Книга рассчитана на студентов, аспирантов и научных со

Вид материала

Книга

Подобный материал:

• Книга предназначена для научных работников, аспирантов и студентов старших курсов, 58.56kb.
• Мадина Тлостанова Деколониальные гендерные эпистемологии москва, 5233.74kb.
• А. Б. Административная ответственность: Учебник, 3694.18kb.
• Организаторы Фонд «Династия», 12.36kb.
• Отчет о научно-исследовательской работе скб «Фотон» за 2010 г где располагается скб,, 250.67kb.
• Программа лекций по онкоиммунологии для студентов, аспирантов и научных сотрудников, 27kb.
• Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых, 89.87kb.
• Программа для студентов, аспирантов и научных сотрудников, 14.14kb.
• Я ученых и специалистов предприятий и организаций аэрокосмической отрасли, преподавателей,, 80.6kb.
• Cols=2 gutter=27> С. И. Черепинский учебное кино: история становления, современное, 2532.72kb.

нарушение норм права войны»⁴⁵. Но Фердросс полагает, что в данном случае ответственность наступает непосредственно на основе норм международного права, и речь идет об истинных международно-правовых деликтах.


С последним утверждением нельзя согласиться. Основания ответственности военнопленных, совершивших военные преступления против захватившего их впоследствии в плен государ­ства, лежат не только в международном, но и во внутригосу­дарственном праве. Прежде всего, это относится к случаям совершения военных преступлений на временно оккупированной территории. Каждое государство вправе привлекать к уголов­ной ответственности всех лиц, совершивших преступление на его территории. То, что эта территория была временно захва­чена неприятелем, положения не изменяет. Поэтому, когда советские военные трибуналы на основании советских законов судили немецких военных преступников, совершавших свои преступления против советского народа на временно оккупиро­ванной советской территории, наше государство действовало на основе своего собственного суверенного права, а не на основе делегирования ему полномочий международным правом Военные преступники, естественно, не становились субъектами международного права.

Право государства наказывать лиц, совершивших направ­ленные против него преступления, не ограничивается случаями совершения этих преступлений на территории данного государ­ства (в том числе и временно оккупированной). Совершенно справедливо отмечает С. В. Черниченко: «Если преступление совершено и лицо, принимавшее участие в его совершении, оказывается в пределах юрисдикции какого-либо государства, против которого оно было направлено, это государство вправе принять меры по наказанию данного лица»⁴⁶.

Несколько иначе обстояло дело с ответственностью главных военных преступников. Организованные ими и осуществляв­шиеся под их руководством международные преступления были направлены не против одного, а против ряда государств. Следовательно, каждое из этих государств в отдельности или все они совместно вправе были привлечь главных военных преступников к ответственности за совершенные против них преступления. В приговоре Нюрнбергского трибунала указано, что, создав Международный трибунал, союзные державы «сделали совместно то, что любая из них могла сделать в отдельности, так как нет никакого сомнения в том, что любая страна имеет право таким образом создавать специальные суды для приме­нения закона»⁴⁷.

По единодушному мнению советских международников, подсудимые и в данном случае не становились субъектами международного права⁴⁸.

Другая часть доводов сторонников концепции международ­ной правосубъектности физических лиц заключается в том, что международное право якобы непосредственно наделяет индиви­дов определенными правами.

При этом следует различать: 1) право индивидуума предъ­являть претензии к иностранному государству и в связи с этим обращаться с жалобами на него в международные инстанции и 2) право гражданина обращаться в международные инстан­ции с жалобами на свое собственное государство.

Защита интересов физических лиц, понесших ущерб в ре­зультате действий какого-либо государства, является задачей государства их гражданства. История международных отноше­ний эксплуататорских государств знает многочисленные случаи грубого применения силы империалистическими державами против слабых стран якобы во имя защиты интересов своих граждан. И во всех этих случаях претензии физического лица опосредствовались через государство. Государство выступало защитником интересов физических лиц — своих граждан. Но защита интересов граждан вовсе не обязательно должна быть связана с нарушением международного права и применением силы. И в тех случаях, когда государство относится с полным уважением к нормам международного права, оно вправе и должно защищать интересы своих граждан от неправомерных действий других государств, потому что государства, а не физические лица, являются субъектами международного права.

Но в некоторых случаях заключенными рядом государств международными соглашениями за физическими лицами признавалось право обращаться с претензиями к иностранному государству в специально созданные в этих целях международ­ные инстанции (XII Гаагская конвенция 1907 г. о Международ­ной призовой палате, которая, правда, не вступила в силу; договор от 25. XII. 1907 г. об образовании Центрально-Амери­канского суда; положения Версальского мирного договора о смешанных третейских судах; соглашения о Суде европейских сообществ и др.)⁴⁹.


Наиболее существенные доводы сторонников концепции международной правосубъектности физических лиц связаны с признанием за отдельными индивидами или группами населе­ния права обращения в международные инстанции с жалобами на свое собственное государство.

