Geum.ru

Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу российской федерации

Вид материалаКодекс

Содержание


Глава 10. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Подобный материал:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   44
Раздел III. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ


Глава 10. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ


Статья 73. Обстоятельства, подлежащие доказыванию


Комментарий к статье 73


1. Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, образуют предмет доказывания. В коммент. статье указаны не все обстоятельства, составляющие предмет доказывания по уголовным делам, а только те, которые в теории уголовного процесса принято называть главным фактом, поскольку от доказанности или недоказанности этих обстоятельств напрямую зависит решение вопроса об уголовной ответственности - главного вопроса уголовного дела. Кроме того, по конкретным делам подлежат доказыванию и другие фактические обстоятельства - так называемые доказательственные факты, которые в своей совокупности позволяют сделать логические выводы о наличии или отсутствии обстоятельств главного факта. Круг доказательственных фактов может быть весьма широк, а сами они разнообразны, в связи с чем обычно не представляется возможным дать в законе их исчерпывающий перечень. К ним могут относиться, в частности, алиби обвиняемого (см. о нем п. 1 коммент. к ст. 5); идентичность объектов, представленных на экспертизу, и образцов для сравнительного исследования; добросовестность свидетеля; добровольность дачи показаний; свободный или вынужденный характер отказа обвиняемого от защитника и т.д. и т.п.

2. Доказываться может не только наличие, но и отсутствие указанных обстоятельств. Однако обязанность и бремя их доказывания распределяется между сторонами по-разному. По общему правилу бремя доказывания в уголовном процессе лежит на обвинителе. Более подробно см. об этом п. п. 5, 6 коммент. к ст. 14.

3. Понятие события преступления в широком смысле охватывает совокупность всех признаков преступления. Однако в п. 1 ч. 1 настоящей статьи оно понимается в более узком значении. В него не включаются виновность лица (п. 2), характер и размер вреда, причиненного преступлением (п. 4), и т.д. Термин "событие преступления" используется здесь для обозначения обстоятельств, относящихся к объекту и объективной стороне преступления. Вопрос об объекте преступления требует установления, кому причинен вред данным деянием и на что было направлено преступное посягательство. Объективная сторона преступления может быть установлена также посредством доказывания обстоятельств, относящихся к самому деянию, его последствиям (которые не всегда выражаются в причинении конкретного вреда; например, в случае формальных составов преступления) и причинной связи между ними. При этом выясняется конкретное содержание события, определяемое его характеристикой в соответствующих нормах уголовного закона, конкретным способом совершения преступления, наличием и числом соучастников, временем и местом совершения инкриминируемого деяния. Время и место совершения преступления может иметь непосредственно квалифицирующее значение (например, незаконная охота в запрещенное для нее время года, нарушение уставных правил караульной, вахтенной службы и т.п.), в ряде случаев играет роль смягчающих или отягчающих наказание обстоятельств, но чаще служит для необходимой конкретизации обвинения. Степень конкретизации самих времени и места события преступления зависит от характера уголовного дела. В одних случаях достаточно установить дни или день, в других необходимо точно доказать час и минуту совершения деяния. Без временной и пространственной локализации преступления обвинение нельзя считать доказанным. Так, не могут быть признанными законными такие формулировки обвинения, которые начинаются словами "в неустановленное время, в неустановленном месте..." и т.д.

4. Понятие виновности лица в совершении преступления (п. 2) охватывает две группы обстоятельств: а) причастность лица к совершению преступного деяния, т.е. самоличность совершения его данным лицом; б) наличие вины - психического отношения лица к своему противоправному поведению и его последствиям, имеющего форму умысла или неосторожности. Мотив преступления - это непосредственная внутренняя побудительная причина преступного деяния (корысть, месть, наркозависимость, сексуальные побуждения и т.д.). Мотив должен быть установлен независимо от того, охватывается ли он соответствующим составом преступления, поскольку без этого невозможно определить степень общественной опасности преступления и личности виновного.

5. Доказывание обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого (п. 3), необходимо для индивидуализации уголовной ответственности либо имеет значение для установления обстоятельств, указанных в п. п. 5 - 7 комментируемой статьи. Круг обстоятельств, характеризующих личность, включают в себя следующие их группы:

- социально-демографические признаки (фамилия, имя, отчество, пол, место жительства, возраст, семейное положение, профессия, образование и т.д.);

- социально-правовой статус личности (гражданство, место работы, должность, звания, государственные награды, наличие служебного иммунитета и т.п.);

- обстоятельства, характеризующие лицо как члена социальной общности (наличие иждивенцев, поведение в быту, на работе, отношение к моральным нормам и т.п.);

- физические и психофизиологические признаки личности: наличие заболеваний, психических расстройств или иных болезненных состояний психики, алкогольная или наркозависимость и др. Последняя группа обстоятельств позволяет, в частности, решать вопрос о вменяемости или невменяемости лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом.

6. О доказывании характера и размера вреда, причиненного преступлением, см. коммент. к ст. ст. 42, 44, 54.

7. К обстоятельствам, исключающим преступность и наказуемость деяния (п. 5), относятся необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения (гл. 8 УК).

8. Обстоятельствами, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности, служат: деятельное раскаяние (ст. 75 УК); примирение с потерпевшим (ст. 76 УК); истечение сроков давности (ст. 78 УК) (см. о них коммент. к ст. ст. 24 - 28); акт амнистии (ст. 84 УК).

Обстоятельствами, которые могут повлечь за собой освобождение от наказания, являются: фактические основания решений об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания (ст. 79 УК); о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК); о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания либо об освобождении от наказания в виде ограничения по военной службе военнослужащего, уволенного с военной службы в порядке, установленном статьей 148 УИК; об освобождении от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК); об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК); об освобождении от отбывания наказания в связи с истечением срока давности обвинительного приговора (ст. 83 УК); об освобождении от наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу (ст. 10 УК, п. 13 ст. 397 УПК); об освобождении от наказания вследствие акта амнистии (ст. 84 УК); об освобождении от отбывания наказания вследствие акта помилования (ст. 85 УК); об освобождении от наказания несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ст. ст. 90, 92 УК.


Статья 74. Доказательства


Комментарий к статье 74


1. Содержанием доказательств являются любые сведения, с помощью которых могут быть установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу (ст. 73), а также иные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Как представляется, термин "сведения" в определении доказательства указывает на то, чтобы доказательства изначально не рассматривались как факты, т.е. безусловно достоверные сведения. Они подлежат проверке судом и сторонами и могут быть оценены иначе. Другими словами, достоверность сведений не является необходимым признаком доказательства - содержащиеся в доказательстве сведения могут указывать на искомые по делу обстоятельства и с вероятностью. Как правило, вывод о достоверности этих сведений может быть сделан лишь при итоговой оценке определенной совокупности доказательств. Кроме того, сведения есть информация, полученная лишь от человека. Это значит, что источником доказательств всегда является то или иное лицо. Особенно важен этот вывод для понятия вещественных доказательств. См. коммент. к ст. 81 настоящего Кодекса.

2. Согласно определению доказательств, данному в ч. 1 комментируемой статьи, обстоятельства, подлежащие доказыванию, устанавливает посредством доказательств не только суд, но также прокурор <1>, следователь и дознаватель. Иначе говоря, сведения, полученные в ходе предварительного расследования и в судебном разбирательстве, в равной мере признаются в настоящей статье доказательствами. Однако не следует полагать, что все доказательства, полученные прокурором, следователем, дознавателем, т.е. стороной обвинения, имеют равный процессуальный статус с доказательствами, полученными непосредственно в суде. Так, согласно ч. 1 ст. 276 и ч. 1 ст. 281 оглашение показаний неявившегося в судебное заседание потерпевшего и свидетеля, данных, в частности, при производстве предварительного расследования, может иметь место по общему правилу лишь по ходатайству и с согласия сторон. Это означает, что протоколы допросов указанных лиц, полученные, в частности, на предварительном расследовании, обычно не могут оглашаться и использоваться в судебном разбирательстве наравне с показаниями подсудимых, потерпевших и свидетелей, данных непосредственно в судебном разбирательстве, если хотя бы одна из сторон (в том числе и сторона защиты) против этого возражает. Другими словами, законом предусмотрены как минимум два вида доказательств, обладающих неодинаковой юридической силой, а именно доказательства, собранные на досудебных стадиях процесса, и собственно судебные доказательства. См. об этом также коммент. к ст. ст. 276, 281, 377 настоящего Кодекса.

--------------------------------

<1> Ввиду отсутствия у прокурора в настоящий момент права участвовать в проведении следственных действий установление им обстоятельств дела на основе доказательств, по-видимому, возможно лишь при возвращении им уголовного дела дознавателю, следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительного расследования и об изменении объема обвинения (п. 15 ч. 2 ст. 37, п. 2 ч. 1 ст. 221, п. 2 ч. 1 ст. 226).


