Борей и. М., Дзагулов р. К., Колесников м. Ф. Вымысел и истина нальчик 2010 Оглавление

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 21

Озова Ф.А.

ТРЕБУЕТСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ,

ИЛИ ЕЩЕ РАЗ О ПЕРВОВОСХОДИТЕЛЕ НА ЭЛЬБРУС

Проведенные в Карачаево-Черкесской Республике во второй половине июля 2004 года мероприятия по празднованию 175-летней годовщины первого документально зафиксированного восхождения на Эльбрус экспедиции с участием академиков Петербургской Академии наук (июль 1829 г.) достойно увенчали десятилетний период целенаправленной лжи и фальсификации известных исторических фактов со стороны части ученых. Объектом этих инсинуаций является история Кавказа и в особенности история кабардино-черкесского этноса - аборигена Кавказа, корни которого уходят к III тыс. до н.э.

Научная общественность Российской Федерации с изумлением наблюдает за околонаучными «исследованиями» в КЧР вокруг «научных трудов» по карачаевской истории и культуре таких авторов, как М. Будай, Н. Кагиева, Р. Хатуев, А. Байрамкулов, И. Чотчаев, З. Кипкеева, и других, которые под прикрытием разных званий и должностей безнаказанно публиковали и публикуют откровенную и грубую ложь. При этом неприятие культуры и истории соседних народов, а зачастую и прямые оскорбления в адрес целого этноса определяют стиль этих публикаций. Именно ксенофобией, желанием возвысить свой народ за счет унижения соседнего посредством подлога и фальсификации продиктована попытка ревизии источников по истории адыгов и их историографии. Десятки тысяч официальных документов, хранящихся в архивохранилищах Москвы, Санкт-Петербурга, Тбилиси, Ставрополя, Краснодара, Владикавказа, Стамбула, Берлина, Парижа и других городов, сотни исторических и научных трудов, вышедших из-под пера древнегреческих, римских, российских, европейских, арабских, турецких, армянских, грузинских, карачаевских и балкарских авторов, в одночасье объявлены вымыслом.

Несмотря на негативный резонанс, количество низкопробных публикаций и бульварной прессы нарастает в КЧР с каждым годом, заполоняя полки библиотек и книжных магазинов, вводясь в учебные программы школ и вузов.

Эта ситуация не может не наводить на мысль о целенаправленной деструктивной атаке на историческую память и мировоззрение народов КЧР и КБР, на общественное сознание населения этих республик. Нетрудно догадаться, к каким последствиям может привести такое «научное просветительство», напоминающее больше информационную войну, в сфере межнациональных отношений.

Один из примеров тому - пышные торжества по поводу восхождения на вершину Эльбруса в 1829 году мифического карачаевца Хачирова. Имя героя в течение недели менялось несколько раз: Килар стал Хиларом, а потом и вовсе Хыйсой Муссаевичем (Иисусом Моисеевичем!!!). Имя вымышленного Хыйсы Муссаевича Хачирова оказалось на мемориальной доске, открытие которой состоялось в г. Карачаевске 21 июля 2004 г.

Об истории экспедиции генерала Емануэля написано немало. Отчеты участников экспедиции были опубликованы в мемуарах Санкт-Петербургской Академии наук в 1829 году. О первом восхождении на Эльбрус подробно писал венгерский путешественник де Бесс. отчет о восхождении на Эльбрус был сделан генералом Емануэлем наместнику на Кавказе графу Паскевичу в рапорте от 30.07.1829 года, т. е. всего через неделю после восхождения. Сохранились также воспоминания об этой экспедиции сыновей кабардинца Килара Хаширова, хранящиеся и поныне в Центральном государственном архиве КБР.

Но эти факты не устроили карачаевских историков. Праздновать известное восхождение кабардинца Килара Хаширова они посчитали излишним и устроили свои карачаевские торжества с «карачаевцем Хыйсой». Претензия на общереспубликанский праздник осталась неудовлетворенной, т.к. основная часть населения КЧР не поняла, кто чествовался. Общественность Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, других регионов Кавказа была чрезвычайно возмущена очередным подлогом, однако эти эмоции никого не заинтересовали. Главное, видимо, состояло в создании прецедента. В Карачаевске Аллея знаменитых людей Карачая пополнилась еще одним, пусть и вымышленным, героем - Хыйсой Муссаевич Хачировым. 22 июля 2004 года состоялись митинг и праздничный концерт с участием высоких гостей и официальных республиканских руководителей, приобщивших таким образом весь карачаевский народ к «истории».

