Geum.ru

В. Л. Огудин Сакральная экология

Вид материалаДокументы

Содержание


Пред­с­тав­ле­ние о пос­мер­т­ном сос­то­я­нии
Буд­дий­с­кое эко­ло­ги­чес­кое бо­жес­т­во
Свя­щен­ные мес­та буд­дис­тов
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   15

Пред­с­тав­ле­ние о пос­мер­т­ном сос­то­я­нии


Прин­цип пе­ре­рож­де­ний отра­жен в «Ти­бет­с­кой кни­ге мер­т­вых». Так, на За­па­де при­ня­то на­зы­вать древ­нее ти­бет­с­кое нас­тав­ле­ние по прак­ти­ке уми­ра­ния «Бар­до тод­рол» — «Са­мо­ос­во­бож­де­ние пос­ред­с­т­вом слу­ша­ния в те­че­ние про­ме­жу­точ­но­го пе­ри­о­да, сле­ду­ю­ще­го за смер­тью». Текст вхо­дит в цикл уче­ний «Шит­ро гок­па ран­д­рол» — «Са­мо­ос­во­бож­де­ние бла­го­да­ря узна­ва­нию мир­ных и гнев­ных бо­жеств соб­с­т­вен­но­го ума». Их про­ис­хож­де­ние свя­зы­ва­ют с име­нем зна­ме­ни­то­го буд­дий­с­ко­го учи­те­ля Пад­ма­сам­б­ха­вы, не­ког­да при­быв­ше­го в Ти­бет из Удди­я­ны (стра­ны в се­ве­ро-вос­точ­ном Афга­нис­та­не). Тра­ди­ция по­ла­га­ет, что в VIII в. при усло­ви­ях, неб­ла­гоп­ри­ят­ных для раз­ви­тия буд­диз­ма, текст «кни­ги мер­т­вых» был скрыт как сок­ро­ви­ще (тиб. тэр­ма) на го­ре Гам­по­дар воз­ле ре­ки Янцзы и вновь най­ден в 1326 г. йо­ги­ном шко­лы ка­гъю тэр­то­ном (от­к­ры­ва­те­лем тэр­ма) Кар­ма Лин­г­пой, пос­ле че­го во­шел в пе­ре­во­ды шко­лы ньин­г­ма. Фак­ти­чес­ки «кни­га мер­т­вых» явля­ет­ся при­ня­той буд­диз­мом вер­си­ей уче­ния пред­шес­т­ву­ю­щей ему ре­ли­гии бон о про­ме­жу­точ­ном сос­то­я­нии «бар­до» меж­ду жиз­нью и но­вым рож­де­ни­ем. Пред­ла­га­е­мые в тек­с­те кни­ги дей­с­т­вия адре­со­ва­ны в пер­вую оче­редь к йо­ги­нам, пос­вя­тив­шим се­бя прак­ти­кам пре­об­ра­же­ния. Но если уми­ра­ю­щий не спо­со­бен про­из­вес­ти пе­ре­нос соз­на­ния, то счи­та­ет­ся по­лез­ным приг­ла­сить по это­му слу­чаю учи­те­ля (ла­му), выс­ту­па­ю­ще­го про­вод­ни­ком ду­ши (точ­нее соз­на­ния) умер­ше­го по ста­ди­ям бар­до (про­ме­жу­точ­но­го сос­то­я­ния) вплоть до но­во­го воп­ло­ще­ния в фи­зи­чес­кий мир. По­доб­ное дей­с­т­вие мо­жет про­из­вес­ти и вад­ж­р­ный брат (т.е. еди­но­ве­рец) умер­ше­го, по­лу­чив­ший те же уче­ния и прак­ти­ко­вав­ший их. К прос­то­му уми­ра­ю­ще­му че­ло­ве­ку приг­ла­ша­ет­ся ла­ма, ко­то­рый в мо­мент нас­туп­ле­ния смер­ти или во вре­мя по­хо­рон про­чи­ты­ва­ет текст «кни­ги мер­т­вых», что счи­та­ет­ся весь­ма бла­гоп­ри­ят­ным для бу­ду­ще­го пе­ре­рож­де­ния по­кой­но­го и да­же са­мо­ре­а­ли­за­ции (дос­ти­же­ния нир­ва­ны) в ре­зуль­та­те услы­шан­но­го в пред- или пос­мер­т­ном сос­то­я­нии. Раз­ра­бо­та­на це­лая сис­те­ма приз­на­ков, поз­во­ля­ю­щая опре­де­лить в ка­ком из шес­ти ми­ров про­и­зой­дет его пе­ре­рож­де­ние. Счи­та­ет­ся, что умер­ший на про­тя­же­нии со­ро­ка де­вя­ти дней (се­ми не­дель) пре­бы­ва­ет в бар­до. За этот пе­ри­од он про­хо­дит три ста­дии сос­то­я­ний. Пер­вая из них на­зы­ва­ет­ся «чи­кай бар­до» — ти­бетск. «бар­до мо­мен­та смер­ти», про­дол­жа­ю­ща­я­ся от