Возвращение бумеранга
| Вид материала | Документы |
- Вечное возвращение по-белорусски, 260.64kb.
- Эниология фрагменты из книги В. Рогожкина «Эниология» (22), 139.3kb.
- Стенографический отчёт международная конференция «возвращение политэкономии: к анализу, 3160.54kb.
- Возвращение спектакля, 26.57kb.
- Приходовская екатерина возвращение, 1093.27kb.
- «алиса в стране чудес. Возвращение», 30.52kb.
- Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1959.15kb.
- Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1902.28kb.
- Сайт агентства, 1227.89kb.
- Основные мероприятия, посвященные, 109.05kb.
Еще когда я находился на четвертой сессии Конгресса местных и региональных властей Европы в Страсбурге в начале июня 1997 года, Президент подписал Закон о местном самоуправлении в Украине. Он был опубликован 12 июня и с этого дня вступил в действие. К этому времени я уже вернулся в Киев. Безусловно, после принятия Закона ситуация совершенно менялась. И я, и Киевсовет получили дополнительные права, и это все понимали. Я обязан был принимать распоряжения, которые дали бы возможность исполнять нормы нового Закона. Они касались, в том числе, способов решения кадровых и других вопросов. Было принято решение о созыве сессии Киевсовета – в связи с введением закона и необходимостью решить ряд организационных вопросов. В первой половине дня я подписал эти документы. Их разослали по всем районам, в различные инстанции. В конце дня я собрал председателей комиссий, других депутатов и сообщил им о том, что Закон действует и 19 июня состоится сессия.
В конце совещания появились ряд депутатов из так называемой оппозиции, которые заявили:
– Леонид Григорьевич, мы требуем созыва сессии.
– Вы опоздали, – возразил я им, – я уже подписал документ и объявил всем, что сессия созывается на 19 июня.
Потом это стало поводом для них при обжаловании решения судебных органов по восстановлению меня в моих правах. Они все время ссылались на то, будто бы я не созвал сессию по их требованию.
Утром следующего дня, я, как всегда, собрался на работу. И вот стою у дома, жду машину. Но ее все нет и нет. Перезвонил на работу. Оказалось, что машину не выпустили из гаража по неизвестным причинам. Мне пришлось добираться своим ходом. Приехал на работу, вызвал начальника автобазы, чтобы разобраться, что же произошло. Но он не явился. Поручил руководителю секретариата пригласить В. Сытника, начальника АТП, ко мне. Но тот не являлся. Тогда я направил ему официальное письмо, которое было вручено депутатами, с требованием прибыть в Киевсовет на 15.00 и объяснить, что же произошло, почему было прекращено транспортное обслуживание Киевсовета. Ведь фактически с утра были сорваны все запланированные мероприятия: я никуда не смог добраться из-за того, что не пришла машина. Начальник автобазы пришел ко мне и пояснил: это сделано по распоряжению Омельченко.
Как оказалось, вечером 12 июня начальнику автобазы позвонил Омельченко и приказал:
– Косаковскому машину завтра не давать!
– Почему? – спросил Сытник.
– Утром придешь, и я тебе объясню.
Но В. Сытник так еще и не знал причину: Омельченко куда-то пропал на полдня.
Вот Сытник и говорит мне:
– Я был вынужден выполнить команду Омельченко.
– Но вы же понимаете, что нарушаете Закон, не говоря уже об этических нормах?.. На каком основании вы это сделали?
Я потребовал, чтобы он выполнял свои обязанности, законные распоряжения и возобновил транспортное обслуживание председателя и секретариата Киевсовета. Он фактически отказался это сделать. Мы тогда с депутатами вынуждены были составить соответствующий акт, и я принял решение об освобождении В. Сытника от должности начальника автобазы в связи с невыполнением распоряжения городского головы (этот статус, как известно, был предусмотрен новым Законом о местном самоуправлении в Украине, по которому председатель городского Совета отныне официально назывался городским головой).
Сразу же я назначил начальником АТП другого человека – В. Богацкого, который работал там же до В. Сытника. Депутаты поехали на автобазу и представили его. Никаких вопросов не возникло. Коллектив принял его нормально, ведь Виктора Ивановича, много лет проработавшего на предприятии, знали и уважали, он был хорошим специалистом, умелым руководителем. Да и сам В. Сытник согласился с таким решением, не возражал, спокойно попрощался и ушел… Вроде все на том и закончилось. Хотя, собственно, а по поводу чего шум? Сменили завгара, да и все. Но Омельченко, как потом выяснилось, думал, что мы, как он, начнем забирать машины теперь у него и т. д. Пришлось сказать вслух, что это не мои методы, я к ним прибегать не собираюсь.
Но утром следующего дня опять закрутилось… Фактически 13–14 июня в Киеве начались чуть ли не боевые действия. Во-первых, с утра были блокированы все входы в администрацию. В центре города, на пятачке, где расположено здание Киевсовета, был установлен особый режим и контроль. Никакие машины во двор не пропускали. На входе в здание – большие наряды милиции, почти никого в помещение не пускают, даже сотрудников секретариата Киевсовета. Депутаты, и те с трудом прорывались в здание. Когда я утром приехал на работу, то сразу же начал выяснять, кто дал такую команду. Мне доложили, что так распорядилась городская администрация.