3. В части второй коммент. статьи в качестве доказательств упоминаются лишь показания подозреваемого, обвиняемого, показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта, заключение и показания специалиста; вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы. Однако в других нормах Кодекса названы также показания и объяснения гражданского истца (п. п. 3, 5 ч. 4 ст. 44), показания и объяснения гражданского ответчика (п. п. 3, 5 ч. 2 ст. 54), показания эксперта с разъяснением и дополнением данного им заключения (ст. ст. 80, 282).


Статья 75. Недопустимые доказательства


Комментарий к статье 75


1. Допустимость - это соответствие доказательства требованиям уголовно-процессуального права, т.е. наличие у него надлежащей процессуальной формы. Отступление от этой формы может привести к недопустимости доказательства, т.е. лишению его юридической силы и невозможности использования в процессе доказывания. В части 1 коммент. статьи недопустимость доказательства связывается с нарушением лишь требований самого УПК, однако согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ "при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона". Конституция, таким образом, признает недопустимыми доказательства, собранные субъектами доказывания с нарушением любого федерального закона, а не только УПК. Конституционная норма в случае коллизии имеет преимущество перед отраслевой, поэтому ч. 1 ст. 75 УПК следует, на наш взгляд, толковать расширительно - в соответствии с текстом Конституции РФ. В противном случае доказательства, полученные органом дознания, например в результате незаконных оперативно-розыскных мероприятий, и оформленные с внешним соблюдением уголовно-процессуальной формы, могли бы считаться допустимыми. Например, оперативными сотрудниками органа дознания была проведена проверочная закупка наркотического вещества с последующим проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц без получения на то предварительного разрешения суда, несмотря на то что этого требует ч. 2 ст. 8 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности". Если полученное в ходе такой закупки наркотическое вещество и обнаруженные у продавца денежные купюры были осмотрены с соблюдением процессуальных правил, то по прямому смыслу коммент. нормы УПК они должны были бы признаваться допустимыми доказательствами, ибо требования настоящего Кодекса формально нарушены не были. Однако это противоречит ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и Конституции РФ, поэтому собранные таким способом доказательства на самом деле недопустимы. Иное может привести к подмене процессуальных действий оперативно-розыскными в целях незаконного добывания будущих доказательств, когда процессуальная форма используется в качестве "ширмы" для нарушения конституционных прав личности.

Та же проблема встает в связи с применением специалистами и экспертами оборудования, инструментов, приспособлений и методик. Согласно ч. 1 ст. 13 Закона РФ от 27 апреля 1993 г. N 4871-1 "Об обеспечении единства измерений" государственный метрологический контроль и надзор, осуществляемые с целью проверки соблюдения метрологических правил и норм, распространяются, в частности, и на измерения, проводимые по поручению органов суда, прокуратуры, арбитражного суда, государственных органов управления РФ. Таким образом, экспертные методики и техника, связанные с любыми измерениями, должны соответствовать требованиям государственных стандартов в области измерений, а измерительные приборы и другое оборудование, используемое специалистами и экспертами при проведении следственных действий, должны быть сертифицированы. Нарушение этих требований должно влечь за собой признание полученных доказательств недопустимыми.

2. В ч. 2 коммент. статьи дается открытый перечень случаев, когда доказательство должно быть признано недопустимым. Так, к недопустимым доказательствам отнесены показания подозреваемого или обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствии защитника и не подтвержденные им в суде (п. 1 ч. 2 ст. 75). Это положение служит важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического насилия, применение которого благодаря данной норме практически теряет всякий смысл. Обращает на себя внимание то, что условие отсутствия защитника включает в себя и отказ от защитника самим обвиняемым или подозреваемым. Таким образом ставится преграда попыткам недобросовестных следователей и работников органов дознания склонить обвиняемого и подозреваемого к формально добровольному отказу от защитника, за которым обычно стоит вынужденный отказ от защитника либо незаконная попытка "обменять" признательные показания на облегчение положения обвиняемого, подозреваемого (обещание не применять в качестве меры пресечения заключение под стражу, содействовать прекращению уголовного преследования и т.п.). При этом запрещено воспроизводить показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, путем допроса в качестве свидетеля, дознавателя или следователя, производившего дознание или предварительное следствие <1>.

--------------------------------

<1> См.: Определение КС РФ от 6 февраля 2004 г. N 44-О "По жалобе гр. Демьяненко В.Н. на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 УПК РФ" // РГ. 2004. 7 апр. N 71.


3. В п. 2 ч. 2 коммент. статьи подтвержден запрет на показания потерпевшего или свидетеля, если они основаны на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. В то же время в отличие от показаний свидетеля законодатель не счел необходимым объявить недопустимыми показания потерпевшего, если тот не может указать источник своей осведомленности. Собственно показания без ссылки на источник осведомленности - это и есть показания "по слуху". На наш взгляд, в данном случае имеет место пробел в правовом регулировании. Учитывая общий принцип непосредственности исследования доказательств, запрещающий использовать данные, первоисточник которых неизвестен, следует прийти к выводу, что на самом деле законодатель в отношении показаний потерпевшего должен был иметь в виду то же самое ограничение на использование показаний по слуху, что и в отношении свидетеля. Поэтому представляется, что этот запрет по аналогии закона правомерно распространять и на показания потерпевшего.

Догадки и предположения, на которых запрещается основывать показания свидетеля, - это логические умозаключения, которые свидетель делает из каких-либо известных ему фактов. Однако они не могут иметь непосредственного доказательственного значения, ибо доказательствами считаются только сведения о фактах, но не сделанные из них умозаключения. Последние относятся к содержанию оценки доказательств, на которую согласно закону уполномочены лишь судьи, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель (ч. 1 ст. 17). От догадок и предположений следует отличать сообщаемые свидетелем сведения, которые имеют вероятностную форму: например, о том, что, как ему показалось, в руке подозреваемого был нож, хотя наверняка утверждать этого он не может; о том, что скорость наблюдавшегося им автомобиля составляла приблизительно 60 - 70 км/ч, но сказать точнее он затрудняется, и т.п. Такие данные допустимы в качестве доказательственной информации, хотя, как и любые иные, подлежат критической оценке в совокупности со всеми другими доказательствами по делу с точки зрения их достоверности. Напротив, если, например, свидетель, появившийся на месте дорожно-транспортного происшествия уже после аварии, утверждает, что, по его мнению, автомобиль двигался по встречной полосе дороги, поскольку на это указывали увиденные им следы колес, то его показания в части движения транспортного средства по встречной полосе являются лишь предположением и доказательственной роли не играют. Впрочем, это, на наш взгляд, не означает, что подобную информацию вообще не следует фиксировать в протоколе следственного действия. Иногда она может иметь важное ориентирующее значение для построения версий и собирания доказательств, а в дальнейшем помогает оценить всесторонность и полноту проведенного следствия.

4. Недопустимыми согласно п. 3 ч. 2 настоящей статьи являются и все иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК. Часто полагают, что любое процессуальное нарушение, т.е. отступление буквально от всякого предписания, содержащегося в нормах закона, касающихся собирания и проверки доказательств, ведет к утрате полученных таким путем сведений качества допустимости. Следует, однако, учесть, что в комментируемой статье речь идет о нарушении требований Кодекса в целом, а не отдельных его предписаний. Если закон предусматривает средства и способы, с помощью которых можно нейтрализовать последствия нарушения отдельных его предписаний, доказав, что они не повлияли на соблюдение принципов уголовного судопроизводства, то при успешном применении таких средств и способов уже нельзя сказать, что такое доказательство использовано для доказывания в нарушение закона. Так, например, непредупреждение свидетеля о его праве не давать показания против себя и своих близких, несомненно, является весьма серьезным процессуальным нарушением. Однако, если будет доказано (в том числе и объяснениями самого свидетеля), что это никак не повлияло на добровольность данных им показаний, а значит, и на сохранение равенства сторон, суд, как нам представляется, вправе признать полученные показания допустимыми.

Так, по уголовному делу в отношении Ц. его защитник требовал признать недопустимым протокол осмотра места происшествия на том основании, что присутствующему в ходе осмотра Ц. не было разъяснено его право не свидетельствовать против себя, предусмотренное ст. 51 Конституции РФ. Верховный Суд РФ признал доводы защитника несостоятельными в связи с тем, что Ц. отказался давать какие-либо пояснения, т.е. реально воспользовался не разъясненным ему правом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Кассационное определение СК по УД Верховного Суда РФ от 16 августа 2006 г. N 7-О06-15.


