«Ориентиры»

Вид материала

Ученые записки

Содержание Васильев Ю.В., зам. директора Ставропольского филиала СКАГС), к.ю.н., доц.

Подобный материал:

• Нравственные ориентиры лидеров детского движения, 1562.32kb.
• Первый год новой пятилетки: основные ориентиры социально-экономического развития страны, 111.96kb.
• Положение Ореспубликанской студенческой олимпиаде по психологии и педагогике «Педагогические, 59.9kb.
• И у учащихся ценностные ориентиры гуманистической направленности, таких, как права, 73.6kb.
• Жизненные ценности и ориентиры молодежи в сравнительном аспекте: Россия и Америка, 205.52kb.
• 1 Дания. Природные ресурсы, 240.69kb.
• Центр прикладных научных исследований, 41.63kb.
• Центр прикладных научных исследований, 42.7kb.
• "Мужчины нашего рода", 54.09kb.
• Центр прикладных научных исследований, 41.8kb.

Васильев Ю.В., зам. директора Ставропольского
филиала СКАГС), к.ю.н., доц.

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ НОРМАТИВНО-ПРАВОВОГО
И АДМИНИСТРАТИВНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В СЕВЕРО-КАВКАЗСКОМ РЕГИОНЕ

Нормативно-правовые меры по урегулированию сферы межэтнического (межнационального) взаимодействий представляют работу по детализации и коррекции существующего нормативно-правового аппарата способного регулировать деятельность совокупности субъектов регионального этнополитического процесса. Основной задачей данного блока является создание в регионе правового поля сводящего к минимуму возможности эскалации межэтнических конфликтов, развития старых и возникновения новых очагов сепаратизма.

Следует заметить, что взрыв северокавказского этнорадикализма в постсоветский период был в немалой степени обусловлен именно несовершенством, а точнее слабой разработанностью соответствующих разделов федерального законодательства. В 90-е гг. вопросы институционально-правового строительства в региональных республиках были по сути отданы на откуп местным конституциям, немалая часть положений которых противоречила конституции Российской Федерации.

Причем в таких случаях в республиканской общественно-политической практике приоритет нередко отдавался местным законам. Надо учесть и то обстоятельство, что созданные в период стремительного роста этнонцентризма республиканские конституции в свою очередь формировали и поддерживали политико-правовой фон, благоприятный для функционирования радикальных этнополитических образований.

Последние получали возможность легально действовать под видом культурно-просветительских и культурно-религиозных организаций, используя открытую или слегка закамуфлированную поддержку органов республиканской власти или отдельных неформальных элитных группировок.

Впрочем данная проблема касается не только региональных республик, но и обл-краевых субъектов Федерации. «В Краснодарском и Ставропольском краях основные противоречия с федеральным законодательством связаны с регулированием миграции... Проблема большого числа мигрантов заставила например, в Уставе Ставропольского края закрепить преимущество жителей края перед другими лицами, находящимися на его территории, в реализации отдельных прав, обеспечиваемых за счет материальных, финансовых и иных ресурсов края, или обеспечивать права и свободы человека и гражданина только жителям края... Не решенный на федеральном уровне вопрос о свободной купле-продаже земли в регионах Северного Кавказа, как правило, регулируется в сторону запретов, не предусмотренных российской Конституцией. Так, по Уставу Ставропольского края допустима лишь купля продажа участков земли, занятых личными строениями граждан, садово-огородными участками. Закон о земле, принятый в Краснодарском крае в 1995 г. носит резко запретительный характер».

Выправления подобного положения подразумевает если не полную ликвидацию, то, по крайней мере, существенное сокращение имеющегося «правового люфта». Требуется детальная разработка процедурно-правового механизма, позволяющего четко и недвусмысленно (не только по формальным признакам, но и по содержательным характеристикам) квалифицировать действия всех субъектов регионального этнополитического процесса.

Речь идет о создании пакета нормативных актов, способных однозначно определять те или иные действия как: нарушение конституционных основ федерализма (нарушение принципа территориальной целостности Российской Федерации); ущемление национальных интересов Российского государства; посягательство на конституционные права российских граждан.

Правовые и нормативные акты, связанные с определением случаев нарушения основ федерализма, должны более акцентировано, чем в современном российском законодательстве фиксировать антиконституционный характер действий (деклараций и требований), направленных на пересмотр существующих административных или государственных границ (или изменения существующего административно-территориального деления), путем выходящим за предусмотренные Конституцией и законом процедурные рамки.

