Размышляя о вечном. Духовно-нравственное развитие учащихся на уроках литературы. Опыт учителей-словесников
| Вид материала | Урок |
- Формировать практическую грамотность учащихся, 30.61kb.
- Анализ работы методического объединения учителей Технологии и Искусства за 2010-2011, 207.42kb.
- Анализ работы методического объединения учителей начальных классов за 2009-2010 учебный, 113.03kb.
- Духовно-нравственное воспитание и развитие учащихся коррекционной школы на уроках литературы, 384.41kb.
- Программа духовно-нравственного воспитания Информационная карта программы, 1446.74kb.
- Программа «Духовно-нравственное развитие и воспитание учащихся в системе школьного, 298.36kb.
- «Духовно-нравственное просвещение на уроках русского языка и литературы и во внеурочной, 153.55kb.
- Человеческой культуры, обеспечивающих физическое, интеллектуальное, духовно-нравственное,, 108.21kb.
- Семинар для учителей-предметников, классных руководителей, директоров, 42.12kb.
- Анализ работы мо учителей словесников моу сош №2 с. Жемтала Черекского района кбр, 19.86kb.
Коврижных Г.Д.
Размышляя о вечном. Духовно-нравственное развитие
учащихся на уроках литературы. Опыт учителей-словесников.
Вып.1, Томск.
Русский национальный характер в повести Е. Замятина «Уездное».
По словам Е. Замятина, «настоящая литература может быть только там, где её делают... безумцы, еретики, отшельники, мечтатели, бунтари, скептики». Сам Замятин был еретиком и по призванию, и по убеждениям. Он выдвигал принцип еретической литературы, видя в ней средство борьбы с «объизвествлением, корой, мхом, покоем». В энтропии - угасании потенциала жизни - видел Замятин главную угрозу будущему России, поэтому в противовес принципу партийности выдвинул принцип «антиэнтропийности» искусства.
Но он был «очень русский человек». В этом заключалась его сила как художника и его трагедия. Его отношение к старой России можно определить словами «любовь - ненависть». Любовь к истокам, здоровой народной основе, творческой одержимости русской натуры. Ненависть к провинциальной тупости, дикости и бескультурью, которые, как казалось писателю, невозможно преодолеть в обозримом будущем.
Фигура Замятина вписывается в контекст психологической прозы того времени, которая ставила проблемы путей развития России и русского национального характера. Но Замятин отличался подходом к человеку. Если И. Бунин говорил о метании героя, смятении, оставлял ему право на трагедию, М. Горький окуровском цикле обращался к странному двуначалию души, переплетению плохого и хорошего, живых и мертвых струн внутренней жизни личности, то Е. Замятин ориентировался на косность и неподвижность характера. Он видит поле национального бытия как борьбу энтропии и энергии. Энергия стремится противостоять энтропии, но побеждает, как правило, энтропия. Человек не способен ее победить.
Символом такой косной, непреодоленной стихии становится Анфим Барыба.
Его характер подчеркивается в деталях портрета: «Уж и правда: углы. Не зря прозвали его утюгом ребята-уездники. Тяжкие железные челюсти, широченный, четырехугольный рот и узенький лоб: как есть утюг, носиком кверху. Да и весь-то Барыба какой-то широкий, громоздкий, громыхающий, весь из жестких прямых и углов. Но так одно к одному пригнано, что из нескладных кусков как будто и лад какой-то выходит: может и дикий, может и страшный, а все же лад».
Детали: железные челюсти, неповоротливое лицо, звериное начало, утроба - превращают его в недочеловека. Это некое мифологическое существо, которое не выделилось из природы. В нем чувствуется скрытая угроза: «зверюга, под тяжелую руку в землю вобьет». Сейчас на потеху ребятам он разгрызает камушки, потом так же легко он будет размалывать человеческие жизни.
В основе сюжета лежит евангельская притча о блудном сыне. Главный герой проходит путь от недоросля, убежавшего из дома, до урядника. Страх перед отцом заставляет его жить на заброшенном дворе вместе с собаками, голод толкает в объятия сладострастной Чеботарихи, а его неутолимая похоть приводит к изгнанию из её дома.
