Сборник статей, эссе и дискуссий 2002-2009 года о государственной молодежной политике и её приоритетах. Отзывы и замечания направлять
| Вид материала | Сборник статей |
- Конкурс приурочен к 100-летию детского движения, проводится в соответствии с планом, 43.99kb.
- Закон калужской области «о молодежи и государственной молодежной политике в калужской, 204.71kb.
- Мониторинг сми о мероприятиях министерства по физической культуре, спорту и молодежной, 3351.69kb.
- Комитетом Жогорку Кенеша Кыргызской Республики по молодежной политике, развитию физической, 585.57kb.
- Стратегия государственной молодежной политики в российской федерации (Министерство, 484.32kb.
- Елена Вячеславовна Бузлаева, начальник отдела по молодёжной политике, 29.85kb.
- Cols=2 gutter=157> «согласовано» Заместитель министра спорта, туризма и молодежной, 1054kb.
- Правила разработки программ комплексного развития систем теплоснабжения муниципального, 1641.2kb.
- Сборник статей Чебоксары 2009 ббк 74. 204. 2 М 879, 864.78kb.
- Программа конференции прилагается. Департамент государственной молодежной политики,, 132.81kb.
Сапегин Д.Е.
ОХОТА ЗА БУДУЩИМ
2009 г.
Сапегин Д.Е. (совместно с Водяник А.Р., Касаткин С. И.)
Сборник статей, эссе и дискуссий 2002-2009 года о государственной молодежной политике и её приоритетах.
Отзывы и замечания направлять: kadrart@mail.ru
Дополнительно смотрите: dedin.livelournal.com.
ИГРА
Ощущение того, что от тебя что-то зависит, появилось в студенческом возрасте. Тогда мы с Валеркой, сидя на каких-то, уже не вспоминаемых, кухнях, рисовали сценарии фестивалей самодеятельной песни.
На то, чтобы эти фестивали стали осязаемой реальностью, работали десятки людей – бесплатно и самозабвенно. И то, что конструкция их была частью моих мыслей и моей позиции – осталось до сегодняшнего дня.
Самым сильным был разрыв между фестивальными событиями, прописанными острым карандашом в нелинованных блокнотах и тысячами непонятно откуда берущимися людьми – нашедшими информацию о времени и месте фестиваля независимо от нашего желания и безусловно верящими этим, невидимым для них, сценарным строчкам.
Эта бесплатная и внутренне обязательная работа по созданию массовых смыслов оказалась удачной. Фестивали затянулись на 28 лет. Оставаясь, при всей своей архаичности, работающим способом трансляции в часть общества творческих ценностей, критериев Добра и Зла и универсальной припаркой от бессмысленности.
И теперь, каждую весну – в конце мая кроме странного зуда, создаваемого необходимостью увидеть сцену с красными парусами, возникает острое ощущение вызова, провокации. Сама жизнь показывает одну из реальных возможностей что-то поменять к лучшему или запустить что-то полезное. К лучшему – это по тем критериям Добра и Зла, которые мы когда-то транслировали. А полезное – это по критериям тех тысяч людей, которые ежегодно собираются увидеть и услышать друг друга, и авансом для которых служит сама многолетняя история когда-то искусственно и не мной начатого процесса...
…Как я познакомился с Вороно? Это фамилия такая. Стас познакомил. Надо было Надежде семинар провести на создание команды. А то её назначили – так часто бывает – ты стал начальником, в области 40 территорий, в каждой – ситуация, есть еще и общие процессы – что делать? Как разобраться? Меня попросили. Понимаю, надо еще людей – даже со Стасом с сотней буйных не справиться. Стас приводит мужика – на Билла Гейтса похож – улыбается всё время. Ну, я тогда тоже всё время улыбался – говорю, есть ситуация и описываю. А он говорит, нет правил, – если хочешь вместе работать, тогда запомни – я играю разнузданно. Тогда, говорю, Надежду не убивать – она Заказчик, а в остальном – согласен.
Собрали кучу народу. Реально человек 100. И база где-то в лесу, за Соликамском. Чтобы не убежали поначалу. Сначала тяжело бывает. Мы обычно с вечера начинаем – как приехали – прямо с чемоданами – в зал на установочную лекцию. Мы же не адепты Щедровицкого, так – отраженный свет. Поэтому опираюсь не на правила отцов, а на свою практику. Опыт говорит – расскажи всем, что их ждёт – подробно. Они же сидят рядом со своими сумками и думают, что сегодня водки попьют и выспятся, наконец, как следует. Не знают, что водки сегодня не будет – не захочется. А спать лягут в 4 часа, хотя никто заставлять работать уже не будет… И понимаю, что хоть под запись давай, что надо делать, всё равно не услышат. Всё равно никто не будет поначалу думать, что слова что-то значат.
Ведь вроде как просто – надо соблюдать рамки. Есть название семинара – говорим на эту тему. Есть название дня – не соскакиваем, Есть название группы – и эту тему держим. Понятно, что тяжело с непривычки. Если еще добавить, что позиция какая-никакая должна быть. И помнить бы неплохо – кому свой доклад произносишь и зачем.
