Андрей Александрович Андрюшков Людмила Васильевна Сурова Николай Беляев Геннадий Леонидович Станкевич Л. И. Айдарова Л. В. Бурмистрова Олег Игоревич Генисаретский Вотличие от доклад

Вид материала

Доклад

Содержание Людмила Васильевна Сурова

Подобный материал:

• Коньков Николай Леонидович, Останина Людмила Васильевна. 2008 @ тгпи им. Д. И. Менделеева,, 389.81kb.
• Докладчик: А. В. Андрюшков, 421.43kb.
• Николай Александрович Булганин. Родился он в 1895 году в Нижнем Новгороде. Как он указывал, 1627.27kb.
• Николай II александрович, 61.14kb.
• Сапегин Сергей Витальевич, директор научно-технического центра "Психея"; Рябцев Геннадий, 48.75kb.
• Станкевич Елена Ежова Аше Гарридо Марина Воробьева Алексей Толкачев Елена Боровицкая, 2358.76kb.
• Уважаемые отец Олег, Олег Александрович, Михаил Иванович, представители духовенства, 120.22kb.
• Заслуженные люди визитная карточка деревни Александров Андрей Александрович «Заслуженный, 112.36kb.
• «О недобросовестной конкуренции» Щетинин Андрей Александрович, 176.94kb.
• «Лобачевский и астрономия», 162.84kb.

Людмила Васильевна Сурова

Я начну с трех цитат. Мандельштам: «Есть блуд труда, и он у нас в крови»[5]. Я думаю, это хорошее продолжение, ответ Бердяеву, потому что Мандельштам причислял себя, не просто причислял, а был и стоял в точке христианского творчества. И отношение к слову было раз и навсегда таковым. А еще две цитаты – из апостолов. «Не делами оправдывается человек, а верой» – апостол Павел[6]. И «Вера без дел мертва» – апостол Иаков[7]. Здесь сразу возникает некоторое пространство. Я себя ощущаю в пространстве диалога второй день, потому что мне кажется, что единство пространства уже есть диалог, состоявшийся. Он может быть озвучен, назван, а может быть не озвучен, но диалог есть.

Здесь только есть одна вещь – пространство имеет центр. И в связи с этим возникает вопрос целого. Можно вспомнить Вертхеймера, который сказал, что мы можем говорить о целом только тогда, когда говорим о центре, т.е. когда мы чувствуем центр. В вопросе деятельности, мне кажется, тоже надо искать центр, потому что сущностное – это не просто большое, а это центральное.

Если рассматривать деятельность в материалистической онтологии, то она вся насквозь, намертво связана с социальным. Но если посмотреть глубже (я не говорю о первой строчке «В поте лица», потому что она трактуется отцами по-разному), то деятельность на самом деле соединяется с деланием. Вы вопрошали: куда мне, в какую точку мне, чтобы знать как? За этим вопросом стоит точка зрения на деятельность как имеющую вектор. И возникает достаточно прямой ответ. Для того чтобы определить, куда двигаться, для того, чтобы определить призвание, можно вспомнить ап. Павла, что мы призваны к святости. Значит, начальная точка деятельности есть состояние молитвы, потому что именно в молитве — состояние духовного делания, состояние перводеятельности.

Здесь интересен образ русской школы. Например, у нас при изучении феномена древнерусской культуры никак не удается нащупать систему школы того времени, а ведь это – часть культуры. Как же так, феномен культуры был, а где школа? Это достаточно интересный момент, потому что первой школой была церковь, а собственно русская школа как некоторый блуждающий такой феномен была второй, дополнительной. Первый образ деятельности в традиции русского религиозного сознания, а лучше сказать, в традиции русского духовного опыта, – это молитвенное делание. И диалог конца XIV – начала XV века между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким не есть диалог о нестяжании материальном. Это как бы два образа социального и духовного делания. Они, с одной стороны, антиномичны, а с другой стороны, едины. Поэтому обретение направления деятельности – то же, что обретение сил.

