Механизм реализации функции обвинения при рассмотрении дела судом первой инстанции

Вид материала

Диссертация

Содержание Оренбург - 2003 Актуальность темы исследования Степень научной разработанности темы Объект и предмет исследования Цель и задачи исследования Теоретической и методологической основой исследования Научная новизна диссертационного исследования Диссертантом на защиту выносятся следующие теоретические положения Теоретическая значимость работы. Практическая значимость работы. Структура работы. 1.2. Функция обвинения (уголовного преследования) в системе уголовно-процессуальных функций 2.1. Правовой статус государственного обвинителя по делам публичного и частно-публичного обвинения 2.2. Правовой статус государственного обвинителя по делам частного обвинения 3.1. Участие потерпевшего в производстве по делам публичного и частно-публичного обвинения 3.2. Потерпевший как частный обвинитель по делам частного обвинения Приложение 3. Опросный лист

Подобный материал:

• Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при рассмотрении дела по существу, 32.32kb.
• При рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции закон предусматривает предоставление, 17.67kb.
• 1. Понятие гпп (предмет, метод, система, значение), 4889.13kb.
• Образец (жалоба подаётся через суд первой инстанции), 22.98kb.
• Обжалование решений суда, 137.84kb.
• К вопросу о теоретических основаниях обеспечения прокурором (государственным обвинителем), 153.96kb.
• Третья судебное производство раздел девятый производство в суде первой инстанции глава, 1943.01kb.
• Мировой суд в контексте современной судебной реформы, 96.51kb.
• Заявление о пересмотре уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам, 15.65kb.
• Пленум Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь, рассмотрев материалы обобщения, 269.72kb.

Оренбургский государственный аграрный университет


На правах рукописи


Ягофаров Фарит Мухамедвалеевич


Механизм реализации функции обвинения при рассмотрении дела судом первой инстанции


Специальность: 12.00.09 – уголовный процесс,

криминалистика и судебная экспертиза;

оперативно-розыскная деятельность

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Научный руководитель -

Доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ, почетный работник высшего профессионального образования РФ А.П. Гуськова


Оренбург - 2003

Содержание


Ведение …………………………………………………...………………3

Глава 1. Функция обвинения (уголовного преследования) в системе уголовно-процессуальных функций. ………………………………………....11

1.1. Понятие уголовно-процессуальных функций .…………….…...…11

1.2. Функция обвинения (уголовного преследования) в уголовном судопроизводстве. ………………………………………………………….…..24

Глава 2. Полномочия государственного обвинителя при разбирательстве дела судом первой инстанции ….………….………….….…41

2.1. Правовой статус государственного обвинителя по делам публичного и частно-публичного обвинения …………….…………….…….41

2.2. Правовой статус государственного обвинителя по делам частного обвинения …………….………………………………………………………….70

Глава 3. Правовой статус частных лиц, выступающих на стороне обвинения в суде первой инстанции ……….……….………………..………..87

3.1. Участие потерпевшего в производстве по делам публичного и частно-публичного обвинения ……………………………………………..….87

3.2. Потерпевший как частный обвинитель по делам частного обвинения …………………………………………………..…… ………..…..117

Заключение …………………………………… ..……. ….. ……….…127

Список использованной литературы …………………………………131

Приложения ……………………………………………………….……144

Введение

Актуальность темы исследования

Конституция Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепили на национальном уровне многие общепризнанные положения международного права. Одним из таких положений является принцип состязательности, который по замыслу должен являться гарантом прав личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства. Принцип состязательности регламентирует процедуру разрешения спора между стороной обвинения и стороной защиты, которые имеют противоречивые интересы.

Однако противоположность интересов наблюдается не только у участников, выступающих по разным сторонам. Противоположность публичных интересов и интересов частных наблюдается между прокурором, следователем, дознавателем, с одной стороны, и потерпевшим, частным обвинителем, гражданским истцом, с другой. В случае, если между участниками, выступающими на стороне обвинения, возникнет спор, то им, как представляется, весьма проблематично разрешить его на взаимовыгодных условиях. Происходит это не только потому, что интересы публичные и интересы частные всегда противопоставляются друг другу, а скорее всего в большей степени оттого, что не разработан соответствующий механизм разрешения подобных споров.

