Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N с. 79, 103 122

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 15

d) Резолюция 1403 (2004 г.) Парламентской Ассамблеи

"(...) 6. Драматическая ситуация, сложившаяся с правами человека в Чеченской Республике, описываемая в текстах, принятых Ассамблеей в апреле 2003 г., к сожалению, почти не изменилась в лучшую сторону (...). Число "специальных операций" или зачисток, проводимых силами безопасности, существенно сократилось, особенно с конца 2003 г., но незаконные задержания, часто заканчивающиеся "исчезновением", пытки или избиения задержанных, кражи или разрушение имущества сотрудниками сил безопасности (чеченских и федеральных) или некоторыми группировками боевиков существуют в больших масштабах, учитывая, в частности, небольшое по численности население Чеченской Республики и уже понесенные потери за прошедшие годы (...)

11. Ассамблея возмущена тяжелыми преступлениями, совершенными в отношении лиц, обратившихся с жалобами в Европейский суд по правам человека, или их родственников, и тем фактом, что эти преступления до сих пор не раскрыты. Такие действия совершенно недопустимы, они подрывают веру жертв в эффективность жалоб, подаваемых в Европейский суд, который является основной частью механизма защиты прав человека, созданного Европейской конвенцией по защите прав человека. (...)".

e) Открытое заявление Европейского комитета по предотвращению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) от 10 июля 2001 г.

"(...) сведения, полученные делегацией ЕКПП во время ее визита в феврале - марте и апреле 2000 г., указывают на то, что значительное число лиц, лишенных свободы в Чеченской Республике с начала конфликта, подвергалось жестокому обращению со стороны сотрудников российских вооруженных сил и сил правопорядка. (...) Во время своего недавнего визита в Чеченскую Республику в марте 2001 г. были вновь получены многочисленные достоверные и совпадающие обвинения в жестоком обращении со стороны федеральных сил; в некоторых случаях эти утверждения были подтверждены медицинскими свидетельствами. Делегация ЕКПП ощутила атмосферу страха; люди, которые уже подверглись такому обращению, и те, кто продолжал подвергаться таким нарушениям, опасались обращаться с жалобами в органы власти. Существовали боязнь репрессий на местном уровне и общее ощущение, что в любом случае правосудие не будет исполнено. (...)

В соответствии с информацией, полученной в ходе визита в марте 2001 г., на некоторых телах имелись определенные признаки того, что смерть этих людей явилась результатом казни без надлежащей судебной процедуры; кроме того, тела некоторых убитых были опознаны их близкими в качестве лиц, которые исчезли после их задержания сотрудниками российских вооруженных сил. (...)

В своем ответе от 28 июня 2001 г. российские власти указали, что они не готовы ни предоставить запрашиваемую информацию, ни начать обсуждение с ЕКПП по вышеупомянутым пунктам; они считают, что эти вопросы не относятся к компетенции Комитета в соответствии с положениями Европейской конвенции по предотвращению пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Такой подход несовместим с целями и задачами международного договора, в соответствии с которым был учрежден ЕКПП, и представляет собой отсутствие сотрудничества с Комитетом".

f) Открытое заявление ЕКПП от 10 июля 2003 г.

"(...) 2. 10 июля 2001 г. ЕКПП сделал открытое заявление по Чеченской Республике. (...) Впоследствии были достигнуты улучшения. (...)

3. Вместе с тем (...) в ходе визитов ЕКПП в Чеченскую Республику в 2002 г. и недавнего визита 23 - 29 мая 2003 г. значительное число лиц, с которыми отдельно беседовала делегация Комитета в различных местах, заявляли о жестоком обращении с ними во время задержания со стороны сотрудников органов правопорядка. Их утверждения были подробными и достоверными, они отмечали такие действия, как жестокие "избиения", применение электрошока и удушение при помощи пластикового пакета или противогаза. Во многих случаях эти утверждения были подтверждены медицинскими свидетельствами. У некоторых лиц, которые были осмотрены врачами делегации, имелись следы физического воздействия, или их состояние полностью соответствовало их утверждениям. (...)"