Информационное обеспечение этих мероприятий заключалось в тиражировании содержания одной статьи под разными названиями за подписью к.и.н. Р. Хатуева и к.и.н., директора Карачаевского НИИ (?!) И. Шаманова на телевидении и в газетах.

Основная задача, ставившаяся авторами, заключалась в том, чтобы рассказать о значительном событии в истории народов Кавказа и доказать карачаевское происхождение первопроходца Килара. Главный аргумент Р. Хатуева и И. Шаманова состоит в том, что генерал Емануэль и участники экспедиции якобы не могли отличить кабардинца от карачаевца. «Определение Хачирова «кабардинцем» легко объяснимо тем, что тогда он проживал на Баксане, который, как и другие земли балкарских обществ, царская администрация административно отнесла к Кабарде», - утверждают Р. Хатуев и И. Шаманов. Следующая цитата: «... Еще в документе XVII в. баксанский Карачай именуется «Карачаева Кабарда», т.е. его жители выступали «карачаевскими кабардинцами». В другом документе того столетия они именуются «карачаевскими черкесами», возмущаются авторы. Следовательно, заключают Р. Хатуев и И. Шаманов, Килар-карачаевец был назван кабардинцем в силу административной принадлежности селения, где он проживал в Кабарде.

Неискушенному читателю сложно увидеть в материале, поданном Р. Хатуевым и И. Шамановым, грубейший подлог и фальсификацию исторических фактов. Во-первых, к 1829 г. карачаевцы уже не жили на Баксане. Авторы правы, что в XVII в. карачаевцы, выйдя из Крыма группой в несколько человек, кочуя по разным местам, в разное время жили даже в истоках реки Большой Зеленчук на речке с абазинским названием Речепста (совр. Архыз), оттуда по настоянию абадзехов и абазин перешли в верховье реки Баксан. В самом начале XVIII в. (1701-1702 гг.), обнаружив во время охоты удобную для жилья землю, перешли к истокам Кубани на место, где жил до них абазинский род Там. Эти земли опять-таки принадлежали Кабарде. Таким образом, термин «Карачаева Кабарда», который во многих документах XVII в. обозначает местожительство карачаевцев, точно констатирует существовавшую ситуацию, а не является «этногеографическим произволом», как это пытаются представить господа Р. Хатуев, И. Шаманов. Вплоть до завоевания Россией Кабарды, как указывал И. Шаманов в монографии «Карачаевцы», они выплачивали за проживание на кабардинских землях верховному князю Кабарды плату - одну овцу в год с одного двора.

В первой четверти XIX века завершилось завоевание Кабарды, продолжавшееся с 1763-го по 1825 год. В 1828 г. Карачай также был присоединен к России. В документах XIX в. речь идет уже просто о Карачае. И если есть в этой истории произвол, так это произвол, чинимый господами Р. Хатуевым и И. Шамановым в отношении исторических фактов. Хочется спросить: каков будет объект следующих притязаний в «первооткрывательстве» карачаевской истории? Не вся ли история адыгов под предлогом, что в документах XVII в. карачаевцы именовались «карачаевскими черкесами»?

Подробные описания участников экспедиции Академии наук России демонстрируют тонкое знание Кавказа. И обвинение в грубой ошибке, которую пытаются приписать Р. Хатуев и И. Шаманов генералу Емануэлю, просто несостоятельно. Емануэль считался одним из просвещеннейших генералов российской армии. Утверждение, что он, командующий войсками на Кавказской линии и начальник Кавказской линии с 1825 года, покоривший Карачай в 1828 году, воевавший в Закубанской Черкесии, не мог отличить кабардинца от карачаевца, - нонсенс.

Другой участник экспедиции - известный этнограф и путешественник Жан-Шарль де Бесс не мог халатно отнестись к определению национальности Килара. Он писал о Киларе, что этот «вольный кабардинец» был жителем «свободной деревушки возле Нальчика, в Большой Кабарде».

Хочется спросить Р. Хатуева и И. Шаманова: почему именно национальную принадлежность Килара затруднились определить участники экспедиции? Ведь, помимо Килара, при экспедиции находились и многие другие горцы, которых они очень четко дифференцировали по национальной принадлежности. Ведь они не назвали валия Карачая Ислама Крым-Шамхалова кабардинцем! Жители Баксанского ущелья, в том числе и проводник Емануэля - таубий Мурза-Кул, названы уруспиями, но даже не балкарцами и не кабардинцами!

Вскоре после восхождения на Эльбрус по рекомендации генерала Емануэля кабардинец Килар Хаширов был зачислен на службу в лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон и более девяти лет прослужил в Варшаве. Об этом факте Р. Хатуев и И. Шаманов предпочли вообще не упоминать. Касаясь потомков Килара, они пишут: «Судя по всему (по всему - это по чему? спрашивается - авт.), часть потомков Килара осталась в бассейне Терека».

