Субъектный подход в психофизике
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Субъектный подход и проблема измерения в психологии, 184.81kb.
- I. Субъект-субъектный подход Господствующая форма обучения основывается на субъект-объектных, 127.45kb.
- Субъектный подход к изучению личности, 62.08kb.
- Программа курса основы нового управления (психологический аспект), 401.34kb.
- Неделя I: Лекция. Научные подходы к управлению, 148.14kb.
- Игровые технологии как средство, 46.41kb.
- Методические рекомендации 37 Библиография 40 Контрольные вопросы 41 Глава Субъектный, 78.23kb.
- Лекция 8: Валютные операции коммерческих банков, 178.25kb.
- Взаимосвязи наук и их изменения в ходе развития. Лидирующие науки. Генетический аспект, 274.07kb.
- Компетентностный подход к оценке персонала на предприятиях ОАО «аэпк», 99.39kb.
Структура диссертации.
Основное содержание диссертации представлено в трех разделах. В шести главах первого и второго разделов рассматриваются теоретические вопросы, связанные с состоянием проблемы исследования. В трех главах первого раздела освещаются теоретические и обзорно-аналитические материалы, характеризующие категорию «субъект», субъектный подход в психофизике и перекликающиеся с ним по смыслу психофизические исследования. В трех главах второго раздела представлены теоретический анализ и систематизация исследований индивидуально-психологических механизмов решения сенсорных задач. В экспериментальную часть работы также вошло шесть глав, объединенных в третий раздел, отражающий проведенное автором исследование индивидуально-психологической системы сенсорной деятельности субъекта. Объем работы более 400 страниц, в ней 19 рисунков и 19 таблиц. Список цитированной литературы содержит 476 источников, из них 153 иноязычных.
Содержание диссертации
Первый раздел. В главе 1 говорится о том, что в рамках одного из ведущих теоретико-методологических направлений современной отечественной психологии системность исследований осуществляется на основе категории «субъект», а развитием системной парадигмы в психологии (Ломов, 1974, 1996) стал субъектно-деятельностный подход (Брушлинский, 1994, 2003). Характеризуются принципиальные дискуссионные, а также перспективные направления исследований данной категории, с акцентом на значимых для психофизики.
Основная характеристика психики — ее принадлежность субъекту (Рубинштейн, 1973). В главе выделены 2 развитые философско-психологические традиции в понимании категории «субъект», ставшие продуктивными в объективном психологическом изучении субъекта в его деятельности, которое проводится и в диссертации. В современной отечественной литературе более представлена антропоцентрическая традиция, в сравнение с эволюционно-генетической. Поэтому актуализируются ключевые моменты последней. Ведь понимание субъектности и механизмов психического полноценно тогда, когда рассматривается их возникновение и развитие (Пиаже, 1969).
Истоки эволюционно-генетической линии в классической философии XYIII–XIX вв. прослежены Филипповой (1999, 2004). Это разработанное Кантом, Фихте, Шеллингом, Спинозой учение о субъекте и объекте как сторонах единой системы: без объекта нет субъекта, что, развито Рубинштейном (1957, 1973); Леонтьевым (1972, 1975) и добавим, Ильенковым (1979), Лекторским (1980), а в последнее время Барабанщиковым (2002), Пановым (2004), Нартовой-Бочавер (2005), Носуленко (2007). В разделении субъекта и объекта имманентно заложена их непосредственная взаимосвязь. Гегель (1934, 1937) в наиболее развитом виде разработал концепцию о возникновении из не-субъектной материи качественно нового образования: субъекта — характеристики индивидуальной жизни организма, обладающего психикой (начиная с ее исходной формы у простейших животных). Основные свойства субъекта — управляемая его потребностями активность по отношению к себе и к объекту и ее ключевое проявление: способность переживать в специфической форме (психическом отражении) внешние и внутренние воздействия и изменения своего физиологического состояния, т.е. наличие субъективности. Это создает условия для саморазвития субъекта. Таким образом, субъект определяется как носитель психики. В русле этого учения последовательно обосновано положение об эволюционном развитии качества субъектности (самости) в живой природе по усложняющимся уровням. Классическая идея, развитая в настоящее время, состоит в том, что в качестве меры субъектности выступает степень активности, самоорганизации, саморазвития, саморегуляции. В диссертации на материале психофизики выясняется, проявляются ли разные степени активности индивидуального субъекта в сенсорных задачах, способен ли он самостоятельно организовать эту активность и обеспечить ее саморегуляцию.
В отечественной психологии категория «субъект» более всего изучается в школе Рубинштейна, который перевел в психологический план анализа категории «субъект», «бытие», а также «жизнедеятельность», которую далее разработала Абульханова, разграничив в ней уровни позиции и диспозиции субъекта. Брушлинский обосновал ключевое значение категории «субъект» и построил «Психологию субъекта». Знаков раскрывает субъектность в связи с психологией бытия и ценностно-смысловым пониманием. Рубинштейн и его ученики, отправляясь от философских представлений о субъекте в отношении не только к человеку, но к любому уровню бытия, и о мере субъектности (см. Абульханова, 1973), конкретно-психологически изучали мышление взрослого человека. Онто- и филогенез психики не исследовались, и потому эволюционная линия в трактовке субъектности не актуализировалась. Субъект стал трактоваться как человек сознательный и ответственный (Рубинштейн, 1973), способный разрешать противоречия (Абульханова, 1991), человек на высшем уровне развития (Брушлинский, 2003), способный к самопознанию (Знаков, 2005), осознанной саморегуляции (Моросанова, 2008), созданию смыслов (Рябикина, 2008). Это важнейшие проявления высших уровней субъектности, для которых возможны и другие критерии, сужающие смысловое поле категории «субъект». Вместе с тем Брушлинский (2002) выделяет онтогенетические уровни субъектности, Абульханова (2002) возвращается к идее ее меры.
