Национальный инвестиционный совет

1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   ...   45

Естественно, любой из сравниваемых показателей имеет те или иные слабости, но в совокупности они подтверждают обоснованность группировки стран по уровню развития.

Опираясь на достигнутый уровень, можно оценить вероятные перспективы развития стран СНГ на 20–25 лет и возможности достижения целевых ориентиров, вытекающих из сравнения с передовыми странами переходной экономики и развитыми странами. Для этого на основе изучения экономической динамики разных стран мира за длительный период времени осуществлен представляющийся реалистичным прогноз темпов роста стран СНГ на эту перспективу (при их постепенном понижении), а также оценены возможные последствия отклонения темпов отдельных стран от этого базового прогноза.

Очевидно, что большие исходные разрывы между странами скажутся и на перспективе. Расчеты по базовому, достаточно оптимистичному варианту приводят к выводу, что современного уровня Германии по ВВП на душу населения Россия сможет достигнуть в районе 2025 г., Казахстан немногим позже. Азербайджан, Туркменистан и Беларусь имеют вероятность превзойти в период, близкий к 2025 г., нынешний уровень Португалии и Чехии, Армения – еще через ряд лет. Грузия, скорее всего, за рассматриваемый период до этого уровня не поднимется, хотя и обойдет современную Россию. А для наиболее отсталых стран за ближайшие 20 лет может оказаться недостижимым и нынешний российский уровень. В итоге высока вероятность, что даже при относительно успешном развитии разрывы между разными странами СНГ, которые и сейчас вопиющи, в перспективе не только не уменьшатся, но могут еще более возрасти.

Варианты же, учитывающие труднопредсказуемую неравномерность развития разных стран, показывают, что ранжирование передовых стран СНГ по месту, занимаемому ими в соответствии с показателями уровня социально-экономического развития, может в будущем существенно меняться. Значительные перспективы имеют, в частности, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан. Эти страны обеспечены природными ресурсами. Казахстан, кроме того, опережает других в области осуществления ряда экономических реформ, а Азербайджан является лидером среди стран СНГ по уровню зарубежных инвестиций на одного жителя. Однако обратной стороной экспорта топлива и сырья является зависимость от ненадежной внешнеэкономической конъюнктуры. Успешно развивается и реформирует экономику Армения, хотя при ограниченности природных богатств устойчивость ее роста также не является достаточно прочной.

Но в принципе эти страны наряду с Россиейоссией Р способны приблизиться в материальном отношении к уровню высокоразвитых постиндустриальных стран в ближайшие 15–20 лет. Вопрос в том, чтобы за этот срок подтянуться и к качественным характеристикам передовых экономик, включая их инновационность, существенное сокращение бедности и т.д. Решение такого рода масштабных количественных и качественных проблем напрямую зависит от успеха перехода к инвестиционному типу экономического роста.

Особенности инвестиционного типа экономического роста

До сих пор особенности инвестиционного типа роста в науке специально не исследовались. Это объяснимо. Инвестиционный рост – это нормальный рост налаженной рыночной экономики. Он нарушается на относительно непродолжительное время в периоды циклических спадов, но в остальном носит господствующий характер. Переход от циклического спада к росту в экономиках с многовековыми рыночными традициями тоже не представляет экстраординарной проблемы. Другое дело – страны, в которых такие традиции были разрушены, особенно на столь длительный срок, как на территории СНГ. Для них движение к нормальному воспроизводству с опорой на инвестиции становится не просто средством преодоления спада, а крупным новым этапом развития, и выявление особенностей инвестиционного типа роста, к которому необходимо стремиться, приобретает высокую актуальность. При этом за основу целесообразно брать тип роста, присущий развитой экономике, определяющей целевые ориентиры для стран переходного периода, понимая, что на пути к нему неизбежны промежуточные ступени. Автор разделяет подход, при котором в качестве промежуточных ступеней выделяются инвестиционно ориентированный рост, когда роль инвестиций растет, но объем и комплексность их еще недостаточны, чтобы их влияние на производство стало определяющим, и собственно инвестиционный рост, когда инвестиции становятся основным фактором развития, но нередко еще не способны вооружать производство самыми передовыми технологиями. Наиболее же развитый эффективный инвестиционный рост характерен для передовых стран и основан на высокой инновационности производства³³². Он и представляет собой полноценный инвестиционный тип экономического роста.

Анализ данных по разным странам развитой и динамичной экономики позволил выделить следующие основные особенности этого типа экономического роста.

1. Высокая насыщенность экономики инвестициями, во всяком случае достаточная для современных темпов обновления капитала. Основным показателем инвестиционной активности в стране является доля валового накопления основного капитала в ВВП. В развитых странах она обычно несколько ниже 20%, реже – немногим выше. Страны СНГ имеют более высокую потребность ввиду массовой изношенности оборудования. Реальную ситуацию в этих странах иллюстрирует Приложение 1, содержащая отдельные характеристики инвестиционного процесса и экономического развития.

