С другой стороны, исследуя свои пороки, мы должны прийти к смирению. Ведь у нас нет ничего, чем мы могли бы гордиться, но зато есть много поводов, чтобы отречься от самих себя и унизиться. В то же время Писание убеждает нас, что все Божьи дары, которые мы видим у своих ближних, служат основанием для того, чтобы мы воздавали честь людям, ими обладающим. Лишать человека чести, которой одарил его Бог, - крайняя дерзость и бесстыдство. Далее, нам велено не разглядывать пороки других, а закрывать на них глаза: не для того, чтобы поощрять их лестью, но чтобы не оскорблять согрешившего, ибо мы должны любить и почитать его. Тогда, с кем бы мы ни имели дело, мы будем вести себя с ним не только сдержанно и скромно, но также мягкосердечно и дружелюбно. Однако никогда не будет истинного благодушия, если душа не склонится к тому, чтобы принижать себя и чтить других.
Насколько же трудно исполнить долг, обязывающий заботиться о пользе ближнего? Если мы не отбросим заботу о самих себе и не очистимся от плотских похотей, то ничего в этом не достигнем. Поэтому Писание, чтобы нас вразумить, открывает нам, что всё, что мы получили по милости Господа, дано нам не для самих себя, а для того, чтобы мы передали это на пользу другим. Следовательно, законное пользование Божьими милостями заключается в дружелюбном и щедром отношении к нашим ближним. Однако Писание идёт дальше, сравнивая дары, которые имеет каждый из нас, со свойствами отдельного члена человеческого тела. Ни один член не способен действовать только для собственных нужд, но действует на пользу других членов и не получает никакой пользы, кроме той, которая распространяется на всё тело (1 Кор 12:12 сл.). Так и верующий должен все свои силы отдавать своим братьям и заботиться о себе только через постоянное стремление к общей пользе Церкви. Поэтому, делая добро и проявляя человечность, не будем забывать, что мы - распорядитель всего, что Господь дал нам, чтобы мы могли помогать нашим ближним, и что однажды нам придётся дать отчёт, как мы выполнили это поручение.
Господь велит нам творить добро всем без исключения. Но если мы станем оценивать людей по их собственным заслугам, то большинство из них этого окажутся не достойны. Поэтому Писание увещевает нас не смотреть на то, чего люди заслуживают сами по себе, а видеть в каждом человеке прежде всего образ Божий, которому мы обязаны воздавать честь и любовь. Особенно мы обязаны так относиться к своим по вере (Гал 6:10), ибо образ Божий обновлён и восстановлен в них Духом Христовым. Так что, если перед нами предстанет кто-нибудь нуждающийся в нашей помощи, то у нас нет причин не потрудиться для него. Если мы сошлёмся на то, что этот человек презрен и ничего не стоит, то Господь возразит, что Он почтил его сиянием в нём своего образа. Если мы скажем, что ничем не обязаны этому человеку, то Господь ответит, что Он послал его вместо Себя, чтобы мы благотворили ему, как Господь благотворит нам. Даже если это будет такой человек, который нанёс нам множество обид и оскорблений, то и это недостаточная причина для того, чтобы мы перестали его любить и ему благотворить. Ведь если мы скажем, что он делал нам только зло, то Бог спросит нас, какое зло сделал нам Он, Господь, от которого мы получили все свои блага, ведь это Он велит нам прощать людям нанесённые ими обиды, так как берёт их прегрешения на Себя. Только на этом пути мы достигнем того, что не просто трудно для человеческой природы, но совершенно ей чуждо: чтобы мы любили ненавидящих нас, воздавали добром за зло и молились за проклинающих нас (Мф 5:44).
