Geum.ru

Андрей Александрович Андрюшков Людмила Васильевна Сурова Николай Беляев Геннадий Леонидович Станкевич Л. И. Айдарова Л. В. Бурмистрова Олег Игоревич Генисаретский Вотличие от доклад

Вид материалаДоклад

Содержание


Юрий Вячеславович Громыко
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Юрий Вячеславович Громыко


Мне кажется, что тот вопрос и его расшифровка, который поставил Олег Игоревич, в какой-то мере факт знаменательный, потому что он позволяет замкнуть ряд кругов, пространств, по которым вообще двигалась деятельностная мысль.

Известна точка зрения Г. П. Щедровицкого, что деятельность вообще никак не привязана к индивиду, является безличной онтологической формой, а человек - сменный материал в деятельностных системах, потребляемый ими. И может быть, только из антропологического фокуса – в рамках этой точки зрения - можно будет продвинуться в ответе на вопрос о месте, смысле и назначении деятельностных и мыследеятельностных онтологий. Известна противоположная точка зрении, гласящая, что деятельность принадлежит индивиду. С моей точки зрения, оба определения являются ложными, и, судя по всему, нам предстоит новое обсуждение этой проблемы.

Уже проявляется новая повестка дня, и сегодня про это Олег Игоревич тоже сказал, обсуждая взгляды С.С. Хоружего и Ш.М. Шукурова: в центре ее – вопрос об отношениях антропологической и мыследеятельностной онтологии. Я не стану его прямо сейчас обсуждать, но он, с моей точки зрения, крайне важен как для наших взглядов на деятельность, так и на человека.

Скажу о другом: сегодня методология, причем не только выготскианская, или щедровитянская, обладает рядом принципиально новых представлений о том, как могут быть устроены деятельностные системы.

Я являюсь участником Международного конгресса по изучению теории деятельности, который проводится раз в четыре года [2] и объединяет исследователей практически из всех стран мира. Когда выслушиваешь на этом конгрессе вереницу докладов испаноязычных психологов, американцев, финнов, становится очевидно, что действительно существует представление о том, как могут выделяться в совершенно различных областях и системах практики принципиальные механизмы, организующие деятельность на других основаниях.

Становится понятным, что нам сегодня нужен коллектив авторов , который мог бы создать энциклопедию деятельностных наук и практик, в которой были бы описаны и проанализированы высшие образцы современных практик: от финансовых практик до практик в мясомолочном хозяйстве. И это нужно сделать именно потому, что сегодня в мире насаждается новая форма рабства: глубоко деинтеллектуализированный, опримитивизированный труд, в который человек брошен, как в топку. Это один из величайших вызовов и угроз современности.

Конечно, и к этому труду можно относиться со смирением, а исполняя его, извлекать для себя какие-то человеческие уроки. Хотя понимание того, что существуют другие возможности, связанные с переоснащением любых видов труда, предполагает совершенно другие проектные вторжения в наличную практику организации труда, в ее инфраструктуры (и прагматики).

Я не хочу здесь обсуждать проблему физической экономики и финансовой алхимии, но обратил внимание на то, как в машиностроении США уже были освоены результаты новых технологий, называемых advanced manufacturing systems, т.е. продвинутых производственных систем. Их, особенностью является то, что момент виртуальности оказывается уже встроенным в саму их инфраструктурную платформу, причем так, что различаются технологическое перевооружение самой платформы деятельности, с одной стороны, и привнесение в нее моментов творчества, с другой.

О.И.Генисаретский. Прекрасно, но не есть ли это проект дальнейшего развития эксплуататорской теории деятельности?

Ю.В.Громыко. Естественно.

О.И.Генисаретский. Напротив, противоестественно. А вы можете как-то отреагировать на отношение такой продвинутой деятельности (развиваемой на территории нашего вероятного противника), к тому, что называлось трудом в нашей стране и имело очень определенный социально-классовый смысл?

Ю.В.Громыко. А я про это и говорю.

О.И.Генисаретский. А я этого не слышу. Поэтому и спрашиваю заново.

Ю.В.Громыко. Я понимаю, что вы не слышите. Но я-то здесь имею в виду, что на самом деле есть такая проблема, и она кардинальна для России, в том числе для брошенных территорий. Связана она с разработкой современных проектов перевооружения редуцированных и умирающих видов труда.

О.И.Генисаретский. Тем самым мы возвращаемся к сюжету, обозначенному А.А. Поповым: как спасать репрессивные территории. Я же вопрошаю о мотивационной стороне дела: о труде-по-нужде и труде-по-призванию, или, говоря словами К. Маркса, о частичном труде и всеобщем, наконец, а в пределе – в рамках антроподицеи – о смысле и возможности оправдания деятельностью. Насколько в тех конструкциях деятельности, что обсуждаются участниками конгрессов, ISCAR, эти различения значимы?

