Geum.ru

И. В. Лупандин "Метафизические рассуждения" Франсиско Суареса и зарождение новоевропейской философии

Вид материалаДокументы

Содержание


Разделение сущего на бесконечное и конечное
Бог как бесконечное сущее
Разделение конечного сущего на субстанции и акциденции
Классификация субстанций
Классификация акциденций
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Разделение сущего на бесконечное и конечное


XXVIII рассуждение "Метафизических рассуждений" Суареса, открывающее II том, посвящено разделению сущего на бесконечное и конечное. Слово "разделение" (divisio) мы уже встречали в I части "Метафизических рассуждений", а именно, в рассуждении VIII "Об истине", где Суарес, следуя схоластической традиции, выделял две главных мыслительных операции, с помощью которых интеллект познает истину, а именно, анализ (divisio) и синтез (сompositio). Можно сказать, что, рассуждая о сущем, Суарес в I части "Метафизических рассуждений" использует синтетический метод, когда выясняет основные свойства и причины сущего, формулируя попутно некоторые универсальные принципы (которые Кант позднее охарактеризует как "синтетические априорные суждения"), типа благу свойственно распространяться и т.п., а во II части переходит к использованию аналитического метода, разделяя сущее на бесконечное и конечное, субстанциальное и акцидентальное и т.д. Подобным образом позднее поступал и Декарт в своих "Размышлениях о первой философии". Сначала Декарт сформулировал некие общие синтетические принципы (все, что мыслимо непротиворечивым, должно существовать и т.п.) и лишь затем перешел к анализу сущего, разделяя его на дух и материю, что для него равнозначно разделению сущего на мыслящее и протяженное. Отличие философии Суареса от философии Декарта состоит прежде всего в том, что эти философы по-разному разделяют сущее. Суарес предлагает сначала разделить сущее на бесконечное и конечное. Он сразу оговаривается, что это разделение не выглядит очевидным; в этом смысле первое разделение, предлагаемое Декартом, а именно, разделение всего сущего на материю и дух (а еще раньше - на мыслящее "я" и все остальное) представляется более простым и естественным. Но в данном вопросе Суарес жертвует простотой ради истины. Ведь на самом деле Декарт делит на дух и материю уже тварное бытие, как бы забывая о Творце, воспринимая Его лишь как некую совершенную мысль, посетившую человеческий дух и долженствующую осуществиться в силу отсутствия в ней внутреннего противоречия. Суарес же, предлагая разделить сущее на конечное и бесконечное, фактически разделяет мир на Творца и творение (в отличие от Декарта не вспоминая о собственном "я"). При этом Суарес опирается на "аналогию бытия", согласно которой Бог так же реален, как и творения, т.е. подпадает под общее понятие "сущее". Именно поэтому в схоластике (и, в частности, в философии Суареса) Бог является одним из предметов метафизики, ибо Он существует, а метафизика имеет своим предметом все существующее. Заметим, что здесь есть некое дерзновение - сделать Творца не только объектом поклонения, но и предметом исследования. Но, во-первых, не Суарес начинает эту традицию (напротив, он в каком-то смысле ее завершает); во-вторых, он мог бы в свое оправдание сослаться на Св. Писание, призывающее размышлять над творениями, чтобы придти к познанию Творца. Впрочем, избрав в качестве основополагающего разделение сущего на бесконечное и конечное, Суарес как бы намекает на некую "апофатичность" бесконечного сущего. Более дерзким оказывается Декарт, фактически начинающий разделение сущего с разделения на мыслящее "я" и весь остальной мир, т.е. ставя себя на место Бога.