Первая тема практически всегда одна. Это потом бывает по-разному. А сначала – зачем приехали? И каждый день Вам для чего? Сделайте сообщение. И удержите тему семинара, дня, группы и собственную позицию. Всё. Готовьтесь. В 22.00 – сбор здесь в зале, доклады и их обсуждение. Для всех групп.
…Иногда мечтаю. На тему семинаров. Иногда думаю – до чего можно было бы договориться, если участники на установочном докладе внимательно слушали. Или записали и потом доклад свой по записанному проверили. Но соответствие очевидности. Или ничего не писали – просто умели бы это делать.
Наверное, кому-то нравится издеваться над ничего не понимающими людьми. Меня – напрягает. Их тоже. Простой вопрос – почему считаете, что Ваша работа на семинаре нам будет нужна? – воспринимается как оскорбление. Люди привыкли, что слушать то, что никому не надо и не интересно, не считается оскорблением, так же, как и стоять в длинной очереди. Попытка выделить суть из потока слов, видится как неуважение ко всему сверхценному потоку, а вопрос о наличии позиции – как вопрос о наличии автомобиля «Майбах».
Мучительно прорываюсь через выступления всех групп. Уже далеко за 12 ночи. Всё. Всех выслушали. Мы знаем все замыслы. Всем что-то надо. Мы можем договариваться. Неужели это завтра случится? …Знаю – такого не бывает никогда. Потому, что никто ничего не услышал. В запертых комнатах обсуждается – что это было? зачем нас мучают? Досказывают прерванные доклады, гонят истории из поднятых пластов жизни…. А у тех, кому, вроде бы что-то надо от всех, нет органов слуха – услышать и органов зрения – увидеть…
…начнут появляться. Но четвертый день тяжелой работы….
ПРОГРАММА
Когда получил от Стаса рубрикатор программы по молодежи, подумал, что мы пропали. Список глав, которые надо написать, занимал пару страниц. С особенностями его мышления можно было написать оглавление и на сотню. Строчки выглядели примерно так:
- Система целевых мероприятий
- Социализация
- Социализация
3.6.1.1. Работа
3.6.1.1.1. Анализ ситуации
- Основные предложения
- Мероприятия
- Маркетинг
- Трудоустройство
- Труд
- Безопасность
- Общественные работы…
- Маркетинг
Задача была написать Программу государственной молодежной политики для области. За месяц. …Вообще-то, Надежда просила написать за пару недель.
Стас переложил закладками практически все книги из двух картонных ящиков, забитых различными отчетами, справочниками и методичками. Он писал как Виктор Гюго – много и эпично. И правильно. Но, в основном, о том, что происходит. О том, что надо делать – пришлось писать мне. Из пыльных методичек, которые, похоже, никто не читал, кроме авторов и нас, складывалось нечто, типа пазла, поражающее своей неизбежностью. Цифры из методичек складывались в процессы – происходящее начинало жить, дышать и двигаться. Направление движения тоже начинало складываться как равнодействующая из множества толчков и усилий. Как будто видишь закономерности, по которым двигается толпа и начинаешь понимать, чем что начнется и чем продолжится. И что делает государство в своих усилиях продолжать, то, что оно делало.
Инерция комсомольских работников, попавших в отделы по делам молодежи, реализовывала основную идею – повышение активности молодежи. На эту идею, как на штырь в детской пирамидке, одевались многие мероприятия. Эта активность была тем, чего как бы всё время ждут. Как дети – Карлсона. И как дети его не дожидаются, понимая, что в жизни есть какие-то подвохи, так и работники «молодежки» не дожидаются осуществления целей, хотя и видят проходящие мимо рук миллионы на повышение сказочной активности. «Сказочной», потому, что не может быть достижим никем не измеряемый параметр, потому, что не может быть достигнуто то, чего никто не хочет на самом деле.
Вы что, на самом деле хотите, чтобы к Вашему ребенку в Ваше отсутствие прилетал мужик с пропеллером на спине? И учил хулиганить? Сказки, материализуемые в жизни, не нравятся очень многим. Вы действительно хотите, чтобы сбылось то, что в виде Цели прописано практически во всех положениях, всех мероприятий? Например, «формирование социальной активности молодежи».
Ну. Допустим, я понял это буквально. И пошел делать. Не надо кричать: «Нет, постойте!» – поздно. Ограничения не накладывались. Площади заполнены тысячами студентов с социальными лозунгами. …Не кажется, что штырь в пирамидке должен быть какой-то другой?
Еще не наступил 2006 год, когда появился глагол «включать». Еще прет мгла «активности» и «досуга». И попыткой развернуть ГМП к осмысленности стало структурирование программы по направлениям: социализация, управляемость и компенсация негатива. Типа – прикрепляем, контролируем и боремся.
…Из чего собирать ответы? Перечень из головы? А завтра из другой головы – другой перечень?
