1 блок (общие вопросы для всех специализаций)
| Вид материала | Документы |
- Общие предметы для всех специализаций, 80.64kb.
- Методические указания к выполнению курсовых работ для всех специализаций специальности, 321.81kb.
- Контрольные вопросы по дисциплине «модели и алгоритмы обработки информации», 27.51kb.
- Программа учебной дисциплины дс. Р. 1 "Оценка недвижимости" Специальность 080105 «Финансы, 338.03kb.
- Методические указания к изучению курса «Политология» для студентов всех специальностей, 494.61kb.
- А. В. Гущин > Т. В. Гончаренко > А. Ю. Клыбин Итоговая аттестация диплом, 749.17kb.
- Учебно-методическое пособие для студентов всех форм, 757.37kb.
- New subject инфекционные болезни общие вопросы инфекционной патологии, 971.87kb.
- Курс читается в осеннем семестре и является общим для магистрантов всех специализаций., 62.84kb.
- Существует, по меньшей мере, несколько десятков определений этого понятия, в которых, 174.08kb.
- Содействовать сбалансированному росту международной торговли
- Поддерживать устойчивость валютных курсов
- Способствовать созданию многосторонней системы расчетов по текущим операциям между членами Фонда и устранению валютных ограничений, тормозящих рост международной торговли
- Предоставлять странам-членам кредитные ресурсы, позволяющие регулировать несбалансированность внешних платежей без использования ограничительных мер в области внешней торговли и расчетов
- Служить форумом для консультаций и сотрудничества в области международных валютных вопросов.
МВФ занимается экономическими проблемами и концентрирует усилия согласно Уставу на расширении и укреплении экономики стран, являющихся его членами. Идея создания МВФ понятна: стабильная мировая экономика невозможна без стабильности национальных валют (в Бреттон-Вудсе было решено впервые сделать мировую экономику открытой, рыночной и стабильной). А потому МВФ задумывался как своеобразное общество взаимного кредита, помогающее своим участникам преодолеть временные финансовые трудности.
Универсальность МВФ по сравнению с другими организациями определяется тем, что он сочетает регулирующие, консультативные и финансовые функции, которые были поручены ему участниками Бреттон-Вудской конференции. Вот они:
1. МВФ должен следить за соблюдением кодекса поведения, касающегося политики валютных курсов и ограничений в отношении платежей по текущим операциям.
2. Он должен предоставлять членам Фонда финансовые ресурсы, с тем чтобы они могли соблюдать кодекс поведения в то время, когда они исправляют нарушения равновесия платежного баланса или стремятся избежать таких нарушений.
3. Он должен обеспечить форум, на котором члены Фонда могут консультироваться друг с другом и сотрудничать по международным валютным вопросам.
Главной целью МВФ во время финансовых кризисов, будет отныне восстановление доверия инвесторов путем предоставления помощи пострадавшим странам в управлении финансами и местными валютами. МВФ также готовится отказаться от практики навязывания радикальных экономических реформ, как платы за предоставление кредитов от Фонда, поскольку это противоречит новым целям. Кроме этого, планируется также разделение функций с другим финансовым институтом - Всемирным банком (не подтверждено).
МВФ осуществляет кредитные операции только с официальными органами — казначействами, центральными банками, стабилизационными фондами. Различаются кредиты на покрытие дефицита платежного баланса и на поддержку структурной перестройки экономической политики стран-членов.
Страна, нуждающаяся в иностранной валюте, производит покупку или иначе заимствование иностранной валюты либо СДР в обмен на эквивалентное количество своей национальной валюты, которое зачисляется на счет МВФ в центральном банке данной страны. При разработке механизма МВФ предполагалось, что страны-члены будут предъявлять равномерный спрос на валюты, а поэтому их национальные валюты, поступающие в Фонд, станут переходить от одной страны к другой. Таким образом, эти операции не должны были являться кредитными в строгом смысле слова. На практике в Фонд обращаются с просьбами о предоставлении кредита главным образом страны с неконвертируемыми валютами. Вследствие этого МВФ, как правило, предоставляет валютные кредиты государствам-членам как бы «под залог» соответствующих сумм неконвертируемых национальных валют. Поскольку на них нет спроса, они остаются в Фонде до выкупа их странами-эмитентами этих валют.
Доступ стран-членов к кредитным ресурсам МВФ ограничен определенными условиями. Согласно первоначальному Уставу они состояли в следующем: во-первых, сумма валюты, полученной страной-членом за двенадцать месяцев, предшествовавших его новому обращению в Фонд, включая испрашиваемую сумму, не должна была превышать 25% величины квоты страны; во-вторых, общая сумма валюты данной страны в активах МВФ не могла превышать 200% величины ее квоты (включая 75% квоты, внесенных в Фонд по подписке). В пересмотренном в 1978 г. Уставе первое ограничение было устранено. Это позволяет странам-членам использовать их возможности получения валюты в МВФ в течение более короткого срока, чем пять лет, которые нужны были для этого прежде. Что касается второго условия, то в исключительных обстоятельствах и его действие может приостанавливаться.
