… Они все еще не хотят признать, что место художника в Доме дураков. Им кажется, что они колеблют мировые струны, участвуют в жизни и вообще рулят процессом
| Вид материала | Документы |
- Ничего, и даже немного вредить, 154.12kb.
- Правила. Сделайте четкими ваши семейные правила. Поясните детям, что им не разрешено, 19.08kb.
- Реалити-шоу, охватывающее один из самых «горячих» периодов в жизни и творчестве самого, 1188.53kb.
- Было и есть бесконечное количество вещей на земле. Все индивидуальности разные, все, 239.66kb.
- Конкурс на лучшую работу по русской истории «Наследие предков молодым. 2008», 289.23kb.
- Ены, возникают выхваченные из потока времени фразы, портреты людей, пейзажи, давно, 58.62kb.
- …Они бродят по улицам современных городов. …Они тусуются по продвинутым рок клубам., 4264.12kb.
- Михаила Афанасьевича Гунаропуло (место издания и время не указаны. Хранится в спецбиблиотеке, 65.27kb.
- Пищи. Они бережно хранили все традиции, связанные с едой, пони- мая, что пища основа, 57.95kb.
- Перевод с нем. Э. М. Радской, ред., 1569.61kb.
- Да, сильно! Выставляю последнюю свою бутылку, из загашников: «Советское шампанское», мускатное. Один наш турист подарил. Облико-морале! На Новый год хранила, да сколько той жизни!
- Ничего, мы разбогатеем и купим!
- Хотела бы видеть! Но для такого дела не жалко. Натура русского человека известна: последнюю бутылку пить будет, а друга все равно позовет.
- Тем более, шампанское в одиночку пить не станешь, не тот коленкор! Я читал, в Дании, по-моему, если один человек, в ресторане бутылку шампанского не откроют.
- В Дании – пьют шампанское наше?
- Черт его знает! Французское, наверное.
- Ну, что - открывай. Умеешь без звука, чтобы не пролилось ни капли?
- Попытаюсь. Как бы не потерял сноровку без практики ежедневной.
Бутылка мягко чмокнула и поддалась. Любка зааплодировала.
- Технику не пропьешь! – сказал я, довольный собой.
И подумал: елки-моталки, сколько человеку надо? Чтобы на мозги не капали, не компостировали, прошлое о себе не напоминало, баба – какая-нибудь, но лучше все же с итальянским привкусом, тобой восхищалась, когда ты бутылку открыл, никуда на работу спешить не надо, о деньгах поменьше думать, ну, и чтобы не было войны. Как мало! И как много!
- Ну, что, ВолодИнька, за твою новую песню!
- За нашу с тобой песню! Чур, до дна!
- Не могу, оно в нос стреляет. Я лучше так, можно? Медленно…
- И плавно, иносказательно, пейзажно…
- Как красиво ты говоришь! Не могу наслушаться. Вот что значит – поэт!
Короче, эта попытка для нас оказалась неудачной, не смогли окончательно проснуться, одеться, выйти из дому. Почувствовали, что снова хотим спать. Хорошо, идти далеко не надо, кровать рядом.
- Любаня, ты говорила: давно мужчины не было. Ну и как? Довольна теперь?
- Еще спрашиваешь! Я уже и забыла, как это бывает: когда бабочки в живое порхают, и так щекотно, чувство – вот-вот умрешь от удовольствия. Потом - начинает бить мелкая дрожь – все сильнее, сильнее, кажется, сейчас совсем сознание потеряешь. Так давно не ощущала этого.
- Попробуем?
- Да, милый, хочу, чтобы ты не выводил себя из меня долго, ладно?
Так и не получилось в тот день почтить своим присутствием улицы Милана, одного из красивейших городов мира. Не сподобились. Любаня, когда я уснул после очередного секса, сгоняла в близлежайший магазин за винцом и сигаретами, без курева на стенку готова лезть. Мне-то – бим-бом. Продуктами вчера затарились, так что, когда я в очередной раз принимал душ, она сварганила очень даже неплохой завтрак тире ужин.
- Ты будешь есть пасту, милый? Поленту, извини, я в следующий раз приготовлю, сил нет.