Лукавите, господа! У Килара было всего два сына - Кирандуко и Тепсаруко, которые проживали в Кабардинском округе сначала в Вольном Ауле (Брамтэ), а с 1863 года - в ауле Кучмазукино (история их потомков вплоть до современности хорошо известна). Р. Хатуев и И. Шаманов пишут далее: «Зато другие его потомки по сей день проживают в Карачае». Какие другие потомки, господа?

Если журналистке С. X. Коркмазовой неосведомленность в вопросах истории фамилий родного народа простительна, то карачаевским историкам, несомненно, должно быть известно, что наличие иноэтнических фамилий в Карачае объясняется поселением здесь, особенно в период Кавказской войны, выходцев из других народов. Фамилия Хачировы (ХьэкIырэ) - адыгская. Многие современные карачаевские фамилии восходят не только к закубанским черкесам, кабардинцам, но и к абазинам, татарам, ногайцам, сванам, кумыкам, русским, армянам и грузинам. Выбор их был произволен: бывшие крепостные брали себе приглянувшиеся фамилии. Хачировы, Гандаевы, Джазаевы были крепостными Хубиевых. «Лишь после отмены крепостного права в Карачае все эти четыре фамилии составили официально самостоятельные тийре - квартал. Тем не менее еще долгое время в народе весь Кюн-Бет (местность аула Карт-Джурт, где проживали Хубиевы с подвластными им крестьянами - авт.) называли Хубиевы (Хубийлары)». Соответственно в 1829 году не могло существовать ни Килара, ни Хилара, ни Хыйсы по фамилии Хачиров.

Пренебрежительное отношение к принципу историзма - основе всякого солидного исследования ярко демонстрируется Р. Хатуевым и И. Шамановым в случае с такой известной личностью, как Ахия Соттаев. «Главными проводниками стали уроженец Карт-Джурта Хилар (Хыйса) Хачиров и Ахия Соттаев, выходец из Баксанского ущелья Балкарии», - пишут они. То, что А. Соттаев является выходцем из Баксана, верно. Однако родился Ахия там через несколько лет после первого восхождения на Эльбрус (1829 г.). Дата рождения Ахии Соттаева приходится на период с 1831-го по 1835 г. Он первый человек, покоривший восточную и западную вершины Эльбруса соответственно в 1868 г. и в 1874 г. Умер Ахия Соттаев в 1918 г.

Заключительная фраза статьи Р. Хатуева и И. Шаманова: «Повторимся: такие достижения не в диковинку только для жителей высокогорий, к коим в Приэльбрусье относятся только карачаево-балкарцы». Мысль, достойная всей статьи и ее политической проекции, - мероприятий по празднованию восхождения на Эльбрус мифического карачаевца Хыйсы Хачирова. Вывод напрашивается сам: для исключительной карачаевской нации требуется исключительная история, и только им принадлежит Эльбрус. А народы-аборигены обойдутся без него. Укажем еще на один подлог. Удалось ввести в заблуждение популярное издание - «Книгу рекордов Гиннесса», где указывается, что балкарец Килар Хаширов в 1829 году достиг восточной вершины Эльбруса. Комментарии, как говорится, излишни.

Хочется спросить: каким образом господа, которые ради проповеди национальной исключительности карачаевского этноса не гнушаются ни подлогов, ни фальсификации исторических фактов, смогли стать идеологами высших структур государственной власти в КЧР? Судя по распоряжению Правительства КЧР «О подготовке и проведении юбилейных мероприятий по восхождению на вершину горы Эльбрус» (№ 296, 14 июля 2004 года), от принятия политического решения были отстранены представители русского, черкесского, абазинского, ногайского и других народов, составляющих большую часть населения республики.

Каким же хотят видеть свой народ те, кто, руководствуясь корыстными националистическими интересами, прикрываясь словами любви к нему, отравляют его самосознание ложью, идеями национальной исключительности и вседозволенности?

Во всем мире бережно относятся к преданиям о происхождении своей нации. Карачаевцы, имеющие славную историю, не исключение. Так почему же они позволяют искажать свою историю, данную им Богом?

Газета Хаса февраль-март 2009. № 10 1-4 (144)

Дзамихов К.Ф.

ЕЩЕ РАЗ О НАДПИСИ НА КАМЕННОЙ ПЛИТЕ И

«ИСТОРИИ КАБАРДИНО-БАЛКАРИИ»

В последнее время много пишут и говорят о новом учебном пособии «История Кабардино-Балкарии» (Нальчик, изд. «Эльбрус», 1995 г.) Больше всего критике подверглась III глава, автором которой является И. М. Мизиев. Думаю, что совершенно справедливо. Но и в других главах этой книги излагаются материалы, научная обоснованность которых совсем недавно была подвергнута сомнению.

