Преодоление «теории бесконфликтности» в новой отечественной литературе и художественное осмысление «производственной» проблематики в северокавказской прозе 20-х 60-х годов ХХ века 10. 01. 02 Литература народов Российской Федерации

Вид материала

Литература

Содержание В Заключении

Подобный материал:

• Проблемы эволюционного становления жанра рассказа в балкарской литературе 60-80 Х годов, 286.97kb.
• Художественное решение нравственно-этических проблем в современной кабардинской прозе, 275.8kb.
• Система архетипических образов в балкарской поэзии 30-50-х годов ХХ века (на материале, 362.28kb.
• Природа и проблемы экологии как объект художественного осмысления в русской прозе, 342.19kb.
• Поэзия дальнего запада второй половины XIX века и проблема регионализма в литературе, 876.5kb.
• Программа вступительного испытания по литературе вступительный экзамен литературе проводится, 14.96kb.
• Новелла и рассказ в адыгейской литературе 20-х 90-х г г. ХХ века (национальные истоки,, 309.78kb.
• Национально-эстетические особенности жанра романа в кабардинской прозе 10. 01. 02 литература, 298.99kb.
• Эволюция детектива в татарской литературе 10. 01. 02 Литература народов Российской, 413.78kb.
• Художественно-стилевые тенденции в балкарской прозе в аспекте развития фольклорных, 263.23kb.

ГЛАВА IV. «Теория бесконфликтности» и своеобразие художественного осмысления социальных и духовных процессов в северокавказской прозе

Определяющая роль в процессе усиления определенных идеологических основ в национальных литературах принадлежит русской литературе, которая для большинства писателей одновременно с марксистско-ленинской революционной теорией была школой политической борьбы, гражданского мужания и, конечно, школой художественного мастерства. Литература военных и послевоенных лет развивалась в неблагоприятных условиях. Всё более усиливались ограничительно-нормативные тенденции. Установки на «доходчивость», «понятность» искусства нередко оборачивались серостью стиля и облегченностью решения серьезных проблем. Особенно ярко данное направление проявилось в распространении «теории бесконфликтности», мнимой «праздничности» в младописьменных литературах и северокавказской в частности. Целое поколение писателей родилось уже после Октября.

С детства они постигали ту систему представлений, которая насаждалась советской властью. В их мышлении и психологии советская идеология представлена в облике, не замутненном «родимыми пятнами капитализма» или «тлетворным влиянием старого мира». Сложилась двоякая, а порой опасная духовно-творческая ситуация для литературного процесса.

Необходимо было показывать из сельской действительности то, что несет в себе «положительное» начало. Культивировалось мнение о том, что противоречия и конфликты – суть эпохи ушедшей, от них остались лишь тени в смысле недопонимания героями важности того, что происходит в бурной, созидательной деятельности передовых людей времени. Отклонение от подобных общепринятых параметров было бы немедленно осуждено партией и «общественностью». В новописьменных литературах, как и во всей советской литературе данного периода, основным героем выступает народ (точнее, коллектив), для которого важнее всего не интересы личности, не традиции, а коллективное, государственное. Только между строк, на каких-то маргинальных «участках» сюжета, авторы несколькими словами, обрывками фраз обратятся к национальному прошлому, что звучит как ностальгические мечты о свободе и достойной человеческой жизни.

Однако общественно-политические процессы в жизни кавказских горцев, их участие в возведении послевоенного миропорядка предоставили писателям сложный и богатый материал. Необходимо было найти формы для его раскрытия и осмысления. В этих поисках огромную роль сыграл разнохарактерный опыт П.Павленко, В.Ажаева, С.Бабаевского, Е.Мальцева, Г.Николаевой, М.Шолохова, что проявляется в идейном содержании, в сюжетно-композиционном строении, в расстановке образов и т.д.