268. Хьюман Райтс Уотч (Human Rights Watch)

В докладах, озаглавленных "Россия/Чечня, Пытки, Насильственные исчезновения и казни, совершенные во внесудебном порядке, во время операций по зачистке, проводимых в Чечне" ("Russia/Chechnya, Torture, Forced disappearances, and extrajudicial killings during sweep operations in Chechnya") (Vol. 14, No. 2 (D), февраль 2002 г.); "Признания любой ценой, милицейские пытки в России" ("Confessions at any cost, police torture in Russia" (Novembre 1999) и "Добро пожаловать в ад, незаконные задержания, пытки и вымогательство в Чечне" ("Welcome to Hell, Arbitrary detention, torture, and extortion in Chechnya" (октябрь, 2000), упоминались пытки, в частности медицинского характера, а также незаконные казни задержанных чеченцев. Другие данные касались пропавших без вести. Эти действия подвергали опасности истребления весь народ. Кроме этих утверждений, доклады содержат 60 интервью с чеченцами, которые содержались в десятке "центров задержания", расположенных по всей Чечне и приграничных областях, пережили пытки, изнасилования и жестокое обращение. Они были освобождены благодаря кувшинам вина, проданным российским солдатам. В докладах приводятся различные методы пыток, применяемых в этих центрах. Доклад "Добро пожаловать в ад (...) представляет свидетельства пыток и жестокого обращения, которым подвергаются задержанные чеченцы в СИЗО Ставропольского края (...). Среди часто применяемых в СИЗО видов жестокого обращения и пыток фигурирует "живой коридор" (прогон сквозь строй), а также "избиение задержанных, стоящих на коленях", "избиение дубинкой в душевых комнатах обнаженных задержанных" и др. Все бывшие задержанные чеченцы, которые дают показания в Human Rights Watch, делают это под вымышленными именами и фигурируют под псевдонимами, употребляемыми в кавычках.

269. Международная Амнистия и Аппарат Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации

В соответствии с документом Международной Амнистии, вышедшим в 2000 г. <*>, два учреждения, в которые вначале были помещены экстрадированные заявители и в которых они содержатся в настоящее время, представляют собой "фильтрационный пункт". Международная Амнистия сформулировала определения различных форм пыток, применяемых на "фильтрационных пунктах", во время конфликта, уничтожающего Чечню. "Собранные сведения подтверждают насильственные действия (совершаемые в отношении как мужчин, так и женщин), применение электрического тока, избиение молотками и дубинками, а также применение слезоточивого газа. Другие формы пыток состоят в сверлении зубов или в нанесении ударов по голове жертвы до лопания барабанной перепонки."

--------------------------------

<*> Точные исходящие данные этого документа не указываются в связи с соблюдением обязательства суда (§ 16 Постановления) не раскрывать названия учреждений, в которых содержатся заявители в России.

Аппарат Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации подтверждает эту информацию и цитирует отрывки из административных документов, в соответствии с которыми "фильтрационные пункты" ("фильтрационные лагеря") ("filtration camps") были временно созданы в двух учреждениях, где содержались и содержатся заявители с целью проверки личности задержанных и установления их участия в вооруженных столкновениях с войсками федеральных сил и отрядами милиции (информация опубликована российским движением "Мемориал").

270. Специальный докладчик ООН по пыткам (E/CN.4/2002/76, 14 марта 2002 г., § 6 и 10; E/CN.4/2002/76/Add.1, § 1268 - 1310)

Большинство дел, к которым привлечено внимание властей, касается лиц, задержанных российскими вооруженными силами в Чечне. В частности, отмечались следующие пытки и жестокое обращение: содержание в темной камере; нанесение ударов по телу дубинкой или прикладом оружия; глубокие порезы ног ножом; травля собаками; жертву заставляли стоять на коленях в течение восьми часов; применение электрошока; нанесение ударов кулаком; сдирание кожи и волос; переломы конечностей; отрезание кончиков пальцев или носа; в жертву стреляли, едва не попадая; скопление заключенных в течение нескольких дней в транспортных средствах, предназначенных для перевозки, стоящих неподвижно и не отапливаемых; лишение пищи; отказ в пользовании санузлом; изнасилование или угроза изнасилования задержанных женщин; нанесение ударов ножом; выбитые глаза; ожоги на руках и ногах.

271. Хельсинкская международная организация по правам человека, Доклад от 15 сентября 2004 г.

"(...) E. Преследование заявителей в Европейский суд по правам человека

(...) Российская судебная система отказывает в обращении в связи с преступлениями, совершенными в Чечне, остается лишь одна возможность - обратиться в Европейский суд по правам человека. (...) В то же время многим заявителям угрожают, их преследуют, арестовывают или насильственно похищают и убивают. Некоторые из дел, в частности Липхана Вазаева, который является одновременно и активистом организации, и заявителем, уже были упомянуты. В 2003 и 2004 гг. резко возросло количество дел, связанных с преследованием заявителей. Это может быть частично объяснено тем фактом, что возросло общее число заявителей. Но даже учитывая это, число обращений не соответствует количеству заявителей. Этот факт говорит о том, что преследование заявителей превращается в тенденцию. (...)

