Geum.ru

Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической конференции 11-12 марта 2010 г

Вид материалаСборник статей

Содержание


Советская автономия: к 90-летию со дня образования татарской асср
Первые районы Татарстана: планы и реализация.Часть первая: планы
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   42

СОВЕТСКАЯ АВТОНОМИЯ: К 90-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ОБРАЗОВАНИЯ ТАТАРСКОЙ АССР


Слово «автономия» греческого происхождения «Autonomia» означает самоуправление, независимость. В современную эпоху под «автономией» понимают правовое положение национальной или социальной общности, которое является условием реализации ее интересов на основе несуверенной формы самоуправления. Автономия общностей может быть территориальной и экстерриториальной (культурной). Территориальная автономия делится на административно-территориальную (региональную), национально-территориальную и национально-государственную.

В начале XX в. в татарском национально-демократическом движении существовали течения унитаристов и федералистов. Первые (С. и Х. Максудовы, Г.Терегулов и др.) выступали за унитарное устройство России и национально-культурную автономию мусульман Внутренней России и Сибири. Федералисты (М.Бигиев, Р.Ибрагимов, Г. Ибрагимов, Ш.Ахмадиев, Ф.Кари­ми и др.), в свою очередь, ратовали за федеративное устройство страны и территориальную автономию татар и башкир. Проблемы автономии были предметом дискуссий на Всероссийских мусульманских съездах 1917 г. Так, на Втором съезде была провозглашена Декларация о культурно-национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири и образована Комиссия по выработке основ культурно-национальной автономии. При рассмотрении вопроса об образовании Урало-Волжского Штата на Миллэт Меджлиси победила точка зрения сторонников территориальной автономии (туфракчылар) с сохранением отдельных элементов культурно-национальной автономии. Федералисты сыграли решающую роль в разработке проектов Урало-Волжского Штата, Татаро-Башкирской республики, Татарской республики. Впрочем, с окончанием Гражданской войны оба течения сошли с политической арены.

Татарская Автономная Советская Социалистическая Республика была образована 27 мая 1920 года с Декретом ВЦИК и СНК РСФСР. Республика имела свою Конституцию, органы законодательной и исполнительной власти, высший орган правосудия, право на свое законодательство, неприкосновенность территории, символы (герб, флаг, столицу) и другие атрибуты государства. Татарская АССР представляла собой одну из форм национальной государственности, в которой воплощен суверенитет нации. Компетенция республики определялась ее Конституцией (приняты в 1937 и 1978 гг.). Ведению Татарской АССР в лице ее высших органов государственной власти и государственного управления подлежали: установление конституции, внесение в нее изменений, дополнений и контроль за ее соблюдением; установление административно-территориаль­ного деления; законодательство, охрана государственного порядка, прав и свобод граждан; утверждение народно-хозяй­ственного плана и бюджета и отчета об их исполнении; установление государственных и местных налогов, сборов и неналоговых доходов; руководство осуществлением бюджетов районов, городов и сельских Советов; руководство страховым и сберегательным делом; управление промышленными, сельскохозяйственными и торговыми предприятиями и организациями республиканского подчинения, а также руководство местной промышленностью; контроль и наблюдение за состоянием и управлением предприятий, подчиненных органам РСФСР и СССР; руководство и контроль за порядком пользования землей, недрами, лесами и водами; руководство народным образованием, культурными и научными учреждениями, здравоохранением, физической культурой и спортом, социальным обеспечением, охраной памятников истории и культуры. Осуществляя свою компетенцию, Татарская АССР издавала законы (публиковались на татарском и русском языках) в строгом соответствии с законами СССР и РСФСР. Республика имела своих представителей в высших органах государственной власти СССР и РСФСР.

К концу 1980-х гг. советская автономия постепенно исчерпывает себя, а обострение социально-экономических проблем привело к активизации общественных движений в защиту национальной самобытности и за уравнение в правах с народами союзных республик.

30 августа 1990 г. Верховным Советом Татарской АССР была принята Декларация о государственном суверенитете Татарской ССР. Таким образом, республика объявила о повышении своего политического и экономического статуса. Процесс преобразования Татарстана в союзную республику не был завершен в связи с распадом СССР в 1991 г., однако это положило начало реформированию федеративных отношений в рамках России.


Литература: Конституция (Основной Закон) Татарской Автономной Советской Социалистической Республики. Казань, 1937; Конституция (Основной Закон) Татарской Автономной Советской Социалистической Республики. Казань, 1978; Образование и государственно-правовое положение Татарской АССР: Сборник документов и материалов. Казань.


С.А.Файзуллин

Первые районы Татарстана:
планы и реализация.
Часть первая: планы


Первые районы на территории ТАССР были созданы в 1927 г. Между тем они могли появиться на её карте ещё задолго до этого, поскольку в мае 1921 года рассматривалась возможность её перехода на районную систему.