пер­вых приз­на­ков смер­ти до прек­ра­ще­ния пуль­са. Вто­рая ста­дия «чо­нид бар­до» или «бар­до дхар­ма­ты» — «бар­до су­ти ве­щей как они есть», ха­рак­те­ри­зу­ет­ся отсут­с­т­ви­ем чувств и по­яв­ле­ни­ем про­ек­ций соб­с­т­вен­но­го ума, соп­ро­вож­да­ю­ще­е­ся по­яв­ле­ни­ем «пси­хи­чес­ко­го те­ла». Тре­тья ста­дия «сид­пэй бар­до» — «бар­до бы­ти­я», пред­с­тав­ля­ет со­бой сос­то­я­ние, ког­да «пси­хи­чес­кое те­ло» вновь ока­зы­ва­ет­ся в тем­ни­це кар­ми­чес­ко­го ви­де­ния, пе­ре­жи­вая но­вое сос­то­я­ние меж­ду рож­де­ни­ем и смер­тью. Преж­де чем на­чать чте­ние тек­с­та кни­ги над по­кой­ным, де­ла­ют под­но­ше­ние Трем Дра­го­цен­нос­тям (Буд­де, Дхар­ме и Сан­г­хе). За­тем три или семь раз про­из­но­сят мо­лит­ву о по­мо­щи будд и бод­хи­саттв и мо­лит­ву о за­щи­те от ужа­сов бар­до, пос­ле че­го чет­ко и ясно чи­та­ют основ­ной текст. В мо­мент уми­ра­ния по­яв­ля­ет­ся Ясный Свет соз­на­ния дхар­ма­ты (су­ти всех ве­щей). Если че­ло­век при жиз­ни не прак­ти­ко­вал пе­ре­нос соз­на­ния, ему бу­дет труд­но узнать в этом све­те са­мо­го се­бя. При этом он испу­ган, его тер­за­ют сос­то­я­ния отча­я­ния, стра­ха и стра­да­ния, прес­ле­ду­ют пло­ды дел, со­вер­шен­ных при жиз­ни, при­ни­ма­ю­щие ужа­са­ю­щие де­мо­ни­чес­кие фор­мы. Пос­те­пен­но (ста­дии опре­де­ле­ны в днях) по­яв­ля­ют­ся ви­де­ния пя­ти­де­ся­ти вось­ми гнев­ных и со­ро­ка двух мир­ных бо­жеств, соп­ро­вож­да­е­мые ма­ни­фес­та­ци­я­ми ярко­го чис­то­го све­та, сим­во­ли­зи­ру­ю­щие раз­лич­ные фор­мы соз­на­ния. Осоз­на­ние лю­бо­го из них как про­яв­ле­ния соб­с­т­вен­но­го ума на лю­бой ста­дии бар­до дхар­ма­ты ве­дет к осво­бож­де­нию из це­пи бес­ко­неч­ных пе­ре­рож­де­ний. Но, если че­ло­век не су­мел са­мо­ре­а­ли­зо­вать­ся в пос­мер­т­ном сос­то­я­нии из-за неб­ла­гой кар­мы и испу­гал­ся ярко­го, свер­ка­ю­ще­го све­та выс­ших сос­то­я­ний соз­на­ния, ему пред­с­то­ит но­вое рож­де­ние в одном из шес­ти ми­ров бы­тия. Его прив­ле­кут тус­к­лые све­та бо­гов (мут­но-бе­лый), асу­ров (мут­но-крас­ный), лю­дей (тем­но-си­ний), жи­вот­ных (пят­нис­то-зе­ле­ный), го­лод­ных ду­хов — прет (мут­но-жел­тый) и су­ществ ада (тем­но-дым­ча­тый). При­чем, на­и­бо­лее ярким бу­дет свет то­го ми­ра, где вновь пред­с­то­ит ро­дить­ся. Но да­же на этой ста­дии бар­до воз­мож­но избе­жать неб­ла­го­го воп­ло­ще­ния. Умер­ше­му откры­ва­ют­ся зна­ки — кон­ти­нен­ты и мес­та, где он мо­жет ро­дит­ся. Он бу­дет ви­деть со­е­ди­ня­ю­щих­ся су­ществ муж­с­ко­го и жен­с­ко­го по­ла и его бу­дет не­у­дер­жи­мо тя­нуть к ним. Не­об­хо­ди­мо при этом при­ме­нить спо­соб зак­ры­тия вхо­да в ло­но. Он зак­лю­ча­ет­ся в не­о­тож­дес­т­в­ле­нии с уви­ден­ным, ве­ду­щим к но­во­му рож­де­нию, при по­мо­щи пе­рек­лю­че­ния соз­на­ния на дру­гой объект, нап­ри­мер на свое лич­ное бо­жес­т­во. Важ­но сос­ре­до­то­чить­ся на счас­т­ли­вом за­пад­ном цар­с­т­ве для то­го, что­бы обрес­ти ре­а­ли­за­цию у ног Буд­ды Ами­таб­хи, в вен­чи­ке цвет­ка ло­то­са.


