Михаил Мухамеджанов
| Вид материала | Документы |
- Михаил Мухамеджанов, 8773.91kb.
- Автор файла (январь 2009г.): Мухамеджан Мухамеджанов, 250.83kb.
- Источник: приан ру; Дата: 25. 07. 2007, 1194.96kb.
- Симфония №6, фа мажор,, 117.38kb.
- Михаил Зощенко. Сатира и юмор 20-х 30-х годов, 1451.23kb.
- Белоголов Михаил Сергеевич «79 б.» Королёв Сергей Александрович «76 б.» Лущаев Владимир, 13.11kb.
- Михаил кузьмич гребенча, 73.67kb.
- Бюллетень книг на cd поступивших в библиотеку в 2010 году, 544.6kb.
- Алексеев Михаил Николаевич; Рис. О. Гроссе. Москва : Дет лит., 1975. 64с ил. (Слава, 1100.71kb.
- Михаил Илларионович Кутузов великий сын России, величайший полководец, генерал-фельдмаршал, 113.48kb.
Увидев стройного, молодого и грустного азиата рядом с суетящимся вокруг него Нилом Палычем, вся база, как по команде, затаила дыхание. Действительно, в этом парне чувствовались и сила, и напор, соизмеримый, если только с мощью тигра, что говорило в пользу этого одно только то, что он каким-то чудом умудрился добраться сюда на видавшей виды «мыльнице». Да, разве можно сравнить его спортивную фигуру, мощные плечи и походку борца с хлюповатым, узкоплечим телом ухажера его супруги? Нетрудно догадаться, что он был в состоянии с ним сотворить?
К всеобщему удивлению ничего ожидаемого не происходило, наоборот, все было тихо, спокойно и мирно. У многих действительно отвисли челюсти, когда оба, казалось бы, непримиримых соперника обменялись дружеским рукопожатием и стали проводить время в мирных, дружелюбных беседах, в которой принимали участие их дети и главная виновница этих событий.
Обалдевшая от такого неожиданного поворота публика терялась в догадках, неужели обещанного спектакля не будет? Стараниями опытных в таких делах знатоков во главе с Ниной Васильевной, обитатели стали понемногу приходить к общему мнению, что обманутый муж всего лишь не хочет кровавого скандала из-за маленького, любимого сына, сдерживая себя, чтобы остаться с обидчиком наедине. Если уж этот азиат способен так искусно скрывать свои чувства, то каким же может быть в гневе? Вот уж, действительно позавидуешь такой, можно сказать, железной выдержке.
Терпение базовцев было вознаграждено после полудня, когда база начинала готовиться к ужину. Сын обиженного убежал с друзьями на свои игры, его неверная супруга, как обычно, уже скакала на волейбольной площадке, а сам он и его новый «приятель» совершенно одни вышли с огороженной территории и отправились в лес. Стало понятно, что за этим последует. Женщины с трудом сдерживали своих мужиков, готовых ринуться следом. Не дай, Господь, оказаться свидетелем, еще хуже, участником кровавой бойни! Дети тоже были строго предупреждены, что сегодня за калитку, ни шагу! Увы, никто и не смог бы миновать калитку, которую по настоятельному совету супруги зорко стерег Нил Палыч, с тоской и ужасом поглядывая в ту сторону, где скрылся его благодетель с несчастным «Дон Жуаном».
К ужину база снова застыла в недоумении. Продолжая мирно беседовать, оба соперника живыми и невредимыми вернулись, неся в руках по корзинке с грибами. Кивнув остолбеневшему директору, они прямиком отправились к домику ловеласа, готовить королевский ужин из мухоморов. Нил Палыч своими ушами слышал, как тот обещал накормить гостя таким блюдом, который не попробуешь даже в самых лучших ресторанах, а довольный гость обещал за это вино и песни под гитару. Растерянный директор перекрестился, с недоумением проводил взглядом эту странную пару и пошел к жене, обсудить совершенно неожиданную ситуацию. Он не верил своим глазам, а мозг напрочь отказывался понимать происходящее. С остальными обитателями базы происходило то же самое.
