К вопросу о теоретических основаниях обеспечения прокурором (государственным обвинителем) законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела в общем порядке

Вид материала

Закон

Содержание Томин В.Т.

Подобный материал:

• Особый порядок судебного разбирательства, 31.84kb.
• Статья одна из мер обеспечения безопасности участников уголовного процесса, 21.61kb.
• Заявление о пересмотре уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам, 15.65kb.
• Встранах Европы стадии возбуждения уголовного дела не придается особого значения, точнее,, 347.47kb.
• § Судебное разбирательство уголовных дел в отношении несовершеннолетних, 52.24kb.
• Лекции по уголовному процессу. Тема № Понятие уголовного процесса, его сущность и задачи, 1734.34kb.
• Порядок обжалования действий судебного исполнителя, 17.43kb.
• Стадия возбуждения уголовного дела реликт "социалистической законности", 116.04kb.
• Назначение и проведение судебной экспертизы в стадии судебного разбирательства, 264.15kb.
• Рассмотрение военными судами уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства, 236.93kb.

А.В. АГУТИН,

доктор юридических наук, доцент


К ВОПРОСУ О ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЯХ

ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРОКУРОРОМ (ГОСУДАРСТВЕННЫМ ОБВИНИТЕЛЕМ) ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ПОТЕРПЕВШЕГО

ОТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ НА СТАДИИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА ПРИ РАССМОТРЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

В ОБЩЕМ ПОРЯДКЕ


В уголовно-процессуальной литературе общепризнанной является позиция, согласно которой суд в процессе судебного заседания посредством исследования доказательств «разрешает вопрос о виновности или невиновности подсудимого, о назначении наказания и некоторые другие связанные с этим вопросы»¹. Судебное разбирательство представляет собой не что иное, как деятельность суда и других его участников.

Их деятельность осуществляется не хаотично, а имеет определенную цель – решение вопросов, связанных с подсудимым, что невозможно без целенаправленной деятельности суда. Таким образом, деятельность суда на стадии судебного разбирательства направлена на достижение ряда целей, которые связаны с законными интересами подсудимого.

В подтверждение и обоснование данной мысли обратимся к тексту уголовно-процессуального закона. Статья 299 УПК РФ «Вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора», устанавливает, что при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает следующие вопросы: доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; совершил ли это деяние подсудимый; преступление ли это; каким пунктом, частью, статьей УК РФ оно предусмотрено; виновен ли подсудимый в совершении этого преступления; подлежит ли он наказанию за совершенное им преступление.

На этом перечень вопросов не исчерпывается. Визуально, согласно положениям ст. 299 УПК РФ, он может быть дополнен другими двенадцатью пунктами, которые связаны только с фигурой подсудимого. Следует отметить, что отечественный законодатель не исчерпал свою заботу о подсудимом на семнадцати пунктах ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Вторая и третья части указанной статьи также имеют непосредственное отношение к подсудимому. Более того, в ч. 1 и 2 ст. 300 УПК РФ «Решение вопроса о вменяемости подсудимого» речь идет о вменяемости подсудимого.

Целенаправленность судебного разбирательства на решение вопросов, связанных с фигурой подсудимого, позволяет автору высказать следующую мысль: не только цель судебного разбирательства ориентирована на вопросы, решаемые судом при постановлении приговора, в интересах подсудимого, но и средства ее достижения. Под средствами уголовного процесса на стадии судебного разбирательства (уголовно-процессуальными средствами) мы понимаем «сознательные действия, предпринимаемые для достижения определенной цели, так и сам инструментарий, с помощью которого подобная деятельность осуществляется»². С позиции доказывания средство представляет собой связывающее звено между субъектами доказывания и целью доказывания. «В зависимости от сущности явлений, которые выступают средствами достижения целей доказывания, – отмечает А.В. Агутин, – их можно разделить на средства-условия и средства-способы»³.

К средствам-условиям А.В. Агутин относит реальные жизненные обстоятельства, существование которых способствует достижению целей доказывания: доказательства, его форма (источник), а также механизм обеспечения законных интересов личности, вовлеченной в уголовно-процессуальную деятельность. В отличие от средств-условий, средство-способ характеризует те средства доказывания, которые выражаются в определенном методе уголовно-процессуального доказывания. Эта группа средств доказывания ответственна за порядок применения средств условий. К ним, прежде всего⁴, относят способы (методы) достижения целей доказывания.

