Петр Андреевич Толстой, один из наиболее прославленных предков, получил графский титул от Петра I за успехи на диплом
| Вид материала | Диплом |
- Реферат Россия в эпоху правления Петра Первого Содержание, 46.87kb.
- Тема «Петр I: личность и эпоха», 257.11kb.
- Толстой-американец Пьеса в 3-х актах с эпилогом, 1605.65kb.
- Россия в XVIII в. После петра I череда правителей до Екатерины II. Роль гвардии в дворцовых, 132.09kb.
- Урок истории в 7 классе. Тема: Петр Россия на рубеже веков, 121.4kb.
- Тема урока «Царь Петр Алексеевич Великий», 118.5kb.
- Петр I. Черты личности. Очерк Н. Н. Фирсова. 1916 Петр I великий, московский царь, 1090.63kb.
- Время от смерти Петра до Елизаветы, 540.6kb.
- План Мастер своего дела Мифология в искусстве, 177.97kb.
- Врассказе " День Петра " (1918 г.) Толстой стремился показать Петра, 40.65kb.
1.7. Из воспоминаний о Л.Н.Толстом
С.А.Толстая «Материалы к биографии Л.Н.Толстого и сведения о семействе Толстых и преимущественно гр. Льва Николаевича Толстого:
«Имя Лев дано ему было по следующей причине: князь Николай Сергеевич Волхонский был очень дружен с князем Голицыным и еще с детства помолвил свою единственную дочь за сына Голицына. Но молодой князь Лев Голицын умер в молодости, и княжна Марья Волхонская, вышедши впоследствии уже не в молодых годах за графа Толстого, назвала в память своего молодого, умершего жениха сына своего Львом. Она к нему чувствовала всегда особенную нежность и называла его: “mon petit Benjamin”. (С. 29)
“Не было еще Льву Николаевичу 8 лет, как раз его отец застал его за какой-то хрестоматией, в которой маленький Левочка с большим увлечением и с интонациями читал стихи Пушкина “На смерть Наполеона”. Отца поразила, вероятно, верность интонаций и увлечение ребенка; он сказал: “Каков Левка, как читает, ну-ка прочти еще раз”. И, позвав из другой комнаты крестного отца Льва Николаевича Семена Ивановича Языкова, он при нем заставил сына читать стихи Пушкина.
Судя по словам старых тетушек, которые мне рассказывали кое-что о детстве моего мужа, и также по словам моего деда Исленьева, который был очень дружен с Николаем Ильичем, маленький Левочка был очень оригинальный ребенок и чудак. Он, например, входил в залу и кланялся всем задом, откидывая голову назад и шаркая. А то раз его заперли в наказание в комнату во втором этаже, а он выпрыгнул оттуда, следствием чего было то, что он сутки проспал, а потом остался совершенно здоров”.
“Мать Л.Н. была очень умная, живая, некрасивая и вспыльчивая женщина. Но у нее был дар, говорят, удивительный – рассказывать сказки. Бывало, в молодости соберет вокруг себя подруг и рассказывает им сказки и истории собственного вымысла; и все так заслушаются, что забывают все другие удовольствия. Дар этот перешел и к старшему ее сыну, Николаю Николаевичу, и выразился в виде авторитетного таланта в меньшом – Льве.
Отец был веселый, остроумный человек и любил образование. Он, например, взял твердое решение, составляя библиотеку, не поставить в шкаф ни одной книги, которую он бы не прочел, и так и сделал”.