Позиция автора диссертации в признании субъектом не только человека, имеющего такие способности, но всех людей и животных (по критерию наличия психики), различающихся степенью самоуправляемой активности. Извлечение из эволюционной линии человека с определенными способностями искусственно разрывает ее. При этом (Максимова и др., 2004) из исследований субъектности исключаются животные, дети ранних возрастов, психически больные, люди с девиантным поведением. Напротив люди и животные (от простейших до приматов) –– носители моделей информационного взаимодействия, продуктов эволюционного и индивидуального развития. Такие модели, фиксируясь, образуют системы (Александров, 2006).
Эволюционная линия в анализе субъектности развивается в школе Выготского- Леонтьева-Гальперина в контексте изучения онто- и филогенеза психики. Леонтьев (1972) проследил усложнение форм субъектности в эволюции. Он разрабатывал категорию психической деятельности, но в ней как субъект-объектном взаимодействии исходно содержится категория «субъект». «Внутреннее (субъект) воздействует через внешнее и этим само себя изменяет» (Леонтьев, 1975, с. 181). Именно субъект у Леонтьева первичен: его потребности и мотивы –– исходные побудители деятельности. Первичные потребности не выводятся из предшествующих, а определяются состоянием субъекта, в процессе же деятельности формируются новые потребности, мотивы и цели. Вместе с тем при изучении культурно-исторических детерминант психического недооценивалась роль индивидуальных особенностей субъекта, их биологической обусловленности, что активно изучается ныне в русле системно-деятельностного подхода (Давыдов, 1983; Петровский, 1996; Леонтьев, 2001; Асмолов, 2002; Гусев, 2004). Выявлена сложная природа побудителей деятельности, которая может даже противоречить внешним условиям (Петровский, 1996). Гегелевские идеи о субъектности как универсальном свойстве живого, о самодвижении психического как проявлении субъектной активности продолжают Татенко (1995, 1996), Филиппова (1999, 2004).
Конструктивным разрешением дилеммы в понимании категории «субъект» стали исследования уровней субъектности. Выделены 5 их предметных областей.
1. Филогенетические исследования (Леонтьев, 1972; Гальперин, 1976; Филиппова, 2004).
2. Онтогенетические исследования. В возрастной психологии выделяются различные по содержанию и числу стадии развития субъектности, возникновение которой относят к разным постнатальным периодам (Божович, 1968; Чудновский 1988, 1993; Слюсарев, 1994; Слободчиков, 1996; Варенова, 2001; Селиванов, 2005). Помимо такой периодизации признается появление первичной субъектности пренатально: на 7–8 неделе жизни плода, когда у него появляется психическая саморегуляция (Татенко, 1995, 1996; Филиппова, 1999, 2004; Сергиенко, 2000, 2002), что, по сути, развивает философскую идею возникновения субъектности как самоуправляемой активности. Системно-субъектный подход разрабатывает Сергиенко (2000, 2002, 2005, 2006), изучая онтогенез субъектности и его ранние этапы. Она выделяет уровни развития субъекта от пренатальной протосубъектности до собственно субъектности в 5 лет, ставит ключевой вопрос о критерии субъектности и предлагает в качестве такового способность иметь «модель психического» Другого. Селиванов (2005) содержательно вычленяет специфику 9-ти (!) стадий субъектогенеза, но с его идеей об инволюции субъектности у пожилых людей (тж. Татенко, 1996) трудно согласиться. Активное и инициативное творчество, психологическая зрелость как проявления субъектности не знают возрастных границ (Голубева, 2005; Русалов, 2006).
3. Социальная психология. Категорию коллективного субъекта разрабатывает Журавлев (2000, 2002). В теоретической модели предложены 3 его критерия: взаимосвязанность членов группы, их совместная жизнедеятельность, способность группы к саморефлексии. Степень выраженности этих признаков определяет уровень субъектности группы.
4. Психология труда. Голиков и Костин (1995, 1999) выделяют уровни субъектной активности на материале регуляции деятельности при разрешении проблемных ситуаций в технике, соотнесенные с классами таких ситуаций. Ермолаева (2004) предлагает 3 критерия уровня субъектности: степени произвольности, активности, автономности и раскрывает их как параметры профессиональной идентичности.
5. Психофизика — работы автора диссертации (гл. 9, 10).
Поскольку в диссертации изучаются индивидуальные особенности субъекта, соотносятся категории «индивид», «индивидуальность», «личность» и «субъект», разграниченные Ананьевым (1967, 1968). Анализируются позиции Леонтьева (1972), Ганзена (1984), Мерлина (1986), Анцыферовой (2000), Петровского (1996), Асмолова (2001), Русалова (2006). В психофизике свойства индивидуальности в системе сенсорной деятельности изучаются Скотниковой (1988, 1990, 1998, 1999) с субъекно-деятельностных позиций, Гусевым (2002, 2004) с системно-деятельностных. Анализ литературы укрепил у автора диссертации обоснованное Брушлинским (2003, 2006) понимание субъекта (на уровне человека) как интегративного, системного психического образования, объединяющего индивида, индивидуальность и личность. Вместе с тем понятно выделение Ананьевым (1968) как интегрирующих образований и индивидуальности, и субъекта. Эти категории сопоставимы по объему (тж. Богданович, 2005).