Если спор между стороной обвинения и стороной защиты разрешается судом на основе принципа состязательности, то процедуры разрешения спора, возникающего, например, между прокурором и потерпевшим, по сути, нет. В подобных ситуациях легко прогнозируемым является тот факт, что лица, представляющие частные интересы, всегда остаются в проигрыше.

Разработка механизма, позволяющего без ущерба как для частных, так и для публичных интересов разрешить сложившиеся противоречия, как представляется, в ближайшем будущем станет одним из важных направлений науки уголовного процесса.

Особое место занимает сегодня институт частного обвинения, который в УПК РФ принудительно ограничивается рамками производства по делам частного обвинения, что не может быть признано оправданным, если учесть происходящие демократические преобразования. Вполне закономерно напрашивается необходимость расширения института частного обвинения и распространение его на производство по многим категориям уголовных дел. Законом должна быть предусмотрена возможность для отстаивания потерпевшим своей позиции, если даже эта позиция чем-то отличается от позиции прокурора. Естественно, что не все потерпевшие пожелают возложить на себе бремя частного обвинителя, но лицам, желающим действовать в уголовном процессе активно, подобная возможность должна быть все-таки предоставлена.

Чем более открытым будет наше общество, чем больше его членов будут проявлять активность и инициативу, тем в большем противоречии будут находиться желания потерпевших и объем свободы, предоставленный им действующим законодательством. Сегодня мы имеем реальную возможность оказать содействие развитию частной инициативы. И очень важно не упустить этот момент.

Степень научной разработанности темы

Проблемы уголовно-процессуальных функций интересовали ученых всегда. Так, в дореволюционный период эта тема была в центре внимания таких ученых, как И.Я. Фойницкий, С.И. Викторский, М.В. Духовской, Н.Н. Розин, В.К. Случевский, Д.Г. Тальберг. В своих работах указанные авторы отстаивали идеалы, заложенные в Уставах уголовного судопроизводства 1864 года. Теоретическая значимость их работ настолько велика, что большая часть рассматриваемых ими вопросов не утратила своей актуальности и в наше время.

В советский период идея разделения уголовно-процессуальных функций, в соответствии с принципом состязательности, часто отвергалась как буржуазная, что, однако, не помешало многим видным процессуалистам исследовать данную проблематику. Среди них: Л.Б. Алексеева, С.А. Альперт, В.В. Выдря, А.П. Гуляев, А.П.Гуськова, Н.В. Давыдов, В.Г. Даев, З.Д. Еникеев, В.С Зеленецкий, 3.3. Зинатуллин, Л.Б. Зусь, В.М. Каз, Л.Д. Кокорев, Г.Н. Колбай, A.M. Ларин, Я.О. Мотовиловкер, В.А. Нажимов, И.Л. Петрухин, Р.Д. Рахунов, В.М. Савицкий, Ю.И. Стецовский, М.С. Строгович, В.А. Стремовский, В.Т. Томин, Ф.Н. Фаткуллин, М.А. Чельцов, В.В. Шимановский, В.Н. Шпилев, П.С. Элькинд, Н.Я Якубович, М.Л. Якуб и др.

Расширение состязательных начал в уголовном судопроизводстве, укрепление диспозитивности, уважение чести и достоинства личности, в связи с принятием нового УПК РФ, заставляют нас по-новому взглянуть на процесс реформирования уголовно-процессуального законодательства.

Одни авторы предлагают четко разделить уголовно-процессуальные функции и распространить принцип состязательности на весь уголовный процесс, другие считают, что в условиях современной России состязательное построение уголовного судопроизводства невозможно как в досудебном производстве, так и в судебном. Определенные авторы предлагают обратиться к опыту западных стран и закрепить в УПК РФ правила, свойственные не только континентальной системе права, но и англосаксонской. Есть мнения, согласно которым Россия должна искать свой путь, поскольку западные правила просто неприемлемы для российского правоприменителя.

Вопросам состязательности и разделения уголовно-процессуальных функций посвящен ряд постановлений Конституционного Суда Российской Федерации. К сожалению, не все положения данных постановлений нашли отражения в УПК РФ, который твердо стал на позиции разделения процессуальных функций, но при этом не предусмотрел механизм, обеспечивающий самостоятельность частных лиц, выступающих на стороне обвинения.