Нельзя утверждать, что такое доказательство использовано судом в нарушение закона, так как именно с помощью средств и способов, предусмотренных законом, процессуальное нарушение было нейтрализовано. Нарушения, поддающиеся опровержению, следует, на наш взгляд, считать устранимыми, или опровержимыми. Напротив, если установлено, что искажение процедуры привело к реальному ущербу для принципов состязательного судопроизводства, ее результаты в любом случае должны считаться юридически ничтожными, а допущенные нарушения неустранимыми. Нельзя устранить, например, такое нарушение, как получение от обвиняемого признательных показаний путем применения к нему пыток или жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения. В результате такого нарушения процесс перестал отвечать требованиям справедливой судебной процедуры, где стороны должны находиться в равном положении. Возместить правосудию столь жестокий урон невозможно. Вместе с тем не все процессуальные нарушения (даже неустранимые), допущенные в ходе производства по делу, являются существенными для получения доказательств. Так, присутствие в зале, где происходит судебное следствие, лиц в возрасте до 16 лет является процессуальным нарушением (ч. 6 ст. 241), но несущественным для получения доказательств, а потому не может уничтожить их допустимости.

5. Согласно ч. 1 ст. 125 "постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их действия (бездействие) и решения, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд по месту проведения предварительного расследования". В соответствии с ч. 2 ст. 50 гл. 2 ("Права и свободы человека и гражданина") Конституции конституционным правом является, в частности, исключение из процесса доказательств, полученных с нарушением закона. Следовательно, незаконные действия или бездействие органов расследования и прокурора, а также их решения при получении доказательств, принятые с нарушением закона (о приобщении к делу, о принудительном освидетельствовании, осмотре против воли лиц и т.д.), могут быть обжалованы в суд с требованием об исключении соответствующих незаконно полученных доказательств. Представляется, что отказ в удовлетворении ходатайств о собирании относящихся к делу доказательств также можно обжаловать в суд, поскольку это нарушает, во-первых, конституционное право (ч. 4 ст. 29 Конституции) свободно искать информацию, а во-вторых, международные нормы и стандарты (например, право иметь достаточные возможности для подготовки своей защиты; право на очную ставку (подп. b и d п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека). Следует, однако, отметить, что в настоящее время судебная практика, к сожалению, как правило, отвергает такое буквальное, толкование названных норм. См. об этом. коммент. к ст. 125 настоящего Кодекса.

6. Согласно ч. 3 ст. 14 все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого. На наш взгляд, это правило распространяется и на толкование сомнений в отношении допустимости доказательств. Так, если следователь, прокурор, дознаватель, суд получили оправдывающее обвиняемого доказательство с нарушением законного порядка, оно по ходатайству стороны защиты должно быть признано допустимым, ибо в любом случае порождает определенные сомнения в виновности обвиняемого (так называемая асимметрия при оценке доказательств). Бремя доказывания при ошибках обвинения не может быть возложено на обвиняемого. Иначе должен решаться вопрос, когда сторона защиты представила доказательства, полученные ей самой с нарушением закона. В этих случаях доказательства могут быть признаны недопустимыми при условии, если факт нарушения закона стороной защиты вне всякого сомнения доказан обвинителем. Основанием для этого вывода может служить не только ч. 1 ст. 75 УПК, но и конституционная норма, устанавливающая, что каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию только законным способом (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). Однако принятие судом подобных доказательств не исключает их оценки с точки зрения достоверности, в том числе и с учетом характера нарушений, допущенных при их собирании.


Статья 76. Показания подозреваемого


Комментарий к статье 76


1. Согласно данной статье показания подозреваемого проводятся по правилам допроса, которые действуют также в отношении свидетеля и потерпевшего (ст. ст. 187 - 190), однако предмет и процессуальный режим допроса подозреваемого все же отличаются от предмета и режима допроса указанных лиц. Дача показаний - средство защиты от подозрения, а потому это право, а не обязанность подозреваемого. Как и обвиняемый, он не несет ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний и не предупреждается о такой ответственности. Допрос подозреваемого производится не позднее 24 часов с момента фактического задержания (ч. 2 ст. 46) с соблюдением требований п. 3 ч. 4 ст. 46 и ч. 3 ст. 50, относящихся к участию защитника. Бремя доказывания оснований для признания лица подозреваемым, а также бремя опровержения доводов, которые подозреваемый выдвигает в свою защиту, несет сторона обвинения.

Допрос подозреваемого проводится:

а) по обстоятельствам, дающим основание подозревать его в совершении преступления, а равно обстоятельствам, опровергающим возникшее подозрение либо исключающим преступность и наказуемость деяния;

б) по обстоятельствам, составляющим основание задержания (ст. 91) или применения меры пресечения - заключение под стражу (ст. ст. 97, 108 и др.);

в) при подтверждении подозрения - по обстоятельствам, входящим в объем обвинения, которое в дальнейшем может быть предъявлено данному лицу в качестве обвиняемого;

г) по иным обстоятельствам, имеющим значение для дела (обстоятельства, характеризующие личность; характер и размер вреда, причиненного преступлением; обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность, обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности или наказания, и др.).

2. Если объективно есть основания, указанные в ч. 1 ст. 46, достаточные для признания лица подозреваемым, оно уже не может допрашиваться в качестве свидетеля с предупреждением об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, но должно быть допрошено именно в качестве подозреваемого. Практика искусственной отсрочки с выполнением действий, с которыми закон связывает признание лица подозреваемым (исключение из постановления о возбуждении уголовного дела указания на лицо, в отношении которого это дело фактически возбуждено; затягивание с оформлением задержания в порядке ст. 92 и т.п.) с целью обеспечить его допрос в качестве свидетеля, незаконна и влечет признание добытых таким путем показаний недопустимыми доказательствами <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Сборник постановлений Пленума и определений коллегии ВС СССР по уголовным делам. 1959 - 1971 гг. М., 1973. С. 359 - 360; БВС СССР. 1974. N 4. С. 25.


О доказательственном значении явки с повинной см. пункт 4 коммент. к ст. 142 настоящего Кодекса.


Статья 77. Показания обвиняемого


Комментарий к статье 77


1. Показания обвиняемого - это сведения об обстоятельствах, входящих в объем предъявленного обвинения, а также иных обстоятельствах, доказательствах и источниках доказательств, сообщаемые в ходе допроса лицом, привлеченным к уголовной ответственности. Показания обвиняемого - это не только средство доказывания обстоятельств уголовного дела, но и средство защиты обвиняемого от предъявленного обвинения. Поэтому наряду с показаниями (сведениями о конкретных обстоятельствах) обвиняемый вправе также давать объяснения, которые могут содержать версии и предположения, выдвигаемые им в свою защиту. Эти объяснения не считаются доказательствами, ибо являются не сведениями об обстоятельствах, а умозаключениями, однако в отличие от подобных объяснений свидетелей и потерпевших объяснения обвиняемого имеют непосредственное значение для процесса доказывания, так как порождают юридическую обязанность следователя, дознавателя, прокурора, суда проверить все выдвинутые обвиняемым версии и предположения, могущие иметь хоть сколько-нибудь разумное основание. Во всяком случае, объяснения обвиняемого должны быть опровергнуты или подтверждены доказательствами, собранными по уголовному делу. Объяснения следует отличать от вероятностных сведений, которые фактически являются показаниями об обстоятельствах дела, например, суждение о приблизительной скорости движения транспортного средства, возрасте соучастника преступления, потерпевшего и т.д. См. об этом пункт 3 коммент. к ст. 75 настоящего Кодекса.

2. Показания обвиняемого необходимо отличать от сведений, сообщенных этим лицом не в ходе допроса, а в рамках иных процессуальных форм: в заявлении о явке с повинной; в признании (или непризнании) в своей виновности при ответе на вопрос следователя, предваряющий первый допрос после предъявления обвинения (ч. 2 ст. 173), или на вопрос председательствующего после изложения в суде предъявленного подсудимому обвинения (ч. 2 ст. 273); в ходатайствах, жалобах; в выступлении в прениях сторон (при отсутствии защитника) или в последнем слове подсудимого. Данные сообщения не могут заменить показаний, поэтому об обстоятельствах, сообщенных обвиняемым в указанных формах, он должен быть допрошен.

3. Дача показаний - право, а не обязанность обвиняемого, в связи с чем законом не предусмотрена его ответственность за отказ от дачи показаний, причем в отличие от свидетеля обвиняемый вправе отказаться от дачи показаний по любым вопросам, а не только против самого себя, своего супруга или близких родственников. Более того, отказ от дачи показаний является правом обвиняемого (п. 3 ч. 4 ст. 47). По российскому законодательству обвиняемый не несет и ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Это объясняется тем, что угроза такой ответственности может в критических ситуациях толкнуть невиновного на самооговор: например, при наличии внешне убедительных, хотя и не соответствующих действительности доказательств виновности в инкриминируемом преступлении, которые заставляют обвиняемого опасаться своего осуждения не только за это преступление, но и за дачу заведомо ложных показаний.

