Н. И. Фалеев Цели военного наказании Диссертация

Вид материала

Диссертация

Содержание Отделение III. Изгнание. Отделение IV. Военно-тюремное заключение. § 55. Общее и военно-тюремное заключение.

Подобный материал:

• Становление теории авиации: эпистемологический анализ, 368.29kb.
• Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук, 1614.07kb.
• Портрет Дориана Грея»), А. Камю («Посторонний»), Р. Брэдбери («Наказание без преступления»)., 350.82kb.
• Свобода и несвобода в бытии, 2069.65kb.
• «военного коммунизма», 55.38kb.
• Институционализация террологии в россии как философско-эпистемологическая проблема, 773.75kb.
• Механизм уголовно-правового регулирования режима военного положения, 651.42kb.
• Парадигмы образования в социокультурном пространстве современного российского общества, 783.53kb.
• Государственное управление системой высшего военного образования в современной россии, 417.84kb.
• Роль Президента Российской Федерации в формировании системы государственного оборонного, 399.31kb.

Отделение III. Изгнание.

§ 54.Оценка изгнания, как воинского наказания.

В форме принудительного выселения виновного из госу­дарства, изгнание никогда не пользовалось большим распространением, как военно-карательная мера, так как оно лишало армию рабочей силы, в то время как цели, достигаемые изгнанием, легче и проще могли быть достигнуты в армии путем других средств.

В настоящее время изгнание почти уже нигде не приме­няется даже за общие преступления.

В действующем французском кодексе изгнание (bannissement) упоминается в числе уголовных наказаний, но приме­няется оно на основании постановления общеуголовного кодекса; кроме последствий, указанных в code penal, оно влечет за собой лишение воинской чести.¹ По швейцарскому кодексу, осужденному к изгнанию воспрещается вступать на территорию союза. Оригинально, что изгнание, по образцу греческого остра­кизма или римской релегации, не влечет за собой каких-либо праволишений, и отбывший наказание возвращается на родину полноправным гражданином. Оно назначается на срок не свыше 10-ти лет, причем не может применяться к особенно опасным преступникам или рецидивистам. Изгнанию предше­ствует всегда лишение свободы или исключение из службы. Необходимость назначения этого наказания ставится на усмотрение суда в зависимости от свойств данного случая; при этом суд должен иметь уверенность, что осужденный может вне государства вести честно свою жизнь.²

Кроме того, изгнание знакомо турецкому военно-уголовному кодексу, который знает две формы изгнания — бессрочного и на срок ³. Это изгнание, по существу, представляет собой удаление виновного из места служения и постоянного жительства и водворение его в той или другой территории империи по выбору и назначению суда. Вечное изгнание (nefi-i-mu-ebed) сопровождается лишением звания военнослужащего и некоторыми гражданскими и публичными праволишениями⁴. Срочное изгнание не влечет за собой лишения прав, но сопровождается исключением из службы. Оно может назначаться на срок от 3 месяцев до 3 лет ⁵.

Наш воинский устав о наказаниях знает некоторые формы изгнания в виде: воспрещения жительства в определенных местах и высылку за границу ⁶. Оба эти наказания представляют собой дополнительные карательные меры, присоединяемые уголовным и исправительным наказаниям «в случаях, именно законами означенных». Однако обе эти меры нельзя признавать наказаниями воинскими; они являются только последствиями наказаний и почерпают свое содержание из уложения. Кроме того, в особенной части ни разу не встречается ни одного из указанных последствий.

Фактическое неприменение изгнания, как в области общеуголовной, так и военной, служит наилучшей оценкой его целесообразности. К тому же применение его к военнослужащим нарушает принцип экономичности наказания и ослабляет армию.

Отделение IV. Военно-тюремное заключение.

§ 55. Общее и военно-тюремное заключение.²

Так как предположение о необходимости упростить систему лишения свободы путем устройства мест заключения, пригодных для содержания лишь гражданских и военнослужащих, независимо от свойств совершенных теми и другими преступных деяний, — вполне возможно, то поэтому мы попытаемся прежде всего выяснить вопрос, не может ли, в самом деле, государство обойтись без особых мест военного заключения, применяя в отношении виновных военнослужащих места общего заключения?

С точки зрения единства карательной системы, эта мысль находит себе полное оправдание: не воздвигая особых зданий для заключения военнослужащих, государство может получаемые от такой экономии суммы затратить на другие неотложные нужды. С другой стороны, при таком устройстве все подданные государства подлежали бы одинаковому наказанию, а отсюда уже не далеко до мысли о полном равенстве лиц гра­жданских и военных перед законом и наказанием. С точки зрения удобства управления, эта система также представляется наилучшей, так как допускает возможность иметь общую администрацию, гарантирует единство управления т. п.

