Борей и. М., Дзагулов р. К., Колесников м. Ф. Вымысел и истина нальчик 2010 Оглавление
| Вид материала | Документы |
- С. Н. Бейтуганов беровы: фамилия в истории нальчик 2007 г. Оглавление, 5842.29kb.
- Кожич Павел Павлович Минск 2010 г Оглавление Оглавление 2 Применение информационных, 302.47kb.
- 1. 3 Место нахождения эмитента: Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик,, 22.1kb.
- Новая Парадигма Мировоззрения нпм (В процессе написания. Версия от 2010. 01. 08) тело, 1485.36kb.
- Коледа Виктор Антонович, ст преподаватель Пол Кожич Минск 2010 г. Оглавление Оглавление, 340.48kb.
- Публичный доклад директора моу "Средняя общеобразовательная школа №9 с углубленным, 862.9kb.
- Делаховой Светланы Дмитриевны, учителя математики с. Намцы, 2010 год. Оглавление Оглавление, 1362.38kb.
- Кожич Павел Павлович, профессор Воробьев Василий Петрович Минск 2010 г. Оглавление, 247.09kb.
- Кожич Павел Павлович, доцент Запрудский Сергей Николаевич Минск 2010 г. Оглавление, 202.51kb.
- Процесс научного познания. Гипотеза и теория, 669.59kb.
БОРЕЙ И.М., ДЗАГУЛОВ Р.К., КОЛЕСНИКОВ М.Ф.
ВЫМЫСЕЛ и ИСТИНА
Нальчик 2010
Оглавление:
Вместо введения………………………………………………………………….3
К вопросу о ранней этнической истории
балкарцев и карачаевцев
Поркшеян X. А. Происхождение балкарцев и карачаевцев в свете летописи Хачатура Кафаеци……………………………………………………………….10
Кузнецов Б. А., Чеченов И. М. Как создаются мифы о «великих предках».45
Калмыков Ж.А. Истина дороже всего…………………………………….......60
Виктор Шнирельман Передел судьбы (Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия)………………………………………………………............................68
О фальсификаторской деятельности
Карачаево-балкарских историков
Куценко И. Я. Уроки этнопублицистики……………………...……………..194
Алоев Т. Феномен М. Будая и «исторические» импровизации Б. Кучмезова……………………………………………………………………….242
Калмыков Ж.А. Если историю пишут безнравственные люди……………268
Озова Ф.А. Требуется исключительная история, или Еще раз о первовосходителе на Эльбрус…………………………………………………273
Дзамихов К.Ф. Еще раз о надписи на каменной плите и «истории Кабардино-Балкарии»………………………………………………………….280
О территориальных и земельных отношениях
между кабардинцами, балкарцами и карачаевцами
Кажаров А.Г. Алиев У.Д. и кабардино-карачаевские этнотерриториаль-
ные отношения в начале 1920-х гг.....................................................................286
Думанов Х.М. Правда о границах. Из этнической истории Кабарды и Балкарии XIX – нач. XX вв…………………………………………………….304 Думанов Х.М. Да, была граница!......................................................................316
Калмыков Ж.А. Не было причин для раздора………………………………326
Дзамихов К.Ф., Думанов Х.М., Калмыков Ж.А., Керефов Б.М.
Сохранить бы мир в нашем доме……………………………….......................333
Дзамихов К.Ф., Думанов Х.М., Калмыков Ж.А., Кажаров А.Г. Этнотерриториальная и административно-территориальная структура Кабардино-Балкарии в XVIII-XX вв………………………………………….348
Бороков Х.Б., Гергов Х.Х., Чеченов М.Г. Карта Кабардино-Балкарской Республики. Административно-территориальное деление на 15 августа
2006 г……………………………………………………………………………375
Вместо введения
Вместо введения читателю предлагается «Обращение участников ХIХ межрегиональной научной конференции по археологии Северного Кавказа («Крупновские чтения») к историкам-кавказоведам, ко всем представителям науки и образования», так как инициаторы настоящего издания полностью разделяют все положения, которые сдержатся в этом документе:
«За последнее 10-летие в России и других странах СНГ резко возросло количество всякого рода лженаучных открытий и учений, претендующих на новизну и сенсационность, широко распространяемых через всевозможные каналы информации. Стало обычным явлением бесцеремонное вторжение многочисленных любителей подобных «сенсаций» в те сугубо профессиональные направления конкретных наук, которые далеко не всегда соответствуют их основной специальности и профессии. К сожалению, в рядах таковых сегодня в числе прочих немало и дипломированных ученых: кандидатов и докторов наук, доцентов и профессоров. Они не только способствуют формированию и распространению псевдонаучных знаний среди широких слоев населения, но и явно дискредитируют науку.
