Одной из ярких и интересных страниц истории Тамбовской епархии является деятельность ее внутренней миссии

Вид материала

Подобный материал:

А.Г. Лозовский

(Тамбов)

Тамбовские миссионеры в борьбе с религиозным сектантством:

1875-1917 гг.

Одной из ярких и интересных страниц истории Тамбовской епархии является деятельность ее внутренней миссии. В настоящей статье речь пойдет о борьбе тамбовских миссионеров с религиозным сектантством.

Надо отметить, что в Тамбовской губернии сектантство было довольно распространенным явлением и имело свою богатую историю. Именно на Тамбовщине в селе Сосновка основывает в XVIII в. свою общину скопцов Кондратий Селиванов, а из села Уварово выходит основатель молоканства Семен Уклеин. Состав тамбовского сектантства был довольно пестрым. Оно было представлено и представителями т.н. мистических сект, таких как хлысты и скопцы, и рационалистических сект - баптистами и молоканами. Официальная статистика, исчислявшая тамбовских сектантов в последней четверти XIX в. пределах 10 тысяч человек, безусловно, не отражает реальной картины распространения сектантства в губернии. При этом сектанты были всегда социально активны, жили зажиточнее православных и пользовались, как правило, большим уважением.

Одни полицейские меры в борьбе с сектантами, практиковавшиеся во 2-й четверти XIX в. в правление Николая I, оказались неэффективны. Приходское духовенство также не смогло остановить распространение сектантства. В результате Церковь и государство меняют свою тактику в отношении сектантов и организуют систему учреждений, призванных с ними бороться. Так в 1875 г. в Тамбовской епархии появляется специальный миссионерский институт – Казанско-Богородичное миссионерское братство, с которого и начинается история внутренней миссии в Тамбовской епархии.

Главой целью братства согласно уставу была борьба с сектантами и старообрядцами. Кроме того, первоначально братство декларировало свою миссионерскую деятельность и в отношении мусульманского населения нашего края, а такового насчитывалось более 20 тысяч человек. Однако мусульман тамбовские миссионеры трогать не стали, со старообрядцами работа шла довольно вяло, а все силы были брошены на борьбу с сектантами.

Первоначально деятельность братства не отличалось особой активностью. В течение 12 лет, последовавших после учреждения братства, вся его деятельность сводилась к распространению духовной и антисектантской литературы среди духовенства и прихожан «зараженных» сектантством сел. Пользы от этого, естественно, было немного, тем более, что добротной антисектантской литературы тогда еще не существовало. Кроме того, была учреждена, т.н. городская и уездная миссии, которые заключались в том, что нескольким приходским священникам было присвоено звание городского и уездного миссионеров. Плату за свой труд они не получали. В силу вполне понятных причин от этих людей не было существенной пользы, и результаты от их деятельности, что называется, не были обнаружены.

Наконец, в 1887 г. на епархиальном съезде духовенства было определено учредить должности двух епархиальных миссионеров – одного противораскольничьего, другого – противосектантского, с жалованием 1200 рублей каждому. Финансирование должно было осуществляться за счет специального сбора с приходов и монастырей епархии. Пока Совет Казанско-Богородичного братства подыскивал подходящие кандидатуры на эти должности, решено было пригласить для участия в миссионерских поездках людей опытных в миссионерском деле. Таким человеком был признан афонский монах отец Арсений, который и совершил несколько таких поездок по городам и селам епархии.

Согласно Отчету Казанско-Богородичного миссионерского братства за 1887 г. он в течение 27 дней с конца мая по конец июня 1887 г. в сектантских селах Тамбовской губернии – Уварово, Рассказово, Тряскино, Березово, Пановых Кустах и Грязнуше провел 16 публичных бесед и 8 домашних бесед. Беседы были направлены против молокан, субботников и хлыстов. Конечно, сколько-нибудь существенно изменить ситуацию в борьбе с сектантством такие беседы не могли. Но, безусловно, приезд о. Арсения способствовал некоторому оживлению в миссионерской работе.

В 1888 г. был создан также институт помощников епархиальных миссионеров, которым было назначено жалование 60 рублей в месяц. Всего их было пять. Они также не смогли наладить систематической работы с сектантами. В 1892 г. этот институт был упразднен.

В 1891 г. наконец нашлись кандидаты на должности противосектантского и противораскольничьего епархиальных миссионеров. Однако, уже в марте 1892 г. лицо, назначенное на должность противосектантского миссионера, рукополагается в священники с назначением в кафедральный собор и фактически отходит от дел, что косвенным образом характеризует отношение епархиальной власти в тот момент к организации внутренней миссии.

