Г. А. Зюганов: Идти вперед

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 24

Раздел III

и восстанет

народ

РОССИЙСКИЙ БОНАПАРТИЗМ

Наша позиция, программа и стратегия утверждает, что в России произошел контрреволюционный переворот, преследующий цели капиталистической реставрации. Все это верно. Однако это не освобождает нас от обязанности внимательнейшим образом оценивать конкретные формы, в которых происходит эта реставрация. А формы эти со временем меняются, причем меняются весьма существенно. Потому и наши оценки, выводы, лозунги, призывы, методы работы тоже должны приобретать форму и содержание, соответствующие меняющейся ситуации.

C началом второго президентского срока Путина Россия вступила в относительно новую «эпоху» капиталистической реставрации.

Она характеризуется крайне противоречивым сочетанием нескольких факторов. И прежде всего:

дальнейшим ослаблением позиций России на международной арене, нарастающей угрозой экономического и политического распада страны;

некоторым оживлением производства, ведущим к росту классового самосознания как трудящихся, так и отечественной буржуазии;

внутренним и внешним кризисом правящего режима, становящегося все большим тормозом на пути развития страны, неспособным обеспечить элементарную безопасность граждан.

Россия в геополитической удавке

Процесс глобализации по-американски принимает все более жесткий, агрессивный и антироссийский характер. И дело здесь не только в том, что США не могут не рассматривать Россию в качестве своего серьезного оппонента — если не сегодня, то в исторической перспективе это неизбежно произойдет.

Здесь все глубже: Россия является объективным носителем альтернативы глобализации. Носителем идеи единения народов, идеи социализации современного мира, основанной на расцвете каждого народа, каждой нации, каждого государства, на их добровольном объединении, культурном взаимообогащении. Борьба глобализации и социализации неизбежна. Хотя российская власть, выполняющая на нашей земле роль надсмотрщика Запада, всемерно пытается задавить эту русскую, российскую альтернативу новому мировому порядку.

Не случайно, наша страна находится на втором месте после Китая по числу мер, применяемых против ее товаров. Сегодня уже всем ясно, что «сладенькие» посулы американцев в российский адрес являются чем-то вроде дипломатической анестезии. Возьмем доклад ЦРУ за текущий год, обнародованный в Конгрессе. В нем прямо перечислены противники Соединенных Штатов: Китай, Россия, Иран, Северная Корея, Иран. Вот вам и вся цена разглагольствований о дружбе и антитеррористической коалиции.

Американцы последовательно окружают нашу страну очагами своего военного присутствия. Российская же власть на все это не обращает внимания. Она будто не замечает, как теряет влияние на колоссальных территориях, исторически входивших в ее государственные образования. Никакой реальной политики объединения этих просторов нет. Осознанно ссорятся даже с братской Белоруссией.

В итоге уже сегодня Россия оказалась между молотом и наковальней. Непосредственно на ее границах успешно складываются два огромных геополитических новообразования: Новая Европа и объединяющаяся Азия, население которой уже составляет более половины всех жители Земли. Плюс к ним — всепланетная американская империя. Если наша страна и дальше останется в том коматозном положении, в которое ее загнал режим, под прессом угроз и вызовов эпохи, ее просто-напросто раздавят и разорвут на части.

У России есть реальные шансы выжить в этом грозном мире. Важнейший из них — использовать одаренность природными ресурсами для воссоздания развитой экономики. Эта задача не просто сложна. Она прямо противоречит той логике хозяйственных связей, которая нам навязана в последние годы. «Экономика глобализма» требует от сырьевых государств только одного: оставаться сырьевыми. Режимам таких государств «позволено» очень многое. Позволено быть диктаторскими, тоталитарными, коррумпированными. Но не позволено одного: использовать прибыли сырьевых отраслей для масштабной модернизации собственной промышленности.

Но может ли Россия превратиться в чисто сырьевое государство и сохранить при этом свою целостность? Нет, не может! Ибо Россия — это не только сырьевые регионы, а огромная страна, являющаяся, по сути, моделью мира. В ней сегодня есть все: и колониальная метрополия — Москва, и нефтяные княжества, и «ганзейские» (портовые) республики, и «банановые» сельскохозяйственные республики, и страны-«изгои» — депрессивные и дотационные регионы.