Как стало известно, в это время в кабинете Омельченко уже работал целый штаб – своего рода киевское ГКЧП. Туда были приглашены милицейские генералы, работники СБУ, прокурор, все заместители главы администрации, руководители служб. Омельченко поехал к Президенту, как рассказывают, начал бегать по кабинетам президентской администрации и кричать: «Косаковский захватывает власть! Надо что-то делать!.. Что вы тут сидите, никак не реагируете?..»
К слову, меня опять удивила позиция прокуратуры. Накануне я имел встречу с ее руководством. На мой вопрос, как будем вести себя после выхода нового Закона о местном самоуправлении, получил ответ: «Будем действовать по закону». Более того, 12 июня, по телефону несколько раз советовался, как поступить с В. Сытником, чуть ли не согласовал все действия по его увольнению; формулировки распоряжений. А затем опять, видимо, поступил окрик, и прокуратура, как всегда, взяла под козырек и начала противодействовать мне в исполнении обязанности городского головы.
Весь день у них непрерывно шли заседания. Оттуда они руководили, отдавали какие-то команды и приказания… Осталось только войска ввести на территорию Киева, и все было бы нормально… Как говорят, было бы смешно, когда бы не было так грустно… Они высадили целый десант на автобазу во главе с первым заместителем главы горадминистрации С. Сташевским. Те начали пытаться силовым методом забрать ключи, печать и вернуть Сытника начальником. Чуть ли до мордобоя не доходило… Туда приехали депутаты Верховной Рады, депутаты Киевсовета. События разворачивались быстро… Все было непредсказуемо… И мне пришлось вмешаться, высказать свое отношение к происходящему. Я принял решение: приостановить на автобазе любые действия, всем разойтись, дать остыть страстям. Нужно было сделать самое главное: избежать дальнейшего накала обстановки, избежать возможного насилия и перевести ход событий в правовое русло.
А как вскоре выяснилось, в течение всего того дня шел даже разговор о том, что надо принимать силовые методы: направить на автобазу отряд милиции, «очистить» ее, выбросить всех на улицу и т. д., и т. п. Это обсуждалось на самом серьезном уровне, в присутствии всех, в том числе и прокурора города. И никто не пытался даже возражать. Причем, как стало известно, мне рассказали некоторые участники того совещания, Омельченко при этом употреблял некие театральные приемы… Он подходил к телефонам, брал трубку «сотки» и делал вид, что разговаривает с Президентом. Смысл его «диалога» был примерно таким: Вот тут у меня собрались… Я от них требую… Правильно… Я тоже так говорю... Леонид Данилович, Вы не возражаете, если я сейчас тут поставлю задачи… Милиция ничего не делает… Прокуратура – тоже… Хорошо, я так им и передам… Спасибо!.. Привет Людмиле Николаевне!..
…И Омельченко с важным видом, подчеркивая особую значимость собственной персоны, клал трубку. Потом некоторые участники совещания – представители правоохранительных органов навели справки. Оказалось, что в то время Президент в своем кабинете не был, никто его с Омельченко не соединял, и он не мог с ним даже, так сказать, теоретически говорить. Это был самый настоящий блеф, рассчитанный на публику!.. Омельченко, кстати, часто прибегал к такому приему, дабы для поднятия собственного имиджа в глазах окружающих употреблять имя Президента, разыгрывать такие театральные мини-сценки… Это делалось и для того, чтобы склонить на свою сторону тех, кто пока колеблется. Вот видите, дескать, с самим Президентом я накоротке, он меня поддерживает, а вы тут – ничего не делаете…
Именно так было и в тот июньский день.
Кстати, в кабинете Омельченко сидел основной «штаб», а в кабинетах его замов работали «мини-штабы», все были подняты на ноги, одним словом, на Крещатике, 36 царил невиданный переполох. На всех этажах и даже возле архива выставили охрану. Они, видимо, думали, что я и мои люди будем штурмовать здание, захватывать, по их примеру, кабинеты. Интересно, что, когда участники экстренного совещания выходили из кабинета Омельченко, то один из его заместителей сказал другому: «Пора начинать аресты». Вот до чего уже доходило.
К чести милиции, она не пошла в тот момент на силовые методы. Руководители киевской милиции Н. Поддубный и В. Будников категорически отказались выполнять полученные команды. Это позволило тогда удержать ситуацию в определенных рамках. Иначе, если бы милиция начала применять силовые методы, неизвестно, чем бы все это закончилось.
О той обстановке интересную публикацию дали 17 июня 1997 года «Киевские ведомости», озаглавив ее «Власть на Крещатике, 36 переменилась» (автор – Генрих Сикорский). Думаю, тот материал также немало наделал переполоха. Он заслуживает того, чтобы привести его полностью. Вот что писали «Киевские ведомости»:
«У РУЛЯ КИЕВА – ГОЛОВА. ГОРОДСКОЙ»
Празднуя день Святой Троицы, мы как-то не заметили, что вот уже шестой день у руля столичной власти стоит
киевский городской голова – Леонид Косаковский. Как председатель Киевсовета он автоматически стал головой 12 июня, в день вступления в силу Закона «О местном самоуправлении в Украине». Не мешкая, голова издал уже четыре прелюбопытнейших распоряжения, которые по сути сводят на нет опасные попытки главы госадминистрации Александра Омельченко удушить рыночные отношения в Киеве.
