М. Л. Полищук (сша), И. В. Родненко, М. Санаи (Исламская Республика Иран)

Вид материала

Документы

Содержание Т.Г. Лешкевич, Т.И. Ерошенко М.И. Билалов Взгляд в прошлое РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТью (1918-1920 гг.)

Подобный материал:

• М. Л. Полищук (сша), И. В. Родненко, М. Санаи (Исламская Республика Иран), 2022.2kb.
• 4-е совещание Министров экологии стран-членов оэс состоялось 9-го июня 2011 г в Тегеране/Иран,, 21.51kb.
• 1. Человек занимает основное место в усилиях в области устойчивого развития и имеет, 99.57kb.
• Доклад временного, 820.45kb.
• Сергебаев Ескен Аманжолович, член сх рк,Заслуженный деятель рк, лауреат Государственной, 76.44kb.
• Ю потенциальный член должен разделять цели и принципы снг, приняв на себя обязательства,, 375.99kb.
• Иран: Между прошлым и Будущим? Иран после парламентских выборов, 507.4kb.
• Программа Европейского Союза трасека для «Центральной Азии» Международные Логистические, 1649.16kb.
• Иран и ближневосточная стратегия США, 831.24kb.
• Организация черноморского экономического сотрудничества, 136.71kb.

Т.Г. Лешкевич, Т.И. Ерошенко

(Ростов-на-Дону, Россия)


Современная экологическая политика в отношении Каспийского региона переживает глубокий кризис, связанный с отсутствием симптоматики осознания перехода к новым универсалиям культуры и новым валеологическим ценностям. Экологическая культура на протяжении последних лет определялась так называемыми «демиургическими установками», складывающимися на основе якобы неограниченных возможностей человека, которые оправдывают и допускают его суперактивность. Демиургические установки, предполагающие позицию господства, сверхрационализацию потребления, вторжение в естество – мир природы, в свою очередь, обуславливали маскулинный тип всей экологической культуры. Объективной основой для маскулинизации экокультуры и поощрения экспансии потребительства послужило наличие огромного количества природных богатств, естественных ресурсов, сконцентрированных на данной территории и соблазн доступности их экстенсивного использования.

Каспийский регион отличается сложностью геополитического устройства и распадается на территории различных государств, поэтому о согласованной идеологии природопользования как приоритете геополитики речь вести не приходится. И если ранее можно было говорить лишь о двух основных владельцах – бывший СССР и Иран, то сейчас необходимо учитывать напряжение специфических интересов многообразных геополитических образований, стремящихся к обособлению.

Современные исследования философско-методологического характера позволяют выделить уникальную детерминацию жизнедеятельности прикаспийских этносов, обращенную на все возрастающее использование естественных ресурсов моря, несмотря на очевидное нарушение допустимых пределов эксплуатации. В этом, помимо маскулинного архетипа экокультуры, который проявляется в самоуверенности человека как субъекта жизнедеятельности, в стремлении к рискам, экспериментам и гиперутилитаризму, с очевидностью просматриваются непростые отношения центра и регионов. Поскольку диспропорции между регионами и центром являются сегодня культурной, экономической и социально-политической реальностью, то имеет место и совокупность сугубо региональных проблем. Процесс регионализации всегда представлял регионы в роли догоняющих, а приоритеты центра в статусе задающих. Усиление роли региональных центров особенно заметно в периоды кризисов, когда потребность осознавания и выражения данного уровня самосознания достигает своего апогея. Державный общероссийский накал и местечковый региональный дефицит, культивирование включений на тему «мы и они» обостряет противоречие центра и периферии. Напряжение возрастает за счет того, что местная интеллигенция начинает заботиться более о собственных региональных интересах, видит, в первую очередь, собственные региональные трудности.

Однако и в лоне логики регионального развития маскулинное начало олицетворяет собой власть над природой, ориентацию на преобразования и жесткую рациональность, что само по себе чуждо природе, противно ей. Лежащая в основе маскулинности материалистическая матрица, согласно которой все должно иметь практическую значимость и приносить пользу, а изучение объекта преследует цели его преобразования, затрудняет логику коэволюционного, согласованного диалога с природой. Борьба маскулинного и феминного способов воздействий на внешний мир, непосредственным образом затрагивает систему человек-природа. Из маскулинного типа взаимодействия человек-природа исходит грубая разрушительная сила и энергия, которая быстро иссякает, останавливая взор на продуктах распада, расхождения первоначальных целей и полученных результатов. Феминный тип взаимодействия человек-природа предположительно более укоренен в самой природе, допускает стихийно-спонтанное, синергийное саморегулирование, уповает на природную разумность. Такие системы более долговечны, в них человек не тревожит естество без надобности, испытывает трепет перед мистическим таинством жизни.

Россию русские философы в целом классифицируют как воплощение феминного облика, в отличие от маскулинности Запада. Однако отдельные области ее политики – экологической, административной, национальной – демонстрируют явно выраженный агрессивно маскулинный характер. Это доказывается тем, что научная литература последних десятилетий, посвященная природным ресурсам Каспийского региона, ориентирована на изучение ихтиофауны, колебания, уровня вод и нефтезапасов исключительно с целью их эксплуатации¹. Авторы описывают методы или возможные меры, способствующие реабилитации ресурсов, опять же в целях все большего обогащения их потребления. Между тем Каспийское море – одно из самых нестабильных, непредсказуемых, замкнутых морей. Существуют легенды относительно того, как многие нынешние участки суши первоначально были заполнены водами Каспийского моря, что косвенным образом воспроизводит представление о геологической форме движения материи. Есть основания говорить, что человеческая цивилизация меняет облик природы. Возросшая антропогенность среды, обусловленная давлением человека на природный мир, нарушением естественного кругооборота, является результатом выражения активного отношения человека к природе, которое ставит под сомнение не только существование природы, но и самого человека, чревата опасностью самоуничтожения. Нарушение природных ритмов, нависшая экологическая катастрофа говорят о несостоятельности маскулинной экокультуры. Современный проект экокультуры предполагает тягу не к покорению, а к согласованию разнонаправленных векторов деятельностно-энергийных устремлений, необходимость коэволюционного согласования с природными ритмами.