По доле валового накопления основного капитала в ВВП резко выделяется Азербайджан (более 43%), в основном за счет притока иностранного капитала в добычу и транспортировку нефти (иностранные инвестиции на душу населения превышают 500 долл.). Он впереди и по темпам роста. В отдельные годы эта доля превышала 40% и в богатом углеводородами Туркменистане. Далее, еще 6 стран достигли в 2005 г. более 25% (Казахстан, Беларусь, Армения, Грузия, Узбекистан и Молдова). При этом Молдова, Казахстан и Армения поднялись с весьма низкого уровня (15–18%), что выделяет их усилия по созданию инвестиционной базы дальнейшего развития. Украина достигла 22%. Устойчиво низок этот показатель в России и Кыргызстане (16–18%) и совсем мал в отстающем Таджикистане – только 12,5%.

Для сравнения аналогичные данные по Польше составляют порядка 18% (хотя несколькими годами ранее – 24%), Литве и Венгрии – 23%, Латвии, Словакии, Словении – около 25%, Чехии – 27%. Анализ показывает, что между нормой накопления и темпами роста нет механической связи: чем выше, тем больше, но есть достаточно типичные соотношения.

Учитывая потребность стран СНГ в обеспечении высоких и устойчивых на длительный период темпах роста, был проведен анализ 12 стран, которые в разное время увеличивали ежегодно ВВП не менее чем на 5% в течение не менее 10 лет подряд. Из них только Индия и Пакистан получили такие результаты при средней за весь период норме валового накопления в основной капитал 21–23% ВВП. В Чили и Бразилии она составляла 25–30%, Египте, Республике Корея, Ботсване – 30–32%, Японии, Китае, Бутане, Лесото, Экваториальной Гвинее – более 35%. Отсюда можно сделать вывод, что желательная норма валового накопления в ВВП для стран СНГ составляет не менее 25%, а еще лучше – более 30%.

Перспектива зависит от возможности дальнейшего увеличения накопления. Она определяется долей валовых сбережений в ВВП. Из таблицы 2 следует, что эти возможности наиболее значительны в России, Казахстане, Азербайджане и Молдове. В Узбекистане же валовые сбережения оказались в 2004 г. ниже валового накопления основного капитала за счет сокращения материальных оборотных средств. Самый низкий уровень валовых сбережений опять-таки у отсталых стран: Таджикистана и Кыргызстана. Характерно, что пять стран (особенно Россия и Казахстан) используют ВВП не только внутри страны, но и за рубежом, у них экспорт превышает импорт. У шести стран, особенно менее развитых, положение обратное. При этом в Молдове, Таджикистане и Кыргызстане расходы на конечное потребление даже превышают размер ВВП. Очевидно, что они финансируются за счет поступлений от граждан этих стран, работающих за рубежом, подобно тому как для Армении большую роль, в том числе при финансировании инвестиций, играет зарубежная диаспора.

2. Преобладание опережающего роста инвестиций по сравнению с ВВП. Динамика инвестиций в разных странах иногда отстает от динамики производства под влиянием как циклических, так и конъюнктурных факторов. Однако периодам устойчивого, а тем более высокого роста сопутствует обычно более быстрое наращивание инвестиций. Так, в США в ходе устойчивого подъема в 1992–2000 гг. средний ежегодный темп прироста ВВП составил 3,6%, а инвестиций – 7,6%. Соответственно в Великобритании в 1993–2003 гг. – 2,9 и 4,2%. Тем более это качество важно для стран переходной экономики, учитывая особо острую потребность в устойчивых высоких темпах и в обновлении оборудования.

Темпы роста инвестиций почти во всех странах СНГ превышают динамику ВВП (см. Приложение 1). Только в Кыргызстане в течение нескольких недавних лет происходил их спад. Наиболее интенсивно они росли в Азербайджане: в 7 раз в 2006 г. к 2000 г., здесь же и самые высокие темпы роста ВВП – более чем в 2 раза за тот же период. Эти показатели высоки и в Армении, соответственно 4,5 и 2 раза, что является большим достижением для страны, не обладающей значительными природными ресурсами. Далее следует Казахстан: 3,4 и 1,8 раза он же вслед за Азербайджаном намного опережает другие страны по душевому притоку иностранных инвестиций – 428 долларов. Несмотря на низкий уровень валового накопления основного капитала и валовых сбережений, достаточно высокие темпы роста характерны для Таджикистана. Видимо, их источником остается преимущественно восстановительный рост, тем более что объем ВВП приблизился в 2006 г. только к 70% докризисного уровня.