- Ну и что? – в который раз зловещим шепотом внушала Нина Васильевна мужу и начинающим разочаровываться маловерам. – Это еще ничего не значит. Может, он так пытается усыпить бдительность своего врага? Он же мужик, разве может он оставить это дело безнаказанным? Подождите, он еще себя покажет! Эти азиаты такие хитрые, улыбаются, мягко стелют, выжидая момент, а потом такое сотворят, что мало не покажется. Он еще здесь камня на камне не оставит. Даже страшно становится за этих супчиков. Точно, их изжарит, живьем в землю зароет.
« Господи! – дружно думали базовцы. – Когда же все это кончится? Сколько можно ждать? Прибил бы уже кого-нибудь, и дело с концом, так нет же, выжидает, козни свои строит, никому расслабиться не дает. От этого же на самом деле с ума сойдешь!
А азиат действительно держал всю базу в напряжении. Он, словно издевался над несчастными обитателями, не позволяя никому расслабиться, устроив вечером веселый пикник у костра, сбив целую компанию, куда пригласил еще одну пару и почти до утра пел песни под гитару. Измученные базовцы высказали предположение, что он дожидается глубокой ночи, когда уснут дети, чтобы осуществить свою страшную месть. Для них эта ночь была трудной, изнурительной и бессонной. А вдруг пропустишь финал этой кошмарной драмы?
Утро тоже не принесло долгожданного облегчения. Проклятый рогоносец, вероятно, измученный своими же кознями, долгой дорогой и спиртным, храпел так, что сотрясал весь престижный терем, а его посвежевший и здоровый обидчик, как обычно, жарил свои поганки к завтраку. В столовой они снова приветливо улыбались друг другу, сели за один стол, дружно позавтракали и всей компанией отправились в лес.
Увидев все это, базовцы не выдержали, пошли к директору и потребовали объяснений. Он же все это затеял, был близок к первоисточникам, может, что и напутал? Вдруг этот азиат не такой уж грозный муж, не любит свою жену или ему вообще все до лампочки?
Нил Палыч пребывал в смятении и божился, что вся информация о его благодетеле являлась сущей правдой. Человек он сложный, независимый и совершенно непредсказуемый. Его даже не смог заставить сбрить бороду и надеть галстук даже министр, неоднократно выгоняя с совещаний. Родного брата безжалостно прогнал с завода. А уж, что касается чести, не побоялся вступить в жестокий спор с самим секретарем райкома. Достоверность этого подтверждал громкий скандал, из-за которого того самого чуть не сняли с должности. Какая еще нужна информация, чтобы понять, какой это человек?
- Люди! – вступилась за мужа Нина Васильевна. – Чего вы хотите? Дело-то, на самом деле серьезное и сложное. Мы же не знаем, что твориться в душе у этого несчастного? Нил Палыч не сказал вам, что он – таджик, а ведь для них убить женщину, что зарезать барана. Это ведь даже не татары, которых мы тоже плохо знаем. У этих басурман все страшнее и непонятней для наших мозгов. А у этого вообще мозги изощреннее. Вы только представьте, чего он добился в свои тридцать? Вам такое и не снилось. Мальчишка, а ему такой завод подчиняется, вон Нил Палыч говорит, его даже директор побаивается. А ведь ни на кого даже голоса не повысил. Это да что-то значит? Обязательно, что-нибудь придумает, если еще ни придумал, Богом клянусь! Вы только посмотрите на его хитрющие глаза! Я сама несколько раз ловила на себе его злорадный взгляд, от которого даже мурашки по телу. Как бы он со своей заразой и нас всех не порешил, как свидетелей? А что, такой сможет! Заберет своего сына, сожжет всю базу и поминай, как звали.
- А может он не любит свою жену? – высказал кто-то спасительное предположение.
- А на это даже не надейтесь! – усмехнулась она. – Любит, еще как любит! Все в один голос твердят: «он от нее без ума, других женщин даже на горизонте не наблюдалось». А от любви, как говориться, до ненависти один шаг. Так что будьте, уверены, задуманное совершит, и свою козочку пришьет, и этого козла, и нам, упаси Господь, перепадет!
