Geum.ru

Дипломная работа на тему

Вид материалаДиплом
ВСионской горнице явлено миссионерское служение Церкви. В этот же период сложились основные принципы миссионерства
Глава 2. Правовые основы миссионерской деятельности в местах лишения свободы в советский и постсоветский периоды.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

ВСионской горнице явлено миссионерское служение Церкви. В этот же период сложились основные принципы миссионерства:

- Проповедь благой евангельской вести должна быть доходчива, понятна; тайны Царства Божия должны доноситься образами, понятными слушающим.


- Проповедник – только сотрудник Богу в деле просвещения, спасения непросвещенного человека. Проповедник лишь помогает слушающему открыть сердце для принятия благодати Духа Святого.

- Проповедь должна вестись на родном языке, как это было во время Пятидесятницы, когда каждый слышал слова апостолов, звучавшие на его родном языке.

- Миссионерство – всегда экзорцизм, изгнание бесов. Идет борьба за человека. Как сказано у Ф.М. Достоевского «В мире диавол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Это борьба «не против крови и плоти » (Еф. 6:12). Жизнь миссионера дает нам многочисленные примеры этой борьбы. «Молиться за мир – кровь проливать» - говорил Силуан Афонский.

- Основа миссионерского служения строится на примере личной благочестивой жизни каждого христианина и исполнении им своего долга. «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного» (Мф. 5:16). В 1910 году на миссионерском епархиальном съезде в Ташкенте встретились известный мулла и протестантский пастор. Пастор прочитал мулле Нагорную проповедь и спрашивает: «Хорошо?» «Очень хорошо», - ответил мулла. «А почему же вы не обращаетесь к Христу?» «Мы не обращаемся к Христу потому, что вы не живете по Его заповедям». Отсюда мы видим, что основа проповеди – жизнь по заповедям Божиим.

- Делу священноапостольства служат благотворительные и иные формы социального служения. Святитель Николай Японский выразил это такими словами: «Вначале завоевать любовь и уважение, а затем нести людям Слово Божие». «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор. 9:22). Этот первоапостольский завет сумел воплотить свт. Иннокентий /Вениаминов/, который учил алеутов Аляски плотницкому делу, искусству каменщика, столяра, огородника, кузнеца, часовщика; составил азбуку, перевел Священное Писание, богослужение на алеутский язык и учил по составленным им книгам и детей и взрослых, защищал алеутов от произвола купцов и чиновников, помогал своим духовным чадам справляться с болезнями и т. д. Неудивительно, что эти простые люди с детской доверчивостью и любовью ответили на подвиг его любви, и через 10 лет после начала миссии в этих местах не осталось ни одного человека, не принявшего православие.

- С крещением духовный путь просвещения только начинается. Так сформулировали этот принцип свт. Иннокентий /Вениаминов/, свт. Николай Японский, архм. Макарий /Глухарев/ и многие другие. Крещением ставится онтологически новый камень в основание, на котором предстоит строить храм Духа Святого.

- Ненасильственное распространение христианства - последнее условие успеха проповеди, ибо насилие отнимает свободу и гасит любовь. В православии, особенно российском, насильственного принуждения к принятию христианства почти никогда не было. Свт. Стефан Пермский после нескольких лет жизни среди зырян если и сокрушал идолов и кумиров, то делал это безоружным. То же самое происходило с татарами в Поволжье, с башкирами в Сибири, и даже тяжелые войны на Кавказе не привели к насильственному крещению местных народов. Политика ненасилия обнаруживает себя во всей истории Русской Церкви и русского государства и подтверждается инструкциями, постановлениями, посланиями, как государственными, так и церковными на различных уровнях государственной и церковной власти.

«В истории русского миссионерства были явлены многие подвижники, святые, послужившие Церкви и народам, населявшим нашу Родину. На фундаменте православия строились отношения между различными народами, населявшими Россию, в том числе и с теми, которые придерживались магометанства, буддизма или язычества. Тысячелетний опыт веропроповеднического подвига в самых различных условиях духовенства и мирян, аристократии, государей и простолюдинов, ученых богословов и не получивших даже начального образования крестьян остается сегодня во многом неизвестным и, как следствие, невостребованным. До сих пор не существует ни одной целостной монографии по истории российской миссии, кроме небольшой брошюры прот. Е. Смирнова, изданной в 1904 г.» [2, 7-10].

Миссия, как апостольство, всегда составляла главнейшую из обязанностей церковных людей как исполнение заповеди Господа Своим ученикам: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча соблюдать их все, что Я повелел Вам" (Мф. 28:19-20). В своей лекции «Православное мировоззрение» Иеромонах Серафим (Роуз) пишет: «…призыв Христов все еще идет к нам; давайте же начнем прислушиваться к нему. Самое ясное выражение этого призыва исходит сегодня от порабощенного безбожного мира» [3, 9].

