При поддержке Комитета программы по Глобальной Безопасности и Сотрудничеству Совета по Исследованиям в области Социологии (ssrc) Вступление

Вид материала

Исследование

Содержание Насилие в повседневной жизни Унижение человеческого достоинства

Подобный материал:

• Введение, 234.92kb.
• I. введение, 424.45kb.
• «milex 2011», 43.32kb.
• Молодежь за здоровый образ жизни, 24.96kb.
• Программа поддержки гражданского общества «диалог» реализуется Советом по Международным, 987.98kb.
• Приказ Минтранса РФ от 30 июня 1998, 45.34kb.
• Рекомендации совместного заседания совета Общественной палаты Ивановской области, 437.11kb.
• «Об утверждении Программы обеспечения общественной безопасности на территории Феодосийского, 72.7kb.
• Программы развития агропромышленного комплекса тамбовской области, реализуемого при, 161.37kb.
• Письмо Председателя Комитета Совета Безопасности, учрежденного резолюцией 1343 (2001), 2425.08kb.

Среди мнений, отражающих возможные пути к миру, есть несколько ответов, позволяющих понять такое отношение: чеченки боятся России и ее войск, и это уже не историческая, а их личная память и их личное отношение:

– Раньше считала, что все люди РФ могут быть защищены, верила в дружбу народов, воспитывала в детях справедливость и честность. А сейчас у меня веры нет;

– Я отдавала предпочтение русскому образу жизни и преклонялась перед всем русским, до сих пор дружу и люблю своих русских друзей, но никогда не прошу людей в военной форме, которые надругались над мирным населением;

– Мы и раньше знали, что лучше жить отдельно от России, но сейчас это твердое желание, и компромиссов быть не может.

«Без возвращения народа бесполезно говорить, по-моему, о мирной жизни. А это произойдет только при гарантии полной безопасности».

Вот он ключевой пункт – от Федерального Центра женщины требуют гарантий безопасности. А если Центр таких гарантий дать не может, то, как он может претендовать на руководящую роль?

Для возврата Чечни к мирной жизни надо:

«Остановить войну, не разжигать межнациональную ненависть, произвести мирные переговоры»;

«Переговоры, обеспечить безопасность населению»;

«Вывод войск и помощь для восстановления народного хозяйства республики»;

«Вывод войск, и Хоттабы нам не нужны. Я не против, чтобы жить в составе России, но они не считают нас людьми: мы бандиты террористы…»;

«Хоть сегодня! Вывод войск из Чечни! И вы не поверите, какая новая жизнь вернется в нее. Хоть в руинах, палатках, землянках!»


Основные выводы исследования.

Исследование показало бедственное положение чеченских женщин – вынужденных переселенок:

• все респондентки – женщины с глубокими психологическими травмами;
  
• у 75% респонденток в зоне конфликта погибли родственники;
  
• 80% переживает глубокий мировоззренческий кризис, коренную ломку взглядов на жизнь;
  
• у 58% полностью разрушено жилье, у 39% – частично, у 85% утеряно имущество;
  
• многолетнее проживание в палатках отрицательно сказалось на здоровье респонденток и, особенно, их детей, у 71% респонденток дети с хроническими заболеваниями;
  
• у детей большой перерыв в образовании, а у их учителей – перерыв в профессиональной деятельности; дети отстают в развитии от своих сверстников в других регионах;
  
• одна из значимых проблем – утрата чеченскими детьми навыков владения русским языком;
  
• безработица (для 70%) и зависимость от гуманитарной помощи негативно сказываются на социально-психологическом самочувствии женщин;
  
• 35% респонденток готовы уехать с семьей на жительство в какой-нибудь другой регион страны, если бы им была оказана в этом помощь.
  

Наряду с этим:

• по значительной части вопросов исследования выявилось совпадение взглядов чеченских и русских женщин;
  
• чеченские женщины участвовали во всех формах проявления активности в этом конфликте, выполняя роли прямых участниц военных действий, воспитателей мстителей, основного экономического ресурса выживания семьи и селения, а также части нации, готовой к примирению;
  
• настроения сепаратизма типологически обусловлены:
  
• 1 тип: к которому относится каждая пятая респондентка, это женщина от 25 до 50 лет с высшим и незаконченным высшим образованием, в значительно меньшей степени проявляет настроения сепаратизма, чем другие типы;
  