Недостаточная разработанность подобного механизма и предопределила необходимость диссертационного исследования, в котором мы предпринимаем попытку проанализировать сложившуюся ситуацию.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при осуществлении обвинения, т.е. деятельности, направленной на обоснование необходимости привлечения лица к уголовной ответственности и реализации функции обвинения в суде.

Предметом исследования выступают уголовно-процессуальные правоотношения, возникающие при поддержании обвинения в суде первой инстанции.

Цель и задачи исследования

Целью данного диссертационного исследования является дальнейшая разработка и усовершенствование механизма реализации функции обвинения в суде первой инстанции.

Достижение указанной цели предопределяет решение следующих задач:

• Исследование уголовно-процессуальных функций в аспекте построения судопроизводства на основе состязательных начал;
  
• Освещение сущности института обвинения и сообвинения;
  
• Раскрытие процессуального положения прокурора при разбирательстве дела судом первой инстанции;
  
• Освещение возможности участия потерпевшего в поддержании обвинения в качестве частного обвинителя;
  
• Рассмотрение процессуально-правовых гарантий, обеспечивающих участие потерпевших в поддержании обвинения;
  
• Уточнение объема полномочий прокурора при участии в производстве по делам частного обвинения.
  

Теоретической и методологической основой исследования являются общенаучные и частно-научные методы: логико-юридический, исторический, системный, метод сравнительного правоведения, метод количественного анализа, конкретно-социологический (интервьюирование, обобщение материалов судебной практики, изучение статистических данных).

Общетеоретической основой исследования явились труды вышеназванных ученых.

Эмпирической базой исследования послужили:

• Международно-правовые документы;
  
• Конституция Российской Федерации;
  
• Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и ранее действовавшее уголовно-процессуальное законодательство;
  
• Уголовно-процессуальное законодательство Австрии, Республики Беларусь, Республики Казахстан и других государств;
  
• Опубликованные решения Конституционного Суда РФ и судебная практика Верховного Суда РФ;
  
• Данные, полученные в результате обобщения судебной практики судов Оренбургской области в объеме 296-ти уголовных дел, анкетирования и интервьюирования дознавателей, следователей, прокуроров, адвокатов и судей.
  

Научная новизна диссертационного исследования выражается в том, что впервые предпринята попытка комплексного рассмотрения проблем осуществления деятельности, направленной на обвинение участниками процесса, выражающими публичные и частные интересы.

В настоящей работе исследуются вопросы, связанные с правовым статусом участников судопроизводства, выступающих на стороне обвинения. Предлагается способ разрешения противоречий, возникающих между представителями публичных и частных интересов. Рассматриваются основы совместного выдвижения, обоснования и поддержания обвинения в суде.

Диссертантом на защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Обосновывается идея о том, что для построения уголовного судопроизводства на основе принципа состязательности необходимым и одновременно достаточным является выделение трех процессуальных функций: обвинение, защита и разрешение дела судом.
   
2. Осуществление прокурором надзора за деятельностью органов предварительного расследования есть деятельность, осуществляемая в рамках функции обвинения. Прокурор, как лицо ответственное за обоснованность обвинения, заинтересован в том, чтобы органы, осуществляющие предварительное расследование, не допускали нарушений закона. Любое допущенное при производстве следственных действий нарушение влечет признание полученных сведений не имеющими доказательственного значения. Естественно, что обвинение в таком случае становится менее обоснованным;
   
3. Предлагается ограничить право государственного обвинителя заявлять в ходе судебного разбирательства ходатайства об истребовании судом новых доказательств. Обвинение предъявляется на досудебном производстве, а, стало быть, обосновывать его перед судом необходимо с помощью доказательств, собранных до момента направления дела в суд. Просьба прокурора, обращенная к суду об истребовании новых доказательств, свидетельствует лишь о желании прокурора возложить на суд обязанность по собиранию обвинительных доказательств;
   
4. Предлагается закрепить в УПК правило, согласно которому отказ от обвинения, заявленный государственным обвинителем на предварительном слушании либо в подготовительной части судебного заседания и поддержанный потерпевшим, порождает у суда обязанность по прекращению уголовного дела. Заявление государственного обвинителя и потерпевшего об отказе от поддержания обвинения, сделанное после начала судебного разбирательства, влечет вынесение судом оправдательного приговора, при этом, суд вправе не обосновывать подобное решение ни чем иным, кроме как ссылкой на заявленный отказ от обвинения;
   