Такое право было признано после первой мировой войны в связи с предусмотренной мирными договорами с Германией и ее союзниками, а также специальными договорами с рядом европейских государств (Грецией, Польшей, Чехословакией) процедурой защиты национальных меньшинств. Национальные меньшинства формально провозглашались находящимися под международным покровительством, соответствующие государ­ства обязывались обеспечить им полное равноправие, а в слу­чае нарушения этих положений национальные меньшинства могли обращаться с петициями в Лигу Наций.

Еще дальше в этом направлении шли положения заключен­ной под давлением держав Антанты польско-германской конвенции от 15. V. 1922 г. о Верхней Силезии⁵⁰.

После второй мировой войны империалистические державы стали настойчиво пропагандировать и добиваться создания различных международных институтов, которые были бы основаны на признании за физическими лицами права обра­щения с жалобами на собственное государство. В этом они видели одно из средств борьбы, в первую очередь, против Советского Союза и других стран социалистического содруже­ства, способ легализации вмешательства в их внутренние дела.

В рамках заключенной западноевропейскими буржуазными государствами в 1950 году Европейской конвенции прав чело­века⁵¹ специальным отдельным факультативным протоколом за гражданами государств-участников конвенции, выразивших согласие на это, было признано право обращаться с жалобами на свое государство в специально созданные с этой целью международные инстанции. Некоторые страны Латинской Америки признают за своими гражданами право обращаться с жалобами в Межамериканскую комиссию по правам чело­века⁵².

Право индивидов обращаться в международные инстанции с жалобами на свое государство существует не только в рамках


указанных региональных институтов. Оно предусмотрено и некоторыми международными соглашениями общего харак­тера. Среди «их, прежде всего, следует упомянуть Между­народную конвенцию о ликвидации всех форм расовой дискри­минации (1965 г.), допускающую, при наличии согласия соответствующего государства, принесение жалоб его гражда­нами в специальный Комитет по ликвидации расовой дискри­минации

При разработке проектов пактов о правах человека империалистические державы пытались добиться закрепления в виде общего правила права индивидов обращаться с жалобами на свое государство в специальный международный орган. Импе­риалистов меньше всего заботила проблема прав человека сама по себе. Они видели в развитии международного сотруд­ничества в области прав человека удобный предлог для огра­ничения государственного суверенитета отдельных стран, для легализации вмешательства в их внутренние дела. Поэтому они основной упор делали на проблему имплементации. Харак­терно, что, добиваясь столь настойчиво признания за индиви­дами права обращения с жалобами на свое государство в связи с нарушениями в области политических и гражданских прав, они возражали против установления аналогичного поряд­ка при нарушениях социально-экономических прав⁵³. В конеч­ном итоге после длительной и упорной борьбы был достигнут определенный компромисс. Пакт о гражданских и политических правах дополнен факультативным протоколом, в силу которого граждане подписавших его государств могут обращаться с жалобами на свои правительства в Комитет по правам человека, состоящий из 18 экспертов, избираемых участниками конвенции.

Ряд буржуазных международников усердно доказывает, что не только приведенные соглашения, но и Устав ООН закрепляет за физическими лицами право обращаться в международные инстанции с жалобами на собственное государство, и, таким образом, это положение является институтом общего между­народного права. Так, например, автор специального исследова­ния о правовом положении индивида в международном праве швейцарец М. Грасси утверждает, что при осуществлении защиты прав человека ООН может не считаться с положениями п. 7 ст. 2 Устава. «Уже тот факт,— пишет он,— что права человека были перенесены из национального права в между­народное и их защита признана коллективной задачей государств — членов ООН, является достаточным доказательством неприменимости в данном случае положений п. 7 ст. 2 Устава»⁵⁴.


Советские ученые-международники неопровержимо доказа­ли, что предусмотренное Уставом ООН сотрудничество в об­ласти уважения прав человека — это сотрудничество государств. Государства, заключая соглашения в этой области, берут обя­зательства друг перед другом, а взаимоотношения между государством и его гражданами остаются внутренним делом государства. «Международные нормы о правах человека,— пишет Г. И. Тункин,— рассчитаны на то, что они будут осуще­ствляться через внутреннее право отдельных государств, с уче­том особенностей их социально-экономического строя»⁵⁵. Меж­дународное сотрудничество в уважении прав человека «и в какой мере не колеблет положений п. 7 ст. 2 Устава о невмешательстве ООН во внутренние дела государств. За исключением случаев, предусмотренных ст. 39 Устава, ООН не вправе вторгаться в пределы внутренней компетенции государств, в том числе и в связи с защитой прав человека⁵⁶.

Некоторые буржуазные авторы считают международную процессуальную правоспособность индивидов тем единственным признаком, который обеспечивает физическому лицу качества субъекта международного права. Так, уже в курсе Оппенгейма — Лаутерпахта было сказано, что одна только полная процессуальная правоспособность индивидов перед междуна­родными судами и международными органами «могла бы сделать этих лиц полноценными субъектами международного права»⁵⁷.