Наше обращение к методологическому инструментарию уголовно-процессуального доказывания мы объясняем следующим. Уголовно-процессуальная деятельность на стадии судебного разбирательства в содержательном плане представляет собой не что иное, как доказывание. В этой связи все закономерности доказывания, которые мы схематично обозначили «средства – цель», свойственны и судебному разбирательству.

Приоритетное обеспечение законных интересов подсудимого осуществляется не только на формальном (например, обеспечение права на защиту), но и на методологическом уровне: цели судебного разбирательства и средства ее достижения непосредственно не связаны с обеспечением законных интересов потерпевшего от преступления. Несвязанность цели и средств на стадии судебного разбирательства с законными интересами потерпевшего от преступления позволяет утверждать, что обеспечение законных интересов названного участника уголовного процесса носит факультативный характер. Факультативность обеспечения законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства свидетельствует о том, что способы подобного обеспечения находятся в свернутом состоянии. Их развертывание осуществляется посредством выработки определенного алгоритма обеспечения законных интересов потерпевшего от преступления.

Исток подобного алгоритма в значительной мере обусловлен общим правилом уголовного судопроизводства, согласно которому уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод; уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначения уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ст. 6 УПК РФ «Назначение уголовного судопроизводства»). Таким образом, постановка законодателем защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, на первое место в структуре назначения уголовного судопроизводства позволяет сделать вывод о том, что обеспечение законных интересов потерпевшего от преступления – первейшее назначение отечественного уголовного судопроизводства.

Воплощение в тексте уголовно-процессуального закона идеи о первоочередном обеспечении законных интересов потерпевшего от преступления и отсутствие правовых механизмов ее реализации на стадии судебного разбирательства свидетельствует о наличии в уголовном судопроизводстве проблемной ситуации, лежащей в плоскости его назначения и средств. Ее осмысление позволяет сформулировать проблему исследования в контексте наименования настоящей статьи. Иначе формулирование проблемы означает проведение анализа проблемной ситуации, структурно включающего реализацию следующих операций: определения центрального вопроса проблемы, фиксации противоречия, которое стало основой проблемы, описания предполагаемого результата⁵.

Структурные компоненты проблемы не солдаты, в силу чего они не выстраиваются по ранжиру. По этой причине в зависимости от исследовательской ситуации структурные компоненты проблемы могут менять свое месторасположение. Так, например, в исследуемой проблеме вначале мы зафиксировали противоречие, ставшее основой проблемы, а затем определяем центральный вопрос исследований. В понятийном обрамлении центральный вопрос исследования может быть представлен в следующем виде: где найти средства обеспечения законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства? Ставя вопрос подобным образом, мы полагаем, что средства обеспечения законных интересов потерпевшего находятся во внутренних механизмах уголовно-процессуальной деятельности. Причем эти механизмы не изолированы от механизмов уголовно-процессуальной деятельности, воплощенных на стадии судебного разбирательства.

В целом механизм обеспечения законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства включает в себя: механизмы уголовно-процессуальной деятельности, воплощенные в нормах уголовно-процессуального закона; внутренние механизмы уголовно-процессуальной деятельности – принципы уголовного судопроизводства, которые выступают в роли мотивации должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу на стадии судебного разбирательства. «В этом смысле, – пишет А.В. Агутин, – принципы представляют собой не что иное, как уголовно-процессуальные ценности, позволяющие субъектам доказывания ориентироваться в ходе доказывания, а также в среде функционирования, вследствие чего принципы уголовного процесса, с одной стороны, являются методологией уголовно-процессуального доказывания, с другой, – способом его развертывания…»⁶

В контексте наименования настоящей статьи речь должна идти о том, что деятельность прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления методологически должна опираться на систему принципов отечественного уголовного судопроизводства. Под системой принципов уголовного отечественного уголовного процесса в настоящем исследовании понимается упорядоченная совокупность субъективных идей, явно или неявно проявленных в уголовно-процессуальном законодательстве⁷. Например, В.Т. Томин пишет, что «система принципов уголовного процесса – это совокупность идей…»⁸.

При этом важно понимать, что принципы уголовного процесса не просто способны развертывать уголовно-процессуальную деятельность прокурора (государственного обвинителя) по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства, но и способны оптимизировать «процесс принятия процессуальных решений в условиях неопределенности»⁹.

Именно неопределенность в принятии прокурором процессуальных решений способна негативно сказываться на обеспечении законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства. В этой связи устранение неопределенности при принятии государственным обвинителем процессуальных решений, связанных с обеспечением законных интересов потерпевшего от преступления, должно позитивно сказываться на выработке адаптированного алгоритма деятельности прокурора на стадии судебного разбирательства.

