Geum.ru

Российская академия наук институт африки г. В. Шубин проблемы развития демократической южной африки

Вид материалаРеферат
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Переход без значительных потрясений политической власти в руки АНК в 1994 г. явился, наряду с переходом власти в Зимбабве – тогдашней Южной Родезии в 1980 г. и в Намибии в 1989 г., прекрасным примером для многих стран мира. Не случайно этот опыт учитывался при заключении соглашения о прекращении продолжавшихся свыше четверти века гражданских войн в Анголе (в апреле 2002 г.) и в Судане (в августе 2005 г.).

Но следует всегда помнить, что, дав согласие на сохранение почти всей экономической власти в ЮАР в руках белого меньшинства (34 незыблемых конституционных принципа) и на отдачу черному большинству лишь политической власти, АНК очень сильно ограничил свои возможности по проведению остро необходимых преобразований в интересах черного большинства.

Небелое население страны вряд ли радует, что поменялись лишь названия городов – столицы Претории на Тшване923, Блумфонтейна на Мангаунг, Дурбана на еТеквени, Питерсбурга на Полекване, Порт-Элизабета на Нельсон Мандела, Ист-Ранда на Итеквини, Питермарицбурга на Мсундузи; ряда провинций – Восточной провинции на Мпумаланга, Северной провинции на Лимпопо; улиц – Застрон (центральной улицы Мангаунга – бывшего Блумфонтейна) – на авеню Нельсона Манделы и аэропортов – международного аэропорта имени Яна Смэтса на Йоханесбургский международный, международного аэропорта имени Д.Ф. Малана на Кейптаунский международный аэропорт, Дурбанского аэропорта имени Луи Бота на Дурбанский международный аэропорт, что сменились лишь лица правителей, а положение подавляющего большинства небелого населения за прошедшие десять лет после первых в истории свободных и демократических выборов в целом не улучшилось.

А в мае 2005 г. прошло сообщение о том, что правительство ЮАР собиралось переименовать страну в Азанию.

В стране во многих областях сохранился неофициальный апартеид, и в настоящее время различные группы населения живут как бы в разных мирах – «высокоразвитом» и «недоразвитом», где современные высокотехнологичные отрасли экономики соседствуют с крайне примитивным «неформальным сектором».

Поэтому невозможно представить, что правительство сможет рассчитывать на бесконечное терпение крайне скудно живущих черных низов в условиях не только не уменьшающейся, но все более увеличивающейся пропасти между уровнем и качеством их жизни и качеством и уровнем жизни преимущественно белых верхов.

Для того чтобы страна не скользила к хаосу, необходимо существенно и в короткий срок улучшить в первую очередь материальные условия жизни и уровень образования черного большинства, а это в ближайшем обозримом будущем без увеличения роста ВВП с нынешних 4,9% (за 2005 г.) до хотя бы 6–7% в год в обрабатывающей и перерабатывающей промышленности (а не в горнодобывающей)924, при котором безработица перестанет увеличиваться, не представляется возможным.

Можно предположить несколько путей развития событий в ЮАР или их комбинации. Упомяну наиболее возможные из их:

1. Неизбежная замена преимущественно черными (и частично цветными) кадрами теплых бюрократических мест в государственном аппарате, построение черного среднего класса («среднего» по сравнению с морем черной безработной бедноты). Замена персонала на фирмах – на тех, что не прогорят, имея в составе не менее 50% не белых работников. И новая черная бюрократия и средний класс будут всеми силами сдерживать своих соплеменников от революций и потрясений, и экономическая власть в стране, во все большем объеме, станет переходить к черному большинству. Это наиболее реальный на сегодняшний день вариант дальнейшего развития событий.

2. Постепенное сосредоточение абсолютного большинства белого, цветного и индийского населения на побережье Атлантики и Индийского океана и вынужденная уступка черному большинству остальных районов страны. Быстрое перераспределение в пользу нуждающихся безземельных не дающей товарного производства земли. Умеренный экономический рост – до 3% в год. Поэтапное уменьшение роста безработицы и одновременное сокращение черного населения (в первую очередь из-за эпидемии СПИДа и других опасных инфекционных болезней) и приспособление промышленности и сельского хозяйства к этим новым условиям. Процветание туризма и ряда отраслей экономики, в том числе горнодобывающей, за счет высоких мировых цен на сырье.

3. Почти повсеместная эмиграция наиболее квалифицированных и опытных кадров всех рас, резкое уменьшение промышленного производства, «африканизация» всего и вся. Превращение страны в крайне неустойчивое государственное образование с сильными внутренними трениями между различными этническими группами черного населения при одновременном создании возле портов Салданья, Кейптаун, Мосселбей, Дурбан и Порт-Элизабет небольших независимых анклавов с преимущественно цветным, индийским, белым и черным населением.