Путь Барыбы - это путь бессмысленных жестокостей и преступлений. Предел мечтаний героя, его идеал - сытая ленивая жизнь:
«На всем готовеньком, в спокое, на мягких перинах, в жарко натопленных старновскою комнатах. Весь день бродить в сладком безделье. В сумерках прикорнуть на лежаночке рядом с мурлыкающим во все тяжкие Васькой. Есть до отвалу. Эх, жистъ!
Есть до того, что в жар бросит, до поту. Есть с утра до вечера, живот в еде класть».
Отсутствие высоких целей, пристрастие к жратве, ленивой сытой жизни ведет к попранию христианских заповедей, которые существуют для обуздания звериных инстинктов. Он не чтит отца, крадет, прелюбодействует, а лжесвидетельство делает почти профессией, основным источником существования. Он способен даже на убийство: своим лживым словом Барыба отправляет на каторгу неизлечимо больного Тимошу. «А тебе черти не снятся?» - спросит его однажды адвокат Моргунов, понимая, что если в душе нет Бога, то в ней живет дьявол.
Но человек свободен в выборе между добром и злом. Даже такому утробному существу, как Барыба, Замятин дает это право. Русский человек стихийно религиозен, и в трудные моменты своей жизни он обращается к Богу. Трижды автор приводит своего героя в монастырь, в церковь, к монашку Евсею. Но первый раз Евсей был в жестоком запое, второй приход закончился разгульной пьянкой с плясками и похабными песнями, в третий раз Барыба ворует в церкви деньги, спрятанные под аналоем. Разговоры о Боге, совести до Барыбы не доходят - слишком неразвита и ленива душа его, все вытеснила утроба. Не случайно Тимоша скажет: «Души-то, совести у тебя - ровно у курицы. ... Э, да что! Ни к чему тебе это, ты-то утробой живешь... У тебя бог - то съедобный».
Только однажды в предсмертной агонии встрепенется ещё душа Барыбы, когда он увидит работающих всласть на сенокосе мужиков, с завистью подумает: «...вот бы так. Чесались крепкие руки, сжимались жевательные мускулы». Но и к этому призыву Барыба не прислушался: «То - оже, выдумал, в мужики пойти».
Нравственное падение героя закончено. Его душа окаменела, а камень не способен меняться, развиваться. Только разрушаться. Это нечто языческое, в котором нет места христианским ценностям.
Поэтому деформируется финал притчи о блудном сыне. Урядник Барыба вновь изгнан отцом, так как не произошло искупления грехов через страдание, нет раскаяния. Барыба пришел к отцу как победитель: «Дурак старый -прогнал, а пусть-ка теперь поглядит». Но даже «белый, ни разу не стираный китель, серебряные солнышки пуговиц, золотые жгуты на плечах» не могут скрыть того звериного, утробного, что с первых страниц подчеркивается в герое.
Поэтому в конце повести звучит нравственный приговор автора: «Покачиваясь, огромный, четырехугольный, давящий, он встал и, громыхая, задвигался к приказчикам. Будто и не человек шел, а старая, воскресшая курганная баба, нелепая русская каменная баба».
Но Замятину важен этот тип не только как тип обличения. Он оставляет герою право на трагедийность. Когда Барыба заболел, то «попрозрачел, почеловечел весь», появились сомнения в правильности своей жизни. Сомневается он и перед судом, на котором должен оклеветать Тимошу. Появился «мураш надоедный» - совесть. «А мозговатый он был, - Тимоша, это уж правду сказать».
Почему «был»? Как же «был»?
Совсем распялил в темноте свои глаза и не мог больше спать. Елозил мураш надоедный, томил.
«Был» о еще живом Тимоше не случайная оговорка. В душе Барыба уже предал его. Все сомнения погребены под утробой.
