Косарев Олег Юрьевич Содержание: Стихи рассказ

Вид материала

Человек тронул струны…
Ходят ко-о-ни, да, над реко-о-оюю…
Ходют ко-о-они, над реко-о-ою…
О-о-о-о-о… ни-и-и-и!..
Ходят ко-о-о-но… над реко-о-ою… Ищут ко-о-о-ни… водопо-о-о-о-юю-ююююю…
Хочут – кони пи-и-и-и-ть…
С этой кру-у-у-чи… окаян-н-ной…

Подобный материал:

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 25

Человек тронул струны…

…Зрители разгорячённые зрелищем от хоровода, мерещилось, были сейчас готовы именно к ней - к… песне… Ох…

…Был сзади него хор; перед его лицом сидели люди.

Человек… тронул струны!!…

Дзво-о-о-он!… Дзво-о-о-о-ооон-н-нннн!…

…Леонид – уже слышно, взял вдруг аккорд перебором… пальцы пробежались по малиновым струнам инструмента! Заиграл, сначала – тихо… Потом… с – чувством…

Ходят ко-о-ни, да, над реко-о-оюю…

Ищут ко-о-о-ни – водопо-о-ою…

А… в реку – не идут:

Больно берег… крут…

…Неожиданно так, зазвучала всем известная с младенчества мелодия.

Проскочила… искра!

Ряды у зрителей… тронул трепет! Точно бы морозцем дохнуло!!..

Народ затих и стал слушать… песню… простую… понятную…

Ходют ко-о-они, над реко-о-ою…

Ищут ко-о-о-ни… водопо-о-ою….

…Пел Лёня! …На переломе, …ближе к середине этого тягучего сказания - внезапно!.. подхватил хор!!.. Р-р-р-р!!.. Ряды вздрогнули! Затрепетали…

Пели… пели. Выше… выше… О-о-о-о-о… ни-и-и-и!..

…Когда чувства поющих и слушающих, казалось, уже! совсем захлестнул тянущий душу, льющийся без предела по степи поток!.. Окончательно!.. Через край!.. Без предела!.. …А! прекрасный соломенноволосый паяц в красной рубахе всё перебирал и перебирал без пощады струны!… А серебряный нежнейший звон всё плыл и плыл, плыл!… Смешиваясь с золотом и жемчугом голосов над степью! И было и без того уже невмочь!… Невмочь!!.. Как – неожиданно… вступил! Пастуший рожок, дудочка-жалейка!

Ах!!!.. Подпасок, не выдержав, будто нахлынула и на него сладкая-нелёгкая… быстро и безотчётно достал из котомки и – приложил к губам дудку… Д-д-д-д-ду-у-у-у!!! У-у-у-у!!..

…Чуть надтреснутый, нежно-тягучий и надрывный звук полился вместе с песней по степи… Он завораживал и тянул больно душу… Д-д-д-д-д-у-у-у-у-у-у!… У-у-у-у-у-у-у!!..

Ходят ко-о-о-но… над реко-о-ою…

Ищут ко-о-о-ни… водопо-о-о-о-юю-ююююю…

Ох, ни – ложбиночки… пологой…

Ни тропиночки… убогой…

Как же коням быть?

Хочут – кони пи-и-и-и-ть…

…А Лёня всё пел и пел! Про реку, про воду… Про отчаянность и… невыносимую! Лошадиную жажду.. И… про человечность, такую – человечность коней… Коней с ог-ром-ны-ми, маслянисто-влажными!.. Глазами, - в которых тоска!.. такая - странная лошадиная душа…

Вот… и – пры-ы-ы-г-гнул… конь булан-н-нн-ный…

С этой кру-у-у-чи… окаян-н-ной…

А – быстрая река…

Больно – глубо-о-о-ка…

…Ходят кони над рекою…

…Ищут кони… водопою…

…Несколько мгновений, как стихла! песня… стояла - тишина…

Только надрывался за протокой над водой… одинокий кузнечик!.. З-з-з-з-з-з-з-з!!!.. З-з!..

И… обрушился ураган аплодисментов!

Что-то рухнуло!! Зрители задвигались! Заволновались!

Потеряв контроль и стыд, ферма с разгона! набрав силу, в голос ревела своё одобрение!!!.. А-а-а-а-а-а-аа-аааааааа!!!…

Света Кликунова заплакала даже…

Юрка «Яичница» про себя, навеки простил Леониду его давешнюю развязность в автобусе: «Вот… Вот ведь, уделал, так уделал… можешь однако, Адмирал… Вот… ведь…» - ёрзал он, зардевшись шептал!..

Даже старик- пастух потеплел.

…Зоотехник шелестел напоследок бумагами с комиссаром, заканчивали, уже вечер, однако, пора артистам возвращаться в лагерь. Всё, попели, поплясали… Пора – и до дому. Завтра с утра, на работу: заливать бетоном Малую Южную дамбу… подписывали документы. Били по рукам, клялись, божились клятвенно. Зоотехник и тут всё успевал посматривать по сторонам. Не отставал комиссар: все ли друзья довольны.