В таком случае город Порт-Элизабет станет вотчиной (а возможно и официальной столицей) независимого государства коса, а ныне индийский по населению город Дурбан – вотчиной зулу (если последние смогут выбить оттуда индусов). Кейптаун и порты Салданья и Мосселбей, вероятно, станут цветными (возможно, в союзе с черными из провинции Северный Кейп – хлоза) и отчасти – белыми.

4. Насильственный или добровольно-принудительный передел земельной, движимой и недвижимой собственности и раздача ее нуждающимся безземельным, безработным и бездомным. Принудительная национализация промышленности (при подобном раскладе произойдет в дальнейшем постепенный переход наиболее лакомых кусков захваченной движимой и недвижимой собственности и объектов промышленности в руки новой черной элиты). Поголовный выезд за рубеж всех квалифицированных кадров индийского, белого, черного и цветного населения. Распад или полураспад (при переходе товарного землевладения в руки мелких собственников) сельского хозяйства, сокращение урожая и прекращение или резкое уменьшение экспорта сельскохозяйственных продуктов. Страшный голод и развал промышленности, полный вывоз капитала. Вооруженные столкновения между различными черными народностями после «окончательного изгнания белых поработителей». Непрекращающаяся крупномасштабная гражданская война, развал страны на независимые Косаленд, Квазулуленд, Сотоленд, Каледленд (государство цветных) и вооруженные столкновения с пограничными странами. Полная разруха по сценарию Сомали, Либерии или Демократической Республики Конго с непредсказуемыми последствиями не только для сопредельных государств, но и для развитых стран, по-прежнему в немалой степени зависимых от южноафриканского стратегического сырья. Возможно, именно по этой причине данный вариант развития событий пока что наименее вероятен.


ПРИЛОЖЕНИЕ


I


Любопытно мнение о положении в ЮАР живущего и работающего в ЮАР американского ученого доктора Филипа Эйдельберга, высказанное им на лекции в Институте Африке РАН 15 января 2002 г.

По его мнению, огромное влияние на АНК последние 20 лет оказало «Движение черного самосознания», в результате чего АНК настолько изменился, что ныне его можно назвать «Вторым АНК».

В результате программы 1998 г. (РЗП) ухудшилось отношения между КОСАТУ и АНК, но они нуждаются друг в друге для выборов. И АНК все больше сближается с буржуазией. Манделу превозносят белые, сравнивая его с Мбеки (как вечеринку и похмелье).

Белая интеллигенция не любит АНК за предательство, как считается ее интересов, хотя 20–30 лет назад, по его словам, относилась к АНК сочувственно.

Черные капиталисты работают на западный капитал, как это было в 1960-е гг. в Латинской Америке. Но, несмотря на это, черное правительство враждебно относится к европейской буржуазии. Население поддерживает АНК, поскольку у него нет сил для сопротивления и революции, а не потому, что АНК – это черные. При этом доктор Эйдельберг несколько противоречит себе, поскольку ранее утверждал, что новая ЮАР не поддерживает Запад, это черная патриотическая буржуазия.

Черные не любят местных белых и белых за рубежом за то, что они друг друга поддерживают.

АНК обвиняют в приватизации в интересах черной буржуазии, как раньше обвиняли национальную партию в интересах африканерской буржуазии925.

Он же, выступая с лекцией «Новые явления в экономике ЮАР (энергетика и минеральные ресурсы)» в Институте Африки РАН 14 января 2003 г., сказал:

Обсуждается проект закона о минеральных ресурсах, который должен быть принят в июне 2003 г. Ранее было два проекта – июльский и октябрьский 2002 г. Дело в том, что этот закон не менялся со времен апартеида, когда отношения между горными магнатами и правительством были сердечными и все вопросы решались келейно. То есть, было что-то вроде симбиоза английских горнопромышленников и правительства, поскольку государство тогда сильно зависело от золотодобычи. При этом тогдашний Закон о минеральных ресурсах работал не на белых, правивших в ЮАР, а на зарубежный англоязычный капитал, поскольку большинство акций южноафриканских горнорудных компаний принадлежало ему.

С 1994 г. положение изменилось. Теперь политика все больше и больше вмешивалась в деятельность горнорудных компаний. Так, июльский проект нового закона предусматривал, что за десять лет 50% акций горнорудных компаний должны быть проданы черным. Но компании в штыки приняли это решение, ибо для них оно означало потерю контроля.