5. Отстаивается идея о наделении потерпевшего правовым статусом частного обвинителя по всем категориям уголовных дел. Только таким образом потерпевшему представляется возможность отстаивать свою позицию как перед судом, так и перед прокурором. Потерпевший, в таком случае, должен выступать в качестве сообвинителя;
   
6. Предлагается более сбалансированный механизм участия прокурора в производстве по делам частного обвинения. Прокурор может вступить в дело частного обвинения по собственной инициативе только в том случае, если докажет беспомощность потерпевшего или наличие зависимости потерпевшего от обвиняемого. В случае беспомощного состояния потерпевшего прекращение дела за примирением сторон невозможно без согласия прокурора. В случае наличия зависимости потерпевшего от обвиняемого прекращение дела за примирением возможно и вопреки воле прокурора, если у суда не возникло сомнений в реальности мирового соглашения. В случае, если к прокурору с просьбой о возбуждении уголовного дела обратилось лицо, находящееся в беспомощном или зависимом положении, прокурор вправе возбудить уголовное дело частного обвинения, однако без согласия прокурора оно не должно подлежать прекращению. Об этом должно быть сообщено заявителю, который может забрать поданное заявление и обратиться к мировому судье для рассмотрения его дела в общем порядке.
   
7. Отстаивается положение, согласно которому признание лица потерпевшим не должно находиться в зависимости от усмотрения должностных лиц, ведущих процесс. Наделение лица правами потерпевшего должно зависеть от субъективного отношения лица к совершенному в отношении него противоправному деянию. Любое лицо, заявившее как о совершении в отношении него преступного деяния, так и о своем желании защищать нарушенные права процессуальными средствами, должно сразу признаваться в качестве потерпевшего.
   
8. Предлагается распространить правила состязательности и на разрешение споров, возникающих между прокурором, как представителем публичной власти, и потерпевшим, выражающим частный интерес, при осуществлении ими функции обвинения.
   

Теоретическая значимость работы. Результаты данного диссертационного исследования могут быть полезны в дальнейшем реформировании российского уголовно-процессуального законодательства. При этом, основа построения судопроизводства в будущем видится в создании механизма, позволяющего учитывать при принятии решений не только интересы государства, но и интересы конкретного индивида.

Практическая значимость работы. Положения, сформулированные и изложенные в диссертации, получили свою апробацию. Концептуальные идеи опубликованы в специальной литературе: в статьях вузовских научных сборников по теме исследования, в выступлениях автора на теоретических семинарах и конференциях. Кроме того, работая преподавателем кафедры уголовного процесса Оренбургского государственного университета, диссертант использовал основные положения диссертационного исследования при проведении лекционных и практических занятий по дисциплинам: «Уголовно-процессуальное право» и «Прокурорский надзор в Российской Федерации».

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Каждая глава состоит из двух параграфов. В состав работы также входит список использованных источников, состоящий из перечня нормативных материалов, судебной практики, библиографии. Имеются приложения.


Глава 1. Функция обвинения (уголовного преследования) в системе уголовно-процессуальных функций


1.1. Понятие уголовно-процессуальных функций


Долгое время термин «функция» был термином исключительно теоретическим. Исследователи неоднократно подвергали критике законодателя за нерешительность в вопросах определения уголовно-процессуальных функций на уровне нормативных актов. Принятый 18 декабря 2001года Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации¹ употребляет термин «уголовно-процессуальные функции». Так, в ст. 15 УПК, раскрывая принцип состязательности сторон, законодатель указывает, что функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и тоже должностное лицо. Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств-участников СНГ² также обозначил термин «функция» (правда, только в одном случае и к тому же не в основном тексте, а лишь в разделе, посвященном разработке концепции модельного Уголовно-процессуального кодекса). Использование в п. 21 ст. 10 МУПК таких терминов как «уголовное преследование», «защита», «стороны» позволяет сделать вывод о том, что, законодатель прямо не употребил термин «уголовно-процессуальная функция», но все же его подразумевает.

Чаще всего под уголовно-процессуальными функциями ученые понимали основные направления процессуальной деятельности.¹ М.С. Строгович так определял процессуальные функции: «Уголовно-процессуальные функции - это определенные стороны, определенные направления деятельности, не совпадающие друг с другом и не поглощаемые друг другом».²

Сторонники такого толкования исходили из наличия в уголовном судопроизводстве трех основных уголовно-процессуальных функций: обвинения (уголовного преследования), защиты, разрешения дела. Такой подход традиционен, поскольку для выделения названных функций используется состязательная конструкция уголовного процесса.