Церковь исполняет в мире «миссию спасения рода человеческого» [Основы, п. 1.4].

В первую очередь, «Церковь призвана действовать в мире по образу Христа, свидетельствовать о Нем и Его Царстве». [Основы, п.1.2]. Цель миссионерской деятельности – привести людей к вере во Христа: «да уверует мир» (Ин. 17:21), и составит Церковь, потому что только в ней «все небесное и земное» соединяется во Христе, «ибо Он - Глава «Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:22-23). В Церкви действием Святого Духа совершается обожение творения, исполняется изначальный замысел Божий о мире и человеке…» [Основы, п.1.1]. Православный священник Румынии о. Георгий Кальччу призывает к миссионерской деятельности каждого христианина: «Построим же церкви нашею верою, церкви, которые не сможет разрушить никакая человеческая сила, Церковь, основа Которой Христос... Чувствуй брата своего рядом! Никогда не спрашивай: «Кто это?» - Лучше говори: «Это не чужой, это мой брат. Он - Церковь Христова так же, как и я» [3, 9]. Он же обращается к молодежи: «Я зову вас к Богу, к Тому, Кто превосходит мир, чтобы вы смогли познать бесконечный рай духовной радости, который вы ищете ощупью в вашем личном аду и который вы ищете даже в состоянии ненамеренного бунта... Иисус всегда любил вас, а теперь у вас есть выбор, - чтобы ответить на его призыв. Ответив, вы приуготовляетесь на то, чтобы пойти и принести плод, который сохранится. Чтобы быть пророком Христа в мире, где вы живете. Чтобы любить ближнего, как самого себя, и сделать всех людей своими друзьями. Чтобы каждым поступком возвещать ту единственную и безграничную любовь, которая возвышает человека от раба до друга Божия. Чтобы быть пророком этой освобождающей любви, которая избавляет от всяких уз, возвещая вам вашу чистоту, как только вы приносите себя Богу». Эти слова обращены к студентам-семинаристам, но их можно адресовать каждому избирающему «узкий путь» Каждый христианин призван к миссионерскому служению: «Тако да просветится свет Ваш перед человеки, яко да видят доб­рые дела ваши и прославят Отца вашего Иже есть на небесах» (Мф. 5:16). Так важен пример личного благочестия христианина, который необходимо должен присутствовать и в основе различных форм миссионерской деятельности: социального служения, а также трудов в образовательной и культурной деятельности христиан.

Для исполнения в мире миссии спасения рода человеческого Церковь вступает во взаимодействие с государством, даже если оно не носит христианского характера, а также с различными общественными ассоциациями и отдельными людьми, даже если они не идентифицируют себя с христианской верой. Не ставя прямой задачи обращения всех в Православие в качестве условия сотрудничества, Церковь уповает, что совместное благотворение приведет ее соработников и окружающих людей к познанию Истины, поможет им сохранить или восстановить верность богоданным нравственным нормам, подвигнет их к миру, согласию и благоденствию, к условиям, в которых Церковь может наилучшим образом исполнять свое спасительное делание». [Основы, п.1.4].

На сегодняшний день самым серьезным, исчерпывающим документом, вдохновляющим и определяющим социальную активность православного миссионера, является «Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви». Этот документ является фундаментальным основанием нашего миссионерского служения, и особая его значимость в его современности и своевременности.

В «Миссионерской Концепции», в частности, сказано: «Православная миссия в ее богословском понимании, есть проекция Святой Троицы на все творение. Откровением для нас стало то, что Бог – есть любовь» [4, 3]. Откровение о Божьей любви должно стать основанием нашего благовестия.

Церковь призвана быть тем, кто образует и формирует мышление современного человека. И наша миссионерская задача - влиять на то, чтобы мышление людей изменилось на основании Благой Вести. Нельзя заставить веровать насильно, но мы призваны зажигать сердца верой.

Миссионерство – это не катехизация и богословское образование предназначенные для уже обращенных, уверовавших людей. И если задача катехизаторов, в большей степени, наполнять знаниями о Боге сознание, разум людей, то задача миссионеров – вдохновлять и раскрывать сердца навстречу Благой Вести. Миссионер - это тот, кто приходит к неверующим людям и возжигает светильники живым огнем интереса к вопросам веры; это движение по непроторенному пути, как пишет Апостол Павел: «Притом я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании» (Рим. 15:20).

Миссионером невозможно быть по назначению. Быть миссионером – это призвание. Потрясающий образ посланника Божьего явлен в пророке Иеремии, который возвещал от лица Господня. В какой-то момент люди стали отвергать, не принимать, а затем и гнать его. В молитве он делится с Богом переживаниями своего сердца: «Ты влек меня, Господи, - и я увлечен; Ты сильнее меня - и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо лишь только начну говорить я, - кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние. И подумал я: "не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его"; но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер. 20:7-9).

