Другое небо. Ложные стереотипы российской демократии

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 36

подправляют), а мы, без этих их ученых штучек, возьмем, да истину и откроем

-- которую не туда побежавшие западные дуроломы столько лет найти не могут

(и ни за что не найдут!). Академиев не кончали, а откровение именно нам

будет дано, да и дано уже..." Вот ведь альфа и омега "русской идеи". Вот

откуда поиски консенсуса по содержанию, вот откуда свирепое требование

братства (и посадки не желающих брататься со сталиными-брежневыми), вот

откуда нелюбовь к свободе слова у русских мыслителей: "ЗАЧЕМ СЛУШАТЬ ВСЕХ --

СЛУШАТЬ НАДО ТОГО, КТО ГОВОРИТ ИСТИНУ!" -- слова, сказанные мне Шафаревичем

в нашей с ним один-на-один дискуссии в ноябре 1978 года. То же "зачем" и у

Ленина: зачем, если истина уже найдена (учение, которое всесильно, ибо

верно), -- либо будет найдена или услышана мудрым автократом и без свободы

слова (по Солженицыну не то плохо, что Никита был царь, а то, что советников

себе не тех подобрал).

Шафаревич, конечно, не случайно в списке того, что он хочет сохранить в

человеке, не упоминает свободы. Заветная идея Русского Сознания: внешняя

свобода, свобода слова и мысли -- лишни (а то и вредны) для человека. Для

каждой отдельной личности внешняя свобода не необходима -- довольно и

тайной, так сказать, "Пушкин! Тайную свободу пели мы вослед тебе..." Что ж,

не нужна так не нужна: Шаламов, по милости Русского Сознания, пошел туда,

где явной свободы было не густо.

Пушкин! Тайную свободу

Пели мы вослед тебе!

Дай нам руку в непогоду,

Помоги в немой борьбе!

Шафаревич не хочет превращения человеков в роботов. Это хорошо. А плохо

то, что жизнь без внешней свободы превращала Шаламова в робота (о чем он

прямо и пишет), плохо (для Шафаревича), что Шаламову, как выяснилось, было

все-таки мало тайной свободы, хотелось почему-то и явной.

Шафаревич прямо этого не говорит, но он боится свободы, считает ее

страшным дестабилизирующим фактором, причиной всех бед сегодняшнего мира. В

своих дорогах он обмолвился, что жаждет стабильности. Но он страшно упрощает

задачу: желает он стабильности общества, сохранения человека, но без этой

западной штучки -- свободы слова, мысли, предпринимательства. НО ЗАДАЧА НЕ

ДОПУСКАЕТ ТРИВИАЛЬНОГО РЕШЕНИЯ ТОЛЬКО С УСЛОВИЕМ СОХРАНЕНИЯ ЭТИХ СВОБОД, БЕЗ

ЭТОГО УСЛОВИЯ ОНА ДОПУСКАЕТ ТРИВИАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ И, ПО ПРИНЦИПУ МИНИМУМА,

НЕИЗБЕЖНО В НЕГО ( ТРИВИАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ) СКАТЫВАЕТСЯ: СТАБИЛЬНОСТИ ВЫ

ХОТИТЕ? БУДЕТ ВАМ СТАБИЛЬНОСТЬ! СТАБИЛЬНОСТЬ САДА ЗЕМНЫХ РАДОСТЕЙ ПАВИАНОВ,

СОБАК, КОШЕК, КОРОВ. Эта линия развития удовлетворяет всем условиям

Шафаревича: она экологически чиста, она избавлена от подлого прогресса, она

стабильна, она фиксирует традицию.

Для Шафаревича признаком порочности Западного пути являются ложные

воззрения Сен-Симона, Галилея, Макиавелли, Гоббса... Так он и должен думать:

ведь, по Русскому Сознанию, та система порочна, которая вырабатывает не одну

лишь Истину -- система, заставляющая слушать дураков и порождающая дураков,

-- таких, как Сен-Симон, О.Конт, Галилей, Макиавелли...

Игорь Ростиславич, не страшны Западу ошибки в рассуждениях (да и в

аксиомах тоже): там ведь действует механизм опровержения и коррекции теорий

-- свобода слова.