В силу направленности нашей работы на выявление активности субъекта сенсорных измерений, рассматриваются теоретические представления о природе субъектной активности. В психологических энциклопедиях (2002, 2004) активность определяется как всеобщая характеристика живых существ, их собственная динамика, источник преобразования себя и взаимодействия с миром; а деятельность как динамическая система взаимодействия субъекта с предметной действительностью, в ходе которого возникает психический образ. Анализ представлений об активности и деятельности, развитых Выготским (1982), Узнадзе (1961), Рубинштейном (1973), Леонтьевым (1975), Джидарьян (1988), Абульхановой-Славской (1991), Брушлинским (1996), Петровским (1996), приводит к заключению об активности как родовом понятии, включающем деятельность как один из видов. Прослежена общность в выделении рядом авторов ключевой характеристики активности ––– как источника саморазвития субъекта (Мерлин, 1986; Джидарьян, 1988; Брушлинский, 1996; Панов, 2004).
Для понимания природы активности субъекта в сенсорных задачах важны исследования перцептивной активности как многомерной, полимотивированной, гетерогенной, самоорганизующееся системы (Барабанщиков, 2002, 2004). Воспринимаемое представлено как объект-ситуация, что включает характеристики объекта, условий его восприятия и интенции субъекта. Развиты представления ряда авторов об акте восприятия как перцептивном событии. Оно раскрыто как целостный фрагмент бытия субъекта. Данный подход теоретически и экспериментально развивается в психофизике (Носуленко, 2007). Эти представления близки идеям экологической психологии восприятия (Панов, 2004), развивающей концепцию о восприятии как активном (т.е. субъектном) конструировании образа (Миракян, 1999, 2004). В системно-генетической теории зрительного восприятия (Митькин, 1988, 1997) для нашей работы принципиально представление о переходе от линейных иерархических систем к их гетерархической организации: лабильности психических иерархий в зависимости от задачи субъекта. Изучение реализации перцептивной активности взором субъекта как перцептивно-моторным функциональным органом выявило системное единство его функций: интенциональных, ориентировочных, поисковых, коммуникативных (Белопольский, 2007). Субъектно-средовой подход (Нартова-Бочавер, 2005) позволяет изучать психологическое пространство личности: субъективно значимый фрагмент бытия, определяющий ее деятельность и стратегию жизни.
В завершение главы подчеркивается значение выделенных Брушлинским коренных характеристик субъекта: его системности, активности и автономности. Именно они более всего проявились в настоящей работе, как и уровни субъектности, различающиеся по степени самоуправляемой активности, что освещено ниже.
В главе 2 изложены зарубежные и отечественные предпосылки субъектного подхода в психофизике и его теоретическое обоснование.
Стремление психофизики к оценке «чистой чувствительности» и естественно-научным сенсорным измерениям, приобрело крайнее выражение, по сравнению с другими областями психологии. Исследование строится по схеме «стимул –– реакция» в рамках всех методологических подходов к измерению: порогов чувствительности (Fechner, 1860), сенсорных расстояний (Thurstone, 1927), надпороговых ощущений (Stevens, 1957), сенсорной чувствительности и критерия принятия решения (Green, Swets, 1974). Экспериментатор задает входную информацию и определяет зависимость от нее ответов испытуемого. Психофизика стала «бессубъектной» наукой (Бардин, 1993), где испытуемый — пассивный объект внешних воздействий, а его собственная активность в сенсорных измерениях не учитывается. В последнее время происходит отход от этих представлений. «В таком смысле the Subject… — это не испытуемый, а the Self (самость) как целостность, как the Actor (деятель) и т.п.» (Брушлинский, 2002, с. 73). Все чаще «subject» в смысле «испытуемый» заменяется на «participant» в смысле «участник общего с экспериментатором дела».
Влияние на результаты сенсорных измерений «переменных субъекта» (установок, предпочтений категорий ответа, степени уверенности в суждениях, внимания) отмечалось в психофизике (обзоры Корсо, 1974; Асмолова, Михалевской, 1974). При восприятии отвергаемой личностью информации пороги повышаются, что выполняет функцию психологической защиты. Теория обнаружения сигнала (Green, Swets, 1974; Иган, 1983) выделила в ответах наблюдателя процессы принятия решения помимо чувствительности, но тоже как обусловленные внешней информацией. На Западе усиливается интерес к изучению роли в сенсорном исполнении внимания (шире –– активированности), уверенности, свойств индивидуальности. Все же эти работы менее типичны, чем традиционные, фрагментарно направлены на какую-либо одну «переменную субъекта» или один их класс и не объединяются в общий психофизический подход. Так среди публикаций в журнале «Perception & Psychophysics» за 2004 г. 67 отражают роль экспериментальных факторов, 28 (в 2,4 раза меньше) –– внимания и памяти испытуемого, 10 –– восприятие сложных объектов, в отличие от простых стимулов, но по стандартной психофизической методологии. В материалах конференции Международного Общества по психофизике за 2006 г. 49 публикаций освещают роль внешних факторов, 3 (в 16 раз меньше) –– «переменных субъекта»: внимания и уверенности; 4 –– восприятие сложных объектов.
В отечественной науке на основе ее теоретико-методологических позиций наряду с традиционным направлением изучается роль организации наблюдателем своей деятельности в сенсорных измерениях. В школах Теплова, Кравкова, Ананьева, Запорожца установлено влияние произвольной регуляции деятельности на пороги чувствительности (обзор Чуприковой, 1980), в школах Забродина, Бардина, Михалевской, Корж, Индлина — на составляющие порога: чувствительность и критерий решения. Обоснован переход «от психофизики чистых ощущений к психофизике сенсорных задач» (Асмолов, Михалевская, 1974). Забродин (1977, 1981, 1985) интегрировал психофизическое знание в общей теории психофизики. В лаборатории психофизики ИП АН СССР изучались проявления активности наблюдателя, интерпретируемые в категориях нестационарности, динамичности и адаптивности его поведения. Забродин (1981) инициировал изучение индивидуально-психологических механизмов решения сенсорных задач. Объединение же этих феноменов в целостную активность субъекта было намечено, но в явном виде не проработано; эти категории и их значение для психофизики не анализировались.