Вопрос изменения административно-хозяйственного деления страны, исходя из принципа хозяйственно-экономического тяготения, стал актуален практически с первых дней установления советской власти «в качестве основной предпосылки советского строительства»1. Однако, последующие военные действия не позволили приступить к этой работе.

В масштабе же всей страны районирование обсуждалось на седьмом Всероссийском съезде Советов (5-9 декабря 1919 г). Необходимость изменения административного деления диктовалась тем, что различные учреждения и ведомства имели свои ведомственные районы, которые не соотносились с существующим территориальным делением. Так Совнархозы имели свои районы, которые устанавливались ими исходя из пристрастий и желаний руководящих работников, коим было «выгодно поселяться где-нибудь в имениях»2. Наркомпрод также ликвидировал уездные и создавал районные органы, которые тоже не координировались с существующим административным делением. В результате куда ни глянь кругом «сеть границ – границы Совнархоза Продкома, которые проходят здесь и там.»3. Таким образом, получалось, что «если у крестьянина украли корову, он идёт в один город, а если у него запахали полосу, то он принуждён идти в другой город»1. Такая ситуация порождала неразбериху и невозможность крестьянину разобраться «в этом анархическом способе деления»2.

На восьмом Всероссийском съезде советов (22-29 декабря 1920 г.) в одном из постановлений говорилось о необходимости «ускорить работу по проведению нового административно-хозяйственного деления РСФСР преимущественно на основе экономического тяготения»3 и были установлены довольно сжатые сроки по разработке проекта районирования. Предписывалось завершить «в двухмесячный срок всю работу по административно-хозяйственному делению РСФСР»4.

В соответствии с принятым постановлением, Административная комиссия при Президиуме Всероссийского ЦИКа разослала всем административным комиссиям республик и областей циркуляр за № 21 от 24 января 1921 г., согласно которому последним на местах предписывалось в те же сроки завершить работу по административно-хозяйственному районированию на местах, поскольку по истечении отведённого срока «необходимо [было] иметь … твёрдо установленные списки административного деления Республики»5.

После этого в повестку дня 3-й сессии ТЦИКа первого созыва (май 1921 года) на обсуждение был вынесен вопрос об административно-хозяйственном делении ТАССР. Докладчиком был Народный комиссар НКВД ТАССР А.Ю. Измайлов. Красной нитью через его доклад проходила мысль, что «постепенно наша жизнь идёт к районированию»6. Необходимость реформы объяснялась сумятицей существующих границ. Поскольку «судебный орган – он имеет свои границы, Совнархоз свои границы, милиционный район тоже имеет свои границы»1, которые зачастую не совпадали с административными границами. И как следствие невозможность провести их «согласование при существовании кантональных границ»2. Взяв же за основу районирование, появлялась возможность упорядочить административные границы.

Помимо разрешения проблем, связанных с границами различных учреждений и ведомств, на эту реформу возлагались определенные задачи: во-первых, приближение органов управления к массам и сокращение административных расходов; во-вторых, сделать районный центр доступнее для окраин в отличие от кантонного, в который затруднительно было попасть «при отсутствии водной и железнодорожной связи»3. Также отмечалось, что в настоящий момент в ТАССР имеется очень мало квалифицированных работников кантонального уровня. После проведения районирования и уменьшения размеров административной территории должна была снизиться напряжённость с кадрами, поскольку сокращалось количество необходимых компетентных специалистов. Кроме того, меньшая территория облегчала управление. Штат района должен был примерно состоять из 75 человек технических работников и 5–10 человек на отделы. Всего предполагалось образовывать 15 отделов. Итого не более 230 человек. Намечалось создавать районы, которые должны были включать в себя от 8 до 12 волостей и управляться райисполкомами. Всего планировалось образовать от двадцати до тридцати районов.

Районирование предполагалось проводить не сразу, а постепенно. Вместо уничтожаемых кантонов и кантональных границ намечалось образовывать райисполкомы, но вместе с ними временно оставлять волисполкомы для получения необходимого опыта. Для этого планировалось на базе одного из кантонов в течение от шести месяцев до одного года провести экспериментальное районирование. Первоначально для этого был выбран Тетюшский кантон, но в последующем выбор пал на недавно включённые в ТАССР волости Елабужского и Сарапульского уездов Вятской губернии во главе с Елабугой. Суть эксперимента заключалась в разделении этой территории на три района: Агрызский, Бондюжский и Елабужский, причем в Агрызском предполагалось сохранение волостных границ и соответствующего аппарата, а в Елабужском и Бондюжском – их полное упразднение.