А вот для Русского Сознания, с его сознательным отказом от коррекции,

ошибка губительна, -- что История России и демонстрирует.

И.Р.Шафаревич применяет забавный способ доказательства внутреннего

родства тоталитаризма и западной демократии: доказательством служит

некритичное отношение маститых западных либералов к левому тоталитаризму. У

меня есть другое объяснение этому явлению, оно в тех самых, цитируемых

Шафаревичем, словах Эйнштейна:

"Далее, согласитесь, русские доказали, что их единственная цель --

реальное улучшение жизни русского народа; тут они уже могут

продемонстрировать значительные успехи. Зачем, следовательно, акцентировать

внимание общественного мнения других стран только на грубых ошибках режима?

Разве не вводит в заблуждение подобный выбор?"

Тут что ни слово, то ложная моральная установка, но это -- вечная

установка всех домашних мудрецов, всех дилетантов-политиков, всех

прагматиков, многих и многих людей, выводивших политиков и политику из сферы

действия человеческой морали, считавших плюсы и минусы и насчитанными

"плюсами" оправдывавших (прощавших) "минусы". Не то ли делается и сейчас? Я

(пару месяцев назад) подал заявление в верхсовет страны с обвинением

компартии этой страны (и ее нынешнего руководства), КГБ, ряда перечисленных

мною лиц в преступлениях против человечности. Поддержите ли Вы мое

обвинение, сочтете ли этот шаг для себя обязательным? Я уверен, что не

поддержите, не сочтете. И вы и Запад сочтете этот мой шаг "очень

несвоевременным" (перефразируя известною политического деятеля): Горбачев

занимается очень хорошим делом -- переходом от тюремной системы к

демократии, ему приходится выдерживать мощное давление партии тюремщиков, в

стране положение неустойчивого равновесия, а Мейланов бросает свое слово на

чашу весов... какую?.. во всяком случае не на прогрессивную Горбачевскую! В

кои-то веки у страны появился шанс, так Мейланов и его не дает использовать.

И т.д. и т.п. Ведь вы не скажете (потому что уже не сказали), что суд над

всеми виновными в преступлениях государства необходим, что именно он

единственное средство очеловечить расчеловеченную страну, что не судить

одних и судить других -- это опять возводить беззаконие -- как всегда

временно! -- в закон, что эта, казалось бы, заминка в ходе преобразований на

самом деле и будет закреплением духовного преображения в форме, в законе, в

правой силе, что сам этот суд и будет духовным преображением, без него же не

будет -- как не было в 50-е -- и преображения, что духовное обязательно

должно получить новый статус -- закона. Что равновеликость личности обществу

и государству должна быть явлена судебным процессом личности против

государства, что этот процесс должен стать частью истории народа, он должен

быть в его прошлом!

Всего этого вы не скажете, ибо и вы живете по принципу "политика -- это

искусство возможного" и пользуетесь плодами деятельности тех, кто действует,

обращая это кажущееся вам невозможным в возможное.

Так же жили все эти Эйнштейны, Шоу, Уэллсы, Синклеры, Фейхтвангеры и

т.д. Так живет и Сахаров, заявляя, что "не видит деятеля лучше подходящего

на пост президента, нежели Горбачев", что его поддержка (!) Горбачева носит

условный характер, так как он, пока, не знает никого более подходящего, чем

Горбачев. При этом Сахаров спокойно опускает то, что именно

Горбачевым-Лукьяновым он обязан тем, что не знает других, быть может, более

подходящих политических деятелей.

Это и при Сталине общество не имело возможности узнать более подходящих

политических деятелей. Что ж, надо было условно поддерживать Сталина? Вот

Шоу-Ролланы его условно и поддерживали!

Я сидел в тюрьме и при Горбачеве (до 11 сентября 1987 года) и затем в

ссылке в Якутии до 9-го декабря 1988 года! И не я один. Но эти преступления

Горбачеву и его аппарату в счет не ставятся -- почему ж? В точности потому,

почему не ставились Эйнштейнами Сталиным, как первые выражались, "удары по

элементарным требованиям справедливости".