Римский клуб является одним из ведущих центров, включающих в свой состав политиков, философов, ученых, разрабатывающих модели устранения кризисных тенденций при взаимодействии человека со средой своего обитания. Его деятельность направлена на то, чтобы выработать систему мер, обеспечивающую безопасное проживание на земле. К мероприятиям, способствующим обеспечить поворот в сторону гармонизации отношений человек-природа, относят: утилизацию отходов; предотвращение выброса в атмосферу газов при сжигании топлива; освоение энергоресурсных технологий; стимулирование восстановления природной среды обитания. Ориентация на феминное начало в экокультуре и культуре как таковой избавит систему человек-природа от односторонности узкопрагматического потребления, связанного с насилием и экспансией, будет способствовать реабилитации жизненного источника самой природы.

____________________________

1. Каспийское море: ихтиофауна и промысловые ресурсы. М., 1986; Каспийское море: гидрология и гидрохимия. М., 1986; Каспийское море: геология и нефтегазоносность. М., 1987.
   

РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

ПРоБЛЕМЫ ЕДИНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА

М.И. Билалов

(Махачкала, Россия)


Становление единого образовательного пространства в современном мире тесно связано с интеграционными и дифференциационными процессами в педагогике. Ее история свидетельствует о преобладании тенденции к разнообразию и множению конкретных теорий и практик обучения. Но, кроме неизбежных и вполне объяснимых многообразий его форм и методов, дезинтеграционными являются противоречия между средним и высшим образованием, школьным и внешкольным воспитанием, субъектом и объектом педагогической деятельности и интенсивное развитие, наряду с инновационными светскими системами, религиозного, эзотерического и т.п. образования. В русле той же тенденции – всеобщий кризис, связанный, как ни странно, с позитивным явлением – переходом к новой культурной коммуникации, где господствует не прежняя идея научения и формирования специалиста, а приверженность трансцендентальным началам человеческого бытия на основе диалога культур и сотрудничества участников педагогического процесса в интересах социализации свободной и творческой личности. Не способствуют интегративным тенденциям российского образования и деградирующие его резкое снижение качества, подростковая преступность, не престижность педагогической профессии и т.п.

В условиях, когда посредством глобальной информационной сети формируется обширная образовательная среда с неоднозначными социальными нормами и разнонаправленными этическими векторами, возникает совершенно неожиданная, но может стать типичной для поликультурного региона, проблема для философии образования. Речь идет о предмете так называемой педагогики противодействия, которая, в отличие от обычных педагогик, изучающих позитивный теоретический и методический потенциал образования, рассматривает только факторы, препятствующие обучению. Например, чтобы больше заработать, репетитор замедляет процесс обучения; нередки случаи использования компьютерной техники в учебном процессе для сокрытия информации или для откровенной дезинформации; зачастую обстоятельства рыночной борьбы толкают предпринимателя на предложение конкуренту неэффективной методики обучения и действия. Такие случаи обучения характерны не в условиях сотрудничества сторон на основе взаимопонимания, а в отношениях социального противостояния.

Подобные факторы могут усугубляться расхождением ответственности за образование между обществом и государством, противостоянием религий и различием стилей мышления, обстановкой острых социальных, в том числе, этнических столкновений, конфликта языков, обрядов и традиций. Необходимо в этой связи учесть также особое влияние на образование субкультуры, которая может рассматриваться как сопротивление этнической культуры доминирующей. Когда поликультурность – многообразие без весомого объединяющего содержания, то задачи образования значительно сложнее, чем проблемы поликультурного образования, основанного на общепризнанных предельных унитарных базисных положениях. Трудно прогнозировать, как долго все это будет актуально для Каспийского региона, но общезначим вывод: по мере усложнения социальной жизни, появления новых видов деятельности философии образования придется осмысливать необычные цели обучения и средства противодействия ему.

Основные цели и задачи реформ российского образования на ближайшее десятилетие призваны обеспечить ему доступ в мировое образовательное и научно-техническое пространство. Переход к многообразию типов и видов образовательных учреждений, развитому дистанционному обучению, широкому внедрению информационных технологий в учебный процесс и научный поиск, а также вариативность образовательных программ, их максимальная индивидуализация, личностно ориентированное обучение и воспитание – первые решительные шаги в этом направлении. Они осознаны не столько теорией, сколько оправданы опытом наиболее экономически и политически развитых стран. Теоретически осмысливая эти и другие стратегические приоритеты и ценности образования XXI в., философия образования должна также ответить на объективные потребности различных социумов в единении и духовной интеграции, преодолении мировоззренческого и религиозного противостояния, которые составляют проблемы формирования единого образовательного пространства, на пути к которому разрешаются многие кризисные явления и устраняются национальные, государственные, исторические особенности, несоответствующие универсальным стандартам.

Дифференциационные процессы естественно-историчны, тогда как интеграция – организуема и направляема, и в ней, как правило, преобладает механизм редукции и унификации. Очевидно, что отвечающим требованиям нынешнего времени может быть такое движение к единству, при котором разнообразие не минимизируется, а сохраняет свое содержательное богатство. Философия образования претендует на нахождение целостного и вселенского подхода на воспитание и образование человека. Этот подход может состоять из эталонов, принципов, процедур, методик, практик и т.п. элементов внутренней структуры образования, инвариантных на всем его протяжении и продуцирующих все его разнообразие. Путь к всеобщей целостности усматривается и в обнаружении духовности человека во всех основных социальных формах его деятельности. Однако интеграции образовательного пространства (мира, регионов) способствует не только внутренняя логика развития образования, выявление его фундаментальных целей и идеалов, но и господствующие в культуре тенденции.

Становление единого образовательного пространства в регионе Каспийского моря, на наш взгляд, предполагает ряд моментов.

Народам Каспийского региона – при всей очевидной общности их исторических судеб – предстоит осознать свои глубинные, ментальные основания и духовный монолит, определяющие направление и характер развития их культуры и образования.