В сущности, Замятин обращается к общей коллизии «человек и среда». Ведь Барыба - порождение захолустной русской действительности с ее устойчивым косным бытом, плотской жизнью и бездуховностью. Но сознавая, что его герои сами в определенном смысле «жертвы», продукт среды и обстоятельств, Замятин отыскивает человеческое там, где, кажется, уже невозможно укрыться и выжить душе. Уж на что жесток Чеботарихин кучер Урванка: «Человека до полусмерти избить - Урванке первое удовольствие». А с какой нежностью он ухаживает за лошадями? Как трогательно относится к вылупившимся цыплятам: «...изловит, на руку посадит и - первое ему удовольствие - духом цыпленка греть».
Добродушная ласковость и безжалостная правдивость (сочетание, которое отметил у Замятина критик В. Полонский) заставляют писателя показывать непривлекательные до жестокости черты в героях, чем-то ему симпатичных. Вот «тихая душа» Тимоша, светлый лучик в тёмном царстве Барыб и Чеботарих, добрейший человек. Но в собственной семье это диктатор, безжалостный даже к собственным детям. Зная, что болен заразной болезнью, он заставляет есть детей из общей с ним миски: «Вот - господа бога искушаю. В больнице говорят - она, мол, прилипчивая, чахотка-то. Ну, вот, и погляжу: прилипнет к ребятам, ай нет? Поднимется у него, у господа бога, рука на ребят несмышленых, - поднимется, ай нет?». Его разговоры о Боге не столько от веры, сколько от безверия, соблазна.
А спившийся монашек Евсей? «Какой бы краснорожий, сизоносый казацкий есаул из тебя вышел. Или бы писарь волостной, пьяница, мужикам панибрат. А вот, поди ж ты, изволением божьим...».
Не случайно название повести «Уездное». Оно глубоко символично. Это особый тип бытия, замкнутое пространство, где нет места духовным порывам, где невозможно движение, саморазвитие личности. Постоянно подчеркивается состояние спячки: «Мы вроде как в град-Китеже живем на дне озера: ничевошенъки у нас не слыхать, над головой вода мутная да сонная. А на верху-то все полыхает, в набат бьют... Это уж пусть себе они там в Вавилонах с ума-то сходят. А нам бы как поспокойней прожить». Но град-Китеж уходит под воду от внешнего врага, чтобы сохранить свои духовные ценности, а здесь враг внутренний - энтропия.
Ограниченность, неподвижность человеческого существования, духовный провинциализм составляют тот социально-психологический фундамент, на котором легко укореняется косное, животное, недочеловеческое. Поэтому и Барыба обретает свое место в этом уездном мире.
Приговор провинциальному образу жизни звучит в словах автора: «Так и живут себе ни шатко - ни валко, преют, как навоз в тепле».
И всё-таки Замятин не оставляет сомнения в том, что существование человека зависит не столько от среды, сколько от него самого. Он аппелирует к природе человека: человек либо преодолевает собственную энтропийность, либо нет. Что победит: утроба или душа? Животные инстинкты или христианские заповеди? Отсюда в художественном мире «уездного» значима оппозиция: телесное - духовное.
Задание 1.
«...Бесконечная цепь предчувствий близкой гибели крестьянского мира. Разложение его внешней, бытовой, и внутренней, нравственной жизни пугает уродливыми явлениями и деталями...
Бессознательность, разобщение крестьян, их неспособность противостоять повсеместному опустошению деревень породили остро болезненную реакцию Бунина. Но такое состояние обусловлено не «тайнами» национальной психологии, а трагическим крепостным прошлым и настоящим. Глубокое сочувствие автора к «затоптанному, забитому» народу ясно различимо в «жестком», порой ироничном повествовании».
Л. Смирнова, Русская литература XX века.
«Персонажи уже ранних, 90х гг., горьковских рассказов несут в себе болезненно разорванные между собой, противоположные начала. Речь идет о человеке, у которого в обыденной жизни лениво бьется или даже заледенело сердце. Однако тяга к какой-то неведомой и абсолютной красоте тоже достигает высшей точки. Нет почти ни одного произведения, где отсутствовало бы глубоко взволнованное ощущение громадного, вечно прекрасного мира. К нему лежит душа тех, кто давно разуверился в своих силах...