Специально роль собственной активности испытуемого в сенсорных измерениях выделил Бардин (1988, 1991, 2003). Он предложил другой интегративный теоретико-методологический подход: анализ феноменов активности наблюдателя как его проявлений самостоятельным субъектом сенсорных задач и сформулировал терминологическую оппозицию двух взаимодополняемых исследовательских парадигм психофизики: традиционной объектной и субъектной. Субъектная психофизика вводит количественный психофизический анализ в контекст качественного изучения внутренней детерминации сенсорных измерений собственной активностью субъекта, т.е. «психологизирует» психофизику.
В работах Бардина проявления активности наблюдателя были просто перечислены и выступали как рядоположные, т.е. он положил начало: сформулировал идею субъектного подхода в психофизике. Скотникова (1991/2008) провела специальную систематическую работу, подробно проследив предпосылки и развитие исследований, содержание которых отвечает субъектному направлению в психофизике. Автор теоретически систематизировала, структурировала и обобщила проявления переменных субъекта, наблюдавшиеся в отечественной и мировой психофизике, показав, что они не рядоположны, но объединяются в целостную систему. В результате раскрыто психологическое содержание активности субъекта в сенсорных измерения как его индивидуально своеобразной сенсорно-перцептивной деятельности. Т.е. обоснованное Бардиным представление об активности наблюдателя «расшифровано» категориями его деятельности и индивидуальности. Выделены следующие ее проявления. Сенсорная задача, принятая и реально выполняемая субъектом; его интериндивидуальные характеристики: типологические свойства нервной системы, особенности темперамента, личности, психологических стилей, и интраиндивидуальные: функциональные состояния, рефлективные переживания, обеспечивающие саморегуляцию процесса решения задачи (степень уверенности в его правильности), обусловленные задачей и индивидуальностью операциональные средства деятельности по приему и переработке информации, принятию решения (как внутренние, так внешне выраженные сенсомоторными компонентами), вербальному или моторному исполнению (рис. 1). Эти психические образования автор и рассматривает как составляющие системы индивидуально-психологической деятельности по решению сенсорной задачи, организуемой самим наблюдателем и специфичной для него — средства преодоления дефицита сенсорной информации в задачах порогового типа. Названные компоненты можно объединить в иерархически организованные структурные уровни деятельности: мотивационно-целевые, индивидуально-психологические, когнитивно-инструментальные. Выделены экспериментально выявленные автором субъектные факторы, влияющие на психофизические показатели. Другими специалистами изучается участие в решении сенсорных задач памяти, мышления, мотивационно-волевых диспозиций, психофизиологических механизмов, что отражено в гл. 3, 4.
Рис. 1. Выявленные в работе компоненты индивидуально-психологической структуры сенсорной деятельности субъекта, влияющие на результаты психофизических измерений.
Автор формулирует предмет своего исследования как изучение собственной активности субъекта в сенсорных измерениях с целью раскрыть психологическое содержание и структуру этой активности как деятельности по решению сенсорных задач, которые он принял на себя в ходе измерений; определить специфику субъектной психофизики по отношению к объектной, где рассматриваются внешне организованные измерения, а не принятые наблюдателем задачи. Формулировка же «Анализ роли задачи и деятельности субъекта в решении им сенсорных задач» была бы тавтологичной.
Субъектный подход в психофизике строится на комплексных исследованиях, ведущихся в русле разных методологических направлений и предметных областей: психофизических, процессуально- и структурно-деятельностных, дифференциально-психологических, психофизиологических, изучении функциональных состояний и рефлективных переживаний. Т.е. подход имеет междисциплинарное значение, обеспечивая методическую многомерность психофизики. Обеспечить более тесные взаимосвязи и взаимопроникновение перечисленных аспектов исследований позволила категория субъекта как их системообразующий фактор; в них проявилась и ее интегративность, и утверждаемая ею инициативность человека как автора своей психической деятельности. Категория же задачи выступает как подчиненная категории субъекта, т.к. детерминирующую функцию выполняет задача, принятая субъектом, его собственное представление о цели.
Наш подход объединяет методологию Рубинштейна: изучение индивидуального субъекта в процессе психической деятельности, и Леонтьева: выявление ее структурных компонентов. Указанное понимание активности субъекта сенсорно-перцептивных задач наиболее адекватно для данной работы в сравнении с другими дополняющими друг друга парадигмами изучения перцептивной активности: как поведенческого акта, верификации гипотез, научения и коммуникации (Барабанщиков, 2002, 2004). Сказанное определяет суть субъектной психофизики как субъектно-деятельностной по психологическому содержанию, развивающей наследие С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, К.В. Бардина, А.В. Брушлинского.
К субъектному близок системно-деятельностный подход в психофизике (Асмолов, 2002, Гусев, 2002, 2004), предполагающий снятие оппозиции объектной и субъектной психофизики изучением роли задачи наблюдателя в единстве с его свойствами и состояниями. Однако она снимается и нашей парадигмой: изучением операционального состава деятельности наблюдателя, определяемого принятой им задачей и индивидуальными факторами, т.е. категория задачи соподчинена категории субъекта. Различия этих подходов в понимании генеральной детерминанты сенсорного процесса: как сенсорной задачи (цели в условиях) либо самого субъекта, от которого зависит понимание задачи, ее принятие или нет, выполнение в заданной либо трансформированной форме, т.е. различаются акценты, а также (на уровне конкретных методологий) в преимущественном привлечении ресурсно-активационного подхода либо концепций когнитивных стилей и реализма уверенности.
