Внимание!!! внимание!!! внимание!!!
| Вид материала | Документы |
- И. М. Сеченова кафедра педагогики и медицинской психологии Ю. М. Орлов внимание и воля, 275.1kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 861.04kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1257.71kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 651.84kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 293.85kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 434.31kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 489.51kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1156.17kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 1484.03kb.
- Внимание!!! внимание!!! внимание!!!, 478.24kb.
Установлены скидки для “ветеранских” магазинов
(«Московский комсомолец» 28.04.2005)
Скидку от 15 до 20% будут предоставлять инвалидам, ветеранам Великой Отечественной войны и другим льготным категориям москвичей столичные парикмахерские, бани, прачечные, химчистки, мастерские, получившие статус социальных. Это предусмотрено постановлением городских властей “Об основных направлениях развития бытового обслуживания населения в городе Москве до 2008 года”.
Как сообщили “МК” в Департаменте потребительского рынка и услуг, в самое ближайшее время по всей столице будут открыты десятки социально аккредитованных предприятий бытового обслуживания. Все они получат льготы по арендной плате и коммунальным платежам. Взамен же станут обслуживать некоторые категории москвичей со скидками. Интересно, что на входе каждой социальной парикмахерской, прачечной и т.д. будет красоваться логотип “социальная поддержка”, а на информационном стенде внутри размещена полная информация о предоставляемых скидках. Следить за тем, чтобы такие предприятия выполняли все обязательства, будут специалисты управы, департаментов соцзащиты и потребрынка, а также Советы ветеранов.
Категории граждан, имеющих право на предоставление им скидок
на предприятиях бытового обслуживания:
— инвалиды и участники Великой Отечественной войны;
— бывшие несовершеннолетние узники фашизма;
— участники обороны Москвы;
— члены семей погибших (умерших) инвалидов и участников Великой Отечественной войны и ветеранов боевых действий;
— труженики тыла.
Битва за «Оку»
Обещанные к празднику Победы бесплатные автомобили
получат далеко не все инвалиды Великой Отечественной
(«Трибуна» 28.04.2005)
Сергей Винокуров, Михаил Морозов
Миша Антонов пошел на войну в 42-м, когда ему исполнилось восемнадцать. А домой вернулся летом 1945-го уже инвалидом. Три ранения, одно из которых — в голову, уже не позволяли служить дальше — таких увольняли на гражданку в первую очередь, как только отгремели последние залпы той беспощадной войны. Вот и вернулся он с одним глазом, еле видящим. Пятнадцать наград, среди которых орден Красного знамени и Отечественной войны 1-й степени украшают грудь ветерана.
В этом году Михаил Гаврилович вместе с праздником Победы отметит и свое 80-летие. После войны он 40 лет сражался еще и на фронтах трудовых. Свою инвалидность всегда скрывал, старался быть здоровым человеком. На пенсию ушел в 85-м.
— Теперь уже здоровье не то, — сетует ветеран. — В 44-м, после второго ранения, меня отправили в нестроевые части. И надо ж угораздило — в Балтийском море наше конвойное судно потопил фашист. Весь экипаж погиб — в холодной воде Балтики просто невозможно было выжить. А я выжил: с другом почти час бултыхались в ледяной воде, пока торпедный катер нас не подобрал. Потом повалялся в госпитале и опять — на фронт. А сейчас чуть продует — вот и захворал. Да еще ноги раненые ноют и ноют.
В прошлом году Михаил Гаврилович наткнулся в районном отделе социальной защиты населения на огромное объявление: все инвалиды войны к 60-летию Победы могут получить бесплатно автомобиль.
— Моя-то пятнадцатилетняя «Нива», купленная на свои кровные, уже совсем рассыпалась. А без машины на старости лет невмоготу: на кладбище к сыну съездить, в больницу, за продуктами, по хозяйству. Раньше я скрывал свою инвалидность: упрашивал гаишников, и они мне каждый год продлевали водительские права. Теперь-то я сам уже не могу управлять — единственный глаз совсем плохо видит. Вот я и подумал: продам свою старушку-«Ниву», получу от государства новую, оформлю ее на дочь и буду разъезжать с шофером как заправский чиновник.
