Среди многих проблем отечест­венной истории одной из самых важ­ных и интересных является проблема своеобразия исторического развития феодальной Руси

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Среди самых интересных и загадочных явлений природы детская одарённость, несомненно,, 90.43kb.
• Реферат по истории России Тема: Язычество и христианство Древней Руси, 380.01kb.
• Н. Я. Данилевский о будущем россий­, 86.34kb.
• Курсовая работа, 309.89kb.
• Одной из ярких и интересных страниц истории Тамбовской епархии является деятельность, 122.58kb.
• Одной из самых острых проблем современного общества является приверженность большого, 39.6kb.
• На мой взгляд тема Алмазного фонда является одной из самых интересных тем, представленных, 91.21kb.
• Причины и последствия феодальной раздробленности на Руси Х1– начало Х11вв, 933.85kb.
• Ребёнка детский сад №402 г о. Самара Методические рекомендации по развитию элементов, 79.18kb.
• А. Н. Тарасов теория деконструкции, 190.2kb.

1 G. Vernadsky. The Mongols and Russia. N. Y., 1953. Подробнее см. рецензию H. Я. Мерперта и В. Т. Пашуто. «Вопросы истории», 1955, № 8.

² См.: Л. В. Данилова. Русское централизованное государство в освещении буржуазных историков США. Сб. «Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма». М, 1962.

³ Picture History of Rossia, ad G. Hartin. New-York, 1957.

⁴ A. M о u s s e t. Histoire de Russie. P., 1945, p. 9, 17. См.: В. П. Ш у ш а р и н Современные буржуазные историки о характере Древнерусского государства. Сб. «Критика буржуазных концепций истории России периода феодализма». М., 1962, стр. 136—137.

⁵ I. V. R a u с h. Rusland und Europa in Zweigespach». «Archiv fur Kulturge-schichte», 1953; его же. Volk und Staat in der russischen Geschichte. «Europa — Archiv», 1952. Подробнее см.: А. А н д e р л e, 3. К в и л и ч. Бывший зондерфюрер в погоне за «исторической правдой». «История СССР», 1961, № 1, стр. 201—212.


Другой западногерманский историк Г. Штёкль тоже утверждает, ' Россия, начиная с монгольского нашествия XIII в., уничтожившего все «европейские тенденции», оказалась «вне Европы», стала враждебной и угрожает «вечным восточным империализмом». По примеру своих аме риканских единомышленников, Г. Штёкль отказывает Руси в способно самостоятельно развиваться и называет в качестве определяющих факторов русской истории влияние Византии и татарское господство'.

Западногерманский историк Михаил Правдин (псевдоним Mnxaила Хароля) пишет, что в историческом развитии России до начала XVII определяющую роль играли различные иноземные «влияния», и называли Киевскую Русь государством «европейско-византийским», а Московское государство — «варяжско-византийско-монгольским»². О «решающем влиянии монгольского ига на образование единого Русского государства на «русский характер» пишет и Герхард Тимм³.

Утверждения современных буржуазных историков о России как носительнице особой «азиатской культуры», глубоко отличной от культуры «запада», России как «азиатской стране» преследуют далеко идущие литические цели. Тезис об «исключительности» русской истории, «глубоко отличной» от «европейской», используется апологетами современного капитализма для объявления социалистической революции в России и все еще «на востоке» исторической случайностью, не обязательной для «запада», для проповеди «вечного конфликта» между «востоком» и «западо для запугивания масс каким-то «восточным империализмом», якобы ост шимся в наследство России от Чингиз-хана. Утверждая, что русская культура и государственность сложились под монгольским влиянием, б жуазные историки стараются доказать неспособность русского народ самостоятельному историческому развитию, стараются принизить repoi ский подвиг народов СССР, в труднейших исторических условиях соз; ших свою богатую и самобытную культуру и государственность.

Возрождение современными буржуазными историками реакционн идеалистических взглядов «евразийской школы» является свидетельст их методологической слабости и неспособности самостоятельно реш важнейшие проблемы мировой истории. Использование теоретичесв багажа давно дискредитировавших себя и разложившихся как полити¹ кое течение «евразийцев» навряд ли может помочь кому-либо в изуче русской истории.

¹ См.: G. Stokl. Russland und Europe von Pater den Grossen. «Histori Leitung», Bd. 184, H. 3. Munchen, 1957. Подробнее см.: В. Т. П а ш у т о, В. И. С a j А. Л. Хорошкевич. Против фальсификации истории нашей Родины немец! реваншистами. М., 1961, стр. 13 и др.