Собрали для себя принципы, понятия и критерии. Старались – чтобы было взаимосвязано, системно и без противоречий. Оказалось, что в этом случае – принципы ресурсные и инновационные. Со всеми последствиями: управлять надо – как ресурсом и к процессам относиться – как к инновациям.
Молодежь как стратегический ресурс… Сколько людей бездумно называют молодежь ресурсом, совершенно не понимая, что у этого есть последствия. В ресурсы инвестируют. Инвестируют в землю, в сырье, в финансы, в информацию. Увеличивая их стоимость. Инвестируют и в пятый вид ресурсов – в людей. В крупных корпорациях. Там знают, зачем надо потратить на человека сто рублей в год. Затем, чтобы на следующий год он принес доход не 1000 рублей, а 2000. Или, чтобы риск нанесения им ущерба в 1 миллион снизился в 2 раза.
Государство не знает такой арифметики. Хотя руководители крупных корпораций и регионов ходят по одним коридорам. Государство не инвестирует в людей. Потому, что не считает финансовый доход от вложений. Бессмысленно повторять, что молодежь ресурс. Она не ресурс. Она не является ресурсом для государства. Финансовые последствия вложений в молодежь не планируются, не рассчитываются и не обсуждаются на государственном уровне. В открытых источниках такой информации нет.
Фрагментарные очаги развлечения и обучения, не являющиеся эффективными инструментами социального строительства, как мутанты недобитого комсомольского прошлого шевелятся в социальном поле и создают статистику и финансовые потоки. Решать государственные задачи с помощью этих ненаправленных действий – всё равно, что копать яму пластиковой бутылкой…Можно, конечно, но тяжело.
Если лес называешь ресурсом, то, очевидно, предполагается, что хочешь его использовать себе (может, и другим) во благо. Для этого ты готов вкладывать деньги в его охрану, лечение, вырубку, посадку. Если ты не готов ничего вкладывать, а готов только тратить на гулянки в этом лесу, то последствия – очевидны.
По поводу инноваций – интересная логическая связка – инновационная экономика предполагает инновационные действия людей. Инновационные действия людей в обществе – это действия, направленные на частичное разрушение сложившихся систем. Если инновации – не тотальный дестуктивизм, а осознанный фрагмент политики государства, тогда «зазор инновационности» должен быть предусмотрен во всех отраслях, в которых необходимы инновации. Этот «зазор» должен быть предусмотрен нормативно, организационно финансово и информационно.
Еще раз. Среда всегда сопротивляется инновациям. Если есть субъект, внедряющий инновации, или создающий условия для их внедрения (государство, в нашем случае), то он должен навязать свою волю объектам, этим нововведениям сопротивляющимся. Сила давления внедряющего инновации должна быть пропорциональны ущербу, который возникнет, если эти инновации не внедрить.
По ходу, пришлось разбираться – что такое «молодежь».
Молодежь оказалась не возрастным понятием. А отрезком, на котором человек переходит из семьи (папа-мама-я) в семью (я-супруг-ребенок).
И критерием успешности ГМП оказалась (не эффективность, до нее потом дошли) а создание условий для того, чтобы дать возможность совершить молодому человеку на этом пути (из Семьи в семью) все 34 победы над собой, какие смогли только сосчитать ученые. Для того, чтобы человек сформировался, необходимо пережить
целый ряд состояний: победу, предательство, открытие, унижение, страх, доминирование и еще много чего… Если не успел пережить до свадьбы – будешь продолжать тренироваться на семье. Неосознанная игра не укрепляет отношения.
Если государство считает семью первичной ячейкой (ну, не трудовой же коллектив!), тогда это уже его ответственность – создать площадки для «отправления переживаний», чтобы непережитые победы, физиологически требующие выхода, не разрушали новую семью, «попавшую под неизбежную «раздачу».
Так Семья попала в центр. Она, хотя речь шла о молодежи, стала точкой результата. Качественным критерием эффективности государственной молодежной политики. И всё склеилось. Даже социальные лестницы.
В «Программе» получилось 150 страниц. Вице-губернатор Татьяна Ивановна прочитала. И написала резолюцию: «Что с этим делать? Сократить до 6 страниц». Я сократил до 8.
Через ЗС Программа прошла.
КАК ДЕЛАТЬ?
Публицистическое разъяснение механизма работы Программы.
В далекой деревне за Ныробом живет парень. Он почему-то, в отличие от сверстников, пьет только по большим праздникам, любит играть на старенькой гармони и поэтому, его знают многие.
Много деревень, много парней и девчонок. Что хочет от них власть? Сделать из них что-нибудь хорошее, полезное и безопасное.
1. С одной стороны власть, понимающая «Зачем». С другой стороны, молодые люди, не понимающие языка власти.
Чтобы хоть что-то сказать молодежи (туда, за Ныроб), нужен даже не язык, на котором с ней разговаривать. Нужны органы для речи.