Отдельно надо описывать хождения фронтовика Антонова по чиновникам и комиссиям — очереди из таких же, как он, бедолаг, кучи бумаг, косые взгляды. А итог все равно неутешительный — машины не достоин. Не слишком больной оказался.
— Я никого не виню. Просто сам, наверное, что-то напутал, не так бумажки оформил. Но обидно, что остался ко Дню Победы без машины — свою-то я задешево продал, на эти деньги теперь только велосипед можно купить. А тут еще жена — тоже инвалид — ногу сломала, когда к врачу по скользкой дороге шла...
Мария Васильевна Абрамова, руководитель филиала медико-социальной экспертизы (по-старому — ВТЭК) Центрального округа, куда из района «Хамовники» ветерана направили на освидетельствование, сетует:
— У нас даже глазного врача нет. А так Антонов еще крепкий мужчина — автомобиль ему не положен. В глаза мы ему не смотрели. Да теперь уже и поздно что-то менять: в соответствии с законом 122 (о монетизации) такая льгота инвалидам, как бесплатная выдача автомобилей, отменена. Кто успел проскочить и оформить документы до 1 января, еще на что-то могут рассчитывать. Да и то вряд ли. У нас даже некоторые адмиралы и генералы не получили положительное заключение комиссии. Героев Советского Союза мы уж старались пропускать. А тут простой солдат... Лично я считаю, что правительство с отменой этой льготы поторопилось. Давали бы уж машины хотя бы до праздника Победы. А то сколько обиженных осталось...
Мария Васильевна осеклась и поправилась — осталось-то их вовсе и не так много. Всего за прошлый год к ним в районный филиал обратились 1200 инвалидов, и 500 с лишним из них получили заключение: «автомобиль предоставить».
Заместитель начальника отдела социальной защиты населения района «Хамовники», где проживает ветеран, объяснил корреспондентам «Трибуны», что Михаилу Гавриловичу лучше было бы обратиться за получением инвалидности первой группы по зрению, и тогда автомобиль бы выделили. А направить на специальную комиссию должен был лечащий врач. В Комитете ветеранов Великой Отечественной войны и военной службы РФ нам разъяснили, что раньше был такой порядок. На основании президентского указа 1995 года фронтовик представлял документы, подтверждающие его инвалидность, в райвоенкомат, который обязан переправить их в областной, а тот — в Министерство труда России. Там и определяли, какой государственный орган и в какие сроки обязан приобрести для ветерана-инвалида автомобиль. С 1995 года их получили уже более полумиллиона фронтовиков. Но за последний год, когда экономика страны стала более стабильной, Закон «О ветеранах» начал давать сбои. Согласно статистике, сегодня бесплатно обеспечиваются персональным транспортом только 36 — 40 процентов ветеранов из числа тех, кому эта льгота полагается. Возникает вопрос: почему?
Ответ тут простой: нет финансирования.
— В 2004 году правительством Москвы на приобретение автомобилей для ветеранов было выделено всего 200 миллионов рублей, — говорит начальник отдела транспорта Департамента социальной защиты г. Москвы Елена Ратонцева. — И это добровольная инициатива столичного правительства. На эти деньги планировалось купить 1400 автомобилей «ВАЗ-2105». Но часть денег съела инфляция, и поэтому на городском совещании было принято решение заменить «Жигули» более дешевой «Окой». А из федерального бюджета мы вообще ничего не получили.
В столице из восьми тысяч ветеранов, подавших заявление на приобретение машины, на сегодняшний день реально получили лишь 400 человек. 398 ветеранов ожидают своей очереди.
А что касается 7202 ветеранов-москвичей, успевших до января 2005 года оформить документы и ожидающих своей очереди на получение автомобиля, то, как говорят в Департаменте социальной защиты, с ними пока ничего не ясно. Денег нет. И будут ли — неизвестно.
