Geum.ru

Михаил Мухамеджанов

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   32

Когда Ибрагим попробовал покрыть отливки обыкновенной морилкой и отполировать фланелевой тряпкой, он не поверил своим глазам. Каким-то чудом удалось одновременно покрасить и состарить отливки. Полученные копии практически не отличались от оригиналов. Два последних визита в директорский кабинет понадобились именно для того, чтобы убедиться в том, что копии легко перепутать с настоящими нецке. Пришлось ставить еле заметные точки, чтобы не запутаться самим. Это действительно было самой настоящей победой.


Для Саши все это снова явилось неожиданностью. Расскажи ей кто-то о том, что произошло в музее, она вряд ли этому поверила. Слишком все это было похоже на сказку. Только теперь она начала понимать, откуда у Ибрагима эта поразительная способность зарабатывать деньги? Как собака, натасканная на поиск трюфелей, он умудрялся отыскивать их там, мимо чего другие проходили, даже не оглядываясь. Теперь же она своими глазами видела, как зарождалось и организовывалось довольно интересное, а главное, выгодное дело, где она, явилась самым непосредственным его участником, по крайней мере, оно началось именно с ее подачи.

Вначале она еще не верила, что Ибрагиму удастся выполнить свое обещание. Ей, как и всем остальным ребятам, казалось, что это было сделано ради этого дурацкого пари, хотя уже тогда чувствовалось, что для него это не главное. Она заметила, что азарт и одержимость окончательно проснулись в нем только тогда, когда зашла речь о деньгах. Значит, он верил в успех уже тогда. Верил, представлял, как это сделать, и даже заставил поверить в это таких серьезных людей, как работников музея. Получалось, что она его совсем не знает, не понимает до конца, и все его «дикие заработки» в Мытищах были не так уж противозаконны, как считали она, мама и Юлька. Ведь и сейчас он не совершал ничего противозаконного, наоборот, даже требовал от директора музея соблюдение всех положенных в таких случаях условий, до мелочей уточняя требования к документации.

Действительно, таким она его еще не знала. Он снова не вписывался в привычные рамки. Ведь то, что он совершил, являлось самым настоящим полезным открытием, позволяющим музею показывать свою уникальную экспозицию. Причем, не только сделал открытие, но и сумел добиться его реализации. Чтобы это понять и оценить, нужно было видеть, как менялись лица работников музея, которых он сразу же сделал своими союзниками и друзьями. На самом деле это уникальный талант, видеть то, чего другим не дано, и так зажигать окружающих своей идеей. Теперь становилось понятным, почему многие его начинания подчас венчались таким громким, а порой просто оглушительным успехом.

Значит, она во многом была не права, заставляя его жить по общепринятым меркам, кое-что нужно пересмотреть в отношение к нему. Им, оказывается, можно и должно гордиться, помогать, а не запрещать и мешать.


После такого удачного эксперимента с музеем Народов Востока, началось плодотворное сотрудничество с музеями страны, где были представлены подобные коллекции. Последовал ряд командировок в такие города, как в Ленинград, Киев, Одессу, на Дальний Восток, где бригаду Ибрагима встречали, как самых дорогих гостей. В результате, они и завод неплохо заработали, а главное, у них оказалась самая полная коллекция копий, около семисот нецке с возможностью их дальнейшего воспроизводства. Одни только Москва и Ленинград заказали заводу около пятисот фигурок.

Вскоре уникальными изделиями из слоновой кости заинтересовалась торговля. Действительно, почему бы не познакомить советский народ с древней культурой Востока? Первыми появились представители скромной фирмы «Природа». В результате недолгих торгов, сошлись на десяти рублях за фигурку, причем, Ибрагим выторговал у директора завода для бригады два рубля за изготовление. Понятно, что драть с такого скромного покупателя по три тысячи за штуку, как платили музеи, было бессовестно и не резонно, тем более технология позволяла «лепить» их, как пельмени.

Вторая фирма «Союзсувенир» оказалась намного солиднее. Узнав цену изделия, представитель сделал серьезное лицо, для приличия выторговал целый рубль и предложил немедленную половинную предоплату за пробную партию в полтора миллиона штук. Теперь в шоке были Ибрагим и Леонид Федорович. Предложение было весьма серьезным и обещающим серьезные перспективы. Теперь стало понятно, что они поторопились назвать цену, но было уже поздно. Слово было сказано, к тому же раскрыта, как оказалось, уникальная технология. Не имея коммерческого опыта, распираемые дешевым тщеславием, заводчане охотно делились этими ценными знаниями с каждым желающим поучаствовать в этом деле, поэтому повторить то, что удалось им, мог теперь практически любой гражданин страны. Более того в рижском журнале «Наука и техника» была опубликована статья «Антиквариат на потоке», где подробно описывалась, как сама технология, так и соответствующие компоненты. Оставалось одно, собирать, как можно больше, желающих неплохо заработать, доучивать их, снабжать материалами, чтобы выполнить этот огромный заказ.