Заметно, что играть роль хозйки ей нравится. Ну, и отлично, я рад за вас!
- Пожалуй. Думаю, в твоем исполнении это будет вкусно?
- Меня сердобольные бабули научили, когда сидела целыми днями и Сандро-дуралея караулила. В Милане едят три вида – пасту с начинкой, сушеную пасту secca и свежую – pasta fresca. Я приготовлю свежую, ее еще у нас называют яичной, потому как замешивается на яйцах. На Украине по такому же принципу делаются ленивые вареники. Любишь?
- Да я их последний раз в детстве ел, в пионерлагере.
- Ну, свежая - нам больше подойдет, потому что ее надо съедать сразу. Тем более, что у меня и соусы для нее имеются. А что главное у пасты, знаешь? Соусы! Я тебе сделаю микс – овечий сыр, томатный соус, прошутто, острый перец. Хорошо бы белого вина немного…
- Но в связи с наличием неприсутствия…
- Вот именно. Кстати, посмотри на макароны, это фабричные. Вообще-то можно было и самой тесто раскатать, чтобы по-настоящему, по-взрослому, ну да в другой раз. Видишь, на пачке надпись: « Эта паста прошла через бронзу»?
- В каком смысле?
- В момет изготовления, проходя через специальный бронзовый диск, становится шершавой. Это значит, что лучше впитывает сорус и приправы.
- Да ты, я погляжу, настоящий профессор в этом деле.
- Что мне оставалось, если замуж собралась за итальянца. А паста у них – ну, примерно, как у нас вареники…
Здесь еще одна история приключилась. Я после душа у себя в чемодане обнаружил бутылку водки. «Старокиевская», на сувенир вез. «Зеленый штоф», как его в Киеве за размер и цвет бутылки называют. Забыл совсем про нее, искал ножницы в чемодане, маленькие, ноготь заломился на ноге. И вдруг – бац! В шмотки спрятана, в газету завернута. Глазам своим не поверил – целехонькая! Праздник в доме!
- Смотри, и не разбилась, лягушка-путешественница! – Любаня бережно ее, будто ребенка, на столе разложила, распеленала, гладит ласково. – Бутылочка ты наша, бутылочечка! Миленькая, сладенькая!
- Совсем забыл! Чемодан-то отдельно путешествовал.
- Ты посмотри, может, там еще одна есть?
- Откуда? Хорошо хоть эта уцелела!
- Что ты молотишь, как мясорубка? Похвалил хотя бы хозяйку: как, вкусно?
- Белиссимо!
Сидим на кухне, чин-чинарем, одетые, ужинаем, как люди. Окуджаву слушаем, Любаня курит, сигареты «Муратти», итальянские. Я просто тихо балдею. За окном – ночь, луна светит – красота!
Она свет вырубила, свечи зажгла. Уютно так, хорошо.
- Видишь, луна – полная?
- Ну? Что-то для тебя значит?
- Как и для каждой женщины. К полнолунию у нас возникает избыток эмоций. Как лишний вес, к примеру, или лишняя жидкость. Отсюда – хандра, раздражительность, агрессия. Природа знак подает: при новой луне стоит пересмотреть свои отношения. С мужчинами, в том числе. И самые большие морские приливы бывают в полнолуние. Они-то и воздействуют на наш организм.
- И как часто этот цикл меняется?
- Где-то – раз в месяц, тридцать дней. Там четыре фазы. Например, когда месяц похож на букву «С». Знаешь, что это означает?
- Понятия не имею.
- Стареющий месяц, значит. Когда в другую сторону повернут, будто буква «Р», если палочку приделать, - молодой, растущий. Не знаешь об этом ничего?
- Никогда не интересовался.
- Ну да. Мужикам – не обязательно. А для нас – очень важно. Правда, я тоже поначалу не шибко верила. Но однажды… Короче, когда-то, еще в Союзе, с Сандро сидели вот так, как с тобой сейчас, не то, чтобы ругались, но так – все зыбко у нас было, неопределенно. И я, представь, ни с того ни с сего, швыряю чашку в стену. Хорошо, он голову убрал. Чашка вдребезги, осколки, обои в черном кофе. Никогда со мной такого не было. Я больше в себе ношу, молча переживаю. С Сандро как-то объяснилась, извинилась, приласкала, поклялась, что такого больше не повторится. Но самой страшно стало, веришь, нет? Пошла к подруге, невропатологом в районной больнице. Та рассмеялась:
- Когда случилось-то, помнишь? Какого числа?
