столь многих народов, франки, покорив страны, лежав­шие перед ними, отступили, чтобы установить свое господство над лесами своих предков. Тюрингенский кодекс был дан, по-видимому, тем же Теодорихом, так как тюрингенцы также были его подданными. Фризы были покорены Карлом Мартеллом и Пипином, и их законы были созданы не раньше этой эпохи. Карл Великий, который первый укротил саксов, дал им те законы, которые мы знаем. Стоит прочесть два послед­них свода, чтобы убедиться, что они вышли из рук победителя. Вестготы, Бургундии и лангобарды, основав свои государства, записали свои законы, но не для того, чтобы сделать свои обычаи обязательными для покоренных народов, а для того, чтобы самим соблюдать их.


В этих законах салических и рипуарских франков, в зако­нах алеманов, баварцев, тюрингенцев и фризов замечается удивительная простота. В них мы находим своеобразную су­ровость и настроение духа, не ослабленное каким-либо посто­ронним влиянием. Они мало изменились, потому что все эти народы, за исключением франков, остались в Германии. Сами франки основали в Германии значительную часть своих вла­дений, и потому их законы оставались вполне германскими. Иначе обстояло с законами вестготов, лангобардов и бургун­дов; они в значительной мере утратили свой первоначальный характер, потому что народы эти, поселившись на новых ме­стах, сами во многом изменили свой характер. Существование бургундского королевства было слишком непродолжительно, чтобы законы народа-завоевателя могли подвергнуться боль­шим изменениям. Гундобад и Сигизмунд, собравшие обы­чаи этого народа, были почти последними его королями. Законы лангобардов были скорее дополнены, чем изменены. За законами Ротаря последовали законы Гримуальда, Луитпранда, Рахиса, Айстульфа, но они не приняли новой формы. Иначе обстояло с законами вестготов; вестготские короли видо­изменяли их сами и поручали видоизменять их духовенству.


Короли первой династии исключили из законов салических и рипуарских то, что никак не могло быть согласовано с хри­стианством, но оставили неприкосновенной их сущность. Нельзя сказать того же о законах вестготов.


Законы бургундов и в особенности вестготов допускали телесные наказания. Законы салических и рипуарских фран­ков отвергли их; эти законы лучше сохранили свой характер.


Бургунды и вестготы, владения которых подвергались большим опасностям, искали сближения с коренными жите­лями и ввели у них самые беспристрастные законы. Но франк­ские короли, уверенные в своем могуществе, не делали таких послаблений.


Саксы, находившиеся под властью франков, отличались неукротимым нравом и обнаруживали упорную склонность к восстаниям; поэтому на их законах отразилась суровость победителя, чего мы не видим в других кодексах варваров.


В законах саксов дух германских законов обнаруживается в денежных штрафах, а дух победителя — в телесных нака­заниях.


Преступления, совершенные саксами в пределах их страны, подлежали телесным наказаниям. Дух германских законов сохранялся только в наказаниях за преступления, совершен­ные вне пределов их территории.


Закон объявляет, что за свои преступления они никогда не будут пользоваться миром, и отказывает им даже в церковном убежище.


Епископы пользовались очень большим влиянием при дворе вестготских королей; важнейшие дела решались на со­борах. Мы обязаны вестготскому кодексу всеми правилами, принципами и понятиями современной инквизиции, и впослед­ствии монахи полностью применяли к евреям законы, состав­ленные некогда епископами.


Законы Гундобада, предназначенные для бургундов, представляются в общем довольно справедливыми. Законы Ротаря и других лангобардских государей обнаруживают еще более благоразумия. Но законы вестготов, законы Ресессуипда, Шендасуинда и Эгиги производят впечатление ребяческих, неумелых и бессмысленных; они не достигают цели, исполнены риторики и лишены смысла; легкомысленные по содержанию, они чудовищны по слогу.

ГЛАВА II О том, что все законы варваров были личными законами


Все эти законы варваров имели ту особенность, что не были приурочены к какой-либо определенной территории. Франк судился по закону франков, аллеман — по закону алле­манов, бургунд — по закону бургундскому и римлянин — по римскому. В те времена не только никто не помышлял о том, чтобы внести единообразие в законы народа-победителя, но никому даже не приходило в голову стать законодателем побежденного народа.


