Маликов расследование преступлений в районах вооруженного конфликта монография москва 2005

Вид материала

Монография

Содержание Осмотр места происшествия

Подобный материал:

• Третий курс, группа 341 Формирование представлений аудитории о субъектах российско-грузинского, 238.11kb.
• Темы для написания рефератов по программе (спецкурсу) «Расследование налоговых преступлений», 32.35kb.
• Определена как «Расследование дорожно-транспортных преступлений», 156.42kb.
• Расследование преступлений, совершаемых иностранными гражданами или с их участием, 483.56kb.
• Всеми имеющимися средствами…, 1581.55kb.
• План Введение Криминологическая характеристика преступлений против личности Характеристика, 300.39kb.
• Фиктивное банкротство, 449.37kb.
• Краевой смотр конкурс по распространению среди школьников российской федерации, 133.08kb.
• Методические рекомендации по изучению дисциплины методика расследования экономических, 28.69kb.
• Проявления этнопсихологических особенностей абхазов в ходе вооружённого конфликта 1992, 259.61kb.

§ 4. Организация производства отдельных следственных

действий в районах вооруженного конфликта.

Несовершенство правовых норм, регламентирующих собирание доказательств, приводит к тому, что собирание доказательств, особенно в районах вооруженного конфликта, зачастую становится малорезультативным процессом, и, в конечном счете, не достигаются задачи уголовного судопроизводства. Проблемы собирания доказательств в районах вооруженного конфликта не стоят отдельно от проблем собирания доказательств вообще, они являются его частью и еще более подчеркивают необходимость изменений в институте собирания доказательств.

Формируя доказательства посредством следственных действий, следователь собирает большинство фактических данных по уголовным делам. Нормы права, регламентирующие производство следственных действий, определяют модели деятельности следователя и во многом влияют на его эффективность. Поэтому необходимо дальнейшее исследование проблем правовой регламентации следственных действий в районах вооруженного конфликта.

Анализ следственной практики в районах вооруженного конфликта позволяет констатировать, что необходима рационализация порядка производства следственных действий, с целью минимизировать влияние деструктивных факторов вооруженного конфликта на расследование преступлений. Именно несовершенство организационных отношений при проведении следственных действий в районах вооруженного конфликта зачастую сводят на нет усилия следователя, направленные на получение доказательств, позволяющих установить истину по делу, а порой просто не дает возможности довести до конца следственное действие. В этой ситуации теория и практика собирания доказательств и процесса его организации вынуждены искать адекватные условиям вооруженного конфликта организационно-правовые формы.

При собирании доказательств необходимо строго придерживаться процессуальных норм, регламентирующих процесс доказывания, внесение какой-либо чрезвычайной составляющей в процесс собирания доказательств, на наш взгляд, отрицательно скажется на объективности расследования.

Представляется, что оптимизировать процесс собирания доказательств можно только путем адаптации к условиям вооруженного конфликта удостоверительной стороны собирания доказательств. Усилить же удостоверительную сторону доказывания и одновременно обеспечить более «короткий» и безопасный доступ к источникам доказательств можно используя новые технологии в области фиксации информации. Широкое применение фото, аудио и видеотехники в следственной практике ставит уже на повестку дня вопрос об альтернативных протоколированию способах фиксации доказательственной информации (ст.84 УПК РФ). Все более широкое применение находит видеозапись, которая превосходит протоколирование и в быстроте, и в универсальности отображения обстоятельств, а самое главное – объективности и наглядности.

Однако не все следственные действия при существующей процедуре, приспособленной к условиям мирного времени, могут быть оперативно и успешно выполнены в районах вооруженного конфликта. Чтобы их приспособить, требуются некоторые изменения самой процедуры в сторону упрощения производства отдельных следственных действий и избавления от чисто формальных сторон производства, при этом ни сколько не уменьшая смысловую доказательную сторону и цель производства следственных действий.

Так, например, оправданным представляется предложение В.Н.Григорьева⁶²⁵ закрепить в Уголовно-процессуальном законе такую меру ускорения производства отдельных следственных действий – как замену в случае отсутствия положительных результатов протоколов таких следственных действий, как обыск, освидетельствование, выемка, предъявление для опознания - краткой справкой о факте их проведения, привлеченных участниках и отрицательном результате.