Сказанное в полной мере относится и к отечественной историографии. Неправомерно используя свободу слова и печати, спекулируя на ускоренном росте национального самосознания и повышении интереса народов к своей истории и культуре, определенные категории некомпетентных или предвзято настроенных людей активно пропагандируют научно необоснованные, тенденциозные, заведомо популистские версии и концепции, в корне извращающие картину объективного исторического развития этих народов.
Творцы таких антинаучных концепций, при всех их национальных и профессиональных различиях, расхождениях по тематике выступлений в принципе проявляют между собой очевидное сходство в одном - стремлении к чрезмерному приукрашиванию и преувеличению, вопреки фактам, исторической роли своих народов, в способах внушения им чувства собственной национальной исключительности и превосходства, идеи этноцентризма. Нагляднее и чаще всего это выражается в преднамеренных попытках того или иного автора доказать, что его народ является достаточно «чистокровным» по происхождению и одним из древнейших в Евразии, что он относился в прошлом к числу весьма крупных и цивилизованных этносов, имел довольно развитые формы своей ранней государственности, занимал более обширную, чем иные, территорию и т.п. Причем в подобных версиях, зачастую вольно или не вольно принижается, а то и вовсе игнорируется историческая роль других народов.
Нетрудно заметить, что стремительному росту численности, активности и сомнительной популярности представителей «паранауки», занимающихся непомерной идеализацией истории своих народов, способствуют их ориентация на определенную конъюнктуру, сложившуюся в условиях нашего многосложного времени на основе обострения межнациональных отношений, усиления сепаратистских тенденций и ускорения процессов суверенизации. Факты свидетельствуют, что, развивая свою бурную псевдотворческую деятельность, некоторые современные «новаторы» от обществоведения преследуют вполне конкретные цели: «научно обосновать» политические и территориальные претензии к соседним народом.
На Кавказе, в условиях малоземелья, необычайной этнической пестроты и многообразия национально-государственного статуса его народов, реальные негативные последствия общего кризиса в стране не проявляются, как известно, в наиболее острой и сложной форме. Они соответствующим образом отражаются и на состоянии гуманитарных наук, заметно деформируют их развитие. Центробежные устремления в регионе, не угасаемые «горячие точки» и другие факторы ослабляют традиционные творческие связи историков-кавказоведов, препятствуют координации их усилий в организации фундаментальных исследований. Представляется не случайным, что предвзятое, крайне искаженное освещение истории кавказских народов, ее фальсификация и политизация достигли небывалых прежде масштабов именно во второй половине 80-х годов и, особенно в течении последних лет, когда раздавались открытые призывы к национальному обособлению и проходил «парад суверенитетов».
К примеру, факты искажений, идеализации и идеологизации ранней истории и археологии Северного Кавказа находят свое выражение в том, что на коренное этнолингвистическое, генетическое родство своих предков с шумерами, египтянами, этрусками, скифо-сарматами и другими теми или иными этносами древних эпох одновременно претендуют в разных республиках региона представители и тюркоязычных народов (балкаро-карачаевцы, кумыки), и адыгов (кабардино-черкесы, адыгейцы), и вайнахов (чеченцы, ингуши), а формирование осетин прямолинейно связывают с индоарийцами эпохи ранней бронзы (III тыс. до н. э.) Эти «сенсационные открытия» дополняются парадоксальными суждениями и выводами о скифо-алано-осетинском происхождении девы Марии, Иисуса Христа и 11 апостолов, а также германского императора Фридриха Барбароссы; об этническом тождестве в эпоху бронзы вайнахов и англичан, о генетическом единстве летописных касогов (предков адыгов) с китайцами или казаками, а также казаков с половцами; о принадлежности тюркам всех древних и средневековых кочевнических культур евразийских степей и о создании ими же нескольких ранних цивилизаций.