Хотел бы обратить внимание читателей на одной из них. Так, на странице 117 изображены два куска якобы одной каменной плиты (не очень похожих по конфигурации), на которых изображен арабский текст, а под ними авторское пояснение: «Надпись 1715 г. на каменной плите, рассказывающая о земельной собственности в Балкарии».

Про эту каменную плиту я впервые прочитал в газете «Балкарский форум» за 29 декабря 1991 года. Это было время, когда балкарцы провозгласили свою республику и предлагали свой вариант установления границы между двумя будущими республиками.

Второй раз про эту же каменную плиту прочитал в газете «Кабардино-Балкарская правда» за 2 июля 1993 года. Там этой надписи и истории ее появления давалась совершенно другая интерпретация. В ней было сказано, что надпись на указанной плите «не более чем фальсификация, организованная заинтересованными людьми, выдающими желаемое за действительное».

Насколько мне помнится, против такой оценки никакого возражения нигде не прозвучало, и мы забыли про этот спор, если бы не новое пособие, где И. М. Мизиев пишет: «На отдельных каменных плитах 1709, 1715 годов арабскими буквами написаны балкарские тексты, что свидетельствует о попытках балкарцев создать свою письменность. Некоторые надписи ХVП в. обнаруживают уникальные болгаро-балкарские языковые параллели и закономерности» (гл. IV, стр. 123).

Я никак не пойму, как может сфальсифицированный текст служить свидетельством о попытках балкарцев в XVIII в. создать свою письменность?

Думаю, что такой вопрос возник не только у меня одного, но и многих других читателей. Поэтому был бы очень благодарен, если ваша газета с помощью историков дала разъяснения по этому поводу.

Андемир КАНОВ, г. Нальчик.

Редакция газеты обратилась за разъяснениями к доценту кафедры истории народов КБР, кандидату исторических наук Дзамихову К. Ф.

Вот его ответ:

В 1953 году известный кавказовед Л. И. Лавров обнаружил среди экспонатов Нальчикского музея шиферную плиту, на двух сторонах которой имелась надпись, сделанная арабским алфавитом. Краткое описание надписи гласило: Батумар сын Кайтука Асланбек сын Сафарали сын Батира, Булак сын Базанта и др. удостоверяют, что некая территория, границы которой указаны в надписи, предоставляется во владение Исмаила Урусбиева. Дата 1127 гг. Х-27/ХII - 1914 - 26/ХП - 1715.

Указанная выше расшифровка сохранялась в своей основе в переводах надписи, сделанных известным специалистом балкарской этнографии и фольклора, а также арабской графики С.О. Шахмурзаевым и специалистом по дешифровке рунических надписей С.Я. Байчоровым.

В последнее время отдельные авторы дают совсем иную расшифровку этой надписи. В этих случаях ссылаются на машинописный текст 1909 года, приложенный к докладу управляющего Терской Областной Чертежной в ЦГВИА (ф.1300, оп.7, д. 177—А.). Начало, данному архивному документу положил М. Абаев, который в газете «Кавказ» в 1895 году писал, что «содержание надписи, как читал мне обладатель камня гласит, что пять горских народов...»

Позже на данную публикацию и такую интерпретацию надписи сослался и Н. П. Тульчинский. Она и попала в ЦГВИА в 1909 году как приложение к докладу управляющего Терской Областной Чертежной (ЦГВИА, ф. 1300, оп. 7 д. 177-а, л. 82). «Перевод с арабского, с камня, найденного в развалинах фамильной башни Гиргаковых в Хуламском обществе, выше селения Скуру».

«Между кабардинцами, крымцами и пятигорским обществами возник спор, из-за земель. Пять горских обществ — Балкар, Безенги, Хулам, Чегем и Баксан. Горские общества избрали Кайтукова Асланбека, кабардинцы — Казаниева Жабаги, крымцы — Сарсанова Баяна, и они сделали Торе - определили: с местности Татартюп до Терека, оттуда до равнины Кабана, оттуда до перевала Лескенского, оттуда до кургана Наречья, Оттуда до Жамбаша и на Малку Верхну (так в документе — Ред.) принадлежит пяти горским обществам.

С Таш-Киласы (Воронцовка) до Татартюпа — владение Крымска. От Таш-Киласы вниз — владение русских. Опчаров (Отаров? - Ред.) Отор: Опчарова доставили горские общества. Писал Абдул-кади Халалов. Раджаб (месяц) в последних числах в воскресенье 1127 (1709)».