Каждый принцип, входящий в систему принципов уголовного судопроизводства, оказывает регулирующее воздействие на деятельность прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства. Дело в том, что свойства системы принципы уголовного судопроизводства способствуют достижению целей судебного разбирательства и тем самым косвенно влияют на обеспечение законных интересов потерпевшего от преступления на исследуемой стадии уголовного судопроизводства. Вместе с тем развертывание деятельности прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления осуществляется за счет принципа обеспечения законных личности, вовлеченной в уголовно-процессуальную деятельность. Под принципом обеспечения законных интересов лиц в уголовном процессе понимается мировоззренческая идея «максимально высокой степени общности относительно сущего и должного в уголовном судопроизводстве, детерминирующую уголовно-процессуальную деятельность и возникающее в ходе нее правоотношения, и свободно проявляющаяся в правовых нормах, а также в философских воззрениях, религиозных постулатах, идеологических нормах, нормах морали и других социальных нормах, с тем чтобы законные интересы лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, не должны ущемляться ни на йоту больше, чем это необходимо для достижения цели уголовного процесса»¹⁰.

Развертывание деятельности прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства осуществляется посредством формирования надлежащей мотивации у государственного обвинителя. В этом смысле мотивационная составляющая в деятельности прокурора представляет собой взаимосвязь и взаимообусловленность целей государственного обвинителя по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления со средствами их достижения. Причем средства уголовно-процессуальной деятельности, имеющиеся в распоряжении государственного обвинителя, взаимосвязаны.

В судебном разбирательстве потерпевший участвует в решении двух тесно связанных задач. Одна из них – отстаивание своих законных интересов посредством реализации системы процессуальных прав, другая – участие в исследовании обстоятельств дела¹¹. Однако в обоих случаях потерпевший от преступления на основании действующего уголовно-процессуального законодательства самостоятельно обеспечивает свои законные интересы. В этой связи и сегодня представляется актуальной мысль В.М. Савицкого и И.И. Потеружа о том, что участие потерпевшего «в судебном разбирательстве, его присутствие в судебном заседании на протяжении всего разбирательства по делу – основное и совершенно необходимое условие для того, чтобы потерпевший от преступления мог использовать права, предоставленные ему законом в этой стадии уголовного процесса»¹².

Отмеченное позволяет сказать о том, что государственный обвинитель обязан¹³ принимать все меры к обеспечению участия потерпевшего от преступления в судебном разбирательстве. Наша убежденность в правоте сказанного основывается не только на собственных теоретических рассуждениях и аксиомах указанных выше процессуалистов, но и на действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Так, согласно ч. 1 ст. 299 УПК РФ «Участие потерпевшего», судебное разбирательство происходит при участии потерпевшего от преступления и (или) его представителя, если не установлено иное.

Исключением из общего процессуального правила об обязательном участии потерпевшего от преступления в судебном разбирательстве являются положения ч. 2 и 3 ст. 249 УПК РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 249 УПК РФ суд вправе рассмотреть уголовное дело в отсутствии потерпевшего при его неявке. Причем только в том случае, когда явка потерпевшего от преступления будет признана необязательной. Однако последнее вряд ли возможно в случае заявления государственным обвинителем ходатайства об обязательном участии потерпевшего от преступления в судебном разбирательстве и об обеспечении его явки в суд.

По своему статусу воплощенная в уголовно-процессуальном законе идея о возможности рассмотрения уголовного дела на стадии судебного разбирательства в отсутствие потерпевшего от преступления в случае его неявки не укладывается в канву надлежащего обеспечения законного интереса. Причем эта идея не только вредно сказывается на обеспечении законных интересов потерпевшего от преступления, но и на его доступе к правосудию, гарантированной ст. 52 Конституции РФ. Напомним, что в соответствии с последней права потерпевших от преступления и злоупотреблений властью охраняются законом. Более того, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Неявка потерпевшего в судебное разбирательство может иметь различные причины, и уважительные, и неуважительные. Однако во всех случаях неявка потерпевшего на судебное заседание должна служить серьезным сигналом либо недоверия к правосудию, либо сбоев в его отправлении. Ведь положения ч. 2 ст. 249 УПК РФ имеют отношение к так называемым делам публичного обвинения и частно-публичного обвинения. По данной категории дел волеизъявление потерпевшего от преступления о юридической судьбе уголовного дела не является обязательным для суда. Подобная необязательность может привести к мысли о том, что и участие потерпевшего от преступления в судебном разбирательстве не обязательно, вследствие чего неявка потерпевшего от преступления не имеет юридического значения. «На практике суды, – отмечает Т.В. Тетерина, – не во всех случаях обеспечивают потерпевшим право на участие в судебном разбирательстве, не извещая их о времени и месте рассмотрения уголовного дела… не выясняют причины их неявки и рассматривают дела в их отсутствии, чему уголовно-процессуальный закон не препятствует»¹⁴.