Иными словами речь идет не о полном исключении возможности административных трансформаций, но о реализации такой возможности через систему референдумов и определение системного баланса не нарушающего интересов всех представленных на территории этнических общностей. Очевидно также, что речь должна идти не о крупных трансформациях, а скорее о процессе «кантонизации» - выделении в составе существующих республик отдельных национальных районов.

Нормативные акты, связанные с выявлением фактов ущемления национальных интересов России должны более детально прописывать формы деятельности, которые согласно международной политико-правовой практики могут быть квалифицированы как экстремистские, способствующие терроризму и этнорадикализму. В этом случае «выявленные на основе оперативных данных контакты и связи политических партий, организаций и движений, с такими, скажем, организациями как «Хезболла», «Братья мусульмане», «Боз курт» и др., могут быть использованы как основание для приостановки деятельности региональных и местных сепаратистских организаций и движений. Разумеется, последние могут оспаривать такие решения региональных и федеральных властей в суде, однако, если ввести нормативные акты, прекращающие деятельность организаций и движений время разбирательства и до вынесения решения суда, то можно будет, последовательно выставляя серию исков, практически парализовать легальную общественно-политическую деятельность сепаратистских организаций».

Самостоятельное значение на Юге России имеет институционально-правовая защита конституционных прав граждан вне зависимости от их этнического происхождения, конфессиональной и социоэтнокультурной принадлежности. На данном направлении можно выделить две основные рабочие линии, связанные с защитой не титульных народов и национальных меньшинств в республиках и обл-краевых администрациях Юга России.

В первом случае, учитывая масштабы этнизации республиканской жизни, речь должна идти о разработке пакета нормативных актов, в соответствии с которыми общественно-политическая практика, несущая в себе этнорадикальные элементы могла быть квалифицирована как посягательство одной группы граждан России (в данном случае - титульной национальности) на конституционные права других групп (представителей всех остальных республиканских этнических общностей).

Наличие такой законодательной базы позволит региональным общественным организациям и движениям предъявлять соответствующие иски другим субъектам этнополитического процесса. Очевидно, что наиболее значима данная форма процедурно-законотворческой деятельности для республик, обладающих значительным удельным весом нетитульного (и прежде всего русскоязычного) населения (Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания).

При этом помимо региональных объединений нетитульного населения (таких как Союз славян Адыгеи, кабардино-балкарское и северо-осетинское общественные движения «Русь»; республиканские армянские, греческие, еврейские и т.д. организации и объединения) участие в деятельности по защите интересов данной категории граждан могут принимать местные отделения федеральных общественно-политических партий и движений самых различных ориентаций. (от левого крыла до правых либералов).

Для областных и краевых администраций самое существенное значение имеет более детальная проработка политико-процедурных актов, касающихся обеспечения основных сфер жизнедеятельности национально-культурных общин и диаспор. С учетом быстрого количественного роста последних данное направление нормативно-правовой деятельности по оптимизации межэтнических взаимодействий из преимущественно превентивной формы ускоренными темпами превращается в актуальную, практически востребованную форму деятельности. В максимальной степени это относится к Краснодарскому и Ставропольскому краям.

Административно-политический блок мероприятий по оптимизации межэтнических взаимодействий и разрешению (урегулированию) этнополитических конфликтов также представляет широкий спектр деятельности. Среди его основных рабочих направлений выделим общественно-политическое и административно-управленческое.

Общественно-политическое представляет комплекс мер по коррекции структурированию регионального политического ландшафта. Здесь можно выделить поддержку в республиках пророссийски ориентированных общественно-политических движений и организаций. Следует заметить, что в настоящее время большинство республиканских этнополитических движений является полностью или в значительной степени лояльными к федеральному центру. Ситуация в данной области заметно изменилась в последние годы, когда к достаточно ограниченному числу пророссийских движений (назовем среди них дагестанские партии и движения - «Нур», «Честь и родина», «За новый Дагестан» республиканская партия; республиканскую и прогрессивно-республиканскую партию Осетии) присоединились организации ранее потенциально лояльные, но сохранявшие известную дистанцированность.

Необходимо более активно использовать потенциал всех данных политических структур для оптимизации сферы межэтнических взаимодействий, что в свою очередь подразумевает установление более тесных и разнообразных форм контакта и сотрудничества между этими объединениями и республиканской властью, а также федеральным центром. Речь идет как об установлении личной коммуникации между высшим звеном республиканской административно-управленческого аппарата, представителями федеральной власти и лидерами объединений, так и проведении обширного комплекса мероприятий (фольклорных и культурно-исторических фестивалей, образовательных школ-семинаров, научно-исследовательских конференций и т.п.).