По истечении установленного периода времени страна-член обязана произвести обратную операцию - выкупить национальную валюту у Фонда, вернув ему средства в СДР или иностранных валютах. Как правило, эта операция, означающая возмещение полученного ранее кредита, осуществляется в течение срока от 3-4 до 5 лет со дня покупки валюты. Помимо того, страна-заемщик обязана досрочно производить выкуп своей излишней для Фонда валюты по мере улучшения ее платежного баланса и увеличения валютных резервов. Если находящаяся в МВФ национальная валюта страны-должника покупается другим государством- членом, то тем самым погашается ее задолженность Фонду.
Основанием для обращения страны к МВФ с просьбой о предоставлении кредита в рамках системы расширенного кредитования может быть серьезное нарушение равновесия платежного баланса, вызванное структурными расстройствами в области производства, торговли или ценового механизма. Соглашения о расширенных кредитах обычно ограничены сроком в три года; при необходимости и по просьбе стран-членов - до четырех лет. С ноября 1992 г. действуют (понятия не имею до сих ли пор) следующие лимиты доступа стран-членов к ресурсам МВФ в рамках резервных и расширенных кредитных соглашений (вместе или раздельно):
- предоставление кредитов на протяжении года - до 68% квоты страны-члена;
- кумулятивная, включающая задолженность страны по ранее полученным кредитам, предельная величина - 300% квоты (в чистом исчислении, т. е. за вычетом суммы предстоящего выкупа страной ее национальной валюты в течение срока кредитного соглашения).
Международный банк реконструкции и развития (МБРР) является международным кредитно-финансовым институтом, который в начальный период своей деятельности был призван уделять основное внимание восстановлению экономики западно-европейских стран, а с 60-х годов в центре внимания банка оказались развивающиеся страны. Радикальные изменения в мировом хозяйстве в конце 80-х – первой половине 90-х годов сделали объектом деятельности банка бывшие социалистические страны.
Всемирный банк как специализированный финансовый институт ООН призван наилучшим образом способствовать выполнению стратегической задачи: интегрировать экономику всех стран-членов с основными центрами мировой системы хозяйства. Членами МБРР могут стать только государства, являющиеся членами МВФ.
Капитал МБРР образован путем подписки в соответствии с квотой, определенной для каждого государства в соответствии с его относительным экономическим потенциалом. Наибольшей квотой (около 17, 5 %) и числом голосов (примерно 17 %) обладают США (возможно устарело).
МБРР предоставляет кредиты только платежеспособным заемщикам. Особенностью банка является то, что он не переносит сроки платежей по предоставленным кредитам. Потому МБРР никогда не имел убытков. Банк накопил значительный опыт в проектном финансировании (кредитовании на основе тщательного изучения экономической и финансовой целесообразности отдельных проектов). На группу МБРР постоянно приходится не менее половины общего годового объема средств, выделяемых всеми межгосударственными органами развивающимся странам.
Финансовые ресурсы МБРР складываются из собственного капитала, получаемой прибыли от операций, а также из средне- и долгосрочных займов на международных рынках капиталов. Часть заемных средств банк получает от центральных банков отдельных стран.
На сегодняшний день основными целями Банка являются:
- Содействие реконструкции и развитию территорий государств-членов, путем поощрения капиталовложений для производственных целей;
- Поощрение частных иностранных капиталовложений и в дополнение к частным инвестициям, если их трудно обеспечить, предоставление финансовых средств на цели производства;
- Стимулирование долгосрочного сбалансированного роста и содействие поддержанию равновесия платежных балансов путем поощрения международных инвестиций для развития производственных ресурсов государств-членов Банка.
Критерии Банка, по которым оценивается успешность реализации его проектов, исключительно строги. Например, прежде чем проект может квалифицироваться как успешный, он должен обеспечивать не менее чем 10-ти процентную экономическую отдачу. Этот тариф намного выше, чем минимум, который требуется в соответствии со многими двусторонними соглашениями двустороннего заимствования, по которым обычно экономическая отдача должна соответствовать 5-6 процентам.
Кредитная политика Всемирного Банка
Кредитная политика МБРР отвечает интересам частного капитала, функционирующего в развивающихся странах. Это проявляется в самой процедуре рассмотрения заявок стран-членов на банковские кредиты. При решении вопроса о предоставлении средств Банк требует развернутую информацию об экономическом и финансовом положении этих стран, направляет туда свои экономические миссии. Такие миссии, состоящие в основном из представителей промышленно развитых стран, проводят обследование экономики и финансов стран-членов, влияют на составление и выполнение национальных программ их экономического развития. В рекомендациях миссий МБРР приоритет отдается развитию частного сектора экономики и привлечению иностранного капитала в развивающиеся страны. Деятельность этих миссий не может не затрагивать суверенитет стран-членов. Если рекомендации МБРР не принимаются страной, испрашивающей кредит, то зачастую он не предоставляется. Причем делаются попытки ограничить доступ и к другим источникам международных кредитов, поскольку МБРР не только координирует свою кредитную политику с другими международными валютно-кредитными и финансовыми организациями, прежде всего с МВФ, но и возглавляет большинство консорциумов и клубов помощи отдельным развивающимся государствам, используемых развитыми странами-донорами для более эффективного использования своей двухсторонней официальной помощи развитию.