Любить людей означает не только совершать поступки, подобающие любви, но и проникнуться подлинным дружелюбием. Ибо случается, что кто-то полностью выполняет свой долг по отношению к ближнему во внешних проявлениях, и однако остаётся далёк от исполнения долга надлежащим образом. Мы видим, что многие желают казаться весьма щедрыми и, тем не менее, попрекают одариваемых либо своим гордым видом, либо надменной речью. Мы сейчас дошли до такого несчастного состояния, что большинство людей унижают, подавая милостыню. Но от христиан Господь требует, чтобы они благодетельствовали по-дружески, из чистого человеколюбия. Прежде всего нужно, чтобы они глубоко прониклись заботами того, кто нуждается в помощи, чтобы сжалились над его судьбой, как будто они сами испытывают её удары, чтобы ощутили к нуждающемуся то же сострадание и милосердие, которое способны испытывать к себе. Тот, кто, делая добро своим братьям, сумеет вести себя подобным образом, не только не осквернит свои благодеяния гордыней и попрёками, но и не станет презирать того, кому он благотворит в нужде, не захочет подчинить его себе как чем-то обязанного. Ведь мы не глумимся над каким-нибудь больным членом, для исцеления которого трудится всё тело, и не считаем, что он чем-то обязан другим членам, которых вынудил больше потрудиться для него, чем он потрудился для них. Тем самым мы приходим к убеждению, что нельзя, как обычно полагают, считать себя свободным от обязательств и уплатившим по счёту, если долг выполнен в каком-то одном отношении. Когда богатый человек что-то отдаёт, он забывает обо всех остальных своих обязанностях, как будто они вовсе не лежат на нём. Но христианин должен считать, что всё, чем он владеет и на что способен, составляет его долг перед ближними, и что он может ограничить свою обязанность благотворить только тогда, когда у него не хватает возможностей для этого.
С яростным нетерпением и безудержной алчностью мы жаждем уважения и почестей, власти и богатства. В то же время мы бесконечно страшимся бедности, унижения и бесчестия, ненавидим их и стремимся избегать их, насколько это в наших силах. Мы видим, в каком томлении духа пребывают все те, кто устраивает свою жизнь в соответствии с этими своими устремлениями. Для того чтобы верующие не попали в подобного рода западни, они должны держаться иного пути. Главное, им не следует надеяться на какой-либо другой способ добиться процветания, воображать или желать какого-либо другого средства, кроме Божьего благословения. Они должны твёрдо полагаться только на него. Очевидно, что усердие человека и благосклонность окружающих ничего не стоят, и что мы никогда ничего не добьёмся ни смекалкой, ни прилежанием, если нам не поможет Господь. И наоборот, одного его благословения достаточно, чтобы расчистить перед нами путь среди всех и всяческих препятствий, чтобы отыскать хороший выход из любого положения. Если мы добиваемся каких-то почестей или богатства без Божьего благословения (а мы постоянно видим, как злые люди богатеют и приобретают высокое положение), то нам следует знать, что над этим тяготеет Божье проклятие. Если нам не дано благословение Господа, то всё обращается нам на беду. Великое безумие - жаждать того, что лишь сделает нас несчастными.
Человек только тогда отрекается от себя должным образом, когда до такой степени покоряется Богу, что добровольно отдаёт всю свою жизнь под его водительство. Тот, в ком возобладает подобное состояние, никогда не будет считать себя несчастным, что бы с ним ни приключилось, и не будет сетовать на своё положение, как бы косвенно обвиняя Бога. Веря в справедливость и доброту Небесного Отца, проявляющиеся в наказании также, как и в благодеянии, он укрепится в терпении. Короче, что бы ни произошло с ним в жизни, верующий примет всё с умиротворённым и благодарным сердцем, не противясь воле Того, кому он вручил себя. Более того, все, кого Господь усыновил и удостоил общения как своих детей, должны быть готовы к тяжкой и суровой жизни. Ему угодно подвергать тяжёлому труду и неисчислимым бедам своих рабов, дабы испытать их веру. Он установил такой порядок в отношении Христа, своего первородного Сына, и накладывает его на всех прочих. Апостол указывает причину: через страдания Христос должен был научиться послушанию (Евр 5:8). Апостол провозглашает, что Бог предназначил этот путь всем своим детям, дабы они стали подобны Христу его (Рим 8:29). Отсюда к нам приходит редкостное утешение: претерпевая несчастья, которые считаются вещами явно дурными и противными человеку, мы приобщаемся к кресту Христову, чтобы подобно тому, как Он, пройдя сквозь бездну всевозможных страданий, вошёл в небесную славу, и мы многими скорбями вошли в царство Божье (Деян 14:22). Насколько же это действенно для смягчения горечи, которую несёт с собою крест! Ведь чем сильнее мы скорбим, чем мучительнее страдаем, тем надёжнее подтверждается наше общение со Христом.