В гл. 3 представлены новые направления в отечественной психофизике, перекликающиеся по содержанию с субъектной психофизикой.
1. Дифференциальная психофизика сенсорных задач (Гусев, 2002, 2004). Выявлена их специфика, требующая концентрации внимания и произвольных усилий наблюдателя. Разработан ресурсный и активационный подходы к анализу динамики выполнения сенсорной задачи. Для зрения и слуха установлено влияние на уровень активации и далее на обнаружение сигналов сложности задачи, времени суток, длительности опыта, депривации сна, экстра/интроверсии. Выделены 6 типов совместной динамики психофизических показателей, связанных с уровнями усилия и активации, влияние которой на сенсорные показатели опосредовано индивидуальными особенностями. Изменение чувствительности и ВР отражается в динамике активации вегетативной (по ЧСС) и центральной нервной (по ВП) систем. Разработан подход к изучению разноуровневых механизмов (активационных, когнитивных, индивидуальностных и мотивационно-волевых) межсистемной регуляции сенсорно-перцептивного процесса.
В развитие этой работы выделены 2 вида неопределенности: степени различимости сигнала и шума и пространственной локализации сигнала (Уточкин, 2006). Решение сенсорной задачи проанализировано как функциональная система, в структуру которой включены блок активации и внимания (ориентировка и бдительность). Закон Йеркса-Додсона соблюдается лишь в задачах средней трудности, т.к. легкие решаются и без активации, а в трудных она не помогает. При усложнении задачи росла левополушарная асимметрия в силу включения скрытой вербализации и фокусировки внимания на одном из каналов восприятия. У лиц с разной энергетической активацией подсказка по-разному влияла на критерий и скорость решения.
2. Выделены Психофизические исследования целостных образов, включающие 2 направления.
а) Психофизика обобщенного образа. Для преодоления разрыва между психофизикой и психологией ощущения и восприятия предложена познавательная модель, в основе которой понятие обобщенного образа как базовой структуры в системе психики (Худяков, 2000; Худяков, Зароченцев, 2000). Обобщенный образ (как и психика) активен, целостен, динамичен, что сходно с ведущими характеристиками субъектности (т.е. психического): целостности, активности, автономности.
При изучении микродинамики формирования обобщенного образа воспроизведение размеров стимулов в ходе бимодального тахистоскопического их предъявления (зрительного и тактильного) было точнее, чем при унимодальном. Это объяснено формированием амодального обобщенного образа, субъективный размер которого иной, чем для зрительного и тактильного образов. Выявлена 3-этапная динамика построения визуального образа: формирование сенсорной модели, выдвижение гипотезы об увиденном, идентификация образа. Установлено, что в структуре обобщенного образа возможны адекватные операции с числовыми представлениями характеристик стимулов. При измерении тембральных характеристик многокомпонентных звуковых сигналов критерии оценки активизировали разные системы обобщенного образа.
Авторы концепции обобщенного образа, включающей анализ роли факторов индивидуальности в его формировании и функционировании, указывают на большую интегративность своего подхода в сравнении с нашим дифференциально-психофизическим: изучением индивидуальных особенностей и стратегий в сенсорном исполнении (Бардин и др., 1991, 2003; Скотникова, 1991; 1998, 2003). Однако в нашей работе дифференциальная составляющая — часть субъектной психофизики, интегративность которой в изучении индивидуально-психологическую системы сенсорной деятельности. Приведенная концепция близка к перцептивной психофизике (количественному анализу целостных перцептивных образов), обогащая ее включением в анализ субъектных характеристик образа. Это сближает данный подход и с субъектной психофизикой, различие же в изучении в 1-ом случае обобщенных, активно-динамических и индивидуально-личностных характеристик целостного чувственного образа, во 2-ом — субъектных детерминант системы деятельности по решению сенсорных задач.
б) Экологический подход, развивающийся по двум линиям.
Психофизика восприятия естественной среды. Экологический подход в отечественной психофизике введен при исследовании взаимодействия человека с акустической средой, близкой к реальной (Носуленко, 1988, 1991; Епифанов, 1991). Трансформирован экологический подход к зрительному восприятию (Гибсон, 1988). Изучалось восприятие сложных предметных звуков (музыкальных аккордов, ударов колокола и др.), в отличие от простых тональных посылок, т.е. в основу анализа слухового восприятия положены понятия предметности и целостности слухового образа. Установлено, что при шкалировании сенсорно-перцептивных признаков общение влияет и на стратегии решения, и на изменение сенсорных эталонов (Носуленко, 1988). Экологическая парадигма развита в новом научном направлении: «Психофизике восприятия естественной среды» (Носуленко, 2007), включающей целостные жизненные ситуации. Разрабатывается перцептивно-коммуникативный подход: системное объединение методологии психофизики, вербализации образа, обычного и включенного наблюдения. Центральный теоретический конструкт — воспринимаемое качество события: система субъективно значимых его свойств и деятельности, в которую оно включено, «ядро» перцептивного образа. Предложена продуктивная (в духе субъектности) идея начинать исследование восприятия целостных событий в среде с выяснения субъективно значимых ее качеств, затем оценивать их количественные параметры и далее психофизические характеристики восприятия. Это реализуется в 3-х предметных областях. 1. Психофизика восприятия простого и сложного звука. Обнаружено, что восприятие сложных звуков, в отличие от простых, зависит более от их пространственно-временных параметров, чем от интенсивности. 2. Восприятие акустических и полимодальных событий жизни: шумов и вибраций в салоне автомобиля, шумов при доставке грузов в магазин. Установлена связь между вербальными описаниями предметного содержания звуковых событий, психофизическими характеристиками восприятия и параметрами звуков, что подтверждено распознаванием образов событий по описаниям. 3. Восприятие человеком своей деятельности, общения и средств их осуществления в расширенной среде: при проведении интернет-конференций, посещении выставок и т.п. Характеристики вербальных портретов ситуаций коррелировали с параметрами действий по использованию информационно-коммуникационных средств. Физическая модель такой среды разрабатывается.