УК РФ не предусматривает такого отягчающего ответственность обвиняемого обстоятельства, как оговор заведомо невиновного лица. Поэтому обвиняемый не несет ответственности за дачу показаний, содержащих заведомо ложное сообщение о совершении преступления другим конкретным лицом. УК устанавливает уголовную ответственность за заведомо ложный донос (ст. 306) и клевету, сопряженную, в частности, с обвинением другого лица в совершении тяжкого преступления (ч. 3 ст. 129). Если такой донос или клевета содержатся в показаниях обвиняемого, то он, на наш взгляд, не может быть привлечен к уголовной ответственности за эти деяния, поскольку не несет ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Иначе должен решаться вопрос, когда заведомо ложный донос или клевета исходят от обвиняемого в других формах (заявление о возбуждении уголовного дела, направление писем, устное сообщение вне рамок допроса и т.д.).

4. Показания обвиняемого могут быть признательными или оправдательными. Различают полное признание, т.е. подтверждение обвиняемым всего объема предъявленного обвинения, и признание частичное. При частичном признании обвиняемый может, например, отрицать свое участие в отдельных эпизодах преступной деятельности, свою особо активную роль в совершении преступления, его умышленный характер, возражать против правильности квалификации его действий, данной в предъявленном обвинении, и т.д. Если же обвиняемый признает объективную сторону своих действий, но отрицает их виновный (умышленный или неосторожный) характер либо по иным основаниям не соглашается с оценкой этих действий как уголовно-противоправных, его показания не могут рассматриваться как признательные.

5. Уголовно-процессуальный закон относится к признательным показаниям обвиняемого как к любому другому доказательству, требуя подтверждения его совокупностью иных доказательств, собранных по данному уголовному делу (ч. 2 коммент. статьи). При этом достаточной может являться лишь такая совокупность доказательств, в которой присутствуют также и доказательства, имеющие своим первоисточником не признание обвиняемого, но другие независимые от показаний обвиняемого источники информации.


Статья 78. Показания потерпевшего


Комментарий к статье 78


1. Предмет показаний потерпевшего во многом сходен с предметом показаний свидетеля, в связи с чем процедура его допроса почти совпадает с процедурой допроса свидетеля (ст. ст. 187 - 191, 277). Вместе с тем показания потерпевшего являются не только средством установления истины по делу, но и средством отстаивания потерпевшим своих интересов в уголовном деле. Поэтому в отличие от свидетеля, дача показаний - не только обязанность, но и право потерпевшего. Кроме того, особое значение в показаниях потерпевшего могут иметь сведения о субъективном восприятии им некоторых обстоятельств события преступления, например, реальности угрозы со стороны лица, совершавшего преступления; значительности для потерпевшего вреда, причиненного преступлением. Следует иметь в виду, что потерпевший может заявить гражданский иск в уголовном судопроизводстве для возмещения ему не только имущественного, но и морального вреда (ч. 1 ст. 44), поэтому показания потерпевшего о нравственных и физических страданиях и переживаниях, перенесенных им в результате совершения в отношении его преступления, также имеют особую ценность.

2. В УПК РФ потерпевший отнесен к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения (гл. 6). Таким образом, он является обвинителем, что, на наш взгляд, имеет далеко идущие последствия. Действительно, коль скоро бремя доказывания обвинения лежит на стороне обвинения (ч. 2 ст. 14), в том числе и на потерпевшем, выдвигаемое им обвинение (в форме обвинительных показаний) должно быть подтверждено совокупностью доказательств, в том числе из других источников. Таким образом, одних только показаний потерпевшего или даже нескольких потерпевших, не подтвержденных, например, вещественными доказательствами, протоколами осмотров, допросов свидетелей, иными документами, результатами других следственных действий, еще недостаточно для признания лица виновным в совершении преступления, точно так же, как в гражданском или арбитражном процессе для удовлетворения исковых требований не может быть достаточно одних лишь утверждений и объяснений истцов.


Статья 79. Показания свидетеля


Комментарий к статье 79


1. О понятии и процессуальном статусе свидетеля см. коммент. к ст. 56.

2. О порядке вызова и допроса свидетелей см. коммент. к ст. ст. 187 - 191.

3. Согласно ч. 2 коммент. статьи свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах. Однако закон устанавливает или предполагает ряд ограничений на использование или получение показаний свидетеля, касающихся определенных вопросов:

- недопустимы показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. См. об этом пункт 3 коммент. к ст. 75 настоящего Кодекса;

- предметом показаний свидетеля не могут быть его выводы и разъяснения, основанные на использовании специальных познаний, поскольку они относятся к предмету экспертизы и показаний эксперта или заключения и показаний специалиста (ст. 58; ст. 80; ч. 4 ст. 271). При необходимости получения таких выводов и разъяснений лицо должно быть привлечено в качестве эксперта или специалиста. Вместе с тем это не исключает получения показаний от так называемых сведущих свидетелей, т.е. свидетелей, обладающих специальными знаниями, которые благодаря этим знаниям имели возможность при наблюдении за происходящим событием правильнее его понять и обратить внимание на существенные обстоятельства, могущие ускользнуть от непосвященных. Отличие сведущих свидетелей от экспертов и специалистов состоит, во-первых, в том, что они дают показания об искомых по делу обстоятельствах, которые ими наблюдались или воспринимались случайно либо по их собственной инициативе вне уголовно-процессуальной деятельности, а не по поручению сторон или суда. Во-вторых, сведущие свидетели не должны производить каких-либо специальных исследований; они не могут также давать разъяснений, которые выходят за пределы воспринимавшихся ими вне уголовного процесса обстоятельств;

- в предмет свидетельских показаний не могут входить обстоятельства, составляющие судейскую, адвокатскую тайну, тайну исповеди, обстоятельства обвинительного характера, ставшие известными защитнику в связи с его участием в производстве по уголовному делу (п. п. 1 - 4 ч. 3 ст. 56). Только с согласия членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, а также лиц, обладающих полномочиями разрешать изъятия из дипломатического, консульского или иного международного свидетельского иммунитета, могут быть предметом свидетельских показаний сведения, защищаемые соответствующим служебным иммунитетом (см. коммент. к ст. 3). Аналогичным образом решается вопрос о включении в предмет свидетельских показаний сведений, защищаемых правом лица не свидетельствовать против самого себя, своего супруга или близких родственников (п. 1 ч. 4 ст. 56).

4. Использование в судебном разбирательстве протоколов показаний свидетелей и потерпевших, данных ими ранее, ограничено правом каждого допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также правом на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него. Указанные права для лиц, обвиняемых в совершении уголовного преступления, предусмотрены подп. d п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека от 4 ноября 1950 г. Согласно ч. 1 ст. 281 УПК оглашение показаний неявившегося в судебное заседание потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются, как правило, лишь с согласия сторон (см. коммент. к ст. 281 настоящего Кодекса).


Статья 80. Заключение и показания эксперта и специалиста


Комментарий к статье 80


1. Заключение эксперта как доказательство обладает следующими признаками:

а) назначается по поручению следователя, дознавателя, прокурора или суда и проводится с соблюдением особого процессуального порядка; б) исходит от лиц, обладающих специальными познаниями в интересующей производство по данному делу области; в) является результатом проведения этими лицами самостоятельного исследования собранных по делу доказательств и иных материалов; г) имеет форму отдельного вида доказательств - заключения эксперта. Эксперт дает заключение либо только на основе непосредственного исследования материальных объектов экспертизы, либо на основе такого исследования с привлечением сведений, известных из материалов дела, либо только на основе материалов дела.

Экспертные исследования имеют самостоятельный характер. Это означает следующее: а) следователь может лишь присутствовать при проведении экспертных исследований (ст. 197), но не руководить при этом действиями эксперта; б) лицо или орган, назначивший экспертизу, другие участники процесса не вправе навязывать эксперту ту или иную методику проведения исследований либо вытекающие из них выводы, которые определяются экспертом самостоятельно. По этому, в частности, признаку экспертиза отличается от помощи специалиста в случае привлечения его к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применения технических средств в исследовании материалов уголовного дела (ч. 1 ст. 58), поскольку такой специалист действует под руководством следователя; в) исследования эксперта выполняются не в процессе осуществления других процессуальных действий (например, допроса), а проводятся отдельно, для чего эксперту предоставляется определенное время и место.