3. Фронтальный характер инвестиционного процесса, охватывающий основные жизнеспособные виды экономической деятельности (с учетом, естественно, определенной цикличности этого процесса, структурных изменений и специализации стран в международном разделении труда). Этот тест не выдерживает ни одна из стран СНГ. Анализ, проведенный по отраслям и видам деятельности России, приводит к выводу, что легкая промышленность, некоторые отрасли машиностроения, сельское хозяйство еще не дотягивают до инвестиционно ориентированного роста. Вступили в фазу такого роста электроэнергетика, химическая и нефтехимическая промышленность, промышленность строительных материалов, строительство, транспорт. К инвестиционному же росту можно отнести отрасли топливно-энергетического комплекса, переработки леса, металлургию, пищевую промышленность³³³. Если же говорить о предприятиях, то обобщение результатов одного из наиболее крупных обследований 1000 предприятий в сфере обрабатывающей промышленности привело к выводу, что только 45% из них можно отнести к инвестиционно-активным, способным осуществлять расширенное воспроизводство³³⁴.

В странах, экспортирующих топливно-энергетические ресурсы, отраслям этого комплекса принадлежит и приоритет в области инвестиций: в Азербайджане они поглощают порядка 90% инвестиций в промышленность, в Казахстане – три четверти, в России – порядка 60%, при том что промышленность в целом в этих странах заметно опережает по инвестициям другие отрасли экономики. Тем самым распределение инвестиций пока продолжает закреплять сырьевую направленность развития этих стран. Очень ограничена статистика по Туркменистану, но вряд ли можно ошибиться, предположив, что и там тенденция аналогична. Заметен крен в горнодобывающую промышленность и на Украине. Во многих странах значительные инвестиции направляются в энергообеспечение (производство и распределение электроэнергии, газа и воды) и весьма неравномерно распределяются по остальным отраслям. Эта неравномерность может иметь двоякую природу: недостаточную фронтальность или структурную перестройку, связанную с рациональной специализацией. Но пока логика такой перестройки не просматривается. Очевидно, что более рентабельные в данное время виды деятельности будут иметь преимущество, но это пока обычно не относится к производствам высоких переделов. Инвестиционный рост в этих странах, судя по всему, в течение относительно длительного времени не сможет принять полноценного фронтального характера и в этом отношении будет в определенной мере ущербным.

4. Активное обновление основных фондов, высокие показатели ввода и выбытия. Анализ данных по ряду развитых стран, где основные фонды соответствуют современному уровню, показывает, что типичное соотношение вложений в основной капитал (обычно несколько превышающих вводы в действие) к основным фондам находится в пределах 5–10%, а в динамично развивающейся Эстонии – 13–15%. Характеристика ситуации в странах СНГ затрудняется отсутствием данных по ряду стран, а также ненадежностью оценки основных фондов и методов расчета показателей их обновления. Так, по данным Росстата, в 1990 г. коэффициент обновления основных фондов в сопоставимых ценах достигал 6,1%, а выбытия – 2,3%. К 2000 г. эти показатели снизились соответственно до 1,5 и 1,2%, а в 2005 г. составили 2,2 и 1,1%³³⁵. Это крайне низкие величины. Существуют обоснования того, что методы расчета этих коэффициентов приводят к их занижению³³⁶. В последней публикации Росстата по итогам 2006 г. за основу сопоставимых цен был взят 2000 г., что привело к некоторому уточнению показателей: в 2000 г. ввод 1,8%, выбытие 1,3%, в 2005 г. соответственно 3 и 1,1%, в 2006 г. – 3,3 и 1%³³⁷. В текущих ценах вводы в действие составляли в 2004 г. 6,1%, а в 2005 г. – 7,7%, а соотношение между инвестициями в основной капитал и основными фондами соответственно 8,8 и 9,4%, в 2006 г. – 10,8%. Такие оценки, скорее всего, завышены, поскольку маловероятно, чтобы переоценка основных фондов, осуществляемая с 1998 г. предприятиями добровольно, проводилась своевременно³³⁸. Истина, видимо, как всегда, где-то посередине. Во всяком случае обновление основных фондов пока недостаточно, поскольку даже в России до 2006 г. оно было неспособно повлиять на сокращение их износа.

Соотношение между инвестициями и основными фондами в России в текущих ценах близко к американскому (хотя реально наверняка ниже). В Азербайджане относительные размеры инвестиций за 2000–2002 гг. были сопоставимы с российскими, но затем стали заметно их опережать, поднявшись в 2003 г. до 10% основных фондов, а в 2004 г. превзошли 15% (что уже ближе к Японии и Индии). При рассмотренных выше масштабах накопления основного капитала такая тенденция естественна. Оценка соотношения в текущих ценах инвестиций и основного капитала по Казахстану еще в 2003 г. составляла высокую величину – более 10%. Таким образом, показатели в текущих ценах кажутся благополучными, но недостатки в оценке основных фондов, свойственные всем странам СНГ, ставят этот вывод под большой вопрос.

5. Высокий уровень инновационности и обновления технологий, приносимый инвестициями. Эта особенность соответствует развитому этапу инвестиционного роста. В России, выделяющейся по научно-техническому потенциалу, доля предприятий, внедряющих технологические инновации, по измерениям органов статистики в течение всего периода экономического роста не превышает 9–10%. Для сравнения в Германии – около 75%. Отдельные обследования российских предприятий показывают несколько более благоприятные результаты (35–40%), однако по оценке специалистов при применении достаточно строгих критериев трудно рассчитывать, что реально доля таких предприятий выше 10–20%³³⁹. Выход на передовые позиции по инновациям – задача стратегическая. Поэтому беспокоит не просто низкий их уровень, а отсутствие прогресса в течение немалого числа лет. Маловероятно, что в других странах СНГ положение заметно лучше.