Чтобы начать общение с (такой) молодежью, нужны разные, (более и менее осмысленные) мероприятия с участием живых людей (выездные праздники, концерты, гастроли, «агитбригады», др.). Нужны технически простые, и достаточно яркие образцы для подражания. («Приехал цирк, хочу быть клоуном»).
Поэтому, не нужно бояться глупостей в мероприятиях (…длинный список видов камерных, зальных и массовых шоу). Они должны быть. Те, кто в них участвует и смотрит на них, должны их хотеть.
2. «Цирк уехал, а клоуном меня не взяли». Праздник должен возвращаться. Периодическое возращение праздника – культурная норма. И проведение его у меня в деревне – норма. И я могу участвовать. И не только в моей деревне.
3. «Я лучший клоун в районе». Куда деваются все высунувшиеся? Их подбирает какой-нибудь конкурс, придающий осмысленность всему, что было до этого. Появляется практика. Практикой можно (и хочется) делиться. Возникают (не везде, но есть) – последователи.
Оставим пока ситуацию в таком виде, и поймем, на что это похоже.
Хочешь иметь большой цветник, а у тебя – маленькая клумба. Сажать там, где каменистые дорожки – бессмысленно. Там должна быть земля. Её надо притащить. ( Где цветы, почему вы землю таскаете?).
В регионах, где уровень инновационной активности – «никакой» необходимо построение регулярно действующей системы передачи «образцов для подражания» в виде небольших, малозатратных, но регулярных выездных праздников, концертов, гастролей, «агитбригад» и др.
Претензии к содержательности – не на этом уровне.
Из ничего чего-то не делается.
Мы оставили ситуацию, мысленно подняв ее в одной из деревень на более высокий уровень. До этого пройдет время. Полтора – два года.
Что делать с теми, кто вырос (в своем поприще) из районного масштаба? Построить лесенку до регионального уровня в виде присвоения и обеспечения статуса мероприятий, клубов и организаций у таких «продвинутых».
Но это только тот уровень, на котором остановился комсомол:
«организационное строительство».
Сегодня то же самое, но иерархия - по взятой на себя ответственности, по кругу проблем, которые в состоянии обсуждать и разрешить.
Логика движения дальше - в направлении «новый лидер».
На самом деле их не так много и надо, чтобы многое изменить.
20 – 40 человек в каждой территории, разговаривающих на одном языке - языке интересов всего региона. За каждым из них может стоять команда, которая понимает своего лидера. Это люди, которые готовы менять что-то в регионе в лучшую сторону на основании «я здесь живу».
Способов – 2.
- Разбираться прямо с кандидатами на «нового лидера» в ходе проблемно-практических семинаров, лидер-классов, мастерских и т.п. развивающих акций, продвигающих участников вперед от ситуации «настоящего».
- Строить развивающие системы «по жизни». Это - многовариантные сценарные планы, построенные по единому замыслу и состоящие из разных мероприятий (консультации, беседы, праздники, строительство, дискотеки, концерты, рекламные компании и акции, гастроли, семинары, анкетирования, «агитбригады», организующие всё это печатные издания, ТВ и радио и др.)., направленные на развитие взаимодействия лидеров и организаций. Таким образом, развитие происходит более медленно, но с меньшими потрясениями для субъектов ситуации. Но затрат больше.
Это ответ на вопрос «КАК».
А «новые лидеры» занимаются организацией работ по вопросу «ЧТО» (см. содержание Программы) и, наверное, уже лучше сегодняшних авторов ответят на вопрос «КАК» делать дальше?»
Это – досуг.
А трудоустройство, например? Да так же. Тот же системный подход.
…В далекой деревне за Ныробом живет парень. Он почему-то, в отличие от сверстников, пьет только по большим праздникам, работает механиком и ему неприятно воровать, и стыдно учить этому младшего брата. Хочется заработать деньги.
Много деревень, много парней и девчонок. Что хочет от них власть?
Сделать из них что-нибудь хорошее, полезное и безопасное.
…Сначала – органы речи, потом разговор, потом понимание, потом поиск новых решений».
Через год уровень проектной активности увеличился в регионе в 3, 5 раза.
КОМАНДА
Я уже тогда понимал, что к 2010 году в точки принятия решений начнет приходить поколение, которое можно назвать «дети перестройки» - это люди, которым в 90-е было по 19 – 25 лет. В тот момент, когда они задавали родителям вопросы «как всё устроено», родители не могли им ответить. Это даже сейчас видно, что это очень закрытые, жесткие и практичные люди; их стиль работы и принятия решений резко отличается от стиля «родителей».
Большинство этих потенциальных управленцев в территориях не связывают своё будущее с местом, где они сегодня живут. В среду тех, кто «должен» распоряжаться ресурсами территории завтра, транслируется подход «оккупанта» - (действую разумно сегодня; будущего нет). Этот процесс не управляем злой волей, а ситуативен, но характер его от этого не меняется.
Демографическая ситуация такова, что и таких людей крайне мало, и во многом придется обходиться старыми кадрами, или быть готовым к тому, что решения будут принимать грамотные люди, но воспитанные в рамках других (не российских) национальных культур.