Итак, распоряжение за номером один от 12.06.97 г. касается ключевого вопроса – кадровой перетряски. Оно доводит до сведения всех руководителей предприятий, учреждений и организаций, находящихся в коммунальной собственности города, что назначение на должности и увольнение этих работников осуществляются исключительно по распоряжению киевского городского головы. Всем им Косаковский предложил в недельний срок письменно сообщить в секретариат Киевсовета о дате составления, сроках действия и условиях заключения с ними трудовых договоров.
Распоряжение № 2 от 12 июня с. г., подписанное городским головой, обрадует не только предпринимателей, но и всех арендаторов недвижимости. Наконец-то, учитывая многочисленные обращения предприятий, учреждений и организаций города, пикеты предпринимателей, публикации в «Ведомостях», отменены грабительские ставки за аренду коммунального имущества города. Словом, ситуация возвращена в законное русло, и отныне в Киеве действуют те же арендные ставки, что и год назад. В соответствии с нормативами, предусмотренными Кабинетом министров, они не превышают 5 процентов стоимости арендуемого имущества. Этим документом, по мнению Леонида Косаковского, заложена правовая база для защиты предпринимателями своих интересов.
А еще Леонид Косаковский распорядился созвать утром 19 июня сессию Киевсовета. На ее рассмотрение предлагается вынести некоторые вопросы реализации прав местного самоуправления в связи с вступлением в силу нового закона. Речь идет, в частности, о создании исполнительных органов горсовета, о порядке финансирования расходов из горбюджета впредь до его утверждения, о программе приватизации коммунального имущества города, о летнем отдыхе детей».
Таковой была первая часть данной публикации. Вторая часть начиналась с подзаголовка:
«ЧТО ДЕЛАТЬ ГРАДОНАЧАЛЬНИКУ?»
«Интересно, – писал далее Г. Сикорский, – какова же первая реакция столичной госадминистрации на введение нового закона и первые распоряжения городского головы? Чем теперь будет заниматься градоначальник Александр Омельченко и его команда? С этими вопросами я обратился к новоявленному городскому голове г-ну Косаковскому.
– Утро следующего дня (т. е. 13 июня – Л. К.) началось с беспрецедентного для цивилизованных стран случая, – грустно улыбаясь, поведал Леонид Григорьевич. – По распоряжению главы администрации все автомашины Киевсовета были блокированы на выезде, причем с привлечением работников милиции.
За участие в этом автобеспределе городской голова, используя свои новые права, уволил начальника АТП госадминистрации Василия Сытника. За умышленный срыв транспортного обслуживания Киевского городского Совета, говорится в распоряжении. Да-да, того самого Сытника, который купил за государственные средства по незаконным соглашениям десять опелей для зампредов и по дешевке – от 300 до 1000 гривен – продавал бывшие компартийные «Волги», о чем неоднократно писали «Ведомости». Выяснилось также, что у снятого начальника АТП были готовы документы на приобретение еще шести опелей.
– Новый закон, – продолжил г-н Косаковский, – станет тем испытанием, которое мы должны пройти. Это, пожалуй, наш последний шанс. Если в Киеве борьба закончится в пользу самоуправления, будет оно и в Украине. Заявляю, что я использую свои полномочия головы на все 200 процентов. Понравится это кому-нибудь или нет, но в Киеве мы должны внедрить власть киевлян».
Кстати, все те распоряжения, которые я подписал 12 июня 1997 года, до сих пор не отменены. Их, конечно, пытались и не выполнять, и опротестовывать, но судебные органы не отменили их. Так что с точки зрения юридической никто не давал права игнорировать принятые мной распоряжения, не выполнять их.
В те дни в городе была очень напряженная ситуация. Если бы мы тогда не проявили выдержку и пошли на обострение обстановки, неизвестно, чем бы это все закончилось. По крайней мере, у правоохранительных органов хватило бы работы…
Итак, новый Закон вступил в силу, все поняли, что городской голова получает значительные права, реальную власть в городе. Интересно было наблюдать в те дни, как забегали, засуетились многие депутаты, которые не ходили на сессию… Они начали приходить ко мне в кабинет, как и многие журналисты, которых я уже более года не видел… То и дело раздавались звонки – многие пытались немедля наладить со мной контакты. Зачастили к нам на этаж и работники горадминистрации, пытаясь засвидетельствовать свою лояльность и готовность быть полезными в новой ситуации… Все это вызывало только смех, потому что я за это время уже оценил поведение отдельных лиц – представителей бомонда и журналистских кругов. На всю эту суету смотрел критически. На тот момент многие думали, что влияние в городе переменится, и реальная власть перейдет к тому, кому она и должна принадлежать по Закону, – и вели себя соответственно (в их понимании)…
Все это время шло жесткое давление на правоохранительные органы с тем, чтобы они все-таки стали на сторону городской администрации. Потом в горадминистрации появились заместитель генерального прокурора Ольга Колинько, крупные милицейские чины, работники президентской администрации. Все они прибыли для того, чтобы помочь Омельченко овладеть ситуацией в городе и не дать законной власти исполнять свои обязанности. Омельченко потом сам обо всем проговорился. Он собрал пресс-конференцию и публично заявил: «Переворот в Киеве не удался». Он почему-то считал, что это – переворот… Хотя переворот делали именно он и его чиновничья рать под чутким руководством рати на Банковой, всячески препятствуя работе законной власти.