З.З. Зинатуллин и Т.З. Зинатуллин представили определение уголовно-процессуальных функций как направления процессуальной деятельности участников уголовного процесса по достижению его предназначения.³ Такое определение некоторым образом схоже с определением, которое ранее было представлено П.С. Элькинд. По ее мнению, «функции уголовного про­цесса - это определяемые нормами права и выражен­ные в соответствующих направлениях уголовно-процессуальной деятельности специальное назначение и роль ее участников».⁴

По мнению З.З. Зинатуллина и Т.З. Зинатуллина, уголовно-процессуальные функции имеют следующие свойства: а) функция есть урегулированная законом процессуальная деятельность; б) функция осуществляется участниками уголовного процесса – представителями либо со стороны обвинения, либо со стороны защиты от обвинения; в) это деятельность направлена на достижение предназначения уголовного судопроизводства.¹

Следует отметить, что ранее ученые, характеризуя уголовно-процессуальные функции, особый акцент делали на процессуальном положении должностных лиц органов государственной власти. Руководящее, а значит, и первостепенное положение всегда отдавалось должностным лицам. Такая позиция ученых вполне объяснима, поскольку УПК РСФСР был ориентирован на защиту государственно-публичных интересов при полном игнорировании диспозитивных начал. При таком подходе речи о защите интересов граждан не могло и идти.

Сегодня законодатель назначением уголовного судопроизводства видит:

1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;

2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод;

3) уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания;

4) отказ от уголовного преследования невиновных, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Нетрудно заметить, что, в сущности, это всего лишь две задачи: восстановление прав лиц, пострадавших от преступлений, и защита лица от незаконного и необоснованного обвинения.

Поскольку новым УПК приоритеты изменены, то, стало быть, определяющими при характеристике направлений процессуальной деятельности должны быть именно те задачи, которые закреплены в ст. 6 УПК. Именно эти задачи лежат в основе распределения уголовно-процессуальных функций.

В этой связи хотелось бы отметить, что при выделении уголовно-процессуальных функций в основе деления, скорее всего, не должна лежать цель деятельности или задачи каждого лица. Если существование уголовно-процессуальных функций будет зависеть от цели деятельности каждого участника судопроизводства, то вполне возможна ситуация, когда каждому участнику будет «выделена» только ему свойственная функция. При этом, количество процессуальных функций будет устремлено к количеству участников уголовного процесса. Это положение подтверждается, если проанализировать взгляды ученых, которые объясняют наличие уголовно-процессуальных функций через роль конкретных участников уголовного процесса. Именно им свойственно количественное увеличение уголовно-процессуальных функций. Например, В.Н. Шпилев так обосновывал необходимость количественного увеличения уголовно-процессуальных функций: «Поскольку теория трех основных процессуальных функций не в полной мере отражает содержание уголовно­-процессуальной деятельности, где каждый участник процесса выполняет определенную функцию и действует в определенном направлении, предусмотренном законом, …предприняты попытки сконструиро­вать более широкую систему процессуальных функций».¹ Как видим, здесь на первое место выходит стремление автора в обязательном порядке закрепить за каждым участником осуществление конкретной и только ему свойственной уголовно-процессуальной функции. Следуя подобным рассуждениям, некоторые процессуалисты к трем основным функциям присоединяют еще расследование дела, поддержание гражданского иска и защиту от гражданского иска.² Кроме того, обосновывается наличие в уголовном процессе семи процессуальных функций: 1) установление и проверка данных относительно преступлений, их расследование; 2) обвинение; 3) прокурорский надзор за исполнением законности; 4) защита от предъявленного обвинения; 5) судебное рассмотрение и разрешение уголовного дела; 6) вспомогательная функция, включающая в себя действия свидетелей, экспертов, других лиц, так или иначе содействующих осуществлению следственных и судебных действий; 7) побочная функция, находящая свое выражение в деятельности гражданского истца и гражданского ответчика.¹

В свое время В.Г. Даев также предложил классификацию функций, вытекающую из наличия интересов лиц, участвующих в уголовном процессе. Он выделял: 1) расследование уголовного дела; 2) прокурорский надзор за соблюдением законности в ходе уголовного судопроизводства; 3) защита личных процессуальных интересов; 4) оказание содействия в ходе уголовного судопроизводства.²

В.С. Зеленецкий предлагал делить процессуальные функции на общие и частные, то есть на функции, реализующиеся на всем протяжении уголовного процесса, и функции, осуществляющиеся в одной или нескольких стадиях процесса.³ Вероятно, автор здесь допустил смешение понятий «задачи» и «функции».