Буд­дий­с­кое эко­ло­ги­чес­кое бо­жес­т­во


В Ти­бе­те, в пред­шес­т­во­вав­шей буд­диз­му ре­ли­гии бон, по­чи­та­лись антро­по­мор­ф­ные и зо­о­мор­ф­ные ду­хи мес­т­нос­тей, на­зы­ва­е­мые «саб­да­ги», под­чи­ня­ю­щи­е­ся сво­е­му ца­рю. Этот куль­т сох­ра­нил­ся и при буд­дис­тах, но гла­вой лан­д­шаф­т­ных ду­хов и по­се­ле­ний стал Ца­ган-Эбу­ген (ти­бетск. «Кен­по Кар­по» — «Бе­лый Ста­рец»).

Ти­бет­с­кий буд­дизм VIII—XV вв., ви­ди­мо, не знал Ца­ган-Эбу­ге­на. Воз­мож­но, его образ на­чал фор­ми­ро­вать­ся пос­ле то­го, как в XVI—XVII вв. буд­дизм (ла­ма­изм) рас­п­рос­т­ра­нил­ся на тер­ри­то­рию Мон­го­лии и Си­би­ри и был ка­но­ни­зи­ро­ван толь­ко в XVIII ве­ке. Для ша­ма­нис­тов был не­об­хо­дим ка­кой-то по­нят­ный и узна­ва­е­мый ми­фо­ло­ги­чес­кий пер­со­наж, а имен­но гла­ва мес­т­ных ду­хов-хра­ни­те­лей, пос­ред­с­т­вом ко­то­ро­го облег­ча­лось при­об­ще­ние ско­то­во­дов к но­вой, нез­на­ко­мой ре­ли­гии. Для это­го бы­ло спе­ци­аль­но со­чи­не­но «Уче­ние о Ца­ган Эбу­ге­не», по­вес­т­ву­ю­щее о встре­че Буд­ды Ша­кья­му­ни с не­о­бык­но­вен­ным стар­цем: «В одно вре­мя все­со­вер­шен­ней­ший Буд­да с Анан­дою и при­ем­лю­щи­ми жер­т­ву в ча­шу, с глав­ней­ши­ми из бо­ди­сатв и ху­ва­ра­ка­ми (уче­ни­ка­ми — авт.) про­хо­дил у го­ры, ко­то­рая на­зы­ва­лась Чжи­мис­ту-ой (пло­до­ви­тый лес), и в это вре­мя уви­дел одно­го стар­ца, дос­тиг­ше­го уже до пре­де­лов че­ло­ве­чес­кой жиз­ни: во­ло­сы и бо­ро­да его бы­ли со­вер­шен­но бе­лые, он был одет он был в бе­лую одеж­ду и дер­жал в сво­ей ру­ке по­сох с на­ко­неч­ни­ком, изоб­ра­жа­ю­щим дра­ко­но­ву го­ло­ву. Та­ко­го стар­ца уви­дел Буд­да и спро­сил его: "За­чем в оди­но­чес­т­ве жи­вешь ты у го­ры?". "Все­со­вер­шен­ней­ший Буд­да, — отве­чал ста­рик, — я жил на го­ре, име­ю­щей имя Чжим­са­лан (пло­до­ви­тая), и вы­ше ме­ня бы­ло не­бо, а вни­зу мать уту­гэн (ша­ман­с­кое наз­ва­ние зем­ли). Я по­ве­ли­тель ди­ких зве­рей, ядо­ви­тых змей, лю­дей и жи­вот­ных, ге­ни­ев (ду­хов — авт.) зем­ли и ге­ни­ев во­ды, хра­ни­те­лей прав­ле­ния (царств...). Как ни сви­ре­пы ду­хи 24 стран, — я мо­гу управ­лять все­ми. Как ни сви­ре­пы ге­нии 24 стран, — я мо­гу управ­лять все­ми. На го­рах — я вла­ды­ка гор, я вла­ды­ка зем­ли, я вла­ды­ка во­ды; в хра­мах... — я вла­ды­ка прос­т­ран­с­т­ва, на ко­то­ром по­ме­ща­ют­ся свя­щен­ные кни­ги, я вла­ды­ка во­ды; в го­ро­дах — я вла­ды­ка мес­та, на ко­то­ром сто­ит го­род, я вла­ды­ка во­ды. Я в точ­нос­ти знаю доб­ро­де­те­ли и гре­хи лю­дей, на­се­ля­ю­щих все­лен­ную; дол­го­та и крат­кость че­ло­ве­чес­кой жиз­ни в мо­ем ве­де­нии. Я даю счас­тье со­вер­шать доб­ро­де­тель­ные де­ла; пос­туп­ки доб­ро­де­те­ли и гре­ха, осно­вы бла­гих дел, поч­ти­тель­ность к ро­ди­те­лям, ве­ру в три дра­го­цен­нос­ти, все это рас­се­и­ваю я, нис­пус­ка­ясь 1-го и 16-го чис­ла каж­до­го (лун­но­го — авт.) ме­ся­ца; а в день мы­ши (т.е. че­рез каж­дые две­над­цать дней — авт.) нис­пус­ка­ют­ся вмес­те два док­ши­на (гнев­ные бо­жес­т­ва — авт.), чер­ный гор­ный де­мон.., по­ве­ли­тель прив­рат­ни­ков ада и вла­ды­ка огня; они под­роб­но и без про­пус­ков опи­сы­ва­ют все дур­ные и доб­рые де­я­ния, ко­то­рые сде­ла­ли лю­ди, я же при­ни­маю эту за­пись. Кто по жес­то­кос­ти убил ко­го, не был поч­ти­те­лен к ро­ди­те­лям, зло­у­мыш­лен­но не ока­зал поч­те­ния трем дра­го­цен­нос­тям, всех тех и обо всем том не­бес­ные ге­нии за­пи­сы­ва­ют. По­том я, вмес­те с док­ши­на­ми зем­ли и во­ды, вла­ды­ка­ми нес­час­т­ных дней, де­вя­ти звезд пя­ти сви­ре­пых га­ла­бов (пе­ри­о­дов вре­ме­ни — авт.), со вла­ды­ка­ми зем­ли и вла­ды­ка­ми вод, со вла­ды­ка­ми го­ро­дов и мес­т­нос­тей схо­жу и та­ко­вых гре­хов­ных су­ществ пе­ре­даю чер­тям (име­ют­ся вви­ду де­мо­ны ада — авт.), при­над­ле­жа­щим к 100 раз­лич­ным ро­дам, на­во­жу на них бо­лез­ни, во­ров, ра­ны, сы­пи, и дур­ные сно­ви­де­ния в та­ком оби­лии как дождь. Обма­ны, не­вы­го­ды, пор­чу в ве­щах, убыт­ки, смерть и му­че­ние, — все это даю я". На эту речь по­ве­ли­те­ля не­ба Буд­да ска­зал: "Хо­ро­шо, хо­ро­шо!" и по­том про­из­нес, обра­ща­ясь к уче­ни­кам: "Де­ти вы­со­ко­род­ных, дай­те клят­ву пе­ред мо­им ли­цом в том, что вы бу­де­те охра­нять оду­шев­лен­ные су­щес­т­ва и по­мо­гать им!"...» (Ци­ти­ро­ва­но по А.М.Поз­д­не­е­ву).