Оказалось, как раз в полнолуние. Я вообще-то не по этим делам, хотя Булгакова люблю, помню, как в лунном свете его Маргарита на метле летала. Ну, она меня просветила. Не Маргарита, конечно, подруга. Астрологи связывают Луну с эмоциями, женским началом. Она влияет на наши чувства, психику, стимулирует интуицию и творчество. Что значит – накапливаются лишние эмоции? Женщине хочется быть любимой, слабой. И если что-то не получается – находят приступы хандры, раздражительность, агрессия. Все это и выплеснулось у меня.
- Вместе с кофием на стенку.
- Ты не смейся. Это природа такой знак подает, что при новой луне следует пересмотреть свое отношение к близким. В том случае - именно с Сандро. Видишь, оставила без внимания, не прислушалась к сигналам, что мне судьба посылала, а зря, как оказалось.
- Так бы в Италию никогда не попала.
- Ну и что? Я бы сейчас дорого заплатила, чтобы моя жизнь по-другому обернулась, ничего бы этого не было – ни Сандро, ни Милана. Скажу тебе честно: очень хочу вернуться домой, в Донецк. Или в Москву – все равно. Отец умер, даже денег не было на похороны приехать. И дом наш пропал. Как думаешь, его можно было бы продать?
- В самом Донецке?
- Нет, в поселке за 17 километров.
- Думаю, вряд ли. Кто туда поедет? У нас депрессивным регионом считается. Криминала там полно, драки, убийства, молодежь на дурку подсадили.
- Да? Все равно дом свой жалко. Хоть что-то свое было. В Италии ничего не наживу. С голоду, главное, не подохнуть, цепляешься, как муравей за стебелек. Ты точно не будешь возвращаться?
- Не знаю, не решил пока. Себя готовил к тому, что нет.
- Может, передумаешь? И мы вместе вернулись бы?
- Я подумаю.
- Да ладно! Это тебе, считай, тест такой, проверка на вшивость. Конечно, никуда не уеду. Да и как? Без копейки денег, кто меня там пропишет, паспорта нет. Видимо, мой удел – здесь помирать, на чужбине.
- Ну, завела. Давай выпьем лучше. За тебя, Люба. С тобой мне, правда, хорошо. Ты меня немного отогрела. Даже песенка сложилась.
- Не обманывай, я сама, как ледышка. Ты мне больше дал. А песенка – от полнолуния, опять же не случайно. Копилась-копилась энергия и выплеснулась.
- Значит, польза была обоюдной.
- Почему – была? Больше не будет, что ли?
- Куда я денусь без тебя? В бомжи, разве что, пойду?
- Я вот что думаю: летом, когда теплынь, не махнуть ли нам на юг? В Неаполь, например? Не сейчас, попозже, когда сезон начнется. Там подзаработать можно. Ну, и отдохнуть, само собой.
- Жить где будем?
- В палатке можно, многие так делают. Это - в крайнем случае. Если наняться в какой пансионат или кафе, денег хватит, чтобы снять какую-нибудь хибару. Если ты в принципе – не возражаешь, я попытаюсь что-нибудь придумать для нас. Лето в Италии – очень выгодная пора для заработка. На юге так многие живут: полгода работают, на всю зиму хватает. Давай попробуем?
- Почему – нет? Продумать только все надо.
- У меня ребята знакомые так делают, спрошу у них. Может, вместе, конторой, махнем?
- Хорошо бы.
- Я, правда, до конца мая занята, брать экскурсии буду, двухнедельные.
- Что за экскурсии?
- Заработок – что надо! И питание компенсируют. С русскими туристами автобусом по Италии колесить: Римини – Флоренция – Рим – Милан – Венеция – Верона – Римини. Еще – Генуя, Падуя, Пиза, Неаполь. С ночевками в отелях, всего получается 13 дней, 12 ночей. Потом – две недели отдыха. И снова – тур. Выматываешься, конечно, но и заработок нормальный, где-то по шестьдесят евро в день получается, на всем готовом. Сейчас гляну, какой у меня график. С 4 апреля по 16-е, потом – неделя свободная, с 24 апреля по 7 мая, две недели перерыв, с 20 мая – по третье июня.