Господь Иисус должен был нести крест и терпеть мучения только для того, чтобы засвидетельствовать и доказать своё послушание Богу-Отцу. Нам же необходимо постоянно переносить скорби этой жизни по нескольким причинам. Во-первых, потому, что мы по природе слишком склонны превозноситься и всё приписывать себе. Отсюда возникает тщетное и безрассудное доверие к плоти, которое немедленно приводит к гордыне, направленной против Бога, как будто нам хватит наших собственных способностей без его милостей. С этим безумием можно совладать, только показывая нам на опыте, до какой степени мы не только неразумны, но и уязвимы. Даже святые люди, хотя они и знают, что их твёрдость коренится в Божьей милости, а не в их собственных силах, тем не менее были бы уверены в своей крепости и стойкости, если бы Господь не вёл их к лучшему познанию самих себя, испытывая крестом. Сам Давид был поражён подобным высокомерием: «И я говорил в благоденствии моём: «не поколеблюсь вовек»...; но Ты сокрыл лицо Твоё, и я смутился» (Пс 29/30:7-8). Верующие ощущают истинность обещания Господа помогать им в скорбях, когда хранят терпение, поддерживаемые его рукою, в то время как своими собственными силами они бы этого не смогли. Тем самым укрепляется их надежда на Божью истину в будущем, ведь её сила и непреложность явлены в настоящем.
Господь сокрушает рабов своих ещё по одной причине. Ему угодно явить и засвидетельствовать в верующих милости, которые Он им дал, дабы эти его милости не оставались втуне. Этим объясняются такие формы выражения: Бог искушал Авраама и узнал его благочестие, поскольку он не отказался умертвить своего сына ради Господа. И св. Пётр говорит, что вера наша испытывается в скорбях (1 Пет 1:7). Поэтому скорби нужны также для того, чтобы столь превосходные дары Господа своим служителям, как терпение и стойкость, были должным образом использованы и стали известными и явными. Скорбями Бог также наставляет верующих в послушании, поскольку тем самым они учатся жить не по своим желаниям, а так, как угодно Ему. Очевидно, что если бы всё в жизни происходило согласно нашим желаниям, то мы бы никогда не узнали, что значит следовать Божьей воле.
Мы не увидим, насколько нам необходимо послушание, пока не осознаем, с какой силой стремится наша плоть сбросить иго Господа, как только начинаешь относиться к ней снисходительно. Обычно люди, разжирев на обильной пище, отворачиваются от Того, кто им её дал (Втор 32:15). Верно, что благодеяния Бога должны заставить нас ценить и любить его доброту, но поскольку из-за свойственной нам неблагодарности его благость и любовное обхождение скорее портят нас, нежели склоняют к добру, то крайне необходимо, чтобы Он натянул свою узду и держал нас в определённой строгости из опасения, как бы мы не предались своеволию. Поэтому, дабы мы не хвалились изобилием благ и не гордились почестями, а красоты тела и души не побуждали нас превозноситься над прочими людьми, Господь предупреждает это и устанавливает порядок, в соответствии с которым необузданность нашей плоти ограничивается и побеждается целебным воздействием креста.