Поскольку вхождение в единое мировое образовательное пространство народов региона предполагает установление диалога культур и традиций, обычаев и ментальностей, религий и педагогических систем, надо иметь в виду, что западный путь цивилизационного развития, в том числе европейские педагогические традиции могут оказаться неприемлемы в условиях геополитического столкновения в регионе западной, восточноевропейской, китайской, мусульманской и индуистской культурных и образовательных традиций. В ближайшие четверть века по прогнозам политологов не поддающейся компромиссам остротой сойдется Запад против не-Запада, а конкретнее – против исламского и китайского миров, близость ценностных сознаний которых между собой в несколько раз превосходит степень стыкуемости культурных идеалов каждого из них с европейскими идеалами.

Примечательно и характерно для Каспийского региона и то, что сегодня педагогика и философия образования должны ориентировать школу на отказ от таких западных ценностей, как абсолютизация роли рационального и разума в духовной жизни, приоритет практического успеха в деятельности человека. Необходима также переоценка личностной свободы и соответствующим образом истолкованного гуманизма, которые на Западе отходят на второй план, а в восточных и мусульманских культурах никогда не были первичными ценностями.

В условиях плюралистически формируемой субъектности, допуска к ее содержанию ценностей Восточной культуры как атрибутивных параметров человеческого духа, создается ситуация свободного подбора соответствующего варианта спектра культурно-образовательных идеалов народов. И здесь важно отстаивание подлинно перспективных, а не любых своих гуманитарных ценностей и педагогических идеалов. Эта задача – самая сложная в проблеме нахождения образовательного базиса. Даже общепризнанные духовные ценности неодинаково значимы для народов. Если коллективная ответственность, уважение к старшим, патриотизм для восточных и мусульманских культур первичны как ценности, то для Запада – вторичны или даже несущественны. Менее, но все же значимы противоречия восточного и мусульманского духа между собой – высоко оцениваемые буддизмом миролюбие, сохранение среды, святость пахотной земли, карма – не столь смысложизненны для мусульманина.

Для Каспийского региона также важно и то обстоятельство, что в современном образовании все значимей становится религиозная тенденция. Если западная католическая традиция полагает в качестве цели образования воспитание деятель-ностно-активной личности, то в восточноевропейской православной культуре акцент делается на духовное развитие, а в исламе – на идеи самосовершенствования. Образование должно выступить той сферой социальной жизни, где осуществится синтез трех позитивных тенденций, тем более что во всех культурах религия обладает наивысшим авторитетом.


ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:

ВЕКТОРЫ ИСТОРИИ





СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ

ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО РУКОВОДСТВА

РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТью (1918-1920 гг.)


В.В. Ишин

(Астрахань, Россия)


Согласно декрету II Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов «О земле» и декрету ВЦИК от 27 января 1918 г. частная собственность на воды отменялась, и водные угодья передавались в исключительное распоряжение Советской власти¹. 15 декабря 1918 г. в Москве был созван Первый республиканский съезд ловцов и рабочих рыбной промышленности, который взял курс на окончательную национализацию всего рыбного дела. Во исполнение решений этого съезда, а также на основе постановления правительства в октябре 1918 г. в Москве было образовано Центральное управление рыбными промыслами России Главрыба, а на местах, в том числе и в Астрахани, Областные управления по рыболовству и рыбной промышленности (Областьрыба). С этого момента начинается централизованное руководство этой сферой хозяйства и становление ее как отрасли.

Руководство «Главрыбой» осуществлялось Коллегией в составе семи человек. На 1 января 1919 г. организационная структура управления отрасли включала в себя «Губрыбу» (г. Царицын), «Областьрыбу» (Азово-Донская, Дагестанская, Петроградская, Тобольская, Средне-Азиатская, Архангельская), «Райрыбу» (г. Саратов). Центральный аппарат «Главрыбы» состоял из шести отделов в соответствии с выполняемыми ими функциями (экономического, научно-промыслового, технико-строительного, эксплуатационного, снабжения, административного).

Положением, утвержденным ВСНХ 9 декабря 1918 г., на «Главрыбу» возлагались следующие задачи:

• обследование состояния рыболовной промышленности внутри страны и за границей;
  
• улучшение лова, организация новых промыслов;
  
• снабжение промыслов орудиями лова и продовольствием;
  
• наблюдение и контроль над правильным проведением в жизнь национализации промыслов и целесообразным их распределением;
  
• выработка мер охраны пространств в интересах сбережения природных рыбных запасов, установление запретных для лова пространств и сроков, общее руководство по урегулированию рыболовства, практическое осуществление искусственного рыборазведения;
  
• организация промысловых коммун;
  
• объединение и контроль за всеми финансовыми операциями местных областных органов управления национализированными рыбными промыслами;
  
• организация областных управлений, созыв съездов и совещаний по рыболовству, рыбоводству и устройство научно-промысловых лабораторий².
  

«Главрыба» первоначально имела следующую структуру:

• административное управление: отдел нормирования рыболовства, отдел арендного хозяйства, отдел охраны вод;
  
• производственно-торговое управление: бухгалтерия, юрисконсультная часть (бюро), заготовительно-производственный отдел, торговый отдел, транспортный отдел, сметно-финансовый отдел;
  

• научно-промысловое бюро: научно-промысловая секция, экономическая секция, секция рыбоводства³.
  

Однако структура «Главрыбы» была неустойчивой и несколько раз в 1919-1922 гг. претерпевала изменения⁴.

Совнарком РСФСР и СТО, учитывая особую важность развития отраслевого производства в первые годы Советской власти, создавали ему благоприятные условия. С этой целью было принято постановление Совета Труда и Обороны «О мерах, обеспечивающих успешность рыбных заготовок», подписанное В.И. Лениным⁵.

В условиях ожесточенной гражданской войны новая власть не имела больших возможностей практической реализации новых форм водопользования. В этот период (1918-1920) рыбное хозяйство было крайне слабым, его организация подчинялась, прежде всего, задаче снабжения армии и населения крупных городов дешевым белковым продуктом – рыбой. По данным В.И. Мейснера⁶, около 80% улова Волго-Каспийских рыбных промыслов в 1920-1921 гг. пошло на питание Красной Армии⁷.