Думается, стремление определить уголовно-процессуальные функции через роль участников процесса должно быть ограничено анализом роли и интереса некой совокупности участников, распределенных в отдельные группы. Уголовно-процессуальная функция должна представлять собой направление деятельности группы участников. Иное приведет к неоправданному расширению перечня уголовно-процессуальных функций. Косвенным подтверждением нашей мысли является мнение А.М. Ларина, который считал, что «если исходить только из наличия процессуально-правовой цели, то можно насчитать столько функций, сколько существует процессуальных актов».¹ Действительно, совершая любое действие или вынося любое решение, участник преследует какую-либо конкретную цель. Поэтому А.М. Ларин делает вывод: «Функция - это не отдельное действие, а деятельность, т.е. совокупность действий и решений, объединенных единством цели»². При этом, дискуссионными остаются некоторые вопросы. В скольких действиях лица должен прослеживаться единый интерес, чтобы мы могли говорить о наличии самостоятельной уголовно-процессуальной функции? Насколько едина должна быть цель для различных участников?

Несомненно, различные участники уголовного судопроизводства преследуют различные цели и у них различные интересы. Однако, наверное, это не может служить основанием для классификации уголовно-процессуальных функций. С точки зрения логики, не совсем правильно, взяв за основу интерес участников, классифицировать что-то иное кроме самих участников. Классифицировать уголовно-процессуальные функции в зависимости от присутствующих у участников уголовного судопроизводства интересов, значит, совершить логическую ошибку.

В зависимости от присутствующего у участников интереса возможно только разделить участников на некие не схожие между собой группы. Эти группы и принято называть сторонами.³ В итоге получается, что деление на группы происходит в зависимости от присутствующего у участников процесса интереса. При этом, каждая из этих обособленных групп осуществляет отдельную, только ей свойственную уголовно-процессуальную функцию.

Таким образом, мы видим, что современный российский законодатель распределил всех участников уголовного судопроизводства в зависимости от их интересов на три группы: суд, сторону обвинения (прокурор, следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель), сторону защиты (подозреваемый, обвиняемый, их законные представители, защитник, гражданский ответчик, его законные представитель и представитель), а также иных участников уголовного судопроизводства (свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой). (Главы 5-8 УПК).

По-видимому, законодатель предпринял попытку поставить точку в многолетних спорах ученых о количестве и соотношении уголовно-процессуальных функций, обозначив существование всего трех основных процессуальных функций.

С этим нельзя не согласиться, поскольку единственной целью разделения уголовно-процессуальных функций и их размежевания между собой является обеспечение состязательности уголовного судопроизводства. Думается, что для осуществления уголовного судопроизводства на основе состязательных начал необходимым и одновременно достаточным является выделение трех процессуальных функций: обвинение, защита и разрешение дела.