Буд­дис­ты, пой­дя на ком­п­ро­мисс с ша­ма­нис­та­ми, сде­ла­ли им не­ве­ро­ят­ные уступ­ки. Осно­вы­ва­ясь на том, что Буд­да взял с Бе­ло­го Стар­ца обет (сан­с­к­ритск. са­мaя) о не на­не­се­нии вре­да буд­дис­там (та­кие пред­с­тав­ле­ния мы встре­ча­ем у пред­с­та­ви­те­лей шко­лы ге­лук­па, рас­п­рос­т­ра­нив­шей этот миф в Мон­го­лии и Си­би­ри), они офи­ци­аль­но утвер­ди­ли его культ. Ца­ган Эбу­ген был приз­нан ма­ни­фес­та­ци­ей бод­хи­сат­т­вы Ман­д­жуш­ри. За­тем, что­бы прив­лечь лю­дей в хра­мы, фи­гу­ру Бе­ло­го Стар­ца по­мес­ти­ли на алтарь, а его изоб­ра­же­ние вы­ве­си­ли воз­ле две­рей. Наб­лю­дав­ший это в Мон­го­лии в 1887 го­ду А.М.Поз­д­не­ев отме­тил сле­ду­ю­щее: «Ца­ган-эбу­ген (здесь и да­лее на­пи­са­ние имен при­во­дят­ся так же как в автор­с­ком тек­с­те, но без огла­со­вок — авт.) изоб­ра­жа­ет­ся в ви­де мас­ти­то­го и убе­лен­но­го се­ди­на­ми стар­ца, оде­то­го в бе­лый ха­лат и дер­жа­ще­го в ру­ке по­сох с изоб­ра­же­ни­ем дра­ко­ньей го­ло­вы (а иног­да двух; — наш архи­е­рей­с­кий жезл в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни по­хо­дит на по­сох Ца­ган-эбу­ге­на и ве­ро­ят­но в пред­с­тав­ле­нии бу­рят слу­жит не­ма­лою при­чи­ною для объе­ди­не­ния свя­ти­те­ля Ни­ко­лая с Ца­ган-эбу­ге­ном). Буд­дис­ты... не по­чи­та­ют его в чис­ле сво­их бур­ха­нов; а го­во­рят, что это «ха­ра шач­жи­най бур­хан», т.е. бо­жес­т­во «чер­ной ве­ры» или ша­ма­нис­тов». Тем не ме­нее, мас­ка Бе­ло­го Стар­ца в мис­те­рии цам, про­во­ди­мой еже­год­но ге­лук­пин­ца­ми, поль­зу­ет­ся не­из­мен­ным успе­хом сре­ди зри­те­лей. Этот доб­ро­душ­ный, смеш­ной, слег­ка пья­ный ста­рик — вла­ды­ка зем­ли, да­ри­тель уро­жа­ев и хра­ни­тель стад сим­во­ли­зи­ру­ет со­бой бла­го­по­лу­чие.