Вместе с тем авторы таких «сенсаций; пытаются доказать, что в ранние периоды истории именно родственные им этносы занимали огромные территории: предки осетин «от Палестины до Британии», вайнахов от Кавказа до Дона и Днестра, адыгов от Малой Азии и Средиземноморья до Каспия, балкаро-карачаевцев и кумыков от Эгейского моря до Сибирии и от Месопатамии до Поволжья и Урала.
В разгар массового внедрения в обыденное сознание подобных измышлений на разных уровнях поднимались вопросы и о необходимости принципиальных изменений в национально-территориальном устройстве отдельных республик (Осетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии и др.), и об их переименовании с учетом известных в истории названий государственных и этнотерриториальных образований эпохи средневековья-Алании, Кыпчакетии, Черкесии и т. п. Напомним, что в отдельных случаях эти вопросы уже частично решены на местах (например, утверждение на парламентском уровне названия «Республика Северная Осетия-Алания»). Как известно, границы каждого из упомянутых выше средневековых этнополитических образований были соответственно не сравнимо более обширными, чем основные территории проживания в наше время осетин или кумыков и балкар-карачаевцев, адыгейцев и кабардино-черкесов.
Усердно «уточняются» границы республик Закавказья. Так, в Тбилиси издана карта, согласно которой границы Грузии в прошлом охватывали значительную часть территории северокавказских горцев. А в одной «Исторической справке» (Степанакерт, 1992) заявлено, что еще с медно-каменного века весь Северный Кавказ до Ростовской области принадлежал армянам, что русские и остальные народы являются здесь «пришельцами и изгоями»…Таковы лишь отдельные, наиболее характерные примеры из огромного количества фактов фальсификации истории и археологии народов Северного Кавказа. Нет необходимости доказывать, сколь неприглядно и опасно псевдоисторическая активность современных «новаторов» от историографии, в какую бы форму национального этноцентризма они не рядились-индоарийскую, тюркскую, кавказо-иберийскую, адыго-абхазскую, нахо-дагестанскую. Это очевидно. Отметим, только, что авторы более сомнительных исторических версий и концепций, отмеченного выше свойства, все активнее настаивают на практической реализации результатов своих «исследований». И они в этом находят немало сторонников, получают от последних моральную и материальную поддержку. Те или иные их суждения и выводы стали проникать на страницы учебных программ и пособий; они используются некоторыми представителями общественных движений, вузов и НИИ, специальных экспертных комиссий и даже официальных властей при их выступлениях по вопросам межнациональных отношений, административно-территориального устройства, культуры, народного образования. У нас нет сомнений, что такое неправомерное использование исторической науки, ее пронизывающая идеологизация и политизация, в той или иной мере характерные и для других регионов бывшего СССР, играет ощутимую деструктивную роль в межнациональных отношениях на Северном Кавказе и за его пределами.
Выражая свою тревогу и озабоченность по поводу изложенных выше негативных явлений, осознавая глубину их разрушительных последствий, мы обращаемся к ученым-кавказоведам, ко всем представителям творческой интеллигенции Северного Кавказа, других регионов России и всего СНГ с призывом: объединить усилия для координированного, более активного распространения объективных, научно обоснованных знаний об историческом прошлом наших народов, для последовательной и широкой популяризации подлинно научных достижений в области гуманитарных исследований, для системного и действенного ограждения отечественной науки от всяких проявлений нацчванства и конъюнктуры, от всяких попыток ее фальсификации и дискредитации.