В самый разгар организационных работ Ибрагима вызвал Леонид Федорович и объявил, что художественная комиссия при Мосгорисполкоме потребовала прекратить «производство чуждых нашему, коммунистическому обществу сувениров, пропагандирующих символы буржуазной идеологии». Действительно, многие нецке являлись символами чуждых социалистической идеологии идей, таких как обогащение, самосозерцание, обожествление и так далее. Короче, стало ясно, что «лавочку нужно сворачивать». Конечно же, жаль, но ничего не поделаешь. Не лишаться же из-за этого партийных билетов?

Не выполнив и половины заказа, к всеобщему огорчению, производство пришлось свернуть. Разочарованных, привлеченных к этому выгодному предприятию и начавших мечтать о собственном обогащении работников, попытались успокоить тем, что обязательно будет найдено новое дело, где они приложат свои полученные навыки. Многие не поверили и ушли в свободный поиск, оставшиеся тоже не были разочарованы.

Не остались разочарованными и торговые предприятия, которые потянулись на завод вслед за «Природой» и «Союзсувениром». Очень скоро все они с большим успехом торговали украшениями из слоновой кости, сделанными, «признанными, искусными мастерами стран Востока», той же Индии. Одна только фирма «Весна» в течение полугода продала около двух миллионов заколок, брошей и колье. К сожалению, и это производство было недолгим. Искусственная кость, изготовленная из эпоксидной смолы, содержала вредные, фенольные смолы, раздражающие кожу человека. К счастью, это было замечено самими производителями, поэтому грандиозного скандала с привлечением медицинских организаций, отвечающих за здоровье людей, не состоялось.


Все эти неудачи не только не охладили пыл творческой, инициативной группы завода под руководством ее неуемного руководителя, но и заставили думать еще интенсивнее. Многие идеи сами напрашивались, чтобы их претворили в жизнь.

Как бы поступили вы, если бы к вам за помощью обратилась такая организация, как «Союзмультфильм», а для вас бы это не составило особого труда? Более того ваша работа в том и заключалась, чтобы оказывать помощь подобным учреждениям, отпуская им сырье и материалы, которые были уже не нужны вашему производству, захламляли склады, не позволяя закупать необходимое. Проще говоря, эти организации нужно было благодарить, даже приплачивать за то, что они избавляли вас от излишков и приносили живые деньги. А когда порог вашего кабинета переступает представитель такой, всеми любимой и уважаемой киностудии, то ему хочется не только помочь, но и посчитать это за честь, оказать помощь хотя бы из-за чувства благодарности за ту радость, которую дарят эти волшебники вашим детям, не говоря уже о вас, самих.

Ибрагим так и поступил, когда к нему обратился сам заместитель директора киностудии, подписав не только все, что тот просил, но и выделив ему заводскую автомашину. Прощались они уже добрыми друзьями, приглашая друг друга в гости. Ибрагим был доволен приглашением. Еще бы, побывать там, где рождается сказка, да еще все это показать сыну!

Воспользоваться приглашением пришлось на следующий же день, причем, без сына, с испорченным настроением и, весьма неприятной миссией. Утром, в бухгалтерии ему сообщили, что киностудия является полным банкротом, на счету которой нет ни копейки, и оплата счетов в ближайшем будущем не предвидится, так как из кредиторов образовалась уже огромная очередь.

Всю дорогу до студии Ибрагим был в ярости. Так обмануть и еще назваться другом? Нет бы, предупредить, попросить? Тогда можно было пойти к руководству, объяснить, вероятнее всего, пошли бы навстречу, в крайнем случае, просто подарили, сумма-то небольшая. О какой дружбе теперь можно говорить? Пусть немедленно все возвращают! Не для того создавалась эта служба, чтобы кормить попрошаек и обманщиков.

«Обманщик» побледнел, когда в его кабинет ворвался взбешенный, вчерашний друг и благодетель. Стало понятно, что за этим последует. Находившиеся в кабинете участники производственного совещания тоже это поняли и с грустью посмотрели на неожиданного, грозного гостя. Совещание было посвящено тому, как распорядиться с привезенным в киностудию добром? До этого руководители художественных мастерских в буквальном смысле драли на части привезенные краски и пленку, без которых невозможно было закончить свои фильмы, соответственно, пройти художественный совет, цензуру, одобрение Министерства Культуры, в конечном счете, получить долгожданные деньги.