Заготовка рыбных товаров в 1918-1920 гг. проходила в обстановке громадных трудностей. Промысловое хозяйство (постройки, флот, рыболовный инвентарь) находилось в крайне расстроенном состоянии, т.к. не ремонтировалось и не обновлялось с 1914 г. Такая картина была характерна для всех рыбопромысловых бассейнов страны. Уже с весны 1918 г. большинство рыбопромысловых районов (Дальний Восток, Южный и Средний Каспий, Аральское море, Азово-Черноморский бассейн, северные моря), за исключением Волго-Каспийского бассейна, находилось в руках белых армий и интервентов.

Со второй половины 1918 г. в рыбном хозяйстве, как и в остальных отраслях экономики, началась реорганизация применительно к условиям «военного коммунизма». Вначале в Астраханском районе, затем по мере установления Советской власти в других рыболовных районах рыбные промыслы национализировались, их рыбопродукты объявлялись собственностью государства, не подлежащей частной торговле. Одновременно вместо системы взимания налога с рыбаков вводилась принудительная организация государственного лова; все рыбаки объявлялись государственными ловцами и переводились на паек; добытая рыба передавалась Наркомпроду для распределения в порядке госснабжения. Декрет СНК от 26 февраля 1920 г. «О реорганизации Главного Управления по рыболовству и рыбной промышленности России и его органов на местах», а также изданное в этот же период постановление СТО «О мобилизации лиц, работавших в рыбной промышленности» завершили организацию партийно-государственного руководства рыбной промышленностью в период военного коммунизма.

Согласно этим законам все рыбные промыслы РСФСР национализировались, граждане от 18 до 50 лет, работавшие ранее в рыбном хозяйстве, объявлялись мобилизованными для работ на государственных рыбных промыслах⁸. Ряд важнейших рыбопромысловых предприятий, в т.ч. предприятия Волго-Каспийского бассейна переводился на положение военных организаций⁹.

В 1920 г. в самый пик политики военного коммунизма произошла первая реорганизация «Главрыбы». Согласно Декрету СНК от 26 февраля 1920 г., коллегия «Главрыбы» из десяти человек заменялась коллегией из трех человек. Коллегия наделялась правами самостоятельного управления при Наркомпроде. Устанавливалась жесткая вертикаль: «Главрыба» – «Областьрыба» – «Райрыба»¹⁰. Областные и районные управления были лишены какой-либо хозяйственной самостоятельности. В конце 1920 г. СТО принял постановление «О мерах, обеспечивающих успешность рыбных заготовок», согласно которому всем областным управлениям предписывалось рассматривать требования «Главрыбы» не позднее 3-х дней, а ее заказы выполнять в порядке военных заказов¹¹. Такая структура «Главрыбы» сохранилась в основном до 1924 г.

Теперь рассмотрим, как осуществлялись все эти решения Центра на примере Волго-Каспийского бассейна.

После свержения царского самодержавия, в начале марта 1917 г., по старому стилю, в Астрахани был избран Временный губернский исполнительный комитет под председательством лидера кадетов генерал-лейтенанта Н.В. Ляхова, подчиненный Временному правительству в Петрограде¹². Но новые власти так и не смогли навести в губернии какой-либо порядок. В течение всего 1917 г. Астраханскую губернию сотрясали народные волнения. Крестьяне самовольно захватывали земли у богатых собственников, в том числе и церковные. Трудящиеся стали повсеместно добиваться 8-часового рабочего дня, начались забастовки. В связи с продовольственным кризисом начались стихийные бунты¹³.

В этот период ловцы требовали свободного и безвозмездного лова в водах, принадлежащих государству и крупным рыбопромышленникам. Во главе с вернувшимися с фронта солдатами наиболее бедные ловцы и рабочие рыбных промыслов начали массовый разгром запретных рыбных ям. Рыбный надзор был парализован. Те работники рыбоохраны, которые попытались воспрепятствовать этому варварству, «были зверски растерзаны»¹⁴. Статистики уловов не существовало, но научные сотрудники Астраханской ихтиологической лаборатории, пользуясь разными данными, пришли к выводу, что в 1917 г. на Волго-Каспии было выловлено рекордное количество рыбы – чуть более 30 млн пудов (более 480 000 т)¹⁵. Никогда на Волго-Каспии не вылавливалось столько рыбы.

Важно отметить, что в тот год рухнула традиция, – «табу» рыболовного промысла этих мест – державшаяся веками и запрещавшая облов рыбных ям. Резонанс от этих трагических событий 1917 г. был настолько велик, что о них вспоминали даже на одном из крупных совещаний по вопросам рыбной промышленности, состоявшемся в Астрахани в январе 1940 г.¹⁶

Представители Временного правительства в Астраханской губернии не смогли справиться с нарастающей анархией и экономическим кризисом. Напуганные размахом выступлений трудящихся, губернские власти с согласия центрального Временного правительства широко применяли войска для наведения порядка, но обеспечить порядок так и не смогли. Мало того, опасаясь расправы, некоторые комиссары Губернского исполнительного комитета, в т.ч. и начальник полиции, покинули пределы губернии¹⁷.

Бежали также многие рыбопромышленники. А вот другие с целью спасения своих предприятий проявляли необыкновенную гибкость, стараясь приспособиться ко всем политическим зигзагам и потрясениям 1917-1918 гг. Часть владельцев рыбных промыслов и рыбоперерабатывающих предприятий стала превращать их в акционерные общества, для создания видимости, что предприятием владеют и рабочие. Так поступил владелец консервной фабрики Холчин. В июне 1917 г. он преобразовал свою фабрику в акционерное общество, причем большинство акций досталось ему самому, его родственникам и прислуге, а также Бакрадзе, Ляхову и другим рыбопромышленникам. А после Октябрьской революции он, якобы следуя духу времени, ликвидировал акции, передал фабрику фабрично-заводскому комитету, а сам остался директором-распорядителем. За выпуск акций он насчитал себе более 100 тыс. руб. Когда же в Астрахани установилась Советская власть и началась так называемая «красногвардейская атака на капитал», Холчин вынужден был бежать, прихватив с собой всю кассу фабрики¹⁸.