Конечно, ошеломляюще уникальны объект-объектные отношения, потому что они – изнутри субъектных. Ты замкнут на них, выхода нет. Кабалистический путь просто исчерпал себя. Об этом можно было бы говорить до IX века, но новые возвраты к этому не продуктивны. Обретение и выход из этого блуда в продуктивную деятельность возможны, если вопрошать о характере деятельности. И тогда возникает вопрос: что мы считаем необходимым, что мы считаем возможным, что мы считаем посильным? И вот через это первичное пребывание в вопрошании… Кстати, в катехизисе епископа Александра Семенова-Тянь-Шаньского[8] черным по белому написано: дело науки по преимуществу в вопрошании. Вот это вопрошание, которое является первой деятельностью, деятельностью скрытой, оно не столько дает образ, сколько преодоление некоторой наличности, ограничивающей человека. И разрыв этой сковывающей наличности дает возможность увидеть направление.

О том, что касается сил, которые прибывают во время благодатной деятельности, свидетельствуют все подвижники, которые указывают, что не собственными силами творится. Здесь можно говорить о синергии и о благодатных энергиях. В своей работе о Григории Паламе о. Иоанн Мейендорф показывает механизм синергийного действия, которое есть ответ на духовный первотруд и одновременно раскрытие полей деятельности и обретение чувства необходимости и внутренней, и бытийственной в этом действии[9]. И уже независимо от личной потребности возникает импульс к действию. Причем этот импульс нельзя идентифицировать с собственным желанием – это очень важный момент. Служение – это очень точное, очень емкое слово, но оно нуждается в укоренении не только социальном. Оно нуждается как бы в других корнях.

В общем, вот так, такими мазками – сейчас я дам место вопросам – но я себя ощущаю, безусловно, в пространстве состоявшегося диалога.

Ю.В.Громыко. Вопрос заключается вот в чем. Если взять современные формы научной деятельности: открытие новых материалов, продвижение в исследованиях первочастиц – что туда надо привнести, с этой точки зрения? Возврат к некоторому первовопрошанию или что-то другое? Меня здесь интересует как бы программа: все свернуть до первовопрошаний?

Л.В.Сурова. Молитвы привнести. Как Менделеев. В той точке, где стоите, в той и вопрошаете. Менделеев именно так делал.

Ю.В.Громыко. Как?

Л.В.Сурова. Именно так. Он раскладывал эти карточки, они уже были написаны…

Ю.В.Громыко. Я просто тоже этим занимался. Существует 244 теории описания того, как вопрошал Менделеев, которые не имеют к тому, что делал Менделеев…

Л.В.Сурова. Никуда двигаться не надо, надо стоять на том месте, где стоишь.

О.И.Генисаретский. И?

Ю.В.Громыко. И что?

Л.В.Сурова. И начинать молиться.

О.И.Генисаретский. Непрестанная молитва сопровождает всякую деятельность.

Л.В.Сурова. Это не так легко.

О.И.Генисаретский. Простите, мы читали эти книжки.

Л.В.Сурова. Это не так легко. Одно дело – читать, другое дело совершать. Это разные вещи.

О.И.Генисаретский. Погодите, мы сейчас не в храме. Все-таки, а деятельность вы как понимаете?

Л.В.Сурова. Как двуединое пространство внутреннего и внешнего, которое сопровождается прежде всего духовным напряжением вопрошания и молитвы. В результате этого обретается возможность внешнего.

О.И.Генисаретский. Вы не считаете необходимым привлекать к анализу какое-то более-менее внятное и развернутое представление о деятельности?

Ю.В.Громыко. Средства, цели – вот это все.

Л.В.Сурова. Я не понимаю слова “внятное”.

Ю.В.Громыко. Средства, цели – вот это все. Как там цели появляются?

