Alexander Livergant Boris Kapustin, Frances Pinter, Andrei Poletaev, Irina Savelieva, Lorina Repina, Alexei Rutkevich, Alexander Filippov рассел бертран p 24 исследование

Вид материала

Исследование

Содержание Глава xxiv W мы приходим к суждению «Р есть часть W» 373 l Анализ F здесь в некоторой степени является излишним, ибо положение дел вполне описывается посредством £а, £2, N Прим. перев. Прим. перев. W. Однако если это предложение выражает суждение восприятия, должно

Подобный материал:

• Итоговый отчет по российским предприятиям водоснабжения и водоотведения Подготовлено, 2739.43kb.
• Бертран Рассел история западной философии, 14496.15kb.
• < alexander kudryavtsev @ algo msk com, 68.19kb.
• Козлов Александр Сергеевич, 68.13kb.
• Священному Синоду Православной Церкви в Америке и одобренного Синодом 17 февраля 1971, 379.2kb.
• Alexander vaynshteyn, 366.39kb.
• Бертран Рассел. Мудрость запада, 2772.85kb.
• Выдающийся философ XX в. Бертран Рассел заметил: «Если вы не думаете о будущем, у вас, 105.1kb.
• Alexander Solzhenitsyn House of Russia Abroad in the Virtual reference service cucl., 73.13kb.
• А. Ю. Полунов православие в остзейском крае и политика правительства александра III, 157.3kb.

ГЛАВА XXIV

АНАЛИЗ

В этой ГЛАВЕ я буду заниматься суждения вида «Р есть часть W». Я хочу установить, являются ли они частью фундаментального аппарата эмпирического познания, или же их всегда можно дедуцировать из определения целого W, которое будет упоминать о P всякий раз, когда суждение «Р есть часть W» истинно. Кое-что об этом уже было сказано в гл. Ш и УШ, однако теперь я хочу специально остановиться на этом вопросе.

Операция, посредством которой от исследования целого W мы приходим к суждению «Р есть часть W», называется «анализом». Он имеет две формы: логический анализ и анализ пространственно-временных частей. Одним из рассматриваемых вопросов является вопрос о взаимоотношении этих двух видов анализа.

С давних пор многие философы выступали против анализа: они настаивали на том, что анализ приводит к искажениям, что целое в действительности не складывается из частей, и если мы говорим отдельно о какой-то части, сам акт выделения настолько изменяет ее, что эта выделенная часть уже не будет органической частью целого.

371

ψ

Анализ____________________________________________________

Принцип атомистичности, рассмотренный в одной из предыдущих глав, представляет собой противоположную крайность. Можно сказать, что этот принцип запрещает синтез. С точки зрения языка, он запрещает давать собственное имя сложному целому, во всяком случае, когда его сложность осознана.

Со своей стороны, я отвергаю обе эти крайние позиции.

Тот, кто отвергает законность анализа, вынужден утверждать, что существует знание, невыразимое в словах, ибо трудно отрицать тот факт, что предложения состоят из слов и что, следовательно, произнесение предложения можно разложить в последовательность произнесений отдельных слов. Если отрицать это, то нужно отрицать и то, что предложение представляет собой ряд слов, и тогда оно становится чем-то невыразимым.

С другой стороны, тот, кто верит в анализ, нередко слишком покорно следует за языком. Я сам когда-то был виновен в этой ошибке. Существует два пути, по которым язык может направлять наш анализ: можно рассматривать слова и предложения как воспринимаемые факты; другой путь заключается в рассмотрении различных видов слов, как это делается в грамматике. Я должен сказать, что первый из них совершенно безвреден, в то время как второй, хотя многие его используют, чрезвычайно опасен и способен порождать многочисленные ошибки.