Тем самым МБРР осуществляет воздействие на экономическое развитие развивающихся стран, особенно путем регламентации инвестиционной политики стран-заемщиц, поскольку кредиты Банка покрывают в среднем лишь около 30% общей стоимости кредитуемых объектов, а остальная часть расходов по объекту должна обеспечиваться за счет внутренних источников кредитования и финансирования или иных внешних источников. Основная задача МБРР — кредитование конкретных объектов (преимущественно инфраструктурных — транспорт, связь, энергетика) на основе их тщательного отбора. С середины 70-х годов в кредитах Банка все большую роль играют социальные аспекты развития, особенно борьба с бедностью. Увеличиваются кредиты на развитие здравоохранения, образование, планирование семьи, развитие сельского хозяйства. Особое внимание уделяется охране окружающей среды и приватизации.
Основными направления деятельности МБРР в настоящее время являются:
- среднесрочное и долгосрочное кредитование инвестиционных проектов;
- подготовка, техническое и финансово-экономическое обоснование инвестиционных проектов;
- финансирование программ структурной перестройки в развивающихся и пост социалистических странах.
Большинство кредитов МБРР выдаются на срок 15—20 лет (льготный период — 5 лет), причем наименьшие сроки характерны для кредитования промышленности. Зависимость МБРР от мирового финансового рынка негативно отражается на стоимости его кредитов. Получая заемные средства под высокий процент, Банк кредитует страны-члены по ставке, которая в среднем на 0,5% превышает стоимость заемных средств и изменяется по полугодиям (не подтверждено).
Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) - международная организация, созданная на основании Соглашения от 29 мая 1990 г. Учредителями ЕБРР были 40 стран — все европейские страны (кроме Албании), США, Канада, Мексика, Марокко, Египет, Израиль, Япония, Новая Зеландия, Австралия, Южная Корея, а также ЕЭС и Европейский инвестиционный банк (ЕИБ). Впоследствии акции СССР, Чехословакии и СФРЮ были распределены между возникшими в результате их распада новыми государствами. Его членами могут быть, помимо европейских стран, все члены МВФ.
Главная задача ЕБРР — содействовать переходу европейских постсоциалистических стран к открытой, ориентированной на рынок экономике, а также развитию частной и предпринимательской инициативы. Основными объектами кредитования ЕБРР являются частные фирмы или приватизируемые государственные предприятия, а также вновь создаваемые компании, включая совместные предприятия с международными инвестициями. Основная цель банка состоит в поощрении инвестиций в регионе. ЕБРР сотрудничает с другими инвесторами и кредиторами в предоставлении кредитов и гарантий, а также инвестировании средств в акционерные капиталы. Эта деятельность должна дополняться кредитованием инфраструктуры или других проектов в государственном секторе, которые ориентированы на поддержку инициатив частного сектора. ЕБРР поощряет региональное сотрудничество, и поддерживаемые им проекты могут охватывать несколько стран.
С начала своей деятельности в апреле 1991 г. ЕБРР определил стоящие перед ним задачи. Наиболее важной из них стало содействие в создании новых экономических условий в странах, где действует ЕБРР в период изменения политической системы: при этом считается необходимым предотвратить возникновение нетерпимых социальных условий, которые могли бы привести к полному распаду общества в этих странах и поставить под угрозу безопасность их соседей. Другие задачи относятся к сфере бизнеса (поощрение инвестиций, совершенствование коммерческой практики, приватизация и структурная перестройка), инфраструктуры (восстановление, модернизация и расширение сетей связи, энергетических систем, муниципальных служб и жилищного хозяйства) и экологии (совершенствование политики и прямые инвестиции в восстановление окружающей среды).
Осуществляя кредитную деятельность, ЕБРР:
- использует разнообразные инструменты для гибкого кредитования на основе общепринятых в развитых странах стандартов банковского дела.
- гармонично сочетает реализацию задач, намеченных стратегией операций по секторам, с непредусмотренными стратегией операциями, поддерживающими инициативы частного сектора.
- сотрудничает с частными инвесторами, их консультантами, а также с коммерческими банками.
- сотрудничает с правительствами в осуществлении долгосрочных планов развития.
- осуществляет взаимодействие с международными валютно-кредитными и финансовыми организациями
- гармонично сочетает межгосударственный и региональный подходы.
- стремится обеспечить сохранение и улучшение окружающей среды.
При принятии решений ЕБРР руководствуется политикой в области основной деятельности и стратегиями по странам, утвержденными Советом директоров. Стратегии по странам включают обзор политических и экономических событий и определяют приоритетные сферы деятельности. В ряде случаев выявленные Банком потребности в помощи имеют общий характер для большинства стран региона. Эти стратегии объединяет стремление стимулировать производственные инвестиции в каждой стране.
ЕБРР играет важную роль в содействии переходу стран Центральной и Восточной Европы к рыночным отношениям. Направления его деятельности разнообразны, но думаю, что справедливо было бы начать с кредитно-инвестиционной политики.
В своей деятельности ЕБРР использует следующие формы операций для предприятий частного и государственного сектора, переходящих на рыночные методы хозяйствования:
1) предоставление кредитов (включая совместное финансирование) на развитие производства;
2) инвестирование в капитал;
3) гарантированное размещение ценных бумаг;
4) облегчение доступа на рынки капитала путем предоставления гарантий и оказания содействия в других формах;
5) размещение ресурсов специальных фондов в соответствии с соглашениями, определяющими их использование;
6) предоставление займов (включая совместное финансирование) и оказание технического содействия под реконструкцию и развитие инфраструктуры (в том числе природоохранительные программы).