Помимо организационно-структурной функции, связанной с коррекцией существующего этнополитического процесса, данное деятельное направление напрямую связано с пропагандой и популяризацией (разъяснением) действий, целей и задач федерального центра в области региональной национальной политики. Необходимо учитывать и то, что организации и движения , характеризуемые достаточно высоким уровнем этнического радикализма, как правило, не являются однородными образованиями. В их составе имеется влиятельные фракции и группировки, настроенные компромиссно и готовые к диалогу. И этой возможностью ни в коем случае не следует пренебрегать.

Однако деятельность властных органов не должна ограничиваться избирательной поддержкой уже существующих политических структур. Важным направлением деятельности является создание различного рода общественно-политических организаций (комиссий, комитетов и т.п.), призванных согласовывать спорные вопросы, возникающие между этническими общностями и всеми другими субъектами этнополитического процесса. Не менее существенной является роль административно-управленческой деятельности. Как уже отмечалось при анализе чеченского СТК, значительная часть задействованной в сепаратистском движении материально-технической базы и общей инфраструктуры в действительности принадлежит вполне легальным субъектам хозяйственной и общественно-политической деятельности. А в осетино-ингушском этноконфликтогенном комплексе в первой половине - середине 90-х гг. республиканские структуры занимали центральное положение, задействуя в эскалации конфликта ресурсы обоих национально-административных образований.

В целом аналогичное положение сложилось и во всех остальных республиках, в которых даже самые крайние этнорадикальные организации широко задействуют в своих целях финансово-экономические, материально-технические и информационные ресурсы местного производственного комплекса и социальной сферы.

Так в частности «ваххабиты в Дагестане и Карачаево-Черкессии используют общественные здания и сооружения (в основном сельские ДК) для своих встреч и собраний, регистрируясь под видом других общественных организаций. Сепаратисты из «Адгылара», МЧА и «Тенглик» используют вполне легально функционирующие печатные издания».

Очевидно, что подобное может происходить только при попустительстве или скрытой поддержке местной власти. В этой связи было бы необходимо «пролоббировать создание законов или хотя бы подзаконных актов, согласно которым привлекались бы к ответственности (с четко оговоренными санкциями, порядком и процедурой их применения) не только общественные субъекты, непосредственно нарушающие закон, но и те субъекты – органы государственной, региональной и муниципальной власти, – которые своим бездействием, неполным или недобросовестным исполнением служебных обязанностей способствуют прорастания сепаратистских устремлений».

Однако в распоряжении федерального центра имеются и другие формы, воздействия, способные заставить местную власть более активно и целенаправленно влиять на своих этнорадикалов. Под такого рода влиянием мы имеем в виду приостановку деятельности печатных органов, издательств, радиостанций, способствующих разжиганию межнациональной розни, проверку банков, фондов, финансово поддерживающих этнорадикалов.

Под более строгий контроль должно быть поставлено использование административных зданий, компьютерной техники и служебных помещений, используемых под собрания. При этом к даминистративно-управленческому направлению можно отнести и достаточно обширный комплекс мер неформального характера. Речь идет о формировании разветвленной системы личных контактов с лидерами родовых сообществ, с крупнейшими республиканскими бизнесменами, как правило, представляющих мощные кланово-клиентальные образования.

Необходимо также, чтобы представители органов государственной власти оказывали посильное (при этом не выходящее за рамки служебной этики и бытовой морали) протекционистское содействие лояльным клановым группам (скажем, в получении госзаказов производствами, которые контролируются данной группой) и одновременно с этим оказывали всемерное давление на оппозиционные...

В случае, если удастся сформировать у кланово-клиентельных образований лояльное отношение к федеральной власти, то их нужно привлекать к активной миротворческой и посреднической деятельности (разумеется, при жестком контроле со стороны федеральных спецслужб), широко афишируя ее. Иными словами, общественному влиянию кланово-клиентельных групп необходимо придать своеобразный компрадорский характер, начиная от формирования соответствующего имиджа в СМИ и заканчивая конкретной практической деятельностью».

Таким образом, комплекс нормативно-правовых, общественно-политических и административно-управленческих мероприятий в состоянии существенно воздействовать на этно-радикальные силы в республиках и на Юге России в целом.