Октябрьское предложение было более разумным – 15% акций будет продано в руки черных за 5 лет и 26% за 10 лет. Другими словами, дано было больше времени для вывоза активов. Но даже и это предложение было негативно встречено за рубежом, и отношение к нему столь же критическое, как раньше к апартеиду. Но каковы будут последствия неизбежного ухудшения отношения с зарубежным капиталом?

Некоторые даже сравнивают политику Табо Мбеки с действиями президента Трансвааля Поля Крюгера по защите интересов государства в горнорудной промышленности от международного капитала. Впервые более чем за 100 лет правительство Южной Африки пошло на конфликт с международным капиталом. Но можно ожидать, что черным «низам» перепадут лишь крохи от африканизации бизнеса.

Возможен раскол между мелким, средним и крупным африканским бизнесом. Борьба же за власть будет идти между черными политиками и предпринимателями.

КОСАТУ критикует черные компании за то, что те нанимают рабочих по контракту на временную работу, но те рады любой работе.

Никто не уверен в будущем в ЮАР из-за множества ее проблем926.


II


Привожу мнение одного из лучших отечественных исследователей Юга Африки профессора Ирины Ивановны Филатовой, высказанное ею 18 сентября 2002 г. (и дополненное в комментариях 23 марта 2006 г.) на выступлении в ИСАА при МГУ – «Десять лет в ЮАР».

Мнение это тем более любопытно, ибо профессор Филатова видит ситуацию в стране изнутри, поскольку около десяти лет она заведывала кафедрой в Университете Дурбан-Вествилл (в годы апартеида он был индийским):«ЮАР – разделенное общество, и в нем много проблем сходных с нашими, и политически, и в сфере экономики. Но есть и различия.

Самая большая разница в сфере образования, а в ней – уровень студентов. В Университете Дурбан–Вествил студенты – выходцы из сельской местности (а таких на гуманитарном факультете было абсолютное большинство), зачастую не владели понятиями даже не средней, а начальной школы. Так, у многих были проблемы с хронологией: если, скажем, они помнят, что в Кении была партия КАНУ, которая привела страну к независимости, то многие напишут, что эта партия боролась против установления колониального господства в конце XIX века. Географии в бывших бантустанских школах не обучали вовсе, а после 1994-го года эти программы изменились далеко не сразу, поэтому сложности были и с этим: даже на втором курсе некоторые студенты не могли объяснить разницы между понятиями «страна» и «континент», не могли показать на карте Дурбан и не понимали географической разницы между Европой и Америкой927 – для многих это был единый белый мир, который вывозил из Африки рабов и посылал в нее колонизаторов (зачастую эти процессы хронологически совмещались).

Большинство этих студентов воспринимали учебный процесс на уровне текста: его заучивали и повторяли преподавателю, зачастую не понимая содержания. Причем источником текста было только устное слово – лекция. Книги использовались крайне редко и мало, потому что это был другой текст, который только запутывал студента. Зачастую бывало, что работы студентов, которые действительно читали и работали, были хуже работ тех, кто старательно и по возможности точно воспроизводил текст лекции. Поразительно в этом отношении, что вне аудитории студенты были очень политизированы и идеологизированы (Дурбан–Вествил был про–АНКовским и про–ПАКовским, но строго анти–Инкатовским университетом), но в тексте лекции они «проглатывали» и потом воспроизводили то, за что на митинге могли избить (например, утверждение, что не только Инката, но и АНК был виноват в вооруженном конфликте в Натале).

Сами за себя говорят цифры отсева: в 1990–е годы на кафедре истории на первом курсе бывало по 700–800 студентов, на втором – 250–300, на третьем – 50–70 (а Honours – 3–5). Вот этот крохотный процент студентов все же был вполне достойным.

Вероятно отчасти такое а–хронологичное и а–географическое восприятие истории, а отчасти и действительности связано с традиционными формами передачи информации и с традиционным, отчасти мифологизированным сознанием. Плюс, конечно, отсутствие традиции: неграмотные родители, ограниченное число источников информации. Огромная проблема – язык. В сельских школах обучение ведется на местных языках, английский преподается плохо и мало, только в старших классах. Такой студент приходит в университет, и не понимает языка, на котором его пытаются учить. Кроме того, конечно, колоссальный урон африканскому образованию нанесло с одной стороны «образование банту», с другой бойкот бантустанских анти-апартеидными организациями с середины 1980–х годов. Университеты же, не только «черные», но и англоязычные, в это же время начали снижать критерии приема. В этом отношении апартеид в университетах кончился задолго до 1994–го, и даже 1990–го, но привело это к тому, что университеты, прежде всего бывшие «черные» стали выпускать полуграмотных учителей – началось самовоспроизводство неграмотности. Университетская же администрация или не видела проблему, или не умела и не имела политической воли хотя бы начать ее решать.

