Национальный инвестиционный совет

Вид материала

Доклад

Содержание Общие параметры тарифного регулирования рынков Степень принятия так называемых секторальных (по большей части нулевых) инициатив Широта обязательств по либерализации сектора услуг Степень демонтажа существующей системы технического регулирования: стандарты, санитарные, фитосанитарные, ветеринарные требовани Очень высокий уровень Российская Федерация (9) Украина (5) Соглашения о связанных с торговлей правах интеллектуальной собственности

Подобный материал:

• Алена нариньяни, 22.17kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 2448.69kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 4911.31kb.
• Что такое неравенство?, 191.4kb.
• Национальный Фонд развития малого и среднего предпринимательства, 204.46kb.
• Нии общей реаниматологии, 142.73kb.
• Т. П. Белова национальный вопрос в социальных учениях российских конфессий, 145.86kb.
• Дисциплина: «Инвестиционный анализ», 14.98kb.
• Названия организаций, учреждений, предприятий, иностранных фирм, 218.62kb.
• Инвестиционный процесс: основные понятия и показатели, 225.4kb.

Кроме того, все более очевидными становятся и различия по структуре участия в международных миграционных потоках. Украина и Россия лишь формально соседствуют в списке стран – главных участников международной миграции: Россия по состоянию на 2005 год находилась на втором месте в мире с 12,1 млн мигрантов (6,4% общемирового миграционного потока), а Украина – на четвертом (6,8 млн, или 3,6%)²⁴³. Ведь в Украине с середины 1990-х годов произошла смена нетто-иммиграции (в 1990–1995 гг. – в среднем 598 тыс. чел. в год) на нетто-эмиграцию (в 1995–2000 гг. – 700 тыс. чел., в 2000–2005 гг. – 140 тыс. чел. в год)²⁴⁴. Так что Украина становится страной с симметрично высокими показателями как иммиграции, так и эмиграции. Это сильно отличает Украину от России, где наблюдается чистый приток мигрантов: в среднем по 1858 тыс. – в 1990–1995 гг.,

2300 тыс. – в 1995–2000 гг. и 80 тыс. – в 2000–2005 гг.²⁴⁵

Будучи дополненными возрастающими различиями в механизмах экономического развития, отмеченные существенные структурные расхождения экономик Украины и России делают постановку вопроса о всеобъемлющей координации внешнеэкономической политики нереальной вне контекста создания с участием двух стран глубоко интегрированной международной структуры. Однако возможность создания такой структуры в нынешних политико-экономических условиях выглядит лишь гипотетической.

В-четвертых, немаловажную роль будет играть и то обстоятельство, что Украина и Россия вступят в ВТО, как это уже понятно из предварительного формата договоренностей, достигнутых на нынешний момент, на условиях, достаточно различающихся в ряде важных компонентов. Эти различия носят наиболее существенный характер в следующих областях:

• Общие параметры тарифного регулирования рынков: средневзвешенные ставки таможенного тарифа Украины после вступления в ВТО будут ниже российских по промышленным товарам примерно на 57% (на 2,75 процентных пункта), по сельскохозяйственным – на 61% (на 6,84 процентных пункта); также заметно меньшим будет перечень т.н. чувствительных товаров Украины, для которых будут предусмотрены повышенные пошлины (т.н. тарифные пики).
  
• Степень принятия так называемых секторальных (по большей части нулевых) инициатив и особенно наиболее спорной из них – в области авиатехники. Украина, в отличие от России, стала на путь широкого принятия обязательств в этой сфере (15 секторальных инициатив).
  
• Широта обязательств по либерализации сектора услуг: в России – по 100 секторам, в Украине – 150, т.е. в полтора раза больше. В России деятельность филиалов иностранных банков не допускается и не предполагается никаких переходных периодов, по истечении которых будет открыт доступ на рынок прямых филиалов. В Украине это уже свершившийся факт. В России допуск иностранных филиалов на внутренний рынок страхования будет осуществляться в меньшем объеме и более медленными темпами (через 9 лет, тогда как в Украине – через 5 лет после вступления в ВТО).
  