Россия стоит перед дилеммой: или органическое единство — или неизбежный распад, которого не предотвратит никакая бюрократическая узда. Нужен единый экономический организм взаимодополняющих друг друга частей. Россия может этого добиться. Мы более чем какая-либо другая страна мира способны к самодостаточности. Второй пример такой страны — Китай. И мы помним, как распадался Китай в конце XIX — середине XX века. Видим, что именно на пути социализма и под руководством коммунистов китайский народ нашел путь к единому, бурно развивающемуся Отечеству. В Китае социализм, как способ производства и общественно-экономическая формация, соединил все факторы, обеспечивающие единство страны: исторические, национальные, культурные...

Капиталистический способ производства не в состоянии удержать такую страну, как Россия, в государственном единстве. Наоборот, он интенсивно обостряет межрегиональные противоречия, раздувает центробежные силы и тенденции. «Вертикаль власти» пытается искусственными административными мерами удержать регионы в подчинении метрополии. Но это попытка с негодными средствами. Гармоническое единство может обеспечить только иной способ общественного производства — социалистический.

«Подарок» конъюнктуры:

кризис продолжается

Вместе с тем Россия после дефолта-98 вступила в стадию определенного экономического оживления на капиталистической основе. Подъема крайне неустойчивого, неравномерного и противоречивого, но все же подъема.

Кажется, что в руках у режима козырной туз:

50 ДОЛЛАРОВ ЗА БАРРЕЛЬ нефти. Но действительно ли это козырь?

Долгие годы мы апеллированы к разорению и обнищанию масс, видя в них факторы скорого протеста. Но при этом как-то забывали о том, что обнищание лишает массы ясного сознания и способности к сопротивлению. Забитый нуждой обыватель к революции неспособен. Он больше уповает на «доброго царя».

Практически все социальные революции приходились на периоды экономического подъема, а не спада. Например, размах забастовочного движения, как правило, связан с экономическим ростом. На это не раз указывал Ленин.

Мощным фактором социальных революций является не упадок, обнищание и люмпенизация масс, а противоречивость и неравномерность экономического роста. Именно это в первую очередь нуждается в подробном анализе.

За последние годы отчетливо проявились три тенденции развития российской экономики. Во-первых, это усиление зависимости экономического роста от экспортно-сырьевой составляющей. За счет невиданного роста мировых цен на нефть получено три четверти общего прироста ВВП. Вторая тенденция — формирование сектора конкурентоспособных производств, которые успешно противостоят импорту и наращивают выпуск продукции. Но за счет этого получено лишь 2 процента прироста ВВП.

И третья тенденция — ухудшение параметров социальной среды, несмотря на рост доходов населения.

Однако факторы экономического роста прошедших лет исчерпываются. Рост происходит главным образом за счет использования старых производственных мощностей. Основные фонды почти не обновляются. Мало выпускается видов новой продукции, крайне низки производительность и эффективность труда. В легкой промышленности производство сократилось до минимума. Упали темпы роста в машиностроении, химической и лесной промышленности.

Да и безудержный рост цен на нефть носит далеко не однозначный характер. Высокая экономическая конъюнктура имеет отрицательные последствия, которые очень скоро дадут себя знать. Россия, как и другие отсталые сырьевые государства, стоит на пороге настоящего «нефтяного кошмара».

Уровень жизни граждан России, если верить статистике, продолжает расти. Однако усилилась поляризация населения по уровню доходов: богатые стали богаче, а бедные еще беднее. Суммарные доходы 10 процентов богатых в 15 раз превысили доходы самых бедных.

Отмена льгот и замена их мизерной компенсацией в денежном выражении покажет еще больший рост доходов населения. Но это важно лишь для отчетов чиновников. Граждане, лишившиеся льгот, понесут еще большие расходы, станут еще беднее.

Усиливается региональная неравномерность развития. Свыше половины федерального бюджета (53 процента) формируется за счет налоговых поступлений из трех регионов: Москва (23 процента), Ханты-Мансийский АО (21 процент) и Ямало-Ненецкий АО (9 процентов). Русский Север добывает нефть и газ. В Москве, как метрополии, прокручиваются те же самые нефтегазовые деньги. С добавлением еще нескольких финансовых центров и сырьевых регионов получается 70 процентов бюджета. Остальные регионы — по-прежнему в глубокой депрессии.