Одним из видов миссионерской деятельности является миссия среди заключенных. Государство заботится об исправлении заключенных, и в этой заботе ему должны помогать общество и Церковь. В христианстве доброе отношение к узникам для их исправления имеет глубокую основу, Господь Иисус Христос сравнивает благотворение заключенным со служением Себе: «В темнице был, и вы пришли ко Мне». (Мф.25:36).

Насельники тюрем - не потерянные люди, зло не может истребить в душе человеческой все задатки добра, вложенные в нее Творцом. Возможность покаяния преступника мы видим в обращении ко Христу одного из двух разбойников, с которыми был распят Господь Наш Иисус Христос (Лк. 23:33-43).

Смысл служения заключенным в тюрьме не только в облегчении им социально-бытовых условий и материальной помощи, но, в первую очередь, в помощи духовной: «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Мф. 18:11). И люди падшие, близкие к погибели, по Его словам, составляют предмет особой Его заботливости: «Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 9:13). «Нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф. 18:14). Для Господа дорого спасение каждого погибающего, об этом говорится в Евангельских притчах о пастыре, имеющим стадо овец и заблудшей овце; о жене, потерявшей одну из десяти драхм. И когда пастырь найдет заблудшую овцу, а жена - потерянную драхму, они предаются большой радости и делятся этой радостью со своими друзьями и соседями: возвращение потерянного для них дороже и приятнее владений, находящихся в руках их, хотя бы потерянное и возвращенное составляло только небольшую часть их состояния. После этих притчей, Господь сказал: «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15:1-10).Эти слова можно применить и к тем преступникам, которых общество лишает свободы.

Нет границы между теми, кто находится в заключении и теми, кто на свободе. По мысли святых отцов, Господь Иисус Христос пришел осуществить Миссию избавления узников из темницы греха. Святитель Филарет, митрополит Московский, так рассуждает об этом: «Не в темницу ли, не к изгнанникам ли, ни к узникам ли пришел и Сам Ты, на землю, чтобы основать Твой живой Храм, Твою Святую Церковь? Ибо что такое вся земля, после рая, как не пространная темница? Что человек вообще, как не осужденный преступник райского закона, изгнанник рая, пленник греха, узник бренной плоти, отягчающей душу? Ты пришел, и в сей темнице, для сего преступника, поставил Твой Голгофский Крестный жертвенник; Твоим страданием и смертию совершил на нем Твою вселенскую божественную Литургию; принес Твою вечную жертву, которая одна и та же, и здесь ныне совершается» [5, 171-172]. Всякий человек грешен перед Богом, всякого человека можно назвать преступником. «Всякое преступление Церковь считает грехом, но не всякий грех государство считает преступлением. Грех – нравственная несправедливость или неправда, нарушение Божественного закона; преступление – неправда противообщественная, нарушение закона человеческого» [6, 58].

Явных грехов может и не быть, но за тайные можем подвергнуться геене огненной. Богом судится не только факт преступления, а и намерения человека. Каждый член Церкви должен осознавать себя узником греха. На вечерне мы слышим слова псалмопевца Давида: «Изведи из темницы душу мою» (Пс. 141: 8). Эти слова каждый член Церкви произносит от своего лица. После грехопадения в лице Адама и Евы, мы все попали во власть греха и заключены в узы страстей, а после смерти телесной – в адскую темницу. Только после искупительного подвига Господа нашего Иисуса Христа, желающие спасения, через приобщение к плодам этого подвига, удостаиваются свободы от уз и темницы смерти духовной. Подходя к Святой Чаше во время Причащения, мы молимся: «Приими убо и мене, Человеколюбче Господи, яко разбойника» (молитва Василия Великого, 1-я) [7, 135]. То есть мы не смеем приступить к Причастию Святых Тела и Крови Христовых, ведущих в жизнь вечную, если не уподобляем себя покаявшемуся благоразумному разбойнику: «Но яко разбойник исповедую Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем» [7, 147-148].

Бог промыслительно попускает быть внешним узам, темницам, болезням и бедствиям. Через внешние стеснения Господь врачует души узников. Телесные узы и скорби способствуют пробуждению бесценных человеческих душ от греховного сна. «Так, лишение или ограничение свободы дает человеку, поставившему себя вне общества, возможность переоценить собственную жизнь, дабы вернуться на свободу внутренне очищенным». [4, 106]. «В церковном понимании наказание преступника, заключается в том, что главная цель их не в возмездии и даже не в ограждении церковного народа от преступных деяний, а во врачевании болезненных состояний души самих грешников» [8, 393].