Таковы доводы за уничтожение специального военно-тюремного заключения. Однако они не могут считаться вполне убедительными.

В самом деле, цели военного заключения настолько от­личны, а свойства его так характерны, что даже единство си­стемы не должно останавливать государства в строгом разграничении военного и общегражданского заключения.

1. Гражданин не несет каких-либо специальных служебных обязанностей, в то время как военнослужащий призы­вается к исполнению своей повинности на определенный срок, в течение которого он должен совершить известный круг действий, пройти цикл обучения и военного воспитания. В виду этого военно-тюремное заключение, отрывая виновного от его служебных обязанностей, должно быть краткосрочным, в то время как общегражданское заключение может быть и не стеснено этим условием. При краткосрочности заключения, ря­довая масса отнимается у армии на незначительный период вре­мени, что не мешает ее обучению и воспитанию; офицеры, остающиеся после отбывания заключения на службе, точно также не отрываются надолго от исполнения служебных обязанностей, от командования и заведования своими частями. Помещая ви­новного в места общего заключения, государство будет дей­ствовать неэкономично, затрачивая большие средства на его содержание и отнимая у армии людей.

2. Из краткосрочности вытекает другое требование: военное заключение должно иметь более строгий режим сравнительно с установленным в местах общегражданского заключения.

3. Военное заключение должно быть сообразовано с основны­ми: требованиями военной службы воинской дисциплиной, военной иерархией и т. п. При сохранении этого, военнослужащий, находясь в заключении, продолжает сознавать необходимость подчинения воинскому правопорядку, считает себя состоящим на службе и не порывает связи с армией.

4. Военное заключение за чисто воинские преступления не должно быть позорным и влечь за собой таких карательных последствий, которые отнимают у виновного политические или гражданские права. Это вызывается и существом самого преступного деяния, и положением субъекта преступления, так как позорное заключение для военнослужащего создаст в будущем длинный ряд невыгодных последствий по устройству жизни и по приисканию занятии, что совершенно напрасно обре­менить государство излишним числом праволишенных лиц. Словом, военное заключение — не общая тюрьма, а так назы­ваемая custodia honesta, где заключены тягчайшие нарушители воинского, но не общегосударственного правопорядка.

Изложенные общие условия военно-тюремного заключения мо­гут служить достаточным основанием для признания непри­годности мест общегражданского заключения в отношении военнослужащих, совершивших воинское преступление.

Совершенно иначе, однако, приходится отнестись к такой форм заключения, при которой военнослужащий перестает быть таковым и исключается из армии. Здесь возможны также две точки зрения: виновный может быть помещен в места общегражданского заключения, как лицо, уже не обязанное подчинением воинскому правопорядку, или наоборот—он должен быть помещен в тюрьму военную, как лицо, совершившее нарушение во время нахождения на военной службе.

Последняя форма представляется более пригодной. В самом деле, если виновный совершил воинское преступление, то нет никаких оснований — ни теоретических, ни практических — отправлять его в общегражданскую тюрьму, так как, с теоретической точки зрения, за воинское преступление должно быть назначено воинское же наказание; с практической же — помещение нарушителя воинского правопорядка в места общего заключения вводит его в соприкосновение с порочными гражданами, что противоречит целям исправительного воздействия. Разумеется, исключение военнослужащего из армии придаток, с которым необходимо считаться. При исключении из армии военнослужащий прекращает все обязательства к воен­ной службе, перестает нести таковую, но это еще не дает права относиться к его деянию, как к общему преступлению. При исключении виновного, если таковое вызывается настоятель­ными надобностями армии, ничто не мешает изменить некоторые из условий военного заключения: сделать его более долгосрочным, устранить военную организацию и т. п.

Во всяком случае, помещать исключенного из службы в места общегражданского заключения — мера едва ли целесообразная и соответствующая интересам государства.

Наконец, как следует отнестись к тем случаям, когда военнослужащий совершает общее преступление? Здесь также возможны две точки зрения: если вместе с осуждением к заключению военнослужащий признается неспособным к несению обязанностей военной службы и удаляется из армии, ничто не мешает направить виновного в общегражданские места за­ключения, если же наоборот — общее преступление настолько незначительно, что не сопровождается исключением виновного из военного звания, то, в интересах государства и армии, следует помещать его в места военного заключения, с более суровым режимом и меньшей продолжительностью срока лишения свободы.