6. Высокая гибкость, подвижность капитала, обеспечивающая быстрый его перелив в наиболее перспективные и особо прибыльные сферы. Она обеспечивается посредством банковской системы и фондового рынка, которые развиты в разных странах по-разному, в некоторых прогрессируют. Однако пока этот фактор действует слабо. В передовой группе стран СНГ около или более половины источников инвестиций приходится на собственные средства предприятий и организаций. То же характерно и для Молдовы. Это значит, что возможности инвестирования в решающей мере зависят от рентабельности предприятий, а здесь опять-таки преимущество имеют ориентированные на экспорт сырьевые производства, частично металлургия и лесные отрасли. В Азербайджане большую роль играют иностранные инвестиции, велика их доля в Кыргызстане (в разные годы 30–40%), в отдельные годы в Казахстане (до 30%) и Армении (до одной четверти), а также в Таджикистане. Армения выделяется по доле средств населения, достигших более половины вложений в инвестиции. Они явно направляются в первую очередь на жилстроительство. Существенна (хоть и по меньшей мере вдвое ниже) их доля и в Кыргызстане, Таджикистане, Беларуси. По вложениям бюджетных средств всех опережает Таджикистан (45–60%), следом идут Беларусь и Россия (порядка 20%), причем в России главным образом за счет бюджетов регионов и муниципалитетов.

Общая черта источников финансирования инвестиций всех стран СНГ заключается в их недостаточной гибкости: в них слабо представлены кредиты банков и поступления с фондового рынка. В тех странах, где активно проводятся размещения акций на отечественных и зарубежных площадках (Россия, Казахстан), это относится пока к очень ограниченному кругу так называемых «голубых фишек», которые обычно представлены топливно-сырьевыми фирмами, и мало сказывается на переливе капитала в передовые обрабатывающие отрасли. Причем средства, привлекаемые с кредитного и фондового рынков, обычно в значительной части направляются на приобретение уже существующих активов, а не на расширение и инновационное обновление производства. В целом в области среднесрочного и долгосрочного кредитования, обычно связанного с инвестициями, несколько лучше обстоит дело в Казахстане.

7. Активное привлечение иностранного капитала. Как видно из Приложения 1, по общему масштабу наибольший его поток направляется в более развитые страны: Россию, Казахстан, Украину, а также в Азербайджан. С точки зрения показателей на душу населения особенно выделяется Азербайджан, далее следует Казахстан. Это наглядно показывает приоритетную привлекательность для иностранного капитала сырьевого топливно-энергетического комплекса. И трудно рассчитывать на то, что этот капитал сможет сыграть заметную роль в диверсификации национальных экономик стран СНГ. Хотя в России распределение иностранных инвестиций по отраслям не столь концентрировано и вложения в топливную промышленность сопоставимы с пищевой отраслью. При значительном населении на одного жителя здесь приходится около 100 долл. общего объема ПИИ. Для сравнения: в США в разные годы эта величина выше – в 3–4 и более раз. Высокий объем ПИИ на Украине связан в 2005 г., в основном, с продажей Криворожстали. В 2006 г. он снизился до 4,3 млрд долл., а на душу населения сравнялся примерно с Россией. С инфраструктурой нефтегазового комплекса (нефте- и газопроводы) связаны в значительной части иностранные инвестиции в экономики Грузии и Беларуси. В Армении большую роль играет капитал зарубежной диаспоры. Среди отсталых стран несколько лучше положение в Молдове и Узбекистане и особенно тяжелое, как и во многих других отношениях, – в Таджикистане.

Общий вывод состоит в том, что переход стран СНГ к полноценному инвестиционному росту, отвечающему рассмотренным критериям, потребует немалого времени. Поэтому ближайшей необходимостью становится достижение промежуточной фазы: инвестиционно ориентированного роста, пока еще слабо связанного с инновациями, опорой на кредиты и эмиссию ценных бумаг. Несколько лучше в этом отношении положение в Казахстане. Медленный прогресс наблюдается в России. Возможно, в ближайшие годы он ускорится в связи с программами реструктуризации энергетики, транспорта, освоения новых месторождений полезных ископаемых. Хотя во всех странах, ориентированных на экспорт углеводородов, многое будет зависеть от перспективы мировых цен. Что же касается особенно отсталых стран, прежде всего Таджикистана, то здесь потребуются большие усилия и для приближения к примитивным ступеням инвестиционного роста.


Создание благоприятного инвестиционного климата – основное условие

ускорения перехода к инвестиционному типу роста


Для всех стран весьма актуален вопрос об условиях, необходимых для перехода к инвестиционному типу экономического роста. В их числе центральное место принадлежит улучшению инвестиционного климата.