Христианин понимает, что он находится в тюрьме не случайно, а по Промыслу Божию. Человек анализирует свою прежнюю жизнь, кается перед Богом в содеянных грехах, стремится очистить свою душу покаянием, стать лучше и чище самому, помочь тем, кто рядом, кто испытывает еще более невыносимые скорби. Безвинным заключенным узы служат к еще большей славе. В тоже время пребывание в местах лишения свободы – это тяжкий крест для человека. Создатель хочет, чтобы человек, находящийся в узах, был утешен. «Не то нам заповедано, чтобы миловать добрых людей и наказывать злых, но всем оказывать человеколюбие» [9, 401], – напоминает христианам Святитель Иоанн Златоуст. Православная Церковь возвещает измученным людям путь избавления, открывает непреходящие духовные ценности, помогает обрести благодать и истину.

Встает следующий вопрос: как помочь тем, кто находятся в местах лишения свободы?


Глава 2. Правовые основы миссионерской деятельности в местах лишения свободы в советский и постсоветский периоды.

Миссионерское служение Русской Православной Церкви в местах лишения свободы отличается от миссии просто в обществе тем, что оно организуется в условиях строгой изоляции от общества, определено правовыми рамками, ограничено во времени, имеет специфический объект воздействия. Поэтому успех тюремной миссии, равно как и выбор форм и методов благовестия, во многом зависит от принятых государством законодательно-нормативных актов, регулирующих религиозную жизнь заключенных и знанием своих законных прав тюремным миссионером и заключенным. [Pobeda.ru-zone missionerskoe sluqenie, С. 42].

Первоначальный этап развития религиозных отношений в ИТУ, начавшийся в конце 80-х годов, был связан с процессами демократизации и гуманизации в работе ИТУ, существенно изменившими отношение к участию в воспитательной работе среди осужденных представителей различных благотворительных, попечительских и религиозных организаций. Этот этап характеризовался эпизодичностью посещения колоний представителями религиозных организаций и совершением в основном разовых культовых действий. Зачастую решение вопроса о допуске служителей культа в учреждения зависело от воли администрации, вышестоящего руководства, и от настойчивости самих осужденных.

Такое положение дел объяснялось тем, что отношения в сфере реализации права осужденного на свободу совести и участие религиозных организаций в исправительном процессе начали зарождаться без какой-либо правовой базы, «явочным порядком». Достаточно вспомнить, что официально до конца 1990 г. в силе было постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» (с изменениями и дополнениями, внесенными 23 июня 1975 г.), которое фактически сводило на нет право на свободу совести вообще, а для осужденных в особенности. Следует признать, что это постановление (начиная примерно с 1989 г.) уже практически не соблюдалось и в общественном сознании и в государственной политике происходила переоценка взглядов на Русскую Православную Церковь в сторону признания ее заслуг в истории развития культуры и государства, положительной роли в социальном служении, в возможности нравственного воздействия на человека. Эти перемены в стране, в частности, отразились и на отношениях Церкви с пенитенциарными учреждениями.1

Положение существенно изменилось, когда на ведомственном уровне в 1989 г. были приняты некоторые меры по урегулированию этих отношений. Так, приказом МВД № 250 от 10.10.89 г. были утверждены Рекомендации по взаимоотношениям исправительно-трудовых учреждений с религиозными организациями и служителями культов. В этих Рекомендациях регулировался целый ряд важных организационно-практических вопросов: осужденным предоставлялось право на хранение книг религиозного содержания; разрешалось иметь при себе нательные крестики и аналогичные предметы культа, изготовленные из недрагоценных металлов; любой осужденный имел право в установленном порядке обращаться в религиозные организации с просьбой о встрече со служителями культов. В них наряду с предоставленными правами на верующих осужденных и служителей культа накладывались и определенные обязанности: невмешательство религиозных организаций и их представителей в деятельность ИТУ (2.5); соблюдение установленного режима отбывания наказания и требований Правил внутреннего распорядка ИТУ при отправлении религиозных обрядов и культов (2.6); осужденные не в праве, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения общегражданских обязанностей (4); ИТУ могут посещать лишь представители зарегистрированных религиозных организаций (5) и т. д.

В период обновления Российской государственности, переоценки роли религии в духовном возрождении нашего Отечества и общества восстановление подлинных и зачастую попранных принципов свободы совести и вероисповедания нашло свое отражение в законодательстве Российской Федерации: в Законе «О свободе вероисповеданий» принятого в 1990 г. (в частности, в ст. 22), в Конституции (1993г), в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР (дополненным в 1992 г. ст. 8 «Обеспечение свободы совести осужденных»). В Конституции Российской Федерации (1993г) записано: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствие с ними» (ст. 28).