Начнем с рассмотрения языка как составленного из воспринимаемых фактов. Предложения составлены из слов, напечатанные слова состоят из букв. Человек, занятый набором книги в типографии, выбирает литеры из наборной кассы, чтобы собрать их в слова и расположить в определенном порядке. Однако, если он философ, то его книга может говорить о том, что никакая последовательность материальных объектов не может представлять мышления. Вполне может случиться (и я надеюсь, что так оно и есть), что идеи, находящиеся в голове у философа, лучше, нежели те, которые он изложил в своей книге, но совершенно несомненно, что идеи в его книге могут быть выражены последовательностями материальных объектов. Если бы этого не было, задача композиторов была бы неразрешимой. Мысль — в той мере,

372

________Анализ

в которой она может быть сообщена другому человеку, — не может обладать большей сложностью, чем сложность разнообразных возможных последовательностей, образованных из двадцати шести букв английского алфавита. Мышление Шекспира может быть удивительным, однако наша оценка его достоинств целиком опирается на пятна типографской краски на белой бумаге. Тот, кто говорит, что слова искажают воспринимаемые факты, забывает о том, что слова сами являются воспринимаемыми фактами и что предложения и слова — как факты — состоят из дискретных частей, которые могут иметь свои имена и соответственно называются каждым ребенком, овладевающим речью. Поэтому нельзя отрицать, что некоторые воспринимаемые факты могут анализироваться по частям.

Анализ напечатанного текста в виде букв осуществить легче, чем анализ большинства воспринимаемых фактов, ибо цель печати — облегчить анализ. Однако это лишь различие в степени, и некоторые естественные феномены столь же легко поддаются анализу, как и напечатанный текст. Примерами могут служить черный пес на фоне белого снега, радуга, чайка над бушующим морем и т. п. Я полагаю, что даже самый большой монист среди философов заметит тигра, хотя и будет настаивать на том, что тигра нельзя рассматривать в отрыве от его окружения. Анализ воспринимаемых наличных событий почти неизбежен там, где мы имеем дело с резким контрастом, например с внезапным грохотом или с черным на белом. Сюда же можно отнести быстрое движение, которое также очень заметно. В случаях подобного рода мы осознаем не просто некое целое, а совокупность частей. Если бы этого не было, мы никогда бы не пришли к понятию пространственно-временного порядка.

В наши дни обычно пренебрежительно отмахиваются от атомистической концепции ощущений Юма и его последователей. Нам говорят о том, что чувственно воспринимаемый мир текуч, разграничительные линии в нем не являются реальными, они обусловлены деятельностью мышления, носят чисто концептуальный характер и т. п. Причем все это говорится как нечто очевид-

373

l

Анализ___________________________________________________________

ное, подтверждения чему мог бы требовать лишь непроходимый тупица. Однако слова «ощущение» или «доступный ощущению» означают, как часто указывалось, нечто гипотетическое, нечто такое, что, вообще говоря, могло бы быть замечено [could be noticed] без каких-либо изменений в окружающей среде или в органах чувств. Негипотетично то, что замечается, а не то, что могло бы быть замечено. И я настаиваю на том, что как раз то, что замечается, обладает атомистичностью и дискретностью, отрицаемыми критиками Юма. Они начинают не с чувственных данных, как следовало бы поступать эмпиристам, а с мира, выведенного из этих данных, но используют его для дискредитации того вида вещей, который мог бы быть данным. Для теории познания фундаментальным является обращать внимание [noticing], а не ощущать.

В дальнейшем я буду считать несомненным, что в воспринимаемом целом мы можем воспринимать взаимосвязанные отдельные части. Необязательно считать такие части «простыми», что бы ни значило такое предположение. Для словесного выражения того, что мы воспринимаем, должны быть даны собственные имена мельчайшим заметным частям, а затем мы можем установить, каким образом они взаимосвязаны.

До сих пор я рассматривал пространственно-временной анализ, однако существует другой вид анализа, порождающий гораздо более серьезные проблемы. Он отталкивается от рассмотрения различных видов слов и исследует, соответствует ли им что-либо во внеязыковой действительности. Суть дела можно выразить следующим образом: если дано некоторое сложное целое, то в нем не только существуют части, но эти части еще и упорядочены. В описание целого войдут реляционные слова, указывающие на его структуру. Но что во внеязыковой действительности соответствует этим реляционным словам?

На эту проблему указывает различие между частями речи. Однако повседневный язык недостаточно логичен для того, чтобы ясно установить это различие. Прежде чем исследовать нашу про-

374

__________________________________________________Анализ

блему, мы должны сначала построить искусственный логический язык.

Логические языки были изобретены логиками для целей логики. Им не нужны подлинные собственные имена, ибо логика никогда не говорит о чем-то конкретном. У нас несколько иная цель, однако с помощью логики мы можем легко построить тот язык, который нам нужен. В данный момент нам требуется язык, который последовательно и точно будет выражать ту часть нашего знания, которая относится к первичному языку. А когда мы построим наш язык, мы должны посмотреть, какой свет его структура проливает на структуру восприятий, благодаря которым его суждения являются истинными.