Что значит, согласно Суаресу, разделить сущее на конечное и бесконечное? Суарес прежде всего указывает, что такое разделение, хотя и не представляется самоочевидным для нас, объективно самое подходящее, ибо бесконечное сущее отличается от конечного гораздо больше, чем все виды конечного сущего друг от друга. Затем Суарес отвечает на вопрос, как можно называть какое-либо сущее бесконечным. Здесь он опирается на точку зрения Августина, говорившего о двух бесконечностях: бесконечности в смысле протяженности (т.е. объема) и бесконечности в смысле совершенства. Суарес определенно отрицает применение к Богу предиката бесконечности в первом смысле, т.е. в смысле протяженности, т.к. Бог есть Дух, а духовные сущности протяженностью не обладают, но утверждает, что Бог бесконечен во втором смысле, а именно, бесконечно совершен. Бесконечное совершенство Бога заключается, согласно Суаресу, в том, что бытие Бога необходимо (Бог не может не существовать), в то время как бытие всякого конечного сущего условно, ибо оно могло бы и не существовать. Поэтому, согласно Суаресу, разделение сущего на бесконечное и конечное синонимично разделению сущего на необходимое и условное (ens necessarium et ens contingens). Здесь надо сказать, что такое разделение сущего не признают те философы, которые считают материальный мир вечным. Едва ли даже Аристотель согласился бы считать мир условным; по крайней мере, можно определенно утверждать, что Аристотель нигде даже близко не подходит к размышлению над тем, почему мир именно такой, какой он есть. Напротив, в книге "О небе" Аристотель, к примеру, утверждает, что тела должны иметь три измерения: длину, ширину и высоту, потому что три - число совершенное. Нигде Аристотель не ставит вопрос, почему, например, в подлунном мире только четыре элемента, почему радиус вселенной относится к радиусу Земли так, а не иначе, почему небо вращается вокруг оси, проходящей именно через Полярную звезду и т.п. Что же касается материалистов, то для них бесконечное и необходимое сущее есть сама вселенная, состоящая из бесконечного числа несотворимых и неуничтожимых атомов. Однако никто из материалистов не задумывался над тем, почему гравитационные взаимодействия атомов характеризуются законом обратных квадратов, а не, к примеру, законом обратных кубов; почему измерений три, а не два или четыре, почему элементарные частицы подразделяются на лептоны и кварки и т.п. Равно и Гегель не задумывался над тем, почему законов диалектики только три, почему Абсолют осознал себя именно в немецких языковых конструкциях и почему это осознание произошло спустя XIX веков после рождения Христа.


Бог как бесконечное сущее


Проведя разделение сущего на бесконечное и конечное, Суарес переходит к выяснению свойств бесконечного сущего, т.е. Бога. (Отметим, что если для Фомы Аквинского тем, что отличало Бога от прочих субстанций, было то, что в Боге сущность или чтойность совпадают с существованием, а у других субстанций это совпадение не имеет места, то для Суареса отличительным признаком Бога является бесконечное совершенство). Начинает Суарес с доказательства

существования Бога. Отметим, что под Богом Суарес здесь понимает еще не личностного Бога, наделенного свободой воли (наличие свободы воли у Бога вытекает из условности конечного сущего), но лишь бесконечное, необходимое и самобытное (a se) сущее. Так что первая проблема для Суареса - это доказать, что бесконечное сущее реально существует. Для доказательства Суарес опирается на сформулированный им ранее универсальный принцип: "Все, что существует, существует благодаря другому". Но чтобы использование этого принципа привело к понятию самобытного сущего (ens a se), нужно добавить запрет на уход в бесконечность в производящих причинах. Опираясь на эти два принципа, Суарес приходит к утверждению о существовании первой производящей причины сущего, т.е. самобытного сущего, являющегося причиной всякого иного сущего. Все прочие доказательства бытия Божия Суарес считает неубедительными. Особенно резко он критикует доказательство бытия Божия, опирающееся на принцип, сформулированный Аристотелем: "Все, что движется, движимо другим". Суарес считает, что этот аристотелевский принцип не является всеобщим, а поэтому не может быть положен в основу доказательства существования Бога.

Доказав существование бесконечного сущего, Суарес переходит к доказательству единственности бесконечного сущего. Доказывается это тем, что бесконечность сущего понимается, как было сказано выше, в смысле бесконечного совершенства, но бесконечное совершенство требует бесконечного могущества, которое не должно ограничиваться иным самобытным бесконечным сущим. Кроме того, существование двух самостоятельных источников бытия противоречило бы принципу единства сущего. Также бесконечное сущее обязано быть единственным потому, что наличие второго бесконечного сущего ограничивало бы бесконечность первого. Наконец, если бы существовало два бесконечных сущих, то ни одно из них не могло бы называться первой производящей, сохраняющей и содействующей причиной, равно как и окончательной целью творения, ибо и первая причина и окончательная цель должны быть единственными. Все эти доводы, разумеется, не могут убедить человека, желающего верить в множество несообщающихся миров, каждый из которых имеет своего творца. Поэтому христианский символ веры и начинается со слов: "Верую во единого Бога". Таким образом, Суаресу приходится апеллировать если не к вере в христианские догматы, то, по крайней мере, к вере в принцип единства сущего. Единство Бога можно обосновать также и ссылкой на принцип простоты ("бритву Оккама"), запрещающий умножать сущности и причины без необходимости. В данном случае применение "бритвы Оккама" весьма уместно, т.к. нет никаких причин отказаться от принципа единства сущего и допустить существование множества независимых источников сущего.