Рассмотрим возможные пути адаптации отдельных следственных действий для собирания доказательств в районах вооруженного конфликта.

Осмотр места происшествия. Как считал М.С.Строгович и как представляется совершенно правильно, в условиях боевой обстановки в районах вооруженного конфликта эффективность осмотра места происшествия в значительной степени обеспечивается за счет своевременности его проведения. Ибо в условиях ведения боевых действий, если немедленно не приступить к осмотру места происшествия, то оно может измениться до неузнаваемости, в результате бомбардировки, артиллерийского или минометного обстрела, захвата территории противником и т.д.⁶²⁶Негативное влияние на результаты и продолжительность осмотра места происшествия оказывают и такие неблагоприятные факторы, как близость позиций противника, артиллерийские и минометные обстрелы, действия снайперов, враждебное отношение местного населения и т.д.

Н.Ф.Чистяков, военный следователь военной прокуратуры дивизии в годы Великой Отечественной войны, приводит такой пример из следственной практики: «..Один из солдат подозревался в переходе на сторону противника. Для того, чтобы проверить эту версию, нужно было произвести осмотр места происшествия, которым была нейтральная полоса, отделяющая наши передовые позиции от немецких несколькими десятками метров. Само собой разумеется, для того чтобы произвести такой осмотр, необходимо было ползти по предполагаемым следам подозреваемого в преступлении солдата…».⁶²⁷

Подтверждает это и следственная практика военной прокуратуры в период проведения контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе (1999-2004гг.). Так, при расследовании уголовного дела о вооруженном нападении в г.Аргун участников НВФ на 4-х военнослужащих Веденской военной комендатуры, следовавших на автомобиле УАЗ-469 по маршруту Ведено-Ханкала, их убийстве и хищении оружия и боеприпасов, возникала необходимость в незамедлительном проведении осмотра места происшествия. Однако дважды предпринятые попытки особого успеха не имели, т.к. следственно-оперативная группа, прибывшая для осмотра места происшествия без группы прикрытия, оба раза обстреливалась участниками НВФ, поэтому осмотр места происшествия был проведен поверхностно и по сокращенной программе, что оказало негативное влияние на полноту, всесторонность и объективность расследования данного дела и послужило одной из причин того, что лица совершившие данное преступление до сих пор не установлены и не привлечены к уголовной ответственности⁶²⁸.

Более того, как показал опыт расследования преступлений в районах вооруженного конфликта в Чеченской Республике (1994-96гг.) и проведения контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе (1999-2004гг.), очень трудно, а порой просто невозможно было обеспечить своевременность осмотра места происшествия еще и потому, что значительное время уходило на проверку сообщения о преступлении, создание следственно-оперативной группы, сбор ее, прибытие на место происшествия и развертывание работы. Сказывалась и острая нехватка следователей, а также отсутствие организованности в работе. В результате между совершением преступления и осмотром места происшествия возникал существенный разрыв во времени.

В подобной ситуации, по мнению С.Я.Розенблита, задача органов дознания сохранить в неприкосновенности до прибытия следователя, всю обстановку места происшествия и предохранить от уничтожения следы преступления. Кроме того, органы дознания обязаны установить до прибытия следователя, кто первым обнаружил преступление, кто успел побывать на месте происшествия и мог изменить его или оставить следы, кто является очевидцем преступления и кто подозревается в его совершении. В некоторых случаях подозреваемые задерживаются до прибытия следователя, а фамилии и адреса свидетелей и прочих лиц, побывавших на месте происшествия, должны быть записаны. Если прибытие следователя ожидается в ближайшие часы, этим лицам должно быть предложено задержаться на месте происшествия до прибытия следователя. Если какие-либо следы преступления или преступника обнаружены вне места совершения преступления, органы дознания также должны принять меры к задержанию преступника и сохранению следов преступления. Если приезд следователя не ожидается в ближайшие часы или существует опасение, что обстановку места происшествия невозможно будет сохранить до ее приезда в неприкосновенности, то орган дознания приступает самостоятельно к производству осмотра места происшествия и к составлению протокола осмотра. Затем этот протокол, вместе с остальными материалами дознания передается в военную прокуратуру.⁶²⁹