Выделение иных уголовно-процессуальных функций не только не вписывается, но зачастую и противоречит принципу состязательности. Например, выделение в качестве самостоятельной уголовно-процессуальной функции функции прокурорского надзора есть, по существу, наделение стороны обвинения полномочиями, превосходящими по объему полномочия стороны защиты. Прокурор, выступая на стороне обвинения, не должен наделяться полномочиями, не свойственными стороне спора. Кроме того, в этом случае мы вынуждены будем возложить на прокурора, осуществляющего функцию обвинения (уголовного преследования), обязанность по осуществлению функции прокурорского надзора. Тот факт, что для построения уголовного судопроизводства на началах состязательности главным условием является разделение трех уголовно-процессуальных функций, на наш взгляд, еще не означает, что на лицо, осуществляющее одну из перечисленных функций, может быть возложено выполнение иной, не относимой к обвинению, защите и разрешению дела функции. Один и тот же элемент системы не может быть носителем разных функций. «…С точки зрения своего процессуального положения прокурор выступает здесь (в стадии предварительного расследования – Ф.Я.) именно руководителем расследования, только им, и никем иным».¹ По мнению того же В.М. Савицкого, прокурор поддерживает обвинение в суде, «…потому что сам участвовал в его формировании на предварительном следствии, руководя предварительным расследованием».² Нам представляется, что в данном случае прокурор выступает как лицо, ответственное за законность и обоснованность обвинения (уголовного преследования), и осуществление им надзора за деятельностью органов предварительного расследования, есть, по существу, способ реагирования на нарушения закона, которые могут повлечь признание судом обвинения необоснованным.³ В этом мы единодушны с С.М. Строговичем, который считал, что «…прокурор несет ответственность за правильность расследования дела, за законность расследования, за обоснованность выводов, изложенных в обвинительном заключении».⁴ Кстати, уже цитировавшийся нами В.М. Савицкий также считает, что надзорные полномочия прокурора в отношении органов предварительного расследования предопределены тем обстоятельством, что прокурор выступает в роли руководителя расследованием.¹ Как нам представляется, лицо, обладающее правом по даче обязательных для исполнения письменных указаний, должно обладать полномочиями по надзору (контролю) за ходом их исполнения.

Думается, законодатель поступил правильно, выделив всего три процессуальные функции. Выделение большего количества уголовно-процессуальных функций может привести к тому, что «…утратится тот специфический ее смысл (функции - Ф.Я.), который на протяжении всей истории процесса служил основанием для определения форм процесса».²

Как нам представляется, выделение иных уголовно-процессуальных функций оправданно только в том случае, если полномочиями по реализации этих функций не будет наделен ни один из участников, осуществляющих одну из трех главных функций. Единственной группой участников, чья деятельность не пересекается с деятельностью участников, отнесенных к суду, обвинению и защите, является группа, объединенная в главе 8 УПК РФ. Деятельность свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика и понятого может являть собой реализацию функции, обозначаемой обычно как побочная, вспомогательная, или служебная.

Разделение участников уголовного судопроизводства на отдельные группы происходит в зависимости от присутствующего у участников интереса. При этом, как нам представляется, решающее значение имеет направленность интереса, а не отнесение интереса к личным или общественным. Например, тот факт, что на стороне защиты сконцентрированы участники, представляющие только частный интерес, не означает, что указанные участники объединены на основе принадлежности их интереса к категории частного. Если исходить из этих соображений, то мы придем к выводу, что на стороне обвинения должны участвовать лица, представляющие интересы общественные. Однако на стороне обвинения выступают представители как личного, так и общественного интереса. Поэтому, думается, что распределение участников в отдельные группы происходит не на основе принадлежности интереса к частному или общественному, а на основе цели деятельности, или, по-другому, направленности их интересов. При этом, направленность интересов у различных групп участников различна. У участников, сосредоточенных на стороне обвинения, интерес направлен на «уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания», а также на «защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений». Участники же, выступающие на стороне защиты, имеют интерес, направленный на «защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод» (ст. 6 УПК). Суд, как орган государственной власти, выражает интересы всего общества, выполняя функцию независимого арбитра, которому принадлежит исключительное право признавать виновным в совершении преступления и подвергать уголовному наказанию (ст. 8 УПК).

Таким образом, интерес и обусловленная им цель деятельности как отдельного участника, так и группы участников, являются производными от общих целей (задач) или назначения уголовного судопроизводства. Обобщенные интересы участников уголовного судопроизводства не могут расходиться с задачами или назначением уголовного судопроизводства.

Итак, уголовно-процессуальные функции - это урегулированные законом основные направления деятельности участников судопроизводства, объединенных в различные группы на основе общности интересов и стоящих перед ними целей (задач).

По нашему мнению, все уголовно-процессуальные функции взаимо-предполагают друг друга, а потому придавать какой-либо одной функции особое значение, пожалуй, нельзя.