ЕБРР не выдает гарантий по экспортным кредитам и не занимается страхованием. В качестве наиболее важных направлений кредитно-финансовой политики ЕБРР выделяются финансовый сектор, энергетика, телекоммуникационная инфраструктура, транспорт и агробизнес.
- Российские компании на мировом рынке капитала в 2000-х годах.
В начале XXI века Изменились как институциональная среда, так и сам крупный бизнес. Суть этих изменений, как это ни банально звучит, – постепенный отход от пресловутой российской специфики и приближение к мировым стандартам. Иначе говоря, крупный бизнес стал менее политизирован, более фокусирован и более похож на те корпорации, о которых студенты-экономисты читают в учебниках
Но прежде чем более внимательно посмотреть на контуры российского крупного бизнеса в 2000-2005 годы, вспомним, как он появился и развивался в 1990-е годы.
К настоящему времени можно говорить о почти пятнадцатилетней истории российского крупного бизнеса . Ее следует отсчитывать от указов президента и постановлений правительства РФ, в соответствии с которыми были сформированы «Газпром», РАО «ЕЭС России» и три первые вертикально-интегрированные нефтяные компании – «ЛУКойл», ЮКОС, «Сургутнефтегаз». Эти нормативно-правовые акты появились осенью 1992-го - весной 1993 годов.
Вплоть до 2000 года основной формой существования крупного бизнеса были интегрированные бизнес-группы (или, наиболее распространенное название, финансово-промышленные группы), которые представляли собой многоотраслевые конгломераты, включающие представителей как реального, так и финансового сектора. Помимо многосекторности они отличались также непрозрачностью финансовых потоков, структуры собственности и управления. Огромную роль бизнес-групп в народном хозяйстве того периода можно считать исторически обусловленной: на тот момент они оказались наиболее эффективным способом приспособления к экономическим реалиям. Во-первых, при финансовой нестабильности слишком велики были риски кредитования предприятий, которые сам не контролируешь, – поэтому банки стремились работать прежде всего со «своими» собственными заемщиками. Во-вторых, широкое распространение в те годы неплатежей и неденежных способов расчета требовало построения сложных вексельно-зачетно-бартерных схем.
Такие схемы послужили одним из механизмов интеграции, когда крупные трейдеры или банки, обслуживающие предприятия, брали на себя некоторые управленческие функции, при этом не владея контрольным пакетом. В-третьих, для многих предприятий интегрированные бизнес-группы стали важным источником средств для обеспечения текущей деятельности. При слабости внутренних финансовых рынков и практической недоступности рынков внешних перераспределение средств внутри группы подменяло собой более «цивилизованные» способы привлечения капитала. В-четвертых, в рамках бизнес-групп легко решался вопрос исполнения контрактов, тогда как в отношениях между независимыми субъектами рынка легальные механизмы принуждения часто не работали. И, наконец, банки, в этот период ставшие центральным элементом многих групп, изначально сконцентрировали у себя высококомпетентных специалистов и управленцев, которые были на рынке в большом дефиците. Эти людские ресурсы также могли перераспределяться из банков в промышленность, что давало важное конкурентное преимущество.
У так организованного крупного бизнеса сложились и весьма специфические отношения с государством. Бизнес получал льготы и инвестиции, открыто лоббировал свои интересы, а нередко и делегировал во власть своих представителей. Но одновременно он служил для государства мощной политической опорой. Ярчайшим примером сотрудничества власти и бизнеса служат залоговые аукционы, на которых бизнесмены за минимальные суммы получили наиболее привлекательные промышленные активы. Заметим, однако, что, во-первых, рыночных цен на такие активы в то время не существовало, а во-вторых, посредством таких аукционов была создана крупная частная промышленность. Конечно, эти отношения носили амбивалентный характер: с одной стороны, они обеспечивали взаимную поддержку в период становления и бизнеса и нового государства, с другой, налицо была и явная коррупционная составляющая.
Изменение отношений с государством: от равноправия к подчинению
В 2000-2005 годах сложились принципиально новые отношения между крупным бизнесом и государством. В наиболее общем виде можно сказать, что модель партнерства была вытеснена моделью доминирования. Исполнительная власть (президентская вертикаль), установив контроль над законодательной и судебной системами, получила возможность выстраивать свои отношения с бизнесом исключительно с позиции силы и без использования реальных переговорных механизмов.
Новые отношения стали складываться сразу после выборов в Государственную Думу в декабре 1999 года. Тогда стало ясно и имя будущего президента, и то, что его победа будет обеспечена двумя факторами: позицией во власти и высокой личной популярностью. Таким образом, поддержка со стороны крупного бизнеса, равно как и любой другой социальной группы, более не являлась необходимым ресурсом для власти.
Поэтому уже с 2000 года власть начала ограничивать чрезмерное, по ее мнению, влияние крупного частного бизнеса. Этот процесс проходил под лозунгами «равноудаления» от власти и выстраивания прозрачных и единых для всех правил игры. Прежде всего, крупный бизнес был жестко отодвинут от процессов принятия политических решений, от федеральных электронных СМИ, а также от естественных монополий. (Символами этого процесса стали вынужденная эмиграция наиболее «громких» в медийном плане предпринимателей – Владимира Гусинского и Бориса Березовского.) Был ограничен и введен в новые рамки лоббизм: число встреч руководителей государства с предпринимателями резко сократилось. Наиболее влиятельным из них было предложено вступить в существовавший с начала 1990-х Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), который должен был выступить в качестве единого канала, доводящего консолидированное мнение крупного бизнеса до государства.