2. Заключение эксперта может быть: 1) категорическим - положительным или отрицательным (например, след протектора оставлен на асфальте шинами только данного или какого-либо другого автомобиля); 2) вероятным, или некатегорическим; 3) о невозможности решить поставленный вопрос (например, установить, кем оставлены отпечатки пальцев на орудии преступления, не представилось возможным). В пункте 14 Постановления ПВС СССР от 16 марта 1971 г. "О судебной экспертизе по уголовным делам" разъяснялось, что вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора <1>. В соответствии с этим разъяснением приобрела распространение точка зрения о том, что вероятностный (некатегорический) вывод эксперта не может быть доказательством по уголовному делу. Следует, однако, отметить, что ни прежнему уголовно-процессуальному закону, ни УПК РФ неизвестен запрет на использование вероятностных выводов эксперта в качестве доказательств по уголовному делу. Аргумент о том, что признание вероятного заключения эксперта доказательством противоречит указанию закона - "обвинительный приговор не может быть основан на предположениях..." (ч. 4 ст. 302 УПК РФ), неубедителен, ибо приговор должен быть основан не на одном только экспертном заключении, а на совокупности доказательств - к ним и обращено требование закона о недопустимости предположений. Оценка доказательств в совокупности обеспечивает их взаимную проверку, в том числе проверку вероятностных выводов эксперта, и общий вывод в результате итоговой оценки доказательств может быть достоверным, несмотря на то что отдельные доказательства в собранной совокупности содержат лишь вероятные данные. УПК РФ недвусмысленно устанавливает принцип свободы оценки доказательств, прямо запрещая придавать тем или иным видам доказательств (в том числе, очевидно, и категорическим или некатегорическим заключениям экспертов) заранее установленную силу (ч. 2 ст. 17).

--------------------------------

<1> БВС СССР. 1971. N 2; Информационно-правовая система "Кодекс". 2008.


3. В соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК эксперт не вправе выходить за пределы своей специальной компетенции, т.е. делать выводы по вопросам, которые не могут быть разрешены на основе его специальных познаний. Уголовно-правовая оценка фактических обстоятельств дела является исключительным правом следователя, дознавателя, прокурора и суда. Так, например, судебно-медицинский эксперт не вправе определять характер насильственной смерти - убийство, самоубийство или несчастный случай, он может давать лишь медицинскую характеристику причин смерти. Он вправе установить лишь факт повреждений, которые потерпевший физически не смог бы причинить себе своей собственной рукой, однако не может сделать противоположный вывод о том, что ранения являются результатом действий самого пострадавшего, так как всякое ранение, которое тот в состоянии причинить себе сам, может быть с равным успехом причинено ему и другим лицом. Также не входят в предмет судебно-медицинской экспертизы вопросы о наличии "особой жестокости" убийства, "обезображения" лица потерпевшего, поскольку данные понятия являются не медицинскими, а правовыми. Эксперт может определить лишь характер и тяжесть повреждений, в том числе и решить вопрос о невозможности изгладить обезображение лица. Вместе с тем могут относиться к предмету экспертизы правовые нормы, в которых содержатся относящиеся к предметной компетенции эксперта технические и профессиональные правила (нормы, устанавливающие правила дорожного движения, медицинские критерии оценки тяжести вреда здоровью, содержащиеся в Правилах судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью, и т.д.).

4. Показания эксперта, о которых говорится в части 2 коммент. статьи, даются им только после получения его заключения и в связи с ним в целях разъяснения или уточнения данного заключения. Если требуется дополнить заключение эксперта, т.е. провести дополнительные специальные исследования для более полного или глубокого ответа на поставленные ему вопросы, должна быть назначена дополнительная экспертиза. Разъяснения и уточнения заключения даются экспертом в форме показаний только тогда, когда это возможно без проведения самостоятельных исследований.

5. Заключение специалиста - это представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом (ч. 3 ст. 80). Заключение специалиста представляет собой письменные ответы на поставленные перед ним вопросы. Специалист привлекается сторонами или судом к участию в деле: для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов в ходе любых следственных действий; применения технических средств в исследовании материалов уголовного дела; постановки вопросов эксперту; для разъяснения вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (ч. 1 ст. 58). Соответственно, в своем заключении он может высказать суждения: а) относительно ранее выполненных им действий в процессе обнаружения, закрепления и изъятия предметов и документов; б) о вопросах, которые, с его точки зрения, следует поставить перед экспертом; в) по другим специальным вопросам, разъяснения которых требуют стороны. Однако специалист в отличие от эксперта не вправе проводить каких-либо самостоятельных специальных исследований, и его заключение может содержать ответы только на такие вопросы, которые не требуют проведения подобных исследований. Другими словами, эти ответы должны иметь характер разъяснений, например, о свойствах веществ, предметов или явлений, о характере протекания природных, социальных и других процессов, о необходимости обратить внимание на те или иные обстоятельства и т.д.

6. Показания специалиста - сведения, сообщенные им на допросе, об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения (ч. 4 ст. 80). Сказанное относительно заключения специалиста относится и к его показаниям. Их отличие от заключения состоит в том, что если заключение может быть истребовано или представлено сторонами для приобщения к делу в письменном виде, то показания даются специалистом устно в ходе его допроса.

7. По буквальному смыслу ч. 3 ст. 80 письменное заключение специалиста предоставляется только по инициативе сторон ("Заключение специалиста - представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом СТОРОНАМИ (выделено мной. - А.С.)"), но не суда. Таким образом, суд не может истребовать по собственной инициативе письменное заключение специалиста, а в соответствии с принципом непосредственности исследования доказательств и устности судебного разбирательства должен получить его разъяснения в форме дачи показаний специалиста в судебном заседании.


Статья 81. Вещественные доказательства


Комментарий к статье 81


1. Данное в ч. 1 коммент. статьи определение вещественных доказательств имеет казуистический характер, т.е. представляет собой открытый перечень возможных их разновидностей, что затрудняет выяснение сущности данного вида доказательств и в ряде случаев не позволяет достаточно четко отграничить их от некоторых других видов доказательств, прежде всего иных документов и образцов для сравнительного исследования. Упоминание в п. 3 ч. 1 иных предметов и документов сохраняет слишком широкий критерий для определения вещественных доказательств, пользуясь которым можно объявить таковыми практически любое доказательство, поскольку все доказательства могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела.

2. Представляется, что вещественные доказательства можно определить в общем виде как предметы, которые объективно в силу своих собственных качеств, а также связей с иными обстоятельствами могут служить средством к установлению искомых по делу обстоятельств. Признак объективности - ключевой для понимания природы вещественных доказательств. Он подразумевает, что содержащаяся в них информация, имеющая значение для дела, формируется отнюдь не с субъективной целью - доведение ее до сведения органов расследования и суда, а с какими-либо иными (иногда прямо противоположными) целями либо вообще независимо от воли и желания людей. Так, например, записка, в которой подозреваемый обращается к другим лицам с просьбой укрыть похищенное, повлиять на свидетелей и т.п., является вещественным доказательством в силу своего объективного по отношению к уголовно-процессуальной деятельности характеру, ибо подозреваемый не желал, чтобы данная информация попала к следователю или в орган дознания, а намеревался достичь противоположного результата. Орудие преступления сохраняет на себе его следы не потому, что этого хотел правонарушитель, а потому, что таково объективное положение вещей. Деньги, ценности и иное имущество, полученные преступным путем, могут рассматриваться как вещественные доказательства лишь постольку, поскольку выявлена их объективная связь с преступными источниками обогащения обвиняемого или подозреваемого. Другими словами, обстоятельства возникновения и появления в деле вещественных доказательств есть не что иное как доказательственные факты, неразрывно с ними связанные и в определенном смысле являющиеся их частью. Например, факт обнаружения при обыске в жилище подозреваемого денег, хранившихся в тайнике, придает этим деньгам смысл вещественных доказательств; факт написания лицом предсмертной записки перед совершением самоубийства делает эту записку, оставленную на месте происшествия, не просто документом, а документом - вещественным доказательством и т.п. При этом сами предметы - вещественные доказательства иногда могут непосредственно и не содержать в себе информации, имеющей значение для дела - основное значение имеет их связь с сопутствующими доказательственными фактами. Отсутствие информации о доказательственных фактах, связанных с предшествующими обстоятельствами возникновения, местонахождения, положения и функций относительно других предметов либо использования предмета, лишает его качества вещественного доказательства. Поэтому предмет, происхождение которого неизвестно (например, нож с отпечатками пальцев подозреваемого, подброшенный следователю неизвестными лицами), не может быть признан вещественным доказательством, если не будет выяснена его предшествующая история. На наш взгляд, неприемлемо также использование в качестве утраченных или необнаруженных вещественных доказательств так называемых предметов-аналогов (например, направление на экспертизу вместо необнаруженного ножа, являвшегося орудием убийства, другого ножа подобного типа). Хотя происхождение предмета-аналога известно, оно непосредственно не связано с тем событием, которое является предметом расследования, и, значит, доказательственный факт отсутствует.