В первую очередь, наш язык должен содержать собственные имена для всех воспринимаемых объектов, которые воспринимаются как целостные единицы. Когда мы, не анализируя, воспринимаем некоторый гешталът, мы должны иметь возможность назвать его, например, сказать: «Это — свастика». Однако, когда, скажем, в геометрии, мы имеем дело с фигурой, состоящей из различных линий, каждая из которых фиксируется отдельно, нам не требуется собственного имени для всей фигуры. Тем не менее, если существует такая вещь, как суждение анализа, причем анализа рассмотренного выше вида, т. е. пространственно-временного целого и его частей, требуется собственное имя для целого и другие собственные имена для частей. Допустим, например, что в некотором конкретном случае вы хотите сказать, что данное человеческое лицо состоит из двух глаз, носа и рта (отвлекаясь от других частей). Вы будете действовать следующим образом: назовете лицо Р, глаза, соответственно £_t и £₂, нос N и рот М. Тогда F состоит из Ε_ιβ Ε₂, Ν, Μ, расположенных таким образом, что Ε и Е₂ находятся на одном уровне, N предстанет в виде узкого равнобедренного треугольника, расположенного вертикально между Е_г и £₂, а М будет горизонтальной линией, средняя точка которой расположена под N. (Конечно, это не очень точное описание лица,

375

Анализ___________________________________________________________

однако его достаточно для иллюстрации лингвистических связей.)

Можно увидеть, что F здесь в некоторой степени является излишним, ибо положение дел вполне описывается посредством £_а, £₂, N и М. Вопрос о том, существует ли какая-либо необходимость в собственном имени «F», я пока оставляю открытым.

В приведенном выше описании конкретного человеческого лица наряду с собственными именами мы употребляли и другие слова. Мы установили пространственные отношения частей. Упростим картину, сведя глаза и нос к линиям. Тогда мы можем сказать: Е_г и £₂ являются равными частями одной горизонтальной линии; если £₀ есть средняя точка между £_а и £₂, то N есть часть вертикальной линии, опущенной из £₀, средняя точка M расположена на этой линии и является частью горизонтальной линии, лежащей под N. Это утверждение обладает геометрической точностью, отсутствующей в восприятии, однако в данный момент это неважно. В визуальном поле мы можем, по-видимому, считать слова «горизонтальный» и «вертикальный» предикатами, подобными предикатам «синий» и «красный». Однако нам нужны такие утверждения, как «£_t находится слева от £₂», «£_а находится выше N», «N находится выше М». Невозможно описать то, что мы видим, не обращаясь к высказываниям об отношениях подобного рода.

Посмотрим на это с точки зрения науки. Полная информация о визуальном поле в любой данный момент времени включала бы суждения об окрашенности каждой его части. Визуальное поле имеет некоторый абсолютный источник, точку, на которую мы смотрим, и абсолютное положение в поле зрения задается двумя угловыми координатами, скажем, о и ql·. Таким образом, визуальное поле полностью задано, если для переменной х, значениями которой являются все цветовые оттенки, нам известно её значение, выполняющее

х-

¹ Для простоты я отвлекаюсь от глубины визуальных качеств. 376

___________________________________________________________Анализ

для каждого 0и φ, причем «/(0, φ)» означает здесь «цветовой оттенок в (0, φ)». Это трехместное отношение между х, 0и φ, и не видно более простой возможности описать визуальное поле.