Ю.В.Громыко. Да, несомненно.

О.И.Генисаретский. А в нашем российском контексте вы можете указать на такие концепты теории деятельности, которые отправлялись бы от представлений о живой силе человека, о его спонтанной активности, о той живой, а потому родовой, основе деятельности, на уровне которой достоверности сознания совпадали бы с произвольностями воли и т.д., и т.п.? Из того, к примеру, что Слободчиков, или Брушлинский, поименовали человека термином «субъект», ровным счетом ничего гуманитарно-психологического не последовало!

Ю.В.Громыко. Речь идет, на мой взгляд, вот о чем. Современные подходы к деятельности предполагают различение трех совершенно разных рядов: 1) Жизнедеятельность, и в ее рамках родовая профессиональная преемственность и родовые цепочки, которые влияют на выбор профессионального занятия. 2) Машинизированная деятельность, по отношению к которой можно задавать вопрос о ее трансфере, о переносе из одного места в другое. 3) Не технологизируемая, уникальная мыследеятельность.

О.И.Генисаретский. Но ведь и жизнедеятельность, вместе со всеми ее телесно-чувственными формами, и мышление, и так называемые духовные практики теперь часто описываются и продвигаются на соответствующие рынки как технологии! И все, что раньше укорялось как «слишком человеческое» с угрожающей скоростью превращается в мегамашинное молотилово.

Ю.В.Громыко. Я говорю про то же самое, о чем говорил Л.С. Выготский, только на новом витке: надо заново одухотворять жизнедеятельность и мыследеятельность.

Здесь проблема в том, что те посылки, которые, закладывал Георгий Петрович [Щедровицкий] в основание мыследеятельности, конечно, неправильные. Но это не отменяет самой возможности построения антропологической онтологии мыследеятельности.

О.И.Генисаретский. Тем, кто хочет продолжать великое дело Г.П. Щедровицкого, тому надо это делать, но боюсь, что половина человечества займется другим делом.

Ю.В.Громыко. Речь же не идет о том, что всех надо призвать к общему делу. Тут важен сам момент самоопределения. Но я обращаю внимание на другой момент: вне мыследеятельностных определений онтология антропологии невозможна.

О.И.Генисаретский. Но нужна ли она: ведь если человек не есть сущность, его онтологией не возьмешь.

Ю.В.Громыко. Онтологией его брать и не надо. Но каждый раз некоторый онтологический ответ в данной конкретной ситуации важен и возможен.

О.И.Генисаретский. И приятен.

Ю.В.Громыко. И появляются ходы, связанные с постановкой вопроса о технологическом перевооружении деятельностных систем.

И тогда вопрос о призвании – а это было любимым словом уже упоминавшегося сегодня М. Лютера, - о том, что человек призван и позван, – совершенно по-другому зазвучит. Сегодня он извращен, потому что имеет место ценностное неравенство форм занятости, видов труда. Нет у нас того счастливого мира труда и профессий, где каждый из этих трудов мог бы оказаться выигрышной, гуманитарной антропологической программой. Сейчас человек исходно чувствует в труде запах рабства, возможность закрепощения отсталыми, деградировавшими видами труда. Это зло и составляет современную социолого-гуманитарную проблему освобождения труда.

О.И.Генисаретский. Правильно ли я понял, что у ваша программа исследований и разработок, разворачиваемая сразу в горизонтах жизнедеятельности, деятельности и мыследеятельности, имеет целью доращивание их до того момента, когда появятся основания для введения в их понимание призвания, оправдания и всего того, о чем мы упоминали в их связи?

Ю.В.Громыко. Не правильно. Речь идет о том, что эти горизонты есть, а дальше возникает совсем другая возможность и задача, которая касается лично меня. Она заключается в том же самом методе прецедентов: действуй там, где можешь действовать с наибольшей эффективностью.

О.И.Генисаретский. Но мы так сразу вас и спрашиваем: вот вы все продумали, и теперь скажите нам, где же будем действовать? В какой точке мы будем действовать, чтобы оправдание деятельностью могло состояться?

Ю.В.Громыко. Несколько разных точек и они лежат в разных местах: это - образование, новые промышленные технологии, и цивилизационный диалог.

О.И.Генисаретский. Это для страны задача, это не для меня. Я как исследователь, как человек, хочу услышать, куда меня зовут. А мне говорят: берите вокзал, почту и телеграф.

Ю.В.Громыко. Вам другое говорят. Вам говорят: пожалуйста, давайте обсуждать конкретно новые типы образовательных практик, новые способы перевооружения индустриальных и научных систем, и наше участие в межцивилизационных диалогах внутри России и на окраинах.

О.И.Генисаретский. Отлично, еще один ответ получен.