Ибрагиму тоже стало грустно. Он понял, что попал в довольно щекотливую ситуацию. Справедливо отбери у этих людей материалы, - он лишает страну удивительных, желанных мультфильмов, оставь – не поймут на заводе. Его и так называют сказочником, в шутку «Хоттабычем», а тут дело серьезное, деньги, которые он должен приносить, а не раздавать. Действительно, сложилась довольно пикантная ситуация, от его решения зависела жизнь и благополучие этого симпатичного, дружного, творческого коллектива, который своими произведениями радует не только детей и родную страну, но и весь мир. Да что же это за держава, которая не в состоянии обеспечить тех, кто приносит ей мировую славу? Вот уж действительно, страна дураков и вахтеров, где от прихоти каждого, мало-мальски облаченного властью, чиновника или охранника зависит жизнь и судьба даже такой организации.

Конечно же, можно было поехать на завод, объяснить Леониду Федоровичу и он бы понял. Как-никак он не лишен чувства прекрасного, сам любит театр, кино, родной брат – директор популярного московского театра, труппа которого постоянно гостит в заводском доме отдыха. Да, можно было переложить ответственность и ни о чем больше не думать, но где же тогда чувство собственного достоинства, хваленые мозги, самоуважение, в конце концов? Нельзя же, в самом деле, все время бегать к руководству по разным пустякам. Нужно найти какой-то другой выход, и он, конечно же, есть, только его следует лучше поискать.

И Ибрагим решил не спешить, хотя на заводе ждали неотложные дела и растерянные помощники. Ничего, подождут! Ради такой фирмы, как «Союзмультфильм», стоит потратить день, может и больше, а заводчанам даже полезно посуетиться самим, тем более все уже не одни раз оговорено, проверено, даже отточено до мелочей.

Мультипликаторы были счастливы. Кажется, пленку и краски отбирать не собирались, значит, можно, наконец-то, закончить грустный, трехнедельный простой, «засучить рукава» и плодотворно поработать. Как же приятно сознавать, что ты помог хорошим людям, даже отдавая себе отчет в том, что на твоем, родном предприятии тебе за это достанется «по полной программе»! Конечно же, последнего не хотелось, поэтому Ибрагим напряженно думал, как вернуться на завод с честью и победителем? С огромным интересом вникал он в это действительно сказочное производство, размещенное в кельях бывшего монастыря, где на самом деле царила какая-то загадочная, божественная атмосфера, затягивающая в самую суть процесса. Ему нравилось все, но особенно привлекали те самые картинки, которые впоследствии становились кадрами мультфильма. Их было много, и они не повторялись. Ведь это же мультипликация, каждый персонаж должен был двигаться. Очень хотелось попросить один такой рисунок, пусть даже испорченный, чтобы показать его друзьям, сыну. Вот уж кто бы это оценил и был безмерно счастлив, что имеет такой необычный сувенир. Его ребята просто ахнули бы от зависти. Увы, положение обязывало, не принимать никаких подарков, кто знает, чем все это еще кончится?

Увлеченный этими мыслями, он не заметил, как в мастерскую быстро вошла пожилая женщина в халате, с надетыми на руки резиновыми перчатками, развернула огромный, холщевый мешок, вероятно, из-под сахарного песка, и начала безжалостно сгребать в него отработанные рисунки, утрамбовывая их ногой. Явно, это было уже не божественное дело, выпадающее из общей гармонии.

- Что вы делаете? – вскрикнул в сердцах Ибрагим, заставив обратить на себя внимание всех присутствующих.

Женщина прервала свое варварское деяние, растерянно посмотрела на незнакомого гостя, перекинула недоумевающий взгляд на руководителя мастерской и застыла в ожидании. Тот, тоже не понимая, что так встревожило гостя, постарался объяснить, что уборщица делает свое дело, освобождая помещение от горючих материалов, чтобы лишний раз не раздражать пожарника, который только и норовит, оштрафовать художников?

- И куда же вы все это деваете? – спросил изумленный Ибрагим.

- Как куда? – стала пояснять пришедшая в себя уборщица. – Сожгу быстренько после работы, чтобы никто не видел, и дело с концом. Эта гадость так воняет, хорошо еще, горит быстро.

- Сожжете? – поперхнулся Ибрагим и посмотрел на нее так, как будто она хотела сжечь мешок с деньгами.