Второй срок Путина — это новый этап кризиса России, а не формальная смена декораций. После ликвидации советской политической системы и экономического базиса страна пережила период хаотического разграбления хозяйства и кусков власти, ее невиданного коррумпирования. Возник паразитический криминальный порядок — ельцинизм. Замена Ельцина на Путина призвана выкорчевать остатки советского образа жизни и лишить страну левой альтернативы выхода из кризиса, необратимо втянуть Россию в периферию Запада в качестве его придатка.

Таким образом, режим Путина есть своего рода ликвидационная комиссия России. Это видно по конкретным шагам, которые власть предполагает без помех сделать во второй срок президентства Путина при полном господстве в Думе. Вот эти шаги.

Ликвидация социальных систем, обеспечивающих жизнь народа как единого целого. Последовательно осуществляется их переключение на обслуживание только платежеспособной части населения.

Ликвидация целостного народного хозяйства и науки. Неподготовленное вступление в ВТО добьет и наши высокотехнологичные отрасли — ВПК, авиастроение, электронику. Окончательно угробит сельское хозяйство. Без этих отраслей и без науки страна не выживет.

Полная сдача наших геополитических позиций. Прежде всего — это беспрецедентное расширение НАТО. Включение в него — прежних советских республик и размещение войск на их территориях. По сути, предательское отношение к нашему стратегическому союзнику — Белоруссии.

Разрушение национальной безопасности страны как системы. Экономическая база обороны и безопасности практически уничтожена. Мобилизационные мощности утрачены. Приходит в негодность или передается в частные руки базовая военная инфраструктура. В вооруженных силах нарастает кадровая катастрофа. После окончания военных училищ до 30 процентов молодых лейтенантов уходят из армии в течение первого года службы.

Ликвидация армии российского типа. Вместо армии, которая является плотью от плоти народа, стране усиленно навязывается наемная армия. Однако она, как учит мировая история, не способна оборонять страну.

В том виде, в каком складывается режим В. Путина в начале второго срока, он будет усугублять обстановку и не сможет иметь долгосрочного характера. Это определяется следующими объективными причинами.

Первое. Курс реформ принципиально несовместим с жизнью страны даже в среднесрочной перспективе. По мере исчерпания унаследованного от СССР запаса прочности, пространство для маневра у режима сужается, набор масок иссякает. Путин прошел под чужим знаменем. Он был избран вовсе не как рыночник прозападной ориентации, а как патриот-государственник. Реальный курс его действий резко расходится с образом, под который он получил кредит доверия. Значит, этот кредит рано или поздно сгорит.

Второе. Мы живем огромными инвестициями, сделанными в 70—80-е годы, но этот резерв не бесконечен. Момент схода лавины отказов главных систем жизнеобеспечения приближается. Весьма вероятно, что он придется на второй срок Путина.

Третье. Режим Путина не остановил и развала государственности. Госаппарат недееспособен в выполнении многих важнейших функций. Управляемость резко снизилась, царит коррупция. Насилие охватило все слои общества. Каждый день льется кровь на Юге России. Идет опасное сращивание власти с преступностью. В условиях собственной импотенции верховная власть предпринимает конвульсивные шаги вроде нынешней административной или пенсионной реформы, несущих печать распада рациональности и культуры управления.

Несмотря на баснословные цены на нефть, режим вынужден начать новый виток потрошения карманов граждан — теперь и благополучной трети населения. Государство перекладывает на жильцов расходы по ЖКХ, минимально необходимый ремонт которого уже стоит пять триллионов рублей. После разорительного для трудящихся страхования автомобилей грядет обязательное страхование жилья, которого многие просто не вытянут. Правительство запускает лапу в накопительную часть пенсий. Форсируется переведение на платную основу все большего перечня услуг образования и здравоохранения. Наконец, является жестом отчаяния и очень плохим признаком отмена ветеранам и пенсионерам, многим заслуженным людям льгот в натуральном выражении. Это наносит сильнейший удар по ста миллионам граждан.