Советская власть установилась в Астрахани не сразу после Октября, а лишь 25 января 1918 г., после 14-дневных боев со сторонниками Временного правительства А.Ф. Керенского. Борьба астраханских рабочих и революционных казаков была активно поддержана крестьянами и ловцами Енотаевского, Икрянинского, Красноярского и других уездов губернии¹⁹.

Перед Советской властью в Астраханской губернии сразу же возникли десятки и сотни крупных и мелких задач, которые не были решены предыдущими правительствами. И особенно сложными и насущными для края были проблемы, связанные с рыбными промыслами.

28 февраля 1918 г. начал работу Губернский съезд Советов, который продолжался 12 дней. Крестьяне и ловцы на нем представляли значительное большинство. Естественно, что важнейшими на этом форуме были проблемы рыбных промыслов, которые затрагивали основное население губернии, а отсюда и накал дискуссий по этим вопросам. Острые споры возникли при обсуждении доклада комиссара по земледелию Ф. Митенева. Не менее острыми были прения и по докладу комиссара по водно-ловецким делам А.И. Крупнова²⁰.

Съезд на местном уровне попытался решить самые насущные задачи рыбной промышленности края. Работа съезда Советов вызывала живейший интерес у трудящихся губернии. У некоторых депутатов из близлежащих сел были добровольные связные, которые ежедневно или почти ежедневно брали у депутатов письма с описанием проделанной съездом работы на данный момент и отвозили их в свои села для коллективного прочтения и обсуждения.

Большевистское руководство Совета, выполняя решения Центра, настаивало на национализации рыбной промышленности. Здесь голоса разделились. Одни предлагали приступить к немедленной национализации, другие призывали к осторожности.

Рыбопромышленники, учитывая, что у Советской власти нет сил и возможностей для того, чтобы все промыслы пустить в дело, попытались надавить на новую власть. 24 марта они обратились в Совет Народных Комиссаров Астраханского края с письмом, в котором сообщали, что губисполком отказал им в кредите в 250 млн руб., а своих капиталов у них нет, и поэтому пустить в ход свои промыслы в весеннюю путину 1918 г. они не смогут. По мысли авторов письма, это был беспроигрышный ход. Рыбопромышленники либо получали от Советской власти деньги, либо под благовидным предлогом отсутствия средств закрывали промыслы до «лучших времен». Однако все случилось по-другому.

Саботаж еще оставшихся владельцев промыслов создавал необычайные трудности, но тем не менее в ответ на замаскированный ультиматум рыбопромышленников 25 марта СНК Астраханского края принимает постановление о полной национализации рыбных промыслов. Это решение вытекало из создавшейся обстановки и вписывалось в общую политику большевистского руководства «красногвардейской атакой на капитал».

В течение всего 1918 г. проходила национализация промыслов, о чем регулярно сообщалось в местных газетах. Например, «Известия Астраханского Совета рабочих, солдатских, крестьянских и ловецких депутатов» печатали протоколы заседаний СНК Астраханского края, в том числе и пункты, которые касались национализации промыслов и других рыбных предприятий. В октябре 1918 г. были национализированы холодильники, принадлежавшие акционерному обществу «Унион» и акционерному обществу «Астраханский холодильник»²¹.

Под руководством большевиков и Советов на промыслах и других рыбопромышленных предприятиях создавались фабрично-заводские комитеты, а при них – контрольные комиссии. Фабрично-заводские комитеты были органами коллективного руководства предприятиями. Зарплата членам комитета не должна была превышать окладов рабочих своего предприятия. Создавались на добровольных началах трудовые товарищества ловцов. Для промыслов, которые находились в ведении Народного банка, т.е. уже национализированных, весной 1918 г. было выделено 12 млн руб. (6 млн руб. общегосударственными знаками и 6 млн боннами). Были и дополнительные, более мелкие ассигнования на рыбную промышленность²².

Но этих средств (учитывая инфляцию) было недостаточно. Весной работало только 713 предприятий (рыбных промыслов, рыбозаводов, фабрик, холодильников). На них работали около 40 тыс. рабочих. Было произведено рыбных товаров в два раза меньше, чем в 1917 г., а именно: 3784930 пудов (около 62 тыс. т)²³.

Снижение темпов рыбодобычи и рыбообработки объяснялось тем, что большую часть промыслов и рыбозаводов не удалось пустить в дело. Катастрофически не хватало рабочих рук и квалифицированных руководителей, в том числе бухгалтеров, счетных работников и др. За годы мировой войны и начавшейся гражданской фактически не ремонтировался и приходил в ветхость рыболовный флот, изнашивались рыболовные принадлежности. Об этих же бедах говорили делегаты от Красноярского и других уездов на II Астраханском краевом съезде Советов, который открылся 4 июля 1918 г.²⁴

Несмотря на проведенную национализацию, часть промыслов продолжала находиться в руках бывших рыбопромышленников, спрятавшихся под личиной различных «товариществ» и «кооперативов». Они не собирались сотрудничать с Советской властью, саботировали ее решения и всячески запутывали дело. На национализированных промыслах работа была поставлена крайне плохо. Отдачи от таких промыслов ожидать было трудно. Ловцы же, получив от Февральского съезда Советов разрешение на изготовление соленых и копченых рыбопродуктов, отказывались от сотрудничества с государственными органами.

Местные власти уже с весны 1918 г. вынуждены были жесткой рукой наводить на рыбных промыслах порядок и заниматься вновь организацией рыбной промышленности бассейна. Совет Народных комиссаров Астраханского края 25 мая 1918 г. принял обязательное постановление, подписанное председателем СНК А.Х. Хумарьянцем и комиссаром по водно-ловецким делам А.И. Крупновым. На основании телеграммы ВЦИК о том, что действующие с 3-го июня 1902 г. правила рыболовства остаются в силе, и, учитывая сложившуюся на Волго-Каспии обстановку, внес уточнения в решения февральского Губернского съезда советов:

1) Лов рыбы неводами и волокушами воспретить во всех речных, проточных и придаточных водах Астраханского края с 15 (28) мая по 15 июля.