К настоящему времени государство, во-первых, полностью взяло на себя разработку экономической стратегии страны, а частному бизнесу дозволило выступать лишь в роли челобитчика. Во-вторых, оно имеет, или по крайней мере формирует, представление о «командных высотах» в экономике, то есть о наборе активов, которые должны находиться в государственной собственности. И, в-третьих, сделаны достаточно значимые шаги по национализации, и неясно, как далеко этот процесс может зайти [2] . Таким образом, разговоры об олигархах и олигархии стали беспочвенными.
Рост и диверсификация
В 2000-2005 годы произошло многократное увеличение числа субъектов крупного бизнеса и кардинальное изменение их распределения по отраслям.
К началу 2000 года в России существовало около двадцати пяти крупных компаний [3] . Среди них двенадцать были из нефтегазового сектора и четыре – из металлургии. Еще две компании представляли собой естественные монополии (РАО «ЕЭС России» и РАО «Российские железные дороги»). Особняком стояли «АвтоВАЗ» и «ГАЗ», при всех своих масштабах находившиеся, по общему мнению, в стадии глубокого и труднопреодолимого кризиса.
Механизмы, радикально изменившие эту картину за последние шесть лет, стандартны: рост производства на отдельных предприятиях и рост компаний за счет приобретения отдельных предприятий. А запущены они были благодаря, во-первых, сверхблагоприятной конъюнктуре на мировых рынках практически для всего российского сырьевого экспорта и, во-вторых, экономическому росту в стране, создавшему значительный внутренний спрос, прежде всего – на потребительском рынке, но не только.
В 2000-2005 годы число крупных компаний, по оценкам авторов, выросло почти в пять раз, и по состоянию на конец 2005 года их более 120. Крупные компании появились практически во всех отраслях промышленности, даже такой современной и интеллектуальноемкой, как информационные технологии (концерн «Ситроникс», «Национальная компьютерная корпорация», IBS). Не охваченными остались, вероятно, лишь легкая и парфюмерно-косметическая промышленности. Из сферы услуг наибольшее число крупных компаний сконцентрировано в торговле (например, если взять розничную торговлю, то компании с оборотом в один миллиард долларов и выше присутствуют во всех сегментах: от продуктов питания и мобильных телефонов до предметов роскоши). А в такие важные отрасли, как жилищно-коммунальное и гостиничное хозяйство, крупный бизнес уже начал входить или, по крайней мере, обозначил свою экспансию.
Закат российских чеболей
В рассматриваемый период сменилось главное действующее лицо российского крупного бизнеса: эта роль перешла от интегрированных бизнес-групп к отдельным компаниям. Переход этот является настолько существенным, что его можно назвать фундаментальным сдвигом.
Он происходил по трем основным направлениям. Во-первых, компании создавались внутри интегрированных бизнес-групп из уже входивших в них предприятий. При этом названия могли быть самыми различными: субхолдинги, дивизионы и прочее, но речь всегда шла о формировании структур по отраслевому или продуктовому принципу и наделению их широкой автономией. Во-вторых, экспансия интегрированных бизнес-групп чаще всего происходила не путем точечного захвата отдельных предприятий, а в форме создания новых компаний. В-третьих, новые объединения в этот период по большей части сразу создавались в форме компаний, то есть не конгломератных, а сфокусированных специализированных структур.
Как ни странно, можно достаточно точно указать начальную и конечную точки данного перехода и события, их маркирующие. Начало - это весна 2000 года, когда был создан «Русский алюминий» – первая отечественная компания мирового уровня, возникшая не по прямой воле государства. Завершением можно считать весну 2005 года, когда произошло IPO «Северсталь-Авто», показавшее, что инвесторы (в том числе и иностранные) с энтузиазмом относятся к правильно выстроенным компаниям, даже в тех отраслях экономики, которые никогда не считались сколько-нибудь успешными в России.
Интегрированная бизнес-группа как форма существования российского крупного бизнеса отнюдь не ушла в историю. Более того, большинство ведущих групп, переживших кризис 1998 года, существует и по сей день. Регулярно появляются и новые. Однако существенно изменились роль, функции и содержание их деятельности. В российской экономике возникла некая двухуровневая система. Ее нижний уровень представлен компаниями, занявшими «пространство» реального бизнеса. А верхний – интегрированными бизнес-группами, сконцентрировавшимися на управлении капиталом.
Точнее говоря, основными направлениями деятельности бизнес-групп на сегодня являются:
а) «обычная» купля-продажа крупных пакетов акций на фондовом рынке;
б) дружественные слияния и поглощения;
в) инициирование и обеспечение финансирования новых проектов;
г) недружественные слияния и поглощения;
д) выкуп, реструктуризация и последующая продажа предприятий и компаний, оказавшихся в тяжелом положении.