Под инвестиционным климатом понимается совокупность институциональных факторов, определяющих баланс, соотношение между окупаемостью инвестиций и рисками их осуществления. Особенность благоприятного климата состоит в создании привлекательных и, естественно, конкурентных условий инвестирования для всех и повсеместно. Отсюда и вытекает его роль как основного условия перехода к инвестиционному типу роста.

Существует два основных подхода к комплексному изучению инвестиционного климата. Один направлен на подробную классификацию факторов, от которых он зависит, с последующим выявлением наиболее существенных в конкретных условиях. Второй – на количественное измерение более узкого числа определяющих факторов, осуществляемое на основе социологических опросов международными организациями и агентствами. Естественно, во многом эти факторы переплетаются. Первый подход позволяет получить общую структурированную картину условий, формирующих инвестиционный климат, что важно как для оценки текущей ситуации, так и для выводов, относящихся к экономической политике. Но не все факторы легко измерить для сравнений и определения их места в системе. Второй подход хоть и не дает столь широкого охвата необходимых условий, но создает основу для сравнительных оценок. При этом выделения главных факторов вполне достаточно для межстранового анализа. В докладе делается попытка синтезировать оба подхода, соединив измеримые факторы первого из них с результатами второго, полученными на основе исследований ряда международных организаций (Мировой банк, Европейский банк реконструкции и развития, WEF, Heritage Foundation, Global Corruption Report и др.).

Измеримые факторы первого подхода связаны преимущественно с макроэкономической ситуацией, отражающей меру экономической стабильности, требования к рентабельности инвестиций, уровень налогового пресса и т.п. Большое влияние на инвестиционную среду оказывают политические и социальные факторы. В принципе некоторые приближения к измерению политического климата возможны (и используются крупными фирмами при формировании бизнес-планов инвестиций, направляемых в разные страны), но требуют специальных исследований. Косвенными же показателями вероятной внутренней социальной напряженности могут служить мера имущественной дифференциации населения и уровень бедности. В этом отношении ситуация достаточно неблагоприятна во всех странах СНГ, но особенно выделяются страны Средней Азии, Закавказья и Молдова. Реально же наиболее существенные политические потрясения последних лет, связанные с так называемыми «цветными» революциями, определялись не только, а иногда и не столько экономическими факторами, сколько острым недовольством сложившимся политическим режимом, охватывавшим значительную часть населения или раскалывавшим граждан страны преимущественно по территориальному принципу. Во всех странах, переживших такие потрясения, инвестиционный климат, как правило, пока не улучшился, а иногда ухудшается. Хотя дальнейшее развитие может внести поправки.

Благоприятным фактором с точки зрения стабильности, но не с точки зрения издержек производства является опережающий рост заработной платы по сравнению с ВВП, наблюдаемый во всех странах. Но при этом в отсталых странах доля лиц, занятых по найму и получающих заработную плату, относительно невелика, а, кроме того, ускоренный рост заработной платы отражает зачастую не только прямое повышение ее уровня, но и вывод часть оплаты труда из тени.

Опыт разных стран показывает, что политическая и экономическая стабильность влияют на привлечение инвестиций в большей мере, чем степень демократичности или деспотичности политического режима. Однако последний фактор ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов, поскольку в конечном счете демократия более стабильна, более прозрачна и более способствует формированию конкурентной среды.

В области макроэкономики одним из важнейших условий формирования благоприятного инвестиционного климата является нормализация уровня инфляции особенно после ее взлета в период трансформационного кризиса. Это важно в том числе для обеспечения доступности инвестиционного кредита, благоприятная граница ставки которого оценивается обычно в пределах 8%, т.е. при инфляции не более 5–6%. В отдельные годы в такие пределы укладывались Армения, Азербайджан, Грузия, Кыргызстан, Украина. Но по разным причинам устойчивости добиться не удалось. По итогам 2006 г. только в Кыргызстане и в Армении инфляция немногим превысила 5%. В Беларуси, где повышенная инфляция держалась дольше, чем в других странах, она сократилась до 6,6%. В остальных – превышает 8% (Казахстан – 8,4%, Грузия – 8,8, Россия – 9, в оставшихся странах – более 10%).

Важным макроэкономическим фактором является уровень и динамика курсов национальных валют, определяющих выгодность экспорта и ценовую конкурентоспособность отечественных товаров по сравнению с импортом. Характерно, что далеко не всегда приоритет в укреплении национальных валют принадлежит странам, экспортирующим природные ресурсы. Хотя Россия по темпам укрепления рубля опережает остальных, следом идет Беларусь, а Молдова и Украина не уступают Казахстану. Азербайджан же отстает не только от перечисленных стран, но и от Грузии, Армении и Киргизии. Меньше темп укрепления национальной валюты в Таджикистане, в Туркменистане курс административно закреплен на стабильном уровне, а Узбекистан стал единственной страной, где произошла его значительная девальвация. Общий вывод состоит в том, что существующая динамика (кроме Узбекистана) в непродолжительном временном интервале не благоприятствует отечественному производству, хотя является стимулом повышения его конкурентоспособности в перспективе. Среди стран, экспортирующих природные ресурсы, успешнее других, пожалуй, справляется с экономическими проблемами Казахстан, если учесть, что уровень инфляции и мера укрепления тенге хоть и не являются низкими, но достигаются при высоком положительном сальдо торгового баланса.