Базовцы разбредались еще больше удрученными, проклиная тот день и час, когда они решились поехать сюда отдохнуть. Доводы жены директора были весьма убедительными, высвечивающими довольно жуткую перспективу, заживо сгореть в этой Богом забытой глухомани, куда помощь поспеет как раз к их обугленным костям. Противопожарные меры самой базы оставляли желать лучшего.
Она находилась чуть ли не в самом центре лесной чащобы, но никто из руководителей института даже не думал, что людей практически оставили без защиты. Местный лесник был не в состоянии справиться даже с помощью нескольких помощников. Отчаянные попытки Нил Палыча достучаться до дирекции тоже успеха не имели. Вместо помощи эти крохоборы наоборот приспокойненько отправляли на свои дачи даже предназначенные для базы огнетушители. В результате единственной защитной от пожаров просекой являлась дорога, связывающая базу с внешним миром, не говоря уже о том, что вокруг самой базы так и не вырыли задуманного когда-то противопожарного рва.
Правда, после жаркого, засушливого лета 72 года, когда горели торфяники, по распоряжению партийных органов устроили субботник, но это чуть не закончилось трагедией. Несчастный Нил Палыч буквально из кожи лез, чтобы хоть как-то заставить пошевелиться институтскую публику, а она в результате чуть не сожгла базу, заодно и себя заживо. Увы, пикники на природу никогда не обходятся без костров и горячительных напитков. В результате два непотушенных костра сразу же подожгли лес в двух местах. К счастью, для костров были выбраны удачные места на берегах Оки, да еще не успели отправить автобусы с поджигателями. Около двух часов ждали какую-то потерявшуюся в лесу группу. Силами поджигателей и отдыхающих пожар с огромным трудом был ликвидирован, но второго субботника так и не последовало. Нил Палыч открещивался от подобной помощи всеми силами.
Понятно, что этому азиату ничего не стоило уничтожить базу со всеми ее обитателями. Единственным спасением была река, но ее берег со стороны базы сплошь порос зарослями дикорастущего непролазного кустарника и тем же непроходимым лесом. Поэтому несчастным погорельцам ничего другого не оставалось, как дружно сигать в воду, если такая возможность еще представлялась, и с ужасом взирать на буйство стихии, задыхаясь от жуткого, едкого дыма.
Когда кошмарный азиат, наконец, уехал воскресным вечером, тревога еще долго не покидала обитателей. Неужели он таки решился уничтожить базу вместе с сыном? Вероятно, у него настолько помутилось сознание, что он был готов даже на такую жестокость. Абсолютно все говорило в пользу этого, и его неестественная радость от встречи со своим соперником, и дружелюбие к его девочке, к той паре с девочкой Катей, особенно эти теплые, дружеские, радостные, крепкие и теплые объятия при встречах и прощании. Да, он на самом деле абсолютно непредсказуем и непонятен. Действительно, эти азиаты странный и страшный народ. До безумия любить женщину и совершенно не проявить никакого чувства к ее измене? Такое не только понять, даже представить невозможно? Значит, правду говорят о них те, кто считает их хладнокровными и жестокими убийцами. Улыбаются, клянутся в любви, дружбе, и с той же улыбочкой отрезают голову, как басмачи. Жуть! На всякий случай было установлено добровольное ночное дежурство, и, как выяснилось, не напрасно.
Через три дня басурманин появился снова, да еще с женой соперника и его младшей дочерью. На этот раз обитателей охватила паника с немедленным собиранием чемоданов. Так вот, оказывается, какая жестокая кара ожидает несчастного бабника? На глазах жены и двух дочерей. Вероятно, этот кровавый мститель решил извести под корень всю его семью? Теперь уже точно совершиться злодеяние на глазах у свидетелей, которые, возможно, тоже будут уничтожены.