Причину этому я нахожу в нравах германских народов. Народы эти были разъединены болотами, озерами и лесами. Мы видим еще у Цезаря, что они любили жить особняком. Страх перед римлянами заставил их объединиться. Каждый человек в этой смеси племен должен был судиться по обы­чаям своего племени. Все эти народы в отдельности были свободны и независимы и, соединившись, сохранили еще свою независимость. Отечество у них было общее, а государства — отдельные; территория—одна, а племена — разные. Дух пар­тикуляризма, отличавший эти народы, прежде чем они оставили свою страну, был ими перенесен и в завоеванные ими страны. Этот обычай мы находим установленным в формулах Маркульфа, в сводах законов варваров, особенно в законах рипуаров, в декретах королей первой династии, откуда произошли капитулярии, изданные по этому предмету при второй династии. Дети следовали закону отца, жены — закону мужа, вдовы возвращались к закону, который имели до заму­жества, вольноотпущенники следовали закону патрона. Но это еще не все: всякий мог избрать себе закон по собственному желанию. Постановление Лотаря I требовало, чтобы такой выбор объявлялся публично.

ГЛАВА III Основное различие между салическими законами и законами вестготов и бургундов


Я уже сказал, что законы бургундов и вестготов были бес­пристрастны; но не таков был салический закон: on устано­вил между франками и римлянами самые оскорбительные раз­личия. За убийство франка, варвара или человека, живущего под защитой салического закона, уплачивался его родственни­кам штраф в 200 солидов, за римлянина-собственника — штраф в 100 солидов и только 45 солидов — за римлянина-данника. За убийство франка — королевского вассала упла­чивалось 600 солидов, а за римлянина—сотрапезника короля— только 300 солидов. Итак, закон устанавливал жестокое раз­личие между сеньором-франком и сеньором-римлянином, а равно и между франком и римлянином низших классов.


Этого мало. Если кто, собрав сообщников, нападал на франка в его собственном доме и убивал его, то платил по определению салического закона штраф в 600 солидол. Но за нападение на римлянина или вольноотпущенника уплачива­лась лишь половина этого штрафа. По тому же закону, если римлянин заключал франка в оковы, то должен был платить штраф в 30 солидов; но если франк заключал в оковы римля­нина, то уплачивал только 15 солидов. Франк, ограбленный римлянином, получал 62, 5 солида пени, а римлянин, ограблен­ный франком, — только 30. Все это было весьма тягостно для римлян.


И при всем том один знаменитый писатель139 излагает свой особый взгляд на водворение франков в Галлии, исходя из предположения, что франки были лучшими друзьями римлян. Итак, те самые франки, которые причиняли римлянам самые ужасные бедствия и сами терпели от них такие же бедствия, были лучшими их друзьями? Франки, подчинившие себе римлян силой оружия и затем хладно­кровно угнетавшие их силой своих законов, были их луч­шими друзьями? Поистине они были столько же друзьями римлян, сколько татары, покорившие Китай, были друзьями китайцев.


Если несколько католических епископов задумало исполь­зовать франков для истребления королей-ариан, то следует ли из этого, что они хотели жить под властью варварских наро­дов? Можно ли из этого заключить, что франки оказывали особое внимание римлянам? Я бы вывел из всего этого совсем иное заключение, а именно: чем более франки были уверены в римлянах, тем менее они щадили их.


Но аббат Дюбо черпал свои сведения из непригодных для историка источников — у поэтов и ораторов. Нельзя строить целую систему на произведениях, исполненных тщеславия.

ГЛАВА IV Каким образом римское право исчезло в франкских землях и сохранилось в землях готских и бургундских


Сказанное мною выше послужит к уяснению некоторых обстоятельств, которые до сих пор были покрыты совершен­ным мраком.


Страна, которую теперь называют Францией, управлялась при королях первой династии римским правом, или кодексом Феодосия, а также разными законами варваров 140, которые ее населяли.