Макроэкономическая ситуация в значительной мере зависит от способности государства избегать популизма и проводить достаточно жесткую бюджетную и денежную политику. В последние годы все большее число стран обеспечивают профицит бюджетов, а дефицит не превышал 3% ВВП, что находится в пределах нормы, установленной для стран ЕС. Уровень же монетизации является низким: от менее 10% в Азербайджане и Беларуси, немногим более 15% в Армении, Казахстане и Кыргызстане до примерно 30% в России и 40% в Украине. В странах же с устойчивой экономикой его величина обычно приближается к 100% и выше. С точки зрения внешнеэкономической ситуации (сальдо торгового баланса) наиболее уязвимы Грузия, Молдова и Армения.

Косвенной оценкой уровня налогового бремени – одной из важнейших характеристик инвестиционного климата – может служить мера перераспределения ресурсов через государственную финансовую систему: доходы и расходы консолидированных бюджетов или бюджетов расширенных правительств по отношению к ВВП. Наиболее показательна в этом отношении доля государственных расходов. Выше всего она в Беларуси (49% по бюджету расширенного правительства и примерно на 10% ниже по консолидированному бюджету, сопоставимому с другими странами), что отражает повышенную налоговую нагрузку на бизнес. Ухудшилось положение после «оранжевой» революции в Украине (34%), а также в Молдове, где доля государственных расходов в консолидированном бюджете выросла до 30%. Немногим отстает она в Грузии (28%), а в России и Казахстане, несмотря на повышенные доходы от экспорта углеводородов, она составляет пока 27%, в остальных странах порядка 20%, при этом Узбекистан достиг серьезного снижения (с 36% в 2001 г. и 31% в 2004 г. до 22,5% в 2005 г.).

Выводы из второго отмеченного выше похода к анализу инвестиционного климата, основаны, как отмечалось, на обследованиях руководителей предприятий международными организациями. При этом в ходе межстрановых сравнений нужно учитывать, что данные опросов отражают как сравнительную важность разных факторов, так и уровень требовательности респондентов к условиям хозяйствования, который в разных странах неодинаков. Бывает, что в странах, где объективная ситуация лучше, руководители предприятий оценивают ее хуже по сравнению с другими.

Опросы Мирового банка показывают, что почти во всех странах СНГ, как, впрочем, и в других странах переходной экономики, да и в развитых странах, выделяются две группы факторов, отрицательно влияющих на инвестиционный климат: неопределенность в политике государства и налоговые проблемы (уровень налогов и налоговое администрирование). Причем недовольство государственной политикой активно выражают и некоторые страны с авторитарными режимами: Беларусь, Узбекистан (на противоположном фланге – Азербайджан), а также «постреволюционные» страны: Украина, Грузия, Кыргызстан (по сравнению с другими среднеазиатскими странами). Существенны и оценки отрицательного влияния коррупции, особенно в Молдове, Грузии, Кыргызстане и Украине. Наиболее острой проблемой государственной политики является непредсказуемость интерпретации законов. Повышенная болезненность ее характерна для Молдовы, Беларуси, России и Грузии. Но и в Таджикистане, Казахстане, Армении и Азербайджане, где оценки этой проблемы наименьшие, ее отмечают около или более половины опрашиваемых. По сообщениям о даче взяток в лучшую сторону выделяется Армения: около 36% предприятий (хотя размеры взяток повышенные), во всех остальных странах – около или более 60%; в Кыргызстане и Грузии – более 80%, в России, Молдове и Таджикистане – более 75%. Низки оценки и уровня судебной системы. Анализируются также данные о преступности (причем выявляется обратная зависимость: в странах, где меньше доля предприятий, сообщающих о преступлениях, наиболее велик ущерб от них), о потерях времени на бюрократические процедуры, связанные с налогообложением, лицензированием, таможенной очисткой, о выдаче кредитов малому бизнесу, где лидирует Молдова.

Результаты опросов по программе BEEPS, охватывающей несколько более широкий круг факторов, также показывают повышенную роль неопределенности экономической политики и налоговых условий и наряду с ними – макроэкономической нестабильности и высокого уровня банковского процента.

Проблемы экономической политики и налогового администрирования тесно связаны между собой, поскольку налоговое администрирование нередко служит способом воздействия государства на бизнес. Налаживание диалога между бизнесом и властью и постепенное становление отношений доверия между ними относится к центральным и пока еще весьма слабым звеньям инвестиционного климата.