Ради удержания нас в послушании также часто бывает необходимо, чтобы наш добрый Отец не только предупреждал нашу немощь на будущее, но и исправлял наши прошлые ошибки и провинности. Поэтому, как только с нами случится какое-то несчастье, мы должны припомнить нашу прошлую жизнь. Поступая так, мы непременно обнаружим, что совершили какой-то проступок, достойный наказания. В Писании содержится такой довод, побуждающий к терпению: Господь наказывает нас, чтобы не осудить вместе со всем миром (1 Кор 11:32). Поэтому вопреки всей горечи наказания мы должны признать, что самим этим наказанием Бог выражает попечение о нашем спасении. Господь погубил бы нас, если бы не исправлял наказаниями, когда мы провинились. Апостол говорит: «Если же остаётесь без наказания, ... то вы - незаконные дети, а не сыны» (Евр 12:8). Осознание этого подводит нас к мысли, выраженной в другом месте Писания: «Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его; ибо кого любит Господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему» (Прит 3:11-12). Сопротивляясь наказаниям Небесного Отца, мы походили бы на закосневших в своих злодеяниях людей, а не на послушных его детей. Таково различие между неверующими и верующими: первые от Божьего кнута становятся только хуже и ожесточаются; вторые получают от него пользу, обращаясь к раскаянию и исправлению.
Однако высшее утешение приходит тогда, когда мы подвергаемся преследованиям за праведность и справедливость, то есть тогда, когда нам надлежит вспомнить, какой чести удостаивает нас Господь, подавая нам знаки того, что мы принадлежим к его воинству. К таким преследованиям я отношу не только страдания ради Евангелия, но и защиту всякого правого дела. Так пусть же, отстаивая правду Бога от лжи Сатаны или защищая невинных от злодеев и вызывая тем самым ненависть и поношение мира, которые угрожают нашей чести, имуществу или даже жизни, - пусть не тяготимся мы тогда служением Богу и не считаем себя несчастными: ведь собственными устами Бог объявил нас блаженными (Мф 5:10). Верно, что бедность, взятая сама по себе, - это несчастье, равно как и изгнание, презрение, бесчестье, тюрьма и, наконец, смерть. Однако когда Бог поддерживает нас своей милостью, ничего этого нет, но все эти несчастья оборачиваются счастьем и блаженством. Доверимся же свидетельству Христа, а не ложным представлениям плоти. Будем по примеру апостолов радоваться всякий раз, когда Бог почтёт нас достойными принять бесчестье за имя его (Деян 5:41). Если, будучи невинны и обладая чистой совестью, мы по злобе нечестивцев лишаемся своего добра, то мы беднеем в глазах людей, но возрастают наши подлинные богатства перед Богом на небесах. Если нас изгоняют из родной страны, тем надёжнее и сердечнее принимает нас семья Господа. Принимая поношения и бесчестье, мы возвышаемся в Царстве Божьем. Если же мы погибнем, перед нами откроется блаженная жизнь. Для нас было бы величайшим позором ценить радости мира сего, которые исчезают как дым, более, чем вещи, почитаемые самим Господом. Как говорит св. Пётр, через страдания верующих Христос желает прославиться в них (1 Пет 4:12 сл.)