В данном исследовании системно объединены теория, эксперимент и практика, чего нет в других экологических подходах в психофизике.
Экологический подход к исследованию восприятия времени. За рубежом он развит фрагментарно в прикладных работах с применением простых диагностических методик, фундаментальных же разработок нет. Такая разработка ведется путем сравнения оценки естественных интервалов и искусственных, задаваемых простыми сигналами. Есть основания для гипотез о большей успешности восприятия как тех, так и других интервалов. Предложена оригинальная процессуальная концепции восприятия времени (Sadov, 1993): понимание временных интервалов как реальных процессов, психологические механизмы отражения которых — это восприятие их как целостных процессов, а не только как ряда дискретных событий, и предметное содержание сенсорно-перцептивной информации. Изучается, при какой степени естественности звучаний точнее воспринимается их длительность. На основе вербальных описаний звуковых фрагментов и семантического дифференциала выявлены латентные психологические переменные, определяющие восприятие предметных звуковых временных интервалов: смысловые характеристики, семантика, эмоциональный тон, акустические признаки. Вариативность воспроизведения меньше для естественных интервалов, чем для искаженных (Епифанов, Садов, Шпагонова, 2000, 2002), что согласуется с устойчивым восприятием экологически валидных звуков речи (Weiler et al., 2001). Аналогичные эксперименты ведутся для зрительных сцен (падения камня, плеска воды и т.п.).
Сходство экологической парадигмы в психофизике с субъектно-психофизической в изучении поведения не «идеального наблюдателя», а реального человека. Вместе с тем наш подход субъектно-деятельностный, а экологический — перцептивно-коммуникативно-семантический.
3. Изучается поведение необученного наблюдателя, т.е. не специально тренированного, а обычного человека при имитации массовых прикладных сенсорных экспресс-обследований (Дубровский, Лови, 1996, 1997). Обнаружено, что почти в 50% случаев стратегия «наивного» наблюдателя отличается от стратегии «идеального», для которого разработаны психофизические методы. Ответ обычно зависит от предыдущего, чувствительность и критерий меняются в разных сериях, часты стратегии случайного угадывания и домысливания, ошибки отвлечений внимания и утомления. Поэтому разрабатываются модификации традиционных методов для «наивного» наблюдателя, устойчивые к его ошибкам, т.е. экологически валидные. Изучение стратегий «наивных» наблюдателей лежат в русле субъектной психофизики.
Второй раздел. В главе 4 систематизированы литературные материалы о роли в сенсорных измерениях индивидуальных особенностей человека. Они изучались при шкалировании ощущений с 1960-х гг., а в процессах порогового типа с 1970-х. Дифференциально-психофизические особенности наблюдателя Е.З. Фришман разграничила на интериндивидуальные (свойства индивидуальности) и интраиндивидуальные (функциональные состояния) и выделила новую научную дисциплину: дифференциальную психофизику, рассматриваемую нами как раздел психофизики субъектной (Бардин и др., 1991). Ко 2-му классу относятся и рефлективные переживания (Скотникова, 2002, 2005). Зарубежные исследования остаются разрозненными, одновременные с ними отечественные ведутся систематически.
В обоих классах характеристик автор диссертации вычленила следующие группы.
1. Интериндивидуальные факторы.
1.1. Психофизиологические особенности, связанные: а) с уровнем активированности, влияющим на величину и стабильность показателей обнаружения сигналов (обзор Фришман, 1979); б) с типологическими свойствами нервной системы (НС; Чуприкова, Ратанова, 1983). У лиц со слабой НС уровень возбуждения выше для слабых и средних стимулов, которые они лучше различают и оценивают, а у лиц с сильной НС эти характеристики выражены для сильных стимулов, что вызывает индивидуальные различия шкал ощущений (Ратанова, 1990, 1991).
1.2. Психологические особенности. Когнитивно-стилевые, проявляющиеся: в сенсорных задачах, входящих в тесты по диагностике ряда когнитивных стилей (КС); в сенсорно-перцептивных и сенсомоторных стратегиях (обзор в главе 5 и работы автора — гл. 9, 10, 11); в результативных характеристиках сенсорных процессов: оценке временных интервалов (Васильев, 1984), громкости (Иванов, 1989), сенсомоторном слежении (Сергеев, 1984). Индивидуально-личностные. а) Взаимосвязи свойств личности с конечными результатами сенсорного исполнения. Психофизиологическая активированность проявляется в параметрах Г. Айзенка. При добавочных активациях пороги сильнее меняются у низкоактивированных лиц (причем критерий у экстравертов, чувствительность у невротичных), чем у высокоактивированных (интровертов и эмоционально-устойчивых; Фришман, 1981; Голубинов, 1987). Критерий зависит от ориентации на действие либо состояние (по: Kuhl, 1984) и толерантности к неопределенности. У лиц, ориентированных на задачу и действие, гибкая эффективная регуляция критерия, а у ориентированных на состояние ригидная стационарность исполнения (Голубинов, 1987). У нейротичных меньшая чувствительность к временным интервалам, чем у эмоционально устойчивых (Garriga-Trillo, et al., 1987, 1994).