- А что же еще, прикажете с ними делать? – изумилась она и посмотрела на таких же изумленных художников.

- Умоляю, сохраните, пожалуйста, все это! – попросил Ибрагим. – Я готов вам заплатить, только не мните, а аккуратно все сложите, я помогу!

- Забирайте все, только мешок верните! – весело ответила она. – Иначе пожарник нас с кашей съест.

- К сожалению, сейчас не могу! Можно, я возьму несколько рисунков? – попросил он, поглядев на руководителя мастерской.

Тот тоже предложил ему забрать все, но гость вежливо отказался. Приличия нужно было соблюдать, однако, казалось, был найден ответ на вопрос, как вернуться на завод победителем? В оставленном мешке действительно лежали самые настоящие «деньги», много денег, которые собирались сжечь, но которыми можно было теперь поделиться и с заводом, и с торговлей, и с самими художниками, чтобы, наконец, и они смогли поправить свои дела.

По дороге на завод, он зашел в зеркальную мастерскую, где вставил рисунки в рамочки, предварительно отрезав рабочие надписи, и предложил готовые эстампы представителю торговой фирмы «Детский мир», с которым как раз оговаривали условия поставки поделок из отходов производства. Тот открыл рот от удивления, вцепился в Ибрагима мертвой хваткой и уже не отставал от него ни на шаг. Вот так вдвоем они вошли к Леониду Сергеевичу, поразили и его, оговорили цену в семь рублей, после чего представитель, даже не оговаривая со своим руководством, подписал договор, в котором обязался, забирать абсолютно все эстампы, произведенные заводом.

Мультипликаторов решили взять под свою опеку, помогать во всем, отчислять половину прибыли, с одним только условием – весь отработанный материал аккуратно складывался, передавался заводу для изготовления эстампов. Несмотря на то, что художников буквально завалили краской, пленкой и другими комплектующими, умерить аппетиты завода, советского потребителя и самой фирмы «Детский мир» они так и не смогли, хотя очень старались, почти вдвое увеличив выпуск мультфильмов.


-11-

В результате навалившейся, вернее взваленной на себя суматохи дел, приходилось изворачиваться, привирать дома и директору, натравливая его и Сашу, друг на друга. Леонид Федорович еще как-то его понимал, потому что и сам уже не был предоставлен себе, но Саша ничего и слушать не хотела. И в самом деле, почему он не может спокойно уйти в отпуск или побыть дома в выходные? А как он мог это сделать? Его многочисленные «помощники» только и ждали, что он, наконец, исчезнет куда-нибудь хотя бы на день. Но попробуй их оставь, и результаты не заставят себя долго ждать. Слишком много соблазнов, чтобы запустить руки в этот безразмерный карман и загубить все дело. Ведь все эти денежные потоки, связанные с торговлей, чаше всего шли, так называемой, «неучтенкой», которая была слишком выгодна обеим сторонам. От малейшего прокола сразу же прозвучала бы команда: «Фас!» для грозного, хитрого и коварного ОБХСС. Если уж родной брат подставил его так, что пришлось падать в ноги Грущину, что тогда ждать от остальных?

Увы, приходилось терпеть и работать по двадцать часов в сутки. Сдержать этот шквал, больше похожий на цунами, было уже невозможно. Теперь все было подчинено только делу, которое он же и затеял, взял на себя ответственность, держал все даже самые тонкие ниточки у себя в руках. Иного было не дано. Только за шесть лет его работы на заводе финансовый план перекрыл производственный почти в девятнадцать раз. Это было неслыханным делом. За это время небольшое агрегатное предприятие из четвертой категории передвинулось на вторую, потеснив многие крупные авиационные объединения, что позволяло повысить не только статус, но такие показатели, как заработная плата, премиальный фонд и т.д.

Слава Богу, что Леонид Федорович сдержал начальные договоренности, прилюдно ни разу не показав, что его молодой протеже является фаворитом. Даже Грущина, ставшего частым гостем завода, он тоже полностью взял на себя, что позволяло Ибрагиму вести довольно фривольный образ жизни, на равных поддерживать со всеми теплые, дружеские отношения и «искренне» с ними удивляться, почему его постоянно двигают по карьерной лестнице? Прознай кто-то, кому он обязан поддержкой, и мнение, что все это заслуженно и справедливо тотчас же изменилось, а выросшая между ним и заводчанами стена, не только помешала бы делу, но и поставила под сомнение его дальнейшее пребывание на заводе. Никто бы не посмотрел, что расположения того же Грущина, Леонида Сергеевича добился тоже он, придя к ним, буквально, с улицы.