За столом уже сидели, тут же тесной компанией доярки… студенты… Пили молоко, ели ржаной, местной выпечки, хлеб с весенним, политым на него сверху, нынешней выкачки, вересковым мёдом… Шипел разливаемый щедро по стаканам, даже, яблочный сидр…

Доярки не знали, как и хвалить-то артистов: «Спасибо, сынки… Спасибо…» А те в ответ: «Да что вы и вам – спасибо…»

Света, позабыв про завтрашний отпуск и деньги на мужнины перчатки, суетилась: «Детишки… ешьте – молодцы… Настоящие артисты…»

Кто-то мылся, купался в протоке.

Среди них был и Вологняшко.

…Лёня, после этих танцев и представлений замыленный, раздевшись до пояса, мылся в ледяной проточной воде, в сторонке.

Кто-то из девушек-студенток (кто-то из хористок, кажется) помогал: лил на спину ему из ковша. Блестели проливаемые струи. Растекались по телу.

- Эй-й-й!!.. Кускута! (всё-таки это было прозвище парня…) – Комиссар, покончив с формальностями, теперь громко и беззаботно приглашал друга к общему столу:

- Иди, Лёнька!.. Попей молочка на дорогу!.. Народ просит… Оценили тебя опять люди-то…

Комиссар искренне звал, искренне ждали люди. …Складывали подписанные бумаги, обдувало свежестью протоки, наплывал ветер.

Припекало вечернее солнце, шелестела осока…

Парень разогнулся от воды.

Повернулся.

На его загорелой коже блестели крупные капли воды. На левой стороне груди, там где в аккурат должно быть сердце, синела татуировка. Исчерна-синий рисунок: сочное здоровое яблоко, увитое тоненьким, ещё хилым, но набирающим силу молодым ползучим повиликовым побегом…

Этот побег крепко обвивал в любовной истоме плод…

Леонид бросил, оставил купание.

…Блестели капли на плечах, на татуированном яблоке. Он, соломенноволосый, встряхнув выгоревшей мокрой головой, медленно под взглядами бесчисленных женских глаз пошёл от протоки, то воды, к столу.

Он шёл, блестя алмазовой капельной россыпью на теле, блестящей в жарком вечернем, клонящемся к горизонту солнце.

Люди, сидящие у стола смотрели неотрывно на него. А он – на них, простецки улыбаясь, глядел открыто на стоящие кувшины с молоком, мёдом. Он шёл к ещё тёплому, парящему нежным паром молоку… К этим - глазам… К этому мёду…

Затихало.

Всё тонуло в пелене, в покое…

* * *

…Артисты загружались. Загружались.

Суетился Тудуркин удовлетворённо, - обещаясь прислать автобус дополнительно, сюда, через пол часа. Света Кликунова предавала в автобус, через головы провожающих, авоську с продуктами, в дорогу. Довольный, умиротворённый «Яичница» (удачный денёк: и концерт поглядел и молочка выпил…) поторапливал, - с настроением сидя на водительском месте, пошевеливал народ… Не могут, уехать, а… эти – расстаться… Смеху -то…

Стоял негромкий гомон, скользящее волнение на лицах и в душах…

И тут!

Вдруг! Все стали. Как-то разом обернулись: «Госс-по-ди! И ведь, забыли про неё совсем!!..» - кинулись смотреть – наискосок от автобуса, - к сарайчику Нюши!

Там!

…Там, - за щелями! Происходило странное: слышны были, вроде, как резкие и сдавленные крики, отчаянная возня.

Словно!… маленькое, отчаянное животное металось! в клетке!..

…Злой механизатор Гришка Половайников, скаля громко зубы, громко, на всю ферму вставил, пояснил присутствующим, выглядывающим из окон автобуса озадаченным студентам и остальным:

- Там… Нюшка наша убивается… Жених-то – покидает… Этот ваш танцор-то в шляпе… Поматросил студент… И – бросил. Ха…

…Леонид, как раз, собирался садиться… Где-то в заднем ряду салона автобуса.

Все разом смолкли, отчего-то обернулись к нему. Серьёзно вдруг, без шуток.

…Парень… медленно, чётко расслышав механизатора, неожиданно очень серьёзно и грустно, не обращая внимания на серьёзные, хмурые взгляды в тишине, вернулся к выходу. Меж затихающих шепотков он – герой дня выглянул… в сторону сарая!…

Там! Там!

Там… что-то завозилось, сдавленно на него пискнуло!.. и всё – стихло.

Видимо, Нюша кинулась, приникла к щели…

…Герой неотрывно глядел в её сторону.

Неотрывно, пристально.

Примерно туда, где должны были находиться её глаза.

…Ещё пристальнее!

Стало по-мёртвому тихо…

Все почувствовали, как глаза студента и девушки – встретились! Встре-ти-ли-сь!!!..

…Ещё пристальнее!!

