Geum.ru

Экспертный доклад

Вид материалаДоклад

Содержание


Пресса и гражданские институты
Приднестровье на европейской карте
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Пресса и гражданские институты




Одним из важных механизмов, позволяющих судить о цивилизованности государства и гарантиях для бизнеса, является свободная пресса и независимое телевидение.

Государственные СМИ – излишняя обуза для бюджета, помимо прочего играющая особую деструктивную роль. С этим столкнулся СССР – в определенный момент большинство населения окончательно утрачивает доверие к государственным пропагандистам, а это значит, что в определенных чрезвычайных условиях этого доверия также не будет. Запрет на создание государственных СМИ следует оформить в Конституции. Точно так же, как в конституционном порядке должны быть закреплены экономические и политические свободы, а в уголовном кодексе прописаны санкции за покушение на эти свободы.

Для потенциальных инвесторов наличие независимых СМИ в регионе не является пустым звуком – это один из механизмов защиты бизнеса, такой же, как право обращения в международный арбитраж. Имидж «несвободной страны» - такая же угроза иностранным инвестициям, как коррупция и нездоровая бюджетная политика.

На территории Российской Федерации работают мониторинговые группы самых различных международных структур экологического и правозащитного характера. При внешней оценке тех или иных сфер жизнедеятельности не следует всё подряд списывать на «холодную войну» и недоброжелательное отношение к ПМР со стороны внешних игроков. Разумеется, существуют определенные тенденции в сфере геополитики, присутствуют экономические интересы различных стран и мегакорпораций, однако следует внимательно относиться к выводам сторонних наблюдателей. Как правило, существуют критерии соответствия международным стандартам качества жизни в той или иной сфере – касается ли это защиты прав женщин и детей, независимой адвокатуры, прозрачности экономики и выборов. Госменеджмену Приднестровья необходимо внимательно относиться как к выводам международных экспертов, так и к проблеме соответствия этим критериям. На сегодняшний момент складывается совершенно нездоровая ситуация – руководство ПМР отвергает вообще какие бы то ни было внешние оценки, обвиняя пресловутый «Запад» в том, что сама попытка каким-либо образом оценить ситуацию в ПМР является рождением очередного продукта «холодной войны». Однако граждане ПМР, и в особенности молодежь, покидают республику в направлении всех частей света, находясь в совершенном неведении по поводу чьих-либо оценок или замечаний. Приднестровцев интересуют вполне конкретные вещи, и они почему-то, невзирая на государственную пропаганду, отнюдь не строят грандиозных планов у себя дома, воспринимая сложившуюся в ПМР государственную систему как архаичную, полностью не соответствующую их требованиям. Нельзя 20 лет слышать только себя, а потом жаловаться, что все уехали, и слушать сановные речи о больших успехах практически некому.

Приднестровье на европейской карте




С точки зрения внешнего наблюдателя, Приднестровье благодаря стараниям администрации и государственной пропаганды, предстает, как правило, в двух версиях: «Советское Приднестровье» и «Многострадальное Приднестровье». В обоих случаях речь идет об очень важной имиджевой составляющей, в глазах потенциальных инвесторов, будь то из РФ или из ЕС, наша республика вызывает в первом случае, как правило, усмешку, во втором – жалось и сочувствие. Рассуждения о «своем монастыре», в который не дозволено соваться со своим «уставом» всевозможным чужакам, выглядят, по меньшей мере глупостью. Тем не менее, обе «версии» Приднестровья вбиты намертво в шаблоны государственной идеологической машины, штампующей сообщения государственных СМИ, телесюжеты, речи официальных персон.

За прошедшие 20 лет мир несоизмеримо сжался. Страны, столицы и люди стали намного ближе друг к другу. Десятки миллионов бывших «советских» людей побывали в различных уголках планеты, увидели и оценили преимущества и недостатки тех или иных систем. За прошедшие с момента распада СССР 20 лет окончательно утвердились критерии благополучности той или иной страны – успешная страна без уважения относится к коммунизму и его атрибутике, включая Ленина и тому подобные моменты. Также важным имиджевым фактором является демонстрация успехов и достижений – в любой сфере, в том числе промышленной и военной, и задвигание на задний план всевозможных скорбных дат. Этим западные демократии, да и сегодняшняя Россия, придают некий заряд оптимизма и ощущения способности творить невозможное. Успех и возможности для успеха в современном мире воспитывают поколения.

Именно по этой причине в глазах не только иностранцев, но и собственного населения, половина которого уже безвозвратно покинула Приднестровье, республика предстает памятником эпохе коммунизму и кладбищем, где гораздо чаще, чем праздники, отмечают похороны.

Россия, как и большинство стран мира, провела за свою историю множество войн, и потеряла на полях сражений миллионы людей. Однако нигде как в Приднестровье чуть ли не еженедельно можно наблюдать в теленовостях и на сайтах государственных СМИ, как власть предержащие, адепты той самой, «военно-бюрократической» государственной модели, в очередной раз демонстрируют публично свои патриотические чувства и произносят преисполненные смысла речи о том, как они хранят традиции и «память предков».