«Теория бесконфликтности», утверждавшаяся в художественном творчестве 30-50-х гг., ставила перед писателями сугубо «материальные», производственные, и в то же время регламентировано-идеологические задачи. Теперь же проблемы частной жизни, молодого поколения, позитивные видоизменения в их менталитете становятся объектом внимания национальных авторов, которые поэтизируют идею воскрешения животворящей силы земли. Исследуя судьбы деревни, ведущие северокавказские писатели – И.Папаскири, А.Охтов, А.Аджаматов, А.Мудунов, Ю.Тлюстен, Т.Керашев, А.Евтых и другие – обращаются к сложным вопросам прошлого и настоящего в жизни села, обнаруживают много точек соприкосновения. Они, стремясь преодолеть почти обязательные установки бесконфликтности, порой так завуалируют социальную и психологическую сущность действия, что остается нечто, похожее на конфликт. В фокусе внимания каждого – кавказский аул с его сложной социальной жизнью и общественной борьбой. Плавно, без эмоционального нажима вводят писатели в поле зрения огромный мир, населяют читательскую память множеством героев с их порывами, планами, «идеями жизни». Авторы напоминают о том, что именно аул с национальным менталитетом является колыбелью народа и народного мышления.

Показательно, что на протяжении рассматриваемого периода не остались в стороне от северокавказской прозы исторически знаменательные драматические события всей страны: коллективизация, годы войны, послевоенные голод и разруха. Следует отметить, что именно на эти годы (1943-1956) приходится трагическая история массовых репрессий и насильственной депортации целых кавказских народов – карачаевцев, балкарцев, чеченцев, ингушей, калмыков, однако лишь в 1960-е гг. в печать просочатся первые глухие отзвуки этих страшных событий. В дальнейшем, с течением времени обобщенный эпический образ положительного героя постепенно получит индивидуальные качества. Из усредненной массы появится личность, которая сориентирует авторов на погружение в действительность, но это произойдет позже – ближе к 1960-м гг.

Практически все произведения, отразившие период коллективизации в кавказском ауле, восприняли художественный опыт М.Шолохова. Такое творческое воздействие несет роман адыгейского писателя Т.Керашева «Дорога к счастью», оно ощущается не только в тематическом единстве, но и в мировоззренческой позиции авторов. Не лишен данного влияния и первый вариант произведения под названием «Щамбуль» (1940), раскрывавший нравственно-психологические процессы бытия в адыгском ауле 30-х годов.

Северокавказской прозе послевоенных лет свойственно типичное для общесоветской прозы медленное продвижение к истинным глубинным проблемам воссоздаваемой жизни, продиктованным сложностью ее составляющих, к отдельным сторонам которых по-прежнему нельзя было прикоснуться. Тем не менее национальные писатели постепенно становятся более эмоциональными и непосредственными. У них формируется обостренная реакция на современность, проявившаяся в некоторых повестях 40 – 50-х годов. Значимость их творчества заключается в том, что они открыли дорогу для «колхозного» романа. Отметим сразу, что это наименование условно, оно, вне всякого сомнения, упрощает и обедняет весь содержательный спектр этих текстов. Национальные авторы словно соревновались в реализации собственного мастерства, нацеленного на достоверное изображение путей выхода коллективных хозяйств из нищеты. Роман Ю.Тлюстена «Ожъубаныкъохэр» («Ожбаноковы») (1962), завершающий серию произведений 50-х-начала 60-х гг., критика (Р.Мамий, Х.Тлепцерше) определяет как «колхозный» роман, классиком и основателем которого в российской литературе считается М.Шолохов, а в адыгейской – А.Евтых: «Роман Ю.Тлюстена обнаружил много сходств с их произведениями в выборе социальных и нравственных конфликтных узлов, в расстановке персонажей, в реализации идейного замысла».¹ Или мнение профессора К.Шаззо: «Идея исключительности героя, ограничивающая поле зрения художника, свойственна роману Ю.Тлюстена «Ожбаноковы». Это произведение по своей проблематике, направленности конфликтов повторяет многие романы, написанные на тему восстановления колхозов в послевоенное время». ²