- Ничего себе! Мы так не договаривались. А я как же?
- Оставлю ключи, будешь сторожить квартиру. Только – чур! Баб сюда не водить, узнаю: глаза выцарапаю!
- Не хватало. Ты за кого меня держишь?
- Уже договорились. Ты машину водишь?
- Конечно!
- Подумаем, как тебе права сделать. У тебя российские - с собой?
- В смысле – украинские?
- Ну да. Вот и отлично. Они с международным сертификатом?
- Во всяком случае, на Кипре машину брал напрокат. Но там у меня виза имелась. Здесь – только до 4 апреля, дальше - на нелегальное положение.
- В том-то и дело. Надо сейчас оформить, по-быстрому, пока паспорт с визой действуют. Пусть потом просроченные будут, подумаешь! Главное – бумажек побольше чтоб. Они здесь производят впечатление. Итальянцы помешаны на бюрократии, больше чем наши даже. Ты мне завтра паспорт и права дашь, проконсультируюсь у девчонок. Если – все нормально, машину мою на тебя оформим как арендованную.
- Неплохо! Но только до четвертого апреля.
- Ошибку в договоре всегда можно допустить - скажем, год неправильно указать, до 4 апреля следующего, 2004 –го. Неплохо?
- Просто супер! У тебя голова работает!
- В этой стране все построено на том, как обойти их долбаные правила и законы. Все так живут. Если выполнять, что прописано, жить как положено, никаких денег не хватит.
- Рисковать – так рисковать!
- Да. И еще: мобильник тебе надо в первую очередь. Как без него? Даже, чтобы нам с тобой связываться. После работы поедем в центр, на Пьяцца Дуомо, здесь вокруг нее вся жизнь кипит, обычно, полицейских там мало, зато туристов – тьма. Я тебя поведу на вечерний апперетиво. Не волнуйся, почти бесплатно. Чисто миланский ритуал такой. Как в том ресторанчике, где мы сегодня, то есть, вчера были. Заказываешь бокал вина, коктейль или фреш апельсиновый, неважно. Зато закуски – бесплатно. Нехитрые, правда, - бутерброды, салатики, хлеб свежий, масло оливковое -- ешь сколько хочешь, никто не считает. Там недалеко, в переулке – лавка одна, «Челлуар» - трубки и все для мобильников. Грек один держит. Недорого сторговать можно. Стартовой пакет возьмем на мой паспорт.
- У меня «труба» есть, кстати. В сумке где-то…
- Тоже заберу на работу, ребятам покажу, может, и покупать не придется, только сим-карту вставить итальянскую. Какая марка?
- Нокиа, цифр не помню, не интересовался. С мобильником ты здорово придумала.
- На своей шкуре испытано. Завтра покажу места, где наш брат-эмигрант кучкуется, чтобы не скучал здесь, когда меня не будет.
- Да, с отъездом – круто.
- Ничего не поделаешь, будем, как данность воспринимать. Пусть идет как идет, правда?
- Не будем загадывать. Как итальянцы говорят? Лучше жить сегодняшним днем. Тем более у нас он неплохой получился?
- Что ты, отличный! А говорят они так: наслаждайся жизнью и не мешай другим!
13. СТРАНЬЕРИ РУССО ( русский иностранец)
Перед отъездом Любка взяла с меня слово, что в ее отсутствие я не буду бесцельно шататься по улицам, особенно в местах, где собираются соотечественники. В первую очередь - на Виа Лео Толстой, которую она мне как-то показала .
- Там проверки каждый день, полицейских полно, не только муниципальных, что на роликах ездят, но и карабинеры, другие стражи порядка, от которых тебе подальше держаться надо.