В тоже время, Православие — религия традиционная для России, поэтому в первую очередь от представителей Русской Православной Церкви сотрудники пенитенциарной системы ждут активного служения на данной ниве. Именно поэтому следует оценить как весьма закономерный и своевременный шаг Совместное заявление, сделанное Министром внутренних дел России и Святейшим Патриархом Московскими Всея Руси Алексием II 6 сентября 1994 г. В нем, в частности, записано следующее: «...священноначалие Русской Православной Церкви намерено обратиться к епархиям и другим церковным учреждениям, а руководство Министерства внутренних дел — к подчиненным ему структурам на местах с рекомендацией вступить во взаимодействие в области просветительной и воспитательной работы среди людей, желающих стать на путь исправления после совершения преступлений... На добровольной основе и с учетом специфики режима исправительно-трудовых учреждений способствовать реализации прав верующих из числа осужденных, отбывающих наказания по приговору суда и находящихся в следственных изоляторах. Обеспечить благоприятные условия для проведения священнослужителями епархий Русской Православной Церкви духовно-нравственных и просветительных бесед, совершения треб и богослужений. Содействовать оборудованию в местах лишения свободы помещений для совершения молитв и богослужений» 2.

В это время, в местах лишения свободы отношения между представителями Русской Православной Церкви и администрацией принимают все более устойчивый характер. Согласовываются организационные вопросы: порядок пропуска священнослужителей в учреждения, время и место встреч с осужденными, строительство храмов, часовен, благоустройство молитвенных комнат, пополнение библиотек духовной литературой, открытие воскресных школ. Складываются направления и формы совместной работы.

Право осужденного на свободу совести соответствует целому ряду норм международного права:

- Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 года (Ст. 18);

- Международному пакту о гражданских и политических правах, принятому на 21 сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 года, ратифицированному Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 года и вступившему в силу для СССР 23 марта 1976 года (Ст. 18);

- Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными, принятым на 1-ом Конгрессе ООН «По предотвращению преступлений и наказание преступников», проведенном в Женеве в 1955 году и утвержденном Экономическим и Социальным Советом резолюцией 663 от 31 июля 1957 года и резолюцией 2076 от 13 мая 1977 года (Ст. 41, 42);

- Европейским правилам о тюрьмах, принятым Комитетом министров Европейского Совета 12 февраля 1987 года (Ст. 46; 47), в которых, в частности, записано: «Насколько эти практически осуществимо каждому заключенному должно быть позволено удовлетворять свои потребности в религиозной, духовной и моральной жизни путем посещения служб или встреч, предусмотренных в данном заведении, и путем обладания необходимыми книгами или другой литературой»;


Как мы видим, международные документы содержат широкий спектр норм по защите прав заключенных, касающихся свободы совести и вероисповедания. Хотя надо отметить, что юридическая сила международных правовых документов различна. Если Всеобщая декларация прав человека содержит нормы-рекомендации, то Пакты, как международные договоры, содержат обязательные нормы поведения.3

Выполнение обязательств в области прав человека и основных свобод, вытекающих из международных договоров и соглашений, участниками которых являлся СССР взяли на себя участники Содружества Независимых Государств.

Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (подписана 26 мая 1995 г. представителями Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Грузия, Кыргызской Республики, Республики Молдова, Российской Федерации, Республики Таджикистан; ратифицирована Федеральным законом от 4 ноября 1995 г. № 163 — ФЗ). Согласились о нижеследующем: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и вероисповедания. Это право включает свободу выбирать свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию и убеждения как индивидуально, так и совместно с другими, отправлять религиозный культ, следовать и выполнять религиозные и ритуальные обряды и действовать в соответствии с ними» (Ст. 10.1).

Необходимо также иметь в виду, что ратификация подписанной Российской Федерацией 28 февраля 1996 г. Европейской конвенции о защите основных прав человека и свобод и протоколов к ней будет означать для нашего государства, как члена Совета Европы, обязательность соблюдения положений данного документа и других обязательств, связанных с членством в этой международной организации (в частности, получение российскими заключенными права подавать индивидуальные жалобы в Европейский Суд4 по правам человека).5

Все вышеприведенные постановления международных правовых актов отражены и нашли свое место в российских законах, регламентирующих деятельность религиозных организаций в местах лишения свободы. «Впервые в истории нашей страны в Конституцию (п.4 ст.15) включено положение, объявляющее принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации частью ее правовой системы»6 (Мисс. Служ., с.46-49). В тоже время, принятие Российской Федерацией международно-правовых обязательств накладывает серьезные ограничения в законотворчестве. Так при проверке соответствия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» международно-правовым обязательствам Российской Федерации определение «особой роли православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры» рассматривается как не совсем корректное (см. ниже).