Таким образом, если ничего не менять, то в указанный период возникает «кадровая яма», характеризуемая не столько низкими количественными параметрами (число подготовленных управленцев), а провальными качественными (мотивацией, осознанием миссии, чувством корпоративности).
Если наложить эту «кадровую яму» на все среднесрочные программы, принимаемые сегодня (от лизинговых проектов и «перспективных планов» предприятий до «стратегии развития региона»), то чувство обеспокоенности возникает у любого, кто это пытается сделать. Но… ни один известный перспективный план не предполагает резкого изменения людей и среды, в которой они находятся и, что еще более важно - изменения стиля и вектора управленческих решений.
Такое изменение не может не произойти, но его никто не ждет и к нему не готовится. На вопрос: а кто это всё будет делать? – ответа нет. Детские ответы – «мы готовим кадровую смену» - не в счет. Речь не о мероприятиях, а о процессах.
Имеющаяся на сегодня логика: оптимизация финансовых процессов – инфраструктура – инвестиции –– и всё хорошо, процесс запущен. Достаточно изменить вопрос – к кому инвестиции?
Там есть, кому хотеть? Хоть что-то? А завтра … там есть такие? Почему они завтра еще там, куда посылают инвестиции? Сегодня я в селе – хочу в район, из района – в центр, из центра – в столицу, из столицы – за границу. Логика мигранта.
Ещё раз: чем люди, которые будут распоряжаться всеми ресурсами территорий завтра, лучше приезжих? Да они хуже – по параметру «куда?»! Они – «отсюда». А приезжие – «сюда».
Да, кто-то выбился из общей логики и позаботился о том, чтобы смягчить эту тенденцию. И много таких?
… Стало понятно, что нужны инновации в подходах по подготовке управленцев, направленные не столько на персоналии, сколько на среду. Но те, кто готовит управленцев, со средой не работают – не их профиль.
Может неэффективно? Но выборы (это управленческие решения) – это и есть частный случай использования работы со средой. Дело – в профессионализме этой работы. Тогда есть результаты.
Кому нужна стабильность и управляемость территории завтра? Сегодня – многим. А завтра? Да (по факту) – практически никому.
Деятельность государства направлена на поддержание стабильности в рамках политической жизни чиновника. Поддержание стабильности завтра (4 – 7 лет) - требует разумных социальных инноваций сегодня. Инновация – это риск с шансами на выигрыш. Реально – государство не может быть заказчиком социальных инноваций, т.к. это угрожает стабильности чиновника, принимающего решение.
Но других заказчиков не было и нет. Корпорации интересует своё стабильное развитие, и они в состоянии его обеспечивать, не замахиваясь на регион. Участие иностранных фондов в подобных проектах – не подходит по определению.
Структурирование населения для создания из него заказчика – отдельный проект, который тоже никому не нужен.
А нет заказчика – нет исполнителя. Есть видение, практика, и профессионалы. Есть ответы на вопросы, которые никто не задает.
Но тогда государство ввязалось в инновации – больше исходя из внутрирегиональных игр. Так было надо. Нужны были технологии и результаты. И мы оказались в нужное время в нужном месте.
Работа начался – и они быстро всплыли – «новые лидеры». Это были, в основном, взрослые ребята – из работающей молодежи и старших студентов.
Руководители молодежных организаций нефтяников, моторостроителей, КВН-щики, НКО-шники, студсоветчики…Несколько лет вузовских выпусков. Как объяснить своё ощущение от этих красивых, энергичных, самонадеянных ребят? Они сами понимали, что – лучшие. Лучше всех. И участие в специальной программе обсуждения – «что такое молодежный парламент?» – это не для всех. Это для них.
Я перебирал их будущие возможности. Вот это – начальник социалки, этот – в связи с общественностью, этот – в здравоохранение… Вот сейчас, только научатся обсуждать будущее, видеть, говорить...
Они научились видеть. Они начали говорить.
Но тогда я еще не понимал, с чем мне пришлось столкнуться.
Мы искали язык, на котором можно будет договориться. И сложить то, что есть в нас, есть в них и что может дать государство.
Если смотреть на человека, как на культурную оболочку – измениться он сможет только тогда, когда оболочка эта разрывается или деформируется.
Когда человек присваивает себе (как свои) новые культурные нормы, он становится другим. И если рассматривать новые нормы как добровольно взятые ограничения – он становится более культурным в общепринятом смысле. Но это происходит при культурном сломе – добровольная личностная инновация изменяет человека. Это больно и заметно. В жизни это происходит за более-менее протяженное время. Во время наших семинаров – за дни.
…Не было боли. Так как не возникала ответственность за произносимое. Они уходили. От ответов, от тяжелых вопросов… Делали это красиво, искрометно и, порою, даже смешно. И вся процедура, выстроенная для попытки соглашения сторон на теме «будущее региона», превращалась в тренинг видения ситуации.
Предполагалось, что прошедшие через наши семинары составят команду, которая сможет действовать в своем замысле и в рамках государственных интересов.