Масла в огонь подлил тот самый шофер, которого посылали встречать гостя. Он неожиданно вспомнил и признался, что, возвращаясь на базу, видел на карьере и «Запорожец», и самого гостя. Причем, тот был не один, а с какими-то тремя незнакомыми, здоровенными парнями. Все они что-то оживленно обсуждали, показывая руками в сторону базы. Тогда он не придал этому значения, но теперь, когда случайно узнал о последних событиях, решил все рассказать начальству.
Из этого рассказа стало понятно, почему гость появился на базе на три часа позже встречавшей его машины, да и вообще попал на базу. Оказывается, у него были какие-то неизвестные сообщники, да еще и с техникой, с помощью которой уничтожить базу со всеми обитателями вообще не составит особого труда. По крайней мере, шофер видел мощный бульдозер и два самосвала. Причем, злодей их прятал, значит, уже тогда замыслил свое черное дело, еще до того, как приехал. Недаром он так спокойно отреагировал на известие Нила Палыча, видно, уже тогда знал о проделках супруги. Нетрудно представить, как он подготовился теперь, спустя трое суток? Вероятно, теперь и мышь не выскочит из устроенной им западни.
В полдень база опустела и затаилась. Один только подвыпивший Сафроныч бродил по вымершей территории и, не стесняясь в выражениях, громко клял бабью тупость и зловредность. Убитая горем, женская часть обитателей, оставив на мужиков детей и хозяйство, собралась в доме директора, чтобы решить, что делать дальше?
- Может, пойти к нему, поговорить? Он ведь нормальный человек… – неуверенно спросил у притихших женщин измученный Нил Палыч.
- Ни в коем случае! – воскликнула Нина Васильевна. – Тогда уж он нас точно всех изведет, а так, даст Господь, и пронесет. Ему свидетели не нужны. Попадешь под горячую руку и все! Ты же видишь, как он все продумал, обложил нас, как в берлоге. Сам-то один приезжает, а в лесу своих бандитов расставил, да еще и с танками. Даже Сафоныча обаял, который теперь над нами посмеивается, а у самого катер стал барахлить. Теперь и по реке не уйдешь. Господи, да за что же нам такая напасть? И все из-за этой стервы, что мужиков, да воду любит, как утка. Потому, как тело свое бесстыжее показать можно. У, зараза, глаза б мои не глядели! Палыч, ты бы посмотрел, как они там?
Набившиеся, как сельди в бочке, женщины, молча, слушали перепалку супругов, с ужасом думая о том, что здесь, в этой просторной, директорской комнате толкового и верного решения не дождешься. Все мольбы администрации о помощи по рации вызывали у институтского руководства только недоумение и смех.
- Как знаешь! – вздохнул Нил Палыч, обращаясь к супруге. - Только мне кажется, мы слишком все накрутили. Нормальная она баба и он мужик хороший, любит ее, потому и прощает все.
- И ты туда же? – снова вскипела она. – Старый пень, а зенки на нее пялишь. Все вы мужики – кобели, все под юбки молодкам норовите залезть. Вот теперь он вам покажет, как глазеть на свою кралю? Ты бы лучше еще раз помощи попросил у дружка своего – участкового Макарыча! Может, хоть его послушают? Все-таки, капитан милиции. Как водку хлестать, так - вместе, а как такой ужас, - «Меня мое начальство засмеет, как что случиться, поможем». Знаем мы, когда они помогут? Когда уже и помогать-то будет некому. Ты шоферов предупредил, чтобы были наготове?
- Зря, ты так! – уже тверже возразил муж. – Я же говорю, он нормальный парень, да и все его друзья нормальные люди. Веселятся, отдыхают, а мы тут черт знает, что выдумываем. Как бы потом стыдно не было? Вы тут, как хотите, а я пойду, посмотрю, может, и поговорить удастся.
- Иди, иди, любуйся на своих хороших, нормальных! – усмехнулась она в ответ. - Пусть они тебе покажут, какие они нормальные?
Еще раз, взглянув на этот испуганный, плохо соображающий от страха бабий монолит, Нил Палыч глубоко вздохнул и направился к двери. Выйдя на крыльцо, от неожиданности он вздрогнул и побледнел. Рядом с крыльцом стоял улыбающийся гость. Судя по всему, ему невольно удалось услышать весь разговор, о чем свидетельствовали лукавые искорки в веселых глазах. Они же с женой говорили громко, не подозревая о его присутствии.