• 2 тип: к которому относится больше 60% респонденток, это женщина от 20 до 50 лет со средним образованием, в большей степени проявляет настроения сепаратизма, чем первый тип, но и больше испытывает трудностей с определением своей позиции;
  
• 3 тип: к которому относится около 8% респонденток, это женщина старше 50 лет с образованием ниже среднего наиболее последовательная в проявлениях настроений сепаратизма;
  
• для 61% чеченских женщин высок авторитет религиозной исламской общины (доля респондентов ответивших «да» – 33% или «скорее да, чем нет» – 28%);
  
• не поддерживают исламизацию женщины от 25 до 50 лет с высшим и незаконченным высшим образованием, а также группа женщин, у которых распалась семейная жизнь;
  
• у респонденток наблюдается эрозия доверия к институтам демократии: государственной администрации, правосудию, армии, правоохрани­тельным органам, средствам массовой информации;
  
• у многих респонденток сохраняются положительные воспоминания и связи с родственниками в местах депортации чеченского народа в Казахстане;
  
• опрошенные женщины положительно относятся к деятельности общественных организаций, хотя 82% респонденток не смогли назвать общественную организацию, последовательно защищающую чеченских женщин;
  
• среди действий по обеспечению мира в Чечне респондентки выделяют: вывод войск – 53%, мирные переговоры – 33%, прекращение боевых действий – 16%, обеспечение безопасности населения – 6%, приход к власти честных людей – 3%.
  

Насилие в повседневной жизни¹

Аналитический доклад на основе данных опроса чеченских женщин в лагерях для вынужденных переселенцев, октябрь 2001– февраль 2002 гг.


Здравомыслов А. Г., профессор, главный научный сотрудник Института комплексных социальных исследований Российской АН


1. Организация опроса.

В конце 2001– начале 2002 года общественная организация «Женщины Дона» провела опрос чеченских женщин. Всего было опрошено 257 человек. В качестве интервьюеров выступали постоянные и временные сотрудники, работающие в названной организации. Опрашивались женщины, проживающие в нескольких лагерях вынужденных переселенцев на территории Ингушетии (Аки-Юрт, Карабулак, Орджоникидзевская) и Чечни (Грозный и Рошни-Чу), что предопределяет в значительной мере общее умонастроение респондентов.

Дело в том, что в этих лагерях сосредоточены женщины и их семьи в наибольшей степени пострадавшие от продолжающихся вооруженных действий на территории Чеченской республики. Большая часть их потеряла своих родственников и близких, их собственная жизнь неоднократно оказывалась под угрозой. Непосредственным результатом военных действий для них оказались разрушение и утрата постоянного места жительства, потеря имущества, потеря работы и социального статуса и, главное, потеря уверенности в каком-либо положительном исходе из сложившейся ситуации.

Поэтому ответы респондентов не могут быть интерпретированы как представительные (репрезентативные) для всего населения Чеченской республики. Это ответы тех, кто пострадал от военных действий в наибольшей степени. В то же время при интерпретации ответов нельзя не принимать во внимание и тот факт, что практически все население Чечни – женщины и мужчины, старики и дети оказались жертвой вооруженного конфликта. Так или иначе, они терпели лишения и страдания и от действий федеральных войск, и от действий боевиков, сепаратистов и экстремистов. Население Чечни в целом – в том числе и русские, проживавшие в республике до 1995 года – также стали жертвами войны, смысл которой остался неясным для подавляющего большинства жителей.

Наиболее распространенное объяснение причин вооруженного конфликта состоит в том, что какие-то группы людей, борющиеся между собою за власть, используют войну в качестве средства наживы для себя. При этом одни из них прикрываются идеями независимости, религиозной свободы, создания исламского государства, а другие – идеями целостности российского государства. Общее мнение склоняется к тому, что между этими как бы противоположными группировками существует негласный союз: продолжение военных действий продолжает приносить прибыль криминальным группировкам. Источники этой наживы достаточно хорошо известны. Это поставки вооружений, разграбление республиканских ресурсов, захват и выкуп заложников, организация торговли наркотиками, контроль за передвижением населения через блок-посты и т.д.

В целом население Чечни оказалось в ситуации полной беззащитности и бесправия. Мало того, что продолжение военных действий продолжает уносить еженедельно десятки жизней. Одним из главных следствий войны стало разрушение инфраструктуры экономической и социальной жизни. Перестали действовать промышленные предприятия, школы, больницы. Попытки наладить нормальную жизнь, предпринимаемые на протяжении последних двух лет, сталкиваются с огромными трудностями, в том числе и с недоверием населения к намерениям новых властных структур обеспечить людям нормальную жизнь.