Для соз­да­ния обра­за Ца­ган Эбу­ге­на буд­дис­та­ми бы­ли взя­ты име­ю­щи­е­ся ра­нее ми­фо­ло­ги­чес­кие образ­цы. Как за­ме­ти­ла по это­му по­во­ду К.М.Ге­ра­си­мо­ва: «Ки­тай­с­кая мат­ри­ца изоб­ра­же­ния ту­ди бы­ла исполь­зо­ва­на для соз­да­ния ико­ног­ра­фи­чес­ко­го обра­за мон­гольс­ко­го «хо­зя­и­на» зем­ли, ро­до­во­го пред­ка, пок­ро­ви­те­ля лю­дей, до­маш­не­го ско­та и всех дру­гих пред­с­та­ви­те­лей ми­ра жи­вот­ных ...». На тан­ке (ико­не) Ца­ган-Эбу­ген изоб­ра­жен в ви­де ки­тай­с­ко­го бла­го­об­раз­но­го стар­ца с лы­сой го­ло­вой, на за­ты­лоч­ной час­ти ко­то­рой вид­не­ют­ся се­дые во­ло­сы. Бро­ви и бо­ро­да у не­го длин­ные и то­же се­дые. Ста­рец одет в ха­лат, на но­гах у не­го мяг­кие туф­ли (приз­нак бо­жес­т­ва сред­не­го ми­ра, так как все не­бо­жи­те­ли бо­сые). Он си­дит на круг­лой пле­те­ной ци­нов­ке, под де­ре­вом с огром­ны­ми пло­да­ми (пер­си­ка­ми), при­но­ся­щи­ми дол­го­ле­тие. В ле­вой ру­ке стар­ца по­сох с на­вер­ши­ем в ви­де дра­ко­ньей го­ло­вы, к не­му лен­той при­вя­за­на кни­га де­я­ний лю­дей при жиз­ни. По пра­вую ру­ку на зем­ле ле­жит узе­лок с да­ра­ми — воз­да­я­ни­я­ми за зас­лу­ги, и сто­ит чай­ник с на­пит­ком бес­с­мер­тия. За фи­гу­рой стар­ца ви­ден гор­ный пей­заж и, воз­мож­но, вход в пе­ще­ру (на­мек на его зем­ные фун­к­ции). Вок­руг не­го па­ра­ми бро­дят жи­вот­ные: воз­ле во­ды пти­цы — аис­ты или жу­рав­ли, на скло­нах ко­пыт­ные — олень и оле­ну­ха и ко­ша­чьи хищ­ни­ки — снеж­ный лев (ве­ро­ят­но барс) и бар­си­ха. В не­бе сре­ди обла­ков, сим­во­ли­зи­ру­ю­щих не­де­я­ние, на ло­то­со­вом тро­не в си­я­нии ау­ры по­ме­ще­на крас­ная фи­гу­ра Ами­та­ю­са, Буд­ды веч­ной жиз­ни.

Сос­т­ра­да­тель­ное отно­ше­ние буд­дис­тов к жи­вот­ным по­ро­ди­ло пред­с­тав­ле­ния о на­ка­за­нии за их убий­с­т­во. Одно из отде­ле­ний го­ря­че­го ада, на­зы­ва­е­мое «Ожив­ля­ю­щий Ад», спе­ци­аль­но пред­наз­на­че­но для рож­де­ния охот­ни­ков без­жа­лос­т­но уби­ва­ю­щих птиц и дичь для про­до­вольс­т­вен­ных за­па­сов. Здесь они бу­дут вы­нуж­де­ны не прек­ра­щая гло­тать осо­бый на­воз, со­дер­жа­щий чер­вей с алмаз­ны­ми клю­ва­ми, ко­то­рые бу­дут изнут­ри по­е­дать охот­ни­ков, по­ка те не исчер­па­ют неб­ла­гую кар­му.


Свя­щен­ные мес­та буд­дис­тов


В буд­диз­ме одним из на­и­бо­лее важ­ных сак­раль­ных со­о­ру­же­ний явля­ют­ся ре­лик­ва­рии (санскр. сту­па, тиб. чор­тен, монг. су­бур­ган). Об их про­ис­хож­де­нии Ро­берт Ч. Лес­тер в ста­тье «Буд­дизм» пи­сал сле­ду­ю­щее: «Сло­во «сту­па» (па­ли: «тху­па») озна­ча­ет «зем­ля­ной кур­ган». Обы­чай на­сы­пать кур­га­ны над остан­ка­ми ве­ли­ких лю­дей озна­ча­ет мес­то по­ми­но­ве­ния и пок­ло­не­ния и су­щес­т­ву­ет ...издрев­ле, воз­ник­нув за­дол­го до Буд­ды. ...Как со­об­ща­ет пре­да­ние, прах и кос­ти Буд­ды бы­ли раз­де­ле­ны на во­семь час­тей и роз­да­ны вось­ми груп­пам ми­рян, за­хо­ро­нив­шим их в раз­лич­ных мес­т­нос­тях. ...По­чи­та­ние ступ осно­вы­ва­лось на ве­ре в то, что ве­ли­кие зас­лу­ги и сос­т­ра­да­ние Буд­ды про­дол­жа­ют изли­вать­ся из его остат­ков. Ины­ми сло­ва­ми, сту­па — это знак про­дол­жа­ю­ще­го­ся при­сут­с­т­вия Буд­ды.