Общий вывод таков: режим Путина не нашел, да и не искал выхода из кризиса. Курс реформ порочен в своей основе, и никакие мелкие ухищрения не помогут. И мало шансов, что режим пойдет на компромисс, который позволил бы избежать катастрофы.

Самодержавие бюрократии

Особенность российского капитализма в том, что он целиком является делом рук бюрократии. Она его создала, она же хочет полностью держать его под своим контролем.

Правящий в России класс возник как результат симбиоза коррумпированной бюрократии, спекулятивного капитала и организованной преступности. Российская экономика страдает вовсе не от рынка, а от существующей под «рыночной» вывеской монополизации сферы товарно-денежного обращения группами, имеющими ярко выраженный антиобщественный, антигосударственный характер. Свободной конкуренции, или хотя бы ее подобия, нет и в помине. Господствует диктат бюрократических и криминальных группировок, распределяющих между собой товарные и финансовые потоки путем сговора, административного давления или силового устранения чересчур строптивых. Все это вместе взятое похоже на змея о трех головах. Одна голова кормится спекуляцией, другая — коррупцией, а третья — рэкетом. Задачи демократических преобразований в корне противоречат интересам каждой из этих фракций правящего класса.

Их союз — стратегический, но конкретные условия соглашения могут различаться. Если при Ельцине он был более или менее равноправным — каждый имел свою долю украденного у народа пирога, — то с приходом Путина ситуация стала меняться. Бюрократия, мобилизовав все возможности спецслужб, стремительно подмяла под себя двух других

союзников. Между бюрократией и олигархией несколько лет шел острейший спор о том, кто кого будет назначать: бюрократы — олигархов, или олигархи — бюрократов. Спор пока разрешился в пользу бюрократии. Головы Березовского, Гусинского и Ходорковского — тому яркое свидетельство. Чем провинились опальные олигархи? Тем ли, что награбили себе самые жирные куски общенародной собственности? Да, в этом они виноваты перед народом. Но перед бюрократией они виновны отнюдь не в этом. Они провинились тем, что стали искать гарантии неприкосновенности своей собственности в чем-то ином, кроме милости бюрократии.

Остальные олигархи — либо трусливо смирились, либо спешно выводят активы за рубеж, как, например, Абрамович. «Эпоха» Путина характеризуется тем, что бюрократия решила пересмотреть условия соглашения в сторону резкого усиления своего верховенства. В этом, и только в этом, истинная суть путинского курса на «укрепление государственности» и «борьбу с олигархами».

В том же направлении разрешается и соперничество бюрократии с оргпреступностью. Во многих регионах организованных рэкетиров практически не осталось. Их «функции» давно и прочно перехвачены местными администрациями и «правоохранительными» органами. Короче говоря, сегодня бюрократия в России стала единственным и бесконтрольным правящим классом. С полной определенностью вырисовалась зловещая роль переродившейся «советской» бюрократии в формировании нынешнего режима.

Такого рода режимы в истории не многочисленны, но известны. Называются они бонапартистскими. Марксизм объясняет возникновение бонапартистских режимов слабостью, взаимным обессиливанием основных классов буржуазного общества. Благодаря этому бюрократия обретает самодовлеющее значение. Где ослабляется органическое экономическое единство страны, там усиливается «единство» чиновничье. Создается пресловутая «вертикаль власти», служащая суррогатом подлинного единства государственного организма.

Ленин в свое время подчеркивал, что бюрократизм есть надстройка над мелкобуржуазной стихией, над экономической раздробленностью и разобщенностью страны. И действительно, за годы «перестроек» и «реформ» в стране возник новый, весьма обширный мелкобуржуазный слой. Это предприниматели, «челноки», ремесленники, посредники и т. п. С одной стороны, он экономически заинтересован в полной, ничем не стесненной свободе предпринимательства. Но эта свобода — не для него, а для правящих социальных слоев и групп. Мелкий же буржуа страдает и от экономического господства олигархии, и от административного произвола бюрократии, и от криминального рэкета. И, что весьма важно, в отличие от рабочего, кооперированного крестьянина или интеллигента, он сталкивается с ними значительно больнее и чаще, практически повседневно. Подлинное лицо этой корыстолюбивой власти ему хорошо знакомо. Поэтому в массе своей он не верит в ее желание и способность «помочь малому и среднему бизнесу». Но он пока не верит и коммунистам. И потому уповает на некую силу, выступающую в его воображении в виде «железной руки», способной прижать и олигархов, и бюрократов, и рэкетиров. Так стремление к анархической вольнице плавно переходит в требование «железного порядка».