В развитых экономиках эти функции обычно выполняются специализированными структурами: «классическими» инвестфондами, инвестбанками, рейдерами (корпоративными «захватчиками»), фирмами, специализирующимися на антикризисном управлении. Российские интегрированные бизнес-группы, таким образом, являются некоторыми их гибридами. И различаются между собой лишь пропорциями, в которых сочетают вышеназванные виды деятельности. Однако, похоже, доминанта смещается в сторону модели инвестфонда, о чем еще в начале 2000-х годов говорили Михаил Фридман и Владимир Потанин, называя свои структуры – «Альфа-Групп» и «Интеррос» – фондами прямых инвестиций.
Описанный фундаментальный сдвиг имеет множество последствий. Но главное из них – получение российскими заемщиками и эмитентами достаточно широкого доступа к ресурсам мирового финансового рынка и, более того, превращение последнего в основной источник внешнего финансирования для субъектов отечественного крупного бизнеса. Что в свою очередь накладывает серьезные ограничения на использование бизнесом административных и политических ресурсов. Олигархическое поведение стало неактуальным не только потому, что ему противостоит резко усилившийся государственный аппарат, но и потому, что и котировки акций, и кредитные рейтинги реагируют на слишком близкие отношения компаний с властью однозначно отрицательно. Такая реакция мирового рынка сформировалась не сейчас, а в последние три-четыре десятилетия, и не в России, а во всех крупных развивающихся странах.
Причины и механизмы «фундаментального сдвига»
Смена основного действующего лица в крупном российском бизнесе произошла под воздействием двух основных групп факторов. Первая – институциональные или внутренние факторы. Вторая, наиболее важная, – потребность реального сектора российской экономики (и его собственников) во внешних для него источниках масштабного финансирования и одновременно возникшая готовность мировых финансовых рынков на эту потребность ответить.
Напомним, что основной причиной успешности интегрированных бизнес-групп в 1990-х годах было выполнение ими услуг, недоступных на открытом рынке (защита контрактов, услуги по оформлению экспортных операций и прочие). В 2000-е годы эти услуги перестали быть эксклюзивными: либо их теперь можно купить на открытом рынке, либо то, что раньше требовало специальных усилий и механизмов, стало хозяйственной рутиной и вошло в обычай. Соответственно все более важными становятся преимущества от специализации, аутсорсинга, разделения рисков и так далее. Что приводит к появлению центробежных тенденций внутри конгломератов.
Кроме того, в условиях экономического роста наиболее естественным вариантом экспансии для типичного субъекта крупного бизнеса является закрепление позиций на профильных рынках. Что предполагает приобретение новых предприятий той же специализации, что и уже имеющиеся, их интеграцию и повышение эффективности, а также формирование управляющих структур по отраслевому принципу. Тем более, что возможности вторжения в новые отрасли за счет покупки сверхэффективных или сильно недооцененных активов к 2000 году стали весьма ограниченными. (А, кроме того, многие из субъектов крупного бизнеса уже имели к этому времени опыт неудачных проектов в сферах, далеких от профильных.)
Вторая группа факторов обусловлена тем, что в 2000-е годы у всех сколько-нибудь успешных субъектов бизнеса появились крупные инвестиционные проекты, которые не могли быть профинансированы полностью из собственных доходов. А, следовательно, необходимым стало привлечение независимого финансирования [6] . Непрозрачные конгломератные структуры, каковыми являются бизнес-группы, в любом случае не слишком хорошие заемщики или эмитенты. И под воздействием требований финансового рынка они бы неизбежно трансформировались. Однако если бы соответствующие деньги имелись внутри страны, то отечественным заемщикам и эмитентам, вероятнее всего, удалось бы заставить отечественных кредиторов и инвесторов соглашаться на свои условия. И процесс трансформации растянулся бы на долгие годы. (Напомним, что южнокорейские чеболи, по многим параметрам весьма похожие на отечественные интегрированные бизнес-группы, безотказно кредитовались банками этой страны в течение десятилетий.) Но последствия кризиса 1998-1999 годов для российской финансовой системы оказались гораздо серьезнее, чем для реального сектора. Поэтому, даже несмотря на хорошую динамику в последующие годы, она не могла предоставить необходимые растущему бизнесу деньги, ни по объемам, ни по срокам.
Итак, адекватные потребностям российского крупного бизнеса финансовые ресурсы можно было привлечь только с мирового финансового рынка – спрос на иностранные деньги к началу 2000-х уже был сформирован. Практически одновременно появляется и предложение. С 2002-2003 годов можно говорить о «второй волне» интереса иностранных портфельных инвесторов к России, которая в их понимании заняла место одного из ведущих развивающихся рынков [7] . (Напомним, в частности, об идее BRIC [8] , в рамках которой Россия оказалась в одном ряду с Индией и Китаем, что, на наш взгляд, даже слишком оптимистично.) В результате российские компании получили возможность привлекать с мирового финансового рынка масштабные ресурсы дешево и на длительный срок (например, тридцатилетние займы на один миллиард долларов и более хотя единичны, но уже не уникальны). Сначала российский бизнес освоил синдицированные кредиты, затем – выпуски еврооблигаций. А с 2004 года с долговыми механизмами начал активно конкурировать акционерный – стала активно распространяться практика проведения IPO, причем излюбленным местом размещения акций стала Лондонская фондовая биржа (LSE). В 2005 году российские компании привлекли с западных финансовых рынков около 60 миллиардов долларов: из них чуть больше половины пришлось на синдицированные кредиты, около 20 миллиардов – на еврооблигации, остальные средства были выручены от продажи акций.