Во владениях франков салический закон предназначался для франков, а кодекс Феодосия — для римлян. Во владениях вестготов спорные дела между римлянами разрешались на основании компиляции кодекса Феодосия, составленной по приказанию Алариха, а спорные дела между вестготами — на основании народных обычаев, записанных по распоряжению Эрика.


Но почему в государстве франков салические законны сде­лались почти господствующими, а римское право мало-по­малу исчезло, тогда как во владениях вестготов распространи­лось и сделалось всеобщим римское право?


Я говорю, что римское право вышло из употребления у франков по причине тех преимуществ, которыми пользо­вался франк, варвар и вообще всякий, кто жил под властью салического закона. Все стремились отказаться от римского права и принять салическое. Римское право сохранило только духовенство, потому что перемена не представляла для него никаких выгод. Различие состояний и общественного положе­ния заключалось лишь в различных размерах штрафа, как я это объясню ниже. Особыми законами были установлены штрафы для духовенства, столь же выгодные, как и те, кото­рыми пользовались франки; поэтому оно и сохранило римское право, которое не представляло для него никаких неудобств и более соответствовало ого положению, как произведение хри­стианских императоров.


С другой стороны, в странах, завоеванных вестготами, вестготский закон не давал вестготам никаких преимуществ перед римлянами. Римляне не были заинтересованы в том, чтобы перейти из-под власти одного закона под власть дру­гого, поэтому они сохранили свои законы и не приняли зако­нов вестготов.


Все это подтверждается последующими событиями. Закон Гундобада отличался беспристрастием и не давал никаких преимуществ бургундам перед римлянами. Из предисловия к этому закону можно заключить, что on был составлен для бургундов, но вместе с тем и для решения дел, возникающих между римлянами и бургундами. В этом последнем случае состав суда был смешанный: одна половина его состояла из римлян, другая — из бургундов. Порядок этот был нужен по особым соображениям, основанным на политических отноше­ниях того времени. Римское право продолжало существовать в Бургундии для решения споров, возникавших между римля­нами. Эти последние в отличие от римлян, живших в государ­стве франков, не имели никаких оснований отвергать свой закон, тем более что салический закон не был введен в Бур­гундии, если судить по знаменитому письму Агобарда к Людо­вику Благочестивому.


Агобард просил этого государя ввести салический закон в Бургундии, следовательно, закон этот не был там введен. Таким образом, римское право сохранилось и сохраняется до­ныне во многих провинциях, находившихся некогда в зависи­мости от этого королевства.


Римское право и закон готов удержались также в стране, занятой когда-то готами. Салический закон никогда в ней не был принят. После того как Пипин и Карл Мартелл изгнали оттуда сарацин, города и провинции, подчинившиеся этим го­сударям, просили оставить им их законы и получили на то согласие, что вскоре и заставило всех смотреть на римское право как на действующий и территориальный закон в этих странах вопреки обычаю тех времен, по которому все законы имели личный характер.


Это доказывается эдиктом Карла Лысого, данным в Писте в 864 году. В нем отличаются страны, подлежащие суду по римскому праву, от стран, в которых римское право не было принято.


Эдикт этот доказывает, во-первых, что были страны, в ко­торых судились по римскому закону, и были такие, в которых по этому закону не судились; во-вторых, что страны, в кото­рых судились по римскому закону, были те самые, где по на­стоящее время существует этот закон, как это видно из того же эдикта. Таким образом, различие между провинциями Фран­ции, следовавшими обычному праву, и теми, которые следовали писаному праву, было установлено уже во время этого эдикта.


Я говорил, что в начале существования монархии все за­коны были личными, и если пистскнй эдикт отличает страны, в которых действовало римское право, от стран, в которых оно не действовало, то это значит, что в последних почти все предпочитали жить под властью закона какого-либо из вар­варских народов и не оставалось почти никого, кто отдавал бы предпочтение римскому праву; что в странах, где господство­вал римский закон, было мало людей, которые предпочитали бы ему законы варваров.


Я знаю, что вещи, о которых я здесь говорю, новы; но, если они верны, они очень древни. В сущности, не все ли равно, кто их высказывает — я, или Валуа, или Биньоны?