На практике же, в период проведения контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе (1999-2004гг.), командир воинской части в первую очередь о совершенном преступлении докладывал по команде вышестоящему командованию в п.Ханкала, с которым у него поддерживается постоянная связь, а не военному прокурору, с которым он прямой связи не имеет. Вышестоящее командование, используя свои возможности, вылетает с охраной на вертолете из п.Ханкала на место совершения преступления, где по неопытности уничтожает часть следов, оставленных преступниками. И только затем, при отсутствии положительных результатов расследования, убедившись в неспособности органа дознания раскрыть преступление, разрешало командиру части уведомить о случившемся военного прокурора. Военный прокурор, спустя значительное время, получив с «оказией» материалы дознания, не имеет возможности оперативно организовать прибытие на автотранспорте, не говоря уже об авиатранспорте, офицеров военной прокуратуры на место совершения преступления и тем более получить вооруженную охрану для их сопровождения. Поэтому к моменту прибытия офицеров военной прокуратуры на место совершения преступления, уже нарушена следовая картина и уничтожены следы преступления.

Так, при расследовании уголовного дела о подрыве на нажимном фугасе в районе п.Старые Атаги Чеченской Республики БМП-1, в результате которого сдетонировал боекомплект боевой машины пехоты, в связи с чем, произошло полное ее уничтожение, гибель всего личного состава БМП в количестве 6-ти человек и утрате автомата АКС-74, командир войсковой части вначале уведомил о преступлении вышестоящее командование. Прибывший авиатранспортом до приезда следственной группы командир дивизии, вместе с прибывшими с ним офицерами штаба дивизии, осмотрели место происшествия, при этом кто-то из них забрал «на память» часть самодельного детонатора нажимного фугаса и другие предметы, которые в последующем были безвозвратно утрачены, что явилось одной из причин того, что данное уголовное дело до настоящего времени территориальной прокуратурой Чеченской Республики не раскрыто и преступники не привлечены к уголовной ответственности.⁶³⁰

Более того, зачастую бывает и так, что к моменту прибытия следственно-оперативной группы ряд необходимых свидетелей и потерпевших убывают в командировки, на отдаленные заставы, боевые выезды, заступают в различные наряды, усиления и т.п., хотя в большинстве случаев существуют возможности их замены и обеспечения участия в следственных действиях.

Что касается вопроса о способе доставки следственно-оперативной группы к месту происшествия, то и здесь существуют определенные проблемы, связанные с наличием боевой обстановки в зоне вооруженного конфликта. Как показал опыт расследования уголовных дел в период проведения контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе (1999-2004гг.), к месту происшествия можно было только добраться двумя способами: авиатранспортом (вертолетами) и наземными средствами передвижения (автомобили и боевая техника). Первый способ доставки является наиболее оптимальным и безопасным, т.к. в условиях окончания крупномасштабных активных боевых действий участники НВФ, имея на вооружении небольшое количество переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК), применяют их только на «оживленных» военных авиатрассах и не могут своевременно подготовить их к пуску при внезапном появлении вертолета вне этих авиатрасс. Однако этот способ доставки зависит от метеоусловий и может использоваться только лишь офицерами тех военных прокуратур, которые дислоцируются в непосредственной близости от аэродрома, дислоцируемого в месте нахождения руководства ОГВ (с). Офицеры других военных прокуратур, не обладая в достаточной мере поддержкой командования авиагруппировки ВВС или ОГВ (с), имеют возможность добираться до отдельных воинских частей лишь только попутным авиатранспортом, что иногда сказывалось на своевременности их прибытия на место происшествия. Тем не менее, офицеры военных прокуратур в районе вооруженного конфликта активно используют авиатранспорт для обслуживания поднадзорных воинских частей, как наиболее безопасный и скоростной.

