Geum.ru

Итоги и перспективы энциклопедических исследований сборник статей итоговой научно-практической конференции 11-12 марта 2010 г

Вид материалаСборник статей

Содержание


Проблемы платности в школах республики в 1920-е гг.
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   42

Проблемы платности в школах республики в 1920-е гг.


В историографии Татарстана период 1922–1925 гг. получил название восстановительного в области развития культуры и народного образования, так как население городов, деревень и сел продолжало ощущать на себе последствия голода.

Ассигнования на народное образование из года в год уменьшались. Средний расход на народное просвещение на душу населения в РСФСР составил 4 рубля 41 коп., а в Татарской АССР всего лишь 3 руб. 15 коп.1 Для того, чтобы как-то облегчить ситуацию, сложившуюся в сфере школьного образования, правительство республики предожило ввести плату за обучение в школах I и II ступени, а так же в профессиональных училищах.

Так, в «Вестнике Просвещения», печатном органе Татнаркомпроса, предлагалось прикрепление школ и культурно-просветительных учреждений Казани к фабрикам и заводам. Весь город разбивался на двенадцать районов в соответствии с расположенными на его территории предприятиями. Эта мера напоминала собой создание фабрично-заводских семилеток. Целью этих школ являлась подготовка высококвалифицированных рабочих для промышленности и транспорта.

Второй вариант выхода из сложившегося кризиса виделся во введении платности за обучение в массовых школах. Это решение было принято на третьем Съезде Советов ТАССР, проходившем с 7 по 12 декабря 1923 года. В резолюции Съезда читаем следующее: «Съезд как временную меру утверждает введение платности в школах первой и второй ступени в городах и профтехнических учебных заведениях». Но в резолюции была оговорка: плата, в первую очередь, взимается с имущих слоев населения. За счет государства содержались совпартшколы, профтехнические учебные заведения, детские дома и учреждения правовой защиты детей. На общественные средства содержались кружки и общества, которые не ставили производственных задач.1 То есть за счет государства снабжались важнейшие культурно-просветительные учреждения области, района, города, села и деревень, а остальные учреждения переходили на местный бюджет.

Главным источником местного бюджета являлись прямые и косвенные налоги. Но поступавших налогов не хватало для содержания всех объектов. Чтобы как-то выйти из сложившегося положения кантисполкомы с согласия Татнаркомпроса вводят плату за обучение. Так, например, в Буинском кантоне плата за обучение составляла 12 рублей на одного ученика, от 3 до 5 рублей в Тетюшском кантоне, 6 рублей в Лаишевском кантоне.2

В Наркомпросе РСФСР подобная мера вводилась с 1921 г. Население очень тяжело восприняло данное положение и уже 27 октября 1921 г. выносится постановление ВЦИКа о бесплатном обучении в школах. По нему запрещалось взимать плату за обучение в какой-либо форме во всех учебных заведениях страны, от низших до высших. Запрещалось принимать добровольную плату от родителей учащихся, также запрещалось отказывать в обучении и в приеме детей в учебное заведение за неучастие в добровольных взносах.3

Данное постановление в нашей республике никак не отразилось. О введении платности не могло быть и речи. Республика и без того переживала не лучшие свои дни. У населения не хватало денег даже на хлеб, шла борьба за жизнь. Даже после принятия резолюции о введение платности с 1922 г., плата за обучение в школах республики, переживающей последствия голода, не была введена.

Лишь в 1925 г. в ТАССР выходит положение о платности в школах первой и второй ступени, находящихся в введении Татнаркомпроса. При этом плата за обучение взималась со следующих категорий лиц: красноармейцы, инвалиды Красной Армии, флота, инвалиды труда, крестьяне и рабочие, получающие пенсию и материально необеспеченные категории, необеспеченность которых устанавливалось особой комиссией. Были ведена дифференциация по сумме оплаты за обучение детей рабочих и интеллигенции. Так, если интеллигенция и предприниматели вносили плату 7 рублей за одного ребенка, то рабочий с самой большой заработной платой в 100 рублей платил лишь 5 рублей. То есть рабочие находились в более выгодном положении, чем интеллигенция. Многодетность семей также учитывалась: если в одной семье училось сразу трое детей, то со второго взималось лишь 50%, с третьего 30% от полной стоимости.1 Несмотря на введение платы за обучение все полученные средства не давали возможности покрыть расходы по заработной плате и на хозяйственные нужды. Так, на обучение одного учащегося массовых школ уходило от 10 до 12 рублей, то есть население не платило даже 50% всех реальных затрат, которые несло государство.2

Введение платности за обучение в школах массового типа – I ступени и II ступени – означало массовый уход сельского населения от образовательного процесса. Политика правительства Татнаркомпроса в данном вопросе отличалась двойственностью: с одной стороны, правительством ставилась задача стопроцентного охвата сельского и городского населения всеобщим образованием, а с другой стороны, ограничивалось распространение грамотности с введением платности в массовых школах.

Таким образом, в бюджете республики в 1921-1923 гг. ассигнования на нужды народного образования уменьшались. Библиотеки, клубы, избы-читальни, школы переводились на хозрасчет. И если проанализировать бюджет всего Наркомпроса с 1920 г. до денежной реформы 1922 г. отчетливо прослеживается снижение и невыплата центром положенных ассигнований. Так, если в 1921 г. Татнаркомпрос запрашивал 394 миллиарда рублей дензнаками 1921 г., то центр отпускал по государственной смете лишь 102 миллиарда.1

Как отмечал Комиссар народного просвещения М.Ю.Брун­дуков: «...денег хватило лишь для покрытия 75 % всех хозяйственных потребностей и для оплаты заработной платы педагогическому персоналу. Вследствие чего, приходилось закрывать школы, сокращать просветительские учреждения...»2 В результате у органов Наркомпроса образовывались колоссальные задолженности по оплате заработной платы учителям. Далее нарком отмечает: «…ко дню моего вступления в должность комиссара просвещения Наркомпрос имел 707 миллиардов рублей задолженности и это исключительно лишь по заработной плате учителям. Часть этой задолженности за 1922 год удалось покрыть, а именно 140 миллиардов. Остальная же часть осталась в долг на 1923 год».3

Это было связано с тем, что Наркомфин финансировал по остаточному принципу производственного плана из расчета на школы I ступени и на 2 детских дома в каждом кантоне, хотя в кантонах работало по 10-15 детских учреждений и их количество росло вследствие голода.

В ходе заседаний Съезда Советов, в частности из уст депутата Гордеева звучали призывы к максимально возможному финансированию Наркомпроса из местного Совнаркома и ТатЦИКа, так как именно экономическое совещание и Президиум ЦИКа самостоятельно распределяли средства, поступавшие из федерального бюджета. Это, по мнению депутатов, ускоряло бы процесс поступления средств из федерального бюджета и позволило бы укрепить национальную политику.4 Но, несмотря на все дебаты вокруг вопроса о формировании бюджета на нужды народного образования, Наркомпрос ТАССР на 1923 г. получил лишь 12% от намеченных средств. Это обстоятельство полностью отражает политику местных властей и центральных органов: во введении платности в школах республики они видели единственный выход из сложившейся ситуации.


О.А.Хабибрахманова