Г. А. Зюганов: Идти вперед
| Вид материала | Урок |
| Будни «законности» |
- Российская Академия Наук Институт философии В. С. Семенов урок, 6505.37kb.
- Сёрена Кьеркегора «Святое Писание проводник. Христос путь», 92.01kb.
- I основы исторического знания, 7075.21kb.
- Сочинение «Береги честь смолоду» Работа Дубниковой Анжелы 8 класс. "Чтобы идти вперед,, 81.04kb.
- Алексей Подберезкин. Обзор сми за 1996 год, 6054.77kb.
- Идти вперёд значит потерять покой, остаться на месте значит потерять себя, 158.46kb.
- Положение о краевом конкурсе сочинений «Россия вперед! Пермский край вперед!», 27.91kb.
- Аннотация Об, 2459.27kb.
- Л. Л. Ивченко юмор в военной среде в эпоху наполеоновских войн, 318.31kb.
- Наполеон Хилл "Думай и богатей", 4434.97kb.
Вторая половина 90-х годов. После опять же краткосрочного улучшения положения — серия очередных неудач. Личная инициатива перестает приносить ощутимые результаты. Приходится осваивать, например, «профессию» охранника в сумевших выжить организациях или наемного работника.
Начало 2000-х годов. Мечты о собственном деле уходят в далекое прошлое. Подыскивается достаточно скромное место в какой-нибудь бюрократической структуре. Или — бесконечное «кочевание» от фирмы к фирмочке с устройством на год-другой. Главным пополнением личного или семейного бюджета делается мелкое «маклерство» — по принципу «подзаработал здесь, урвал там». Всяк сам за себя, никакого «чувства локтя» в коллективе. Атомизация, а нередко и маргинализация личности.
Вот так примерно выглядит жизненная модель многих наших соотечественников в последние годы.
Естественно, что на такой почве классовых структур, а тем более классового сознания и действия образоваться не может. Не говоря уж о том, что постоянные жизненные метания до такой степени подчас «взбалтывают мозги», что никакие общественные дела не лезут в голову. Все, что не касается личных и семейных проблем, ощущается исключительно как посторонний фон, нередко раздражающий и надоедливый.
Перипетии политической борьбы воспринимаются при этом не столько умом, сколько рефлекторно, подсознанием. «Коллективное бессознательное» в таких условиях начинает играть решающую роль в поведении личности. Ничего стабильного — все в движении.
В итоге даже тред-юнионистское сознание, то есть способность коллективно бороться за свои экономические права, за лучшие условия продажи своей рабочей силы, недоступно подавляющему большинству российских трудящихся. Его, а тем более классовое сознание, еще только предстоит вносить в их мировосприятие.
Коммунисты и крестьянство
И есть российское крестьянство. Или, скажем так, — трудящиеся на земле. Определить их социальную суть сейчас очень сложно. Очевидно, что это уже не советский, то есть кооперированный мелкий земельный собственник. Это и не рабочий совхоза. Колхозно-совхозная система разрушена. Это и не фермер западного типа. Фермерская перспектива для российского земледельца оказалась очередным «миражом в пустыне».
Перед нами опять-таки «социальный расплав». В нем перемешаны характерные черты очень разных классовых групп. Сельские труженики отброшены подчас к натуральному хозяйству. Как и городскому слою трудящихся, российскому крестьянству еще только предстоит объединиться в нечто целостное и жизнеспособное.
Неровно выстраиваются отношения с ним коммунистов. Крестьянам всегда, даже в относительно благополучные эпохи, свойственна большая инерция. Они неторопливы в своих решениях. Достаточно долгое время, вплоть до конца 90-х годов, наша деревня как бы оставалась еще в советской поре, пыталась жить ее ценностями и ориентирами и потому активно поддерживала КПРФ. Затем она либо сжилась с нынешним положением вещей, либо — и по большей части — приспособилась к ним. Обрела склонность к «консервации» уже нынешнего, пусть и ущербного, но обжитого уклада. Отчасти это повлекло за собой отток крестьянства из социальной опоры Компартии.
Тем не менее, для нас, коммунистов, земледелец остается одной из центральных фигур, с которой мы выстраиваем самые тесные отношения. Наши социально-экономические интересы в целом совпадают. Наши моральные нормы и принципы — тождественны. Однако после того как власти удалось внести раскол в аграрное движение, у нас ослабли рычаги взаимодействия с крестьянством. Вот их-то нам в первую очередь и надо восстанавливать, наращивать или создать заново.