Давайте рассмотрим следующее предложение: «Когда я покидал театр, я услышал крики «Пожар!», и меня крепко помяла охваченная паникой толпа». Оно не может рассматриваться как суждение восприятия, ибо слова «охваченная паникой» вряд ли относятся к воспринимаемым данным. Однако если мы опустим слова «охваченная паникой толпа», мы получим возможное суждение восприятия. О чем в точности оно говорит? Оно утверждает одновременность следующих трех восприятий: (1) мое визуальное поле было таким-то (каким оно бывает, когда человек стоит перед закрытым выходом); (2) я несколько раз слышал крик «Пожар!»; (3) я испытывал сильные толчки в спину. Мы можем упростить картину, заменив её одновременностью следующих событий: (1) я видел и чувствовал, как моя рука прикасалась к двери; (2) я слышал крик «Пожар!»; (3) я чувствовал сильные толчки в спину. Здесь визуальное, слуховое и два тактильных ощущения считаются одновременными. Слово «одновременно» создает некоторые трудности, однако я считаю, что при обсуждении данных оно означает просто «части одного пространственного опыта». И когда А, В, С, D одновременны, это не означает, что А и В, В и С, С и D являются одновременными парами; ведь всякое восприятие длится в течение конечного отрезка времени, поэтому одновременность воспринимаемых явлений не является транзитивной. Следовательно, в рассматриваемом случае должен существовать один опыт или, в некотором смысле, одно восприятие, включающее визуальное, слуховое и два тактильных ощущения.

Можно было бы сказать, что одновременность нескольких событий выводима из того, что все они произошли в одно и то же время. Посмотрим на это. Наручные или настенные часы являются (inter alia¹) средством, позволяющим давать имена очень кратким событиям. Допустим, у нас имеются часы, указывающие

¹ Среди прочего (лат.) — Прим. перев.

377

Анализ______

не только секунды, минуты и часы, но также и дни месяца, и сами месяцы. Пусть они указывают даже годы. В таком случае определенное показание часов является событием, которое продолжается ровно секунду и никогда не повторяется. Предположим, что вы такой специалист в восприятии гешталъта, что можете различать любые два показания часов, не замечая в отдельности стрелок. Тогда вы можете дать собственное имя «А» показанию часов ровно в 10.45 вечера 1 декабря 1940 года. Относительно событий В, С, D, E вы можете последовательно наблюдать, что В одновременно с А, С одновременно с A, D и E также одновременны с А. Однако отсюда вы не можете заключить, что В, С, D и E одновременны друг с другом, ибо все они могут быть очень краткими. Они могут, например, быть четырьмя словами фразы «Вся наша жизнь — игра¹», которые легко произнести в течение одной секунды.

Если же ваши часы изменяют свои показания не раз в секунду, а гораздо быстрее, и вы способны воспринять лишь скачок стрелки, а не её плавное движение, то вы уже не сможете осуществить последовательных наблюдений в момент какого-то одного из показаний часов. Поэтому вы уже не сможете знать, что два события были одновременны с каким-то одним показанием часов, если они и это показание не были частями одного опыта. Когда я говорю, что все они являются частями одного опыта, я имею в виду, что в первичном языке имеется суждение восприятия, утверждающее их совместность или одновременность. Следовательно, часы, сколь бы точными они ни были, не могут нам помочь. Нужно согласиться с тем, что мы способны воспринимать отдельные события как одновременные и нет теоретического предела количеству таких событий..

Из приведенных выше рассуждений следует, что в первичном языке мы должны допустить η-местные отношения, причем n является любым конечным числом. Это означает, что в первичном языке должны быть слова, являющиеся не собственными имена-

¹В оригинале — «fly for your lives», т. e. «спешите жить», фраза, которая в русском языке не содержит требуемых четырех слов. — Прим. перев.

378

___________________________________________________m__________ Анализ

ми, а предикатами или же бинарными, тернарными и т. д. отношениями.

Сказанное до сих пор в этой главе представляет собой лишь предварительные замечания к обсуждению главного вопроса, а именно: можем ли мы сформулировать все, что нам известно, не используя базисных суждений вида «Р есть часть W»l Предполагается, что в формулировке данного вопроса «Р» и «И>>> являются собственными именами. Вспомним, что в гл. VIII мы пришли к выводу о том, что все суждения восприятия имеют такой вид и что то, что в таких суждениях мы обычно называем «это», является сложным целым, которое суждение восприятия частично разлагает на составляющие. Предполагается, что мы можем воспринимать целое W, не зная, каковы его части, но благодаря концентрации внимания мы способны обнаружить все большее число его частей. При этом не предполагается, что данный процесс может завершиться полным анализом или что он приведет к таким частям, которые сами уже не могут быть подвергнуты дальнейшему анализу. Однако мы считаем, что целостность W сохраняет свою тождественность в процессе анализа: например, в восприятии мы можем начать с восклицания «WI», используя некоторое объектное слово, а затем придти к суждению «Р есть часть W», не изменяя того, что обозначено именем «И>>>.