² М. Prawdin. Russland. Stuttgart, 1951.

³ См.: G. Т h i m m. Das Ratsee Russland, Geschichte und Gegenwart. Stut und Hamburg, 1952, s. 10—11, 96.

III

Взгляды советских историков на монголо-татарское нашествие и его последствия для Руси складывались в процессе преодоления ошибочных тенденций, оставшихся в наследство от русской буржуазной историогра­фии, и в борьбе с «теориями» реакционных зарубежных историков.

Для советской историографии 20-х годов было характерно большое внимание к вопросам истории Золотой Орды, без изучения которой невоз­можно решить вопрос о степени влияния монголо-татарских завоеваний на русскую историю (работы Н. И. Веселовского, Ф. В. Баллода, В. В. Бартольда, Ф. И. Успенского и других). Однако, справедливо критикуя пред­ставление о полной «дикости» татаро-монголов ', эти исследователи, в свою очередь, допускали серьезную ошибку, выражавшуюся в преувеличении социального и культурного уровня Золотой Орды и ее влияния на поко­ренные народы. Так, Ф. В. Баллод приписывает монгольским завоевателям «какое-то особо бережное отношение к представителям науки, искусства и ремесла» и считает их «культурным народом, занимавшимся промыш­ленностью и торговлей», имевшим «свои собственные золотоордынские искусство и архитектуру, плоть от плоти мусульманского искусства, как самостоятельная ветвь» ². В. В. Бартольд пишет, оценивая последствия монгольского завоевания для русских земель: «Несмотря на опустошения, произведенные монгольскими войсками, несмотря на все поборы баскаков, в период монгольского владычества было положено начало не только по­литическому возрождению России, но и дальнейшим успехам русской культуры. Вопреки часто высказывавшемуся мнению, даже влиянию ев­ропейской культуры Россия в монгольский период подвергалась в гораздо большей степени, чем в Киевский» ³. В книге Н. К. Арзютова «Золотая Ор­да» золотоордынское государство характеризуется как «держава купцов». «Настоящим главой государства, — писал Н. К. Арзютов, — было купече­ство, торговая буржуазия. Купцом же являлся, говоря по существу, сам хан. Вся военная политика сводилась к тому, чтобы удержать в своих ру­ках такие торговые магистрали, как с севера на юг — Волгу, и с запада на восток — сухопутный» ⁴. Известная переоценка роли торговли в эконо­мике Золотой Орды содержится и в статье А. Якубовского «Феодаль­ное общество Средней Азии и его торговля с Восточной Европой в X-XV вв.» ⁵.

¹ Такая точка зрения высказывалась, например, в «Русской истории в очерках и статьях» под ред. М. В. Довнар-Запольского, т. I, M., 1909, стр. 568.

* Ф. В. Баллод. Приволжские «Помпеи». М.—Л., 1923, стр. 89, 121, 131. * ⁸ В. В. Бартольд. История изучения Востока в Европе и России. Л., 1925, стр. 171—172.

⁴ Н. К. Арзютов. Золотая Орда. Саратов, 1930, стр. 9.

⁵ Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР, ч. I, 1932.


В работах 20-х годов, касающихся монголо-татарского нашествия на Русь и его последствий, взгляды дореволюционных историков по этой про­блеме еще не подверглись коренному пересмотру. Даже в работах М. Н. Покровского заметна недооценка разрушительных последствий на­шествия, признание за завоевателями известной роли в образовании рус­ского централизованного государства. М. Н. Покровский, например, под­вергал сомнению «ходячее мнение, будто татарское нашествие было раз­громом культурной страны «дикими кочевниками». «Объединение Руси вокруг Москвы, — писал он в другой своей работе, — было на добрую по­ловину татарским делом» ¹.

Большой вклад в исследование монголо-татарского завоевания внесла историческая литература середины и второй половины 30-х годов. Среди работ, посвященных вопросам общественно-экономической истории мон­голов, следует отметить книгу Б. Я. Владимирцева «Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм». Б. Я. Владимирцев определя­ет общественный строй монголо-татар как своеобразную форму феодализ­ма, «кочевой феодализм», экономической основой которого являлась фео­дальная собственность на пастбища². Исследования Владимирцева показали несостоятельность представления о «торговом характере» золото-ордынского государства и более высоком уровне развития его по сравнению с феодальной Русью.