Бюрократия как «классовая гвардия» режима
Еще один социальный слой, приобретший в нынешних условиях поистине самодовлеющее значение, — это чиновничий аппарат. Причем хочу сразу оговориться: основная его масса — не управленцы. Поскольку они не заняты руководством содержательных производственных процессов. Сегодня наш бюрократический аппарат во все большей мере отчуждается и от производства, и от распределения, и от организации культурной жизни населения. Это, по сути, замыкающийся в себе общественный клан, охватывающий почти шестую часть населения страны. В нынешнем «социальном расплаве» он — наиболее устоявшийся сегмент, этакий «почти класс».
С одной стороны, он высасывает жизненные соки из окружающего общества, ничего не давая ему взамен. А с другой — составляет ядро массовой базы режима, с которым его накрепко связывают паразитарные интересы.
Именно поэтому «партия власти» искусственно стремится расширить данную социальную прослойку, действуя в ущерб элементарной целесообразности и логике. В сущности, безгранично раздувая слой чиновничества, власть за народные средства создает и кормит ядро собственной социально-политической базы. Уникальный в мировой истории случай: социальная опора «партии власти» юридически встраивается в структуру общества, получая конкретный ранг.
Другое дело — «бюджетники». Этот слой мелких служащих, лишенных управленческих функций, во многом сохраняет инерционный еще от советских времен характер. Это низшая прослойка госслужащих: педагоги, научные работники, медики. Это прообраз непроизводственного пролетариата. Он наиболее зависим от «партии власти», более всего придавлен ею и ей подчинен. Ведь ни для кого не секрет, какому страшному давлению подвергались, например, по ходу последних думских выборов учителя и директора школ. Их не только буквально обязывали брать на себя организацию агитационной работы в пользу «Единой России», но и спускали им разнарядки на прием в эту партию. И попробуй откажись. Вывести этот слой общества из подобной зависимости — трудная и долгая задача. Но на этом направлении надо работать, и очень энергично.
Этот оскорбительный термин
«иждивенцы»
Такова в общей форме социально-классовая структура общества. И даже эта приблизительная картина показывает, что партия объективно может бороться за поддержку 60—70 процентов населения, занятого конкретным созидательным трудом. Весь вопрос заключается в том, как найти точки соприкосновения с этим социальным массивом, как стать для него своим. Но есть здесь и еще один аспект.
Речь идет о таком слое общества, как экономически неактивные граждане. На их долю приходится порядка трети населения страны. Это огромная сила. Наладить диалог с нею — крайне непростая задача. Именно на нее во многом опирается нынешний режим. И проблема тут выглядит не столько социальной, сколько моральной и общечеловеческой.
В психологическом плане те, кто поддерживает Путина, делятся на две большие группы. Первая — те, кого либералы презрительно именуют иждивенцами. Это ветераны войны и труда, пенсионеры, льготники. На самом деле это никакие не иждивенцы, а люди, давшие в долг обществу. Именно их ратным и мирным трудом были защищены границы Отечества, освоен Север, построено дешевое жилье, обеспечено бесплатное образование и лечение, выплачивались пенсии, ликвидированы последствия катастроф и т. д. Теперь эти люди имеют полное право требовать от общества, чтобы оно вернуло им долги.
Ясно, что буржуазное общество этого делать не хочет и не будет. Но это становится понятным только сегодня. Ему выгодно шантажировать этих людей разного рода новыми приступами «борьбы со льготами». Манить мизерными «уступками» и «помощью». Держать в напряжении, вымогая тем самым политическую поддержку. Хотя в течение более
10 лет исключительно усилиями КПРФ, всей левопатриотической оппозиции, а не власти в стране сохранялись осколки социализма в области льгот, образования, медицины, коммунальных услуг, социального обеспечения. Но большинство полагало, что все это по-прежнему даруется существующей властью. И поэтому оно поддерживало эту власть. И по тем же соображениям продолжает сегодня поддерживать Путина. Хотя именно при Путине развертывается самое жестокое и безжалостное наступление на права и на жизнь стариков, детей и женщин.