Сюжетная линия романа сообщает о конкретном событии – возвращении из сельскохозяйственной академии бывшего фронтовика Асхада в аул. Связанные с этим детали деревенской жизни и композиционные приемы можно проследить и позже в романах А.Евтыха «Девушка из аула» (1964), Д.Костанова «Белая кувшинка» (1967). Злободневные для всего общества мысли возбудили и схожие обстоятельства, активизировавшие аналогичных персонажей, подобные художественные способы воссоздания реальности. Центральными героями всех романов являются коммунисты-фронтовики, которые встречаются с принципиально закоснелыми руководителями колхозов, действующими по неприемлемым в советское время принципам. В идеологической битве с ними удается найти приверженцев в числе деревенских стариков и молодежи. По аналогии с Шумафом (Т.Керашев «Состязание с мечтой») герой Ю.Тлюстена видит изъяны и недочеты в способах существования колхоза, в деятельности его руководителей, ищет пути их исправления. Вследствие экономических и культурных нововведений, внедряемых Асхадом в аульскую действительность, колхоз преодолевает трудности восхождения и оказывается передовым. Однако руководство в лице председателя Тлиху Дзегашта встречает Асхада без энтузиазма.

Традиционная для середины прошлого века коллизия развивается весьма предсказуемо. Асхад не пасует перед трудностями. «Колхозное» повествование, повинуясь «теории бесконфликтности», игнорировало напряженные конфликты послевоенной деревенской реальности, лакировочно представляло бытие хозяйства. Придерживаясь настоящего принципа, Ю.Тлюстен неизменно живописует центрального героя таким образом, что все процессы и явления, имеющие к нему отношение, обязательно приводят к положительным результатом. «Стиль обозрения, всеохватности жизни деревни сталкивает главного героя этих романов с проблемами, к которым он внутренне не подготовлен. Это положение лишает персонажей возможности активного участия в жизненных процессах. Это и есть главный недостаток этих романов – взгляд авторов на жизнь со стороны мешает им в проникновении во внутренние пласты общественных и психологических конфликтов».¹ Герою удается успешно продолжать битву до счастливого финала с теми, кто препятствует развитию колхоза. Это почти идеальный герой.

Поклонники распространенной «дистиллированной» прозы требовали, чтобы писатель создавал образ труженика, достойный подражания. Противоположность мнений, пронзительность оценок появлялись именно потому, что представший в 50-е гг. герой не выдуман. А когда персонаж представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным.

Авторское внимание направлено на выявление процессов, происходящих в духовно-нравственном облике человека: «Изменяются и отношения писателей к событиям как к источникам объективных зарисовок, эпизодов, фактов. В повествовании теперь событие не только объективный лик времени. Писатели стремятся осмыслить его и провести через сознание и психологию личности».²

Именно после появления подобных произведений литература по своему духу и сущности превратилась в моральную оппозицию тотальному режиму и с годами – в начале 60-х г.г. – стала активно участвовать в моральной подготовке сегодняшнего демократического движения. Прежде всего, следует отметить углубление взгляда «60-х» на человека, на его нравственный мир. Таким образом, наиболее важным моментом, привлекающим внимание, является включение темы о человеке в литературу 50-х гг.

В 50- 60-х годах в отечественной литературе произошел прорыв к новому содержанию через преодоление рецидивов «теории бесконфликтности» творчества, литературно-эстетической практики социалистического реализма. Выдающимся результатом преодоления «теории бесконфликности» в литературе станет «деревенская проза» 1970-80-х гг. – творчество В.Белова, Ф.Абрамова, В.Распутина, Б.Можаева, затем – Б.Екимова. Спустя полвека происходит и современная трансформация этой темы в телесериалах как социо-культурном феномене уже в новом тысячелетии (о работниках правоохранительных органов – «Улицы разбитых фонарей», «Тайны следствия», предприятий малого бизнеса – «Не родись красивой», «Кто в доме хозяин». Здесь производственные взаимоотношения, конфликты - налицо).

В Заключении излагаются результаты исследования, формулируются основные выводы, к которым приходит автор в результате проведенной работы о том, что продукты теории бесконфликтности в отечественном искусстве и литературе были всеохватным явлением на протяжении почти полувека, а их преодоление было тяжелым, сложным, многогранным, но весьма позитивным многоуровневым процессом.

Список работ, опубликованных по теме исследования

I.

Рецензируемые, реферируемые научные журналы, рекомендуемые ВАК:

1. Нагапетова, А.Г. К вопросу о теории художественного конфликта / А.Г.Нагапетова // Вестник Адыгейского госуниверситета. – Майкоп, 2008. – № 1. – С. 15-18.