Председатель Постоянного координационного совета межрегиональных научных конференций по археологии Северного Кавказа («Крупновские чтения»), заслуженный деятель науки Кабардино-Балкарской Республике, к.и.н. И.М. Чеченов» (См. кн. Кузнецов В.А., Чеченов И.М. История и национальное самосознание (проблемы современной историографии Северного Кавказа). Второе издание. Владикавказ, 2000. С.105-108).
Это «Обращение» было опубликовано десять лет назад, но проблемы поднятые в нем все еще остаются актуальными. По-прежнему продолжаются издания этноисториками низкопробных книг и статьей. Речь идет не только в поисках для своего народа великих и престижных предков, но и в оскорбительных публикациях о соседних народах. Особенно этим, мягко говоря, грешат карачаевские и балкарские «ученые», которые, потеряв чувства меры, занимаются фальсификацией адыго-кабардинской истории.
Кабардинские историки в состоянии ответить на подобного рода вызовы, но они не считают нужным поступать так и в такой ущербной форме, как это делают балкаро-карачаевские мифотворцы. Во-первых, морально-нравственные и этические нормы, которыми кабардинцы привыкли руководствоваться в отношениях с соседними народами, не позволяют им втягиваться в бесплодные дискуссии на страницах желтой прессы с недобросовестными в науке людьми. Во-вторых, они не хотят участвовать в обострении межнациональных отношений в республике, обсуждая искусственно созданные проблемы лжеучеными и псевдолидерами, у которых мир и согласие, толерантное и уважительное отношение к истории и культуре других народов всего лишь пустые слова. Ясно, что с такими оппонентами невозможно вести конструктивный диалог, особенно когда речь идет о необоснованных территориальных претензиях. Но мы никогда не отвергали дискуссии с теми, кто готов к позитивному диалогу.
Однако наша сдержанность не будет бесконечной и распространяться на серьезные проблемы исторической науки. Поэтому в качестве первого шага мы предоставляем в распоряжении читателей данный сборник. В нем представлены статьи, очерки и отдельные разделы книг, в которых с позиции историзма и объективности анализируется паранаучная и мифотворческая деятельность балкаро-карачаевских историков и лидеров национальных движений. Это позволит увидеть и рассудить читателю, насколько «оправдана» их линия поведения с точки зрения развития исторической науки и налаживания нормальных человеческих взаимоотношений между соседними народами Северного Кавказа не только сегодня, но и в будущем.
Вместе с тем организаторы настоящего издания искренне хотят помочь братьям по перу и общественной деятельности пройти, как можно быстрее, период «детской болезни» и стать на путь истины и добропорядочности в отношениях со своими соседями.
К ВОПРОСУ О РАННЕЙ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
БАЛКАРЦЕВ И КАРАЧАЕВЦЕВ
Поркшеян X. А.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ БАЛКАРЦЕВ И КАРАЧАЕВЦЕВ В СВЕТЕ ЛЕТОПИСИ ХАЧАТУРА КАФАЕЦИ
Армянский историк Х.А. Поркшеян на научной конференции 1959 г. в Нальчике представил доклад, в основе которого лежала концепция о крымском происхождении балкарцев и карачаевцев. Но большинство участников конференции, руководствуясь не столько научными сколько политическими соображениями, отвергло идею Поркшеяна. По их мнению, крымская гипотеза усиливала позиции «агрессивной политики панисламизма и пантюркизма» и, что еще важнее, не удовлетворяло желание балкарцев и карачаевцев считаться автохтонным населением Северного Кавказа.
Мы полагаем, что версия Поркшеяна имеет право на существование как более аргументированная во всех отношениях. Тем более, что современные балкаро-карачаевские историки предпочтение отдают тюркским корням своей этнической истории. Современный московский ученый Шнирельман пишет, что «стремление советских исследователей представить их (балкарцев и карачаевцев – сост.) предков автохтонами, перешедшими на тюркский язык, вызывали у балкарцев и карачаевцев протест» (В. Шнирельман «Быть аланами. Интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX в. М., 2006. Ч. 4. С. 154).