Всего же лиц, приравненных в правах и льготах к инвалидам Великой Отечественной войны, по стране 650 727 человек. Из федерального бюджета на приобретение автомобилей выделяется всего лишь 10 процентов суммы, которая необходима для удовлетворения потребностей в личном транспорте нуждающихся. Кое-что подкидывают областные и городские власти. А между тем время идет. По статистике, в России ежегодно умирают до 250 тысяч ветеранов войны. Сколько из ныне здравствующих инвалидов реально получат причитающиеся им по закону машины — неизвестно. Как рассказывают солдаты Великой Отечественной, прошедшие все современные «фронты» транспортных комиссий и чиновничьих чистилищ, там творится такое, что в очередях людям становится плохо, многих увозят на «скорой помощи».
Председатель Совета ветеранов района «Хамовники», тоже инвалид войны, Виталий Васильевич Пахомов возмущен другим фактом. Постановление правительства от 1999 года приравняло к инвалидам участников войны, достигших 70-летнего возраста. Получается, что человек, такой, как, например Антонов, имеет равные или даже меньшие права, чем тот, кто хоть месяц прослужил где-нибудь в тыловых частях и пороха не нюхал:
— Меня приглашали в Госдуму на слушания по этому вопросу. Поговорили-поговорили, да так все и осталось по-прежнему, несправедливо. А теперь и вообще никому автомобили давать не будут. Вот вам и отношение к ветеранам...
Такое же настроение и у Михаила Гавриловича Антонова. Он ни на какие услуги от государства больше не рассчитывает:
— Все звонят из префектуры — предлагают ремонт в квартире учинить. Да куда нам с лежачей больной женой стройку вытерпеть. Мне бы теперь только дожить до светлого праздника Победы, встретить хоть одного однополчанина, боевого друга, и погоревать с ним о житье-бытье. Опрокинуть чарку и ту не удастся: врачи не велят.
Богатые тоже платят
На отношение к монетизации в регионах больше
влияет политика, чем экономика
("Российская газета" 28.04.2005)
Екатерина Добрынина, Татьяна Ефременко
Что нам в итоге оставят — льготы или деньги? Ответ столь же лукав, как в советские времена на вопрос «будут ли деньги при коммунизме?» как известно, оппортунисты считали — что да, ортодоксы — что нет, а истинные партийцы подходили к делу гибко — у кого будут, а у кого — уж извините...
Все повторяется. По итогам монетизации льгот эксперты сделали вывод: в масштабах России полностью (и даже наполовину) заменить льготы деньгами так и не удалось. Но как ни парадоксально, причиной тому вовсе не экономические факторы, не сила — слабость и бедность — богатство регионов. Как правило дело в «субъективных факторах», в позиции властей, то есть в политике.
На дискуссии в Институте экономики города в очередной раз обсуждался «региональный аспект монетизации льгот». «Вместо монетизации есть немного измененная система натуральных льгот по категориальному принципу», — считает Анастасия Александрова, под чьим руководством эксперты подготовили объемный доклад и даже вывели «индекс монетизации» в регионах. В «передовиках» процесса к марту 2005 года оказались Тверская, Тюменская и Вологодская области и Татарстан, в «саботажниках» — Чукотка, Чувашия, Дагестан, Новгородская и Ульяновская области.
При этом, естественно, учитывался и «вес» льготы — одно дело 22 копейки при оплате радиоточки и совсем иное — проездной билет. Любопытно и другое. Эксперты сравнили желаемое и действительное — намерение регионов что-либо монетизировать в декабре 2004 года и реальные результаты к марту. Выяснилось, что сделали больше ожидавшегося Башкирия, Приморский край, Курганская область и Ямало-Ненецкий АО. Наоборот, отказались от слишком уж глобальных планов на этот счет Вологодская, Ленинградская и Сахалинская области. Может, повлияли массовые протесты граждан? — спросили себя эксперты. Выяснилось, что прямой зависимости тут нет.
Не сказались на итоговых результатах и экономические показатели регионов. Скорее, можно говорить о попытке регионов так или иначе выстроить отношения с центральной властью. Ту же Ленинградскую область, по мнению Лилии Овчаровой (Независимый институт социальной политики), «никто не похвалил» за монетизацию — и сразу последовал откат на прежние позиции. А протесты граждан стали хорошим уроком для политических партий и отдельных деятелей: если после пикета «невесть откуда» сваливаются 90 миллиардов рублей — надо запомнить и при случае повторить.