• Степень демонтажа существующей системы технического регулирования: стандарты, санитарные, фитосанитарные, ветеринарные требования и др. Россия проводит политику сохранения жестких норм регулирования в этой области, Украина все более поддается давлению (в частности, со стороны ЕС) в сторону «либерализации» этой сферы и замены обязательных стандартов на добровольные.
  

Совершенно ясно, что при таких принципиальных расхождениях торговых режимов Украине и России будет очень трудно находить в будущем общие позиции в процессе многосторонних торговых переговоров.

Тем не менее, при всей важности отмеченных выше ограничений для взаимного согласования позиций, было бы ошибкой полагаться в оценке перспектив взаимодействия Украины и России в рамках глобальной торговой системы исключительно на нынешние политические тенденции и провозглашаемые приоритеты и на нынешние противоречия ими обусловленные. Ибо существуют объективные обстоятельства и условия развития, которые в долговременной перспективе не сможет игнорировать ни одна политическая сила, рассчитывающая на устойчивое общественное влияние.

Анализ этих объективных обстоятельств и условий развития показывает, что у двух стран имеется обширная сфера, где их интересы объективно близки или даже совпадают. Ведь оба государства ставят в качестве стратегических задачи опережающего развития на основе модели экономики знаний и наращивания международной конкурентоспособности в перспективных областях экономической деятельности. А для этого им необходимо позиционировать себя в глобальной торговой системе так, чтобы наилучшим образом способствовать реализации этих задач. В этом плане и Украина, и Россия объективно имеют ряд схожих задач в рамках ВТО, для достижения которых целесообразно их тесное взаимодействие.

И если тенденция к такому взаимодействию до сих пор отчетливо не проявилась, то это определяется прежде всего широко распространенными в Украине фобиями относительно согласования каких-либо политико-экономических вопросов с Российской Федерацией – фобиями, коренящимися не только в исторических реминисценциях, но и в осознании украинцами заметного перевеса России по параметрам размера страны и ее экономического потенциала, создающего возможности для экономического подчинения Украины курсу России. Но помимо этого имеет значение и крупная стратегическая ошибка ныне правящей украинской элиты, которая состоит в том, что она все еще полагается преимущественно на экзогенные источники решения задач социально-экономической модернизации, основываясь на достаточно спорных воззрениях сторонников конвергенции более развитых и менее развитых стран в процессе развития в условиях глобализации и региональной интеграции.

Однако мировая практика дает основания для вывода о том, что внешние факторы лишь тогда способны оказывать сильное позитивное воздействие на национальное экономическое развитие, когда они являются дополняющими к мощному позитивному действию внутренних эндогенных факторов развития. Последние же нельзя смоделировать по внешне заданному шаблону, тем более привнесенному из чужеродной институциональной среды. Именно поэтому ныне исповедуемое в Украине официальное кредо: через интеграцию в ЕС – создание цивилизованной социально ориентированной рыночной экономики и политической демократии – опасный миф, за который придется в свое время серьезно расплачиваться. Парадоксально, что такой миф вырос на фоне имеющегося у страны печального опыта социально-экономической трансформации по шаблонам МВФ – опыта, как теперь понятно, должным образом в Украине – в отличие от России – все еще не осмысленного на уровне официальных кругов.

В приложении к конкретно торговым проблемам следование этому мифу может привести к принятию Украиной политических ориентаций, формально вроде бы сближающих ее с ЕС, но реально вредоносных для ее экономического развития (а следовательно, и для долговременной политики европейской интеграции страны!). Имеется немало примеров такого возможного конфликта долговременных экономических и текущих политических интересов.