Особая значимость отдельных функций не вытекает ни из задач, стоящих перед уголовным судопроизводством, поскольку все задачи являются одинаково важными, ни из интересов всего общества, поскольку для общества одинаково важным является как изобличение виновного лица, так и защита невиновного. Деятельность, направленная на обвинение (уголовное преследование), действительно, возникает ранее деятельности по защите и уж тем более ранее деятельности по разрешению дела. Однако, скорее всего, это не означает, что обвинение предопределяет появление функции защиты и разрешения дела. «Все три указанные функции являются основными, они находятся в гармоничном и неразрывном единстве, любая из них неизбежно и закономерно предполагает наличие двух других, каждая процессуальная функция существует и развивается лишь постольку, поскольку существуют и развиваются две остальные. Обвинение без защиты придавало бы судопроизводству односторонний, обвинительный характер. О защите без обвинения вообще нельзя говорить, ибо такая защита логически и фактически невозможна. Правильное разрешение дела достижимо только в состязательном процессе, когда суд с участием сторон обвинения и защиты исчерпывающим образом проверит все доказательства, исследует все обстоятельства, говорящие как за, так и против подсудимого».¹

На наш взгляд, уголовно-процессуальные функции не только взаимо-предполагают, они еще взаимоограничивают друг друга. Проиллюстрировать это можно следующим примером. В стадии возбуждения уголовного дела присутствует только деятельность по уголовному преследованию (обвинению). Пока неизвестно, будут ли востребованы полномочия по осуществлению защиты или разрешения дела, а если будут востребованы, то неясно, кто конкретно будет эти полномочия осуществлять. Однако следователю в данной стадии не принадлежит вся полнота властных полномочий, существующих в уголовном процессе, дажене смотря на то, что ему не с кем ими «делиться». Мало того, в последующей стадии, в которой присутствует и функция обвинения, и функция разрешения дела, характер и объем полномочий следователя принципиально не отличается от характера и объема его полномочий в стадии возбуждения уголовного дела. Значит, есть некоторые рамки, выходить за которые следователю непозволительно даже в том случае, когда кроме него в процессе никого нет. Этими рамками, на наш взгляд, и являются функции защиты и разрешения дела, которые накладывают ограничения на функцию обвинения. В данном случае эти две функции понимаются как территория, на которую не вправе заступать следователь. Предел свободы следователя устанавливается как самой функцией обвинения (указание на то, какие действия следователь совершать вправе), так и иными процессуальными функциями (указание на то, что следователь совершать не вправе, поскольку это вправе совершать только другие участники судопроизводства). Еще нет самой деятельности всех участников уголовного процесса, но уже есть концепция, которая не только отграничивает уголовно-процессуальные функции друг от друга, но и определяет объем возможных полномочий той или иной группы участников.

При этом, пожалуй, нельзя говорить, что уголовно-процессуальные функции абсолютно отделены друг от друга, поскольку участники, чья деятельность предопределяет существование той или иной функции, при осуществлении своих полномочий не могут быть абсолютно независимы друг от друга. Например, предоставленное стороне защиты право заявлять отводы следователю, прокурору, суду есть возможность для стороны защиты оказывать определенное воздействие на сторону обвинения и суд. Возложенная на подозреваемого, обвиняемого, подсудимого обязанность являться по вызовам есть возможность для стороны обвинения и суда влиять на поведение указанных лиц. Право заявлять ходатайства в стадии судебного разбирательства есть право сторон оказывать некоторое влияние на деятельность суда. Независимо друг от друга стороны и суд решают только вопросы принципиального характера (предъявление обвинения, объем обвинения, избрание средств и способов защиты, разрешение уголовного дела и т.д.), решение иных вопросов, не являющихся столь важными, происходит в результате согласования позиций. Можно сказать, что деятельность по осуществлению уголовно-процессуальных функций носит взаимно корректирующий характер.

Основываясь на вышеизложенном, можно заключить: характер и объем полномочий, принадлежащих различным группам участников, предопределен осуществляемой ими уголовно-процессуальной функцией и изменяться в различных стадиях уголовного судопроизводства не должен. Кроме того, уголовно-процессуальные функции служат своеобразными рамками поведения участников, распределяя весь объем предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством полномочий между определенными группами путем указания как на действия, которые группа совершать вправе, так и на действия, которые группа совершать не вправе.

Теория разделения уголовно-процессуальных функций распределяет полномочия только между отдельными группами участников, объединенных общностью интереса, без дальнейшего распределения указанного объема полномочий внутри конкретной группы. Однако демократичность уголовного процесса не зависит от одного только характера распределения полномочий между группами участников уголовного процесса. Не меньшее значение имеет характер распределения полномочий между участниками, сосредоточенными в одной группе. Изучению данного вопроса мы посвятим следующие главы нашей работы.