С. В. Черниченко, критикуя доводы буржуазных юристов, говорит, что «индивидов, получающих доступ в международные судебные органы, можно было бы считать субъектами международного права, если бы они в этих случаях наделялись процессуальными правами и обязанностями в результате пря­мого применения к ним норм международного права»⁵⁸.

Представляется, что ответ на указанный вопрос правильнее было бы искать в несколько иной плоскости. Из специфических особенностей международного права, как права, нормы кото­рого создаются его субъектами, вытекает, что непременным элементом международной правосубъектности, который обязательно


должен быть присущ любому субъекту международного права, является право заключения международных договоров. И. И. Лукашук справедливо рассматривает способность к за­ключению международных договоров как решающий критерий для определения международной правосубъектности. Он кате­горически высказывается против точки зрения тех авторов, которые полагают, что субъект международного права может не совпадать с субъектом международного договора, что круг субъектов права международных договоров может не совпадать с кругом субъектов международного права⁵⁹. Другие элементы правоспособности могут наличествовать у одних видов субъек­тов международного права и отсутствовать у других, что, однако, не лишает последних качества международной право­субъектности. Или возьмем, например, суверенитет. Это неотъемлемое свойство государства. Современное международ­ное право не допускает ограничения суверенитета государства (кроме случаев ответственности за агрессию). Однако сувере­нитет не является обязательным признаком для всех видов субъектов международного права. Международные организа­ции, которые, как это теперь уже почти общепризнанно, являются субъектами международного права, суверенитетом, конечно, не обладают. А без самостоятельного права на заключение международных договоров существование субъекта международного права немыслимо.

«Поскольку субъекты международного права,— пишет А. П. Мовчан,— сами придают своим взаимным отношениям правовой характер, то отсюда следует, что субъектами международного права не могут быть индивиды, так как индивид не может оказывать нормативное воздействие на международные отношения»⁶⁰.

Ни одно из действующих в настоящее время международных соглашений не предусматривает такого права для физических лиц, и даже буржуазные авторы — сторонники международной правосубъектности индивидуума не настаивают на существо­вании в настоящее время этого права и не предлагают хотя бы в ближайшем будущем предоставить его физическим лицам.

Те права, которые признаны в международном праве за физическими лицами, установлены государством и могут реализовываться только через посредство государства. Можно было бы сказать, что права международных организаций тоже установлены государствами учредившими эту организацию и утвердившими ее устав. Но в данном случае имеется качественное раз­личие. Международная организация, становясь субъектом международного права, приобретает самостоятельный статус и самостоятельное


существование, она не подчинена непосредственно каждому государству — субъекту международного права. Если одно или несколько государств выйдут из состава международ­ной организации, это не обязательно влечет за собой прекра­щение ее существования⁶¹. Иным является положение физиче­ского лица. Даже те буржуазные авторы, которые считают физическое лицо субъектом международного права, не могут отрицать того, что физическое лицо остается подчиненным верховной власти своего государства. Поэтому предоставление физическим лицам права обращаться с жалобами на собственное государство в международные инстанции без наличия у них права и заключение международных договоров, без реальной возможности самим, помимо своего государства, создавать для себя определенные права в области международных отношений не может превратить их в субъектов международного права.

Советские ученые-международники единодушно отвергают теорию международной правосубъектности физического лица⁶². В многотомном «Курсе международного права» это положение сформулировано самым категорическим образом: «Индивиды не являются субъектами международного права. Всякий инди­вид находится под властью государства, на территории которого он находится, и подчиняется правопорядку этого государ­ства»⁶³.

Такой же точки зрения придерживаются и ученые-международники в других социалистических странах. В частности,, польский автор Славомир Домброва отмечает, что появление б международном праве большого количества соглашений о правах человека «не означает превращения индивидуума в субъекта международного права, а является только доказа­тельством прогрессирующего процесса гуманизации современ­ного международного права»⁶⁴.

Каждая историческая эпоха вырабатывает свое понятие субъекта международного права. Как известно, в эпоху феодальной


раздробленности субъектом международного права являлся каждый феодальный владетель, из чего вытекало, например, право частной войны. В период промышленного капитализма субъектом международного права является только государство.

В современную эпоху кроме государств (и наций, борющихся за свое освобождение) субъектами международного права становятся и международные организации, которые, правда, в отличие от государств, обладают не универсальной, а спе­циальной международной правоспособностью. Нельзя, однако, на основании того, что круг субъектов международного права расширился, утверждать, что и физические лица стали или могут стать субъектами международного права.

Поэтому, констатируя тот факт, что действующие международные соглашения допускают в некоторых случаях обраще­ние физических лиц в международные инстанции, мы не можем согласиться с возведением индивида в ранг субъекта международного права или субъекта международного правоотношения. Указанные соглашения не создают общепризнанной нормы международного права и, следовательно, обязательны только для тех государств, которые являются их участниками.