Так, ориентируясь исключительно на ЕС, Украина будет обязана поддерживать в том числе и ее общую сельскохозяйственную политику, являющуюся одним из вопиющих примеров коллективного аграрного протекционизма. Эта протекционистская система объективно невыгодна Украине, поскольку препятствует ныне вхождению страны как потенциально крупного аграрного экспортера на рынок ЕС. Опираясь на анализ опыта присоединения к ЕС ряда стран Центральной Европы, можно предполагать, что сохранение этой системы может быть сопряжено со значительными торговыми ограничения для Украины даже в случае предполагаемого создания Украиной с ЕС зоны свободной торговли.

Важным компонентом сельскохозяйственной политики ЕС является ее массированное субсидирование аграрных производителей, что наносит прямо и косвенно украинским аграриям значительный ущерб в виде потери рынков из-за недостаточной ценовой конкурентоспособности.

Так, согласно данным по состоянию на 2004 г., страны ЕС–15 потратили на поддержку сельского хозяйства 150,6 млрд долл. США (1,25% ВВП) из 378 млрд долл., выделенных на все страны ОЭСР²⁴⁶. И при всем этом Украина до последнего времени вынуждена была вести тяжелые переговоры относительно всего лишь немногим более 1 млрд долл. ежегодного субсидирования по т.н. совокупному измерению поддержки сельского хозяйства. Является ли в таких условиях поддержка позиции ЕС в вопросе сельскохозяйственных субсидий целесообразной для Украины политикой? Очевидно, нет. Здесь у Украины и России гораздо больше совпадений интересов со странами вышеупомянутой Группы 20 развивающихся стран.

Не менее проблематичным является вопрос о защите интеллектуальной собственности. ЕС в данной сфере основной упор делает на защиту так называемых географических указаний происхождения товаров. Но что дает Украине поддержка такой позиции, кроме забот о том, что необходимо будет отказаться от некоторых наименований товаров, ставших практически уже видовыми (шампанское, коньяк, популярные сорта сыров и др.)? Чем поможет односторонняя ориентация на ЕС в решении собственных украинских проблем, например в аспекте защиты знаний, полученных в ходе научно-исследовательской работы в государственных учреждениях или по государственным заказам, которые часто безвозмездно передаются при выезде украинских (равно как и российских) специалистов на работу за рубеж? В этом вопросе у Украины и России объективно практически полное совпадение интересов и значительное их расхождение с интересами наиболее развитых стран.

Ведь сегодня, по существу, наиболее развитые страны, и прежде всего США, проводят целенаправленную политику по формированию своего интеллектуального капитала за счет других стран, немалую долю в котором занимают выходцы из России и Украины. О масштабе таких процессов свидетельствует, в частности, то, что в США – стране, особо преуспевшей в деле «откачки» умов из других стран, – лица, рожденные за рубежом, составляют сегодня значительную долю занятых в сфере исследований и разработок, особенно специалисты, имеющие высшую квалификацию (докторскую степень): в целом 34,6%, в том числе в области химических наук – 37,0%, биологических – 37,4%, физики и астрономии – 40,1%, математики – 43,1%, химического машиностроения – 47,0%, механики – 52,2%, гражданского строительства – 54,2%, электротехники – 57,0% и компьютерных технологий – 57,4%²⁴⁷.

Как отмечается в этой связи в докладе Генерального секретаря ООН, «эмиграция квалифицированных работников способна серьезно подорвать перспективы стран происхождения в вопросах развития, особенно малых развивающихся стран, которые теряют большую долю своих граждан, обладающих высокой квалификацией»²⁴⁸. Этот процесс может в значительной мере обесценить в кратко- и среднесрочной перспективе усилия таких стран по наращиванию своего человеческого капитала – главного резерва конкурентоспособности в современном мире.