Некоторые организации, которые представляют интересы заявителей из Чечни в Европейском суде, в частности "Мемориал", Европейский центр адвокатов по правам человека (European Human Rights Advocacy Centre) и Правовая инициатива по Чечне, сообщили о других случаях в отношении их клиентов. В письмах в Европейский суд они упомянули 13 таких случаев, всего 29 случаев нападений, в которых различные заявители подвергались преследованиям в связи с тем, что они добивались правосудия.

В общей сложности случаи преследования заявителей, обратившихся в Европейский суд, включают в себя устные и письменные угрозы, иногда в отношении других членов семьи. В одном случае заявитель потерял работу. В двух случаях солдаты провели незаконный обыск в доме заявителя. По меньшей мере один заявитель был ограблен. В четырех случаях заявители были избиты. В одном случае заявитель скрылся. Не менее чем в двух случаях заявители решили отозвать свои жалобы из судов. Двое официально отозвали свои жалобы. Большинство угроз и избиений относится к 2003 и 2004 гг. Считается, что федеральные силы причастны ко всем этим случаям. Организации, представляющие интересы заявителей, утверждают, что уведомления Европейского суда властей Российской Федерации об этих случаях в некоторых случаях имели положительный эффект, снимая оказываемое на заявителей и их семьи давление. (...)"

В докладе описаны обстоятельства, при которых многие заявители, например Зура Битиева (убита, жалоба N 57953/00), Марзет Имакаева (подвергается преследованиям, жалоба N 7615/02) и Шарфудин Самбиев (подвергается преследованиям, жалоба N 38693/04), стали объектами насилия.

"F. Преследование иностранных правозащитников

Организация за безопасность и сотрудничество в Европе (ОБСЕ) создало свое бюро в Знаменском, Чечня, в июне 2001 г., но Российская Федерация отказалась продлить срок действия мандата Консультативной группы, который истек в конце 2002 г. В то время, когда несколько иностранцев находились в Чечне, некоторые международные и гуманитарные организации создали свои бюро в Ингушетии. Тем не менее некоторое количество иностранных представителей покинули Ингушетию после нападений в июне 2004 г. Международное присутствие на Северном Кавказе все больше и больше сокращается в результате отсутствия добровольцев и помощи извне."

ПРАВО

I. Возражения, представленные властями Российской Федерации

A. Возражение о невозможности рассмотрения дела

по существу и требование аннулировать процедуры

1. Доводы властей

272. В своих последних замечаниях от 20 июля 2004 г. (см. выше § 50) российские власти настаивают на том, что принятие Европейским судом решения по настоящему делу процессуально невозможно по следующим причинам. Во-первых, производство по уголовному делу в отношении Шамаева, Хаджиева, Адаева и Виситова еще не завершено в российских судах (см. выше § 108, и перед тем, как суд примет решение, необходимо, чтобы суд, которому дело направлено на новое рассмотрение, исправил нарушение, установленное кассационным судом. Во-вторых, упомянутые заявители никогда не обращались в Европейский суд, принимая во внимание подделку их подписей адвокатами Мухашаврия и Дзамукашвили (см. выше § 230). Более того, Европейский суд нарушил права Хаджиева, отказавшись "официально коммуницировать" жалобу, представленную адвокатом Котовым, властям государства-ответчика (см. выше § 235). Не разрешив также адвокату, выбранному заявителем, вступить в процедуру в то время, как он не прибегал к фальсификации, у Европейского суда не имеется никаких процессуальных оснований для рассмотрения дела по существу.

273. В заключение власти Российской Федерации потребовали, чтобы Европейский суд аннулировал все процедуры по данному делу. Власти утверждают, что вынесение решения Европейским судом до того, как внутригосударственное разбирательство в отношении четырех упомянутых заявителей будет закончено, нарушит принцип субсидиарности Конвенции и послужит основой для поощрения террористических выступлений в Европе.

274. При любом положении дела власти Российской Федерации не понимают, в чем могло состоять нарушение положений Конвенции в данном случае со стороны России. Они считают, что настоящая жалоба является жалобой in abstracto, поданной так называемыми представителями заявителей, которые злоупотребили правом обращения в Европейский суд.