Важную роль в пересмотре представлений о высоком уровне развития Золотой Орды сыграла работа А. Ю. Якубовского о ремесле столицы Ор­ды — Сарая-Берке. А. Ю. Якубовский убедительно доказывает, что куль­тура золотоордынских городов имела эклектический, несамостоятельный характер, а вовсе не являлась самобытной «татарской культурой». «Материальная культура золотоордынского Поволжья, — пишет А. Ю. Якубовский, — слагалась из элементов, в огромной своей части экспортируемых из более культурного окружения, особенно Хорезма», а «духовная куль­тура Золотой Орды складывалась под непосредственным влиянием Сред­ней Азии»³. Итоги изучения истории Золотой Орды были подведены А. Ю. Якубовским в книге «Золотая Орда» ⁴.

В 1937 г. с обобщающей статьей, посвященной татарскому нашествию на Русь, выступил в «Историческом журнале» Б. Д. Греков. Он указывал, что политика ордынских ханов не только не способствовала складыванию русского централизованного государства, но даже, наоборот, это произошло

'М. Н. Покровский. Очерк истории русской культуры, ч. I, стр. 186; его же. Русская история в самом сжатом очерке, стр. 26.

² См.: Б. Я. Владимирцев. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л., 1934.

³А. Якубовский. К вопросу о происхождении ремесленной промышлен­ности Сарая-Берке. «Известия ГАИМК», т. 8, в. 2—3, стр. 22, 25.

* Первый раздел совместной работы Б. Грекова и А. Якубовского «Золотая Орда (Очерк истории улуса Джучи в период сложения и расцвета)», Л., 1937.


«вопреки их интересам и помимо их воли» '. Общая характеристика тяже­лых последствий монголо-татарского завоевания для развития Руси содер­жалась в сборнике «Восточная Европа под властью монгольских завоева­телей»: «Татарское владычество имело для русского народа отрицатель­ный и регрессивный характер. Оно способствовало росту феодального гнета и задерживало экономическое и культурное развитие страны» ². Регрес­сивное влияние монголо-татарского завоевания на экономическое и по­литическое развитие феодальной Руси показал на материале Левобереж­ной Украины В. В. Мавродин. В большой статье «Левобережная Украина под властью татаро-монголов» В. В. Мавродин прослеживает некоторые последствия нашествия: опустошение целых областей «татарскими по­громами», ослабление княжеской власти и усиление феодальной раздроб­ленности, отлив населения в лесные районы, — картину, типичную для всей Руси после «Батыева погрома» ³. Оценка монгольского нашествия как страшного бедствия, которое «задерживало экономическое и культурное развитие русских земель», содержится и в работах К. В. Базилевича и В. Н. Бочкарева ⁴.

В том же году вышла в свет монография А. Н. Насонова «Монголы и Русь. История татарской политики на Руси». Основной вывод А. Н. Насо­нова о том, что «политика монголов на Руси заключалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаим­ную рознь отдельных политических групп и княжеств» ⁵, убедительно оп­ровергает бытовавшее в русской дореволюционной и современной буржу­азной историографии мнение о «положительном влиянии» монголов на процесс складывания единого русского государства.

Среди работ конца 30-х годов, касавшихся отдельных вопросов монголо-татарского нашествия на Русь, можно назвать работы В. Т. Пашуто и Н. И. Сутта, раздел книги М. Д. Приселкова об упадке русского летопи­сания после нашествия Батыя, несколько работ по истории отдельных го­родов и княжеств Руси, а также две статьи, появившиеся в начале 40-х го­дов,— С. Ильина «Селигерский путь Батыя к Новгороду» и Н. Лебедева «Византия и монголы в XIII веке» ⁶.

¹ Б. Греков. Татарское нашествие (XIII—XV вв.). «Исторический журнал», 1937, № 6, стр. 62.

² «Восточная Европа под властью монгольских завоевателей». Под. ред. А. В. Шестакова. Ростов-на-Дону, 1938, стр. 22.

³ Ученые записки ЛГУ. Серия историческая, № 2. Л., 1939.

⁴ См.: К. В. Б а з и л е в и ч. Восточная Европа под властью монгольских завое­вателей. М., 1940; В. Н. Б о ч к а р е в. Борьба русского народа с татаро-монгольскийи завоевателями. М., 1940.