Из неразрывной связи вещественных доказательств с обстоятельствами прошлого вытекает практический критерий их отграничения от иных, смежных, доказательств. Этот критерий - незаменимость вещественных доказательств. Утрата или необратимое повреждение, включая нарушение необходимой процессуальной формы, означает невозможность воспроизведения вещественного доказательства, ибо для этого пришлось бы вернуться в прошлое, когда формировался сопутствующий доказательственный факт. Копирование же вещественного доказательства в той или иной форме (фотографирование, изготовление слепков, макетов) не может восполнить этой утраты, так как ведет к возникновению другого доказательства, обладающего иной доказательственной силой. Напротив, утрата, например, иного документа (ст. 84) может быть восполнена получением из того же источника нового документа, имеющего точно такую же доказательственную силу.

3. Вещественным доказательством является не сам предмет, как таковой, а предмет с его определенными качествами и связями с доказательственными фактами. Без восприятия этих качеств и связей субъектом доказывания предмет не имеет доказательственной ценности. Поэтому вещественное доказательство есть не просто предмет, а система: предмет - доказательственный факт (факты) - субъект доказывания, - причем система правовая, требующая соблюдения определенной процессуальной формы. Поэтому необходимыми элементами понятия вещественного доказательства являются его осмотр и решение субъекта доказывания о приобщении к делу. В УПК содержится требование осмотра предмета, который производится на месте производства того следственного действия, в ходе которого предмет был обнаружен (ч. 2 ст. 177). Это может быть не только осмотр, но и обыск, выемка, проверка показаний на месте. Невыполнение этого требования ведет к недопустимости данного предмета как доказательства (например, извлеченная из тела пуля, не подвергнутая осмотру с отражением его результатов в соответствующем протоколе). Оформление процесса получения вещественных доказательств и описание их без составления протоколов следственных действий (например, путем составления таких неизвестных уголовно-процессуальному закону документов, как акты проверочных закупок, протоколы "добровольных выдач" и т.п.) неправомерно, ибо это не обеспечивает достаточных гарантий достоверности полученной информации. В этих случаях необходимо проводить следственное действие, включающее в себя осмотр полученного предмета. В протоколе перечисляются все изымаемые предметы и документы, указываются количественные и качественные характеристики предметов, все другие индивидуальные признаки, позволяющие выделить объект из числа ему подобных и обусловливающие его доказательственное значение.

Если для производства осмотра на месте проведения следственного действия требуется продолжительное время или такой осмотр затруднен, то предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписями следователя и понятых на месте осмотра (ч. 3 ст. 177). Невыполнение этого требования рассматривается судебной практикой как основание для признания полученных вещественных доказательств недопустимыми <1>.

--------------------------------

<1> См.: Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. М., 1999. С. 180.


4. Вещественные доказательства, как правило, должны храниться при уголовном деле или в месте, указанном дознавателем или следователем (если по причине их громоздкости и иных причин они не могут храниться при уголовном деле). Если же обеспечить хранение предмета невозможно, а приобщение к делу его образца для сравнительного исследования нецелесообразно, такой предмет не признается вещественным доказательством, даже если он выполняет в доказывании такую же роль (например, дерево, с которым столкнулся автомобиль). Фиксация подобных предметов производится другими способами - путем описания их в протоколе осмотра места происшествия и фотографирования. Не признаются вещественными доказательствами и трупы людей.

5. Согласно п. п. 1 - 3, 4.1 - 6 ч. 3 комментируемой статьи не только при вынесении приговора, но также и постановления о прекращении уголовного дела подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются орудия преступления, принадлежащие обвиняемому. Следует, однако, учитывать, что согласно ч. 3 ст. 35 Конституции РФ "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда". Таким образом, в соответствии с этой, не знающей никаких исключений, конституционной нормой орудия преступления, другие предметы, признанные вещественными доказательствами и являющиеся (способные быть) собственностью обвиняемого, могут быть конфискованы или уничтожены лишь по решению суда. Но содержащееся в п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК положение о решении споров относительно вещественных доказательств в порядке гражданского судопроизводства в данном случае не применимо, ибо оно касается только споров о принадлежности вещественного доказательства, а не его конфискации у бесспорного собственника. Нельзя применить по аналогии и ст. 115 УПК, поскольку она предполагает возможность лишь временного изъятия имущества. Таким образом, органы предварительного расследования в случае прекращения ими уголовного дела ввиду названной конституционной нормы не обладают правом самим лишить обвиняемого (подозреваемого) его имущества. Представляется, что в случае прекращения уголовного дела это решение может быть принято лишь судом в порядке гражданского судопроизводства по заявлению прокурора в защиту публичных интересов (ст. 45 ГПК РФ).

6. Под предметами, запрещенными к обращению, которые согласно п. 2 ч. 3 настоящей статьи подлежат передаче в соответствующие учреждения или уничтожаются, понимаются предметы, запрещенные законодательством и полностью изъятые из оборота, т.е. те, изготовление, приобретение, хранение, сбыт и распространение которых запрещены законом (порнографические издания, приспособления для некоторых видов азартных игр, поддельные денежные знаки, незаконно изготовленные наркотические вещества и т.д.). Их необходимо отличать от вещей с ограниченной обороноспособностью, к которым относятся:

- вещи, изъятые из гражданского оборота, которые согласно закону не могут быть предметом гражданско-правовых сделок, хотя и могущие быть передаваемы по другим основаниям (например, архивные материалы);

- вещи, ограниченные в обороте, которые могут приобретаться в собственность лишь по особым разрешениям (оружие, сильнодействующие яды, радиоактивные вещества, наркотические средства и т.д.). Определенные ограничения установлены также для оборота валютных ценностей - иностранной валюты, ценных бумаг в иностранной валюте, драгоценных металлов и природных драгоценных камней в любом виде и состоянии, за исключением ювелирных и других бытовых изделий, а также лома таких изделий (ФЗ от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ "О валютном регулировании и валютном контроле", Положение о совершении сделок с драгоценными металлами на территории РФ, утв. Постановлением Правительства РФ от 30 июня 1994 г. N 756, Положение о совершении сделок с природными драгоценными камнями на территории РФ, утв. Постановлением Правительства РФ от 27 июня 1996 г. N 759).

Только предметы, полностью запрещенные к обращению, могут быть безвозмездно изъяты у владельцев и переданы в соответствующие учреждения или уничтожены, так как не могут являться собственностью физических и юридических лиц. Вещи, ограниченные в обороте, а в некоторых случаях и изъятые из гражданского оборота (например, в случае их приобретения без совершения сделок путем создания самим владельцем), могут быть собственностью указанных лиц, и в этом случае согласно ст. 243 ГК подлежат безвозмездному изъятию (конфискации) в уголовном судопроизводстве только по решению суда. Когда вещественное доказательство представляет собой ограниченно оборотоспособную вещь, которая в силу закона не может принадлежать ее собственнику, если у него отсутствует особое разрешение на приобретение и владение ею (например, охотничье огнестрельное оружие, полученное по наследству), то в соответствии с гражданским законодательством оно подлежит возмездному отчуждению самим собственником или (при невыполнении им этой обязанности в течение года с момента возникновения права собственности) принудительно по решению суда в порядке, установленном ст. 238 ГК. До решения вопроса о наследовании имущества и получения лицензии на приобретение оружия оно подлежит изъятию для ответственного хранения ОВД (ст. 20 ФЗ от 13 декабря 1996 г. N 150-ФЗ "Об оружии").


Статья 82. Хранение вещественных доказательств


Комментарий к статье 82


1. Правила изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств, ценностей и иного имущества в стадиях предварительного следствия, дознания и судебного разбирательства, а также порядок исполнения решений органов предварительного следствия и дознания, суда в отношении вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества регулируются Инструкцией "О порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам, ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами" (утвержденной Генеральной прокуратурой СССР, МВД СССР, Минюстом СССР, Верховным Судом СССР, КГБ СССР от 18 октября 1989 г. N 34/15 с изм. и дополнениями, внесенными Генеральной прокуратурой РФ, Верховным Судом РФ, Министерством юстиции РФ, МВД России и ФСБ России в 1995 г.), в части, не противоречащей УПК РФ. Также действует Постановление Правительства РФ от 20 августа 2002 г. N 620 "Об утверждении Положения о хранении и реализации предметов, являющихся вещественными доказательствами, хранение которых до окончания уголовного дела или при уголовном деле затруднительно" (Собрание законодательства РФ. 26.08.2002. N 34, с изменениями, внесенными Постановлением Правительства РФ от 22 февраля 2006 г. N 101).