2) Лов частиковой рыбы плавными сетями в реках продлить до 2 мая, с этого же числа совершенно воспретить до 15 июля старого стиля.

3) Разрешить лов красной рыбы в реках и в море до 15 июня старого стиля. То есть продлить речное красноловье на один месяц после 15 мая, установив, таким образом, одновременный запрет как в море, так и в реках, с 15 июня по 15 июля, причем лов этот дозволяется производить только крючковой снастью, красноловными плавными сетями (речными режаками) и морскими ставными красноловными сетями (аханами).

4) Места для выставки крючковой снасти в реках должны быть указаны волостными, сельскими или поселковыми советами с тем, чтобы выбивка снасти не допускалась на тонях и плавах.

5) Прием красной рыбы на промыслах и живорыбных садках должен быть закончен 15 июня старого стиля.

6) В случае невозможности для некоторых ловцов из отдаленных районов своевременно доставить и сдать законно уловленную ими рыбу в течение первых 5-ти дней по наступлению запрета сдача таковой в Астрахани допускается по особому разрешению комиссара по водно-ловецким делам.

7) Виновные в недозволенном лове рыбы в запретное время должны строго преследоваться с преданием их Народному суду²⁵.

Одновременно комиссар А.И. Крупнов отменил решение Февральского съезда Советов о разрешении трудовому населению солить рыбу на дому. Теперь распоряжением А.И. Крупнова ловцам разрешалось солить рыбу на дому, на рыбницах и других посудах только для собственного употребления, а не для продажи. Мотивировалось это тем, что ловцы на местах не могут качественно приготовить рыбный товар с соблюдением всех санитарных правил, в виду опасности холеры, а также в целях борьбы со спекуляцией²⁶. Действительно, после февраля 1918 г. ловцы заполонили рынок многочисленной, но некачественной продукцией. Но после распоряжения Крупнова они теряли возможность заработка и должны были идти на сотрудничество с национализированной промышленностью.

Очень сложным был в 1918-1921 гг. вопрос с рабочими на рыбных промыслах. Правление Центрального Союза рабочих и служащих рыбного производства предложило всем рыбным предприятиям Астрахани и губернии немедленно сообщить Правлению сведения о количестве требуемых рабочих и служащих на весеннюю путину 1918 г., а также о количестве имеющейся и требуемой бондарной посуды и прочих материалов²⁷. Комиссариат по водно-ловецким делам, в свою очередь, просил предоставить сведения о количестве имеющихся на промыслах баржей, шаланд, рыбниц, плашкоутов, реюшек, бударок, подчалков, прорезей, неводников и прочих рыбопромысловых посуд как годных для плавания, так и негодных.

В докладе члена коллегии Главрыбы В.А. Батова, командированного в Астрахань весной 1919 г., есть интересные подробности работы по найму рабочей силы в первую советскую путину на промыслах Волго-Каспия: «Агенты, посылаемые «Областьрыбой» по найму рабочих оказались в этом деле людьми далеко не компетентными. А некоторые просто недобросовестно выполняли свои обязанности. Предложение Центрального Союза рабочих и служащих рыбного производства поручить наем рабочих правлениям вышеуказанного Союза на местах, отпустив им соответствующие суммы денег на задатки рабочим при найме, «Областьрыбой» почему-то было отклонено. Агентам же в разгар найма с целью ослабления продовольственного кризиса «Областьрыба» приказала нанимать с условием, чтобы каждый подрядившийся на промысловые работы рабочий, как мужчина, так и женщина, взял с собой на всю путину хлеба с тем, однако, чтобы весь привезенный ими хлеб по прибытии на промыслы должен быть ссыпан в общий котел для выдачи по определенной норме. Вследствие этого, как потом выяснилось, дело найма почти окончательно затормозилось²⁸.

Неосторожные заявления ряда новых астраханских руководителей также отпугивали людей от рыбных промыслов. Так, в марте 1918 г. председатель Губернского Совета Народных Комиссаров Войцехович через печать извещал всех граждан, едущих в Астрахань на заработки, что их ожидает голод, безработица и отсутствие жилья²⁹. Продовольственные затруднения действительно были, но вот голода в Астрахани в 1918-1920 гг. не было. В результате подобной агитационной кампании первые советские путины на Волго-Каспии были провальными: на промыслах не было достаточного количества рабочих.

В своей докладной записке Батов называет и другие причины, затруднявшие найм рабочей силы. Во-первых, людей действительно отпугивал продовольственный кризис, царивший в Астрахани в эти годы, а также из-за острой нехватки жилья, возникшей из-за большого наплыва беженцев из Баку и других районов Кавказа. Во-вторых, «раскрепощение земли 25 октября 1917 г., с передачей ее в пользование трудящихся дало возможность малоземельной крестьянской бедноте увеличить свою засевную площадь и заняться хлебопашеством, а не как прежде отхожим промыслом на Каспии»³⁰. И, наконец, в-третьих, гражданская война. Многие крестьяне, ежегодно нанимавшиеся на волго-каспийские рыбные промыслы, участвовали в военных действиях, другие не рисковали ехать в Астрахань, которая была тоже прифронтовым городом.

II-ой Астраханский краевой съезд Советов проходил в очень сложной обстановке. Вплотную к губернии придвинулась гражданская война. Цены на хлеб и другие продовольственные товары резко возросли и стали недоступными большинству трудящихся. Сократилось поступление хлеба на государственные склады губернии. Хлебный паек снизился до четверти фунта (100 г), но и он не выдавался иногда по несколько дней.

II-ой Краевой съезд Советов подтвердил правильность курса на национализацию промыслов и других предприятий рыбного хозяйства.

В своем докладе Крупнов указал на трудности, с которыми пришлось столкнуться с первых же шагов перестройки рыбного хозяйства (недостаток финансов, саботаж рыбопромышленников, несвоевременная выплата денег ловцам за сданную рыбу, не всегда объективные цены на рыбу и др.). Он выразил недоверие Народному банку, так как во главе его стояли крупные рыбопромышленники Паремузов, Беззубиков и др. На съезде была принята Инструкция о правах и обязанностях промыслов.