Люди, обычно, не верят в такие чудеса потому, что не хотят даже пробовать их творить. Как же, боязно, а вдруг что не так? Вот и приходится разыгрывать перед ними спектакль, истинная суть которого удивляет, обижает и убивает, хотя чего здесь обижаться и удивляться? Может, стоит попробовать, а вдруг да получиться?

Ибрагим не боялся пробовать, стараясь не забывать мудрых советов своих добрых учителей, тех же дедов, отца и тетушки, и ведь многое получалось.

-12-

Выразив искреннюю признательность неожиданному, уважаемому гостю за его приезд, Нил Павлович вцепился в него мертвой хваткой и больше его от себя уже не отпускал. Будто бы тот приехал не к своей жене и сыну, а к нему. Все попытки гостя отвязаться от радушного, гостеприимного хозяина базы и найти действительных виновников своего визита, мягко и убедительно пресекались. На самом деле, время было послеобеденное, отдыхающие уже разбрелись по обширной территории, а семья гостя в это время, как обычно, только-только отправилась на прогулку в лес, а там их можно искать «хоть до посинения».

Гостю оставалось вздохнуть и подчиниться, а кроме того, возникло желание познакомиться с базой отдыха, где отдыхали его любимые сын и жена. Бродить, в поисках, по такому огромному, незнакомому лесу, и в самом деле было безнадежным делом, к тому же, чувствовалась усталость после долгой дороги, поэтому он обрадовался предложению хозяина, отведать «хлеба с солью».

В столовой сегодня был особенный день. Приходя на завтрак, отдыхающие дружно ахали. Всюду царил идеальный порядок, столы были покрыты настоящими скатертями, на них стояли вазы со свежими бутонами пионов, аромат которых совершенно забивал запах настоящего молотого кофе, а в углу стоял магнитофон, на котором крутили популярные шлягеры. Еще больше поражал необыкновенно вкусный обед. Отбивные котлеты были приготовлены из настоящего, парного мяса, а на гарнир была подана молодая картошка с укропом, густо приправленная душистой зеленью. Если бы кто знал, что директор собственноручно забил собственного бычка, картофель выкопал со своего огорода, а зелень и цветы были срезаны, нарваны в саду его супругой. Стало понятно, что намечается приезд каких-то очень важных гостей, причем, не институтского начальства или кого-то из местных руководителей. Тех, обычно, встречали намного скромнее.

Организаторы были несколько разочарованы. Удивить и уважить важного гостя не удалось. Он поковырял вилкой довольно приличный салат из свежих овощей, отхлебнул несколько ложек настоящего, деревенского борща, почти отказался от второго, проглотив всего лишь одну небольшую картофелину, правда, кофе выпил, аж, три чашки, поблагодарил хлебосольных хозяев и все. Видно, в своих, богатых, заводских столовых он был избалован изысканными блюдами, а доморощенная стряпня местных кулинаров пришлась не по вкусу.

Больше других огорчились Нил Палыч и его супруга, с грустью вспоминая опустевший загон для бычка, изрытое картофельное поле и обедневшую дорожку из цветов. Все это было, чуть ли не единственной их ценностью, вскормленной и взращенной годами, и она была так бездарно была уничтожена за один только день. Увы, ничего не попишешь, за добро надо платить добром, жаль только, что гость этого не оценил. Да и как он мог такое оценить, когда Нил Палыч побывал в его простой заводской столовой и никак не мог прийти в себя?

Оказалось, что завод крепко дружит с каким-то крепким, богатейшим совхозом, где выращивают даже грибы и виноград, не говоря о крупном поголовье скота. Посещение заводского буфета чуть не закончилось для Нила Палыча сердечным приступом. На подносах спокойно лежало несколько видов мяса, включая, кур, уток, бескостную, постную, охлажденную баранину, даже конину, а кости, жилы и обрезки раздавались просто так. Небольшой прилавок просто ломился от свежих фруктов, овощей, орехов, даже ананасов, между которыми лежали образцы всевозможных консервов. Небольшое помещение не позволяло выкладывать весь ассортимент, поэтому на прилавке лежало несколько довольно длинных списков продуктов, которые находились в кладовке. А это еще несколько видов колбас, сыров, кисломолочных продуктов, сухофруктов, даже меда. Да, именно, несколько видов меда, да еще соты, воск и прополис. Но больше всего Нила Палыча убило то, что дефицитное облепиховое масло наливали прямо из двухсотлитровой бочки. От всего этого изобилия действительно можно было сойти с ума, но что добивало окончательно, так это цены, в полтора раза ниже магазинных.