Однако в основном офицеры военной прокуратуры в подавляющем большинстве случаев пользовались наземным транспортом, порядок использования которого отличался от того, который применяется военнослужащими в мирных условиях. Так, в соответствии с директивами и приказами МО РФ, главнокомандующего ВВ МВД и командующего ОГВ (с) выезд наземного транспорта с территории воинских частей разрешен только группе машин в количестве не менее трех единиц, как правило, состоящей не менее чем из одной-двух единиц боевой техники, выполняющих роль прикрытия. Это, прежде всего, связано с тем, что в большинстве случаев участники НВФ нападают на одиночные машины с военнослужащими, что позволяет им в кратчайшие сроки (3-5 минут) уничтожить весь личный состав и скрыться с места боестолкновения. Специфика деятельности военной прокуратуры по обслуживанию поднадзорных воинских частей и необходимость убытия одновременно нескольких следственно-оперативных групп в различные воинские части не позволяло использовать в полной мере возможности наземного автотранспорта довольствующей воинской части. Это связано и со сложной процедурой оформления «заявки» на выезд бронеколонны в проверяемую воинскую часть. Для этого необходимо было заблаговременно уведомить командира части, который неохотно выделял боевую технику для доставки следственно-оперативных групп, в ущерб боевой готовности воинской части и возложением на себя дополнительной личной ответственности за возможные потери при следовании боевой колонны с офицерами военной прокуратуры. Если же вопрос о выделении техники для сопровождения согласовывался, то после этого командование части разрабатывало маршрут выдвижения колонны и решало другие связанные с этим вопросы (подбор и инструктаж военнослужащих, заправка техники топливом, погрузка необходимого вооружения и боеприпасов, согласование эфирных радиочастот и позывных, заезд следственно-оперативной группы в районный отдел милиции за экспертом-криминалистом и т.п.). На практике на этого уходило большое количество времени и во многих случаях заканчивалось тем, что из-за обострения боевой обстановки вышестоящее командование вообще запрещало выезд какого-либо автотранспорта с территории воинских частей, за исключением бронегрупп, направляемых на боевые выезды.⁶³¹

Поэтому вначале офицеры военных прокуратур были вынуждены на свой страх и риск добираться до обслуживаемых воинских частей, дислоцируемых в пяти районах Чеченской республики, на автомобилях «УРАЛ», закрепленных за военными прокуратурами без необходимой в условиях вооруженного конфликта боевой техники сопровождения, используя в качестве охраны лишь прикомандированных к прокуратуре военнослужащих. В последующем некоторые военные прокуроры, используя свое знакомство со старейшинами и религиозными лидерами, заинтересованными в расследовании преступлений, совершенных военнослужащими, особенно в отношении местного населения, получали для доставки к месту происшествия следственно-оперативной группы необходимое количество легковых автомобилей и лиц сопровождения, с целью беспрепятственного проезда по шоссейным дорогам и урегулированию различного рода проблем в местностях, находящихся под контролем НВФ. Эта помощь местного населения позволила офицерам военных прокуратур беспрепятственно проезжать через все районы обслуживаемой зоны и в кратчайшие сроки прибывать на места совершения преступлений, что в значительной мере способствовало успешному раскрытию сложных уголовных дел. Однако такая практика таит в себе много опасностей, т.к. местное население зачастую оказывало помощь и участникам НВФ.

Кроме того, своевременное прибытие следственно-оперативной группы на место происшествия в районах вооруженного конфликта затруднено и тем, что после разгрома основных сил НВФ и прекращения активных боевых действий в Чеченской Республике началась минная война. Её характерными особенностями являются: широкое нетрадиционное применение мин, мин-ловушек, различных взрывных устройств с целью нанесения поражения федеральным войскам, затруднения их действий, особенно на путях движения войсковых колонн, выдвижения маневренных групп и резервов.

Что касается, организации следственных действий в горно-лесистой местности, то необходимо учитывать, что боевиками широко применяется установка взрывных устройств с помощью различного рода растяжек. При проведении осмотров мест происшествия, следственных экспериментов, проверок показаний на месте в населенных пунктах, подконтрольных боевикам НВФ, необходимо в полной мере использовать возможности инженерной разведки для проверки зданий и сооружений на наличие взрывоопасных предметов. Отмечаются случаи минирования ящиков с имуществом, сейфов, брошенного оружия, мобильных телефонов, радиостанций, теле-, видео- и радиоаппаратуры, детских игрушек, а также компьютерной техники. Минируются также трупы (с этой целью применяются как мины, так и гранаты, устанавливаемые в подмышечную впадину). Поэтому прежде чем производить осмотр трупов на месте происшествия на территории подконтрольной боевикам необходимо предварительно с помощью саперной «кошки» с безопасного расстояния сдергивать труп с его ложа.

При выполнении своих служебных обязанностей работники военных прокуратур должны считаться с возможностью поражения снайперским огнем.