В это же время, в середине июля, был опубликован Устав профессионального Союза рабочих рыбного производства Астраханского края. Перед этим Союзом ставились цели по защите профессиональных и правовых интересов своих членов, улучшению материальных и духовных условий их жизни, по развитию классового самосознания, по материальной поддержке членов Союза и их семей.

Ближайшей задачей Союза было: принятие непосредственного участия в установлении Центральным Союзом цен на промыслах Волго-Каспийского района по резке, уборке, погрузке, выгрузке рыбного сырья и готовых рыбных товаров, на неводных тягах и разного рода рыболовных и рыбопромышленных посудах; устранение подрядчиков и передача дела найма рабочих в руки местных союзов по нарядам Центрального правления; улучшение питания на промыслах во время работ; улучшение медицинской помощи, а также и санитарных условий в жилых помещениях рабочих и улучшение духовных условий их жизни³¹.

В августе 1918 г. в Астрахань прибыл Чрезвычайный уполномоченный Совета Народных Комиссаров Республики Иван Петрович Бабкин. Он возглавил продовольственный отряд в количестве 100 человек. И до приезда Бабкина Астрахань отправляла крупные партии рыбы в Москву и в Баку, но Москву не удовлетворяли количество и темпы отправки рыбы. На Чрезвычайного уполномоченного СНК Республики была возложена задача: централизовать добычу, обработку и отправку рыбы, а также мяса в голодающие Москву и Петроград. Из Петрограда тоже приезжали представители для закупки рыбы. Кроме этого, в обязанности Бабкина вменялось приложить все силы для улучшения работы промыслов и рыбозаводов.

20 августа в бывшем комиссариате по водно-ловецким делам состоялось объединенное заседание промыслово-хозяйственной и судоходной коллегий водно-ловецкого отдела и представителей фабрично-заводских комитетов, Союза городских ловцов, Союза Союзов, комитета старост пристаней и судовых служащих. На этом заседании Крупнов отчитался о проделанной работе за первую половину 1918 г. Собравшиеся одобрили его деятельность и выразили Крупнову благодарность за работу.

На заседании было объявлено, что на основании законов РСФСР, принятых Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г., комиссариат по водно-ловецким делам переименован в Отдел по водно-ловецким и рыбопромысловым делам Губисполкома. Заведующим отделом был избран Крупнов, а его помощником – «представитель трудового казачества А.Н. Зверев»³². Между ними, с одной стороны, и И.П. Бабкиным, с другой, вскоре начались споры о дальнейших путях развития рыбной промышленности района.

22 августа состоялось экстренное заседание Губернского исполнительного комитета, на котором выступил Бабкин. Он проинформировал собравшихся о тяжелом положении с продовольствием в Москве и Петрограде, сообщил, в частности, что ежедневная хлебная порция рабочих в Центре уменьшилась до 1/8 фунта (50 г), но выдача и этого пайка в последнее время прекратилась, а его заменила вобла, которую тоже перестали выдавать. Бабкин рассказал о задачах, которые возложены на его экспедицию.

В конце августа в местных газетах появилось следующее объявление: «Астраханская контора Московского городского продовольственного комитета совета рабочих и крестьянских депутатов настоящим объявляет, что покупает рыбу всех сортов. Прием, за исключением праздников, от 9-ти до 3-х часов дня в Мочаловской гостинице, № 24»³³.

Через месяц заместитель председателя Наркомпрода Березин распоряжается, чтобы все промыслы различных организаций, расположенных по реке Волге и ее рукавам от станицы Замьяны и выше, приготовленные рыбные товары свозили на линии железной дороги ближайшей станции, где они будут приниматься специальными комиссиями³⁴.

Вопреки мнению Крупнова, Зверева, Батова и большинства членов коллегии Областьрыбы, в конце 1918 г. И.П. Бабкиным и его помощниками Кодацким и Крышевым была осуществлена попытка провести через «Областьрыбу» решение о национализации индивидуального ловецкого хозяйства и об уравнении ловцов с промысловыми рабочими³⁵.

Однако среди членов коллегии военно-коммунистические предложения не нашли отклика. Но Бабкин продолжал настаивать. Судя по сведениям К.А. Кисилевича, он использовал свою власть и пытался и без решения коллегии осуществлять эти планы³⁶.

Однако член коллегии «Главрыбы» Батов (ответственный за астраханские рыбные промыслы) на совещании в ВСНХ в декабре 1918 г. поставил вопрос о несвоевременности национализации ловецких хозяйств и объединения их в коммуны. Было решено: «Мелкие индивидуальные хозяйства временно остаются в том виде, как и до национализации рыбной промышленности, с тем, однако, что труд мелкого владельца - ловца должен быть обеспечен путем установления твердых цен на рыбу. Твердые цены на сырец должны быть таковые, чтобы мелким владельцам-ловцам были бы обеспечены амортизации орудий лова, усиленное питание и соответствующей заработок»³⁷. Таким образом, в 1918 г. попытки национализации ловецких хозяйств были отбиты. А вот все решения о твердых ценах на рыбу в условиях сильной инфляции того времени были утопичны и никак не могли помочь ловцам восстановить свое хозяйство.

В следующем 1919 г. сторонникам национализации удалось все-таки провести свое решение, а ловцы были обложены разверсткой. В начале 1919 г. И.П. Бабкину удалось провести своих помощников Кодацкого, Крышова, бывшего управляющего делами бывшего водно-ловецкого отдела Березина и бывшего представителя Заготоселя в Астрахани Березина членами коллегии «Областьрыбы».

Водно-ловецкий отдел губисполкома, возглавляемый Крупновым, был упразднен, а Крупнов перешел на работу в Областьрыбу. Спор между Бабкиным и его оппонентами, если отвлечься от борьбы самолюбий и карьерных амбиций, был спором между сторонниками военнокоммунистической утопии и специалистами, хорошо знавшими Волго-Каспийский рыбный промысел и особенности его развития.