Но чтобы удовлетворить взыскательных инвесторов, российскому бизнесу пришлось изрядно перестроиться. Дело в том, что мировой финансовый рынок (тем более, в эпоху глобализации) отнюдь не склонен приспосабливаться ни к какой национальной специфике [9] . Портфельные инвесторы (в том числе покупатели долговых ценных бумаг), а также банки-кредиторы готовы вкладываться только в те активы, которые выстроены и оформлены привычным для них образом. Или, иначе говоря, покупать достаточно стандартизованный «продукт». Отдельное российское предприятие таковым выступать не может. Оно, как правило, слишком мало и не является полноценным субъектом рынка. Многосекторная бизнес-группа тем более не удовлетворяет критериям «привычности» в западном варианте. Логика ее построения и имеющиеся синергетические эффекты полностью понятны только ее основателям, а, следовательно, ей трудно получить адекватные средства путем выпуска облигаций или адекватной капитализации при продаже части акций [10] .
Компания, напротив, доминирующая во всем мире форма организации крупного бизнеса. Поэтому, чтобы привлечь деньги западных портфельных инвесторов в необходимых объемах и по приемлемой цене, российский бизнес должен был выстраиваться именно в компании.
Основные направления трансформации компаний
Конечно, рассчитывать на ресурсы мирового рынка может не всякая компания. Чтобы соответствовать новым требованиям, большинство отечественных компаний-лидеров в рассматриваемый период прошло через этап активного самореформирования. В нем можно выделить пять основных направлений.
1. Совершенствование корпоративного построения (внедрение норм «Good corporate governance» [11] ). Сюда входит внесение в уставы особых пунктов, защищающих права миноритариев; принятие кодексов корпоративного поведения; включение независимых директоров, в том числе иностранных, в состав советов директоров и так далее.
2. Дивидендная политика. Это, прежде всего, регулярная выплата значительных дивидендов, которые в последние годы достигают сотен миллионов, а в ряде случаев – и миллиардов долларов в год. А также закрепление способов их расчета в уставных документах (чаще всего в долях от чистой прибыли) [12] .
3. Изменения в корпоративном управлении. Основное здесь – переход на международные стандарты отчетности и приглашение надлежащих аудиторов. А также интернационализация исполнительного менеджмента, то есть назначение на первые или вторые управленческие должности иностранцев, имеющих соответствующий опыт работы в крупных западных структурах (а иногда – и звезд мирового уровня, например приглашение в «СУАЛ» Брайана Гилбертсона, в прошлом создателя и генерального директора крупнейшей в мире горнорудной компании «BHP Billiton»). Наличие таких менеджеров – уже норма для многих ведущих нефтяных, металлургических и телекоммуникационных компаний, а также банков. Цель их приглашения – не только использовать западный опыт, но и продемонстрировать иностранным инвесторам отсутствие «российской специфики». Кроме того, интернациональная управленческая команда обеспечивает существенное преимущество в тех случаях, когда приходится интегрировать зарубежные активы.
4. Формирование «правильной» производственной структуры и продажа непрофильных активов. Это самое дорогое и спорное направление, поскольку «непрофильность» определяется зачастую не критерием производственно-хозяйственной эффективности в конкретных условиях России, а доминирующим представлением портфельных инвесторов о том, что должно и не должно входить в состав «хорошей» компании. Приведем два характерных примера. Нефтяным компаниям не принято самим заниматься буровыми работами. И в 2004 году «ЛУКойл» продает свою дочернюю компанию «ЛУКойл-бурение». Рынок соответствующих услуг в России развит явно недостаточно, поэтому не исключено, что напрямую продажа привела к потерям. Но они были компенсированы ростом капитализации.
И еще более экзотическая ситуация: ГМК «Норильский никель» продал авиакомпанию «Таймыр», при том что был не только контролирующим акционером, но и фактически единственным потребителем ее услуг (и никаких других значимых потребителей в регионе нет и в обозримой перспективе не предвидится). Но иностранный портфельный инвестор сильно бы удивился, увидев авиакомпанию на балансе производителя цветных металлов.
Существует и иной мотив перевода тех или иных активов в разряд «непрофильных» и их продажи, не связанный с «подстраиванием» под мировые стандарты. Это появление реальных конкурентных рынков соответствующих услуг, благодаря чему потребность в их внутреннем производстве отпадает. Например, почти одновременно с буровым подразделением «ЛУКойл» продал и флот танкеров «река-море» (причем практически сразу после завершения его формирования). Причина в том, что в Волго-Балтийском и Волго-Каспийском бассейнах, где он работал, уже сформировался нормальный рынок танкерных перевозок нефтепродуктов, на котором конкурируют крупные специализированные игроки, не связанные с нефтяными компаниями («Волготанкер», «Волга-флот», Северо-западное пароходство и другие).
5. Интернационализация бизнеса. Под этим понимается покупка в крупных масштабах иностранных производственных активов, прежде всего – в дальнем зарубежье.
Последнее направление представляется особо важным и актуальным в настоящее время, поэтому остановимся на нем более подробно. Исходные мотивы таких покупок вполне традиционны. Это выход на новые рынки сбыта, в том числе защищенные таможенными барьерами, достраивание технологических цепочек (в сторону либо сырья, либо конечной продукции), а также формирование имиджа глобальных игроков.