Наконец, важно решить вопрос, является ли этот единый источник сущего личностным, т.е. обладает ли он разумом и волей. Суарес выводит личностность бесконечного сущего, т.е. Бога, из Его способности к выбору. Первый выбор - это творить или не творить мир. Второй выбор - это сотворить именно данное число полных нематериальных субстанций (ангелов). Третий выбор касается специфики материального мира, которая определяется, как мы сейчас знаем, решением сотворить человека как духовно-телесное разумное и свободное существо. Суарес уделяет главное внимание первому и второму выбору, хотя современная наука могла бы многое сказать относительно третьего выбора, включающего в себя, согласно т.н. "антропному принципу", выбор мировых констант. Но и число ангелов, и число человеческих душ можно рассматривать как своего рода мировые константы. Главный вывод Суареса заключается в том, что поскольку Бог сотворил именно данное, специфическое конечное бытие, то Он произвел выбор из бесконечного числа возможностей, а следовательно, действовал свободно, что предполагает наличие у Него одного из главных атрибутов личности - свободной воли. Наконец, в своем выборе Бог преследовал определенную цель, а именно, распространение блага, причем (хотя Суарес здесь предельно осторожен), по-видимому, распространение максимально возможного блага (учитывая свободу разумных творений содействовать или не содействовать целям Бога). Это укаывает на разумность Бога. Но наличие у Бога разума и свободной воли есть необходимое и достаточное условие Его личностности.


Разделение конечного сущего на субстанции и акциденции


Разделив сущее в целом на бесконечное и конечное и рассмотрев отдельно, что есть бесконечное сущее, Суарес переходит к рассмотрению конечного сущего. Конечное сущее, в отличие от бесконечного, может быть двояким. Бесконечное сущее, будучи необходимым сущим, должно было иметь бытие в самом себе и, будучи совершенным сущим, не могло иметь в себе ничего изменчивого, привходящего или случайного. Конечное же сущее изменчиво по определению (ибо оно не имеет причины своего бытия в самом себе и было вызвано из небытия к бытию первой производящей причиной), а потому может быть разделено на два класса: субстанции (т.е. то, что хотя и не имеет причины своего бытия в самом себе, но бытийствует само по себе) и акциденции (т.е. то, что не может бытийствовать само по себе, но может лишь бытийствовать в тварной субстанции). Отметим, что, согласно Суаресу, Бог не может быть включен в разделение конечного сущего на субстанции и акциденции, ибо Бог превыше разделения на субстанции и акциденции (т.о. Суарес готовит место для учения о Троице).

Что касается отличия между субстанциями и акциденциями, то, если взять на вооружение филологические термины, субстанцию можно уподобить подлежащему, а акциденции - сказуемому, определениям и обстоятельствам. Как в языке не бывает смыслового высказывания без подлежащего (хотя бы подразумеваемого), так и в аристотелевской метафизике невозможно самостоятельное бытие акциденций без субстанции. Отметим, что Богу не могут быть присущи никакие акциденции, а потому все атрибуты Бога: бесконечный, вечный, милосердный, справедливый и т.д. - являются синонимами Бога или, согласно Дионисию Ареопагиту, именами Божиими.

Обратим внимание на то, что Суарес не посвящает отдельных рассуждений таким понятиям, как природа, сущность и чтойность. В этой характерной особенности метафизики Суареса: ревнители "чистого томизма" усматривают ущербность философии Суареса и одновременно видят здесь некое родство между Суаресом и философами нового времени (прежде всего Декартом). Такова, в частности, точка зрения Э.Жильсона.

Слово "субстанция" Суарес понимал не как "causa sui" (причина себя), т.е. не в том смысле, который впоследствии навяжет европейской философии Спиноза и который неизбежно приведет к утверждению о единственности субстанции, т.е. к пантеизму, но как "esse in se" (бытие в себе), т.е. как то, что Кант впоследствии назовет "вещью в себе". Однако, в отличие от Канта, считавшего вещь в себе (т.е. субстанцию) непознаваемой, Суарес утверждает, что субстанция познается через присущие ей акциденции. Акциденции, согласно Суаресу, также представляют собой разновидность конечного сущего, но в отличие от субстанции, определяемой как esse in se, акциденция определяется как esse in alio (бытие в другом). Отметим, что если esse in se более или менее соответствует кантовской "вещи в себе", то esse in alio есть понятие гораздо более общее, чем кантовская "вещь для нас". Надо учесть, что, противопоставляя "вещь в себе" "вещи для нас", Кант явно следует за Декартом, который полагает человеческое "я" главным критерием истины. Для Суареса, как впрочем и для всех философов аристотелевской традиции, акциденции объективны и существуют независимо от познающего субъекта. Суарес внес бы, пожалуй, лишь маленькое уточнение в последнюю фразу, сформулировав ее следующим образом: "Акциденции объективны и существуют независимо от тварного познающего субъекта". Здесь имеется в виду, что никакое тварное бытие (ни субстанциальное, ни акцидентальное) не может существовать без т.н. "божественного сохранения".