В международной практике установился следующий подход к проблеме реализации права на свободу совести: следует добиться реалистического равновесия между осуществлением религиозных обрядов и правилами поведения осужденных (определенные религиозные действия не должны являться оправданием неподчинения тем правилам, которые применяются ко всему контингенту, отбывающему наказание); религиозная жизнь не должна мешать нормальному функционированию пенитенциарных учреждений, ее практическое осуществление не должно наносить ущерба осужденным и администрации и являться чрезмерно трудным с точки зрения управления учреждением, или приводить к большим финансовым затратам со стороны администрации. В то же время признается, что в сфере религии целесообразно сохранять в качестве необходимых лишь ограничения, относящиеся к поддержанию безопасности, дисциплины, должного порядка в условиях исправительного учреждения.

Это нашло отражение и в практике нашего государства: уже в программе «ИТС-2000» в комплексе мер, направленных на реформу управления исправительно-трудовой системы, в частности, предусматривалось: «Обеспечить реализацию гарантий свободы совести осужденных. Предусмотреть возможность приглашения ими служителей культа для отправления обрядов исповеди, бракосочетания, крещения, отпевания и т. п., приобретения отдельных видов религиозной атрибутики, получения индивидуальных консультаций»7.

В контексте этого все пристальнее начинает рассматриваться вопрос обеспечения реального права осужденного (равно как и подследственного) на свободу вероисповедания и отправления религиозных культов, которые составляют один из важнейших элементов личных неотъемлемых свобод граждан любого цивилизованного государства — свободы совести. Этот процесс неминуемо вторгается в жизнь исправительных учреждений.

Характерным признаком ломки привычных стереотипов и установок в развитии нашего общества является коренная переоценка взглядов официальной политики в отношении религии в сторону признания ее положительной роли в социальной сфере, высокого потенциала духовно-нравственного воздействия на человека, неоспоримых заслуг Церкви и ее служителей в становлении и охранении державных основ государства Российского. И это далеко не случайно, ведь именно духовность составляет внутреннюю направленность и соответствующую ей полноту жизни, придает всей человеческой культуре и каждой личности высшее измерение, назначение и непреходящую ценность.8

В это время, в местах лишения свободы отношения между представителями Русской Православной Церкви и администрацией принимают все более устойчивый характер. Согласовываются организационные вопросы: порядок пропуска священнослужителей в учреждения, время и место встреч с осужденными, строительство храмов, часовен, благоустройство молитвенных комнат, пополнение библиотек духовной литературой, открытие воскресных школ. Складываются направления и формы совместной работы.

19 сентября 1997 года общество добилось принятия Государственной Думой нового Федерального Закона N 125-ФЗ “О свободе совести и о религиозных объединениях”, который упорядочил деятельность религиозных организаций и тем самым, в какой-то мере, оградил пенитенциарные учреждения от проникновения в них деструктивных сект. Этот Закон на сегодняшний день является одним из главных правовых условий совместной деятельности Русской Православной Церкви и Уголовно-исполнительной системы (пенитенциарных учреждений) России. В последующем этот закон был уточнен в ред. Федеральных законов от 26.03.2000 N 45-ФЗ, от 21.03.2002 N 31-ФЗ, от 25.07.2002 N 112-ФЗ, от 08.12.2003 N 169-ФЗ, от 29.06.2004 N 58-ФЗ).(?) В преамбуле закона сказано следующее:

Федеральное Собрание Российской Федерации,

подтверждая право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, а также на равенство перед законом независимо от отношения к религии и убеждений,

основываясь на том, что Российская Федерация является светским государством,

признавая особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры,

уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России,

считая важным содействовать достижению взаимного понимания, терпимости и уважения в вопросах свободы совести и свободы вероисповедания,

принимает настоящий Федеральный закон.


При проверке соответствия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» международно-правовым обязательствам Российской Федерации Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации было дано следующее заключение (дано в сокращении):


«Принятый 26 сентября 1997 г. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» в основном отвечает международно-правовым обязательствам России, взятым ею на себя в качестве государства - участника Международного пакта о гражданских и политических правах и Европейской конвенции о защите основных прав и свобод человека. В преамбуле Закона (пункты 1 - 3), как и в статьях 28, 19 (ч. 2) и 29 (ч. 2) Конституции Российской Федерации, подтверждается право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, а также на равенство перед законом независимо от отношения к религии и убеждений. В то же время ряд положений Закона вступает в противоречие с принципами, установленными упомянутыми международно-правовыми документами, и, соответственно, может быть опротестован гражданами при подаче жалоб в Европейский Суд по правам человека. По сути дела эти нормы и не могут действовать на территории Российской Федерации, исходя из примата над внутренним законодательством правил, установленных международными договорами, что предусмотрено Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15).

1. По сравнению с общим международно-правовым принципом равенства всех религий, зафиксированным в Конституции Российской Федерации (согласно ч. 1 ст. 14 «никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», а согласно ч. 2 этой же статьи «религиозные объединения... равны перед законом»), в Законе о свободе совести по сути закрепляется привилегированное положение отдельных религий.