Отсюда следует, что при сложившихся сегодня в исторической науке условиях возникает необходимость вернуться к версии Поркшеяна Х.А. (Сост. - Б., Дз., К.)
Историки до сих пор не располагают точными данными о прошлом балкарцев и карачаевцев. Вопрос о происхождении их всплыл в исторической науке более 300 лет назад и с тех пор изучается и дебатируется историками. Однако до настоящего времени нет общей точки зрения, подкрепленной бесспорными доказательствами.
Трудность этногенеза балкарцев и карачаевцев осложняется еще и тем, что до советизации края они не имели своей письменности, не было у них своих летописцев и их предки не оставили письменных источников о прошлом своего народа.
Плохо обстоит дело и со вспомогательными научными дисциплинами. Не выявлены еще соответствующие памятники материальной культуры. Правда, на территории, занимаемой балкарцами и карачаевцами, есть много памятников старины — могильники. Но, по данным археологии и заключению ученых Максима Ковалевского и Всеволода Миллера, найденные в шиаках черепа и предметы домашней обстановки относятся к более раннему периоду и ничего общего с нынешним населением не имеют [1].
На этой же территории много средневековых церквей и других зданий, большинство которых или разрушено временем, или пришло в ветхость. Архитектура их нисколько не сходна со строительным искусством балкарцев и карачаевцев, и все они относятся к периоду либо греческого, либо генуэзского влияния.
Историки обычно в трудных случаях прибегают к помощи истории соседних и других родственных народов, изучают их прошлое.
К сожалению, и тут перспектива изучения истории балкарского и карачаевского народов этим путем очень узка. Прижатая к скалам ущелий Кавказских гор горсточка балкарцев и карачаевцев не имеет по соседству родственных по языку племен. Соседи их — дигорцы и кабардино-черкесы сами находятся в таком же положении, не имеют письменных источников своей культуры. Правда, кабардинцы в XIX столетии имели своего выдающегося ученого и писателя Шору Ногмова. У балкарцев же и карачаевцев до установления Советской власти не было своих ученых-историков, и никто из коренных жителей не занимался изучением родной истории.
Единственным источником для изучения историк Балкарии и Карачая остаются народные предания и песни. Однако при пользовании ими необходимо проявить большую осторожность, ибо они часто противоречивы. Так, например, в Карачае существовало распространенное предание о том, что они, карачаевцы, выходцы из Крыма, откуда ушли от угнетавших их ханов. По другой версии, предводитель Карча вывел их из Турции, а по третьей версии, — из Золотой Орды в 1283 г. и т. д.
Французский ученый и путешественник Клапрот, посетивший Чегем и Карачай в начале XIX в., услышал от карачаевцев, что они выходцы из хазарского города Маджары и заняли свою нынешнюю территорию до прихода черкесов в Кабарду.
Есть предание, что балкарцы и карачаевцы «остались от хромого Тимура».
Существует много других видоизмененных преданий, противоречащих одно другому. Положить какое-либо из них в основу науки без подкрепления неоспоримыми доказательствами невозможно.
Иностранные ученые и путешественники, побывавшие в Балкарии и Карачае, иногда пытались выяснить их происхождение. Под влиянием мимолетных впечатлений рождались поверхностные суждения, лишенные всякого серьезного значения для науки.
Первые исторические сведения о балкарцах и карачаевцах относятся к XVII в. В 1639 г. посол московского царя Федот Елчин со своей свитой ехал в Сванетию через Баксан. Здесь они застали карачаевцев и остановились у их предводителей братьев Крым-Шамхаловых. Так впервые название «карачаевцы» появилось в отчете русского посла [2].
Спустя несколько лет, в 1650 г., послы царя Алексея Михайловича Никифор Толочанов и дьяк Алексей Иевлев по дороге к имеретинскому царю Александру проезжали балкарские земли [3]. В их отчете впервые упоминается название «болхарцы».
В исторической литературе о карачаевцах впервые написал книгу в 1654 г. католический миссионер Арканджело Ламберти, о чем речь впереди.