2. Нагапетова, А.Г. В контексте «теории бесконфликтности» / А.Г.Нагапетова // Вестник Адыгейского госуниверситета. – Майкоп, 2008. – № 6. – С. 149-155.

3. Нагапетова, А.Г. Роман о деревне и проблемах художественного конфликта (к постановке вопроса) / А.Г. Нагапетова, У.М. Панеш // Вестник Адыгейского госуниверситета. – Майкоп, 2008. –№ 6. – С. 143 - 149.

4. Нагапетова, А.Г.Трудовая тема в советской литературе I пол. ХХ в. / А.Г.Нагапетова // Культурная жизнь юга России. – Краснодар, 2008. –№ 4. – С. 89-91.

5. Нагапетова, А.Г. Послевоенная «производственная проза»: конфликты и перспективы ее развития / А.Г. Нагапетова // Вестник Адыгейского госуниверситета. – Майкоп, 2008. –№ 10. – С. 145-150.

6. Нагапетова, А.Г. Своеобразие решения идеи художественного конфликта в романе В. Ажаева «Далеко от Москвы» / А.Г. Нагапетова // Вестник Адыгейского госуниверситета. – Майкоп, 2009. –№ 1. – С. 32 -38.

7. Нагапетова, А.Г. «Производственная» тематика в советской прозе 1930-х г.г. / А.Г. Нагапетова // Культурная жизнь юга России. – Краснодар, 2009. – № 1. – С. 88-92.

8. Нагапетова, А.Г. Проблема бесконфликтности и ее отражение в советской «производственной» прозе 20–30-х годов ХХ века / А.Г. Нагапетова // Культурная жизнь юга России. – Краснодар, 2009. –№2. – С. 78-80.


II.

9. Нагапетова, А.Г. Проблемы бытия и быта в творчестве М. Зощенко / А.Г. Нагапетова // Советский менталитет: источники и тенденции развития (социальный и педагогический аспекты): материалы межвуз. конф. – Армавир, 1994. – С. 3-4.

10. Нагапетова, А.Г. Некоторые аспекты развития культуры ХХ века. Процессы ремифологизации / А.Г. Нагапетова // Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: сб. тез. науч. конф. – Армавир, 1998. – С. 34-36.

11. Нагапетова, А.Г. Особенности литературного процесса послевоенного десятилетия / А.Г. Нагапетова // Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: сб. тез. науч. конф. – Армавир, 1999. – С. 54-57.

12. Нагапетова, А.Г. Традиция и антитрадиция в литературе на тему войны / А.Г. Нагапетова // Филологический вестник. – Майкоп: Изд-во АГУ, 1999. –№ 1. – С. 68-75.

13. Нагапетова, А.Г. К вопросу о типологии конфликта /А.Г. Нагапетова // Образование. Наука. Творчество. – Армавир, 2008. –№ 1. – С. 57-59.

14. Нагапетова, А.Г. Об эстетическом своеобразии «производственной» прозы / А.Г. Нагапетова // Образование. Наука. Творчество. – Армавир, 2008. –№ 3. – С. 17-20.

15. Нагапетова, А.Г. Литература в зоне остановленного времени / А.Г.Нагапетова // Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: сб. тез. науч. конф. - Армавир, 2000. – С. 128-130.

16. Нагапетова, А.Г. Концепция личности в романах А. Фадеева "Молодая гвардия" и Ю. Тлюстена "Немеркнущий свет" / А.Г.Нагапетова. - Майкоп, 2000. – 38 с.

17. Нагапетова, А.Г. Экоантропоцентризм художественной культурологии / А.Г. Нагапетова // Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: сб. тез. науч. конф. - Армавир, 2001. – С. 128-130.

18. Нагапетова, А.Г. Модель человека в советской культуре / А.Г.Нагапетова. – Армавир: ИЦ АГПИ, 2001. –174с.

19. Нагапетова, А.Г. Типологические связи романов А. Фадеева "Молодая гвардия" и Ю. Тлюстена "Немеркнущий свет" / А.Г.Нагапетова // Филологический вестник. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2001. – № 3. – С. 55-60.