В преамбуле Закона (п. 4-5) делается ссылка на «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры» и на уважение «христианства, ислама, буддизма, иудаизма и других религий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия России».

Возникает два вопроса. Во-первых, какие религии подпадают под определение «других» - католицизм, униатство, или же, скажем, пятидесятники и молокане, которые также могут рассматриваться как часть исторического наследия России. Во-вторых, означает ли это неуважение к другим религиям, не поименованным в Законе, - конфуцианству, индуизму и т.п. - не являющимся частью этого наследия. При нынешних формулировках преамбулы строгого юридического ответа на эти вопросы не существует…

4. Ч. 3 и 4 ст. 16 Закона о свободе совести предусматривают возможность совершения религиозных обрядов и церемоний в воинских частях, в местах лишения свободы и местах содержания под стражей. Однако практические гарантии реализации этих прав в Законе отсутствуют. Не ясно, что имеется в виду под «учетом требований воинских уставов» и «соблюдением требований уголовно - процессуального законодательства», на которые ссылается данная Статья».

В связи с тем, что правоприменительная практика по реализации данного Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» не была накоплена и не были приняты предусмотренные им нормативные правовые акты (Правила регистрации. Правила проведения государственной религиоведческой экспертизы. Положение о порядке открытия и регистрации представительств иностранных религиозных организаций), Министерство Юстиции Российской Федерации для использования в практической деятельности направило в виде письма от 24 декабря 1997 года Комментарий к данному Закону, подготовленный заместителем Председателя Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации Себенцовым А.Е., а также методические рекомендации по осуществлению органами юстиции контрольных функций в отношении религиозных организаций, и по применению органами юстиции некоторых положений Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», подготовленные Департаментом по делам общественных и религиозных объединений на основе поступивших запросов органов юстиции.

Вышеназванные нормативные правовые акты были приняты позже:

- В целях реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 2 февраля 1998 г. N 130 «О порядке регистрации, открытия и закрытия в Российской Федерации представительств иностранных религиозных организаций» от 30 марта 1998 г. был издан приказ Минюста РФ N 32;

- Правила регистрации уставов (положений) религиозных объединений. Утверждены Приказом Министерства юстиции Российской федерации от 30 ноября 1994 г. N 19-01-159-94;

- Приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 25.03.2003 N 68 «Об утверждении Правил рассмотрения заявлений и принятия решения о государственной регистрации» (торгово-промышленных палат, общественных объединений, в том числе политических партий, профсоюзов, национально-культурных автономий и религиозных организаций);

- Приказ Минюста РФ от 8 октября 1998 г. N 140 «О порядке реализации Постановления Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. N 565 «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы» (в ред. Приказа Минюста РФ от 16.03.2001 N 87).

Право каждого на свободу совести обеспечивается и другими Законами. В Законе N 114-ФЗ от 25 июля 2002 года «О противодействии экстремистской деятельности», в ст.1 «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности» относится к одному из видов экстремистской деятельности (экстремизму).

В связи с передачей в ведение Минюста России пенитенциарных учреждений, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Министр юстиции РФ Ю. Чайка 21 декабря 1999 года подписали Соглашение о сотрудничестве. На основании этого были заключены соглашения на областном уровне с епархиями РПЦ и на уровне отдельных учреждений с Православными храмами.

В данной главе нельзя не ознакомиться с положениями Основ социальной концепции Русской Православной Церкви, принятыми на Архиерейском Соборе 2000 года, которые касаются также и вопросов соработничества Церкви и Уголовно-исполнительной Системы. В разделе IX «Преступность, наказание, исправление» читаем:

IX.1 Для сдерживания проявлений беззакония государство создает правоохранительные органы, целью которых является предупреждение, предотвращение и расследование преступлений, а также наказание и перевоспитание лиц их совершивших. Однако важные задачи искоренения преступности и исправления оступившихся стоят не только перед специальными учреждениями и даже не только перед государством, но перед всем народом, а значит и перед Церковью.

IX.2 Церковь настаивает на необходимости человеческого отношения к подозреваемым, подследственным и гражданам, уличенным в намерении нарушить закон. Жестокое и недостойное обращение с такими людьми способно укрепить их на неправом пути или толкнуть на него. Вот почему лица, не осужденные по законному приговору, даже находясь под стражей, не должны ущемляться в основных правах. Им необходимо гарантировать защиту и непредвзятый суд. Церковью осуждаются пытки и различные формы уничижения подследственных... Даже в целях помощи правоохранительным органам священнослужитель не может нарушать тайну исповеди или иную охраняемую законом тайну (например, тайну усыновления)…Пастырь одновременно обязан предпринять все возможные усилия, чтобы преступный замысел не осуществился.