Необходимо отметить, что детальный план районирования Татреспублики на момент обсуждения отсутствовал, к его разработке предполагалось приступить лишь в случае утверждения на сессии концепции нового административно-хозяйственного деления ТАССР. По завершению выступления начались прения. Практически все выступающие одобрили новое административное деление. Они лишь озвучивали различные поправки и пожелания. Одним из тех, кто выступил против такого переустройства, был И.А.Дерунов, заместитель председателя Казанского городского совета. В своем выступлении он отметил, что вопрос районирования Татреспублики уже обсуждался на Президиуме Татисполкома, где он говорил, что «присоединиться к нему в настоящий момент нельзя»1, поскольку на местах отсутствуют пригодные для этого помещения. Кроме того, неравномерно окажутся распределены просветительские учреждения, когда, например, в одном районе имеются школы, а в других нет. Отсутствие же средств для постройки «порядочных школ» не позволит исправить ситуацию. Также необходимо было учитывать склонность аппаратов к самопроизвольному разбуханию. Все это в конечном итоге, по мнению Дерунова, не позволит добиться желаемого результата и вопрос необходимо оставить открытым и ждать результатов опыта, который будет производиться центром. Но даже в том случае если и будет утвержден принципиальный план, «то все равно не раньше как через 10 лет мы в состоянии будем проделать этот опыт»2.

Несмотря на доводы, которые были приведены в противовес новой реформе, и тяжёлое экономическое положение республики, вопрос был решён положительно. После этого административной комиссии следовало уже детально разработать план районирования и приступить к его реализации. Однако момент для проведения реформы был не очень удачный. Об этом свидетельствовали секретные сводки, поступавшие из кантонов в НКВД ТАССР с начала 1921 года. Вот некоторые выдержки. Из Свияжска: «крестьянство подавлено в ожидании голода…»1, что вылилось в попытку восстания в селе Турминское Ульянковской волости «которое … мерами местных властей и Политбюро, ликвидировано в его зачатке»2. Из Мамадыша: в «Ядыгерской волости в которой так много малоземельных голодающих из которых много опухших от голода [они] приходят партиями в Волисполком с требованием о выдачи им хлеба или же открытия столовых для утоления голода… крестьянство кантона недовольно высокой разверсткой хлебов, скота, картофеля и других продуктов»3. Из Бугульмы: треть населения кантона «находится в критическом положении, за отсутствием у него средств прокормления»4. Из Чистополя: ощущается «недостаток продовольствия, заставляющий в некоторых селениях употреблять в пищу желуди»5. Из Тетюш: «Настроение большинства населения кантона в связи с ощущаемым недостатком питания и происходящей выкачкой семян неудовлетворительно»6. К началу весны характер сводок не изменился. Из Мензелинска: «смертность среди крестьян увеличивается … [а] убой скота принимает ужасающие размеры»7.

Между тем в марте 1921 г. Центр попытался стабилизировать ситуацию с продовольствием путём замены продразверстки продналогом со снятием заградительных отрядов и разрешением крестьянству, выполнившему свои обязательства перед государством «свободно продавать и покупать оставшиеся у него излишки сельскохозяйственных продуктов»1. Однако в ТАССР крестьянское хозяйство, подорванное продразвёрсткой, фактически не имело каких-либо запасов не только для продажи, но даже и для своих потребностей, поэтому предпринятые Центром меры уже не могли переломить ситуацию с продовольствием, и она продолжала ухудшаться с каждым днём. Голод, словно болото, стремительно затягивал республику в свою трясину с постоянным увеличением числа голодающих. Так в октябре 1921 г. – голодало 4143582 человек, в ноябре – 7799343, в декабре – 10622304 человек.

Вышеизложенное свидетельствует, что уже с начала 1921 г. обстановка в кантонах была весьма нестабильной и напряжённой, что не способствовало коренной перестройке её административного устройства. В Президиуме ТЦИКа, несмотря на решение, принятое на сессии, сознавали сложившеюся ситуацию и отдавали отчёт несвоевременности затеянной реформы. Косвенным подтверждением этому стало принятие 10 июня 1921 г. постановления, согласно которому на территории отведённой под экспериментальную площадку был создан Елабужский кантон. Нелогично было бы организовывать кантон, затрачивая на это силы и средства, чтобы практически сразу же приступить к его разделению на опытные районы.

Несмотря на создание Елабужского кантона, решение, принятое на сессии надо было либо исполнять, либо отменять. Поэтому 11 июля 1921 г. на заседании Президиума ТЦИКа обсуждался вопрос о районировании Елабужского кантона. Категорически против нововведений выступили представители Елабужского кантисполкома, которые просили оставить этот вопрос открытым на неопределённое время «в виду переживаемого трудного момента в связи с углублением экономического кризиса, дабы, не создавши аппараты районов, не разрушить уже существующий окрепший аппарат кантисполкома»1. Возражений такая позиция не встретила и Президиум ТЦИКа постановил: «районирование Елабужского кантона оставить открытым… до более благоприятных условий экономической жизни республики»2.

Очевидно, что начинать кардинальную ломку административно-территориального устройства в условиях экономической разрухи было, по меньшей мере, не только несвоевременно, но и чрезвычайно опасно, поскольку никто не мог предположить, к каким неожиданным последствиям это могло привести. Таким образом, 11 июля 1921 г. на проекте по организации в ТАССР первых экспериментальных районов была поставлена точка.


Р.В. Шайдуллин