Вскоре после этого были уволены руководители киевской милиции Н. Поддубный и В. Будников. Поддубного под предлогом болезни перевели на другую работу, а Будникова отправили в Луганск – возглавить Главное управление МВД в области. Вроде бы и повышение, но оно было продиктовано необходимостью держать его подальше от киевских событий, потому что он категорически отказывался выполнять незаконные распоряжения в отношении меня и Киевсовета. К тому же, Будников был депутатом столичного Совета и, как правило, занимал на сессиях взвешенную, объективную позицию, что кое-кому очень даже не нравилось. Как только их сменили, в Киеве сразу же начались другие события… Это и захват моего кабинета, и преследование моих сторонников из числа депутатов, и неприглядная история с двумя печатями Киевсовета, другие проявления произвола и насилия.
Но это было уже несколько позже. А в те июньские дни на Крещатике, 36 все бурлило. Интересные события разворачивались на автобазе. Печать автопредприятия находилась уже у нового руководителя, которого я назначил, – В. Богацкого. Банки на первых порах имели намерение принимать только его подпись.
Однако ситуация явно не устраивала администрацию Омельченко. Она все делала для того, чтобы возвратить уволенного начальника автобазы В. Сытника. Поскольку ей так и не удалось отобрать печать у назначенного мной нового руководителя, она прибегла к противоправному акту: Сытник написал заявление в милицию, будто бы он утерял печать и поэтому просит выдать дубликат. Самое интересное, что ему все-таки, в нарушение всех действующих правил, выдали дубликат печати, хотя для этого не было никаких оснований. Более того, в разрешительной системе хорошо знали, что настоящая, реальная печать у того руководителя, которого я назначил.
Как потом, кстати, метко подметили те же «Киевские ведомости», в Киеве начался период «двухпечатия». Не пройдет и трех месяцев, как Министерство внутренних дел точно так же, с нарушением всех законов, выдаст вторую печать Киевсовета, хотя у нас была подлинная. Тем не менее оппозиционная часть Киевсовета, заполучив от МВД печать, активно пользовалась ею: проводила операции в банке, выпускала от имени Киевсовета документы, скрепленные своей печатью. Это уже – подсудное дело, криминал, но в Киевсовете и горадминистрации много тогда было всякого криминала и на такие противоправные действия никто не обращал внимания, не реагировал.
Вот как описывали эту довольно странную ситуацию «Киевские ведомости»:
«ДВУХПЕЧАТИЕ В КИЕВЕ.
Покраснеет ли от стыда гербовая бумага?
Опять насмешили людей простодушные депутаты Киевского горсовета. На сей раз гербовыми печатями. А началось все с того, что некая цветная столичная газета опубликовала анонимное объявление о том, что «…гербовая печать Киевского городского Совета, выданная по письму бывшего председателя Киевсовета (городского головы) Косаковского Л. Г., в соответствии с решением сессии Киевсовета № 201 от 10 июня 1997 года считается недействительной».
Спустя месяц на свет Божий явились… две горсоветовские печати. Правда, они имели девять существенных различий. Возник вопрос: какая из печатей законная? Дело, согласитесь, не шутейное. Получит киевлянин, скажем, государственный акт на владение землей, скрепленный печатью с двумя ободками. Сунется он с этим документом к нотариусу, в банк или в суд, а там в два счета за дверь выставят или того хуже – сдадут в милицию за подделку документов.
Кто же все-таки допустил столь чреватое последствиями двухпечатие в Киевсовете? И куда, в конце концов, смотрит столичная милиция, ведь только ей по закону предоставлено право давать разрешения на изготовление печатей?
Но оказалось, что столичный милицейский главк здесь ни при чем: разрешение на изготовление еще одной горсоветовской печати дало Главное управление административной службы милиции МВД Украины. Причем, как доложил Киевсовету начальник этого управления Николай Белоконь, – «на основании предоставленных документов». Но при этом генерал подчеркнул: руководимая им служба «осознает, что в Киевском городском Совете возникли противоречия вокруг вопроса изготовления печати.., поэтому при принятии объективного решения органами суда или прокуратуры насчет правомерности изготовления одной из гербовых печатей Киевского городского Совета ГУАСМ МВД Украины будут приняты все необходимые меры насчет изъятия печати, которая была изготовлена безосновательно».
«Изготовление второй гербовой печати – это настоящий детектив, – сказал мне городской голова Леонид Косаковский. – Разрешительная система службы городского милицейского главка отказала депутатам в изготовлении такой печати. Тогда они «зашли» сверху – через Министерство внутренних дел. А там товарищ Белоконь, недолго думая, подмахнул такое разрешение. Но ведь это криминал, уголовщина, ибо существует четкий порядок, кто, где и когда может изготавливать печати. Ведь этак в МВД можно разрешение даже на изготовление президентской печати получить. Неужели там забыли, что прежде чем разрешать, надо сперва действующую печать признать в законном порядке недействительной. Подчеркиваю, в законном. Мы обратились в Верховную Раду, направили письма во все банки, учреждения и организации. Написали также министру внутренних дел Юрию Кравченко о том, что у него подчиненные творят произвол. А может и впрямь следует объявить всем, кто хочет получить любую печать, вплоть до печати Папы Римского, – обращайтесь в МВД: там выдадут.