Существует и определенная специфика в организации и проведении осмотра места происшествия на территории контролируемой противником. Так, при подготовке к осмотру места происшествия, на территории контролируемой противником, следователь обязан:

• ознакомиться с оперативной обстановкой на данном участке местности (в населенном пункте);
  
• изучить общую характеристику местности;
  
• уточнить численный состав, вооружение и места основной дислокации бандформирований, и их активности на местности, подлежащей осмотру. При наличии данных о возможной активности бандформирований на местности подлежащей осмотру, проведение его целесообразно отложить;
  
• изучить пути передвижения, караванные тропы противника;
  
• уточнить сведения о минированных участках;
  
• изучить задачи ближайших к данному участку местности войсковых подразделений и зоны их ответственности
  
• в тесном взаимодействии с командованием поднадзорных воинских частей организовать доставку участников следственного действия к месту происшествия и проведение необходимых мероприятия по обеспечению их безопасности.
  

Приведем характерный пример из «афганского» опыта. Так, в связи с расследованием уголовного дела о совершении рядовым К. умышленного убийства гражданина ДРА, возникла необходимость в проведении осмотра местности в районе перевала Мирза-Атбили (провинция Саманган), контролируемой антиправительственной вооруженной группировкой.⁶³²

Целью осмотра являлось обнаружение, спрятанного рядовым К. в горах, автомата с боеприпасами. Место, где было спрятано оружие, он не помнил, а указал только примерное направление поисков, т.к. прошло более двух лет после совершения преступления. Сориентироваться по крупномасштабным аэрофотоснимкам местности рядовой К. не смог. В связи с этим, следователем было принято решение о проведении осмотра места с его участием на местности, находящейся под контролем антиправительственной вооруженной группировки. По согласованию с командованием к выполнению этой задачи привлекался мотострелковый взвод, усиленный бронегруппой из двух танков, саперы, радист, минометная батарея. Непосредственное руководство операцией прикрытия осуществлялось командованием штаба батальона, дислоцированного в 5-ти километрах от места проведения осмотра. После рекогносцировки местности и уточнения вероятных мест дислокации постов и маршрутов передвижения противника был разработан план боевого обеспечения операции, определен порядок связи и взаимодействия и поставлены задачи каждому подразделению. Поиск и осмотр местности осуществлялся в течение двух дней. Участникам следственной группы удалось найти ранее указанные ориентиры, а также обнаружить в сухом русле ручья подсумок с магазинами, снаряженными боевыми патронами. Результаты осмотра окончательно изобличили рядового К. в совершении им убийства. Как позже было установлено, похищенный автомат был обнаружен и унесен мятежниками. В ходе поиска и осмотра местности была обеспечена не только безопасность участников, но и созданы условий для нормальной работы по выявлению и закреплению следов преступления и вещественных доказательств. Это достигалось четким выполнением каждым военнослужащим группы обеспечения поставленных задач. Когда требовалось детально осмотреть какой-либо участок местности, танки и БТР занимали позиции на возвышенностях, обеспечивая постоянное наблюдение и круговую оборону. Обстановка докладывалась по рации на КП батальона каждые 30 минут. По ранее намеченному плану минометная батарея в течение поиска с определенными интервалами вела с перевала огонь по местам вероятного нахождения противника. Участники осмотра имели личное оружие, а также радиостанцию, миноискатели и щупы, все передвижения осуществлялись по возможности на БТР.

Таким образом, успех в организации и проведении осмотра места происшествия в рассматриваемых условиях находится в прямой зависимости от умелого взаимодействия следователя с вышестоящим командованием и органами дознания. Следует, однако, подчеркнуть, что риск для жизни при проведении следственных действий во всех случаях должен быть разумным, в противном случае следует отказаться от их проведения появления благоприятного момента. В этой связи важно уяснить взаимоотношения следователя и руководителя группы обеспечения осмотра. Следователь не вправе вмешиваться в оперативные вопросы; более того, в названных обстоятельствах он обязан подчиняться требованиям командира, вызываемым конкретной обстановкой на осматриваемой местности.