Сейчас, к середине 2000–х годов ситуация несколько улучшилась: правительство начало сливать университеты, и отбор стал строже. Теперь нет, например, ни бывшего белого Натальского университета, ни бывшего индийского Дурбан–Вествила, ни Университета Зулуленда, а есть один Университет КваЗулу-Наталь. Требования при приеме там ниже, чем были в Натальском университете, но выше, чем были в Дурбан–Вествиле. Набор уменьшился и улучшился, да и число черных выпускников городских школ за эти годы неизмеримо выросло, Проблема, конечно, не решена, но уровень все же стал выше.

Однако теперь все больше дает о себе знать низкий уровень преподавания. С середины 90–х годов правительство начало проводить политику африканизации кадров, в том числе и в университетах. Конечно, университетская администрация – всех университетов – с энтузиазмом поддержала этот процесс. В большинстве случаев это приводит к тому, что черных кандидатов предпочитают белым, даже в тех случаях, когда последние обладают более высокой квалификацией, большим опытом, числом публикаций и известностью. Многие преподаватели – белые и индийцы928 – уезжают, куда только могут устроиться – в Англию, Австралию, Новую Зеландию, Канаду. На их место приходит черная молодежь, зачастую не обладающая ни достаточными знаниями, ни административным и преподавательским опытом. Это, конечно, опять ведет к снижению уровня преподавания на университетском уровне, а значит и в школе.

Проблема нехватки квалифицированных кадров – более широкая, она пронизывает все общество, на всех уровнях. Политика избавления от старых кадров при отсутствии или недостатке новых – это трагедия, это преступление против будущего страны и народа. Конечно, можно понять руководство АНК – давление низов на него в этом отношении было и остается колоссальным. Но у него был не менее колоссальный запас популярности и легитимности, который позволил бы ему провести более грамотную политику, если бы у него хватило политического мужества. Сейчас правительство спохватилось: нехватка квалифицированных кадров стала очевидна и на производственном уровне. Под личным руководством вице–президента Пумзиле Мламбо-Нгуки началась кампания по возвращению уехавших, облегчен процесс выдачи виз приезжающим на роботу высококвалифицированным иностранцам. Но массового движения назад пока не видно.

Есть и другие проблемы. Официальная программа РЗП (GEAR) – мягкая прокапиталистическая политика, типа НЭПа: развить экономику, оглядеться и решить, что дальше делать. Против РЗП идет мощный нажим слева, со стороны ЮАКП и профсоюзов – за перераспределение и больший контроль государства, если не за прямую национализацию (это слово не используется). Сейчас экономика страны развивается быстро, но это развитие не сопровождается созданием такого числа рабочих мест929, которое позволило бы сдержать недовольство масс. В стране растет коррупция. Нелегальные иммигранты знают, например, что в министерстве внутренних дел за деньги можно получить любые бумаги. Коррумпирована и полиция.

Расовые отношения не просты даже внутри АНК и ЮАКП. В конце 1990–х годов в прессе появилась сообщения о недовольстве многих «черных товарищей» быстрым продвижением индийцев и их непропорционально большим числом в руководстве. Сейчас, на фоне борьбы за то, кто будет руководить АНК после Мбеки, антииндийская кампания стала менее заметной. Но тот факт, что дело Зумы началось с суда над Шабиром Шейком (Шайком), отнюдь не прошел незамеченным в среде индийского населения.

В середине 2000-х прошла информация о том, что даже Джереми Кронин пожаловался на дискриминацию белых в партийных рядах. Бывают словесные стычки и на этнической почве – в основном по поводу перераспределения мест в госаппарате. Появился даже термин, конечно, неофициальный – «Коса Ностра» (из-за обилия в государственном аппарате представителей народности коса, к которой принадлежат многие руководители АНК и члены правительства).

Одна из важных проблем – земельная. Нападения на фермеров – регулярное явление. В ЮАР очень сильно движение в поддержку Мугабе, прошли даже демонстрации в его поддержку. Это не случайно. Перераспределение земли шло очень медленно – перераспределяли земли, перешедшие во владение белых с 1948 г., только с выкупом и с согласия владельца. Сейчас политика изменилась: был принят новый закон, позволяющий конфискацию без выкупа, участились захваты фермерских земель, особенно на севере страны. В результате многие фермеры пытаются продать фермы; новые хозяева, белые или черные, не всегда могут поддержать их продуктивность930.