Два семинара дали только энергетику. Достаточно сильную, так как мы хотели большего. Пробило на третьем. Мы уже не надеялись, что этих ребят вообще что-то может зацепить. Что конкретно зацепило, уже не важно, к тому же, сломалась камера, на которую обычно пишем всё – и невозможно уже вспомнить.
…Семинар свернулся раньше времени. Так иногда бывает, когда всё ясно и сказано всё, и ничего нельзя изменить, – этакая организационная обреченность. Шли, как обычно, доклады и обсуждения – и только разрыв между искусственностью докладов, вопросов и ответов продолжал увеличиваться… странным образом изменилась рассадка участников – более половины стянуло в первые ряды, а часть убежала на задние…и в какой-то момент, на каких-то словах выступающего руководитель семинара стал не нужен, потому что десять человек взрослых людей встали со стульев, обняли друг друга за плечи, замкнули круг и хором, в голос произнесли странную фразу: «Во имя свободы от страха того, что наши дети будут несчастны».
Сказали, постояли, подержавшись за плечи, и сели. На лицах было облегчение.
Собственно, всё стало ясно. Продолжение было ненужным. Команда была собрана. Можно было её подобрать и организовывать.
ДРУГОЕ БУДУЩЕЕ
Что делать с командой, придумал Вороно. Он учредил некоммерческое партнерство «Другое будущее». Высшим органом управления ДБ был «молодежный парламент». Теперь у него был ответ – что это такое.
Чтобы создать коммуникации по городу и региону мы разработали и запустили Сайт Другого Будущего. И, чтобы не показалось мало – создали организацию «Пионеры будущего», в которую втянулись многие участники семинаров. Наш интерес мы ни от кого не прятали – мы считали, что весь кураж молодых – в бизнесе. Если бизнес, то мы участники и консультанты. Отсюда и финансовый интерес сторон – можно организовывать филиалы ДБ по всей области и бизнесы, завязанные на них. Собственно, этим мы и начали заниматься.
Приехали в Суксун на конференцию молодежного актива. Маленький зал забит народом – в основном – молодые ребята, человек 300. Собрали всех самых подвижных из близлежащих поселков и деревень. Выхожу на сцену и спрашиваю: «Кто планирует уехать из Суксуна?» - весь зал поднимает руки. «А кто вернется в Суксун после учебы?» - мало рук. Сосчитали – 15. Вот и всё социсследование.
После выступлений и легкой полемики разговариваем с самыми буйными: «Вы понимаете, что если сегодняшняя политика старших построена по принципу «схватил - убежал», то это значит, что они не думают о будущем». – «Ну…» – «А если в будущем никого нет, то вы можете оказаться первыми, кто его будет строить под себя… Вы понимаете, что продать гектар леса без разрешения – это не богатство. Богатство, когда весь этот край с горами, реками, прудом, лесами, федеральной трассой и целебными источниками принадлежит Вам, потому, что вы построили для этого длинную игру – из сегодняшнего дня. Вам не надо будет воровать и приватизировать. Если вы вменяемый человек, то не будете свинчивать газовые трубы в подъезде, чтобы продать их. Они Ваши, хотя и не принадлежат Вам лично.
Вы будете богаты, так как будете нести большую ответственность за весь Суксун и его пригороды. И обеспечены, так как будете решать задачи с большой ценой вопроса. И вам никто не может помешать, потому, что будущее сегодня пусто. По поводу него в Суксуне ни у кого нет никаких планов. Ваши планы по поводу будущего и Вас в нем – будут первыми. Если Вы понимаете, что такое проект, и что такое ресурсы, то в качестве ресурсов для этого проекта Вам будут нужны старшие – вменяемые депутаты и работники администрации. И если у Вас есть мечта, то Вас ничто не может остановить. Потому, что Вас некому останавливать.»
В глазах буйных появлялась мысль, не посещавшая их раньше…
В 2009-м в Уинском, на выборах главы района в тяжелой конкуренции победил кандидат в возрасте 35 лет. Я был креатив-директором. У него появились шансы, когда он начал думать о будущем…
С ЧЕГО НАЧАЛОСЬ?
Всё время хочется найти отсечку – с чего всё это началось? Может, с того момента, когда я увидел на рабочем столе у Наташки программу Дня молодежи в Кирове? Что-то мне в этом тексте понравилось. Наверное, то, что в там были дискуссии и обсуждение результатов выработанного на этих дискуссиях.
Так и оказалось. С группами работали тетеньки, похожие на преподавателей психологии – судя по их реакции, они первый раз в моем лице столкнулись с явлением, которое само устанавливает рамки разговора.
Главное в полемике, наверное, то, что странным способом выигрывает в ней тот, кто задает рамки и оказывается в состоянии их удерживать. Эти тетеньки пришли отыгрывать свою роль и, ни предмет молодежи, и ни процесс обсуждения не были им интересны. А рамки, которые мне пришлось установить, поглотили их, и до конца обсуждения ми оставалось только соглашаться.