Со вре­ме­нем прак­ти­ка воз­ве­де­ния ступ ста­ла отли­чи­тель­ной чер­той буд­диз­ма. Пос­ле то­го как бы­ли осво­е­ны тех­но­ло­гии стро­и­тельс­т­ва из кир­пи­ча и извес­т­ко­во­го рас­т­во­ра, прос­тые зем­ля­ные кур­га­ны усту­пи­ли мес­то мно­го­я­рус­ным, отно­си­тель­но дол­го­веч­ным и под­час до­воль­но круп­ным со­о­ру­же­ни­ям. На­и­бо­лее зна­чи­тель­ные сту­пы бы­ли воз­ве­де­ны в тех мес­тах, ко­то­рые, сог­лас­но пре­да­нию, Буд­да по­се­щал ча­ще все­го, а обы­чай пок­ло­не­ния сту­пам тес­но увя­зал­ся с прак­ти­кой па­лом­ни­чес­т­ва».

О рас­п­рос­т­ра­не­нии буд­диз­мом в Цен­т­раль­ной Азии и на Ти­бе­те но­вых для этих ра­йо­нов куль­то­вых объек­тов со­об­ща­ет ле­ген­да, при­ве­ден­ная Дж.Рой­нольд­сом: «...не­ког­да Ти­бет был ги­ган­т­с­кой ска­лой (ви­ди­мо здесь име­ет­ся в ви­ду це­лос­т­ность стра­ны обе­ре­га­е­мой ре­ли­ги­ей бон — авт.); мас­тер тан­т­ры Пад­ма­сам­б­ха­ва воз­д­виг и освя­тил сту­пы в клю­че­вых точ­ках по окра­и­нам Ти­бе­та, чем под­чи­нил мес­т­ную энер­гию и удер­жал ее. Эта акция Пад­ма­сам­б­ха­вы, а так­же по­ко­ре­ние мес­т­ных бо­жеств и де­мо­нов спо­соб­с­т­во­ва­ли рас­п­рос­т­ра­не­нию и зак­реп­ле­нию буд­диз­ма на Ти­бе­те». Хо­тя нель­зя исклю­чить, что бон­цы пе­ре­ня­ли идею соз­да­ния ре­лик­ва­ри­ев еще рань­ше, чем буд­дизм при­шел на Ти­бет, пос­коль­ку в их трак­та­тах со­об­ща­ет­ся о пра­ви­лах воз­ве­де­ния 360 чор­те­нов, из ко­то­рых 120 ма­те­ри­аль­ны, а осталь­ные отно­сят­ся к пус­то­те и соз­на­нию.

Но, как со­об­ща­ют Е.И.Кы­ча­нов и Л.С.Са­виц­кий, чор­те­ны толь­ко пер­во­на­чаль­но бы­ли хра­ни­ли­ща­ми мо­щей, «поз­д­нее, как пра­ви­ло, они ста­ли ке­но­та­фа­ми (пус­ты­ми мо­ги­ла­ми — авт.) — со­о­ру­же­ни­я­ми в честь Будд и буд­дий­с­ких свя­тых». Чор­тен сос­то­ит из нес­коль­ких яру­сов: че­ты­рех­с­ту­пен­ча­то­го (ку­би­чес­ко­го) осно­ва­ния сим­во­ли­зи­ру­ю­ще­го эле­мент Зем­ля; круг­лой цен­т­раль­ной час­ти, со­от­вет­с­т­ву­ю­щей эле­мен­ту Во­да (бум­ба); вы­со­кой шпи­ле­об­раз­ной час­ти, пред­с­тав­ля­ю­щей эле­мент Огонь; его на­вер­шие в ви­де зон­та — эле­мент Воз­дух; над ним со­суд с Нек­та­ром Жиз­ни, ко­то­рый вен­ча­ет пы­ла­ю­щая кап­ля эле­мен­та Эфир. При зак­лад­ке чор­те­на в бум­бу по­ме­ща­ют прах и кос­ти умер­ше­го ла­мы и (или) ду­хов­ные кни­ги, бес­чис­лен­ное ко­ли­чес­т­во мантр оттис­ну­тых на бу­ма­ге и за­тем свер­ну­тых в тон­кие тру­боч­ки, дра­го­цен­ные кам­ни, бла­го­во­ния, ле­кар­с­т­вен­ное сы­рье и го­то­вые ле­кар­с­т­вен­ные пре­па­ра­ты. В чор­те­нах устра­и­ва­ют спе­ци­аль­ные ни­ши, ку­да ве­ру­ю­щие уста­нав­ли­ва­ют ца­ца — ко­ни­чес­кие фи­гур­ки, сде­лан­ные из пеп­ла кре­ми­ро­ван­ных род­с­т­вен­ни­ков, гли­ны и ле­кар­с­т­вен­но­го сы­рья. Вбли­зи от ре­лик­ва­ри­ев час­то стро­ят кры­тые га­ле­реи с мо­лит­вен­ны­ми ба­ра­ба­на­ми.