20. Нагапетова, А.Г. Идея диалога культур в изучении культурологии / А.Г.Нагапетова // Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: сб. тез. науч. конф. - Армавир, 2002. – С. 67-69.

21. Нагапетова, А.Г. К типологии развития реализма в европейском искусстве конца XIX - начала XX века / А.Г. Нагапетова // История и обществознание: научный и учеб.-метод. ежегодник исторического факультета АГПУ. – Армавир, 2002. – № 2. – С. 109-115.

22. Нагапетова, А.Г. Социалистический реализм: поиски социокультурных оснований / А.Г. Нагапетова // Филологический вестник. – Майкоп: Изд-во АГУ, 2002. – №4. – С.65-73.

23. Нагапетова, А.Г. Современная социокультурная ситуация в России / А.Г. Нагапетова // Актуальные проблемы культурологии и методики ее преподавания. – Армавир, 2003. – С. 120-123.

24. Нагапетова, А.Г. Проблема трагического в русской культуре рубежа 19-20 в.в. / А.Г. Нагапетова // История и обществознание: научный и учеб.-метод. ежегодник исторического факультета АГПУ. – Армавир, 2005. – №3. – С 85-89.

25. Нагапетова, А.Г. Некоторые особенности отечественной литературы XX в. / А.Г. Нагапетова // Сборник науч.-метод. работ АЛУ. – Армавир, 2006. – С. 110-115.

26. Нагапетова, А.Г. Религиозно-философский смысл русской культуры середины XIX – начала XX вв. / А.Г. Нагапетова // Духовно-нравственный потенциал России: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф.– Армавир, 2007. – С. 135-138.

27. Нагапетова, А.Г. Природа конфликта в отечественном литературоведении / А.Г. Нагапетова // Образование. Наука. Творчество. – Армавир, 2007. – № 5. – С. 95-97.

28. Нагапетова, А.Г. Общечеловеческая ценность русской культуры / А.Г.Нагапетова // Россия и Запад: прошлое, настоящее, будущее, перспективы развития: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. – Армавир, 2007. – С. 276-281.

29. Нагапетова, А.Г. Бесконфликтность в отечественной литературе / А.Г.Нагапетова // История и обществознание: научный и учеб.-метод. ежегодник исторического факультета АГПУ. – Армавир, 2008. – С. 75-77.

30. Нагапетова, А.Г. Человек в «производственном» романе Ф. Гладкова «Цемент» / А.Г. Нагапетова // Творческая индивидуальность писателя: теоретические аспекты изучения: сб. материалов междунар. практ. конф. – Ставрополь, 2008. – С. 165-169.

31. Нагапетова, А.Г. К вопросу художественного конфликта в русской прозе послереволюционного десятилетия / А.Г. Нагапетова // Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф., 28-29 февраля 2008 г. – Армавир, 2008. – С. 129-132.

32. Нагапетова, А.Г. О некоторых особенностях конфликта в послевоенной «производственной» прозе / А.Г.Нагапетова // Литература народов Северного Кавказа: художественное пространство, диалог культур: материалы всерос. науч. конф., 23-25 октября 2008. – Карачаевск, 2008. – С. 163-172.

33. Нагапетова, А.Г. Концепция личности в советской культуре (на примере произведений литературы послевоенного десятилетия) / А.Г.Нагапетова. – Армавир, 2008. – 160 с.

34. Нагапетова, А.Г. Судьба коллектива как сюжетно-композиционный фактор «производственного романа» в отечественной прозе послевоенного периода /А.Г. Нагапетова// Россия и Запад: прошлое, настоящее, будущее, перспективы развития: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. – Армавир, 2008. – С. 139-143.

35. Нагапетова, А.Г. Социокультурный смысл отечественной литературы послевоенного десятилетия /А.Г.Нагапетова// Социокультурные трансформации в России: исторический опыт, проблемы, перспективы: междунар. науч.-практ. конф., 3-4 октября 2008. – Армавир: РИЦ АГПУ, 2009. – С. 211-217.

36. Нагапетова, А.Г. «Теория бесконфликтности» творчества и художественно-эстетические поиски отечественной литературы 20-х – 50-х годов ХХ века /А.Г. Нагапетова. – М., 2009. – 246 с.