А.А.ТОЛСТАЯ «ВОСПОМИНАНИЯ»
«Сам по себе он был прост, чрезвычайно скромен и так игрив, что присутствие его воодушевляло всех. Про самого себя он говорил весьма редко, но всматривался в каждое новое лицо с особенным вниманием и презабавно передавал потом свои впечатления. Почти всегда несколько крайние (absolus). <…> Он угадывал людей своим артистическим чутьем, и его оценка оказывалась верною до изумления. Некрасивое его лицо, с умными, добрыми и выразительными глазами, заменяло, по своему выражению, то, чего ему недоставало в смысле изящества, но оно, можно сказать, было лучше красоты”
В.С.Морозов «Воспоминания о Л.Н.Толстом ученика яснополянской школы»
Гулянье на масленицу
«Подходила масленица. Лев Николаевич сказал:
- Давайте мы устроим гулянье на масленицу, созовем учеников из всех деревень к нам сюда на блины. <...>
Наступила масленица. Съехались ученики со всех школ. Приехали на подводах со стариками и старухами. Пришли и мы. Около школы народу пушкой не прошибешь. Вышел Лев Николаевич, со всеми здравствуется и говорит:
- Очень рад, что вы приехали к нам на блины.
Блины жарились, масло коровье растоплено. Лев Николаевич вошел в кухню и поблагодарил баб за блины.
Лев Николаевич распорядился прежде накормить старух и стариков, а после учеников, потому что всем сразу некуда было поместиться. Уселись рядом, началось угощение. Лев Николаевич ходил возле столов, угощал, подставлял сам масло, подавал сметану и творог, просил есть без стеснения, мазать блины пожирней, творог и сметану не жалеть. Кончилась одна застольщина, пошла другая, сели ученики. Лев Николаевич стал обходить и этих гостей, спрашивал каждого: “Ты из какой школы, а ты из какой?”
Всех благодарил, что приехали на блины.
- Ешьте смелей, не стесняйтесь. <…>
Лев Николаевич вышел из этого дома и пошел в тот дом, где он жил. Мы отправились с ним. В этом доме были написаны на какой-то ленте буквы: «Гуляем, ребята! Масленица!»
П.И.ЧАЙКОВСКИЙ ИЗ «ДНЕВНИКА»
“1 июля 1886 г. Когда я познакомился с Л.Н.Толстым, меня охватил страх и чувство неловкости перед ним. Мне казалось, что этот величайший сердцевед одним взглядом проникнет во все тайники души моей. Перед ним, казалось мне, уже нельзя с успехом скрывать всю дрянь, имеющуюся на дне души, и выставлять лишь казовую сторону. <…> Глубочайший сердцевед в писаниях, - оказался в своем обращении с людьми простой, цельной, искренней натурой, весьма мало обнаружевшей того всеведения, коего я боялся. Он не избегал задеваний, но и не причинял намеренной боли. Видно было, что он совсем не видел во мне объекта для своих исследований, - а просто ему захотелось поболтать о музыке, которю в то время он интересовался. <…>
Может быть, ни разу в жизни, однако ж, я не был так польщен и тронут в своем авторском самолюбии, как когда Л.Н.Толстой, слушая andante моего 1-го квартета и сидя рядом со мной, - залился слезами»
И.Е.РЕПИН “ИЗ МОИХ ОБЩЕНИЙ С Л.Н.ТОЛСТЫМ”
“Лев Толстой. Неужели? Так вот он какой! Я хорошо знал только его портрет работы И.Н.Крамского и представлял себе до сих пор, что Лев Толстой очень своеобразный барин, граф, высокого роста, брюнет и не такой большеголовый…
А это странный человек, какой-то деятель по страсти, убежденный проповедник. Заговорил он глубоким, задушевным голосом… Он чем-то потрясен, расстроен – в голосе его звучит трагическая нота, а из-под густых грозных бровей светятся фосфорическим блеском глаза строгого покаяния” (С.480).
“Да, внушительная, необыкновенная фигура: босяк с корзинкой в лесу, а осанка военного – в скорой походке и особенно в манере носить этот белый картузик с козырьком, немножко набекрень.
Грозные нависшие брови, пронзительные глаза – это несомненный властелин. Ни у кого не хватит духу подойти к нему спроста, отнестись с насмешкой. Но это добрейшая душа, деликатнейший из людей и истинный аристократ по манерам и особому изяществу речи. Как свободно и утонченно говорит он на иностранных языках! Как предупредителен, великодушен и прост в обхождении со всеми! А сколько жизни, сколько страсти в этот отшельнике!”