На фоне совершенного демографического провала и постепенного физиологического старения приднестровской элиты и «Советское Приднестровье», и «Многострадальное Приднестровье» сливаются в глазах как молодежи, так и любых потенциальных инвесторов в единое целое – ощущение собственного присутствия в Хосписе, то есть в больнице для обреченных умереть. Где, конечно, из моральных соображений можно какое-то время находиться, но для того, чтобы строить свое будущее, а уж тем более – вкладывать собственные финансы во что-либо – данное место является наименее подходящим в Европе, да, впрочем, и на всём земном шаре, за исключением, разве что, нестабильных африканских территорий типа Сомали.

Никто не мечтает жить там, где вечно скорбят. Сотни тысяч россиян купили себе квартиры и дома в Болгарии, просто чтобы ездить туда летом отдыхать. И совершенно не обязательно у моря – по всей стране. Болгария – открытая и счастливая – более привлекательна для русских, чем Приднестровье – грозный и многострадальный «форпост», покрытый памятниками Ленину. Да, покупают квартиры в Болгарии. И каждое лето садятся на машины, и едут – через Беларусь, Украину и, о ужас, Румынию.

И там их не преследуют националисты. Антонеску давно уже жарят черти на сковороде. Обычным людям нет дела до игр геополитики и планов мегакорпораций. Уже давно Европа живет без ненависти, по-разному живет, но проблемы геополитики мало кого беспокоят, хватит пропаганды.

Уже давно никто не мечтает о признании Приднестровья как о главном событии в жизни, это не является насущной необходимостью для людей. Понятно, что вне какого-либо правового статуса ПМР может существовать определенное время, может быть десятки лет. Но каждый день ни местные граждане, ни тем более туристы, ни даже потенциальные инвесторы не беспокоятся по поводу статуса – от них ничего не зависит. Людей волнуют их собственные ощущения, их эмоции, их личная жизнь и карьерные перспективы. Людям нужно чувство свободы, безопасности от злоупотреблений чиновников, нужна надежда. Чтобы открыть самый маленький бизнес с пирожками, - без надежды не обойтись.

Уже давно никто не верит, что за Днестром начинается ад, и продолжается через всю планету – по кругу глобуса – вплоть до самого Тихоокеанского побережья Российской Федерации. Что там только и ждут русских (украинцев, молдаван), чтобы поглумиться, разделать на человеческие органы, продать в рабство и угнетать буржуазным гнётом.

Интернет переполнен фотографиями бывших жителей Приднестровья, и всевозможных россиян, путешествующих на личном автомобиле через все подряд европейские государства. И слушая в очередной раз выступления руководителей ПМР, создается впечатление, что эти люди, действительно верят в выдуманный ими мир. Якобы, в этом мире кто-то, в том числе и в России, оценил их стремление «сохранить СССР», потом «сохранить советское производство», потом ещё что-то… Хорошо бы, если б подобные абстрактные измышления не вредили делу – поддержке по-настоящему многострадальной приднестровской экономики, от успехов которой зависит завтрашний день каждого отдельного гражданина. Однако вместо традиционных кухонных бесед для пожилых, все подобные рассуждения, как и масштабные памятники эпохе социализма, окружают нас сплошь и рядом. На фоне всего этого теряется та изюминка, которая, вполне возможно, заинтересовала бы, и восхитила многих: это и уникальная социокультурная среда, ласковая и щедрая природа, удобное территориальное расположение – всё рядом – и Украина, и Россия недалеко, и Евросоюз под боком, а чуть дальше – Турция с её восточным колоритом.

Вместо всего этого нам пытаются создать иллюзию, что мы по прежнему «СССР в кольце врагов», и кроме нас и всех этих наших убогих символов Совдепа ничего стоящего в мире-то больше и нет. Есть, правда, некая «Великая Россия», а мы – форпост её. Только уже и Россия давным-давно не считает себя «Великой», а хочет продемонстрировать миру свой добрый, приветливый взгляд, свою современность, свою адекватность. Как нет уже давно «Великой Японии», и нет на карте Европы ни «Великой Германии», ни «Великой Румынии». Нет, да и неоткуда больше им взяться – изменились люди. Они воспринимают Европу как свой большой дом, а границы – как временную формальность, потому что исчезают эти границы, и хотят люди, чтоб они окончательно исчезли, - и русские, и украинцы, и белорусы, и турки. Даже те турки, которые живут в Турецкой Республике Северный Кипр, - более благополучной в экономическом, да и погодном смысле, чем ПМР.

