Владимир дашкевич итоги эволюции результаты очеловечивания

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

5. Россия — модель эволюционного кризиса

В результате противоречий сознания и подсознания, особенно остро проявившихся в ходе двух программ эволюции — Культуры и Цивилизации — человечество вошло в глубокий системный кризис. Решит ли оно эти проблемы, будет зависеть от того, насколько глубоко человечество окажется способным их осознать.

В этой ситуации мысль Чаадаева о том, что Россия рождена для того, чтобы своей историей дать миру ужасный урок, может оказаться плодотворной. Кризисные явления, ставшие следствием катастрофических противоречий сознания и подсознания особенно характерны для России и делают её моделью охватившего мир эволюционного кризиса, мы с помощью методов арт-психологии постараемся это доказать.

Арт-психология исходит из постулата: философский водораздел, определяющий эволюцию человека, находится не между сознанием и бытием, а между сознанием и подсознанием. Сознание приспосабливает бытие (в качестве среды обитания), подсознание приспосабливается к бытию. Индивидуальные подсознания объединяются в единую информативную систему — коллективный автономный разум — коллар. Установка коллара — «благо для всех». Сознание — моно-автономный разум, монар. Установка монара — «благо для себя». В силу этого между сознанием и подсознанием, между монаром и колларом возникают этические противоречия.

Сознание обычного человека неспособно проникнуть в пространство подсознания. Для этого природой создан особый мутант — художник. Коллар создаёт программы выживания человека в среде обитания и в среде общения. Эти программы Юнг назвал архетипами. Художник способен проникнуть в пространство подсознания, воспринять эти архетипы и перенести их в пространство сознания, превратить их в реалии, доступные для сознания — книги, картины, поэзию, музыку. В этих архетипах заложен образ Справедливости, создающий общую для коллара и монара этическую систему. Без неё общение людей превращается в цепь кровавых конфликтов. Очень важно, чтобы образ Справедливости, во-первых, не разъединял, а объединял людей, а во-вторых — чтобы он постоянно обновлялся. Таким образом, возникает основная арт-психологическая схема:

Error: Reference source not foundСознание вступает в конфликт со средой обитания, испытывая при этом реакцию раздражения. Избыток раздражения — стресс — вытесняется в подсознание. Подсознание адаптирует стресс, но при этом посылает в старшую систему — коллар — сигнал, информирующий его о проблемах в среде обитания. Коллар перерабатывает эту информацию и создаёт либо корректирует программу выживания. Художник воспринимает её и превращает в архетип, содержащий образ Справедливости. Художник передаёт его в сознание. Сознание преобразует архетипы в этическую систему, гармонизирующую отношения коллара и монара, сознания и подсознания. Этическая система совершенствует поведение человека, улучшает его среду общения.

Такова идеальная арт-психологическая схема. Но в реальности в эту схему вмешивается власть. Власть старается оттеснить художника и уменьшить воздействие общечеловеческого коллара. Она разделяет человечество и создаёт групповые коллары — племена, народы, государства, религии. Установка группового коллара не «благо для всех», а «благо для своих». Власть претендует на право самой контролировать «образ Справедливости» и сознание и формировать подсознание граждан. Реальная арт-психологическая схема выглядит так:

Х В С В — власть

ГК — групповой коллар

К ГК ПС

Чем больше художник воздействует на сознание, тем интенсивнее развивается этическая система, ограничивающая власть. Процесс развития сил личности, защиты её прав — это процесс монарный, в ходе которого сила власти ограничивается. Так в Европе в XVIII веке сложилась договорная теория государства — гражданин передаёт власти часть своих прав, а власть гарантирует защиту оставшихся прав гражданина. Власть пытается навязать гражданину свои правила игры, пытаясь усиливать групповые колларные процессы, подчиняющие личность коллективу. Процесс монаризации привёл к появлению в Афинах демократии. Но Аристотель сразу же отметил проблему демократии: если у бедных и богатых нет единого образа справедливости, то демократия превращается либо во власть меньшинства — тиранию, либо во власть большинства — охлократию, стремящуюся к экспроприации собственности богатых.

Понимая механизм противоречия коллара и монара, власти и художника, мы можем приступить к анализу особенности России. Первая её особенность — коллар, в котором много мутаций. Мы знаем, что жизнеспособные мутанты, изгнанные из среды обитания вида, как «белые вороны», стремятся завоевать новую среду обитания. Россия — это гигантский «мутационный котёл». Он образовался при смешении сотен народностей, сплавленных в одну взрывную смесь — русский народ. Выбросы этого «мутационного котла» вызывают у него постоянно действующую подсознательную тягу к расширению среды обитания. Эта среда обитания в ходе русской истории постоянно увеличивалась и достигла одной шестой площади суши нашей планеты. Забегая вперёд скажем, что именно эта планетарная тяга привела к тому, что первый человек, вырвавшийся за пределы нашей среды обитания в Космическое пространство, был русский — Гагарин. Из этого же «мутационного котла» рождалось громадное множество мутантов — талантливых людей, художников, поэтов, скоморохов, музыкантов. Но из-за этого стремления к захвату новых территорий Россия никогда не умела их обустраивать.