Аналогичным образом дело обстоит и в отношении излюбленного «конька» США в области охраны интеллектуальной собственности – производства лазерных компакт-дисков. Ведь американское давление в этой сфере направлено на создание такой системы контроля, которая практически отсутствует в наиболее развитых странах, является дискриминационной и фактически направленной на торможение развития данного вида производства в Украине и России. Речь уже не идет о таком крупном вопросе как выпадение из сферы действия охраны интеллектуальной собственности фундаментальных научных результатов, являющихся открытиями, которые в коммерческом плане не дают их авторам заметных материальных преимуществ, что наносит и России, и Украине немалый ущерб в международном обмене знаниями²⁴⁹. И в то же время Запад, преследуя свою одностороннюю выгоду, создает защищенную правом интеллектуальной собственности монополию авторам коммерчески применимых результатов исследований и разработок.

А как быть с соглашениями ВТО и условиями ЕС относительно ограничения государственной поддержки отдельным отраслям? Эта система односторонне направлена на увековечение технологического доминирования Запада. Она явно противоречит интересам и Украины, и России, и в общем-то интересам большинства развивающихся стран в аспекте поддержки развития высокотехнологичных отраслей и видов производства товаров и услуг. Более того, она противоречит историческому опыту развития самих ныне экономически наиболее развитых стран, активно использовавших разнообразные формы государственной поддержки для стимулирования развития и технологических инноваций.

Таким образом, объективно интересы Украины и России достаточно близки в аспекте формирования такого порядка дня многосторонних торговых переговоров в рамках ВТО, который бы в значительно большей мере учитывал специфические потребности стран с быстро развивающейся экономикой, стремящихся к существенному изменению существующих ныне асимметрий (в пользу наиболее развитых стран) в глобальной торговой системе.

Означает ли сказанное выше, что Россия и Украина могут выступать в рамках ВТО единым фронтом по широкому кругу вопросов? Вряд ли для такой позиции имеются достаточные объективные основания. Скорее всего, взаимодействие двух стран может иметь лишь частичный, выборочный характер – в отдельных выбранных сферах совпадения интересов. Это не означает, однако, что значение такого взаимодействия будет минимальным в силу особой значимости проблем, находящихся в таких сферах.

Каковы эти проблемы, объективно требующие согласованного подхода со стороны Украины и России? Не претендуя на исчерпывающий их перечень, отметим лишь наиболее очевидные из них.

Во-первых, оба государства, ставящие акцент на вопросы качества развития, но обладающие при этом очевидными структурными перекосами и рыночными несовершенствами (вследствие недостаточной зрелости рыночных отношений), не могут, видимо, опираться в полной мере на ныне действующую систему регулирования субсидий в рамках ВТО. Последняя разработана прежде всего в интересах более развитых стран, со значительно более зрелыми внутренними конкурентными структурами и более развитыми негосударственными регулирующими механизмами.

Такая система будет препятствовать проведению целенаправленной промышленной политики в направлении облагораживания своей экономической структуры, содействия ускоренному переходу к выпуску товаров с повышенным содержанием добавленной стоимости и повышенной технологичности – т.е. в решении проблемы, острой и для России, и для Украины (см. табл. 2).


Таблица 2

Ранжирование регионов мира и отдельных стран по уровню технологичности экспортных поставок товаров в 2004 г.

(доля высокотехнологических товаров в экспорте изделий

обрабатывающей промышленности, %)