2. Мнение Европейского суда

275. В первую очередь Европейский суд напоминает, что он уже отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации об анонимном характере жалобы и злоупотреблении жалобой (Шамаев и 12 других против Грузии и России, жалоба N 36378/02 от 16 сентября 2003 г.). В частности, Европейский суд считает, что настоящая жалоба касалась реальных и конкретных лиц, личности которых могли быть установлены, и что их жалобы на нарушения их прав, гарантированных Конвенцией, основываются на реальных фактах, причем некоторые из них не оспариваются ни одним государством-ответчиком. На этой стадии Европейский суд не отмечает никаких "особых обстоятельств", заставляющих вновь рассматривать аргументы об анонимности и злоупотреблении в данном деле (жалобы N 29221/95 и 29225/95 "Станков и Объединенная организация Македонии "Илинден" против Болгарии" (Stankov and Organisation {macedonienne} <*> unie Ilinden v. Bulgaria) § 55 and 57, CEDH 2001-IX).

--------------------------------

<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.

276. Что касается невозможности для Европейского суда рассматривать жалобы заявителей по существу в связи с незаконченным производством по уголовному делу в российских судебных органах, следует напомнить, что власти Российской Федерации не представили никаких доказательств в поддержку этого тезиса. Они довольствовались утверждением о том, что процесс все еще продолжается (см. выше § 48, 107, 108 и 272), но не представили ни копию приговора от 18 февраля 2004 г., ни копию кассационного определения, отменившего этот приговор и направившего дело в суд первой инстанции. Не указав соответствующее положение внутригосударственного права, которое, по их словам, запрещает получение копий решений любым лицам за исключением самих осужденных, власти переложили ответственность за "невозможность сотрудничать" на Совет Европы (см. выше § 108). Какой бы ни была соответствующая норма закона (см., например, статью 312 Уголовно-процессуального кодекса, § 264 выше), Европейский суд не принимает аргументы властей Российской Федерации и напоминает, что каждое государство-участник должно представлять Европейскому суду через своего представителя любой соответствующий внутренний документ.

277. Даже предполагая, что уголовное производство действительно все еще продолжается в российских судах, Европейский суд напоминает, что это разбирательство не оспаривалось как таковое в рамках данной жалобы. Здесь рассматривались процедура экстрадиции заявителей, проведенная властями Грузии, выдача пяти заявителей, а также отсутствие предоставления им адвокатов по их выбору при прибытии в Россию. Безусловно, положение экстрадированных заявителей может позволить оценить надежность гарантий, предоставленных российскими властями своим грузинским коллегам (см. выше § 20), но якобы продолжающееся производство по уголовному делу в отношении заявителей в России в данном случае не может помешать Европейскому суду принять решение по существу жалоб, поданных против России (см. ниже § 480 и следующие), а также жалоб, основанных на статьях 2, 3, 5 и 13 Конвенции, против Грузии.

278. В любом случае рассмотрение приемлемости жалоб по существу против России прежде всего невозможно по другим причинам (см. ниже § 491), и Европейский суд не считает необходимым останавливаться дольше на вопросе о неисчерпанности внутренних средств, поднятым властями Российской Федерации.

279. В связи с отсутствием обращения в Европейский суд экстрадированных заявителей и их оспариваемых представителей Европейский суд напоминает, что 16 сентября 2003 г. (упомянутое Решение по делу "Шамаев и 12 других") оба этих возражения были присоединены к рассмотрению дела по существу. Европейский суд рассмотрит их ниже отдельно (см. ниже § 290 и следующие).

280. Что касается отсутствия "официальной коммуникации" дела Хаджиева и отказа допустить адвоката Котова к процедуре, Европейский суд в первую очередь напоминает, что после подачи настоящей жалобы он много раз пытался связаться с экстрадированными заявителями, а также с их российскими адвокатами (см. выше § 29 и следующие, § 232 и следующие). На письмо Европейского суда, посланное 20 ноября 2002 г., Молочкову и Кучинской, первым адвокатам заявителя Хаджиева, власти Российской Федерации ответили, что эти адвокаты "протестуют против попыток Европейского суда с ними связаться". Тогда Европейский суд попытался связаться с экстрадированными заявителями, в том числе с Хаджиевым, отправив сопроводительные письма с формулярами жалоб напрямую в место их содержания под стражей. Им было предложено подтвердить или отказаться от своих намерений обратиться в Европейский суд 4 октября 2002 г. Несмотря на то, что это сообщение было получено СИЗО города А. 24 декабря 2002 г., власти Российской Федерации до 3 декабря 2003 г. ссылались на то, что эти письма не были получены заявителями (см. выше § 233 и 239).