И… что-то! возникло в воздухе… в эфире!.. Какой-то ток – от зрачков!.. к зрачкам………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

…И! Вдруг всё: автобус с пассажирами, доярки, вытоптанная земля и ферма на ней, и… животные! И речка… всё – сущее, затерянное посреди сетей водоканалов… Всё – смолкло!! Враз!

…Снова… ожили кузнечики. «З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зззз!!.. З-з-з-з-з-з-з-ззззззззззззз!!!…»

…В безмолвии люди, их поверхность! Сдвинулись… приподнялись… Всё отделилось от… земли и тихо… по-плы-ло… по-плы-ло.

Поплыло…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..……….……………………………………………………………………………………………..

…Очнулись уже, когда автобус… тронулся и выезжал со двора. Всеобщее оцепенение прошло, спало.

Снова – всё стало. Снова – было. Звук, движение ветра, коровы за протокой.

Автобус реально удалялся.

Наконец отлегло, полегчало. Кто-то махнул рукой на прощание, кто-то из подпасков сердечно свистнул. Кто-то даже смахнул слезу: надо же, подумать только, какой серьёзный парень оказался этот артист – всё понял…

Ферма вздохнула, проснулась. Пришла в себя…

…И тут!!.. И тут! Выскочила!.. из своего убежища! Настя!..

Батюшки!… Ба-тюш-к-к-ки!

Кто-то дёрнулся! «Ловите!!»

А-а-а-а!! А-а-аа!! Она бросилась вслед!

…Гортанно голосила! Гукала, гикала, отчаянно забившись кругами, - беспамятным!.. Животным!!.. Рвала на себе волосы! Умоляла о чём-то, на своём прекрасно непонятном языке! Да так, что содрогнулись!.. доярки!!.. И - догоняла! Догоняла! До-го-ня-лааа!!!

…Крича – остановить движение. Крича!... остановить… Чтоб остановилось всё: чтоб перестало…

Стало горячо, очень мокро… И – ещё! И ещё… А! А-а-а-а! А! А-а-а-ааа!!!

Ещё немного. Ещё! Е-щщ-щ-щё…

…Автобус набрал скорость!..

Настя… Настенька – упала в пыль… Содрогаясь, зарыдала… зарыдала… Тихонько, слабо. Поглаживая ладонью пыль…

Пыль, по которой уезжал её любимый. Её - единственный. Единствен-н-нный… Еди… С-с-с… Тв-в… в-в-в… в… Х… х-х-х-х-хх…

Настя… Настенька… Девочка.

На-стень-ка…

……………………………………….

…Пастух нынче пригнал уже лошадей, теперь глядел в степь.

Вспоминал вчерашний концерт.

Вчерашней кутерьмы как и не бывало вовсе…

Пастух неспешно глядел в степь. В небо… у горизонта. Поправил на голове фуражку. Опустил корявые руки.

В степи нынче были пыль и скука…

Воскресенье.

Завтра приедут доярки.

Выходные кончились. Завтра снова работа.

…Пастух был нынче рад. Девочка наконец-то опомнилась, к сегодняшнему-то дню.

И… даже – вчера ещё всё забыла. Напрочь. Стерильно.

Старик-пастух, как всегда по воскресеньям, собирался нынче за малиной, к сосновому бору. К бору.

Готовил упряжь, довольно хмурился.

…Стрекотали кузнечики. Стрекотали, заразы, - как посходили с ума. С-с-с-с-ссс… С-с-с-с-с-с-с-сссссс….

Пастух с нежной тихой любовью между делом поглядывал за своей наперсницей. «Настенька…»

…Хорошо, что уже всё забыла.

Ничего уже не помнит – от позавчерашнего-то. Вот ведь – божья чистота… Да-а… Боже, ты мой… Господи.

Старик собрался и уехал.

Настя осталась.

…Щели… Щели – здесь, под навесом: они поют под ветром органно-неуёмным дуновением… Тихо и плавно… Протяжно. Совсем, как какая-то дудочка. «Жалейка». Красиво-красиво… Ду-у-у-у… Фу-у-у-у… Гу-у-у-у… Гу-у-у-у…

А девочка…

Девочка прислушивается, лёжа на сене, к потокам воздуха, прибывающим из степи. Под навес…

…Она словно… уже слышала где-то этот звук… Но где?… Когда?.. Где?..

Она вслушивается. Ещё прислушивается. Ещё… Ещё чутче, настойчивее, посильнее…

…Потом бросает это дело…

…Лёжа на подстилке, пахнущей всеми травами земли горьковато-медвянными, девочка с шевелящимися под ветерком волосами, одна на всей этой земле, посреди мироздания… гляди-и-и-иит к горизонту на его кромку. Далёкую, близкую. Девочка… Одна… Одна.

…А там, над той линией, над кромочкой…

…Там, над ней – белые… белоснежные, кучевые облака плывут, плывут… плывут - беззвучно и плавно. Беззвучно и плавно…

Беззвучно… и плавно.

……………………………..