Когда высоко поднимаешь планку обсуждения, люди в аудитории начинают делиться на группы. Они не расходятся по углам зала. Они начинают отличаться.
Одни престают понимать – как так? – речь, произносимая на обычном русском языке, может быть непонятна. Как могут не укладываться в голове смыслы того, чем они занимались лучшую половину жизни… как речь об этом может произноситься с энергичностью и внешней уверенностью в своей правоте…с образными сравнениями… и с искренними обращениями к их опыту.
Другие видят в высоко поднятой планке подвох – новый язык придуман специально, чтобы они не смогли дотянуться. Значит – надо ерничать и провоцировать.
Третьи дотягиваются. Или находятся выше планки. Это – на самом деле – праздник. Праздник – разбираться в том, что не понимал до этого момента, находить ответы на вопросы, которые еще не мог задать минуту назад.
По-моему, именно тогда в публичном беспощадном споре с федеральными инспекторами – они собрались в отдельную группу – впервые было расчленено на мелкие составляющее и снова собрано обратно наше мнение о том, что молодежные представительные органы (типа «молодежный парламент») должны собираться и работать по поводу денег. Денег, за которые ребята взяли на себя ответственность.
Очевидно, что главной задачей настоящих парламентов является принятие бюджета. Финансовая операция. Остальные задачи, даже такие важные, как принятие законов – второстепенные. И если хочется научить молодежь парламентаризму – надо учить главному. Умению отвечать за деньги. Если молодец или молодица никогда не писали проекта и не отчитывались по деньгам, если их финансы – это деньги родителей, потраченные на кафешки, то им, даже если они хорошо говорят и соображают, перед тем как будут учиться выполнять основную работу парламентария, надо еще потренироваться.
Депутат молодежного парламента, за которым стоит опыт социально проектирования, я уж не говорю – бизнеса, будет горой стоять за смысл своего социального проекта. И со всей горячностью он будет отстаивать необходимость финансирования собственных полезных для общества действий, даже если это – всего-навсего выпиливание лобзиком.
Естественно возникает вопрос – кто нужен власти на подходе. Люди, имеющие фундаментальные основания в главной функции депутата или те, кто умеет складно говорить слова, состоящие из разных букв.
Рубище было настоящее – федеральные инспектора из Уфы и Ижевска не хотели, «сливать» свою позицию перед всем залом. Но дело зашло так далеко, что если бы они это сделали, этого, по-моему, никто бы уже не понял. Дискуссию прекратил подошедший ужин.
По итогам – мы с Назаровым вошли в рабочую группу по подготовке 3 го Социального Форума в Тольятти
КАК МЫ ВЫПУСКАЛИ ГАЗЕТУ «ПЯТАЯ ВЛАСТЬ»
Когда есть, что сказать, нет проблем сказать. Говоришь – и всё. Оказывается, нет проблем выпускать газету. Для того, чтобы выпустить газету, надо немного. Написать тексты, отредактировать, собрать фото, понять, как это будет собрано, отнести верстальщику. Если журналисты – добровольцы, редактор – доброволец, фотографы – добровольцы и распространители – тоже …. Если верстальщику платишь копейки за выпуск, остается оплатить тираж. Если тираж – меньше 1000 экземпляров, и ты оплачиваешь его пополам с редактором, то газета готова. И ты за небольшие деньги получил право обратиться к 1000 человек. У бизнес-газет в регионе тираж по 5000.
А если (вдруг), то, что написано в газете, оказывается интересно, то прочитает её ещё больше народу.
Стул, стоящий на трех ногах, не качается. Если распространение информации происходит из трех точек, оно производит более сильный эффект, чем ежели – из одного. Мы организовали появление информации в газете. Информация в газете появлялась по поводу происходящего на различных тусовках, собраниях, дискуссиях, праздниках, семинарах и т.п. Там же распространялась газета, и запускался процесс обсуждения написанного в ней. Чтобы не терялась информация со всего тусовочного потока, она заворачивалась на сайт «Другого Будущего», где начинала жить и бурлить по своим законам. Самое, на наш взгляд, интересное, попадало обратно в газету, замыкая, таким образом, круг информационного вращения. Это упрощенная и идеальная картина. На самом деле существовали и разрывы в этой цепочке (надо номер выпускать, а ничего особенного еще не произошло) и взлеты (газета выходила даже в цветном варианте). Главное, что оказалось возможным доказать самим себе – нет никакого сопротивления среды в том случае, если ты чего-то хочешь в области молодежной политики.
ЗА ГРАНИЦЕЙ ОТВЕТОВ
Сегодня может возникнуть впечатление, что все плохо. С людьми.
Конечно. Если за садом не ухаживать – будет тайга. Урман. Ничего ужасного, только не надо иллюзий комфорта, спокойствия, управляемости. Строим дороги этими людьми. Ремонтируем дома этими людьми. Учим детей этими людьми. Ходим по вечерним улицам с этими людьми.
Как изменить? Вменить «хочу», «могу», «люблю».