Поскольку Писание утешает нас во всяких бедах и бесчестии, которые мы вынуждены испытывать, защищая справедливость, то мы оказались бы неблагодарны, если бы не переносили их с терпением и лёгким сердцем. Но Бог вовсе не требует от нас веселья, которое бы полностью заглушило горечь страдания: терпение святых не было бы крестом, если бы они не страдали, когда их терзают. Но поскольку с нищетой, болезнью, бесчестьем и смертью связаны боль и горечь, естественным образом отягощающие наши сердца, именно в них и проявляется сила верующего: искушаемый этими горестями, он упорно трудится, сопротивляясь, и, в конце концов, побеждает их. Его терпение обнаруживается в том, что, испытывая подобные чувства, он удерживается страхом Божьим и не допускает ропота и иных крайностей. Его радость и веселье заключаются в духовном утешении от Бога, которое он получает в тоске и боли. Нести крест не означает быть тупым и бесчувственным, как в прежние времена стоики неумно описывали мужественного человека, равнодушного к неудаче и успеху, к печали и радости, тем самым изобразив карикатуру на терпение, какой никогда не найти среди людей и какой вообще быть не может. Однако и теперь среди христиан обнаруживаются люди, которые считают пороком не только стоны и плач, но даже и сочувствие и заботу о других. У нас нет ничего общего с этой суровой и жестокой философией, которую наш Господь Иисус осудил не только словами, но и своим примером. Ибо Он стенал и плакал не только от боли, которую испытывал Сам, но и от жалости к другим, и учил тому же своих учеников. А чтобы это не считали пороком, Иисус объявляет плачущих блаженными (Мф 5:4). Если всякий страх считать неверием, то как расценить ужас, поразивший Иисуса? Если отвергать скорбь, то что сказать о признании Господа, что его душа скорбит смертельно? (Мф 26:38)
Если мы желаем быть учениками Христа, нужно чтобы наши сердца наполнились таким почтением к Богу и послушанием Ему, которые способны укротить и подчинить себе любые чувства, противоречащие Божьей воле. Тогда при любом обрушившемся на нас несчастье, в самом тяжёлом сердечном сокрушении мы ни на минуту не утратим терпения. Когда умрёт кто-то из наших близких, мы, повинуясь природе, прольём приличествующие этому слёзы. Но при этом будем держаться мысли: этого захотел Бог, так что последуем его воле. Но в чём состоит различие между терпением христиан и стоиков? Последние не приводят иной причины того, что следует покоряться воле Бога и терпеть страдания, кроме необходимости. Это означает, что Богу следует уступать только потому, что сопротивление бесполезно. Если мы повинуемся Ему лишь по необходимости, то, когда этого можно избежать, мы перестаём повиноваться. Но Писание велит, чтобы в воле Бога мы видели иное: прежде всего его праведность и справедливость, а затем и заботу о нашем спасении. Поэтому у христиан иное побуждение терпеть несчастья: Господь не творит ничего, кроме непреложно установленной справедливости. А если во всех наших страданиях очевидным образом проявляется его справедливость, то мы можем роптать и восставать, лишь сделавшись нечестивцами. Терпеливо перенося страдания, мы не подчиняемся необходимости, а покорно принимаем их для нашего же блага.
Какие бы несчастья ни обрушивались на нас, всегда нужно помнить о нашей кончине, чтобы научиться презирать нынешнюю жизнь и благодаря этому полюбить размышлять о будущей жизни. Господь, дабы уберечь нас от подверженности злу плотских утех, наставляет своих рабов в тщете земной жизни, постоянно подвергая их различным несчастьям. Чтобы они не рассчитывали в этой жизни на мир и покой, Он попускает им часто страдать от войн, мятежей, грабежа и прочих беззаконий. Чтобы они не стремились к преходящему богатству и довольствовались тем, что имеют, Господь поучает их то нищетой, то неурожаем, то пожаром, то иными бедствиями или же попросту удерживает в скромном достатке. Чтобы люди не получали чрезмерных наслаждений в браке и чтобы смирить их, Он награждает их глупыми и вздорными жёнами, которые портят им жизнь, или дурными детьми, или же отнимает жён и детей. Чтобы люди не возгордились в тщеславии, Он предостерегает их болезнями и опасностями и как бы открывает им глаза на то, как хрупки и быстротечны все блага, обречённые на исчезновение, которые они так ценят. Господь желает, чтобы мы узнали, что земная жизнь, какой бы ценной она ни была сама по себе, полна беспокойства, страхов и вообще ничтожна, ибо нашим сердцем никогда не овладеет серьёзное желание размышлять о будущей жизни, если прежде его не затронет презрение к жизни земной. Либо нам следует презирать землю, либо она привяжет нас к себе из-за нашей безудержной самовлюблённости, - третьего не дано. Поэтому, если мы хоть сколько-нибудь озабочены бессмертием, нам нужно упорно стремиться к избавлению от этих губительных уз. И, тем не менее, мы устраиваем наши дела так, словно будем жить на земле вечно. Кто же станет возражать, что нам необходимо испытать на опыте всё ничтожество человеческого существования в земной жизни, ибо, испытав его, мы вряд ли сохраним восхищение ею. Бог подвергает нас мучениям, чтобы мы не укоренялись в любви к этому миру.