Вторая группа — молодежь до 18 лет. Обкатка технологий ее приручения властью идет вовсю. Достаточно посмотреть на операции с «Идущими вместе». Ставится задача — создать из этих мальчиков и девочек, подвергнутых телевизионной «промывке мозгов» и искушению вседозволенностью и «легкими деньгами», кулак и щит для того, чтобы бросить их в огонь политического кризиса. Вот та цель, что проступает за клоунадами таких «движений». Допустить этого нельзя. Борьба за молодежь для нас исключительно важна и жизненно необходима.
В трясине мелкобуржуазности
Нужно заметить и следующее. В целом за годы «перестроек» и «реформ» в стране возник новый, весьма обширный, как бы «переходный» по его исторической функции мелкобуржуазный слой. Причем весьма своеобразный. Это предприниматели, «челноки», ремесленники, посредники, люди самых странных занятий.
Они экономически заинтересованы в полной, ничем не стесненной свободе предпринимательства. Но эта свобода — не для них, а для правящих социальных слоев и групп. В массе своей эти люди балансируют на грани деклассирования. В отличие от типичных мелких буржуа, потеря экономической самостоятельности для них чревата отнюдь не превращением в наемного рабочего. Такая перспектива была бы подарком для решающей части мелкобуржуазного слоя. Сегодня в России просто-напросто нет производственных структур, которые могли бы вобрать в себя пролетаризирующихся мелких собственников. Этот канал социальной мобильности, типичный для буржуазного общества, во многом предохраняющий его и от общественных взрывов, и от гниения, в наших условиях просто закрыт.
Поэтому альтернатива мелкобуржуазному положению у нас не пролетаризация, а маргинализация, то есть провал в социальную яму, в ничто. Отсюда все та же колоссальная зависимость от власти этого общественного слоя, его управляемость, высочайшая услужливость и бесхребетность. Этим людям просто некуда деваться. Власть это понимает и делает с ними, что захочет.
Мелкий буржуа страдает и от экономического господства олигархии, и от административного произвола бюрократии, и от криминального рэкета.
И, что весьма важно, в отличие от рабочего, кооперированного крестьянина или интеллигента, он сталкивается с ними значительно чаще, практически повседневно.
Подлинное лицо корыстолюбивой власти ему хорошо знакомо. Поэтому в массе своей он не верит в ее желание и способность «помочь малому и среднему бизнесу». Сегодня его единственное пожелание и требование: «Не мешайте нам!» Но при этом он уповает на то, что верховная власть в лице президента защитит от произвола, обуздает вконец распоясавшихся «бояр» и «держиморд». На этой почве возник виртуальный образ Путина как «гражданского монарха».
Оппозиция же притягивает его своими идеями, верностью принципам социальной справедливости. И одновременно... страшит решительностью, планами общественных перемен. Поэтому-то мелкая буржуазия по своему социально-экономическому положению постоянно колеблется между властью и оппозицией.
Нам надо бороться не с ней, а за нее. Настойчиво и терпеливо разъяснять суть происходящего. Разъяснять противоположность ее интересов интересам правящих классов. Необходимо искать технологии и приемы действий, особенно в социально-экономической сфере, там, где сконцентрированы их жизненные интересы.
Огрубленно говоря, коммунисты должны научиться быть полезными для этих людей в берущих их «за живое» вопросах. В делах трудоустройства, в вопросах защиты рабочего места, в проблемах, связанных с жильем, в деле организации медицинского обслуживания и отдыха, в вопросах образования и переквалификации. В тех случаях, когда необходима юридическая помощь и защита.
Ведь эти люди очень рациональны. Жизнь приучила их ставить на первое место личный интерес и выгоду. Так просто их не переделать. Поэтому нам самим необходимо скорректировать собственный образ действий и характер взаимоотношений с ними. Стать для этих людей своими, нужными и полезными. Только тогда мы сможем рассчитывать на их массовую и решительную поддержку. В частности — в тех же избирательных делах.
Конечно, это огромная и серьезнейшая задача. Рывком ее не осилить. Однако мы обязаны уже сегодня постепенно и с нарастающим усилием втягиваться в ее решение.
Компартия и трудящиеся XXI века
Такая работа для коммунистов тем более необходима, ибо в повестку дня уже встает и другая задача — взаимодействие с новыми группами трудящихся, рожденными современным этапом научно-технической революции. Это, в частности, «компьютерный пролетариат». Это работники системы услуг, которая в постиндустриальном обществе вбирает в себя основную массу населения.
Мы уже говорили выше о современном передовом общественном классе — носителе социального прогресса и выразителе общенародных интересов.