⁵ А. Н. Насонов. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси. М.-Л., 1940, стр. 5.

⁶ В. Т. Пашуто. Александр Невский. «Ученые записки ЛГУ», № 36, 1939;


Советская историография 30-х — начала 40-х годов выработала, та­ким образом, единый научно обоснованный взгляд на последствия монголо-татарского нашествия как на страшное бедствие для русского народа, надолго задержавшее экономическое, политическое и культурное развитие Руси. Значительно расширилась за этот период источниковедческая база. В 1937 г. был опубликован новый перевод «Истории монголов» Д'Оссона' и интересный сборник «История Татарии в документах и материалах», содержащий многочисленные выдержки из современных нашествию восточных и западных источников ². В 1940 г. С. А. Аннинским были опубликованы известия о татарах и Восточной Европе венгерских миссионе­ров XIII в. (Юлиана и «брата Иоганки») ³. К 1941 г. относится публи­кация С. А. Козиным «Сокровенного сказания» — единственного доступ­ного монгольского источника XIII в.⁴. В том же году увидел свет второй том «Сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Из­влечения из персидских сочинений» В. Г. Тизенгаузена⁵. Этот сборник, подготовленный к изданию А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным, представляет собой ценнейшее собрание восточных источников по истории монголов и монгольского завоевания Восточной Европы.

Послевоенный период развития советской историографии характеризуется прежде всего широким привлечением к исследованиям археологи­ческого материала. Археологические данные полностью подтвердили раз­работанную советской историографией оценку монголо-татарского наше­ствия как тяжелого бедствия для русского народа, сопровождавшегося колоссальным разрушением производительных сил и неисчислимыми жерт­вами. Археологами воссозданы яркие картины героического сопротивле­ния и гибели под ударами монголо-татарских завоевателей ряда русских городов (Мурома, Рязани, Владимира, Чернигова, Киева, Колодяжина и др.), показан на археологическом материале упадок русского города после «Батыева погрома» ⁶. Широкое привлечение археологического мате-

Н. И. С у т т. Александр Невский. Ярославль, 1940; М. Д. Приселков. История русского летописания. XI—XV вв. Л., 1940; К. И. Иванов. Переяславль-Залесский. Ярославль, 1940; В. Самсонов. Прошлое старых городов Курской области. «Прош­лое Курской обл.». Курск, 1940 и др.; «Исторический журнал», 1944, № 4 и 1942, № 1.

¹ См.: Д'О с с о н. История монголов от Чингиз-хана до Тамерлана, т. 1, 1937.

² См.: «История Татарии в документах и материалах». М., 1937.

³ См.: С. А. Аннинский. Известия венгерских миссионеров XIII века о тата­рах и Восточной Европе. «Исторический архив», т. III. М.—Л., 1940.

⁴ См.: С. А. Козин. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г., т. 1, 1941.

⁵ См.: В. Г. Т и з е н г а у з е н. Сборник материалов, относящихся к истории Зо­лотой Орды, т. 2. Извлечение из персидских сочинений. М.—Л., 1941.

^ь См.: Б. А. Р ы б а к о в. Археологические источники русской истории (X— XV вв.). КСИИМК, № 13, 1946; А. Д. В а р г а н о в. Из ранней истории Суздаля (IX—XIII вв.). КСИИМК, № 12, 1946; Н. Н. Воронин. Социальная топография Владимира XII—XIII вв. СА, № 8, 1946; А. Л. М о н г а и т. Старая Рязань. «Вопросы


риала позволило советским историкам решить многие вопросы, считав­шиеся неразрешимыми в дореволюционной историографии. Б. А. Рыбаков в капитальном исследовании «Ремесло Древней Руси» показывает страш­ные последствия татарского погрома для ремесла и торговли русского го­рода; его выводы о разрушении монголо-татарским нашествием ремес­ленного производства, о разрыве торговых связей города с деревней, о нарушении широкой торговли крупных торговых центров с периферией и об общем упадке городского ремесла второй половины XIII—первой поло­вины XIV в., сделанные на основе богатейшего фактического материала, раскрывают одно из самых тяжелых последствий нашествия — упадок русского средневекового города '. Материалы раскопок Л. П. Зяблиным так называемых «татарских курганов» дали возможность опровергнуть бытовавшее в историографии мнение о существовании в южнорусских степях какой-то «татарской культуры» и ее «большом влиянии» на окру­жающие районы. «Татаро-монгольское нашествие, — пишет Л. П. Зяб­лин,— не привело к возникновению новой культуры в степях после XIII в., а сами монгольские элементы этой культуры занимают ничтожное место»². Привлечение археологических материалов сделало возможным восстано­вить историю борьбы народов Поволжья против монголо-татарских заво­евателей ³. Значительный материал накоплен советской археологической наукой по сельским поселениям феодальной Руси (городища сельского типа и селища) ⁴, обобщение которого проливает свет еще на одну сторону последствий монголо-татарского завоевания — влияние «татарских погро­мов» на историю русской феодальной деревни.