Я, конечно, кивал понимающе. Как и все мужчины, выслушивающие наставления женщины, уезжающей из дому. Только она за порог – я сразу же на Виа Лео Толстой. И не то, чтобы насолить моей новой любовнице - она пока не вызывала раздражения. Не из чувства противоречия. Нет, просто к соотечественникам потянуло. Хоть словом перекинуться, посидеть, покурить молча – и то хорошо, а уж новости узнать с родины – просто счастье! Никогда не думал, что так скучать буду. Как говорил когда-то мой шурин с Подола, по другому, правда, поводу: когда жинка со мной – только и думаешь, как бы оторваться. Стоит ей только уйти, скучать начинаешь. Вот и я что-то вроде этого. Как магнитом туда тянуло. В Киеве у меня такое было когда-то. В гостинице «Жовтнева» (в советские времена еще) есть буфетик один, забегаловка, закрытая с улицы, для своих типа. Удобные кресла, пепельницы, винишко – благодать! Ну, и собирались там завсегдатаи определенного толка: водители министров и замов, офицеры действующего резерва КГБ, «жучки» при футбольной команде, приближенные готельной обслуги, адвокаты. Когда не заскочишь - одни и те же лица, и сколько лет уже. Если один и особенно тоскливо, дождь на улице, погода нелетная, я оттуда не выходил. Буфетчица Таня, знавшая меня как облупленного, подкалывала: «У вас здесь офис, правда, Вова?». Теперь так на Виа Лео Толстой, где «наши» собираются по выходным, тянет, словно магнитом.
А что касается тех, кто на роликах и в форме, – большинство студентов, с которыми легко можно договориться. Днем они «служат», чтобы хоть немного скостить плату за обучение, вечером учатся. Другое дело – настоящие полицейские. На таких-то я как раз и наткнулся, когда, запарковав Любкин «Нисан» на Милано-Дарино, шел на встречу с неким Толиком из Черновцев. Толик – первый соотечественник, с которым я здесь познакомился. Не считая Любки, конечно. Не знаю, правда, в какой мере ее можно считать украинкой – сама из Донбасса, а всю сознательную жизнь прожила в Москве. Думаю, с большой натяжкой. Как в том анекдоте: кто такая харьковчанка? Русскоязычная украинка!
Любопытное совпадение: последний, кого я видел дома, был тоже Толик, мой товарищ, однокурсник. Приехал из своего Запорожья в командировку, денег на гостиницу не было что ли, ко мне ночевать приперся на ночь глядя. С ним – последний раз на родине водку пил (только пригубил для вида, но все равно). Потому, когда знакомились, подумал про себя: неплохо складывается – там тоже Толик был. Ну и пусть себе идет, как идет, значит, надо так, чтобы плавный переход получился, беспрерывный. Я его увидел, вернее, сначала услышал голос, речь родную, украинскую, когда он в телефон орал, как сумасшедший. Остановился, интересно послушать, о чем этот типичный гастарбайтер из Западной Украины базарит.
- Ты чего орешь? Здесь телефоны исправные, никто микрофонов не выкручивает…
- О, земеля, привіт! Ти звідкіля?
У этих «западенців» - на больше ума не хватает. Они сразу, в любой ситуации, начинают с выяснения, откуда ты и где родился. Как будто это имеет какое-то значение. Для них, оказывается, первостепенное - именно место рождения.
- Из Житомирской области. (Я действительно родом оттуда, но жили родители недолго, год или даже того меньше).
- Ух, ти!
- Но вообще-то в Киеве всю жизнь…
- В самому Києві? Чи в області?
- Почему в области? В самом что ни на есть Киеве, на Подоле, Лукьяновке, на Евбазе.
- Та непохоже щось, щоб у самому Києві.
Такой шутник, блин, оказывается, этот Толик!
- А тут скільки?
- Почти две недели.
- Ну, брате, це не стаж! Я – он три роки, як бідкаюсь на чужині!
- Сам-то откуда?
- Чернівці, чув, бував?
- Не только слышал, но и бывать приходилось неоднократно. В 1989-м, к примеру, на «Червоной руте», был такой фестиваль…
- Так я там теж був! Може й пересікались. Ото свято було, скажи!
- Да, были времена, теперь – моменты…
- Може, і в Садгорі доводилось бути? Я сам із Садгори, райцентр такий, найкращий в області, до речі.