Опросы Мирового банка позволяют оценить продолжительность процедур регистрации компаний и недвижимого имущества, обеспечения исполнения контрактов, длительность банкротства. По срокам регистрации фирм (определяющим условия входа в рынок) резко выделяются Беларусь (79 дней) и Азербайджан (123 дня!). В остальных эти сроки колеблются от 21 дня в Кыргызстане до 36 дней в России, что лучше по сравнению с большинством стран ЦВЕ, а также с Германией (45 дней), Грецией (38 дней), Эстонией (72 дня). По срокам судебных процедур, определяющих исполнение контрактов, Армения, Беларусь, Азербайджан, Украина и Молдова, расходуя на это от 195 до 280 дней, находятся в лучшем положении, чем любая из стран ЦВЕ. Для сравнения: в Франции на это нужно 75 дней, в Германии – 184, в Великобритании – 288 дней, а в странах ЦВЕ – от 300 дней в Чехии до 1000 дней в Польше и Словении. В СНГ наибольшая длительность таких процедур в Казахстане – 400 дней. Не выделяются, как правило, в худшую сторону страны СНГ и по срокам регистрации недвижимого имущества, а также по срокам процедуры банкротства, определяющей выход с рынка.

Наиболее полные данные за ряд лет накоплены по индексу экономической свободы (ИЭС). Он определяется Heritage Foundation на основе обобщения многих факторов, которые сведены в десять частных индексов, отражающих степень открытости экономики, налоговое бремя, вмешательство государства в хозяйственную деятельность, денежную политику, иностранные инвестиции, банковскую систему, зарплаты и цены, права собственности, уровень регулирования, теневой рынок. В 2007 г. произошло изменение методики, индекс стал более чувствительным (если раньше менялся от худших 5 до 1, то теперь – от 1 до 100). При этом произошли и некоторые уточнения сравнительных характеристик стран. Так, если раньше Россия оценивалась лучше Казахстана, то по новой методике Казахстан ее опередил.

Как видно из таблицы 1, среди стран переходной экономики впереди Эстония, почти достигшая уровня Великобритании и обошедшая Германию и Францию. Затем с заметным отставанием, но тоже опережая Францию, идут Литва, Чехия, Словакия и Латвия. Из стран СНГ наиболее успешна Армения, которая почти достигла уровня Чехии.

Автором сделана попытка ранжировать страны СНГ по состоянию инвестиционного климата с учетом обобщения как данных ИЭС, так и вместе с ним ряда статистических показателей, характеризующих макроэкономическую ситуацию, развитие кредитования, уровень налогового пресса и т.п. Всего было использовано около 40 параметров. По каждому определялось место страны от лучшего (первое место) к худшему, затем выводилось среднее место. По методологии определения сводного индекса ИЭС веса отдельных факторов принимаются одинаковыми. Этот принцип сохранен и в нашем расчете. В редких случаях отдельные факторы, например коррупция, усиливались использованием данных из разных источников. Итоги распределения мест в сравнении величиной ИЭС приводятся в таблице 2.

Таблица 2

Распределение стран СНГ по состоянию инвестиционного климата

	Россия	Казах- стан	Бела- русь	Укра- ина	Азер- байджан	Арме-ния	Гру- зия	Узбе- кистан	Кыр- гызстан	Мол- дова	Тад- жикистан .	Турк- Менистан
По всем факто- рам
среднее место	4,3	3,3	4,6	4,6	3,9	2,5	3,9	3,8	3,6	3,7	4,2	–
ранги (места)	8	2	9	9	6	1	6	5	3	4	7	-
По ИЭС
индекс	54	60,4	47,4	53,3	55,4	69,4	68,7	52,6	59,9	59,5	56,5	42,5
ранги (места)	8	3	11	9	7	1	2	10	4	5	6	12

Бесспорное лидерство по уровню инвестиционного климата принадлежит Армении. С заметным отставанием высокое место занимает Казахстан. В обеих странах это явно сказывается на накоплении основного капитала и темпах роста. Грузия высоко оценена по индексу экономической свободы, но с учетом других факторов (не включающих политическую ситуацию) имеет более скромную позицию. Большая разница между двумя оценками, но в лучшую сторону, по Узбекистану. Неплохая ситуация в обоих случаях в Кыргызстане и Молдове. При не очень больших различиях отстают Таджикистан, Азербайджан, Россия, Украина, в большей мере Беларусь и особенно Туркменистан.

Принципиален вопрос о том, сколько времени может потребоваться отдельным странам, чтобы выйти на уровень благоприятного инвестиционного климата, отвечающего уровню ЕС. Точкой опоры для таких оценок могут служить данные о ИЭС, который рассчитывается по широкому кругу стран ежегодно в течение многих лет и позволяет судить о динамике инвестиционного климата в странах, достигавших успешных результатов. Если взять за основу ИЭС Франции и Венгрии (порядка 66), то с учетом лучшего опыта для достижения его при энергичных усилиях Казахстаном, Кыргызстаном, Молдовой может потребоваться порядка 2-х лет, Азербайджаном и Таджикистаном 3–4 года, Россией, Украиной, Узбекистаном 5–7 лет, Беларусью 8–9 лет, а для выхода на нынешний уровень Армении – на год-другой больше.