Е.И.Кы­ча­нов и Л.С.Са­виц­кий со­об­щи­ли и о дру­гих ви­дах буд­дий­с­ких свя­тынь: «Вто­рым по важ­нос­ти куль­то­вым со­о­ру­же­ни­ем (пос­ле чор­те­нов — авт.), встре­ча­ю­щим­ся в Ти­бе­те пов­сю­ду, бы­ли мен­до­ны — длин­ные со­о­ру­же­ния из кам­ней в ви­де ва­ла или сте­ны, тя­ну­щи­е­ся вдоль до­ро­ги иног­да бо­лее ки­ло­мет­ра, с над­пи­сью на ли­це­вой сто­ро­не мо­лит­вы “Ом ма­ни пад­ме хум”...

Куль­то­вы­ми со­о­ру­же­ни­я­ми явля­лись и ри­то­ды — при­бе­жи­ща мо­на­хов-от­шель­ни­ков. Пер­во­на­чаль­ное зна­че­ние сло­ва “ри­тод” — “гор­ная цепь” (поз­д­нее — оби­тель отшель­ни­ков). В прош­лом естес­т­вен­ные пе­ще­ры с за­у­жен­ным вхо­дом — ри­то­ды — пос­те­пен­но бла­го­ус­т­ра­и­ва­лись, по­яв­ля­лись до­ми­ки, иног­да сви­са­ю­щие с пе­щер­ной пло­щад­ки в ви­де бал­ко­на, а по­том и ка­мен­ные до­ма... пос­те­пен­но прев­ра­ща­ясь в обыч­ный храм или мо­нас­тырь. Так про­и­зош­ло с ри­то­дом Па­бон­ха у мо­нас­ты­ря Се­ра. Он пос­те­пен­но прев­ра­тил­ся в це­лый дво­рец в два эта­жа. Ве­ру­ю­щие хо­ди­ли к ри­то­ду, что­бы обой­ти вок­руг не­го 3333 ра­за, на что тре­бо­ва­лось от 10 до 15 дней. ...От обыч­ных мо­нас­ты­рей и хра­мов та­кие ри­то­ды ста­ли отли­чать­ся тем, что бы­ли труд­но­дос­туп­ны, по­то­му что юти­лись на усту­пах скал, под­ле пе­щер или на вер­ши­нах гор...

Оби­лие чор­те­нов, мен­до­нов, лар­це (лаб­ц­зе — авт.), мо­лит­вен­ных ци­лин­д­ров и по­доб­ных со­о­ру­же­ний, а так­же кам­ней, на ко­то­рых вос­п­ро­из­ве­де­на фор­му­ла “ом ма­ни”, и скал, с гру­бо вы­те­сан­ны­ми на них кон­ту­ра­ми бо­жеств, — все это опре­де­ля­ло ли­цо лю­бо­го архи­тек­тур­но­го ком­п­лек­са Ти­бе­та».

Так­же на тер­ри­то­рии Цен­т­раль­ной Азии и Ти­бе­та пов­се­мес­т­но (на бе­ре­гах ре­ки, озер, на вер­ши­нах гор и пе­ре­ва­лах) рас­п­рос­т­ра­не­ны обоо (ова, обо — от ти­бет. до-бон — «гру­да кам­ней» или до-бум — «сто ты­сяч кам­ней») — жер­т­вен­ни­ки ду­хам-хо­зя­е­вам мес­т­нос­ти, пред­с­тав­ля­ю­щие со­бой гру­ды (наб­рос­ки) или спе­ци­аль­ные вык­лад­ки кам­ней (стол­бо­об­раз­ные и ко­нус­ные), раз­но­го раз­ме­ра и вы­со­ты. Обоо иден­тич­ны по сво­им фун­к­ци­ям бон­с­ким сэн­кар и лаб­д­зе (см. Бон), и, ви­ди­мо, пред­с­тав­ля­ют со­бой не­кий сме­шан­ный ва­ри­ант чор­те­на с шэ­рээ (см. Ша­ман­с­т­во), при ко­то­ром, преж­де чем сло­жить гру­ду кам­ней в осно­ва­ние, зак­ла­ды­ва­ют бум­бу. В ти­бет­с­ком трак­та­те «Су­ма­ти — Ма­ни-Прад­ж­ня», на­пи­сан­ном в XIX ве­ке Лоб­сан-Нор­бэ-Шей­ра­бом, со­дер­жат­ся пра­ви­ла со­о­ру­же­ния обо. Их крат­кое изло­же­ние при­ве­де­но А.В.Ти­ва­нен­ко в кни­ге «Древ­ние свя­ти­ли­ща Вос­точ­ной Си­би­ри...»:

«1. Под­но­ше­ние жертв ду­хам в свя­щен­ных со­су­дах — бум­бах, за­ка­пы­ва­е­мых в зем­лю в осно­ва­нии каж­до­го обо. Та­кие со­су­ды за­ка­пы­ва­лись к вос­то­ку от осе­во­го стер­ж­ня обо. Сре­ди уми­лос­ти­ви­тель­ных жертв на­зы­ва­ют­ся мя­со жи­вот­ных, мо­лоч­ные про­дук­ты, дра­го­цен­нос­ти и пр.

2. Уста­нов­ка срог­ши­на — осе­во­го стер­ж­ня обо с над­пи­ся­ми. Как гла­сит текст пра­вил, без бумб и срог­ши­на с со­от­вет­с­т­ву­ю­щи­ми над­пи­ся­ми обо бес­по­лез­ны, обря­ды, со­вер­ша­е­мые на нем, не име­ют дей­с­т­ви­тель­ной си­лы доб­ра, бо­лее то­го, они мо­гут выз­вать неп­ри­ят­ные пос­лед­с­т­вия. «Срог­шин» — букв.: «де­ре­во жиз­ни» или «глав­ное, стер­ж­не­вое, жиз­нен­ное (т.е. ми­ро­вое) де­ре­во». Де­ре­во это до­бы­ва­ет­ся на вос­точ­ной сто­ро­не свя­щен­ной го­ры, ему при­да­ет­ся че­ты­рех­г­ран­ная фор­ма. К стол­бу в опре­де­лен­ном по­ряд­ке прик­реп­ля­ют­ся де­ре­вян­ные до­щеч­ки с при­зы­ва­ни­я­ми и зак­ли­на­ни­я­ми об уве­ли­че­нии чис­лен­нос­ти лю­дей и ско­та, обер­ты­ва­е­мые раз­ноц­вет­ны­ми лен­та­ми ма­те­рии.

3. За­тем бе­рут­ся изоб­ра­же­ния до­маш­них и ди­ких жи­вот­ных из тес­та и де­ре­ва, и все это кла­дет­ся к осно­ва­нию срог­ши­на, вок­руг ко­то­ро­го де­ла­ет­ся ка­мен­ное ограж­де­ние и пок­ры­тие из кам­ней в ви­де пи­ра­ми­ды.

4. Обо укра­ша­ет­ся ство­ла­ми мо­ло­дых де­ре­вьев, к ко­то­рым прик­реп­ля­ют шерсть раз­лич­ных жи­вот­ных, связ­ки де­нег, раз­ноц­вет­ные лен­точ­ки и пр.

5. Вок­руг обо ста­вят­ся че­ты­ре стол­ба, со­е­ди­нен­ные меж­ду со­бой лен­той или ни­тью, цвет ко­то­рых на каж­дой сто­ро­не дол­жен со­от­вет­с­т­во­вать стра­нам све­та».

К.М.Ге­ра­си­мо­ва в кни­ге «Тра­ди­ци­он­ные ве­ро­ва­ния ти­бет­цев...» опуб­ли­ко­ва­ла пе­ре­чень ви­дов лаб­ц­зе (обоо), сог­лас­но клас­си­фи­ка­ции Лоб­сан-Нор­бо-Шей­ра­ба (XIX в.). Сре­ди них пер­вый вид — цар­с­кое лаб­ц­зе. Оно воз­д­ви­га­лось на вер­ши­не го­ры для обес­пе­че­ния проц­ве­та­ния го­су­дар­с­т­ва и сим­во­ли­зи­ро­ва­ло ми­фи­чес­ких пред­ков пра­вя­щей ди­нас­тии из чис­ла не­бес­ных бо­гов. Вто­рой вид — лаб­ц­зе во­е­на­чаль­ни­ка. Оно воз­д­ви­га­лось на го­ре или на вы­со­кой зем­ля­ной на­сы­пи (кур­га­ном) над мо­ги­лой пра­ви­те­ля и слу­жи­ло для ма­ги­чес­ко­го укреп­ле­ния мо­гу­щес­т­ва го­су­дар­с­т­вен­но­го обра­зо­ва­ния. Тре­тий вид — лаб­ц­зе осно­ва­те­ля по­се­ле­ния, осно­ва­те­ля ро­да, пер­во­по­се­лен­ца. Оно уста­нав­ли­ва­лось в раз­ных мес­тах и слу­жи­ло для умно­же­ния лю­дей, бла­го­сос­то­я­ния и пи­щи. Чет­вер­тый вид — до­рож­ные лаб­ц­зе. Их со­о­ру­жа­ли на гор­ных тро­пах для обес­пе­че­ния прек­ра­ще­ния бо­лез­ней лю­дей, умно­же­ния счас­тья и бла­го­по­лу­чия.