Классификация субстанций


Субстанции Суарес подразделяет на телесные и духовные. Отметим, что разделение на телесное и духовное для Суареса не есть первичное разделение сущего, каковым оно является для Декарта. Во-первых, это разделение, согласно Суаресу, касается только субстанций, но ни в коем случае не акциденций, а во-вторых, относится только к тварному миру (конечному сущему). Т.о. мы не можем отнести Бога к классу духовных субстанций, ибо Он, как начало порождающее, не может быть ограничен рамками какой-либо классификации. Понятие субстанции, согласно Суаресу, применимо лишь для конечного сущего. Отказываясь называть Бога духовной субстанцией, Суарес оставляет поле для христианского учения о Троице и закрывает путь для пантеистических конструкций типа спинозианства.

Что касается духовных субстанций, то их Суарес, в свою очередь, подразделяет на полные и неполные. Полные тварные духовные субстанции - это те, которые для своего совершенства не нуждаются ни в чем материальном. Полные духовные субстанции Суарес отождествляет с ангелами, являющимися предметом богословия. Иногда он задается вопросом, стоит ли вообще в курсе метафизики говорить об ангелах. Но поскольку предметом метафизики является реальное сущее, а полные духовные субстанции реально существуют (хотя и недоступны чувственному восприятию), то метафизика, согласно Суаресу, не может обойти ангелов молчанием. Доказательство существования ангелов Суарес черпает не из каких-либо явлений материального мира, но из чисто умозрительных соображений. Подобно Фоме Аквинскому, Суарес считает, что существование полных духовных субстанций необходимо для совершенства тварного мира. Выражаясь по-современному, можно сказать, что существование полных духовных субстанций следует из принципа симметрии, а именно: если существуют чисто материальные субстанции (например элементарные частицы) и материально-духовные субстанции (люди), то должны существовать и чисто духовные субстанции (ангелы). Суарес утверждает, что полные духовные субстанции, по аналогии с человеческими душами, являющимися неполными духовными субстанциями, обладают разумом и свободной волей.

Представляется вполне логичным, что Суарес после рассмотрения ангелов переходит к рассмотрению неполных духовных субстанций, примером каковых являются человеческие души. Согласно Суаресу, который опирается на традицию, идущую от Платона, душа может существовать и без тела. Однако, следуя Фоме Аквинскому, Суарес считает, что полнота и совершенство существования души возможны лишь при соединении души с телом. Факт существования души Суарес считает очевидным, ибо доказательством существования души являются такие с очевидностью наблюдаемые способности человека, как разум и свобода воли.

Перейдем теперь к анализу того, что пишет Суарес о материальных субстанциях. Суарес подразделяет материальные субстанции на полные и неполные (по аналогии с духовными субстанциями). Примером полной материальной субстанции является любой из элементов (у Суареса это земля, вода, воздух и огонь), а примером неполной материальной субстанции является человеческое тело, или один из огранов человеческого тела, или вообще любая часть любого материального объекта (как живого, так и неживого), который при разделении на части утрачивает свойства целого. Так, согласно Суаресу, капля воды есть полная материальная субстанция, а ножка от стола - неполная материальная субстанция, ибо не имеет цели своего существования в отрыве от стола, деталью которого она является. В этом смысле труп человека также является некой "деталью", не имеющей цели существования вне целого, каковым является живой человек.