Вторая особенность России — глобализация власти. Она в какой-то степени вытекает из первой. Чтобы управлять и подчинять себе народ, в котором было столько вольнолюбивых мутантов, да ещё распространить это подчинение на огромное и постоянно растущее пространство, власть монополизировало создание «образа справедливости» и оттеснила от него художников. Киевский князь Владимир понял необходимость перейти от отжившего язычества к единобожию. Но католицизм, иудаизм и ислам были религии, представлявшие реальную силу. За ними стояли мощные этические системы. Их принятие неизбежно ограничило бы власть киевского князя. Поэтому его выбор пал на слабую и комфортофильную Византийскую Православную Церковь. Её иерархи погрязли в пьянстве и разврате и реальной политической силы не представляли. В то же время само по себе Православие относилось к совершенной христианской этической системе, несущей в себе высшие идеалы Справедливости.

Вот две коренные особенности России:

Мутационный котёл
Глобализация власти

Коллар России представляет мутационный котёл. Его выбросы приводят к захвату всё новых и новых земель — захвату, а не обустройству. Его животворящая работа рождает много талантливых художников, которые создают великие архетипические творения, которые могли бы стать основой этической системы. На Западе этическую систему создавали Платон, Аристотель, Моисей, Христос, Мартин Лютер. На Востоке этическую систему создавали Будда, Конфуций, Лао Цзы. В России монополию на создание этической системы заявила власть — это и есть второе особое качество России — глобализация власти, объявившей своей принадлежностью образ Справедливости и приучившей русского человека к тому, что эта противоестественная мысль верна. Власть всегда монарна — она исходит из тезиса «благо для себя». Русский человек привык считать, что она исходит из колларного тезиса «благо для себя», т. е. что она изначально справедлива. В этом истоки русского рабства, в этом несовместимость русского сознания и русского подсознания. «Ум с сердцем не в ладу», — как потом напишет Грибоедов.

Но когда власть сама объявляет себя единственным источником справедливости, то прежде всего она освобождает от необходимости быть справедливой себя саму. Тезис «благо для себя» доминирует и превращается в неудержимую тягу к комфорту, роскоши, собственности. Эта комфортофилия роднит русскую власть и Православие. Карамзин на вопрос Александра I о сути русской истории со вздохом сказал: «воруют». А отчего же не воровать? Высокие христианские идеалы Справедливости в руках власти превращаются в ничего не значащую абстракцию, обесцененную её стремлением к комфорту и собственности.

Православие не было оппонентом власти, оно обслуживало власть. И в религиозном наставничестве оно не было достаточно усердным и последовательным.

Конечно, Православная Церковь внедряла в русскую культуру совершенную христианскую этическую систему. Но Православие было неважным наставником справедливости для русского человека. Будучи язычником, он вошёл в реку — и был объявлен верующим. Потом он так же легко из верующего стал атеистом. В 1918 году он разрушил около 80% церковных памятников — а ведь большевиков в это время было немного, это была самодеятельность масс. Представим себе, что большевики захотели бы в оккупированной Польше разрушить католические костёлы — едва ли поляки допустили бы это. Потом русский человек с такой же лёгкостью сжигал партбилеты и вновь объявлял себя верующим.

Тем не менее, Православие обладало терпимостью к прочим этическим религиозным системам, которых традиционно придерживалось население завоёванных Россией территорий. Это прежде всего относится к буддизму и исламу. Возможно, такова была политика российской власти.

Но так или иначе, Православие из мощной этической системы, ограничивающей власть, превратилось в государственную идеологию, обслуживающую власть. Православие никогда не входило в оппозицию к власти, а с возникновением империи русский император объявил себя первым церковным иерархом, совмещающим светскую и религиозную власть. Такова двойственность этических систем, воспитывающих русского человека. Первая этическая система — язычество — не была вытеснена из коллара России, она совместилась со 2-й этической системой — Православием. Особенно сильно эта совмещённая этическая традиция сказалась на самом мощном социальном слое — крестьянстве.