2. Комментируемая статья, регламентируя хранение приобщенных к уголовному делу вещественных доказательств, наряду с положениями, закрепляющими порядок и условия временного хранения этих доказательств до вступления приговора в законную силу либо до истечения срока обжалования решения о прекращении уголовного дела, содержит и нормы, позволяющие окончательно определять судьбу вещественных доказательств еще до завершения производства по делу. В частности, судьба вещественных доказательств, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле, по смыслу положений подп. "б" и "в" п. 1 ч. 2 комментируемой статьи может решаться по-иному. Из сопоставления подп. "б" и "в" п. 1 ч. 2 ст. 82 следует, что вещественные доказательства, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле и если это одновременно возможно без ущерба для доказывания, соответственно либо возвращаются законному владельцу (подп. "б"), либо передаются для реализации (подп. "в"). Однако передача предмета, признанного вещественным доказательством, для реализации возможна только при тех условиях, что: а) собственник или иной законный владелец предмета неизвестен либо данный предмет не имеет или в силу закона не может иметь в качестве собственника данное лицо (вещи, ограниченные в обороте), либо представляет собой вещь, от права собственности на которую собственник отказался: б) отсутствует опасность причинения передачей имущества для реализации ущерба доказыванию по делу: например, все необходимые следственные действия в отношении данного вещественного доказательства совершены, оно должным образом зафиксировано, взяты образцы, достаточные для его сравнительного исследования, и т.д. В противном случае предмет, который нет возможности хранить при уголовном деле, должен быть передан на хранение третьему лицу, способному обеспечить его доступность и сохранность.

Если названные условия отсутствуют, то предмет должен передаваться именно законному владельцу - на основании подп. "б" п. 1 ч. 2 данной статьи. Иное означало бы произвольное и не опирающееся на какие-либо рациональные и правовые основания решение об отчуждении имущества собственника или иного законного владельца, известного следователю, дознавателю или суду, что противоречит статье 55 Конституции Российской Федерации (ч. 3), согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

При этом законный владелец считается установленным, если имеются доказательства права собственности или иного титульного владения на данное имущество и отсутствует спор относительно права на него, подлежащий разрешению в порядке гражданского судопроизводства, т.е. не заявлен и не принят к рассмотрению в установленном порядке гражданский иск в уголовном деле или в гражданском или арбитражном суде. Естественно, что при наличии гражданско-правового спора вещественное доказательство не может быть передано и для реализации.

Следует учитывать Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2008 г. N 9-П по делу о проверке конституционности положений ст. 82 УПК РФ в связи с жалобой гр. В.В. Костылева <1>, которым были признаны неконституционными взаимосвязанные положения подп. "в" п. 1 ч. 2 и ч. 4 ст. 82 УПК РФ, предусматривающие, что вещественные доказательства в виде предметов, которые в силу громоздкости или иных причин нельзя хранить при уголовном деле, могут быть реализованы на основании постановления дознавателя, следователя или судьи. При этом необходимым условием лишения собственника или законного владельца его имущества, признанного вещественным доказательством, в данном постановлении провозглашено наличие вступившего в законную силу приговора уголовного суда, в котором и должен быть решен вопрос об этом имуществе как вещественном доказательстве. И лишь в случае, когда имеется спор о праве на это имущество, уголовный суд не может включать в приговор решение относительно его принадлежности - она определяется в этом случае решением гражданского суда по иску заинтересованной стороны. Однако, к сожалению, названное Постановление оставляет без ответа ключевой вопрос: что же все-таки органу предварительного расследования делать с имуществом, признанным вещественным доказательством, если оно по объективным причинам не может храниться при деле (корабль, самолет и т.п.), но не может быть также передано и на ответственное хранение его владельцу или третьим лицам (например, ввиду неизвестности владельца либо слишком высокой стоимости издержек по хранению и т.д.)? Ведь иногда ожидание приговора суда, которым была бы решена судьба этого имущества, может затянуться на долгое время, в течение которого оно, находясь без надлежащего присмотра, вероятнее всего, будет повреждено или полностью утрачено. Решение гражданского суда по спору относительно этого имущества данной проблемы решить не может, так как, во-первых, такое решение может появиться лишь после приговора уголовного суда, а во-вторых, в случае, предусмотренном подп. "в" п. 1 ч. 2 ст. 82, никакого спора об имуществе быть не может, ибо речь в нем идет, как уже отмечалось выше, лишь о ситуациях, когда владелец неизвестен либо отказался от своего имущества и т.п.

--------------------------------

<1> См.: РГ. 2008. 1 авг. N 163.


Представляется, что по своей юридической природе правоотношения по передаче для реализации имущества, признанного в уголовном деле вещественным доказательством (подп. "в" п. 1 и подп. "в" п. 2 ч. 2 комментируемой статьи), в отличие от хранения вещественных доказательств, выходят за рамки предмета уголовно-процессуального регулирования. Действительно, такая реализация не является мерой, направленной на создание условий для принятия законного и обоснованного решения по уголовному делу, не связана ни с решением вопроса об уголовной ответственности лица в совершении преступления, ни с вопросом о возмещении вреда, причиненного преступлением, по предъявленному в уголовном деле гражданскому иску. Поэтому при решении вопроса о возможности передачи для реализации имущества, признанного в уголовном деле вещественным доказательством, надо учитывать положения не только уголовно-процессуального, но и гражданского и гражданского процессуального законодательства, в том числе гл. 33 ГПК РФ о признании вещи бесхозяйной, в частности, о том, что заявление о признании движимой вещи, изъятой федеральными органами исполнительной власти в соответствии с их компетенцией, бесхозяйной подается в суд финансовым органом по месту нахождения вещи (ч. 1 ст. 290 ГПК РФ) <1>. Таким образом, если в силу каких-либо объективных причин невозможно продолжать хранение, к примеру, какого-либо громоздкого предмета, законный владелец которого неизвестен, следователь должен действовать через компетентный финансовый орган <2>. Если же после признания вещи бесхозяйной законный владелец или лицо, которое в силу закона вправе стать владельцем, не найдется, право собственности может возникать у государства на основе решения суда об обращении в собственность бесхозяйной движимой вещи в силу приобретательной давности (ст. ст. 234, 125 ГК). С учетом сказанного названное Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2008 г. N 9-П по жалобе В.В. Костылева необходимо, на наш взгляд, толковать следующим образом: тогда, когда владелец имущества, признанного вещественным доказательством, известен (а именно так обстояло дело в случае В.В. Костылева), вопрос о лишении его имущества, отнесенного к числу вещественных доказательств, которые указаны в подп. "в" п. 1 ч. 2 ст. 82 УПК, может быть решен только после рассмотрения уголовным судом дела по существу - приговором суда либо (при наличии спора о праве на это имущество) судебным решением в порядке гражданского (арбитражного) судопроизводства. При неизвестности владельца, отказе его от права собственности либо если предмет не имеет или не может иметь собственника, судебная процедура должна быть иной, соответствуя порядку гл. 33 ГПК об определении судьбы бесхозяйного имущества.

--------------------------------

<1> Подобная судебная практика уже имеется. См., например: Кассационное определение СК по ГД Калининградского областного суда по делу N 33-3375/2006 г. по частной жалобе А.И. Головкина.

<2> Попутно заметим, что в вопрос об органе, уполномоченном на такие действия, внесена неясность Постановлением Правительства РФ от 19 апреля 2002 г. N 260 "О реализации арестованного, конфискованного и иного имущества, обращенного в собственность государства", которым полномочия по обращению от имени Правительства РФ в суды для признания движимого имущества бесхозяйным делегированы Российскому фонду федерального имущества (абз. 2 п. 1 данного Постановления). Однако названный фонд по смыслу Постановления Правительства РФ от 25 декабря 2002 г. N 925 не имеет статуса финансового органа. Кроме того, в рассматриваемых нами случаях речь не идет о реализации имущества, уже обращенного в собственность государства, а лишь об имуществе, законный владелец которого неизвестен, либо о вещах, от права собственности на которые собственник отказался, либо имуществе, немедленная реализация которого осуществляется в интересах владельца. Фонд же наделен полномочиями, связанными с реализацией имущества, уже обращенного в собственность государства. Следовательно, с заявлением в суд должен согласно требованиям закона, обращаться финансовый орган по месту нахождения движимой вещи. Необходимо также указать, что согласно ч. 2 ст. 290 ГПК РФ заявление о признании права собственности на бесхозяйную недвижимую вещь подается в суд по месту ее нахождения органом, уполномоченным управлять муниципальным имуществом. По истечении года со дня постановки бесхозяйной недвижимой вещи на учет орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, может обратиться в суд с заявлением о признании права муниципальной собственности на нее (п. 3 ст. 225 ГК РФ; ч. 2 ст. 290 ГПК РФ). Однако к недвижимым вещам относятся не только земельные участки, здания, сооружения и т.п., но и подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты (ч. 1 ст. 130 ГК РФ), которые нередко бывают вещественными доказательствами. Признание их муниципальной собственностью явилось бы явным нонсенсом, что свидетельствует о пробеле в законе.