Наилучшим примером полной материальной субстанции являются, согласно Суаресу, четыре аристотелевских элемента. Эти элементы, согласно Аристотелю, просты и состоят из материи и простейшей формы, которая в наиболее "чистом" виде отражает такие фундаментальные свойства вещей, как "горячее", "холодное", "сухое" и "влажное". При всем анахронизме таких примеров, само понятие полной материальной субстанции ничуть не утратило интеллектуальной респектабельности. Нужно лишь взять в качестве примера не аристотелевские элементы, а те элементарные частицы, которые известны современной физике. Последние окажутся, в силу своей дискретности, еще лучшими примерами, чем аристотелевские элементы Действительно, аристотелевские элементы предполагались делимыми до бесконечности, т.е. какой бы малый объем земли, воды, воздуха или огня мы ни взяли, его можно было бы делить на все меньшие порции. Т.о. никакая часть земли, воды и т.д. не представляла собой единого и завершенного целого. Элементарные частицы, известные современной физике, напротив, удачно сочетают в себе свойства аристотелевских элементов и демокритовских атомов и представляют собой, с одной стороны, некий набор фундаментальных свойств (заряд, спин и т.п.), а с другой - некое неделимое и завершенное целое.

Отметим также, что, согласно Суаресу, который полностью следует в данном вопросе Аристотелю, носителем фундаментальных свойств полной материальной субстанции является форма. Материя же определяет лишь такое свойство, как количество, а также дает индивидуальное единство, необходимое для того, чтобы отличить данную материальную субстанцию из множества совершенно идентичных по свойствам материальных субстанций (по Аристотелю, примером идентичных материальных субстанций являются, например, две капли воды; современная физика может предложить в качестве примера идентичных материальных субстанций две элементарные частицы). У идентичных материальных субстанций идентично все, кроме материи, из которой они сделаны. Но поскольку материя сама не обладает никакими свойствами, то различие между двумя идентичными материальными субстанциями проявляется лишь в том, что они созданы не из одной и той же материи. Т.о. материя играет роль источника индивидуальности идентичных материальных субстанций и одновременно определяет количество. Прекрасную иллюстрацию аристотелевского понятия материи дает современное понятие энергии, после того как А.Эйнштейном была выведена формула, связывающая между собой энергию и массу.


Классификация акциденций


Дав определение субстанции и охарактеризовав основные виды субстанций, Суарес переходит к анализу иного вида бытия, который схоласты традиционно называли "бытие в другом" (esse in alio). Речь идет о бытии неких свойств или характеристик субстанции, которые Аристотель наряду с самой субстанцией называет "категориями". Всего Аристотель выделяет десять категорий. Поскольку первым в перечне категорий идет само понятие субстанции, то прочих категорий имеется, соответственно, девять. Эти девять категорий, которые, согласно Аристотелю, характеризуют субстанцию, на языке схоластов именуются акциденциями.

На каком основании схоласты разделили 10 аристотелевских категорий на 9+1? Основной причиной такого разделения было то, что бытие в самом себе (esse in se) имеют лишь субстанции, но никак не акциденции, ибо акциденции являются характеристиками субстанции, предполагающими ее изменчивость, наличие в ней чего-то условного, чего-то, что могло быть иным. Отметим, что Бог не может быть иным, чем Он есть, а потому не имеет акциденций.

Но почему акциденций именно девять? Суарес отвечает на этот вопрос следующим образом. Всякая акциденция характеризует субстанцию, причем они могут характеризовать как ее внутренние, так и внешние свойства. Суарес начинает с акциденций, которые характеризуют субстанцию внутренним образом: из таких акциденций две являются абсолютными и одна - относительная. Из абсолютных внутренних акциденций одна характеризует материю и это есть количество, а другая - форму и это есть качество. Относительная внутренняя акциденция характеризует связь субстанции с внешним миром и называется отношением. Акциденцию или категорию отношения Суарес подразделяет на три вида: отношение происхождения, отношение действия и претерпевания и отношение равенства и неравенства. Остальные шесть акциденций, согласно Суаресу, характеризуют субстанцию внешним образом, причем две характеризуют способности (одна - способность действовать на другие субстанции, а другая - способность претерпевать воздействие на себя других субстанций), три характеризуют положение субстанции в пространстве и во времени: локализация в пространстве (положение), существование во времени (длительность) и расположение частей в пространстве (организация). Наконец, последняя из внешних акциденций характеризует приобретенные свойства субстанции и называется навыком.

В связи с анализом акциденций Суарес поднимает некоторые важные философские проблемы; например, в связи с акциденцией количества, проблему непрерывности и дискретности, посвящая рассуждение XL непрерывному количеству, а рассуждение XLI - дискретному количеству. Специальное рассуждение Суарес посвящает противоположности качеств и возможности сосуществования противоположных качеств в одной субстанции (рассуждение XLV). Рассуждение XLVI посвящено интенсивности качеств. Говоря о категории отношения, Суарес посвящает рассуждение XLVIII отношению активному, а рассуждение XLIX - отношению пассивному. В результате Суарес посвящает акциденциям 14 отдельных рассуждений.