- Добрый день! – услышал он громкий голос гостя, вероятно, желавшего, быть услышанным в доме. – Я тут дожидаюсь вас, чтобы сообщить две приятные новости. Прежде всего, уверьте, пожалуйста, вашу супругу и всех остальных женщин, что никакого светопреставления и жутких репрессий не ожидается. А во-вторых, позвольте вас всех поздравить! Но базу теперь есть другая, более-менее приличная дорога, которая минует карьер. Впрочем, вы о ней, вероятно, знаете потому, что уже пытались проложить. Да, именно ту самую, что короче километра на четыре, прямиком через лес, выводит прямо на остановку. Конечно, это еще не шоссе и не асфальт, но проехать можно даже в распутицу. Метрах в ста от базы, на сосне висит большой указатель, где сворачивать, еще два установлены на столбах вдоль дороги. Они хорошо видны издалека, думаю, никто не заблудится. Привет супруге и друзьям!
Кивнув и продолжая улыбаться, гость повернулся и направился к домику своего нового приятеля, а покрасневший Нил Палыч так и остался стоять с открытым ртом. За всю свою долгую жизнь ему еще не было так стыдно. До этого момента он считал себя добрым и порядочным человеком, и вдруг оказался, самым настоящим подлецом. Поверить этому отказывался даже мозг, но все это было именно так.
То, что было сделано вначале, понять еще было можно. Он по-отечески встал на защиту чести этого доброго, симпатичного парня, хотя уже и тогда его мучили сомнения. Ведь, честно признавшись самому себе, он не верил, что эта молодая, красивая и умная женщина совершит что-то дурное. Уж слишком не походила она на тех, бессовестных, легкодоступных шалав, которые растеряли свою честь по чужим койкам. Больше того, он же чувствовал, как мужик, что добиться ее расположения очень даже непросто, а убедился в этом, когда пытался ее предупредить. По ее реакции можно было догадаться, что ее, скорее, убьешь, чем затащишь в чужую постель. Вероятно, именно этим она задевала и зажигала мужские сердца, если уж растревожила и его, больное, старческое сердечко. Признаться себе в этом не хватило смелости, потом - мудрости, а может и заела зависть к ее ухажеру, а дальше, пошло и поехало. Не смог, не захотел, пошел за советом к супруге, в которой, как потом, оказалось, неожиданно вспыхнули нотки ревности, и полезла вся эта дурь. Конечно, легче свалить все на дуру – жену, ни о чем больше не думать, так спокойнее. Вероятно, то же самое происходило и с остальными: бабы полезли в дурь, почувствовав угрозу, мужики спрятались за их юбки. И покатился этот жуткий ком, собирая нелепые, фантастические домыслы, явный бред, оскорбляя ни в чем неповинных людей.
Странное дело. Если бы этот парень не оказался мудрее, порядочнее и добрее всех их, вместе взятых, не стал бы так рьяно и мудро защищать свою жену, ее честь, никто бы даже не усомнился, что вершит благое дело, но он это совершил и доказал, что все они идиоты и подлецы. Оказывается, подлецом можно стать, совершенно не подозревая об этом, даже пытаясь отплатить добром на добро?
После таких, потрясающих событий на базе стали происходить какие-то странные, удивительные преобразования, к счастью, в лучшую сторону.
Сколоченная этим неуемным азиатом веселая и дружная компания облюбовала базу, намереваясь появляться здесь каждое лето. В пользу этого говорило то, что сам организатор стал появляться здесь довольно часто, а каждые его приезд был ознаменован каким-нибудь новым, ошарашивающим событием, направленным на улучшение условий проживания и отдыха.
В следующий раз он приехал с несколькими друзьями, с помощью которых оборудовал довольно интересное сооружение. Рядом с домиком научных сотрудников из не очень толстых бревен был сложен своеобразный навес по типу шалаша, в котором построили настоящую, деревенскую печь, оборудовали довольно удобную, уютную кухню и даже подвели электричество. Все это недолго вызывало зависть остальных, и скоро подобные постройки, еще комфортабельнее, с улучшенной планировкой стали расти, как грибы. Оказать кому-то помощь у этой компании считалось святым делом.