И все-таки брешь в воззрении, выводящем политику и политиков из сферы

действия обычного уголовного суда, (воззрении, питающемуся, в частности, и

словами "всякая власть от Бога") пробил именно Запад: сегодня это суд над

Никсоном, возбуждение дела против Рейгана и т.д.

Почему ж бояться Горбачевым-Лукьяновым, партаппаратчикам, сотрудникам

КГБ суда над собой? Ведь суд это всего лишь разговор. Ну поговорим,

выяснится, что они не виноваты в том, что я сидел 7,5 лет и все эти годы был

морим голодом, и разойдемся каждый по своим делам. Невиновному чего ж

бояться? А виновному? А с виновными как суд решит.

Фейхтвангер? А не надо было народный театр на улицах перед ним

разбивать, не надо было расчеловеченным притворяться (да и притворяться ли?)

радостными и воодушевленными. Вы ж все изображали такое довольство

существующим, что Фейхтвангеру... что ж надо было делать?.. доказывать вам,

что вы недовольны?

В традиции изображать, в традиции не выдавать барина иностранцу, в

традиции народного театра, в традиции потемкинских деревень не Фейхтвангер

виноват -- скорее Анна Ахматова.

Синклер, Шоу, Уэллс? Так ведь то же, что и сегодня: обольщены были

планов ваших громадьем, обольщены Ульяновым-Лениным и самым интеллигентным в

мире правительством и, самое главное, человеческим стремлением желаемое

выдать за действительное, бедам своего строя жизни противопоставить надежду

на строй без бед, на уже существующий строй без бед. Ну, там, тоже есть

отдельные беденки, но это ж все мелочи по сравнению с решением русскими

задачи построения рая на земле. Несимметрия, о которой вы говорите,

возникает не из-за несимметрии в отношениях к левым и правым, а из-за

попустительства злу во имя якобы сцепленного с ним добра (делают это

индивиды как левой, так и правой ориентации). Быть может, это и есть

механизм обращения "благих" намерений в дорогу в ад.

Сегодня эта дорога мостится рассуждениями о необходимости поддержки

Горбачева и "прогрессивного крыла компартии".

Блок перед смертью сказал: "Не будем сегодня, в день отданный памяти

Пушкина, спорить о том, верно или неверно отделял Пушкин свободу, которую мы

называем личной, от свободы, которую мы называем политической. Мы знаем, что

он требовал "иной", "тайной" свободы." Затем, в той же речи он сказал: "Но

покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую

волю, не свободу либеральничать, а творческую волю -- тайную свободу. И поэт

умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл". Поэт не

увидел связи между ребячески-высокомерным отказом от "политической",

"внешней" свободы и -- "но отнимают и тайную свободу". Быть может, только на

краю земного бытия ощутил он крайнюю важность внешней свободы.

Пушкинский и всей русской интеллигенции отказ от нее -- один из

корешков русской болезни.

Да вы осудили ль Распутина за его слово на съезде в защиту преступной

компартии? Почему ж не осудили? А потому, что плюсов в позиции Распутина

видите больше, чем минусов, и поэтому о минусах не говорите. Это в точности

позиция Ромена Роллана! Так вы и губите народ, благодетели, учители его.

Две дороги ведут к обрыву? Да нет, Игорь Ростиславич, все "дороги"

ведут к обрыву, все экстраполяции ведут к обрыву. В том и принципиальное

различие методологий: вы спасаетесь от обрыва константой -- жизнью в

состоянии устойчивого социального, экономического и экологического

равновесия, я -- динамическим равновесием, периодическими отворотами от

пропасти. В начале семидесятых в кругу своих московских знакомых я говорил о

"плато допустимых траекторий", о том, что "идеи должны закругляться", что

"спасение в творческих усилиях, в трате творческой энергии на поворот идей",

что "устойчивого равновесия в человеческом обществе нет, кардинальные

пересмотры должны делаться непрерывно."

Чем стабильнее общество без свободы, тем глубже ждущий его кризис.

Планирующий стабильность без свободы (то есть стабильность по содержанию)

планирует грядущую катастрофу. Установка на стабильность по содержанию --

это установка на русский путь стабильного гниения, тайного накопления

продуктов распада, катастрофы, революции, далее в цикле.

А возможно ль это -- "слушать только несущего истину"? Ведь сам

носитель истины уже мысленно выслушал всех могущих ему возразить.