Что еще можно сказать по поводу этой печатной истории, кроме того, что противостояние властей в столице и связанная с этим ситуация в Киевсовете становится просто анекдотичной?»
Многое выглядело анекдотичным на фоне событий, разыгравшихся летом 1997 года в Киевсовете и вокруг него. Насколько я знаю (а мне об этом говорили знающие люди), Омельченко дал команду тогдашнему руководителю ГАИ города С. Шилову: снять все номера с машин Киевсовета, с машины Косаковского, не выпускать их из автобазы. И действительно, на автобазу приехали представители ГАИ и поснимали номера с автомобилей, обслуживающих Киевсовет. Ну, для видимости, сняли также с некоторых других – под видом того, что там проводили техосмотр… Но что удивительно: во второй половине дня, в субботу, и вдруг – технический осмотр… Хотя за две недели до этого те же машины действительно проходили такой осмотр, и были проставлены штампы в техпаспортах, свидетельствующие, что машины – в нормальном техническом состоянии.
…Мне позвонили и сказали: «Леонид Григорьевич, с вашей машины пытаются снять номера, она заезжала во двор, ее остановил какой-то гражданский, попытался снять номера, представившись работником ГАИ».
У меня в кабинете было несколько депутатов. Они быстро пошли на место происшествия. Появление возле моей машины депутатов отрезвляюще подействовало на переодетого в гражданское «гаишника», и тот, испугавшись, быстренько ретировался. Мы выяснили, что это был представитель ГАИ Старокиевского района. Я тотчас же позвонил начальнику городского ГАИ Шилову и спросил:
– Как это все понимать? Кто дал такую команду?
– Нет, – говорит тот, – я не давал такой команды, я ничего не знаю, сейчас разберусь и перезвоню…
После этого все мои попытки связаться с ним или найти его оказались тщетными. По всем телефонам отвечали, что его нет, никто не знал, где же он. К тому же, Шилов отключил мобильный телефон…
Такими вот методами действовала администрация Омельченко. Потом, как мне стало известно, Омельченко просил Шилова: ты ж, дескать, никому не рассказывай, что я тебе давал такую команду… Он понимал, что все это может плохо закончиться для него. Я тогда собрал пресс-конференцию и рассказал о новом приступе произвола и насилия, инициированном Омельченко с благословения его патронов на Банковой.
В связи с таким развитием событий я вынужден был 16 июня 1997 года обратиться в Верховную Раду – к ее Председателю А. А. Морозу, к народным депутатам Украины. Вот этот документ (привожу его с небольшими сокращениями):
«Шановний Олександре Олександровичу!
Шановні народні депутати!
Звернутись до вас мене змусила ситуація, що склалася в столиці після набуття чинності 12 червня 1997 року Закону України «Про місцеве самоврядування в Україні».
Вам, я сподіваюсь, добре відомий стан речей в м. Києві. Вже більше року (з квітня 1996 р.) не діє орган самоврядування – Київрада. Її робота штучно заблокована виконавчою владою міста та певними політичними силами, що мають більшість депутатів у міській Раді. Все це робиться заради усунення від влади голови Київради, який був у 1994 р. обраний більшістю киян і позиція якого щодо захисту інтересів міста, взаємовідносин з центральною владою не влаштовує окремих керівників держави, деякі політичні, фінансові та ділові кола, які майже три роки тому програли вибори голови столичної Ради і зараз намагаються взяти реванш, розуміючи, що перемогти на виборах в чесній боротьбі у них немає шансів.
У цій справі використовується весь арсенал методів знищення політичних противників – погрози, шантаж, переслідування, нескінченні перевірки, блокування роботи голови Київради, невиплати протягом кількох місяців зарплати і т. ін. В державних та інших засобах масової інформації встановлена цензура на виступи голови Київради та не дається об’єктивна інформація про реальний стан речей
в м. Києві.
На превеликий жаль, у цій кампанії не обійшлося без участі і окремих народних депутатів України.
Користуючись ситуацією, що склалася, міська державна адміністрація почала привласнювати повноваження органів самоврядування, нехтуючи Конституцією та Законами України.
Ігноруючи ст. ст. 118, 119, 142, 143 Конституції України, п. п. 8 та 10 її Перехідних положень, міська державна адміністрація після прийняття Конституції 28 червня минулого року незаконно розпоряджається земельними та фінансовими ресурсами міста, комунальною власністю. Дійшло до того, що голова адміністрації замість Київради своїм розпорядженням фактично затвердив бюджет міста на 1-й квартал цього року, а в другому кварталі взагалі витрачає кошти на свій розсуд. Тільки минулого року 75 розпоряджень міської державної адміністрації з питань управління комунальною власністю у відповідній комісії, не кажучи вже про Київраду в цілому, взагалі не розглядалися.
Все це відбувається завдяки підтримці з боку керівництва держави, про що скрізь вголос говорить сам О. Омельченко, при мовчазній згоді прокуратури, безпринципній позиції судових органів.