ГЛАВА V Продолжение той же темы


Закон Гундобада долго действовал в Бургундии со­вместно с римским законом; он употреблялся там еще во время Людовика Благочестивого; письмо Агобарда не оставляет на этот счет никаких сомнений. Точно так же, хотя пистский эдикт и называет страну, которая была. занята вестготами, страной римского закона, закон вестготов продолжал действо­вать в ней, что доказывается постановлениями съезда в Труа при Людовике Косноязычном в 878 году, т. е. 14 лет спустя после пистского эдикта.


Впоследствии, однако, законы готов и бургундов погибли в их собственных странах по общим причинам, которыми обу­словливалось повсеместное исчезновение личных законов варваров.

ГЛАВА VI Каким образом римское право сохранилось в стране лангобардов


Все подчиняется открытым мною принципам. Закон ланго­бардов был беспристрастен, и римляне не были заинтересо­ваны в том, чтобы оставить свой закон и принять закон ланго­бардов. Причина, побуждавшая римлян, которые находились под властью франков, избрать салический закон, не имела места в Италии, и римское право удержалось в ней рядом с законом лангобардов.


Вышло даже так, что этот последний закон уступил место римскому праву и перестал быть заколом господствующего народа. Хотя он и продолжал быть законом высшего дворян­ства, по после того как большая часть городов преобразова­лась в республики, это дворянство пришло в упадок или было истреблено. Граждане новых республик совсем не были рас­положены принять закон, который признавал обычай судеб­ного поединка и установления которого имели много общего с нравами и обычаями рыцарства. Так как духовенство, ко­торое и тогда, и в последующее время было в Италии столь могущественно, почти все признавало авторитет римского за­кона, то число последователей лаигобардского закона должно было постоянно уменьшаться.


Кроме того, закон лангобардов не обладал величием рим­ского права, которое вызывало в итальянце воспоминание о господстве Рима над всей вселенной; ему недоставало ши­роты римского права. Закон лангобардов и римский закон могли теперь служить лишь к тому, чтобы пополнить статуты городов, ставших республиками. По что в состоянии было сде­лать это лучше: закон ли лангобардов, постановления кото­рого касались лишь немногих случаев, или римский закон, охватывавший все случаи?

ГЛАВА VII Каким образом римское право исчезло в Испании


Иначе обстояло дело в Испании. Закон вестготов в ней восторжествовал, а римское право погибло. Шендасуинд и Ресессуинд отменили римские законы и не позволили даже ссылаться на них в судах. Кроме того, Ресессуинд был авто­ром закона, отменившего запрещение браков между готами и римлянами. Ясно, что оба закона проникнуты одним и тем же духом. Ресессуинд хотел устранить главнейшие поводы к раз­делению, существовавшему между готами и римлянами; счи­талось, что ничто их так не разъединяло, как запрещение вступать между собою в браки и разрешение жить под властью разных законов.


Но хотя вестготские короли и отменили римское право, оно продолжало существовать в их владениях в Южной Гал­лии. Эти области, удаленные от центра монархии, пользова­лись большой независимостью. Из истории Вамбы, вступив­шего на престол в 672 году, видно, что в них туземное насе­ление взяло верх, поэтому и римский закон пользовался здесь большим авторитетом, чем готский. Испанские законы не со­ответствовали ни нравам населения, ни положению, в котором оно находилось. Быть может также, народ упорно держался римского закона потому, что соединял с ним идею своей сво­боды. Мало того, законы Шендасуинда и Ресессуинда заклю­чали в себе жестокие предписания против евреев; между тем евреи были очень могущественны в Южной Галлии. Автор истории короля Вамбы называет эти провинции непотребным домом евреев. Сарацины пришли сюда, потому что их при­звали; кто мог призвать их, кроме евреев или римлян? Готы первые подверглись угнетению, потому что были господствую­щим народом. Прокопий сообщает, что бедственное положение заставляло их уходить из Нарбоннской Галлии в Испанию. Несомненно, что во время этих несчастий они скрылись в тех областях Испании, которые еще защищались. Таким образом, число последователей вестготского закона в Южной Галлии сильно уменьшилось.