Высказывание неизбежно слышит какие-то из возможных возражений и падает,

когда находится возражение (часто доставляемое историей), которого оно не

предусмотрело. Но я сейчас не об этом. Вы ведь почему против того, чтобы

слушать всех? Потому что сэкономить хотите. Ну зачем, в самом деле, слушать

дураков? В идеале (типично русский ход мысли, не правда ли?) надо слушать

только компетентных, умных, говорящих истину. Вот по этой-то русской логике

(попадания в идеал) и не нужен рынок, а нужно распределение -- чтобы каждый

получил то единственное, что ему нужно. Чтобы производство было безотходным!

Чтобы не было проигравших, а одни только выигравшие!

По этой логике побежали коммунисты и прибежали к китайщине (и в России,

и в Китае). Чтоб миллиарду носить одну форму одежды и читать только

Бондарева, Белова да Распутина.

Только и несущих истину.

Говорят о Вашей стойкости в годы Брежневщины. Тут, наверное, необходимо

внести уточнение. Вы ведь стойко стояли на позиции ненарушения, т.е.

соблюдения тогдашних законов! Да, Вы призывали не участвовать в безвыборных

выборах, но это ведь не было нарушением законов.В нашем одинадцатилетней

давности разговоре речь шла и о Шиманове. Г.М.Шиманов -- этот Шигалев

русского православия -- учит свято соблюдать законы всякого государства, в

том числе и узаконивающего беззаконие. Шиманов выводит закон послушания из

двух догм православия : "Кесарю -- Кесарево, Богу -- Божье" и "Всякая власть

от Бога". Вы сказали мне, что никто еще не указал на ошибку в рассуждениях

Шиманова. Не видя ошибок, Вы и стояли на позиции покорствия законам

неправого государства. Противник партий -- Вы имели свою партию: Шиманов,

Шафаревич, Дудко...

В.Ю.Пореш рассказал мне, что он с Огородниковым обратились к Вам с

предложением подписать письмо с требованиям к властям вернуть кельи монахов

верующим (в 1978 году), Вы отложили решение до консультаций с Дудко,

который, вполне по Шиманову, считал этих ребят не вполне православными,

экстремистами и т.д. Вы отказали им. Ребята (им было по тридцать) пошли в

тюрьму -- свободу высказывания православным иерархам добывали они, а не

Дудко (вполне по Шиманову покаявшийся перед властями), не Рейгельсон

(покаявшийся и приезжавший в лагерь уговаривать покаяться Пореша), не

Шиманов, не Вы.

В ответ на мою программу "свобода слова" Вы отвечали рассуждениями о

диктате журналистов в свободном мире.

На программу создания независимой печати -- "У них армия

профессионалов, огромные тиражи... нам с ними не справиться..."

На мои слова, что ошибка Булгакова, Бердяева, Франка была в отказе от

ежедневной идейной борьбы с Лениным еще до захвата им власти, -- словами: "А

вот Мартов сказал о большевиках: "На них лежала благодать Революции..."

Я коснулся Сталина, Вы в ответ (смущенно-радостно): "А вот меня недавно

в зарубежной печати назвали большим сторонником автократий, чем Сталин..."

Я: "Так чему же вы радуетесь?" Вы: "Ну как же... с таким человеком

сравнили..."

Так что стойкость была, а противостояния строю не было, -- было

глубокое внутреннее родство с авторитарным режимом.

Шимановская цепочка силлогизмов (начало 70-х) кончалась тем, что, либо

всю компартию следует принять в православие, либо всех православных в

компартию (точно не помню, да и нет тут различия). Так оно в общем и

получилось. И получилось не случайно. Православие не умеет творчески

закруглять, поворачивать, а то и отбрасывать обветшавшие идеи, оно

наивно-математически -- Шиманов, Шафаревич, Шигалев -- по прямой, -- их

экстраполирует в пропасть. Сказано "Всякая власть от Бога", ну значит так

оно и есть: власть Брежнева от Бога (утверждение, до которого дошел Дудко в

своем покаянном заявлении.)