При интерпретации результатов опросов следует учесть и то, что в лагерях вынужденных переселенцев формируется определенная субкультура, которая связана с переживанием несправедливости, утраты привычного образа жизни, с отсутствием постоянной занятости, заботой о детях, стариках и нетрудоспособной части населения, с получением гуманитарной помощи, с постоянной озабоченностью продуктами питания, одеждой, нуждой в медицинской помощи и т.д. Люди живут здесь в палатках и вагончиках не по своей воле. Эти лагеря представляют собою места вынужденного проживания, а, следовательно, в них как бы продолжается принуждение и насилие. Все это определяет повседневный быт респондентов и их настроения. Участие в опросе, которое оказалось весьма активным, воспринималось женщинами как возможность высказаться и «излить душу» тем, кто готов был их выслушать. Рутина жизни в лагере беженцев не предоставляет особых возможностей общения. Те, кто обеспечивают эту жизнь повседневно, уже привыкли и притерпелись к виду несчастья. Появление новых людей всегда вызывает некоторые надежды на то, что к беженцам и их семьям будет проявлено большее внимание.

Беженцы, сосредоточенные в тех пяти лагерях, где проводился опрос, неравномерно (непропорционально) представляют основные районы республики. Так, надтеречные районы сравнительно меньше пострадали от военных действий, но столица республики – Грозный относится к числу наиболее пострадавших регионов.


2. Пережитое насилие как главная составляющая опыта.


Прежде всего, обратим внимание на то, как в данном опросе проявилось отношение к насилию, которое в известной степени может быть отождествлено с самой войной, разрушающей мирные основы человеческого бытия.

В анкете ставились два вопроса: «Были ли, по Вашему мнению, массовые насилия над мирным населением в «первую чеченскую войну»? Такой же вопрос был задан и относительно второй чеченской войны. Положительно отвечают на этот вопрос от 86 до 92% от числа ответивших, при этом отказ от ответа встречается весьма редко – от 1,5 до 3,5%. По сути дела среди наших респондентов имеется почти полное согласие в том, что на обоих этапах военных действий именно мирное население подвергалось насилию. При этом стоит заметить, что доля отмечающих насилие по отношению к мирному населению несколько возросла при оценке второго этапа войны. Некоторые респонденты отмечают, что «в первую войну пострадавших было меньше, чем во вторую».

На вопрос о том, сталкивались ли опрашиваемые лично с насилием в тех или иных формах 86% отвечают положительно и только 13% от общего числа респонденток отмечают, что они лично не сталкивались с насилием в ходе вооруженного конфликта.

75% из всей совокупности опрошенных указывают, что в ходе военных действий погибли их родственники;

84% указывают на гибель знакомых и друзей.

На ранения родственников указывает 56 %, на ранения знакомых и друзей – 62%

Полученная инвалидность или другое серьезное заболевание у родственников, знакомых и друзей характерно для 47%.

Очень велика и доля тех, кто пропал без вести. 42% опрошенных отмечают, что это случилось с их родственниками и 77% – со знакомыми и друзьями.

Причем у подавляющего большинства респондентов – около 90% –оказывалась под угрозой сама жизнь. При этом, разница между первым периодом «Чеченской войны» (1994 – 1996 гг.) и вторым периодом (1999 – 2002 гг.) не наблюдается. В том и другом случае 88 и 89% от числа опрошенных отмечают, что их жизнь оказывалась под угрозой.

В ходе опроса было выделено 14 конкретных форм насилия, относительно которых задавался вопрос. Рассмотрим порядок (ранжировку) этих форм:

Таблица 1

Частота форм насилия, испытанных лично респондентами

1.	Унижение человеческого достоинства	– 60%
2.	Мародерство	– 39%
3.	Ограбление	– 38%
4.	Оскорбления и угрозы	– 32%
5.	Поборы	– 31%
6.	Пропажа людей без вести	– 13%
7.	Необоснованные аресты	– 12%
8.	Насилие над чеченскими детьми	– 9%
9.	Избиения	– 8%
10.	Убийства	– 6%
11.	Нанесение телесных увечий и пытки	– 5%
12.	Взятие в заложники	– 3%
13.	Сексуальное насилие	– 2%