О социальной подпорке современного российского бонапартизма можно сказать, лишь слегка перефразируя слова Маркса о социальной под-

порке французского бонапартизма времен Наполеона III:

«Поскольку миллионы семей живут в экономических условиях, отличающих и враждебно противопоставляющих их образ жизни, интересы и образование образу жизни, интересам и образованию других классов — они образуют класс. Поскольку между ними существует лишь местная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними никакой общности, никакой национальной связи, никакой политической организации, — они не образуют класса. Они поэтому неспособны защищать свои классовые интересы от своего собственного имени, будь то через посредство парламента или через посредство конвента. Они не могут представлять себя, их должны представлять другие. Их представитель должен вместе с тем являться их господином, авторитетом, стоящим над ними, неограниченной правительственной властью, защищающей их от других классов и ниспосылающей им свыше дождь и солнечный свет».

Гражданский монарх

На этой почве возник виртуальный образ Путина как «гражданского монарха», будто бы «свергающего» власть олигархов. Свергать-то свергает, но зачем и почему? Президент вовсе не против олигархов. Он за то, чтобы олигархи продолжали эксплуатировать народ и грабить природные богатства. Но одновременно более щедро делились бы — не с народом, конечно, а с бюрократией. Без олигархов, которых можно заставить делиться, высшая бюрократия лишится своего благосостояния. Ибо сама бюрократия извлекать прибавочную стоимость не умеет — она умеет лишь «перераспределять» ее в свою пользу. Потому бюрократия вовсе не собирается резать курицу, несущую ей золотые яйца. Жесткие меры против олигархов — это меры по приручению и одомашниванию этой «курицы». В остальном же политика бюрократии направлена на защиту интересов буржуазии, на усиление эксплуатации ею рабочего класса, крестьянства и трудовой интеллигенции. Но при условии, что буржуазия не должна претендовать на политическую власть и обязана платить бюрократии крупную дань. Ельцинский министр финансов Лившиц просил буржуазию добровольно «делиться» с бюрократией. Путин не просит — он просто берет, как гоголевский полицмейстер.

Многие этого пока не понимают. Междоусобицу грабящих их бандитов они ошибочно воспринимает как борьбу «хороших парней» против «плохих» за интересы трудящихся и обездоленных. Довольно часто «хорошими парнями» считаются бюрократы во главе с Путиным. Однако бывают и исключения, лишь подтверждающие правило, особенно на региональном уровне. В ряде случаев ореолом борцов за интересы народа окружены именно бандиты. Этим, например, объясняется стойкий политический успех «уралмашевцев» в Свердловске и «быковских» в Красноярске.

Народ не любит олигархов — это правда, но отнюдь не вся. Ведь не любить их можно совершенно по-разному. Можно бороться против них как против капиталистов — эксплуататоров рабочего класса, прикарманивших прибавочную стоимость. А можно ненавидеть как конкурентов, нахапавших в период приватизации больше общенародной собственности. Какая же «нелюбовь» преобладает в современном российском обществе? Нужно глядеть правде в глаза. Сегодня преобладает вторая — мелкобуржуазная, эгоистическая зависть. Чубайсовская приватизация во многом достигла своей цели — сумела превратить значительную часть населения в микроскопических собственников и привить им соответствующую психологию. Было бы большим заблуждением ставить знак равенства между этой психологией и обычным чувством социальной справедливости.

К слову сказать, весомую долю ответственности за то, что это произошло, несет третья, «хрущевская» программа КПСС. В действующей программе КПРФ прямо сказано, что взяв за образец устаревший тип развития производительных сил, социализм во многом утратил историческую инициативу, и не только в сфере экономики. Был в значительной степени деформирован, подорван один из главных принципов социализма «От каждого — по способностям, каждому — по труду».

Blog

Г. А. Зюганов: Идти вперед