У всех этих забавных выводов православия есть глубинная причина. Она,

на мой взгляд, в том, что православию, потому же, почему и Ленину, не нужна

свобода: оно ориентировано на истину, на содержание -- и только на них.

Свобода не входит в их системы (православия и Ленина) ценностью, без которой

все ничто. Свобода для них, поэтому, всего лишь средство поиска истины, да и

то весьма сомнительное (ибо, в общем-то, не поиском истина постигается, а

благодатью). Ну, а коль истина найдена, то свобода уже больше не нужна (чего

ж дураков слушать, когда есть проверенное доказательство?). Но истина в

последней инстанции просит тоталитаризма-теократизма (чтобы уж жить по ней,

а не по лжи), потому православие, подчиняющее верующего церкви, имманентно

тоталитарно и церковь большевистская внутренне родственна церкви

православной. Кризис большевизма -- это и кризис канонического русского

православия, в первую очередь, таких догматов его, как : "Кесарю --

Кесарево, Богу -- Божье" и "Всякая власть от Бога", кризис его пирамидальной

церковности, способа мышления и предмета упований.

Другой, быть может, более тонкой ошибкой современного, но в первую

очередь Русского Сознания является противопоставление аксиомы -- и

утверждения добытого рассуждением, абсолютной нравственной ценности -- и

истины.

В самой математике аксиомы не являются такими уж несокрушимыми

адамантами: поставленные вне обсуждения, они, косвенно, оказываются

обсужденными -- выводами из них сделанными, и, если система аксиом

оказывается противоречивой, то тем самым и подвергнутой сомнению.

Русское Сознание наивно-математично обожествляет нравственные аксиомы

-- христианства ли, классовой ли морали. И то, и это принимается не спором

на равных, не с возможностью кардинальной перемены взгляда и отказа от

ложных аксиом, а вот именно рабски: очередной новый завет провозглашается

последним словом о человеке, абсолютной моральной ценностью и, потому,

смыслом жизни (отсюда: "Если истина не с Христом, то я лучше останусь с

Христом, а не с истиной"). Ну а дальше получается как в математике с

аксиомами -- догматы христианства оказываются обсужденными. Нужно понять,

что христианство не константа и в принципе не может быть константой. Каждое

мнение о христианстве и каждая попытка жить по его догматам меняют

христианство, потому что меняют контекст. Падение ведомых догмами

православия Дудко и Регельсона, работа на запретке Г.Якунина, позиции

Г.М.Шиманова и И.Р.Шафаревича, история построения православного

теократического большевистского государства (ведь воистину не всяко, а

только правильно разрешалось славить) -- все это вместе и каждое в

отдельности меняет смысл и содержание христианства, особенно его восточной

ветви, русского православия.

Изречения "нет власти не от Бога" и "всякая душа да будет покорна

высшим властям" внутренне противоречивы, потому что не содержат морального

запрета на насильственный, незаконный захват власти. Насильник, по ним,

может поднять восстание против высшей власти, поражение ему прощено не

будет, -- а победа? А в случае победы он сам становится высшей властью, и

его, насильника, власть будет признана "от Бога", и православные обязаны

будут душой ему быть покорны -- как были они покорны Ленину, Сталину,

Брежневу... -- а те, что не были покорны, те -- одним этим -- не были

православными.

Шиманов и Шафаревич дополняют друг друга. Покорных недавней власти

оправдывает Шиманов: "Кесарю -- Кесарево...", "всякая душа да будет

покорна...", а насильников, захвативших власть, оправдывает Шафаревич:

"3начит на них лежала благодать революции..."

Недавно в одном из номеров "Атмоды" я прочитал статью заграничного

латыша. Автор ненормальность нынешней ситуации в стране видит в том, что в

здешней политической жизни есть крайние позиции, но нет центра, в свободном

же мире-де решает стабильный центр. Я считаю, что дело в другом: центр

смещен (смещена нулевая отметка). Именно эта смещенность центра, точки

отсчета, делала Троцкого левым, кого-то там правым, а Ленина центристом.

Троцкого левым, Бухарина правым, а Сталина центристом, сегодня коммунистов

Собчака, Попова, Афанасьева левыми, Лигачева, Шафаревича, Распутина правыми,

Blog

Другое небо. Ложные стереотипы российской демократии