3. Представляется, что смысл подп. "а" п. 2 ч. 2 комментируемой статьи состоит в том, что возвращение имущества его законному владельцу является одновременно и правом, и обязанностью дознавателя, следователя и суда при соблюдении следующих условий: а) возврат возможен без ущерба для доказывания; б) владелец имущества известен и не отказывается принять его обратно; в) имущество согласно положениям ч. 3 ст. 81 не является орудием или иным средством совершения преступления, принадлежащим подозреваемому или обвиняемому, либо предметом, запрещенным к обращению. При соблюдении всех этих условий возвращение имущества его законному владельцу необходимо не только по просьбе последнего, но и по инициативе дознавателя, следователя, суда, когда хранение этих предметов затруднено или издержки по обеспечению специальных условий их хранения соизмеримы с их стоимостью. Это вытекает из требований п. 2 ч. 1 ст. 6, согласно которому одна из главных целей уголовного судопроизводства состоит в защите личности от незаконного и необоснованного ограничения ее прав и свобод.

4. Из текста комментируемой статьи не вполне ясно, что юридически представляет собой реализация скоропортящихся товаров и продукции, а также имущества, подвергающегося быстрому моральному старению, хранение которых затруднено или издержки по обеспечению специальных условий хранения которых соизмеримы с их стоимостью при невозможности их передачи законным владельцам (подп. "б" п. 2 ч. 2 комментируемой статьи). В частности, наводит на размышления тот факт, что названный подпункт не упоминается в ч. 4 коммент. статьи, в которой говорится о вынесении дознавателем, следователем или судьей соответствующего постановления. По-видимому, это следует отнести к числу пробелов в законе, восполняемых посредством аналогии. Другой вопрос: необходимо ли и в этом случае для отчуждения собственности предварительное судебное решение? При ответе на него следует учитывать, что согласно ч. 3 ст. 35 Конституции РФ "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда". По нашему мнению, такая судебная процедура должна так же, как и в случае, предусмотренном подп. "в" п. 1 ч. 2 настоящей статьи, осуществляться в порядке, установленном гл. 33 ГПК РФ. В частности, с учетом положений ч. 1 ст. 290 ГПК о том, что заявление о признании движимой вещи, изъятой федеральными органами исполнительной власти в соответствии с их компетенцией, бесхозяйной подается в суд финансовым органом по месту нахождения вещи. Однако получение такого судебного решения, принимая во внимание неотложность ситуации, должно быть весьма оперативным, чему не вполне отвечает положение ч. 1 ст. 154 ГПК о том, что гражданские дела рассматриваются и разрешаются судом до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд. Представляется, что для рассматриваемых случаев этот срок следовало сократить законодательно либо в крайнем случае посредством дачи соответствующего разъяснения Пленумом Верховного Суда РФ.

5. Согласно позиции Конституционного Суда РФ п. 3 ч. 2 ст. 82 УПК также не предусматривает возможность передачи для технологической переработки или уничтожения изъятых из незаконного оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, приобщенных к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, без вынесения об этом предшествующего судебного решения.

6. Ущерб, причиненный лицу изъятием и незаконным удержанием органами предварительного расследования или судом в качестве вещественного доказательства имущества, подверженного быстрой порче или моральному старению и в результате потерявшему в стоимости, может быть возмещен собственнику или иному законному владельцу при наличии условий, предусмотренных ст. ст. 1064, 1069 ГК РФ. В порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ такой вред возмещен быть не может, так как речь в этой статье идет о возмещении вреда, причиненного незаконным применением лишь мер процессуального принуждения. Последние же исчерпывающе перечислены в разделе IV УПК, а принуждение, связанное с удержанием доказательств, в их перечень не входит.


Статья 83. Протоколы следственных действий и судебного заседания


Комментарий к статье 83


1. Протоколы следственных действий и протоколы судебных заседаний являются доказательствами по уголовному делу. Отличительными признаками этого вида доказательств являются:

- фиксация в них результатов следственных действий, производимых как в досудебных, так и в судебных стадиях уголовного процесса;

- удостоверение ими непосредственного восприятия фактических обстоятельств дознавателем, следователем, прокурором, судом и другими участниками следственного действия;

- составление их в письменной форме в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

2. Проведение следственных действий может сопровождаться изготовлением планов, схем, слепков, оттисков следов, рисунков, фотографированием, проведением звуко- и видеозаписи и т.п. Такие материалы являются приложением к протоколу соответствующего следственного действия и не имеют без него доказательственного значения. Подобные приложения следует отличать от материалов фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи, обладающих признаками вещественных доказательств или иных документов (см. о них коммент. к ст. 84 настоящего Кодекса).


Статья 84. Иные документы


Комментарий к статье 84


1. В данной статье говорится об иных документах как самостоятельном средстве доказывания. Кроме них форму документов могут иметь также протоколы следственных и судебных действий, заключения экспертов и некоторые вещественные доказательства. Документы, о которых идет речь в ст. 84, имеют ряд специфических особенностей, позволяющих отграничивать их от других документальных средств доказывания:

- иные документы фиксируют фактические обстоятельства, ставшие известными не в результате следственных действий, а за их пределами;

- они могут иметь не только письменную, но и любую другую форму (аудио- и видеозапись, запись на носителях компьютерной информации и т.п.), предназначенную для сохранения и передачи информации. Важно, чтобы такие документы содержали сведения о лицах, от которых они исходят, с удостоверением последними изложенных в документе данных. Они составляются и удостоверяются не органами, ведущими уголовный процесс, а иными лицами (должностными лицами, гражданами), которые могут и не быть участниками судопроизводства. Следователь, дознаватель, прокурор и суд не могут быть источниками иных документов, поскольку должны фиксировать ставшие им известными сведения по делу в форме протоколов следственных и судебных действий, где отражаются данные, воспринятые ими непосредственно в ходе названных действий. Поэтому не имеют значения доказательств такие документы, как, например, справки следователя о результатах его телефонных разговоров или личных бесед по обстоятельствам дела, о прослушивании им информации по радио или телевидению и т.п.

Сведения, изложенные в документах, всегда имеют определенное целевое назначение, а именно направлены на доведение до сведения официальных органов обстоятельств, имеющих значение для производства по уголовному делу. Если цель изложения лицом в документе сведений была иной (например, организовать совершение преступления, скрыть его следы, сообщить о нем своим знакомым и т.д.), то такой документ должен расцениваться как вещественное доказательство. Обстоятельства, сопровождающие составление иных документов (время, место их изготовления, обстоятельства получения следователем и т.д.), не обладают значением доказательственных фактов, как это имеет место в случае вещественных доказательств. Поэтому иные документы, как правило, заменимы, т.е. без ущерба для их доказательственной силы могут быть замещены другими документами того же содержания (дубликатами), исходящими из того же источника. В противном случае документ приобретает значение вещественного доказательства (см. об этом п. 2 коммент. к ст. 81 настоящего Кодекса).

2. К числу иных документов в смысле комментируемой статьи относятся документы официальные (исходящие от государственных органов, должностных и юридических лиц) и неофициальные (исходящие от лиц физических); документы письменные и документы на кино-, фото- и электронных носителях; документы, составленные вне рамок процессуальных отношений, и документы, фиксирующие процессуальные действия (заявление или сообщение о совершении преступления, письменная явка с повинной).

3. Документы, приобщенные к уголовному делу или представленные в судебном заседании, могут быть оглашены полностью или частично, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела. Иные документы оглашаются стороной, которая ходатайствовала об их оглашении, либо судом (ст. 285). Оглашение документов производится не всегда, а только в случае вынесения об этом решения суда. Если документ не был оглашен, а значит, и исследован в судебном заседании, он не может быть положен в основание приговора или иного судебного решения (ст. 240).

4. В силу принципа непосредственности исследования доказательств неофициальные, т.е. исходящие от физических лиц, документы не могут заменить их показаний. Что касается официальных документов, то здесь необходимо отметить следующее. Если они содержат информацию, получение, обработка и предоставление которой целиком охватывается компетенцией соответствующего органа или организации, то первоисточником представленных в документе сведений должен считаться этот орган или организация, поэтому и получение в суде показаний автора документа необязательно. Когда же сведения, изложенные в официальном документе, выходят за пределы специальной компетенции соответствующего органа или организации, лицо, как правило, должно быть допрошено в качестве свидетеля. Например, содержание рапорта сотрудника милиции, в котором он сообщает не только о времени, месте и основаниях задержания подозреваемого, но и о конкретных особенностях его поведения до и после задержания, обстановке места происшествия, описывает характер следов преступления и т.д., лишь частично охватывается компетенцией органа дознания, полномочного проводить задержание, но не могущего непосредственно воспринимать сопутствующие этому конкретные обстоятельства. Поэтому такого сотрудника милиции следует допросить по этим обстоятельствам в качестве свидетеля.