Одна из причин, по которой российское общество неприязненно отнеслось к монетизации льгот, убеждена Лилия Овчарова, — неожиданное неравенство «федеральных» и «региональных» льготников, раньше пользовавшихся практически одинаковыми правами. С ней вполне согласен Евгений Гонтмахер (Центр социальных исследований и инноваций), добавив, что в неравном положении оказались также льготники больших городов и малых — последние представляют собой чистой воды «забытый полк».
Положение граждан, обеспечивать льготами которых после принятия 122-го Закона обязаны регионы, действительно непростое.
Всего насчитывается 11 категорий «региональных» льготников, причем, если три наиболее значительные из них (ветераны труда, труженики тыла и жертвы репрессий) удостоены вниманием властей, то с остальными (среди них малоимущие граждане и простые пенсионеры) в большинстве регионов все обстоит довольно непросто.
Главный вопрос, на который сейчас ищут ответ во многих регионах: компенсировать льготы деньгами или оставить их в натуральном виде? Судя по мартовским исследованиям Института экономики города, монетизация проводится активнее всего в регионах, не испытывающих особых материальных трудностей и при этом имеющих большой процент льготников от общей численности населения. Причем чаще всего компенсируются маловажные льготы. Жилищно-коммунальные услуги трогать не решаются практически нигде. Исключение составляет Татарстан: там имеющие право на льготы сначала платят за квартиру полную сумму, после чего половину этой суммы им возмещают из регионального бюджета.
А что лучше для самих льготников: льготы или компенсация? Да, возможность получить «живые деньги» для многих привлекательна. Однако специалисты опасаются, что, потратив деньги на текущие нужды, льготники могут отказаться, например, от необходимых лекарств. Но и оставлять натуральные льготы не имеет смысла. Ведь до принятия 122-го Закона 40 процентов ветеранов труда вообще не имели возможности использовать положенное им по закону, утверждает Лилия Овчарова. Поэтому зачастую выбор диктуется одним: спокойнее оставить натуральные необеспеченные льготы, чем задерживать компенсационные выплаты.
Население тоже относится к этой замене неоднозначно. Опрос 1600 человек в 46 регионах выяснил, что 42 процента россиян поддерживают монетизацию, 47 процентов — нет, остальные затруднились ответить.
Сам себе государство
("Российская газета" 28.04.2005)
Евгений ГОНТМАХЕР,
научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций
Государство стремительно старается уйти от прямой ответственности за благосостояние граждан. Оставляя за собой обязанность, опекать лишь тех, кто не способен позаботиться о себе сам. Эта идея сегодня очень популярна и активно обсуждается. Однако в стороне остается главный вопрос - с кого начать этот очень непростой процесс.
Замену льгот денежными компенсациями начали с самых обездоленных, и, похоже, ошиблись. Спонтанные события января-февраля заставили фактически приостановить все другие социальные реформы - здравоохранения, образования, ЖКХ. Тем самым мы резко сузили окно возможностей для того, чтобы хоть что-то изменить, по крайней мере до 2008 года.
Я абсолютно по-другому оцениваю цифры, которыми любят оперировать, доказывая успех реформы льгот. Дескать, у нас всего-то менее 20 процентов льготников купили, например, проездные билеты. Тем самым они предпочли деньги льготам. Но никакого триумфа я тут не вижу. На самом деле надо понимать, как ведут себя бедные люди. Выбор, который был дан наконец нашим пожилым и больным гражданам (между льготами и деньгами), никакого выбора на самом деле не означает. Реально он может начаться только тогда, когда у человека есть хотя бы средний достаток, когда можно выбирать, например, между отдыхом в Турции или на Кипре или полисами различных страховых медицинских кампаний. Да, это то, к чему надо стремиться в социальной политике. Что получилось у нас? Если мы возьмем типового льготника, то, конечно же, это люди очень бедные, у них сплошные дырки в бюджете, не хватает средств даже на самое необходимое. И когда им предлагают вместо льгот "живые" деньги, то, конечно же, люди выбирают деньги. И это не благо: этим "выбором" мы поменяли в значительной части образ жизни тех же инвалидов и ветеранов. Они перестали ездить так часто, как хотели бы, к родственникам и знакомым, в поликлиники, аптеки, магазины.