Северный Кипр – такой же, как и Россия с Украиной, сторонник евроинтеграции и безвизового режима, снятия барьеров для движения капитала и рабочей силы, при этом защищающий свою идентичность. И защита эта заключается в первую очередь в том, что из Северного Кипра не бежит сломя голову молодежь. Турция – сильный региональный игрок, уж не слабее России во всех аспектах – заинтересована в евроинтеграции Северного Кипра, поскольку понимает, что для жителей острова евроинтеграция – это благо. По оценкам международных экспертов, Северный Кипр сегодня является более свободной страной, чем сама Турция. Это тоже один из поводов для гордости местных жителей, стимул, чтобы оставаться и жить в своей стране. Иначе и быть не могло – в противном случае, за три десятилетия непризнанности, жители Северного Кипра бы просто уехали оттуда в Турцию и другие, более благополучные страны.

Стремление соответствовать самым современным стандартам в области экономики и политики и курс на евроинтеграцию отнюдь не мешает Северному Кипру защищать свою идентичность, и стремиться к независимости от греческой части острова. Там, как и в Приднестровье, решению конфликта мешают вопросы безопасности и частной собственности, но это не является препятствием для регионального развития. Проблемой Кипра занимаются различные международные структуры, существует определенный план ООН, и рано или поздно стороны придут к справедливому решению. ЕС, безусловно, в этом конфликте занимает позицию греческой части острова, однако турки Северного Кипра сумели как-то разделить эти сферы, и Евросоюз не стал для них смертельным врагом, точно так же, как и турки Северного Кипра не являются врагами в глазах чиновников ЕС.

Северный Кипр пережил множество прозрачных избирательных кампаний, и это не помешало туркам-киприотам сохранить идентичность и с позиции своих интересов вести переговорный процесс. Демократия и экономические свободы не уничтожили Северный Кипр, а, наоборот, укрепили его, и тем самым укрепили шансы в переговорном процессе. Слабым аргументом за спиной приднестровских переговорщиков будут жалкие остатки некогда 750-тысячного населения ПМР и результаты референдума 2006 года. Скажем так, нынешняя демографическая динамика помогает выглядеть адекватной другой стороне, и в случае успеха экономических реформ, которые проводит либеральное правительство в Молдове, приднестровским дипломатам трудно будет отстаивать чьи-либо интересы спустя уже каких-нибудь пять лет. Да и чьи интересы? Военных и бюрократии? А если через двадцать лет население Приднестровья сократится ещё втрое?

Вернемся, однако, к теме европейской интеграции.

Может быть, в будущее, современное Приднестровье, - в единственный преимущественно русскоязычный анклав в Европе, - захотят переехать те русские, кто не совсем уютно чувствует себя в странах Прибалтики. Сюда потянутся те россияне, которым захочется после 40 лет в холодной Сибири открыть здесь свой маленький бизнес и ездить по выходным на море. Может быть, в этом случае хоть кому-то захочется здесь остаться, в благодатном крае на берегах Днестра…

Что считает благом для приднестровцев сегодняшняя администрация ПМР? Сложный вопрос. Задают ли они его себе, или думают лишь о том, «как бы день продержаться, да ночь простоять»…

В таком вот неприглядном свете мы и предстаем перед Россией – как нищий многострадальный родственник, которому отовсюду грозят. Разумеется, откуда здесь взяться инвестициям? Кто возьмется назвать «многострадальным» Израиль, который чуть ли не еженедельно несет потери от терроризма? Слишком уж «многострадальным» позиционирует себя всему миру Карабах? А ведь там до сих пор солдаты сидят в окопах, и боевые действия регулярно возобновляются с новой силой. Пора перестать упоминать ежедневно всуе 1992 год, в каждом выступлении лидеров, в каждом интервью. От этого не становится легче тем, кто ещё не уехал, кто ждёт от властей сдвигов в экономике, достойной зарплаты, пенсии, медобслуживания. Этот «многострадальный» имидж лишь отодвигает позитивные ожидания. Вряд ли подобное самопозиционирование так уж отпугнёт недоброжелателей. А вот потенциальных друзей и инвесторов непременно встревожит. Ничто не несет угрозу безопасности ПМР в большей степени, чем сохранение «военно-бюрократической» модели, уже вытолкнувшей из Приднестровья большую часть населения.

Если ПМР не станет приветливой к своим гражданам, к окружающему миру, кто вспомнит о Приднестровье спустя ещё 20 лет? Кто позаботится обо всех этих бесчисленных памятниках, если все уедут? Если потом и у Молдавии не пойдут дела в экономике, и Бессарабию, как и Приднестровье, покинет молодежь, кто вспомнит о казаках, если этот край покинут навсегда славяне? Не зарастёт ли это всё бурьяном, не обсыпется ли, как обсыпались и рухнули небоскрёбы и особняки некогда гипериндустриального Детройта , как многоэтажки в центре Первомайска и села Красное Слободзейского района, зияющие выбитыми стеклами и отсутствующими оконными рамами?