IX. 3...Вместе с тем важно, чтобы лица, находящиеся в местах лишения свободы, не испытывали бесчеловечного обращения, чтобы условия их содержания были такими, при которых их жизнь и здоровье не подвергались бы опасности, а на их нравственное состояние не влиял бы пагубный пример других узников. Для этого государство призвано заботиться о заключенных, и в этом ему должны помогать общество и Церковь... Исполняя свое служение в местах лишения свободы, Церковь должна устроять там храмы и молитвенные комнаты, совершать Таинства и богослужения, проводить пастырские беседы с заключенными, распространять духовную литературу. При этом особенно важен личный контакт с лишенными свободы, включая посещение мест их непосредственного нахождения. Заслуживает всяческого поощрения переписка с осужденными, сбор и передача одежды, лекарственных препаратов и других необходимых вещей. Такая деятельность должна быть направлена не только на облегчение тяжелой участи заключенных душ. Их боль является болью всей Матери-Церкви, которая радуется радостью небесной и «об одном грешнике кающемся» (Лк.15:10). Возрождение душепопечения о заключенных становится важнейшим направлением пастырского и миссионерского делания, нуждающимся в поддержке и развитии.

IX. 4. Желая содействовать преодолению преступности, Церковь взаимодействует с правоохранительными учреждениями. Уважая труд их работников, направленный на защиту граждан и отечества от преступных посягательств, а также на исправление оступившихся, — Церковь протягивает им руку помощи. Такая помощь может осуществляться в многообразных совместных воспитательных и просветительских трудах, направленных на профилактику и предотвращение правонарушений, в научной и культурной деятельности, в пастырском окормлении самих сотрудников органов охраны порядка. Взаимодействие Церкви и правоохранительной системы зиждется на основе церковных установлений и специальных договоренностей с руководством соответствующих ведомств...”9. Безусловно, этот фундаментальный, авторитетный документ послужит важным импульсом к успеху тюремной миссии Церкви, изначально ей присущей. [Мисс. Служ., с. 107].


«Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, принятые на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г., определили вектор церковно-государственных взаимоотношений, подчеркнув, что "задачи и деятельность Церкви и государства могут совпадать не только в достижении чисто земной пользы, но и в осуществлении спасительной миссии Церкви". Согласно Концепции, важными областями соработничества Церкви и государства в нынешний исторический период являются: духовное, культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание народа; христианское попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений; труды по профилактике правонарушений, духовное окормление находящихся в заключении.

Созданный в 1995 г. Синодальный Отдел по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями. Отдел имеет разветвленную структуру, работая по пяти направлениям, которые условно можно обозначить так: "Армия", "Милиция", "Тюрьма", "Остальные структуры" и "Издательско-миссионерское направление". Каждое направление имеет свои секторы работы, соответствующие силовым структурам… Тюремное состоит из одного сектора, занимающегося созданием полноценной церковной миссии в местах лишения свободы.

В наше время в российском законодательстве проведены кардинальные преобразования, в частности, приняты нормативные документы, создавшие юридическую основу для реформы уголовно-исполнительной системы (УИС). Благодаря этому за последние годы, особенно с момента передачи пенитенциарной системы России из ведения Министерства внутренних дел в ведение Министерства юстиции Российской Федерации (сентябрь 1998 года), удалось существенно изменить ситуацию в области обеспечения прав осужденных и лиц, содержащихся в следственных изоляторах. Принят ряд основных законов, направленных на создание более гуманных условий содержания заключенных, обеспечение государственной поддержки УИС.

Основой для формирования и укрепления отношений с Главным управлением исполнения наказаний является Соглашение о сотрудничестве с Министерством юстиции РФ, благодаря которому практически во всех исправительных учреждениях созданы условия для духовного окормления и просвещения лиц, находящихся в местах лишения свободы. В августе 2003 г. Синодальный Отдел и ГУИН МЮ РФ заключили двустороннее Соглашение, определившее основные направления сотрудничества на современном этапе реформирования УИС. Руководством УИС утвержден состав епархиального духовенства, которому разрешен доступ в пенитенциарные учреждения.

В настоящее время в уголовно-исполнительной системе проходят службу около 250 тыс. сотрудников, а в местах принудительного содержания находится около 850 тыс. осужденных и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. На территории исправительных учреждений создано 625 православных общин, в состав которых входит более 33 тыс. осужденных. Построено 333 храма, оборудовано 499 молитвенных комнат, действует 265 воскресных школ, в которых свыше 9 тыс. осужденных осваивают основы Православия и Православной культуры. Ведется строительство 79 храмов. Руководство УИС стремится, чтобы храм или молитвенная комната были во всех учреждениях системы, и епархии должны оказывать в этом всемерное содействие.

За значительный вклад в укрепление отношений с учреждениями УИС в январе 2004 г. многие священнослужители различных епархий были награждены памятными знаками уголовно-исполнительной системы Минюста РФ.