б) Влияние свойств личности на сенсорное исполнение, опосредованное операциональными приемами деятельности. Низко тревожные лица быстрее и точнее обнаруживают пороговый сигнал, чем средне- и высокотревожные за счет рациональных глазодвигательных тактик осмотра поля (Бороздина, 1985). Точнее оценивают длины линий экстраверты и нетревожные за счет сенсорно-симультанной стратегии видения объекта в целом. Неадекватная же вербально-аналитическая стратегия интроровертов и тревожных огрубляет оценки (Журавлев, Августевич, 1984).
Межиндивидуальные механизмы сенсорной деятельности обсуждаются в связи с исследованиями произвольной и непроизвольной активности человека в парадигме «Психологии целостной индивидуальности» (Базылевич, 1998).
2. Интраиндивидуальные факторы.
2.1. В отсутствие внешних воздействий на принятие решения (ПР) обнаружены: флуктуации критерия наблюдателя (самообучение), ведущие к изменению порогов (Индлин, 1974, 1993); динамика активированности, вызывающая изменения чувствительности и вторично критерия. Колебания критерия и чувствительности (Пахомов, 1979, 1984) были результатом цикличных снижений ЭЭГ-активированности (Дикая и др., 1987; Гусев, 2002). При учете «провалов» обнаружения сигналов индекс чувствительности d’ оказывается индивидуально постоянным, что обосновывает существование предельных возможностей сенсорной системы, установленное также иным способом (Индлин, 1974). «Конструктивные провалы» активации — защитный механизм восстанавления ресурсов организма и продолжения деятельности, обнаружены лишь у лиц, мотивированных на достижение успеха. У мотивированных же на избегание неудачи при снижении активации чувствительность монотонно уменьшалась, т.е. не работал этот механизм (Шапкин, 1991). В задачах на бдительность чувствительность снижалась из-за падения активированности при монотонной работе с низкими вероятностями сигнала (Swets, 1977; Parasuraman, Moulona, 1987). При монотонии и утомлении чувствительность уменьшалась, а критерий повышался в первом случае (для поддержания бдительности в монотонной работе) и снижался — во втором (для поддержания частоты ответов «да»). Это позволило развести поведенчески неразличимые состояния монотонии и утомления (Фришман, 1991).
2.2. Внешние воздействия на ПР вызывали изменения критерия и вторично — чувствительности. Запрет пропусков сигнала либо ложных тревог, ложная обратная связь вели к смещениям критерия. Эта нагрузка стрессировала испытуемых, что вызывало снижение либо колебания их чувствительности (Матвеева, 1976; Шаповалов, 1984), особенно у высокотренированных (Михалевская, Финкель, 1985) за счет нарушения первичных фаз корковой обработки информации (судя по ВП: Михалевская и др., 1988).
3. Взаимосвязи между сенсорной чувствительностью и интеллектом. Чем выше уровень интеллекта, тем лучше оценки длин линий (Borg, 1993) и их различение, видимо, за счет неспецифической нисходящей активации (Забродина, 1988), а у мужчин также шкалирование величин сложных объектов (Borg, 1992). Данные о высоких корреляциях между слуховой различимостью и IQ (Рац и др., Спирмен, Лайн) приводит Чуприкова (1997), рассматривая различительную чувствительность как проявление дифференцированности познавательных структур.
Проявления индивидуальности субъекта в решении сенсорных задач можно рассматривать как выражение одной из его дефинитивных характеристик: автономности по отношению к заданной сенсорной и несенсорной информации.
В главе 5 теоретически рассмотрена роль индивидуальных особенностей субъекта, специфичных для познавательной сферы и ее базового, сенсорного уровня: когнитивных стилей (КС). Анализируются соотношения между ними и познавательными, в частности сенсорными стратегиями. И стили, и стратегии — индивидуализированные системы когнитивных операций, и потому в литературе они нередко смешиваются. Однако это разные психические образования, изучавшиеся в Меннингерской и Брунеровской школах. КС — относительно устойчивая характеристика индивидуальности, предрасположенность к использованию определенных способов взаимодействия с информацией, проявляющаяся при решении широкого класса познавательных задач. Стратегия же — индивидуализированная система способов оперирования информацией, направленная на решение конкретной задачи (его основной принцип). Стратегия двояко детерминирована: факторами задачи и свойствами индивидуальности. Автор выделяет 4 условия, определяющие соотношения обеих групп детерминант стратегий: тип задачи, степень ее новизны для субъекта, характер деятельности по решению и фаза решения. Наибольшее влияние свойств индивидуальности ожидается либо наблюдается в задачах вероятностных, требующих эвристических стратегий, в сравнении с задачами детерминистскими, где стратегии алгоритмические; в новых для субъекта задачах; в сукцессивной деятельности по решению с внешними компонентами, в сравнении с интериоризованной, симультанной; на ранних стадиях решения.