Мы считаем, что для районов вооруженного конфликта в целях своевременного прибытия прокурорско-следственных работников к месту происшествия и оперативного производства неотложных следственных действий необходимо предусмотреть в структуре органов военной прокуратуры мобильные следственно-оперативные группы постоянного состава (следователь, оперативный работник (дознаватель), специалист-криминалист, а при необходимости и судебно-медицинский эксперт), имеющие в своем распоряжении передвижную криминалистическую лабораторию (ПКЛ), оснащенную современными технико-криминалистическими средствами, охрану из числа военнослужащих с бронетехникой (БТР, БМП), включая и специалиста по разминированию.

В условия боевой обстановки в районах вооруженного конфликта особую остроту приобретают и проблемы быстроты и качества осмотра места происшествия. В.Н.Григорьев, с целью их решения на практике, предлагает применять в чрезвычайных условиях такой тактический прием, как проведение осмотра по «усеченной» методике, суть которой состоит в отказе от поиска и описания в протоколе таких деталей места происшествия, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления.⁶³³

На наш взгляд, для боевой обстановки все-таки более правильна точка зрения М.С.Строговича, что «ни в каком случае нельзя признать допустимым сокращение, сжатие протоколов допросов и осмотров. Наоборот, они должны в боевой обстановке составляться еще более полно и подробно, чем в мирных условиях, исходя из соображения, что допущенную неполноту допроса или осмотра восполнить не удастся, а свидетеля, может быть, не придется допросить в суде».⁶³⁴

Представляется, что для того чтобы быстро и в то же время качественно осмотреть место происшествия в боевой обстановке, необходимо все детали обстановки, в обязательном порядке, фиксировать путем фотосъемки и видеозаписи, которые восполняют информацию, не нашедшую отражение в протоколе осмотра.

Оправдала себя в боевой обстановке и методика использования диктофона, для фиксации хода и результатов осмотра. Диктофонная запись позволяет быстро зафиксировать сведения о выявленных следах преступления на пленке. После возвращения с места происшествия на ее основе составляется письменный протокол. Аналогично используется видеозапись. Ее преимущество состоит в том, что она позволяет не только «наговаривать» соответствующие пояснения к протоколу осмотра, но и дополнять его наглядно-образным материалом, схронометрированном на таймере. При такой методике значительно экономится время проведения осмотра места происшествия без ущерба его качеству и достигается наглядность. Особое преимущество такая организация работы представляет в тех случаях, когда из-за непрекращающихся боевых действий, соображений безопасности, близости неприятеля, снайперского огня или по другим обстоятельствам, нет возможности длительное время оставаться на месте происшествия.⁶³⁵

Таким образом, в связи с тем, что осмотры места происшествия, следственные эксперименты, допросы свидетелей и потерпевших в населенных пунктах связаны с наибольшей опасностью для жизни работников военной прокуратуры, эти следственные действия должны быть хорошо продуманными, тщательно спланированными и проводиться в предельно сжатые сроки. При этом необходимо помнить, что постоянно меняющаяся боевая обстановка может не позволить проведение дополнительного осмотра места происшествия, повторного следственного эксперимента. Все следственные мероприятия в районе боевых действий необходимо проводить с использованием видео- и звукозаписывающей аппаратуры, поскольку это значительно сокращает время проведения следственного действия, а значит, и время пребывания в опасной зоне, где в любой момент следственная группа может быть подвергнута захвату боевиками НВФ или нападению и обстрелу.

Так, например, при получении сообщения о нанесении 8.10.1995г. ракетно-бомбового удара неустановленными самолетами в районе с.Рошни-Чу Урус-Мартановского района (этот факт широко освещался в средствах массовой информации) для проведения осмотра места происшествия и выполнения неотложных следственных действий была направлена следственная группа военной прокуратуры. После ее прибытия на место происшествия, вокруг села начали собираться жители близлежащих населенных пунктов, возбужденные происшедшим, под прикрытием которых в село проникли и члены НВФ. Среди них находились военный прокурор Чечни (Ичкерии) и его подчиненные. Вступив в переговоры с военным прокурором Ичкерии, офицеры военной прокуратуры федеральных войск, разъяснили вою позицию, предоставили возможность наблюдать за проводимыми следственными действиями по осмотру места происшествия и фиксации обстановки с помощью видео и фотосъемки, сбору вещественных доказательств. У представителей НВФ не возникло сомнений в объективности проводимых следственных действий и с их помощью в ходе бесед с местными жителями удалось «разрядить» обстановку.