Это производители вещественного, высокотехнологичного и наукоемкого продукта — ученые, конструкторы, технологи, управляющие, квалифицированные рабочие, в деятельности которых гармонично сочетается физический и умственный труд.
Это производители невещественного, программного продукта, обеспечивающего функционирование производственных систем и социальной инфраструктуры. В деятельности этого отряда трудящихся в качестве непосредственной производительной силы выступают наука, научное знание, высокое индивидуальное развитие самого работника.
Это все те, кто обеспечивает воспроизводство самого человека как субъекта труда и общественной жизни, — воспитатели, учителя, преподаватели вузов, производители услуг в сфере развивающего досуга, врачи и т. д.
Накопленный за последние два десятилетия мировой опыт говорит о том, что социальный характер новых профессий носит во многом двойственный характер. С одной стороны, эти люди либо работают по найму, либо встроены в некие разноуровневые, часто аморфные производственные структуры, где занимают позицию все тех же наемных тружеников. Вместе с тем эти люди зачастую не вписаны ни в какие коллективы. Их труд сугубо индивидуален. Связи с работодателями прерывисты, во многом непохожи на взаимоотношения работника и хозяина еще середины прошлого века. Они обладают хорошим, но зачастую односторонним техническим образованием. Это по-своему формирует и их мировоззрение. Им чуждо стремление к широкому объединению для защиты своих профессиональных интересов.
Конечно, ход экономического развития рано или поздно вызовет к жизни процессы социализации и этого слоя наемных работников. Начнется их превращение из «класса в себе» в «класс для себя». Однако это не значит, будто коммунистическое движение должно сидеть сложа руки и ждать, пока объективный процесс предельно облегчит работу с этими группами современного пролетариата.
Для сегодняшней России такого рода задача еще не вполне актуальна. Наша страна отброшена к началам процесса классообразования, типичного для индустриального, а не информационного общества. И тем не менее парадокс российской действительности состоит в том, что наряду с социальными группами, напоминающими классовую структуру начала XIX века, в стране формируется и слой трудящихся «компьютерного» типа.
Да, он пока аполитичен, пассивен к разного рода общественным делам. Часто заявляет о своей нелюбви ко всяким партиям. И тем не менее это уже миллионы трудящихся. Причем людей молодых, активных, энергичных, по-своему переживающих все сломы и повороты общественной жизни.
Поэтому мы обязаны изучать их нужды. Искать с ними точки соприкосновения. Мы обязаны, решая текущие проблемы, учиться привлекать к себе и эти, обращенные в будущее, группы трудящихся. И чем скорее мы этому научимся, тем большую силу приобретем, когда настанет решающий момент общественного развития.
БУДНИ «ЗАКОННОСТИ»
И «ПРАВОПОРЯДКА»
Анализ хода избирательной кампании, результатов думских выборов, проведенный юристами КПРФ, показал, что со стороны государственных органов, уполномоченных организовывать выборы, а также многих средств массовой информации были допущены грубые и неоднократные нарушения законодательства. Они существенно повлияли на результаты выборов и не позволяют с достоверностью установить истинное волеизъявление граждан.
КПРФ боролась за чистоту
и справедливость выборов 2003 года
За последние десять лет наша партия участвовала во всех выборных кампаниях, начиная с местного и до президентского уровня. КПРФ имеет свою программу и солидную профессиональную команду. Мы участвовали в общенациональных политических дебатах и дискуссиях. Регулярно отчитывались перед населением о выполнении своих обязательств и депутатских наказов. У нас разработаны конкретные предложения по выводу страны из кризиса. Партия подготовила 11 отраслевых программ — от поддержки науки и образования до социальной защиты обездоленных, инвалидов и компенсации гражданам обесцененных вкладов.
Поэтому, идя на выборы 2003 года, мы полагали, что КПРФ, наравне с другими партиями, получит возможность довести до сведения избирателей свои программные предложения по ключевым проблемам, волнующим общество. В этой связи мы активно работали, готовясь к думской кампании 2003 года. Считали, что эти выборы должны быть честными
и свободными. Хотя и отдавали себе отчет в том, что ситуация в стране усугубляется. Нарастают претензии и к практике организации избирательного процесса.