Победа сторонников военно-коммунистических методов в рыбной промышленности была обусловлена общей политической линией большевистского руководства в тот период. Нельзя не учитывать и того факта, что свои решения Бабкину и его единомышленникам удалось провести в тот период, когда Астрахань находилась под угрозой захвата белыми войсками. В условиях «осажденной крепости» позиции сторонников военнокоммунистической политики и в центре и на местах укреплялись.

В целом же для рыбной промышленности 1918-1919 года носили противоречивый характер. С одной стороны, в 1918 г. впервые в России было создано централизованное руководство рыбной промышленностью, положившее начало становления ее как отрасли. Учитывая, огромный потенциал многих рыболовных бассейнов страны (Дальневосточного, Северного и т.д.), освоение которых было невозможно без поддержки государства, то значение этого факта для дальнейшего развития рыбной промышленности страны трудно переоценить.

С другой стороны, проводимая в эти годы большевиками политика военного коммунизма нанесла значительный урон рыбной промышленности. В основе этой политики лежала утопическая идея скорейшего построения коммунистического общества. На практике это выразилось в целом ряде мероприятий, которые привели к усугублению экономического хаоса и отходу от поддержки Советской власти значительной части населения страны, разрастанию гражданской войны. Основными чертами политики военного коммунизма в рыбной отрасли были: национализация всех рыбных промыслов, рыболовного флота и рыбоперерабатывающих предприятий; насильственное объединение ловецкого населения в коммуны; объявление наиболее экономически сильных ловцов – морских ловцов-стоечников – кулаками и борьба с ними; полное изъятие уловов государством в качестве продразверстки; насильственные трудмобилизации крестьян на рыбные промыслы, уравнительная оплата труда.

Однако этот курс не привел к позитивным изменениям в рыбной промышленности. Ловцы и рабочие промыслов разбегались, уловы катастрофически падали, а у государства в условиях гражданской войны не было средств для ассигнования в гибнущую отрасль. Ситуация требовала коренных изменений в организации рыбного дела, развитие которого в 1921 г. зашло в тупик. Выход предстояло искать в рамках новой экономической политики.

____________________________

1. Декрет Второго Всероссийского съезда Советов о земле от 26 октября (9 ноября). Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства. 1917. № 1. С. 3; Декрет ВЦИК от 27 января (9 февраля) 1918 г. о социализации земли. Там же. 1918. № 25. С. 346.
   
2. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 764. Оп. 1. Д. 2. Л. 98.
   
3. Абаев В.Я. Совершенствование организационных форм управления в промышленности (на примере министерства рыбного хозяйства СССР): Дис... канд. экон. наук. М., 1975. С. 185-186.
   
4. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 3. Д. 3. Л. 5-6.
   
5. Абаев В.Я. Совершенствование организационных форм управления в промышленности (на примере министерства рыбного хозяйства СССР). Дис... канд. экон. наук. М., 1975. С. 186.
   
6. См.: В.И. Ленин Полн. собр. соч. Т. 53. С. 484-485.
   
7. Мейснер В.И. Главрыба // Бюллетень рыбного хозяйства. 1927. № 10. С. 4.
   
8. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 3. Д. 5. Л. 9; Собрание узаконений. 1920. № 12. С. 78.
   
9. Выписка из протокола № 167 заседания СТО от 17 ноября 1920 г. «О милитаризации предприятий Волго-Каспийских рыбных промыслов» // Собрание узаконений. 1920. № 12. С. 9.
   
10. Собрание узаконений. 1920. № 12. С. 78.
    
11. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 4. Д. 19. Л. 69.
    
12. История Астраханского края. Астрахань, 2000. С. 566.
    
13. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. Элиста, 1997. С. 10.
    
14. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 1. Д. 12. Л. 4.
    
15. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. Элиста, 1997. С. 11.
    
16. Центр хранения современной документации Астраханской области (ЦХСД АО) Ф. 6. Оп. 1. Д. 447. Л. 18.
    
17. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. Элиста, 1997. С. 10.
    
18. Бабин Б.Н. Астраханская партийная организация в борьбе за подготовку и проведение коллективизации рыболовецких хозяйств Астраханского округа (1927-1931). Дис...канд. ист. наук. Пятигорск, 1953. С. 24.
    
19. История Астраханского края. Астрахань, 2000. С. 598.
    
20. Известия Астраханского Совета рабочих, солдатских, крестьянских и ловецких депутатов. 1918. 8 марта. № 20.
    
21. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. Элиста, 1997. С. 15.
    
22. Бабин Б.Н. Астраханская партийная организация в борьбе за подготовку и проведение коллективизации рыболовецких хозяйств Астраханского округа (1927-1931). Дис...канд. ист. наук. Пятигорск, 1953. С. 28.
    
23. Там же.
    
24. Известия Астраханского Совета рабочих, солдатских, крестьянских и ловецких депутатов. 1918. 13 июля.
    
25. Там же. 30 мая.
    
26. Там же. 24 мая.
    
27. Коммунист. 1918. 3 марта.
    
28. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 1. Д. 12. Л. 7-8.
    
29. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. Элиста, 1997. С. 19.
    
30. РГАЭ. Ф 764. Оп. 1. Д. 12. Л. 8.
    
31. РГАЭ. Ф. 764. Оп. 1. Д. 12. Л. 25.
    
32. ЦХСД АО. Ф. 1. Оп. Д. 17. Л. 24.
    
33. Известия Астраханского Совета рабочих, солдатских, крестьянских и ловецких депутатов. 1918. 31 августа.
    
34. Там же. 12 ноября.
    
35. Крышов Г.А. В 1918 г. – помощник И.П. Бабкина. В 1919-1920 гг. возглавлял Астраханскую «Областьрыбу». С 1920 г. работал в Главрыбе, где занимал руководящие посты, в частности возглавлял в середине 1920-х гг. Директорат при ВСНХ. См.: РГАЭ. Ф. 764. Оп. 4. Д. 32. Л. 15.
    
36. См.: К.А. Кисилевич. К вопросу о восстановлении ловецкого хозяйства //Наш Край. 1924. № 1. С. 22.
    
37. РГАЭ Ф. 764. Оп. 1. Д. 12. Л. 4.