Власть и Православие повели активнейшую борьбу с русскими художниками, которые формировали естественную этическую систему России. Первыми из них были скоморохи, игравшие на гуслях, гудках, домрах, создавшие первый кукольный театр, в котором появился первый русский актёр Петрушка. Скоморохи упоминаются у летописца Нестера ещё в 1068 году. Они были настолько популярны, что даже Иван Грозный их уважал и не трогал. Но уже первый Романов — Михаил — ввёл запрет на «бесовские кощуны, медведчиков и скоморохов на улицах и торжищах». Настоящему избиению скоморохи подвергались при получившем название Тишайшего царе Алексее Михайловиче в 1649 году. По его указу, активно поддержанному православной церковью, «богомерзких скоморохов с домрами и гуслями» было велено «бить батогами, а где объявятся домры и сурны и всякие гудебные сосуды, изломав те бесовские игры, велеть сжечь». В течение 1649–50 годов скоморошество на Руси было уничтожено.

Власть насаждала в народе вражду к художнику-мутанту. Эта вражда, проникшая в русский коллар, нашла своё отражение в безобидной с виду «сказке про курочку-рябу». Вспомним её: «Снесла курочка яичко, не простое, а золотое. Дед бил — не разбил. Баба била — не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Плачет дед, плачет баба, а курочка им и говорит: «Не плачьте, я снесу вам яичко не золотое, а простое». Для западного сознания логика этой сказки непостижима. Но в этом парадоксе отразилась вся трагическая история художника в России. Власть не терпела конкурентов в создании образа Справедливости, и Православие помогало ей их устранять.

Третья этическая система, вызвавшая раскол православной церкви, была старообрядческая церковь. Она несла в себе ростки русской реформации, русского протестантизма. Дело было не только в том, креститься ли двуперстием или трёхперстием. Протопоп Аввакум — великий проповедник, русский Мартин Лютер — встал в оппозицию к власти — и был казнён. Так Россия лишилась школы социальных реформ — русской реформации. В ней властью и государственной религией были жестоко подавлены ростки социальной справедливости. С тех пор все реформы в России проводились сверху — самой властью. Философ Алексис де Токвиль заметил: «Самое опасное время для государственного управления — когда оно начинает реформировать само себя». Политолог Александр Янов насчитал около 18-ти неудачных реформ в России — эта традиция тянется до сих пор.

Четвёртую этическую систему в истории России железной рукой ввёл Пётр I. Это была западноевропейская этическая система, которую можно назвать «протестантизм по-русски». Бояре, православные епископы были сдвинуты на обочину. Громадное количество иностранцев-профессионалов хлынуло в Россию. Пётр I привлёк много русских талантливых людей — художников, мастеров, администраторов, для которых старомодный православный образ Справедливости был неактуальным. Потом эта этическая система была смягчена Екатериной II — возник симбиоз православия и либерализма, положивший начало этике двойных стандартов — лицемерию, ставшему в государстве практически официальной нормой нравственности. Екатерина II была практичной немкой и быстро поняла, что Православие в качестве государственной религии очень удобно для власти. Более того, русская власть заразилась свойственной Византии закрытостью информации. Политические игры Кремля Черчилль остроумно назвал «схваткой бульдогов под ковром». Официальная этическая система России — лицемерие — приобрела законченный характер.

Ко времени декабристов и Пушкина Россия была страной с практически неработающей этической системой и размытым образом Справедливости, в котором совместились язычество, Православие, старообрядчество и проникающие элементы западных этических систем — протестантизма и либерализма. Война 1812 года резко усилила влияние этих элементов и, что очень важно, открыла закрытую ранее информацию — образованные люди России увидели страны Запада своими глазами. Стало очевидно, что Россия чудовищно отстала, что он переэксплуатировала в своей истории рабство. Но главное — в России не было системной культуры, построенной на общечеловеческих глубинных образах-архетипах. Такую системную культуру, а с ней и естественную гармоническую этическую систему создал в России Пушкин. Постараемся это доказать методами арт-психологии.

Эволюция человечества складывается из четырёх колларных программ — поиска информации (Кочевье), передачи информации (Оседлость), накопления информации (Культура) и переработки информации (Цивилизация). Развитие каждой программы происходит в результате противоречия коллара с его тезисом «благо для всех» и монара с тезисом «благо для себя». Поэтому в каждой программе возникают четыре фазы — колларный тезис, монарный антитезис, кризис и синтез. Так возникают 16 развилок эволюции, 16 стадий. На каждой стадии создаётся свой архетип.