Этот перевод может у себя оставить (приписка от руда). Из сей копии между строкой приписано: «до равнины Кабана, оттуда до перевала Лескенского, оттуда». С копией сверено. Пом. делопроизводителя Астафьева».

Таким образом, в 1909 году в Чертежную комиссию была представлена некая копия якобы существующего перевода эпиграфической надписи Хуламского камня.

Сравнение данного текста с соответствующим местом историко-этнографического очерка «Балкария» не вызывает никаких сомнений о том, кто автор перевода, а кто — инициатор ее передачи в Терскую Областную Чертежную, к чьим материалам (как видно из приписки к документу) «копия перевода» была приобщена.

В 1969 году при издании первого тома «История Кабардино-Балкарской АССР» покойный А. Т. Шортанов без источниковедческого анализа эпиграфической надписи сослался на нее скорее всего из-за того, что в ней якобы упоминается имя Жабаги Казаноко.

Учитывая, что надпись великолепно сохранилась и неоднократно публиковалась, можно предположить, что специалистам не составит особого труда еще раз ее дешифровать.

Необходимо дать краткий источниковедческий анализ (внешнюю и внутреннюю критику) текста.

1. Существующий в ЦГВИА текст выполнен на машинке и на бумаге начала XX в. «Составитель» его плохо знал хронологию по мусульманскому летоисчислению — 1127 Хиджрь — это не 1709 г., а 1715.

2. В начале XVIII в. не было понятия «пять горских обществ», так как баксанское (урусбиевское) общество сложилось в конце XVIII и первой трети XIX веков.

3. В споре из-за земельных территорий невозможно, и это азбучная истина для историков, чтобы верховный князь Кабарды Арсланбек Кайтукин представлял противоположную сторону, а вассал его, уорк (кто бы он ни был) представлял Кабарду. Тем более что не было никаких причин для установления границ между Кабардой и горскими обществами хотя бы потому, что последние находились в значительной зависимости от кабардинских князей.

4. Перевал Лескенский, курган Наречья, Таш-Киласа (Воронцовка) — топонимы позднего времени (вторая половина XIX в- нач. XX в.).

5. О каких «крымских землях, населенных кабардинцами», и о пограничных спорах между ними могла идти речь (тем более с горскими обществами), когда начиная с 1700 года вплоть до заключения Белградского трактата 1739 года все походы крымского ханства были успешно отражены Кабардой и войска Каплан-Гирея, Саадат-Гирея и других были наголову разбиты?

6. Первая четверть XVIII века представлена большим количеством письменных источников (русских, крымских, грузинских, кабардинских, дагестанских), которые публиковались в дооктябрьский и советский периоды. В них нигде не проходит Сарсанов Баян, Агалар-хан, Опчаров (Отаров), Абдул-кади Халалов.

Таким образом, все, что связано с надписью на камне и установлением границ в 1709 году, не более чем фальсификация, организованная заинтересованными людьми, выдающими желаемое за действительное.

Если в конце XIX начале XX вв. об изложенных вещах не знал М. Абаев, это еще простительно. И такое некомпетентное отношение, допускаемое отдельными «любителями», непозволительно для сегодняшнего дня.

Несмотря на то, что указанные плитки и документы оказались фальшивыми, балкарские историки продолжают аппелировать ими, когда ведут речь о своих этнических границах. Более того, они выдают их как памятников балкарской письменности.

На это обратил внимание и В.Шнирельман и осуществил свой собственный анализ указанных документов и после чего вынужден был отметить: «Одним словом имеются все основания с подозрением относиться к рассматриваемому «документу» и допускать факт фальсификации… Сведения об этой плитке даже попали в выпущенный недавно школьный учебник по истории Кабардино-Балкарии (Бекалдиев, 2003, с.86)». Он также заметил, что Мизиев в одних случаях утверждал, что «каких-либо узаконенных в документах границ между балкарцами и кабардинцами никогда не было» и о хуламской находке умалчивал, тогда как в других случаях говорил о спорных территориях и упоминал хуламскую надпись как «серьезный исторический документ» (В.Шнилерман. Ук.раб.)

В связи с этим возникает вопрос, долго ли еще балкарцы будут упираться и продолжать заниматься миротворством.

Газета Хаса

№ 47, 25 ноября 1995.

О ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ И ЗЕМЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ КАБАРДИНЦАМИ И БАЛКАРЦАМИ

Blog

Борей и. М., Дзагулов р. К., Колесников м. Ф. Вымысел и истина нальчик 2010 Оглавление