Например, за последние годы нам пришлось участвовать в более чем 1600 судебных разбирательствах по проблемам соблюдения выборного законодательства. Некоторые дела слушались даже здесь, в Верховном суде. Так, мой иск к руководству Татарстана, где в ходе президентской выборной кампании 1996 года «утащили из урны» почти 600 тысяч голосов, поданных за мою кандидатуру, закончился здесь, в Верховном суде. Суд признал нашу правоту. Около 400 человек, которые участвовали в фальсификации народного волеизъявления, прошли по этому делу. Но ни один из нарушителей закона не был привлечен к ответственности. Все отделались легким испугом, так как попали под ельцинскую амнистию.
Практика выборных кампаний свидетельствовала о том, что в стране сложилась зона тотальной фальсификации выборов. Она охватывает Татарстан, Башкирию, Дагестан, Ростовскую, Саратовскую области, целый ряд других регионов. Осознавая эту угрозу, КПРФ усилила контрольные действия, направленные на соблюдение законов. Например, мы отобрали и подготовили общественных контролеров на все 94 тысячи избирательных участков. Накануне кампании 2003 года именно КПРФ предложила всем партиям, которые отстаивают демократические принципы, подписать соглашение о совместном контроле за выборным процессом.
Мы полагали, что эти выборы будут более чистыми и справедливыми. Что совместный контроль различных политических партий не позволит сфальсифицировать результаты голосования.
К сожалению, реальность оказалась совершенно иной. Выборы в Государственную думу 2003 года оказались самыми грязными, самыми нечестными, на редкость мерзкими и подлыми. Это была война с неугодными, а не политическое соперничество.
Наша партия направила на участки около 300 тысяч своих наблюдателей, которые работали на абсолютном большинстве избирательных участков. Перед ними мы поставили задачу получить по итогам голосования копии протоколов избирательной комиссии, заверенную надлежащим образом. Именно эти копии составили значительную часть доказательной базы нашего искового заявления о признании результатов думских выборов недействительными. На 57 тысяч избирательных участков из 99 тысяч не сошлись контрольные соотношения.
«Холодная война» против КПРФ
Мне как человеку, прошедшему через многие кампании, казалось, что хуже, чем в 1996 году, у нас с выборами уже не будет. Тогда власть широко использовала запрещенные приемы. Обвиняла нашу партию и ее кандидатов в репрессиях и раскулачиваниях 30-х годов. Хотя любому здравомыслящему человеку понятно, что ни один член КПРФ в этом не участвовал.
Тогда против кандидата от КПРФ в Финляндии печаталась даже специальная газета «Не дай Бог!» тиражом в 15 млн. экземпляров. Она распространялась в том числе и по государственным каналам связи. Несмотря на массовые протесты и возмущение граждан, ни один государственный орган не пресек эти безобразия.
Что касается думских выборов 2003 года, то таких незаконных операций против КПРФ проводилось не три, как это было в 1996 году, а уже 46! И, несмотря на все обращения в Центризбирком, эта противоправная деятельность не была пресечена.
Вот несколько примеров. За три месяца участия в выборной кампании я как лидер партии побывал в 21 субъекте Российской Федерации. В 18 регионах при попустительстве и с явной подачи властей против нас были организованы акты насилия и вандализма, осуществлялись попытки спровоцировать массовые беспорядки. Велось преследование наших активистов. Приходилось дополнительно привлекать до 50—100 человек для обеспечения безопасности участников предвыборных мероприятий.
Исполнительная власть чинила всяческие препоны для проведения агитационных мероприятий. Так, в том же Татарстане пришлось неоднократно обращаться к руководству республики, чтобы добиться помещения для встречи с избирателями. Лишь только после того как я публично заявил мэру Казани, что в случае, если помещение не будет предоставлено, наше мероприятие пройдет под окнами его квартиры, нам дали зал. Правда, на окраине города.
Или другой пример из Марий Эл. Казалось бы, спокойная республика. Но и здесь были организованы провокации, которые могли повлечь массовые беспорядки. Когда в зал на встречу с председателем ЦК КПРФ собралось более тысячи избирателей, заранее нанятая группа учащихся ПТУ устроила дебош. Это вызвало бурю возмущения у участников и могло привести к стычкам и кровопролитию. Потребовались большие усилия, чтобы успокоить зал и уберечь от увечий молодых людей, которых партия власти втянула в провокацию. Как потом выяснилось, они даже не знали, что должны были сорвать встречу с лидером оппозиции.
В абсолютном большинстве регионов, где мне довелось встречаться с избирателями, были организованы разного рода провокации, включая обстрел президиума собраний различными предметами.