ГЛАВА VIII Ложный капитулярий


Пришло же в голову жалкому компилятору Бенуа Левиту преобразовать вестготский закон, воспрещавший употребление римского права, в капитулярий, приписанный впоследствии Карлу Великому! Из этого частного закона он сделал закон общий, как бы желая истребить римское право во всем свете.

ГЛАВА IX Как исчезли законы варваров и капитулярии


Законы салические, рипуарские, бургундские и вестготские вышли мало-помалу из употребления у франков. Вот как это произошло.


После того как первые феоды сделались наследствен­ными и распространилась система подчиненных им феодов, возникло множество oбычаев, к которым эти законы не были применимы. Правда, удержан был их дух, который заключался в том, чтобы решать большинство дед наложением штрафов; но так как ценность денег, несомненно, изменилась, то измени­лись и размеры денежных штрафов, и мы находим множество хартий, в которых сеньоры определяют величину этих штрафов, уплачиваемых в их малых судах. Таким образом, они следо­вали духу закона, хотя и не следовали самому закону.


Кроме того, так как Франция делилась на бесчисленное множество мелких владений, которые признавали феодальную зависимость предпочтительно перед зависимостью полити­ческой, было очень трудно обеспечить авторитет какого-либо одного закона. В самом деле, не было возможности заставить исполнять его. Уже вышел из употребления обычай посылать в провинции чрезвычайных королевских уполномоченных для наблюдения за отправлением суда и политическими де­лами. На основании королевских хартий создается даже впе­чатление, что государи сами лишали себя этого права при установлении новых феодов. Таким образом, после того как почти вся территория оказалась покрытой феодами, нельзя уж было более использовать этих уполномоченных; не было более общего закона, потому что не было никого, кто мог бы заста­вить соблюдать этот общий закон.


Законы салические, бургундские и вестготские находились в большом пренебрежении к концу царствования государей второй династии, а в начале третьей о них уже почти ничего не было слышно.


При государях двух первых династий часто созывались народные собрания, т. е. собрания сеньоров и епископов (о коммунах не было еще и речи). В этих собраниях стара­лись определить положение духовенства — сословия, которое образовывалось, так сказать, под защитой победителя и само устанавливало свои прерогативы. Законы, принимавшиеся в этих собраниях, и были тем, что мы называем капитуля­риями. Такой порядок имел четыре следствия: установились законы о феодах, и значительная часть церковных имуществ стала управляться по этим законам; духовенство еще более обособилось и стало относиться пренебрежительно к законо­дательным преобразованиям, если только оно само не явля­лось в них в роли единственного преобразователя; были со­ставлены сборники постановлений соборов и папских декре­талий; духовенство приняло эти законы, как бы происходящие из более чистого источника. Со времени учреждения крупных феодов государи, как я уже сказал, не посылали более своих уполномоченных в провинции для наблюдения за исполнением изданных ими законов. Таким образом, при государях третьей династии не было уже более речи о капитуляриях.

ГЛАВА X Продолжение той же темы


Много капитуляриев было присоединено к лангобардским, салическим и баварским законам. Ученые пытались найти этому причину. Она заключается в существе самого дела. Ка­питулярии были разного рода. Одни из них относились к политическому управлению, другие — к экономическому, боль­шая часть — к управлению церковному, некоторые — к управ­лению гражданскому. Эти последние были присоединены к гражданскому закону, т. е. к законам отдельных народов. Поэтому-то в капитуляриях и говорится, что в них не поста­новлено ничего, что было бы противно римскому закону. Действительно, те из них, которые относились к управлению экономическому, церковному или политическому, просто не имели никакого отношения к римскому закону; а те, которые касались гражданского управления, занимались единственно законами варваров, которые они разъясняли, исправляли, расширяли и урезывали. Но капитулярии эти, присоединенные к личным законам, вызвали, мне кажется, пренебрежитель­ное отношение к капитуляриям в целом. В эпоху невежества краткое изложение того или другого творения часто приводит к гибели самого творения.