Однообразие, обыденность точит человека».
Л. Смирнова, Русская литература XX века.
1. В чем особенности изображения русского национального характера у И. Бунина и
М. Горького?
- Чем отличается подход к человеку у Е. Замятина в повести «Уездное».
- Что сближает этих авторов в изображении «тайн человеческой души»?
Задание 2.
Притча о блудном сыне.
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: Отче! Дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. ...Пришед же в себя, сказал: Сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода!
Встану и пойду к отцу моему и скажу ему: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих».
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и поцеловал его.
Сын же сказал ему: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
А отец сказал рабам своим: Принесите лучшую одежду и оденьте его и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;...
И приведите откормленного теленка и заколите: и станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
И начали они веселиться.
Евангелие от Луки. Гл.15.
1. Как деформируется финал притчи в повести Е. Замятина?
2. Почему евангельский отец простил сына, а отец Барыбы нет? В
каком случае прощение было бы возможно?
Притча - небольшой рассказ, содержащий поучение в иносказательной, аллегорической форме.
Словарь литературоведческих терминов.
Задание 3.
Десять заповедей.
Я - господь Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома Рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим (не покланяйся кумирам).
Не произноси имени Господа Бога Твоего напрасно.
Помни святить праздничный день.
Чти отца твоего и матерь твою.
Не убий.
Не прелюбодействуй. Не кради.
Не произноси ложного свидетельства против ближнего своего. Не пожелай жены ближнего твоего.
Не пожелай дома ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни осла его, ничего, что есть у ближнего твоего.
1. Заповеди имеют высокий нравственный смысл! Какие из христианских заповедей нарушил Барыба? Докажите это примерами из текста.
Задание 4.
«Замятин отыскивает человеческое под такой скорлупой, под такими хитиновыми наростами, где, кажется, уже негде укрыться и выжить душе. Эта вот «достоевская» жалостливость, видящая униженных и оскорблённых не только в тех, кто непосредственно социально угнетен и растоптан, но даже и в тех, кто их топчет (они ведь сами в определенном смысле «жертвы», продукт среды и обстоятельств), действительно присуща всему замятинскому творчеству».
«Картины, изображающие толпу монстров, кукол, автоматов, неожиданно подсвечиваются нежным авторским лиризмом».
О. Михайлов, Гроссмейстер литературы.
1. Согласны ли вы с мнением критика? Попытайтесь отыскать «человеческое» в Урванке, Барыбе и др.
2. Покажите неоднозначность характеров Тимошки, Евсея и др.
Задание 5.
«Дикая, разнузданная, с её нетронутым звериным укладом жизни и беспросветной мглой видится автору уездная Русь. Ничего отрадного и светлого не замечает в ней автор.»
Обозреватель «Нового журнала».
«Симпатия к человеку грязному, пришибленному, даже одичавшему сквозит на его страницах. Добродушная ласковость смягчает острую непривлекательность его персонажей. Материалом он располагает, достойным сатирической плетки, распоряжается им иной раз не хуже сатирика, но из-под кисти его вместо сатиры получается чуть-чуть не идиллия. И все-таки любвеобильное сердце не мешает ему рисовать эту непривлекательность во всей её ужасающей наготе, безжалостно правдиво, не смягчая ни одного острого угла, не делая даже попыток хоть сколько- нибудь приукрасить, охорошить созданные им образы уездных дикарей и дикарок».
В. Полонский. Журнал «Летопись».
1. С каким из высказанных суждений вы согласны? Докажите своё мнение примерами из текста.
2. В чём особенность авторской позиции Е. Замятина?
Задание 6.
«Покачиваясь, огромный, четырехугольный, давящий он встал и, громыхая, задвигался к приказчикам. Будто и не человек шёл, а старая, воскресшая курганная баба, нелепая русская каменная баба».
Е. Замятин. Уездное.
1. Как вы понимаете смысл финала повести?
2. Объясните смысл эпитетов: «каменная», «старая», «русская», «нелепая», «воскресшая курганная баба». Как они уточняют созданный образ?