Очень высокий уровень (>30%)	Высокий уровень (21–30%)	Средний уровень (11–20%)	Низкий уровень (6–10%)	Очень низкий уровень (0–5%)
Регионы мира
Восточная Азия и бассейн Тихого океана (34)		Мир в целом (20)	Европа и Центральная Азия (9, было 12)	Южная Азия (4)
		Европейский валютный союз (16)		Африка к югу от Сахары (4)
		Латинская Америка и Карибский бассейн (13)		Ближний Восток и Северная Африка (3)
Отдельные страны
Филиппины (64, было 74)	Таиланд (30)	Дания (20)	Португалия (9)	Индия (5)
Сингапур (59)	Китай (30)	Израиль (19)	Российская Федерация (9)*	Латвия (5)
Малайзия (55)	Венгрия (29)	Франция (19)	Аргентина (8)	Литва (5)
Ирландия (34)	Нидерланды (29, было 31)	Норвегия (18)	Бельгия (8)	Словацкая Республика (5)
Республика Корея (33)	Великобритания (24)	Германия (17)	Италия (8)	Украина (5)
США (32)	Япония (24)	Швеция (17)	Испания (7)	Чили (5)
	Швейцария (22)	Индонезия (16)	Словения (6)	Болгария (4)
	Мексика (21)	Австралия (14)	ЮАР (6)	Беларусь (3)
	Финляндия (21)	Канада (14)		Румыния (3)
		Новая Зеландия (14)		Польша (3)
		Эстония (14)		Казахстан (2) **
		Хорватия (13)		Турция (2)
		Чешская Республика (13)		АРЕ (1)
		Австрия (12)
		Бразилия (12)
Примечания. Курсивом выделены данные за годы, отличающиеся от указанных в заголовках столбцов. * В 2003 г. было 19%. Снижение обусловлено ростом цен на экспортные энергоносители. ** В 2003 г. было 9%. Снижение обусловлено ростом цен на экспортные энергоносители. В 2005 г. доля высокотехнологичного экспорта составила в Украине всего 4%, тогда как в России 8%, тогда как среднемировой показатель составил 22%.

Источник: World Bank. World Development Indicators 2006.

orldbank.org/wdi2006/contents/Tables6.php. – Table 5.11; World Development Indicators 2005. P. 314–316; World Development Indicators database.

В рамках неоклассических подходов, отрицающих выраженную промышленную политику (а именно они заложены в основу политики ВТО), никак нельзя будет воспроизвести такие модели восхождения по степеням конкурентоспособности, какие в свое время демонстрировали, к примеру, Республика Корея, Китайский Тайвань или в более позднее время КНР и Индия. В рамках этой системы окажется невозможным массированное перераспределение сверхвысоких доходов, получаемых в отдельных секторах экономики (например, в топливно-энергетической сфере или в финансовой сфере, в сфере жилищного строительства), в наукоемкие, высокотехнологичные секторы.

В силу вышесказанного в интересах не только Украины и России, но и целого ряда динамично развивающихся стран Азии и Латинской Америки осуществить пересмотр действующего в рамках ВТО соглашения о субсидиях и компенсационных мерах. Это соглашение не должно навязывать всему миру единую экономическую модель развития и единую схему взаимодействия между государством и бизнесом, как это имеет место в настоящее время. Напротив, размеры позволяемых субсидий, подпадающих под действие указанного соглашения, должны варьировать в зависимости от показателя ВВП на душу населения.

По этой же причине Украина и Россия должны препятствовать постановке в обозримой перспективе в порядок дня переговоров о заключении многостороннего соглашения по вопросам регулирования конкуренции. Такое соглашение на сегодня выгодно лишь крупнейшим западным ТНК, которые в более гомогенизированном глобальном экономическом пространстве резко увеличат свои и без того ощутимые конкурентные преимущества.

Во-вторых, важной сферой совпадения интересов Украины и России является пересмотр обязательств в рамках действующего Соглашения о связанных с торговлей правах интеллектуальной собственности (Соглашение ТРИПС). Это наиболее спорное из всех многосторонних соглашений, заключенных в рамках ВТО, объективно направлено на увековечение технологического преимущества Запада. В этой сфере согласованная позиция Украины и России может быть активно поддержана практически всеми развивающимися странами.