281. Только 8 октября 2003 г. Хаджиев ответил на письмо Европейского суда через администрацию пенитенциарного учреждения, переслав заполненный формуляр жалобы, дошедший до Европейского суда 27 октября 2003 г. К этой дате его жалобы, представленные 22 октября 2002 г. Мухашаврия и Дзамукашвили (см. выше § 14), уже были объявлены приемлемыми вследствие их коммуникации государствам-ответчикам (см. выше § 6 и 16) и проведения слушания о приемлемости (см. выше § 25).

282. Принимая во внимание содержание формуляра жалобы Хаджиева, представленной Котовым, который главным образом жаловался на процедуру экстрадиции, которая проводилась в Грузии, и заявил о других нарушениях его прав в Грузии и России (см. выше § 235 и ниже § 388, 439 и 484), этот документ с приложениями был включен в материалы дела в качестве составной части настоящей жалобы. Отвечая Европейскому суду (с превышением срока, установленного для подачи ответа), Хаджиев подтвердил свое намерение оспаривать в Европейском суде процедуру своей экстрадиции.

283. 19 декабря 2003 г. формуляр жалобы Хаджиева от 8 октября 2003 г. и присоединенные документы были направлены властям государств-ответчиков, а также Мухашаврия и Дзамукашвили. Власти Грузии и адвокаты не представили никаких комментариев. В тот же день Котову было предложено представить некоторую дополнительную информацию, включая информацию об обращении в Европейский суд Хаджиева вечером накануне его экстрадиции и о представлении его интересов в Европейском суде грузинскими адвокатами. Котов ничего не ответил. Сам Суд был лишен возможности заслушать Хаджиева в рамках миссии по установлению фактов, которая должна была быть проведена в России (см. выше § 29 и следующие). Суд решил вынести решение по этим жалобам в том состоянии, в котором они находились на дату рассмотрения дела по существу (см. выше § 49).

284. Отвечая на письмо Европейского суда от 19 декабря 2003 г., власти Российской Федерации 8 января 2004 г. подтвердили получение формуляра жалобы, представленной Хаджиевым, и потребовали, положить конец "непроцессуальной деятельности в этом деле", чтобы жалоба Хаджиева рассматривалась в "обычном порядке", чтобы она была коммуницирована властям Российской Федерации и чтобы все процедуры, проводившиеся по настоящей жалобе до 27 октября 2003 г., были аннулированы (см. выше § 243). В своих письмах от 5 и 13 февраля 2004 г. Европейский суд напомнил властям, что жалобы Хаджиева уже были им коммуницированы до того, как они были объявлены приемлемыми, и что формуляр жалобы, полученный Европейским судом 27 октября 2003 г., не влечет за собой никаких дополнительных процессуальных мер.

285. На предложение представить свои последние замечания по поводу обоснованности жалоб заявителей (см. выше § 50) власти Российской Федерации не представили никаких комментариев по поводу жалоб Хаджиева, изложенных в указанном формуляре жалобы, и ограничились требованием полностью аннулировать процедуру по настоящей жалобе.

286. Учитывая обстоятельства, изложенные выше, Европейский суд сделал вывод о том, что жалобы Хаджиева, представленные адвокатами Мухашаврия и Дзамукашвили, были коммуницированы властям государств-ответчиков в надлежащие сроки, и у властей была возможность ответить вначале в письменном виде, а затем устно во время слушания о приемлемости. Из-за сложностей со связью в России, спустя год после подачи жалобы, заявитель Хаджиев подтвердил в формуляре от 8 октября 2003 г., что он действительно оспаривает свою выдачу в эту страну и что он подал жалобу как против Грузии, так и против России. На приглашение принять участие в разбирательстве дела в Европейском суде российский адвокат Хаджиева Котов ничего не ответил. Власти Российской Федерации не представили никаких комментариев по поводу жалоб Хаджиева, представленных адвокатом Котовым, ни в ответ на Письмо Суда от 19 декабря 2003 г. (см. выше § 236), ни в ответ на Письмо Суда от 4 мая 2004 г. (см. выше § 50).

Blog

Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N с. 79, 103 122