Як відомо, Конгрес місцевих і регіональних влад Європи, що проходив у Страсбурзі 3–5 червня, назвав Україну у числі шести країн, де є великі проблеми для місцевої демократії, висловив цілий ряд серйозних зауважень як до Конституції та Законів України, що не в усьому відповідають Європейській Хартії про місцеве самоврядування, так і щодо практики застосування чинного законодавства.
Велика стурбованість і в доповіді робочої групи Конгресу, і під час перебування представників Ради Європи в Україні висловлювалася у зв’язку із ситуацією, що склалася навколо київського мера, його прав та обов’язків, конфлікту з центральною владою. Дійшло навіть до того, що завдяки незграбним діям представників адміністрації Президента України, які, переносячи свої випробувані методи в Раду Європи, намагалися виключити із складу членів Конгресу голову Київради, Україна при відкритті Конгресу отримала зауваження на адресу центральної виконавчої влади за спроби втручання у внутрішні справи Конгресу. Було прийняте спеціальне рішення про підтвердження повноважень київського мера як члена делегації від України.
Представники Ради Європи, як і всі ми, сподівалися, що ситуація в Києві ввійде в нормальне русло після прийняття Закону «Про місцеве самоврядування в Україні». Але дійсність засвідчила протилежне. Одразу після виходу Закону міська державна адміністрація стала на шлях його грубого порушення.
Увечері 13 червня після наради в міськдержадміністрації в Києві почали відбуватися дивні речі. Прийшовши на роботу вранці 14 червня, я, депутати, працівники секретаріату Київради побачили в будинку Київради по вул. Хрещатик, 36 і навколо нього велику кількість працівників міліції. Без згоди і попередження Київради був введений особливий режим допуску в приміщення. На всіх входах і виходах, на всіх поверхах були виставлені підсилені наряди міліції, у двір Київради не допускалися навіть службові автомобілі. Складалося таке враження, що в місті введено надзвичайний стан.
Такою була реакція на видання міським головою перших чотирьох розпоряджень, які стосувалися окремих кадрових питань, скликання чергової сесії та приведення встановлених міськдержадміністрацією орендних ставок у відповідність до діючого законодавства.
Багато працівників секретаріату в цей день так і не змогли потрапити на роботу, чим була здійснена спроба зриву підготовки матеріалів сесії Київради, що скликана на 19 червня цього року.
Мої намагання з’ясувати у працівників Управління охорони міста, на якій підставі і за чиєю вказівкою запроваджений такий режим в будинку по вул. Хрещатик, 36, бажаних наслідків не дали.
Після повернення від Президента України вранці 14 червня голова міськдержадміністрації О. Омельченко зібрав у своєму кабінеті заступників, працівників правоохоронних органів, окремих служб міськдержадміністрації і заявив, як мені стало відомо від деяких учасників цієї наради, що Президент його підтримав у тому, що Закон «Про місцеве самоврядування в Україні» на території Києва діяти не повинен.
У ході багатогодинної наради, яка тривала майже весь день, розробляли плани, давали вказівки, викликали для доповіді виконавців, яким ставили завдання, спрямовані на те, щоб блокувати роботу міського голови, не виконувати його розпорядження, перешкоджати у здійсненні наданих законом повноважень.
Особливий опір з боку керівництва міськдержадміністрації викликало розпорядження міського голови про звільнення з посади начальника АТП В. Ситника за грубі порушення в роботі і призначення нового керівника цього комунального підприємства.
В. Ситник відомий скандальною історією з незаконними угодами, що засвідчила перевірка ГоловКРУ Мінфіну, по закупівлі на догоду керівництву міськдержадміністрації партії «опелів» в умовах відсутності коштів в бюджеті на першочергові потреби. Про цю історію писало багато газет.
За вказівкою голови міськдержадміністрації київська міліція почала чинити перепони новому керівнику АТП у здійсненні його повноважень. Група працівників міліції разом з колишнім керівником АТП 13 червня ввечері увірвалася до відділу кадрів і намагалася силою заволодіти печаткою, згодом зайняла оборону в приміщенні.
Пересвідчившись у неможливості повернути ситуацію на свою користь на законних підставах, О. Омельченко почав 14 червня вимагати застосування сили, посилаючись знову на підтримку Президента…
Коли керівництво ГУ МВС України в м. Києві відмовилося це зробити, їм було обіцяно звільнення з посад. І тоді О. Омельченко почав, порушуючи Закон, давати вказівки безпосередньо працівникам міліції. На жаль, знайшлися такі, які, зганьбивши офіцерську честь, почали виконувати ці незаконні команди.
Наприкінці дня 14 червня цілий загін працівників міліції разом з представниками міськдержадміністрації вдерся до приміщення АТП, зламавши замки до окремих кімнат.
Того ж дня працівники ДАІ, виконуючи усну вказівку О. Омельченка, заблокували автомобіль міського голови, намагаючись не допустити його виїзд з Київради, робили спроби зняти номерні знаки з автомашини. Номерні знаки були зняті з інших автомобілів, що обслуговують Київраду.