Приведенное выше рассуждение содержит мысль о хронологическом процессе анализа, что, с логической точки зрения, может оказаться несущественным для концепции, утверждающей необходимость имен для целостностей. Когда мы исследуем чувственно данное, которое вначале появляется как смутное целое, мы можем постепенно перейти к перечислению его взаимосвязанных частей. Но в таком случае можно сказать, что данное изменяется в результате проявленного к нему внимания. Это, безусловно, верно, например, в случае визуально данного, которое сначала мы наблюдаем поверхностно, а затем внимательно. В этом случае внимание изменяет взгляд, а он, в свою очередь, изменяет зрительный объект. Можно было бы сказать, что всякий анализ именно таков, и что целостность, части которой известны, никог-

379

Анализ___________________________________________________________

да не тождественна прежней целостности, воспринятой поверхностно. Я не думаю, что для рассматриваемой здесь теории нужно отвергать это обстоятельство. Мне кажется, мы можем ограничиться конечным продуктом нашего анализа и спросить себя: можно ли выразить этот результат, не ссылаясь на часть-целое?

Наш вопрос таков: когда мы воспринимаем, что некоторое целое имеет части, то всегда ли наши данные состоят из суждений об этих частях и их взаимоотношениях, или же иногда они должны включать суждения, в которых упоминается целое? Это опять-таки вопрос атомистичности. Рассмотрим (скажем) круг, который будем называть А, и прямую линию I, пересекающую его. Можно сказать: «I разделяет А на две части», однако нас может интересовать круг А как целое и факт его L разделенности, но не его отдельные части. Посмотрим, например, на тонкую облачную полоску, разделяющую полную Луну на две части. Мы гораздо яснее продолжаем воспринимать Луну как целое, нежели ее части.

Или возьмем несколько иной случай. Мы смотрим на отдаленный объект, приближающийся к нам по дороге. Сначала мы видим его только как некое целое, но постепенно нам удается разглядеть его достаточно ясно, чтобы понять: перед нами — собака. После того как это произошло, наш визуальный объект уже не будет таким, каким он был прежде, однако мы считаем, что он связан с тем же самым физическим объектом, который вначале интересовал нас как целое. Следовательно, когда мы начинаем видеть части, мы видим их именно как части, a не как отдельные предметы, упорядоченные определенным образом. Итак, мне представляется, что наше восприятие нельзя точно выразить, не обращаясь к суждениям вида «Р есть часть W», где «Р» и «If» являются собственными именами для восприятий и Р является лишь частью нашего целостного восприятия.

Возьмем другой пример: ребенок, который с помощью новейших методов учится читать слово «кот», учится в определенной последовательности произносить звуки «к», «о», «т». (Я имею в виду именно звуки, представленные этими буквами, а не назва-

380

_______________________________________________________Анализ

ния букв.) Сначала промежуток между звуками слишком велик для того, чтобы ребенок мог осознать их последовательность как единое целое, однако после настойчивых повторений однажды наступает момент, когда ребенок сознательно произносит слово «кот». В этот момент ребенок приходит к осознанию слова как целого, составленного из частей. Раньше он не осознавал целого; когда он начал читать бегло, он перестал осознавать части. Однако в первый миг понимания целое и части в равной мере представлены в сознании. И то, что ребенок осознает в этот момент, нельзя выразить, не прибегая к таким суждениям, как «Звук "к" есть часть звукосочетания "кот"».

Я полагаю, что все суждения восприятия опираются на анализ воспринимаемой целостности. То, что дано, есть некоторый предмет, и осознание того, что он состоит из взаимосвязанных частей, приходит в результате анализа. Нельзя было бы прояснить этот процесс без суждений вида «Р есть часть W». Представляется поэтому, что такие суждения должны входить в первичный язык.

Каждое суждение восприятия, содержащее более одного объектного слова, выражает разложение воспринимаемого сложного целого на части. Воспринимаемое целое известно, в некотором смысле, благодаря восприятию,, однако знание, противоположное заблуждению, требует чего-то большего, нежели восприятие. Суждение восприятия, содержащее более одного объектного слова и выраженное в предложении, которое неэквивалентно нескольким отдельным предложениям, должно включать в себя по крайней мере одно слово, значением которого является отношение. Не существует теоретического предела для сложности объекта восприятия или структуры, утверждаемой в суждениях восприятия, объект которых верифицируется. Именно от сложности объекта восприятия зависит наше познание и пространства, и времени.