Л.В.Сурова. Средства и цели – это все очень просто. Здесь есть четыре важных категории. Первая категория – это поле деятельности. Вторая – это, на самом деле, цель. Третья очень важная – силы для осуществления. И четвертая – средства. Вот так они раскладываются. Очень важный момент, что поле задается не желанием человека, а чувством необходимости. Как бы внешнее преодолевает внутреннее. Здесь изначально происходит в каком-то смысле самоотречение. А по сути – привлечение человека к некоторой единой деятельности.

Ю.В.Громыко. Извините. У вас есть какой-то опыт работы с конкретным изобретателем? Вот буквально, психоаналитики как поступили? Были бесконечные разговоры, потом появился Лайош Секкей. Он просто пошел к изобретателю и на аналитической кушетке стал из него извлекать эти комплексы и открытия давать. Поскольку у вас разработана такая теория, то вам просто нужна практика. Вам нужно взять несколько физиков-атомщиков или химиков и с ними начать по этой методике работать. И было бы очень интересно, какой будет результат.

Л.В.Сурова. Вы знаете, у меня 30 лет педагогического стажа. Я именно в педагогике реализую это дело. Поэтому все, что я сказала о деятельности, у меня реализовано в педагогике. У меня есть достаточное количество книг.

О.И.Генисаретский. Все понятно. Мы просто констатируем, что вы вне мира теории деятельности, которым мы занимаются сейчас. И это не хорошо и не плохо. Вы просто по факту вне этого.

Л.В.Сурова. Я так не считаю.

О.И.Генисаретский. Известен весь круг авторов, который занимается этими предметами. Вы утверждаете, что труд и деятельность благодатны, если в них присутствует молитва. Вами заявлена определенная точка, мы пока не прорываемся через нее. Все-таки диалога пока еще не получается.

Л.В.Сурова. Я думаю, что христианская и философия, и психология – это вопрос, который вы задали Андрею – они, я думаю, есть, и я не вижу тут препятствий к тому, чтобы не прорываться. Некоторая теория, если воспринимать ее как theoria, она все-таки есть, и поэтому…

Ю.В.Громыко. Да, но вопрос-то в чем заключается, как я понял Олега Игоревича. Он в своем вступлении стал обсуждать, что весь вопрос в гуманитарной рефлексии, а не в богословской. Какое должно быть ее качество? В науке о деятельности пока о гуманитарной такой рефлексии говорить не приходится. Есть теории, которые практиками занимаются.

Речь вообще не о том, есть христианская психология, или ее нет. Сейчас мы уже переходим в такую область, где все есть. В разговоре со мной Г.П. Щедровицкий как-то сделал такое ошарашивающее, но абсолютно правильное суждение: «Ты пойми,- сказал он, - в мире мыследеятельности есть все. Как появляется слово, например, «христианская психология», – она сразу есть!» Поэтому вопрос заключается не в том, есть или нет: вопрос заключается в анализе качества с чисто гуманитарной позиции. И дальше уже можно говорить о познавательных приоритетах: что лучше знать, гуманитарную психологию, святых отцов или психологию Юнга? Т.е. проблема не в том, есть или нет, а в том, каково потребное нам качество знания. Нас только знание сейчас интересует. Что это – популярный пересказ богословских воззрений, одних оснований или других, или новое знание, которое можно принести к богослову и сказать: вот. Он все бросит и начнет это осваивать.

О.И.Генисаретский. Давайте не будем сейчас спорить в этом месте, но суждение произнесем совсем простое: различения цели и средства для описания деятельности никак не достаточно, хотя это и важное категориальное различие.

Л.В.Сурова. Средства можно разработать. Тезис я произнесла.

О.И.Генисаретский. Спасибо большое. На этом уровне важно выбрать подходящий размер сложности описания. Можно сказать просто: действие, деятельность, можно различить в ней цели и средства, что преп. Серафим сделал, говоря о целях христианской жизни. А можно дальше членить деятельность и строить какие-то очень сложные конструкции. Где остановиться в простоте и сложности? Мы где-то тут колышемся: Понятно – просто, непонятно – сложно. Спасибо.