Способ?
Хотите газированный чай с краской и кислотой, растворяющей ногти?
Нет? А «Пепси»? «Ну, ладно, хочу…»
Что изменилось? Да не только по-другому назвали.
Нас ЗАСТАВИЛИ спокойно относиться к употреблению этой жидкости. ИНВЕСТИРОВАВ в это наше маленькое решение БОЛЬШИЕ средства. Наше маленькое решение выпить (и другие аналогичные) - привели к БОЛЬШИМ РЕЗУЛЬТАТАМ. Компания сделала допущения, вложила средства и получила приемлемый для нее результат.
Для специалистов по маркетингу абсолютно очевидно, как строятся механизмы, изменяющие поведение людей.
В 2004 году наша команда работала с МЧС. 5 лет в области шел рост гибели людей на пожарах. Горели, в основном, нетрезвые малообразованные дедушки, ничего не читающие и никого не слушающие. Ничего не могли сделать. Попросили помочь. Я сказал: «Два миллиона денег и 10% гибели минус». Денег не дали, но, в общем, договорились. Работали командой. Реализовали программу, известную по слогану «Куришь лежа? Сгоришь заживо.». Количество смертей за год впервые упало на 9%. Можно, если надо. Если кого-то за это взгрели. А самим?
Пьянство. Это субкультура. Нужны примеры формирования субкультур? При минимуме средств? Есть такие примеры – спросите специалистов.
Наркотики. Напишите «НЕТ НАРКОТИКАМ!» на главной улице города, рядом нарисуйте окровавленный шприц – это и будет сегодняшним символом борьбы в области мозга еще не определившихся. (Рядом со школой №9, напротив «Октября» такой плакат висел несколько лет – в прошлом году сняли).
Маленькая девочка показывает на шприц: «Мама, а что такое «наркотики»?». Просвещение началось – вот что нельзя никогда, потому, что мама сказала.
Спросите у выпускника ПТУ по специальности «менеджер рекламы», что будет с потреблением наркотиков, если на каждой улице повесить плакат «НЕТ НАРКОТИКАМ!».
Первое решение принимается в голове. На это решение нужно влиять. Есть (очевидные!) средства. Но никто не влияет. Потому, что ситуация, где на строительстве газопроводов, дорог, на заводах будут работать рабочие из Азии и СНГ – штатная. Местные могут быть наркоманами.
Управление местным человеческим ресурсом не нужно, потому, что
что заграничный человеческий ресурс дешевле. И управляемость выше.
Поэтому, зачем изменять? Да можно. Доступно. Посильно. Результативно. Но нецелесообразно.
Не страшно? Нет. Чего в одиночку бояться? Бояться надо вместе.
Понимают это – единицы.
О ЗАКОНЕ ПРО ГМП В РФ
Любимое дело – обсуждать – «что делать», не договорившись «зачем». Проект закона «Об основах государственной молодежной политики в Российской Федерации» живо обсуждается. Обсуждение напоминает совещание архитекторов разного уровня подготовки, которым выложен на обсуждение в меру проработанный проект дома. Насколько бы ни были компетентны или некомпетентны участники обсуждения, вопрос о том, какие задачи решает этот проект, остаётся за рамками обсуждения.
Еще раз. Уже без аналогий. Закон – это средство. Для обеспечения движения. В определенное место в будущем. Параметры этого места определяют критерии того, хороша или нет конкретная статья проекта.
Если обсуждается только текст закона, получается интересная вещь (впрочем, привычная) – настоящие критерии, необходимые для открытой и взвешенной дискуссии публично не выложены. Это значит, что каждый обсуждающий, высказываясь о необходимых правках, действует из закрытой позиции. Типа «ройте глубже!» – а зачем яма – для фундамента, дерева или могилы – никто не договорился.
Просмотрев достаточно много материалов по теме «государственная молодежная политика» – не нашел ресурсов, где бы со взвешенных позиций компетентные люди обсуждали не «как» двигаться, а «куда».
Сегодняшнее обсуждение средств этого перемещения, при всей своей публичности, оставляет закрытой тему «сегодняшняя молодежь – в 2020 году» – как место доставки общества с помощью (в частности) закона «Об основах государственной молодежной политики». Определение основных параметров этого места (демографических, социокультурных, геополитических, медицинских и т.п.) дает возможность определить некоторые критерии, с помощью которых можно понять, адекватен ли проект Закона ситуации и её динамике или не вполне.
Мы же понимаем, что могут пересекаться даже пути тех, кто двигаются в противоположные стороны. Если точкой встречи этих людей будет обсуждение проекта – это не так плохо. Плохо, если они не поймут, что в тот момент, когда происходило обсуждение, они двигались в разные стороны…а следы в проекте остались.
Тогда – точнее не тот, у кого замечаний больше или объяснит ярче, а тот, кто точнее попал в ситуацию, тот, кто говорит на одном языке с теми, кто формулирует критерии.
…и можно попытаться сформулировать эти критерии самостоятельно.