Социальная неразумность права выбора в отношении льготников заложена и в нынешней системе обеспечения льготными лекарствами. Ее внедрение позволило в первые месяцы этого года снизить нагрузку на медицинские стационары, что позитивно. Но федеральным льготникам предстоит до 1 октября выбрать - оставить в 2006 году "социальный пакет" или получить дополнительные деньги. Многие выберут наверняка деньги - уже сейчас в Пенсионный фонд начали поступать подобные заявления. И с 1 января 2006 года они вынуждены будут покупать лекарства за полную цену. Что сделают люди? Они снова пойдут в стационары - там ведь еще можно получать бесплатные лекарства. Тем самым только-только наметившаяся правильная тенденция в развитии системы здравоохранения будет резко перечеркнута из-за элементарного невнимания к общественной психологии.
На втором плане оказалась и реформа оплаты труда. Я не имею в виду частные предприятия, там власти вмешиваются только тогда, когда директора не выплачивают зарплату. Речь о реформе заработной платы бюджетников (а это ни мало ни много 15 млн. человек). Единая тарифная сетка, которой сейчас регионы пользуются, абсолютно устарела. Плюс к этому нуждается в реформе сам по себе бюджетный сектор. Пока, например, будет существовать финансирование системы здравоохранения, а не финансирование медицинских услуг населению, что далеко не одно и то же, то система будет поглощать сколько угодно денег и сохраняя при этом низкую зарплату и неэффективность. На этом и нужно было сосредоточиться еще в прошлом году и предпринять меры в рамках того окна политических возможностей, которое тогда существовало.
И наконец, о социальном страховании. Это действительно важнейший механизм, стержень всей социальной политики и процесса повышения ответственности работника за собственное благосостояние. Но каким образом его использовать? Если мы говорим о медицине, то обязательное страхование должно быть сфокусировано на работнике и членах его семьи. Страхование неработающего населения - одиноких пенсионеров, детей-сирот - это нонсенс. Речь идет о так называемых платежах за неработающее население, которые идут из бюджетов регионов. Юристы до сих пор не могут понять их природу - они являются страховыми или налоговыми изъятиями?
А что, например, детям от этих высоколобых споров? По результатам диспансеризации, которую два года назад минздрав проводил в школах, две трети детей оказались больными. Как в рамках нынешних механизмов страхования, и обязательного, и добровольного, с нашим низким уровнем доходов работающих можно обеспечить детей каким-либо достаточным медицинским обслуживанием? Поэтому, с моей точки зрения, сейчас, если говорить о реформе здравоохранения, в первую очередь надо разобраться с ее бюджетной составляющей - какие гарантии государство должно дать своим гражданам в этой сфере, чтобы остановить тенденцию к ухудшению здоровья нации. А потом уже решать, что делать с дополнительными механизмами, например со страхованием.
Неотъемлемой частью реформы охраны здоровья (а не только здравоохранения!) должна стать поддержка здорового образа жизни. Это, кстати, крайне экономически выгодно всем - и бюджету, и работодателю. Но почему-то, кроме пустых деклараций типа "капля никотина убивает лошадь", никаких действий тут не делается. Но если вспомнить о генеральной идее, которую мы обсуждаем в этой статье - рост ответственности самого работника за собственное благополучие, - то кроме нормализации положения с заработной платой 15 миллионов бюджетников, надо предлагать и механизмы формирования заинтересованности человека в сохранении собственного здоровья. Например, во введении (страшно сказать!) налоговых вычетов работодателям и работникам на те расходы, которые связаны с посещением фитнес-центров, бассейнов, диагностических центров.
Не хотел бы делать прогноз развития наших социальных реформ, но не удержусь от предположения, что в оставшиеся годы нынешнего политического цикла было бы неплохо сосредоточиться на их подготовке. А 2008 году начать реально строить систему, которая способна обеспечить достойную жизнь.