Враховуючи сумний досвід, набутий за останній рік, можу прогнозувати, що такі незаконні дії триватимуть і в подальшому. Зважаючи на те, що, на мій погляд, зараз на прикладі Києва відпрацьовується модель запровадження елементів надзвичайного стану, використання в цих цілях правоохоронців, блокування роботи представницьких органів влади, яка потім може розповсюджуватись в інших регіонах і, можливо, в масштабах усієї держави, виходячи з того, що це питання становить суспільний інтерес, прошу вас, шановні Олександре Олександровичу, народні депутати:
- На підставі ст. 89 Конституції України створити тимчасову слідчу комісію для проведення розслідування подій в Києві 13–14 червня цього року, причетності до цього керівників держави, міської держадміністрації, правоохоронних органів;
- Відповідно до п. 8 прикінцевих та перехідних положень Закону «Про місцеве самоврядування в Україні» з метою надання методичної допомоги Київраді створити спеціальну депутатську комісію по контролю за виконанням цього Закону в м. Києві;
- Прискорити прийняття Закону про столицю України, передбачивши в ньому захист місцевого самоврядування, можливість для киян, як і мешканців всіх інших міст, обирати прямим голосуванням міського голову, мати свій представницький і виконавчий органи, на свій розсуд вирішувати питання міського життя, звівши функції міської держадміністрації до контрольно-наглядових, як префектури у Франції, що відповідатиме Європейській Хартії про місцеве самоврядування і рішенням останнього Конгресу місцевих і регіональних влад Європи.
Сподіваюся на Ваші розуміння та підтримку.
З повагою – міський голова Л. Косаківський
Как же среагировала на мое обращение Верховная Рада Украины? Она, конечно, попыталась обсудить на сессии обстановку в столице. Было поручено Председателю Верховной Рады разобраться в том, что произошло, и принять какие-то меры, потому что речь шла о невыполнении Закона и о попытках всячески препятствовать законно избранным органам власти Киева, не дать им использовать помещения, транспорт, средства связи и т. д.
Через несколько дней, а точнее 24 июня 1997 года, я также обратился с официальным письмом в Верховную Раду, к Александру Александровичу Морозу с просьбой – обсудить вопрос о досрочных выборах в Киевсовет и назначить их. А в беседе с председателем парламента и руководителем профильного комитета высказал мнение о том, что необходимо одновременно провести досрочные выборы – и городского головы, и городского Совета. Потому что ситуация в Киеве заходит в тупик, Закон о местном самоуправлении не исполняется, город фактически не работает, администрация узурпировала все и вся и блокирует действия представительной власти. Киевсовет лишен возможности плодотворно, нормально работать, новый Закон не решил эту главную проблему. Я так и не получил ответ на это обращение. Парламент на это никак не отреагировал. А мы бы могли тогда спасти ситуацию в Киеве, она была бы совсем другая, если бы, как я предлагал, провели в октябре досрочные выборы и Киевсовета, и городского головы.
Кстати, 18 июля 1997 года на сессии Верховной Рады Александр Александрович Мороз поднял вопрос о возможности роспуска Киевсовета. Цитирую его выступление по стенограмме:
«Шановні депутати!
На вчорашньому засіданні ми вирішили дати доручення прокуратурі і комітету відносно ситуації навколо Київської міськради. Є пропозиція (як ви на це подивитеся?) остаточно розглянути це питання також на наступному сесійному засіданні, навіть з такою умовою. Якщо до 28 серпня Київська міська рада відповідно до Конституції не проведе засідання і не вирішить питання, які їй належить вирішити (а говорити тут про прийняття бюджету дуже дивно, коли ще державний бюджет взагалі не підписаний, а вони вже прийняли свій), тоді ми приймемо рішення буквально про розпуск міської ради, проведемо дострокові вибори. А це передбачено в Конституції. Я прошу проголосувати пропозицію про перенесення остаточного розгляду цього питання на наступне сесійне засідання (Шум у залі).
Ставлю цю пропозицію на голосування. Будь ласка.
«За» – 242. Прийнято».
Александра Александровича поддержал депутат С. Кияшко – от фракции Социалистической и Селянской партий, который заявил:
«В связи с тем, что в ситуацию не вмешиваются ни Верховная Рада, ни прокуратура, ни местная исполнительная власть, продолжается вскрытие новых комнат, расхищение собственности, изготовление новых печатей и так далее, и так далее.
Думаю, мы должны принять какие-то меры хотя бы для стабилизации ситуации на нынешнем уровне, чтобы тот разрушительный процесс не продолжался. Ведь там милиция уже стоит вторую неделю».
В этой связи Александр Александрович Мороз дал такое резюме:
«Думаю, що в Україні суд ще є, і якщо таке продовжуватиметься, то ті, хто винен, будуть стояти перед судом. І нехай мають на увазі, що покарання в цьому випадку буде невідворотним».
Однако президентская администрация и пропрезидентские силы в Верховной Раде сделали все, чтобы спустить этот вопрос на тормозах. Как потом мне сказал Александр Александрович Мороз, он по данному поводу говорил с Президентом. Предлагал ему решить проблему назначением досрочных выборов и городского головы, и Киевсовета. Но, насколько я понимаю, Президент и его команда тогда не были готовы к выборам в столице. Они боялись, что я могу одержать победу. Потому они категорически отвергали такое предложение.