Плевать ему, что говорит с одним из участников того фестиваля. Вот был ли в райцентре, в селе, где он родился – вот что важно!
- Сам не бывал. Но товарищ мой, служили вместе, оттуда.
- Справді?! Як прізвище? Прізвище!!!
- Василь Чернега, механик мой, на «бээмпешке» воевали на одной машине.
- Василь? Чернега? Не може бути! Та це ж мій кум, покійний, правда.
- Как – покойный? Он же – молодой совсем, ровесник мой практически.
- Ото ж то й воно. Помер років зо три як. Тільки я сюди встиг. Обширний інфаркт, серце не витримало. Ліг звечора спать і не прокинувся, уявляєш?
- Как? Когда?
- Кажу ж, три роки потому. Дружина писала, сам не бачив, навіть на могилі ще не був, ніяк вирватися не можу. Хай трохи згодом… Тебе як звати, земеля? Мене – Анатолій.
- Владимир.
- Дуже приємно. Так ти – новенький, не знаєш тут нічого? Жити хоч є де? А то у нас можна, в парасале, місце таке, тимчасове, де наші тут живуть. З хлопцями познайомлю, капітальні такі хлопи! Ми зараз одну штуку крутонути хочемо… Не твоя, бува, машинка?
- Моя.
- Класна штука! З фургоном?
- Там такой багажник, побольше фургона будет.
- Може нам згодитися. Ти як, голодний? Мене якраз послали в «Лидл», вечеряти будемо. Знаєш «Лидл»?
- Пока нет.
- Магазини такі дешеві, для нашого брата. Там продукти, в принципі, нічого, тільки трохи просрочений термін. З цим тут у них строго, так вони нам віддають, за безцінь. Або навіть безкоштовно. «Ригале», по їхньому. Та після них ще ніхто не ригав, чесно, так що не крути носом.
- Мне то что?
- Спочатку на «Сентраль» - площа біля центрального вокзалу Мілана, де збираються українські емігранти - тільки мотонемося. Там знайомі греки горілкою торгують. Нашою, до речі, в смислі, російською.
- Как же вы такую монополию уступили? Вас же больше здесь.
-Е, брате, тут все поділено, хто чим займається, ніхто, крім албанезо, албанців тобто, не порушує домовленостей. На цьому, як каже наш старший – Андрій – все тримається. Ти ніде ще не влаштувався? Спати є де?
- Да так, у знакомой здесь одной. У нее – квартира отдельная, только маленькая больно.
- Монолокале! Як у нас «хрущоби»! Знаю, доводилося бувати. Знімав таку сам, 500 євро, коли на фабриці іграшок у передмісті працював. Удвох там – не розійдешся. Хіба що бутербродом спати.
- Мы так и делаем, выхода другого нет. Работа на той фабрике тяжелая? Может, и мне податься?
- Нема там нашому братові що робить. Не поспішай, Володю. Підемо до наших, щось придумають. Тим більше – ти цінний кадр.І квартира, і машина. Ми якраз сьогодні про це балакали.
«Сентрале» - привокзальная площадь с клумбой, вокруг нее совершают «круг почета» автобусы из Восточной Европы. Здесь – вся коммерция, пересылка, передачи, погрузка и встреча багажа. По выходным - общий сбор, даже если автобусов нет, все подтягиваются после обеда сюда. Сентрале – биржа новостей, гудит допоздна и всех принимает. Как и говорил Толик, банкуют здесь греки. «Для вида» держат небольшие турбюро, палатки, но основной доход приносит не туристический бизнес, а контрабандная - нон-стоп круглые сутки - торговля водкой, сигаретами, кожей и шубами. Да, собственно, как я потом убедился, у греков, как и в самой Греции, есть все. И наркотики, и оружие, и старинные антикварные вещи, и золотые цепи, которые в большом почете у наших соотечественников.
Нет сегодня – закажи, договорись, и тебе в два дня доставят. Наши по сравнению с солидными зажиточными греками выглядят дворовой и неорганизованной шантрапой. Все лакомые кусочки и козырные места заняты давно и прочно, передаются по наследству. Даже если кто из наших решится купить здесь место, все равно ничего бы не выйдет путнего. Чужие здесь не ходят.