Дальнейшей разработке подвергся в исторической литературе после­военного периода вопрос о первом вторжении монголов в пределы русских

истории», № 4, 1947; М. К. Каргер. Киев и монгольское завоевание. СА, № 11, 1947; Н. Н. Воронин. Раскопки в Переяславле-Залесском. Раскопки в Ярославле. МИА, № 11, 1949; В. К. Гончаров. Древний Колодяжин. «Вестник АН УССР», № 6, 1950; В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950; А. Л. М о н г а и т. Раскопки в Старой Рязани. КСИИМК, № 38, 1951; А. Л. М о н г а и т. Археологические исследования Старой Рязани. КСИИМК, № 41, 1951; Б. А. Рыбаков. Раскопки во Вщиже. КСИИМК, № 38, 1951; М. Б р а и ч е в с к и и. Археологические памятники времен борьбы Руси против монгольского нашествия. «Вестник АН УССР», № 10,1951; П. А. Р а п п о п о р т. Обследование городищ в районе Киева. «Археология», № 44, 1952; Б. А. Рыбаков. Стольный город Чернигов. Удельный город Вщиж. «По сле­дам древних культур. Древняя Русь». М., 1953; А. Л. М о н г а и т. Старая Рязань. М., 1955; М. К. Каргер. Древний Киев. М., 1958 и др.

¹ См.: Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1948.

² Л. П. 3 я б л и н. О «татарских курганах». СА, № 22, 1955, стр. 85.

³ См.: А. П. Смирнов. Волжские болгары. КСИИМК, № 13, 1946; его же. Древняя история Чувашского народа. Чебоксары, 1948; его же. Волжские булгары. М., 1951; его же. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего По­волжья и Прикамья. М., 1952 и др.

⁴ Статьи М. Воеводского, С. А. Изюмова, Д. Т. Березовца, В. И. Довженка, П. А. Раппопорта, Б. А. Тимощука, О. Ратича, В. В. Седова, М. А. Артамонова и др.


земель и битве на реке Калке. Статья Л. А. Сердобольской «К вопросу _о хронологии похода русских князей против татар и битвы при реке Калке», вышедшая в 1947 г. ¹, значительно дополнила статью на эту же тему А. Б. Салтыкова². Статья К. В. Кудряшева уточнила на основании анали­за письменных источников местоположение реки Калки. Источниковедче­скому анализу летописных известий о битве при Калке посвящены статьи Н. В. Водовозова и А. В. Эммаусского ³.

Несомненной заслугой советской историографии последних лет явля­ется разоблачение бытовавшей в современной буржуазной историографии легенды о стремлении папства оказать действенную помощь русскому народу в борьбе с монгольскими завоевателями. В работах В. Т. Пашуто и Б. Я. Рамма показана вероломная, своекорыстная политика папской курии, которая старалась использовать обрушившееся на русские земли бедствие и под прикрытием лицемерных обещаний помощи против татар подготав­ливала порабощение Руси⁴.

В советской историографии получил дальнейшее развитие поставлен­ный передовыми представителями русской общественной мысли еще в пер­вой половине XIX в. вопрос о всемирно-историческом значении героиче­ской борьбы русского народа против монголо-татарских завоевателей, которая спасла страны Центральной и Западной Европы от разгрома ко­чевниками. Как показали работы советских историков, «решающим факто­ром, предопределившим неудачный поход в Западную Европу, была четы­рехлетняя борьба Руси с монголами» ⁵.

Большое принципиальное значение имела постановка в советской историографии вопроса об особенностях классовой борьбы в условиях ино­земного ига и ее роли для сохранения русским народом возможностей сво­его самостоятельного исторического существования ⁶, о регрессивном влия-