Выводы для политики добрососедства

Что же вытекает из рассмотренных особенностей состояния развития стран СНГ для российской политики добрососедства, направленной на улучшение отношений между ними и укрепление сотрудничества? Лучший способ налаживания добрых отношений – учет взаимных интересов. Общий характер проблем перехода к инвестиционному типу роста и его насущная необходимость определяют важную сферу общего интереса и сотрудничества стран СНГ. Эту общность важно полноценно использовать в качестве фактора, способствующего развитию и укреплению добрососедских отношений.

Значительный практический интерес может представлять взаимное изучение и обмен опытом в области освоения инвестиционного типа роста, в том числе в следующих сферах:

• условия, факторы, практические шаги, позволяющие обеспечить и поддерживать необходимый уровень валовых накоплений основного капитала;
  
• опыт развития перерабатывающих производств и производств с высокой добавленной стоимостью на основе привлечения отечественного и иностранного капитала, создание в этих целях совместных проектов с заинтересованными странами;
  
• помощь странам в выявлении с учетом особенностей их экономик и опыта других стран перспективных точек и сфер роста в недобывающих отраслях, способных потянуть за собой цепочки смежных производств;
  
• использование взаимного опыта для развития малого и среднего бизнеса;
  
• обмен опытом в области совершенствования оценки основных фондов и получения реалистичных данных о степени их обновления;
  
• взаимная помощь в выявлении с учетом особенностей стран и использовании возможностей улучшения инвестиционного климата, в том числе в налаживании отношений доверия между бизнесом и властью и диалога между ними;
  
• изучение последствий влияния различных сторон инвестиционного климата на расширение и развитие инвестиционного процесса, оценка реальных сдвигов в обновлении основного капитала и способности предприятий разных типов к инвестированию и реструктуризации.
  

Перечень направлений можно продолжить. Естественно, он останется набором благих пожеланий, если не получит необходимую институциональную основу. До сих пор попытки развития сотрудничества в рамках СНГ осуществляются, в основном, по государственной линии и отдельными бизнес-структурами, которые действуют преимущественно на двусторонней основе. Между тем в связи с общностью многих проблем и условий большую перспективу может иметь создание совместных негосударственных (двусторонних или многосторонних) научных, консалтинговых, экспертных и т.п. временных или постоянных коллективов и организаций, призванных обобщать опыт и осуществлять соответствующее обеспечение решения этих общих проблем, в том числе относящихся и к отмеченным выше направлениям. Их формирование – процесс непростой и нескорый. Важно, чтобы пользу от этого почувствовал бизнес, способный их финансировать и относящийся, как правило, не к самым крупным самодостаточным его представителям. Но в объяснении такой пользы и пробуждении необходимого интереса большая роль может принадлежать научному и экспертному сообществу.

Повышение интереса разных стран СНГ к сотрудничеству с Россией во многом зависит от российского капитала. Временами его экспорт в эти страны носит принудительный для них характер, как, например, участие в капитале нефте-и газораспределительных сетей в Беларуси. Это пример неизбежных противоречий, с которыми связано сотрудничество на рыночных основаниях и которые не всегда способствуют добрососедству. Различий в интересах, приводящих к возникновению подобных проблем, не избежать, но всегда нужно искать пути, как их сгладить. Если российский капитал будет направляться в сферы, способствующие заметному прогрессу экономик сотрудничающих стран (выявление таких сфер может обеспечиваться с помощью совместных негосударственных научно-экспертных коллективов, о которых шла речь), то это может стать одним из важных факторов привлекательности нашей страны и укрепления добрососедства. Особые перспективы у нашего капитала могут быть в отсталой, в том числе среднеазиатской, группе стран СНГ, куда западный капитал движется пока с осторожностью.

Российские экономические институты пока существенно отстают от западных. Но некоторые из них более развиты по сравнению с отдельными странами СНГ и наш опыт их формирования может быть полезным для таких стран (хотя нельзя забывать и про всепроникающую коррупцию, разъедающую наши институты). Речь идет прежде всего о фондовом рынке и некоторых других институтах. В свою очередь нам было бы полезно использовать опыт строительства отдельных институтов тех стран СНГ, которые нас опережают. Передовой опыт стран региона СНГ может оказаться на определенном этапе более продуктивным, чем опыт развитых стран, поскольку он складывается в рамках во многом аналогичных условий.

Важно учитывать и радикальные различия в уровнях развития стран региона, показанные в докладе. Беднейшим из них, таким как Таджикистан, может требоваться и прямая помощь. Однако опыт показывает, что далеко не всегда непосредственные финансовые и материальные вливания являются гарантией добрососедства. Более продуктивной может быть помощь в укрепление потенциала этих стран, способного самостоятельно обеспечивать их дальнейшее развитие. Особая роль здесь принадлежит образованию, здравоохранению, науке. Во всех этих сферах возможности России достаточно серьезны, чтобы служить важной точкой опоры в развитии сотрудничества и добрососедства.