Серьезное изучение истории Кавказа и его народностей началось с 40-х годов прошлого столетия, сначала военными историками: Бутковым, Сталем, Усларом и другими, а по окончании войны — академиками М. Ковалевским, В. Миллером, Н. Марром, Самойловичем, профессорами Леонтовичем, Карауловым, Ладыженским, Сысоевым и многими другими. Несмотря на это, вопрос о происхождении балкарцев и карачаевцев остается нерешенной проблемой.
Много написано о происхождении этих двух народностей. Еще в 1983г. Ислам Тамбиев считал, что число существующих мнений, гипотез по данному вопросу составляет не менее девяти. Сам же он, критикуя их, высказал свое собственное, десятое мнение [4].
X.О. Лайпанов делит гипотезы о происхождении балкарцев и карачаевцев на семь групп и высказывает совершенно новую точку зрения, которая не соответствует ни одному из этих мнений [5].
В нашу задачу не входит подробный анализ этих гипотез. Цель настоящего краткого сообщения заключается в том, чтобы познакомить историков и читателем с содержанием летописи крымского летописца XVII в. Хачатура Кафаеци.
По нашему мнению, летописец Кафаеци удовлетворительно разрешает проблему происхождения балкарцев и карачаевцев.
Однако, чтобы сделать вопрос более понятным, выяснить его сущность и пути развития исторической мысли о происхождении балкарского и карачаевского народов, мы должны вкратце остановиться на существующих главных гипотезах.
Гипотеза Арканджело Ламберти. Еще в 1854 г. католический миссионер Ламберти, проживший 18 лет в Мингрелии, написал, что карачаевцы, или кара-черкесы, являются потомками гуннов [6]. Спустя 20 лет к этому мнению присоединился и французский путешественник Жан Шарден [7].
Ламберти свое заключение основывает на двух предпосылках. С одной стороны, карачаевцы «сохранили среди столь многих различных народов чистоту турецкого языка», а с другой — он прочел у Кедрина, что «гунны, от которых происходят турки, вышли из самой северной части Кавказа» [8].
Раз турки происходят от гуннов, а карачаевцы и турки говорят на одном языке, то, по мнению Ламберти, и карачаевцы происходят от гуннов. О зихах и черкесах он говорит как о двух различных народах, а карачаевцев называет кара-черкесами. Конечно, с таким убогим багажом знаний Ламберти не мог разрешить такой сложный вопрос, как вопрос о происхождении балкарцев и карачаевцев.
Не вдаваясь в подробности истории народов Кавказа, достаточно обратиться к истории самих гуннов, чтобы убедиться в несостоятельности гипотезы Ламберти.
Прежде всего, необходимо отметить, что принадлежность гуннов к турецкому миру не является в науке общепризнанной и что много сторонников монголизма гуннов, как Ширатори Пиньо [9].
Гунны жили в центре Азии вдоль китайской границы. Приблизительно в 1 в. н. э. они стали передвигаться на запад. В семидесятых годах IV в. гунны перекочевали в Европу, они опустошили Кубань, Таманский полуостров, разбили алан и меотов, перешли в Крым, навсегда уничтожили знаменитое Босфорское царство, завоевали пространство между Волгой и Дунаем, продвинулись до Рейна.
Как кочевой народ, гунны долго не задержались ни на Кавказе, ни на других покоренных землях. Они двигались на запад, побеждая сарматов, скифов и германцев. В V в. их прославленный вождь Аттила создал гуннский союз. В 451 г. он опустошил Францию, в 452 г. — Италию, а в 453 г. движение гуннов на запад прекратилось, и гуннский союз вскоре распался.
Таким образом, многочисленный гуннский союз в водовороте истории был стерт с лица земли, а маленькая кучка его, по мнению Ламберти, в течение более 1500 лет сохранялась в Кавказских горах. Невероятность этой гипотезы Ламберти станет более очевидной, если принять во внимание, что Кавказ был ареной опустошительных войн, огромных передвижений народов.
Ламберти свою мысль высказал более 300 лет назад, но она до сих пор не нашла своего хотя бы частичного подтверждения ни в науке, ни в преданиях народа.