Но наличие у компаний крупных зарубежных активов, если они эффективны и хорошо встроены в ее структуру, дает и два других важнейших преимущества. Во-первых, это максимально естественная и безболезненная модернизация за счет трансфера производственных, управленческих и финансовых технологий. Во-вторых, это обретение некоего символического ресурса, который может оказаться одним из лучших средств защиты от политических рисков. Есть основания полагать, что «наш» завод в Европе или Северной Америке еще долго будет считаться успехом страны в целом.
Процесс интернационализации бизнеса российских компаний начался во второй половине 1990-х годов с покупок активов в ближнем зарубежье и странах Восточной Европы нефтяными компаниями – «ЛУКойлом», ТНК и «Татнефтью». Последние три года этот процесс существенно активизировался, и лидерами стали металлурги. Покупки в дальнем зарубежье стоимостью в сотни миллионов или даже в миллиард долларов сделали «Норильский никель», «Евразхолдинг». Весьма крупные зарубежные активы появились и у лидеров сектора мобильной связи – МТС и «Вымпелкома», однако они пока ограничиваются странами СНГ.
Покупки на порядок меньше позволяют себе и компании обрабатывающей промышленности. В частности, «Объединенные машиностроительные заводы» в 2004 году купили два подразделения всемирно известной чешской компании «Scoda»: металлургическое и по производству оборудования для атомной энергетики. А парфюмерно-косметический концерн «Калина» в декабре 2004 года купил около 30% акций немецкой косметической компании «Dr.Scheller» и в начале 2005-го довел свою долю до 60%.
Описанный процесс в среднесрочной перспективе, вероятно, приведет к появлению полноценных транснациональных компаний, штаб-квартира и основные акционеры которых будут находиться в России. Наиболее близок к этому сегодня «РУСАЛ», подписавший в октябре 2006 года соглашение о создании компании «Российский алюминий», которая, помимо его активов, объединит предприятия «СУАЛа» и алюминиевые заводы международного трейдера «Glencore». В результате будет образован мировой лидер отрасли с активами в Европе (Италии и Швеции), Африке (Гвинее), Австралии, Азии (Китае), Центральной и Южной Америке (Ямайке и Гайане). А его контрольный пакет будет принадлежать владельцам «РУСАЛа». Второй отечественный претендент на статус транснациональной корпорации – «Северсталь». После приобретения в феврале 2005 года 62% акций итальянской сталелитейной компании «Lucchini», а годом ранее – американской «Rouge Industries» (ныне – «Severstal North America») более трети ее мощностей и производства уже расположено за рубежом. А неудачную попытку «Северстали» раствориться летом 2006 года в европейском гиганте «Arcelor» мы, напротив, записываем ей в плюс.
Крупный бизнес в процессах экономического развития
Существуют самые разные точки зрения о месте крупного бизнеса в развитии отечественной экономики. Одна из них отводит ему роль основной движущей силы. В соответствии с ней не просто развитие, а экономический прорыв обеспечивается тесным взаимодействием и взаимопомощью крупных компаний и проводящего активную дирижистскую политику государства. Причем такие компании – «национальные чемпионы» (один или несколько) должны появиться или быть выстроены во всех значимых отраслях народного хозяйства. Это представление господствовало в СССР в первые годы перестройки и, похоже, приобретает популярность сейчас.
Согласно диаметрально противоположной точке зрения, российский крупный бизнес, с его, в основном, сырьевой направленностью, играет лишь роль трубы, по которой природная рента перекачивается из страны во внешний мир. А надежды на экономическое развитие и социальную модернизацию возлагаются, в основном, на малый бизнес, который опять-таки должен особо опекаться государством. Мировоззренческим основанием данных представлений является общедемократический пафос и однозначно отрицательная оценка трансформации отечественной экономики в 1990-е годы.
Обе эти позиции, как и положено крайним, далеки от реальности. Как показывает опыт всех успешных стран, крупный бизнес является каркасом национальной экономики, ее основным представителем в мировом хозяйстве, важнейшим партнером и оппонентом государства при выработке и осуществлении промышленной политики. Но основную часть занятости, доходов и налогов, а также инноваций приносит бизнес средний (естественно, по масштабам соответствующих стран). Классический же малый бизнес выполняет, в основном, социальные функции, обеспечивая огромному количеству людей приемлемый уровень дохода и статус, а некоторой их части – еще и предпринимательский опыт плюс начальный капитал для карьерного роста.
Описанная модель верна для России с двумя поправками. Первая связана с повышенной долей природной ренты в первичных доходах. В результате крупный бизнес, контролирующий подавляющую часть сырьевого сектора, является у нас основным налогоплательщиком, а также донором остальной экономики [13] . Вторая состоит в том, что отечественный крупный бизнес, вероятно, играет и будет играть большую, чем в других странах, роль в процессах внедрения, тиражирования и распространения инноваций. Однако поправки не отменяют основного содержания модели. А, следовательно, и в России темпы и качество роста, инновационная активность и прочие слагаемые успеха в экономике в решающей степени зависят не от крупного, а от среднего бизнеса. Именно последний должен выступить главным мотором экономического развития страны.