Очередным приездом он очень порадовал Сафоныча, флотилия которого обзавелась новеньким мощным мотором и неплохой весельной лодкой. А когда на следующий раз к пристани подъехал грузовик и выгрузил несколько рулонов стеклоткани, кучу реек, инструментов и неимоверное количество бидонов с эпоксидной смолой, бедный Сафоныч чуть не умер от радости. Теперь появилась возможность, сооружать и строить суда, какие только пожелает его душа и фантазия.
И так стало повторяться с завидным постоянством.
Очень скоро отдыхающие смекнули, что существующей ситуацией неплохо бы воспользоваться. Действительно, чем тратиться на дорогие дома отдыха, юга, или все лето мучиться в своих шестисоточных курятниках, не лучше ли проводить все время здесь, в этом прекрасном месте, где чуть-чуть не хватает сервиса, но возможно, к примеру, отправить на все лето детей с бабками, друзей? Да и вообще скопом, все лучше и веселей, инициатива бьет, как из фонтана. А что? Путевки копеечные, какая-никакая еда есть, крыша тоже, к тому же лес, речка чистая, да еще с разными развлечениями, которых с каждым разом становилось все больше. Значит, нужно срочно быть власть в свои руки и приниматься за дело, пока не очухалось институтское начальство.
Расчет отдыхающих оказался верным. Попробуй институтские руководители вмешаться в дела базы, и у них действительно появились бы серьезные проблемы. Во-первых, их сотрудники почувствовали себя хозяевами, а это уже серьезно. Собственность, как правило, защищают до остервенения. К тому же, институтский благодетель находился по ту сторону баррикады. То, что он откажет в помощи, еще полбеды, а вдруг он захочет вообще отобрать базу и взять ее под свое крыло? Причем, сделает это без особого труда. Ведомство-то одно, пойдет к министру и все, база пропала. Или, чего доброго, возьмет и всех поснимает с должностей? И тоже сделает это на радость всем, особенно отдыхающим. Если уж он такого наворотил, когда она чужая, то нетрудно представить, какой она будет у него? Да за одно то, что он наладил более-менее приличное питание, его уже можно считать хозяином, не говоря уже о нормальной дороге и всевозможной помощи. Ведь за него теперь встала бы и вся обслуга, которой уже не имело смысла воровать. Наоборот, они, как и отдыхающие, все теперь тащили на базу из дома. Да, руководству туда лучше было не соваться, слава Богу, как хозяевам, им еще оставили кое-какие привилегии, и то ладно.
В результате база на самом деле стала быстро и качественно преображаться, а главное, сплачиваться. Устраивались постоянные субботники, постоянно что-то строилось, возводилось, ремонтировалось. Теперь уже, не только поскучать, спокойно отдохнуть было некогда, потому что в перерывах между общими делами, надо было уделить внимание еще и своему гнездышку. Короче, отдых был таким активным, что к концу дня люди не могли уже даже танцевать на прекрасно оборудованной площадке.
Глядя на всех этих веселых, жизнерадостных людей, у Нила Палыча наворачивались слезы. Сбывались его мечты, но уже без его участия. Его просто никто не замечал. Нет, конечно, он не переставал быть директором, у него были обязанности, но с каждым разом их становилось все меньше и меньше.
Столовая преобразилась так, что лишний раз соваться туда и не следовало. Азиат привез договор из соседнего совхоза, где совхоз напрямую обеспечивал базу и институт всеми необходимыми продуктами, а институт, в свою очередь, обеспечивал их рабочей силой в течение всего года. Понятно, что это было выгодно обеим сторонам. Уж чего-чего, а рабочей силы, просиживающей за теплыми столами, стоящей у кульманов и закоптившей все огромное здание табаком, у института было, хоть отбавляй. Тем более многие теперь уже рвались в совхоз, например, навестить родных на своей базе отдыха.