Они все еще боялись меня. Невзирая на все репрессивные меры, предпринятые против меня и моих товарищей в течение труднейшего в моей жизни года после переворота на Крещатике в мае 1996 года, мы продолжали работать даже в таких, казалось бы, жутких, невыносимых условиях. На Банковой поняли, что политически меня сломить, уничтожить невозможно. И они предпринимали все новые и новые попытки, дабы вынудить меня оставить законный пост городского головы, уйти в тень, а попросту говоря, сдаться… Следующим этапом расправы надо мной стало инициирование очередного депутатского собрания, которое выдавалось за сессию Киевсовета и на которое был вынесен вопрос «Про голову Киїради Л. Г. Косаківського». Разыгрывался не без участия президентской команды еще один постыдный фарс…
Невзирая ни на что, я вместе с товарищами, поддерживающими меня, продолжал работать. Причем, выходил и на международные контакты. Кстати, во многих цивилизованных странах хорошо понимают разницу между избранным мэром и назначенным свыше чиновником и уважают выбор людей. Вот и меня как законно избранного мэра Киева пригласили на IV Всемирную конференцию мэров «За мир через международную солидарность городов», которая проходила в Японии. Такая конференция – наиболее представительный и авторитетный форум руководителей городов. Первая конференция состоялась в 1985 году, в дни 40-летия атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Она традиционно проводится в Японии именно в такие дни. В IV конференции принимали участие представители 117 городов со всех континентов. Для Киева это большая честь. Кстати, от стран СНГ, кроме нашего города, был представлен только Волгоград. Более того, представителю Киева дали возможность стать одним из десяти участников, которые выступали на пленарном заседании. В своем выступлении я поднял две проблемы. Первая – это преодоление последствий чернобыльской катастрофы. Как я убедился, к сожалению, мало кто в мире знает о реальном состоянии дел, касающихся последствий аварии на Чернобыльской АЭС. И это свидетельствует о серьезных недоработках наших представителей за границей, их неумении работать с такими уважаемыми и авторитетными международными организациями. Ведь форум мэров созывается по решению ООН, принятому еще в 1982 году. На этот раз, например, от Белоруссии в форуме в качестве гостей участвовали министр здравоохранения и председатель соответствующей комиссии белорусского парламента. С нашей же стороны «не заметило» конференцию даже посольство. И когда мы говорим, что у нас не хватает средств для преодоления последствий Чернобыльской аварии и не используем такие представительные собрания людей со всего мира, чтобы изложить свою позицию, это просто удивляет. Еще раз подчеркиваю, что форум этот – авторитетный, мэры, собирающиеся на нем, имеют существенное влияние на общественное мнение в своих государствах, к ним прислушивается центральная власть. И вообще, международные связи – это великая, мощная сила.
В своем выступлении я говорил о необходимости поддержки мировой общественностью усилий Украины в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, привлек внимание к наиболее острым проблемам «постчернобыльского» периода.
Второй темой моего выступления была проблема местной демократии. Речь шла о попытках многих государственных институций в некоторых странах мира перебрать на себя функции выборных органов, подменить выборных лиц назначенными и таким образом лишить жителей возможности самим влиять на свою жизнь. Откровенно говоря, я не использовал непосредственно высокую трибуну для освещения ситуации, сложившейся в Киеве. Но эта проблема была, как говорят, «на устах», поскольку многим она известна и стала предметом обсуждения во время моих личных контактов со многими коллегами и прессой. Вообще, наш «опыт» – уникальный. Я не знаю, в какой еще стране такое возможно. Взять хотя бы для примера ту же Японию. Там есть действительно независимая пресса, независимые суды, есть просто люди, которые не позволят своеволия, подобного творящемуся у нас. Они себя уважают. А мы – нет. И это тем более обидно, ведь мы претендуем на полноправное членство в мировом сообществе. Но пока что, к сожалению, для Украины эта ситуация выглядит просто позорной. Контактируя со многими коллегами, я понял, что о реальном состоянии местной демократии в Украине хорошо осведомлены в мире. Подавление ее существенно вредит авторитету нашего государства и сдерживает приток инвестиций.
…Я понимал: мое участие в таком форуме мэров мира многим на Банковой было не по нраву. Ведь это – определенный прорыв информационной блокады, которая создавалась официозными кругами по отношению к мэру столицы Украины. Преград было много, но мне все-таки удалось принять участие в этой всемирной конференции. Все же, так случилось, что кое-кто из власть предержащих узнал, где я нахожусь, только тогда, когда я уже был в Японии.
Следует заметить, что интерес к Киеву на конференции был огромен. Я дал интервью двум общенациональным телекомпаниям, нескольким японским изданиям. Судя по всему, информация обо всем этом дошла и к нам, в Украину. Итак, мне начали готовить «достойную» встречу. В день моего возвращения, перед самым выездом служебной машины в аэропорт, в полдевятого утра во дворе административного здания на Крещатике, 36 объявился начальник автоколонны господин В. Власов и попытался отобрать у водителя ключи от машины и документы на нее. Он делал все, чтобы не дать водителю возможности выехать. Цель очевидна: сделать мелкие «пакости». Вот такой мелочный уровень их морали.
В те дни я не раз говорил, пытаясь «успокоить» тех, кто хотел сделать меня «невыездным», кто мешал мне осуществлять функции мэра города: не выйдет, господа, не дождетесь… Я свои полномочия буду исполнять в соответствии с Конституцией – до марта 1998 года, как бы кому этого не хотелось… И я сдержал свое слово.