Председатель ВЭБа Владимир Дмитриев:
«Пусть деньги «молчунов» побудут
В ГОСУДАРСТВЕННЫХ РУКАХ»
(«Известия» 28.04.2005)
Внешэкономбанк (ВЭБ) работает с пенсионными накоплениями граждан в качестве государственной управляющей компании 2 года. Под управлением ВЭБа находятся 97% от общего объема пенсионных накоплений,— средства так называемых «молчунов», не передавших деньги частным управляющим компаниям. Принятые же правительством решения предполагают нарушить монополию банка. Вокруг огромных пенсионных денег разворачивается настоящая война. Впервые свой взгляд на нововведения обозревателю «Известий» Игорю Моисееву и агентству «ИНТЕРФАКС» изложил председатель ВЭБа Владимир Дмитриев.
известия: Владимир Александрович, как вы оцениваете предложения правительства по расширению инструментов, в которые ВЭБ может инвестировать пенсионные накопления граждан?
Владимир Дмитриев: Предложения по расширению объектов инвестирования не новы. Главный вопрос заключается в том, в какой форме они будут утверждены и как именно станут реализовываться. Ранее мы неоднократно выходили в правительство с предложениями о снятии ряда установленных ограничений на инвестирование этих средств. В частности, просили отменить ограничение, которое разрешало приобретать на средства пенсионных накоплений еврооблигации только на бирже. Учитывая тот факт, что основной рынок евробондов — внебиржевой, эти облигации практически исключались из перечня разрешенных для вложения пенсионных накоплений активов. В конце прошлого года это решение было принято, что позволило нам увеличить объем валютных госбумаг в портфеле. Мы также являемся инициаторами расширения активов для инвестирования пенсионных накоплений государственной управляющей компании за счет субфедеральных займов и корпоративных бумаг. Правительство вроде бы на это предложение откликнулось, но пока непонятно, каким образом и в каких объемах госкомпания будет допускаться к расширенному портфелю активов. В любом случае расширение перечня инструментов инвестирования можно произвести только путем внесения изменений в федеральный закон.
известия: А как вы отнеслись к предложению создать федеральный орган, определяющий, куда вкладывать средства «молчунов»?
Дмитриев: По сути предложено создать еще одну государственную управляющую компанию в лице некоего нового федерального органа, который будет отдавать средства «молчунов» частным управляющим компаниям и определять их инвестиционную политику. Зачем это делать — совершенно непонятно. Еще в процессе разработки системы инвестирования пенсионных накоплений было признано, что создание такого органа приведет к существенным дополнительным расходам государственных средств и никак не улучшит процесс инвестирования. Всего за три года проведения пенсионной реформы уже второй раз предлагается ее кардинально изменить. Будет ли это способствовать росту доверия населения к реформе? Однозначно — не будет. Сейчас есть одна госкомпания, есть частные управляющие компании, так дайте им проявить себя, дайте системе поработать так, чтобы население поняло, как управляют их пенсионными деньгами.
известия: Инициатором этих предложений является Минфин. С Внешэкономбанком они обсуждались?
Дмитриев: Нет. До вынесения вопроса на заседание правительства дискуссии на эту тему не проводилось. Не было обсуждения и на Общественном совете по инвестированию пенсионных накоплений, который был создан для этих целей. К обсуждению должны были быть привлечены все участники системы инвестирования.
известия: Как вы относитесь к увеличению доли частных управляющих компаний (УК) в управлении пенсионными накоплениями?
Дмитриев: Мы ни в коей мере не можем быть против этого процесса. Ведь пенсионная реформа , в том числе, задумывалась для того, чтобы обеспечить эффективность управления накопительной частью средств Пенсионного фонда. Другое дело, что процесс увеличения доли частных УК и негосударственных пенсионных фондов (НПФ) должен быть объективным. А предложение на самом деле одно — быстро принять решение по стандартам раскрытия информации о результатах инвестирования и на основе открытости, доступности, достоверности информации постоянно вести разъяснительную работу.
известия: Что бы вы посоветовали частным инвесторам?
Дмитриев: Я не вижу оснований для того, чтобы сейчас принимать какие-то нестандартные решения. Говорить о том, что кто-то на рынке работает лучше или хуже, нельзя, а потому и оснований для того, чтобы как-то «дергаться», переводить свои накопления, я тоже не вижу. Но есть основания для того, чтобы все-таки государство вместе с управляющими компаниями и общественным советом оживили дискуссию и все-таки донесли до народа, чего мы хотим от пенсионной реформы. Это самое главное.