III


Доктор Филип Эйдельберг о положении в ЮАР после парламентских выборов 14 апреля 2004 г. (лекция в Институте Африке РАН 16 июня 2004 г.):

Почему столь силен оказался АНК? Я сравниваю положение в ЮАР с положением в Англии, хотя Южная Африка сильно отличается от Западной Европы. Интересно сравнить новое АНК и новую Лейбористскую партию в Англии. Лидера Лейбористов Тони Блэра критикуют за войну в Ираке, как Табо Мбеки – за потворство Мугабе в Зимбабве, за растущую безработицу в ЮАР, рост преступности в стране. Но Блэр в отличие от Мбеки борется ныне за свое политическое выживание (Тони Блэр был переизбран в мае 2005 г., но Лейбористы, хотя и победили, недосчитались многих голосов на парламентских выборах и ее больше на выборах в местные органы власти в мае 2006 г. и Блэр был вынужден пообещать покинуть свой пост до конца 2007 г.)

Программа GEAR была направлена на понижение безработицы, она достигла результатов в смысле снижения инфляции, но деньги из-за рубежа шли на спекуляцию акциями а не в реальную экономику – в строительство новых заводов, к примеру, но с сентября 2000 г. было объявлено о Black Economic Empowerment. Причина – отсутствие серьезных прямых инвестиций в ЮАР и увеличение безработицы, инвестиции же не идут потому, что инвесторы боятся безработицы и связанных с нею проблем. Кроме того, много полубезработных занято в «неформальном секторе» – удобное слово для обозначения проституции, нищенствования, воровства, грабежей домов и вооруженных ограблений931.

В стране много необразованных, и дешевые рабочие руки никому задаром не нужны, поскольку миру нужны квалифицированные и образованные работники. АНК не считается с большинством населения, полагая, что всё представляет в стране. В ЮАР существует «тирания большинства».

Капиталы уходят, безработица растет и черные хотят перераспределения богатств, которое потихоньку уже происходит. Но только для богатых черных.

Положение с занятостью за последние 50 лет (с «Хартии свободы») изменилось: тогда большинство африканцев имели работу, а сейчас – наоборот (не совсем так – более 50% населения было занято в формальном секторе экономики). Люди ныне хотят минимума – воды, электричества, строительства домов. Это нужно простому народу, и кое-что из этих проблем потихоньку решается. Массы этим довольны, потому и не хотят многопартийности, им и власти АНК достаточно.

Но оппозиция в лице Тони Леона заявляет: безработица и нищета не уменьшаются, проблемы мало решаются.

Но черный бизнес все больше правит правительством и АНК или, по крайней мере, имеет огромное влияние. А поскольку нет прямых иностранных инвестиций, то черные предприниматели смотрят на внутренние резервы – как их использовать и, еще больше, как прибрать их к рукам. Профсоюзы теперь с АНК, но правят бал не они, а черные предприниматели. А те заинтересованы не столько в экономическом росте, сколько в перераспределении доходов для водоснабжения, лекарств для больных и дешевых домов. КОСАТУ обвиняет АНК в безработице. Но КОСАТУ ныне лишь клиент АНК. И Табо – не Блэр. Но нет прямых инвестиций и нет экономического роста и это замкнутый круг.

Что же общего ныне между АНК и Англией? – Демократия. Конституция. Избранный парламент. Однако инвестиции идут в Англию, но не в ЮАР. Безработица в ЮАР увеличивается, а в Англии падает. Хотя и там и там выступают за увеличение доходов, за социальную справедливость, но это происходит в Англии, но не происходит в ЮАР. Вроде, равные теперь у всех возможности, но что толку народу от этого – в ЮАР растет безработица, а в Англии почти полная занятость.

Несколько лет назад, когда ранд был слабым, Южная Африка не хотела инвестиций, а ныне ранд значительно усилился – и все захотели инвестиций.

В ЮАР реально существует однопартийная система: правит АНК, хотя две ведущие оппозиционные партии (ДА и ИФП) имеют более 12% и 7% голосов.

Но демократия по мысли Англии и США должна быть привлекательна для инвесторов. Они хотят главенства закона для предпринимателей, безопасности для инвестиций и независимой юстиции для инвестиций, как в Англии. Соответственно они боятся однопартийной системы, другим словами, – сильной партии, способной менять конституции по своему усмотрению в ЮАР932.

А белые боятся однопартийности АНК что тем самым Конгресс их крепко держит их за одно место. И дернуться невозможно. И убегают деньги в Лондон от греха подальше, подальше от ЮАР, положение в которой непредсказуемое. Оно неразрешимое933.