КС в разных задачах проявляется в различных познавательных стратегиях. Напр., глобальный и дифференцированный типы взаимодействия с информацией, (поле(не)зависимый КС) обнаруживаются в 2-х видах его инструментального обеспечения (в активном переструктурировании информации либо пассивном ее использовании), которые конкретизируются в стратегиях, специфичных для разных задач. В зрительных задачах стратегия полезависимых — пассивное «фотографирование» визуального поля, поленезависимых — активное выдвижение и проверка гипотез (Witkin, 1974, 1977; Nevelkoph, Drayer, 1973; Adejumo, 1983); в мнемических — ориентация на внешние признаки стимулов либо их дифференцированное декодирование (Hеnessey, Nahinsky, 1980); при подравнивании линий — подходы к разным точкам припороговой области однотипно либо с разных сторон (Скотникова, 1998); при различении громкостей пассивный сдвиг чувствительности в ходе тренировки либо активный поиск оптимального критерия решения (Войтенко, 1989). У поленезависимых, в сравнении с полезависимыми стратегии более рациональны и потому более успешны, т.е. это психологический механизм, опосредствующий влияние стиля на уровень когнитивного функционирования. Переходная форма между стилем и стратегией — метастратегия, проявляющаяся на ранних фазах решения, а при неадекватности сменяющаяся другими метастратегиями.
Автором предложена иерархическая схема детерминации КС и познавательных стратегий особенностями индивидуальности и структурами когнитивного опыта. Первые: типологические свойства нервной системы, темперамент и индивидуально-личностная организация, вторые (по Холодной, 1997): когнитивные структуры, база знаний и ментальное пространство. Оба потока детерминант формируются в жизнедеятельности человека (индивидуальностный базируется также на биологических особенностях организма) и конвергируют в КС. Стили обусловливают формы репрезентации объекта, стили и задача — познавательные стратегии. Формы репрезентации и стратегии непосредственно влияют на дифференциально-психологические различия результатов когнитивной деятельности, так сенсорные стратегии –– своими структурными особенностями (операциональным составом, сложностью, развернутостью) и функциональными (степенью адекватности задаче, рациональности).
Автором выделены 6 направлений исследований зависимостей результатов когнитивной деятельности (прежде всего сенсорно-перцептивной) от перечисленных детерминант: типологических свойств нервной системы; индивидуально-личностных свойств; этих свойств, опосредствованных стратегиями; КС; КС, опосредствованных стратегиями; когнитивных стратегий.
Исследования реализации КС в стратегиях позволили подойти к проблеме соотношения КС и продуктивности деятельности. Анализ автором проблемы показал, что до середины 1980-х годов стили прямо соотносились с продуктивностью целостной деятельности, что привело к выводу об их формально-динамическом характере и нейтральности относительно ее успешности. Более же тонкие исследования обнаружили, что стиль может быть нейтрален относительно конечной эффективности деятельности, но влиять на результаты ее этапов и компонентов (Колга, 1976), и выявил процессуальные и результативные аспекты, различные для разных КС. Обнаружены взаимосвязи когнитивной успешности и поле(не)зависимости, ригидности-флексибильности, рефлективности-импульсивности, менее тесные — для диапазона эквивалентности. В зависимости от психологического обеспечения деятельности оба полюса когнитивной простоты-сложности могут быть успешными и неуспешными (Кочарян, 1986). Влияние на успешность обусловлено: для поле(не)зависимости — выраженностью контролирующих стратегий, для импульсивности-рефлективности — эффективностью механизмов сканирования, для ригидности-флексибильности — интегрированностью познавательного опыта, для диапазона эквивалентности — сформированностью способности к обобщению (Холодная, 1990, 2002). Выделение операциональных средств деятельности как психологических механизмов, опосредующих воздействие КС на результаты, сходно с данными автора диссертации о том, что такими средствами выступают стратегии приема и переработки информации, принятия решения и исполнения (гл. 9, 10). Одинаковая эффективность обеспечивается разными психическими затратами у лиц с разными КС (Южанинова, 1985). КС, влияющие на продуктивность, могут быть жесткими в зоне низкоуровневых индексов и мобильными в зоне высокуровневых (Witkin, 1974), но умеренных (Шкуратова, 1994). При успехе в мыслительных задачах растет поленезависимость, при неуспехе полезависимость (Селиванов, 2003).
Ключевые проблемы изучения КС: формальный-содержательный их характер, отношение к когнитивной эффективности, устойчивость-изменчивость конструктивно решены Холодной (1990, 2002). Выявлен феномен «расщепления» полюсов поле(не)зависимости, ригидности-флексибильности, рефлективности-импульсивности, диапазона эквивалентности, когнитивной сложности-простоты. Субполюса этих стилей и различались по устойчивости-мобильности, формальности-содержательности, наличию-отсутствию влияния на продуктивность.
Рис. 2. Возможные соотношения детерминант когнитивных стилей и индивидуально-специфичных результатов познавательной деятельности.
Наряду с когнитивной выделяется регулятивная функция КС. В разных стилях соотношение этих функций различно. Соответственно разграничены когнитивные и аффективные стили (Royce et al., 1978, 1983), когнитивные стили и когнитивные контроли (Колга, 1986), выделены когнитивно-аффективные стили (Стеценко, 1983). Наши данные о взаимосвязи импульсивности и ригидности с психофизическими характеристиками принятия решения (Скотникова, 1990) согласуются с классификацией Ройса.
Проявления КС человека в свойственных ему стратегиях решения познавательных задач отражают его принципиальные характеристики как субъекта их выполнения: активность и автономность. Субъект самостоятельно, автономно выбирает конкретную стратегию, специфичную именно для него в силу его КС-особенностей (в рамках обшей стратегии, обусловленной задачей, но ведь нельзя абсолютизировать автономность, как и любое понятие: в реальности нет места абсолютному). Степень активности разных субъектов различна в зависимости от их КС. Для поле(не)зависимости это указано выше.
Флексибильные лица перестраивают стратегии при необходимости, ригидные же и неинтегрированные инертно повторяют стереотипы. В таком индивидуально-различном проявлении самоуправляемой активности можно видеть отражение разных уровней субъектности.