Таблица архетипов эволюции

Стадии Программы	Тезис	Антитезис	Кризис	Синтез
Кочевье	бегущая стая	охотник-одиночка	шаман	власть
Оседлость	мать, хранитель-ница очага матриархат	отец-собственник патриархат	раб	семья
Культура	Творец иудаизм	богоравный герой эллинизм	фанатик средневековье	мораль возрождение
Цивилизация	социум реформация	права человека либерализм	маленький человек тоталитаризм	братство Мировое сообщество

Пушкин своим творчеством впервые в русской культуре создал стройную систему архетипов.

Архетипы Пушкина

Стадии Программы	Тезис	Антитезис	Кризис	Синтез
Кочевье	«Цыгане»	Алеко	юродивый из «Бориса Годунова»	Цари Борис, Пётр
Оседлость	Арина Родионовна	«Скупой рыцарь»	Савельич («Капитанская дочка»)	Мельник «Русалка», Кочубей
Культура	«Пророк», Поэт	«Евгений Онегин»	Пугачёв	Татьяна Ларина
Цивилизация	народ из «Бориса Годунова»	Дон Жуан, Германн «Пиковая дама»	Евгений «Медный всадник»	Царскосельский лицей «19 октября»

Тезис и антитезис Кочевья — это кочующие цыгане и одинокий романтический герой — Алеко. Их конфликт — прежде всего конфликт этической системы цыган и совести Алеко, убившего из ревности молодого цыгана. Шаманская тема у Пушкина — это «Бесы», «Каменный гость». Но наиболее обострённо на поставлена в образе Юродивого и в его конфликте с Борисом Годуновым — царём-детоубийцей. Это тоже вопрос больной совести.

Архетипы Оседлости. Материнский образ — няня поэта Арина Родионовна. Отец-собственник — Скупой рыцарь, отказывающий в деньгах своему сыну. Раб — слуга Савельич из «Капитанской дочки», спасающий барина от Пугачёва. Семьянин Кочубей — мельник из «Русалки».

Архетипы Культуры. Творец и связь поэта с Высшим ярче всего решена Пушкиным в стихотворении «Пророк». Герой — Евгений Онегин. Фанатик — Пугачёв. Мораль воплощена в прекрасном образе Татьяны Лариной.

Архетипы Цивилизации. Социум — народ из «Бориса Годунова». Много говорили о больной совести царя Бориса. Но мало кто отметил небезупречную совесть народа. Начинается трагедия с того, что народ лицемерно пытается изобразить плач с помощью лука. А кончается гибелью детей Годунова. И перед тем, как безмолвствовать, народ покрикивает: «Есть о ком жалеть? Проклятое племя!» Вызов Творцу выразил монарный герой свободолюбивый Дон Жуан — и погиб от тяжёлого пожатия колларного Каменного Гостя. Ещё один монарный герой — Герман — сошёл с ума («Пиковая дама»). Маленький человек — Евгений из «Медного всадника» — также сошёл с ума, спасаясь от тоталитарного колларного образа — Медного всадника. Ни у кого, пожалуй, кроме как у Пушкина, не уделяется столько искренней любви архетипу будущего — образу дружбы. Это и друзья-декабристы, и воспоминание о Царскосельском лицее. Лицейскому дню 19 октября Пушкин посвятил два стихотворения.

Шестнадцатый архетип — архетип дружбы — по расчётам арт-психологии, должен был стать ведущим художественным образом в конце XX века, когда создание мирового сообщества стало центральной темой, завершающей эволюцию. К сожалению, этого не произошло — на рубеже XX и XXI веков архетипических произведений практически не появилось. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить изобилие великих творений поэзии, музыки, литературы, живописи на рубеже XIX и XX веков с иссякающим ручейком, который мы наблюдаем сегодня. Человечество не вышло на заключительный шестнадцатый архетип эволюции, архетип дружбы. Тем важнее для него опыт пушкинской трагедии, в которой архетип дружбы — центральная тема не только творчества, но и жизни поэта. В истории культуры архетип дружбы был наиболее ярко воплощён в «Гамлете» — в образе Гарацио. Шекспир из всех фигур, окружающих Гамлета, только его оставил в живых — он необходим будущему. В литературе образ дружбы передан, пожалуй, Александром Дюма в «Трёх мушкетёрах». В музыке единство человечества гениально выразил Бетховен в 9-й симфонии — её финал написан на слове Ф. Шиллера «Оды к радости», и в ней рефреном проходит призыв: «Обнимитесь, миллионы».

Но у Пушкина тема дружбы наиболее личностна. Его герой — Евгений Онегин ужасен тем, что он «убил на поединке друга» (потом так же Мартынов убьёт Лермонтова). Его слова о дружбе — это не возвышенная абстракция, в них звучит подлинная горячая любовь:

Blog

Владимир дашкевич итоги эволюции результаты очеловечивания

5. Россия — модель эволюционного кризиса