Действительно, если исходить из того, что движение уголовного дела на стадии судебного разбирательства не зависит от волеизъявления потерпевшего, то участие последнего в судебном разбирательстве может быть признанно судом необязательным.

Если же руководствоваться тем, что законные интересы потерпевшего от преступления обеспечиваются надлежащим образом, то участие потерпевшего на стадии судебного разбирательства во всех случаях должно признаваться обязательным. Верховный Суд РФ в своих решениях неоднократно обращал внимание нижестоящих судов на то, что приговор подлежит отмене в том случае, когда потерпевший лишен гарантированных ему законом прав, в частности права участвовать в судебном разбирательстве, вследствие ненадлежащего извещения его о дате¹⁵.

Свое же предложение об обязательности участия потерпевшего от преступления в судебном разбирательстве мы обосновываем тем, что потерпевший от преступления на стадии судебного разбирательства по делам публичного и частно-публичного обвинения независим от других участников уголовного процесса. Он не ответствен за обвинение¹⁶, сформулированное органами уголовного преследования и утвержденное прокурором. Обязанность доказывать это обвинение лежит на прокуроре. «Исходя из собственных суждений о доказанности преступления, – отмечают авторы коллективной монографии, – из своих представлений о добре и зле, о тяжести деяния и мере воздаяния… потерпевший может разделить позицию государственного обвинителя, но и может также добиваться иного, более тяжкого наказания или снисхождения, освобождения подсудимого от наказания либо его оправдания»¹⁷.

Представляется, что государственный обвинитель способен обеспечить законные интересы потерпевшего от преступления только в том случае, когда потерпевший сам и (или) его представитель (в случаях, предусмотренных уголовно-процессуальным законом) участвует в судебном разбирательстве. Для этого необходимо исключить ч. 2 ст. 249 УПК РФ из текста Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Предложенное преобразование, на наш взгляд, должно позитивно сказаться на обеспечении прокурором законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства. Мы исходим из того, что, согласно ч. 3 ст. 249 УПК РФ, прокурор вполне может обеспечить законные интересы потерпевшего в случае возбуждения уголовного дела следователем либо дознавателем с согласия прокурора.

Мы уже обращали внимание на то, что средства обеспечения прокурором законных интересов потерпевшего от преступления группируются не только вокруг идеи о создании надлежащих условий для реализации последним своих прав, но и вокруг идеи об исполнении прокурором (государственным обвинителем) надлежащих обязанностей, целенаправленных на обеспечение законных интересов потерпевшего. Подобную деятельность прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления в стадии судебного разбирательства мы относим к второму направлению деятельности государственного обвинителя по исследуемому обеспечению законных интересов.

Обязанность прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления вытекает из принципа публичности, согласно законодательному проявлению которого он обязан принимать меры к установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 1 ст. 21 УПК РФ). Осуществляя от имени государства уголовное преследование, «принимая меры к устранению всяких нарушений прав потерпевшего, от кого бы нарушения ни исходили, прокурор занимается не чем иным, как обеспечением прав потерпевшего»¹⁸.

Обеспечение государственным обвинителем законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства осуществляется посредством представления и участия в исследовании доказательств, а также изложения суду своего мнения по целому ряду вопросов, включая и те, которые связаны с обеспечением законных интересов потерпевшего от преступления. «Государственный обвинитель, – отмечается в ч. 5 ст. 246 УПК РФ, – представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания».

Деятельность прокурора по обеспечению законных интересов потерпевшего от преступления на стадии судебного разбирательства проявляется в его действиях¹⁹, образующих определенную систему. К их числу следует отнести высказывание своего мнения по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, выступления с заявлениями или возражениями в обеспечение законных интересов потерпевшего, поддержание обоснованных ходатайств потерпевшего, заявление ходатайств об истребовании дополнительных доказательств, обосновывающих обеспечение законного интереса потерпевшего, предъявление или поддержания предъявленного гражданского иска, высказывание суду предложений о применении уголовного закона и о назначении наказания, соответствующего тяжести совершенного подсудимым преступления, с учетом его личности.