Презрение к нынешней жизни должно стать привычным для верующих, но оно не должно порождать ни ненависти к ней, ни неблагодарности к Богу. Ибо, хотя эта жизнь полна безмерных страданий, она с полным основанием считается одной из Божьих милостей. Если мы не видим в ней милости Божьей, то мы повинны в тяжкой неблагодарности. Эта жизнь должна быть для верующих свидетельством Божьего благоволения в особенности потому, что предназначена для приближения нас к спасению. Сама природа вселяет в нас чувство благодарности Богу за то, что Он создал нас и поселил в этом мире, за то, что Он хранит нас в нём и даёт нам всё необходимое для существования. Но прежде всего мы должны помнить, что Бог готовит нас к славе в своём Царстве, ибо Он постановил, что те, кто получит небесный венец, прежде будут сражаться на земле, вынесут все тяготы войны и одержат победу в этом мире. Немалое значение имеет и другой аргумент: здесь мы начинаем вкушать сладость благоволения Бога в его благодеяниях и наши надежды и желания воспламеняются жаждой вкусить их во всей полноте. После того как мы поймём, что земная жизнь есть дар любви Бога, за который мы принимаем обязательства по отношению к Нему, в том числе долг благодарности, - только тогда уместно предаться размышлениям о страданиях этой жизни, чтобы не взращивать в себе чрезмерного увлечения ею, которое свойственно нам от природы. Всё, что мы отнимаем от невоздержанной любви к этой жизни, следует отдать стремлению к жизни небесной. Если наша родина на небесах, то что такое земля, как не чужбина и место изгнания? Если уход из этого мира есть вхождение в жизнь, то что такое этот мир, как не могила, и что значит существование в нём, как не погружение в смерть? Если свобода - это освобождение от тела, то что такое тело, как не темница?
Пока мы не покинем этот мир, мы как бы устранены от Бога (2 Кор 5:6). Но как бы то ни было, если из-за страшной усталости и скорби мы захотим увидеть конец этой жизни, нам следует быть готовыми оставаться в ней, как это угодно Богу, чтобы наша скорбь была лишена всякого ропота и нетерпения. Ведь жить значит стоять на посту, на который нас поставил Господь и на котором мы обязаны оставаться до тех пор, пока Он не призовёт нас к Себе. Св. Павел признаёт себя должным Богу прославлять его имя - жизнью ли, смертью ли (Рим 14:7-8). Поэтому нам надлежит жить и умирать для Него, оставляя на его усмотрение нашу жизнь и смерть. Чудовищным представляется тот факт, что многие, называющие себя христианами, вместо того, чтобы желать смерти, ужасаются ей словно это величайшее несчастье, которое может с ними приключиться. Нет ничего удивительного в том, что наш природный разум пугается смерти, но совершенно недопустимо, чтобы в сердце христианина не было достаточно света, который позволил бы преодолеть и подавить этот страх превосходящим его утешением. Если мы подумаем о том, что через смерть мы возвращаемся из полного горестей изгнания, чтобы поселиться в небесной стране, на нашей небесной родине, то не найдём ли мы в этом ни с чем не сравнимого утешения? Если страх смерти господствует в нас над радостью и утешением надежды, то это признак неверия. Кто-то возразит, что всё на свете стремится к самосохранению. Согласен, и именно по этой причине нам следует стремиться к будущему бессмертию. Св. Павел превосходно наставляет верующих непоколебимо идти навстречу смерти - не потому, что они якобы желают совлечься, но потому, что они жаждут облечься в лучшее (2 Кор 5:2,4). Христианин с радостью и предчувствием облегчения ожидает смертного дня и грядущего воскресения и св. Павел отличает всех верующих именно по этому признаку (Тит 2:13).