Если согласиться с тем, что существуют целостности, состоящие из взаимосвязанных частей, и что знание, выражаемое в суждениях восприятия, для своего словесного выражения требует

381

Анализ___________________________________________________________

имен этих целостностей (а из сказанного выше следует, что мы обязаны это сделать), то остается еще один трудный вопрос, а именно: при каких обстоятельствах взаимосвязанные термины образуют целое, требующее особого имени для его словесного выражения?

Наша аргументация требует, чтобы весь наш опыт в любой момент времени был таким целым, и такими же целостностями должны быть сложные части всего опыта. Части нашего целого опыта связаны отношением сосуществования. По основаниям, изложенным в гл. XXI, мы считаем, что отношение сосуществования может иметь место как в опыте, так и вне его. В самом деле, если существует невоспринимаемый мир, предполагаемый физикой, то его пространство-время зависит от сосуществования, недоступного на опыте. Быть может, целостности необходимого вида всегда образуются благодаря сосуществованию. Рассмотрим эту возможность.

На последующих страницах я попытаюсь развить возможную точку зрения на элемент анализа в суждениях восприятия. При этом я отнюдь не собираюсь утверждать, что эта точка зрения необходима .

Дадим имя «W» моему совокупному полю восприятия в некоторый момент времени. В данный момент я могу дать объекту W и некоторым его частям псевдоимя «это», но не чему-либо более широкому, чем W. Псевдоимя «я-сейчас» обозначает целое W в момент его существования, но не какую-либо часть W. Согласно концепции, изложенной в гл. VI, W является пучком сосуществующих качеств. Пусть «О» будет именем одного из них. Тогда предложение «я-сейчас воспринимаю Q» можно перевести как «Q есть часть W».

Если с этим согласиться, то необходимо признать, что среди качеств, образующих W, должно существовать по крайней мере одно такое, которое не повторяется, или должна существовать подчиненная совокупность качеств, которая не повторяется. Для простоты я буду предполагать, что я постоянно слежу за часами, которые отмечают не только минуты и часы, но дни месяца, месяцы

382

______Анализ

и годы христианского календаря. Если теперь я дам имя «ί» тому показанию часов, которое является частью W, то «Ь> будет обозначать группу качеств, которые не находятся во временном отношении к самим себе, т. е. появляются лишь однажды. Любое другое показание часов будет раньше или позже t, и мы будем говорить, что совокупное поле восприятия, частью которого являются эти другие показания, существует раньше или позже W.

Согласно сказанному выше, значения ί образуют числовые последовательности, и два разных значения t не могут сосуществовать, если только они не столь близки, что могут быть частями одного конкретного настоящего, т. е. одного W. Но все это устанавливается эмпирически.

Теперь нам нужно посмотреть, какие части Смогут быть цело-стностями, требующими имен для выражения суждений восприятия. Совокупное Mf можно разложить на некоторое число качеств, однако само по себе это разложение не позволит нам объяснить такие суждения восприятия, как «Л находится слева от 5». Они требуют разложения W на части, которые следовало бы скорее называть «субстанциальными», а не «концептуальными». Это означает, что они требуют исследования пространственного анализа в данном перцептивном целом.

Вновь, как и прежде, ограничимся визуальным полем, отвлекаясь от его глубины. С неизбежными упрощениями мы можем тогда сказать, что в визуальном поле имеется несколько различных качеств вверху и внизу и несколько различных качеств справа и слева. Любое из первых будем обозначать посредством «Θ», а любое из вторых — посредством «φ». Отвлекаясь от различий в остроте зрения, мы можем предположить, что в поле зрения любого человека существует каждое качество о и каждое качество φ, если, конечно, его глаза не закрыты и достаточно светло.

Теперь нам требуется отношение «пересечения», которое при построении пространства восприятия играет такую же роль, какую в личном времени играло отношение сосуществования. Я не определяю этого отношения, однако утверждаю, что если Q и Q'— два качества, то «О и О' пересекаются» является суждением вос-

383

Анализ___________________________________________________________

приятия. Например, красное и светлое могут пересекаться. Точно так же может пересекаться определенная степень давления с теми качествами, благодаря которым мы отличаем прикосновение к одной части тела от прикосновения к другой его части. Два разных -качества не могут пересекаться, как и два разных р-ка-чества. Два разных цвета не могут пересечься; не пересекаются и два акта осязания, относящиеся к различным частям тела. Любое визуальное качество может пересекаться с любыми о и с?.