Среди наиболее важных проблем, которые должны быть решены в данном контексте, следует отметить необходимость:

• более свободного доступа менее развитых стран к критически важным технологиям, используемым в области медицины²⁵⁰ и охраны окружающей среды;
  
• ограничения монопольно высоких прибылей, извлекаемых западными корпорациями вследствие своего монопольного положения, гарантируемого нормами охраны интеллектуальной собственности (особенно вопиющей эта проблема является в сфере монополии «Майкрософт» и других американских корпораций на компьютерные технологии)²⁵¹;
  
• более справедливого распределения доходов между генераторами фундаментальных научных знаний и авторами прикладных технологических разработок, что должно поощрять страны, чье сравнительное преимущество находится именно в сфере фундаментальной науки;
  
• обеспечения определенного процента отчислений в пользу стран происхождения работников-мигрантов, которые приобретают за рубежом права интеллектуальной собственности: такие отчисления должны служить формой компенсации этим государствам за упущенную выгоду в процессе инвестирования государственных средств в систему подготовки специалистов, которые впоследствии выезжают для работы за рубеж.
  

В связи с этим, в-третьих, следует отметить, что важным аспектом взаимодействия Украины и России может стать совместная с рядом развивающихся стран постановка вопроса о регулировании процессов миграции высококвалифицированных работников («утечки мозгов»), тесно связанной в целом с регулированием процессов предоставления услуг.

В этом плане следует отметить, что в условиях распространения новейших информационно-коммуникационных технологий в перспективе, очевидно, будет нарастать процесс продажи труда, не сопровождаемого пересечением государственных границ, на основе дистанционного выполнения соответствующих работ и предоставления услуг с использованием обмена через Интернет. Так что мы можем стать свидетелями частичного замещения миграции труда процессами дистанционного предоставления трудовых услуг – а это непосредственно подпадает под сферу регулирования ВТО. И указанный процесс – одно из важных перспективных структурных изменений в экономике в эпоху глобализации, которое сможет оказывать существенное воздействие на всю структуру мирохозяйственных связей. Украине и России, видимо, целесообразно координировать своих усилия в поиске ответов на этот вызов.

Таким образом, у России и Украины объективно имеется немало точек совпадения стратегических интересов в сфере компетенции ВТО. Это, однако, не означает, что налаживание сотрудничества в этих сферах окажется простым делом. К сожалению, обострившиеся за последнее время в отношениях Украины и России проблемы (включая проблему общей геополитической переориентации Украины и, особенно, отхода страны от ранее провозглашенного нейтрального статуса и возможного вступления ее в НАТО; отдельные попытки ревизии в Украине истории Второй мировой войны и в целом выраженные в значительной части украинского политикума фобии, покоящиеся на односторонней трактовке взаимоотношений украинского и российского народов; применение Россией к Украине ряда односторонних действий, ведущих к ухудшению условий экономического сотрудничества и прекращению ряда совместных проектов в области высоких технологий) не способствуют эффективной координации политики даже тогда, когда имеется потенциально значительная выгода от этого.

Совершенно ясно, что для совместного выступления Украины и России в рамках ВТО действительно как стран-партнеров необходимо кардинальное улучшение общего политико-идеологического климата в их отношениях на основе отказа от стереотипов прошлого и поиска новой модели взаимоотношений.

Общая основа для такой новой модели отношений вроде бы достаточно очевидна. Это совместное вхождение двух стран в общее европейское экономическое, политическое и гуманитарное пространство. Однако, скорее всего, потребуется достаточно много времени для того, чтобы эта общая концепция приняла конкретные очертания. Основное препятствие здесь – это существенное расхождение в видении общей архитектоники такого общего европейского пространства: должно ли оно быть моноцентрическим (как, по всей видимости, видится из Брюсселя с его концепцией «соседства» и из официального Киева также) или же Европа должна быть бицентричной (как, похоже, видится из Москвы).

К сожалению, эта общая геополитическая и геоэкономическая неопределенность пока не позволяет сегодня дать однозначный ответ на вопрос: так кем же будет Украина для России в обозримой перспективе – соседом, соперником или партнером? Однако получение такого ответа в наиболее позитивном плане крайне важно для обоих государств, ибо без этого будет значительно сложнее реализовывать свои стратегические интересы в условиях глобализации.