Два разных значения о находятся друг к другу в асимметричном пространственном отношении — отношении выше или ниже; два разных значения φ находятся в асимметричном пространственном отношении — справа или слева. Данное значение θ будет находиться в отношении справа или слева, но не сверху или снизу, к самому себе, а данное значение φ будет находиться в отношении сверху или снизу, но не справа или слева, к самому себе. Сложный объект (θ, φ) не имеет пространственного отношения к самому себе. Именно этот факт мы пытаемся выразить, когда говорим, что в данном визуальном поле подобный объект встречается только один раз.

Если теперь некоторое данное качество, скажем оттенок цвета С, существует на всей области визуального поля, то это означает, что оно пересекается со множеством значений пар качеств (β φ). Поскольку 0и φ допускают численное измерение, постольку мы можем непосредственно определить, что мы подразумеваем под «непрерывной» областью в визуальном поле. Точно так же мы можем определить области в пространстве осязания. То, что обыкновенно рассматривается как «субстанциальная» часть целого W, есть любая непрерывная область, являющаяся частью W. Любая такая область может быть «этим».

Когда мы говорим: «А находится слева от В», мы можем считать «А» сложного целого, состоящего из данных значений о и φ вместе со всеми качествами, пересекающимися с ними обоими, а «Б» аналогичным образом определяется для других значений 0и φ. Наше утверждение будет истинным, если Α-значение φ находится слева от В-значения.

384

______Анализ

Таким образом, в предложении «А находится слева от В» не нужно упоминать целостности W. Однако если это предложение выражает суждение восприятия, должно существовать целое W, частями которого являются А и В.

Теперь мы можем прийти к определенному выводу относительно имен. Первичными будут имена, применяемые к таким целос-тностям, как W, или к непрерывным областям, являющимся частями некоторого W. Другие имена будут производными и, с теоретической точки зрения, не являются необходимыми.

Возможно, для прояснения сказанного полезно обратиться к построению физического пространства-времени. При этом мы обязательно принимаем истины физики.

В физике пространство-время носит сложный производный характер и строится в значительной мере на основе каузальных законов. Предполагается, что если существует каузальный закон, связывающий два события, находящиеся в разных пунктах пространства-времени, то они связаны посредством цепочки событий, находящихся в промежуточных пунктах. Физическая и физиологическая детерминированность чувственных восприятий заставляет нас рассматривать их как находящиеся в одной области, которая должна помещаться в голове воспринимающего человека (но, конечно, не в его или чьем-либо еще восприятии собственной головы). Можно предполагать, что отношение сосуществования, имеющее место между восприятиями, существует тёк* же между любыми двумя физическими событиями, которые пересекаются в пространстве-времени. «Точку» в пространстве-времени можно определить как группу событий, обладающую следующими двумя свойствами: (1) любые два события из этой группы сосуществуют; (2) ни одно событие, находящееся вне этой группы, не сосуществует ни с одним ее элементом.

Как показал Эйнштейн, упорядочение точек в пространстве-времени отнюдь не является простым делом. Исторически начинали с того убеждения, что каждое восприятие относится к некоторому физическому объекту и что порядок физических объектов в физическом пространстве приблизительно соответствует

385

Анализ___________________________________________________________

порядку восприятий в перцептивном пространстве. Угловые координаты звезд в физическом пространстве очень близки к координатам их восприятий в визуальном пространстве. Однако представление о том, что восприятие — это восприятие физического объекта, оказывается неточным и ненадежным. Более точное определение пространственно-временного порядка зависит от каузальных законов; например, расстояние до Юпитера рассчитывается на основе наблюдений, которые вместе с законом тяготения позволяют нам вычислить, как долго путешествует свет от него до Земли.

Нет необходимости в дальнейшем рассмотрении этого вопроса. Для нас важны два положения: с точки зрения физики, мое перцептивное целое W находится в моей голове как в некотором физическом объекте; пространство-время в целом и в своих частях является слишком сложным и опосредованным понятием для того, чтобы играть важную роль в основаниях теории познания.

386