Новая кандидатура появляется лишь в 1894 г. Должность епархиального миссионера занимает выпускник Казанской Духовной Академии Дмитрий Иванович Боголюбов, известный в будущем миссионер. В Тамбовской епархии он проработает всего четыре года. Несомненно, что эти годы оказались для него очень плодотворными. Анализ публикаций в «Миссионерском сборнике» Д.И. Боголюбова показывает, что за эти годы он имел возможность собрать богатый материал по тамбовскому сектантству. Именно с него и начинается систематическая работа с сектантами. Главной задачей епархиального миссионера тогда были миссионерские поездки по сектантским селам. Приехав в село, епархиальный миссионер оставался в нем на срок от одного дня до недели для проведения бесед. Приезд миссионера-проповедника всегда был событием в культурной жизни села. Обычно на проводимые епархиальным миссионером беседы собиралась большая аудитория. Приходили и сектанты, которые могли вступать в полемику с миссионером или уклоняться от нее. Безусловно, эти беседы могли играть положительную роль в профилактике сектантства, однако производили впечатление скорее на самих православных, чем на укоренившихся в своих взглядах сектантов. Кроме того, как свидетельствуют факты, сектантские проповедники, выходцы из народа, часто гораздо лучше находили общий язык с простыми крестьянам, чем выпускники семинарий и академий, за годы учебы разучившиеся говорить по-простому.

В 1898 г. из-за конфликта с Советом Казанско-Богородичного братства Дмитрий Иванович Боголюбов вынужден был перейти миссионером в Харьковскую епархию, не доработав даже положенных пяти лет. История этого конфликта известна: миссионер не захотел терпеть казавшиеся ему мелочными придирки членов Совета миссионерского братства, которому он был подотчетен. Его преемником оказался также в будущем известный миссионер Иван Георгиевич Айвазов. До 1905 г. ситуация с внутренней миссией существенно не меняется. По-прежнему основным ее содержанием оставались ежегодные поездки по сектантским селам.

После 1905 г. миссионерская работа в епархии становится более интенсивной. Важную роль, здесь, безусловно, сыграли революционные события, но, прежде всего, это было связано с принятием нового религиозного законодательства, вследствие которого внутренняя миссия была поставлена в принципиально новое положение. Отныне большинство сект за исключением т.н. «изуверных» освобождалось от уголовного преследования и могло свободно осуществлять свою деятельность в Российской империи. По оценке известного исследователя синодального периода Русской Православной Церкви И.К. Смолича: «положение сект после 1905 г., т.е. после их легализации коренным образом изменилось. Это поставило церковную миссию, внезапно лишившуюся поддержки государственного законодательства, перед совершенно новыми задачами, теперь государственная церковность не облегчала положение церкви, но значительно осложняла его. Как это ни парадоксально, господствующая Церковь получила при новых законах меньше свобод и возможностей для собственной инициативы, чем другие исповедания».¹ По сути дела менялась столетиями сложившаяся система отношений Церкви и государства. В этой ситуации многие сформировавшиеся в синодальную эпоху церковные деятели чувствовали себя растерянными и преданными государственной властью.

Несмотря на все разъяснения, в том числе, органов МВД относительно того, что новые религиозные свободы не предполагают свободного и беспрепятственного распространения своих убеждений сектантами, серьезного сопротивления прозелитической деятельности сектантов органами государственной власти оказано не было, что существенно меняло задачи внутренней миссии. Один из авторов Тамбовских Епархиальных Ведомостей формулирует эти задачи на новом этапе следующим образом: «Из положения по преимущественно наступательного, в каком до ныне находилась миссия, как борец за истину православия, она должна стать одинаково и в положение оборонительное или вернее охранительное».²

Действительно, сложившаяся ситуация оказалась на руку сектантам. Правда, далеко не все из них были готовы воспользоваться предоставленной для них свободой для прозелитической деятельности. Так представители самой многочисленной секты в Тамбовской епархии – молокан (согласно официальной статистике в начале ХХ в. их в Тамбовской епархии насчитывалось 8000 человек) сами подвергались прозелитизму со стороны баптистов.

Именно в штундо-баптистах тамбовские миссионеры в начале XX в., несмотря на их относительную малочисленность в губернии (согласно официальным данным 1500 человек) видят главных своих противников. Спустя пару лет после вступления в силу нового религиозного законодательства баптисты начинают свой крестовый поход по селам, деревням и городам Тамбовской епархии. Для того, чтобы организовать эту деятельность, необходимо было время, поэтому до 1908 г. все остается как будто по-прежнему. Эта ситуация резко меняется к 1908 г., когда баптистами было подготовлено достаточное количество проповедников, которые начинают активно распространять свое вероучение. В зависимости от срока, в течение которого проповедник должен был заниматься своей деятельностью, у них действовали годовые, полугодовые, а также месячные проповедники. Кроме того, в описываемый период времени Тамбовскую губернию активно посещают видные баптистские проповедники.

22 мая 1908 г. в селе Пески Воронежской губернии состоялся районный съезд баптистов, на котором присутствовали представители нескольких баптистских центров из Тамбовской губернии. На этом съезде тамбовские баптисты приняли решение после окончания полевых работ послать не менее 30 проповедников, каждого сроком на 2 месяца. Одно только тамбовское село Липяги дало 20 таких проповедников.

Грамотно организуемые баптистские собрания и проповеди первоначально привлекли большое количество людей. Это у самих баптистов пробуждало надежду увидеть Россию религиозно реформированной. Один из баптистских проповедников хвастался православному диакону, пришедшему посмотреть на одно из таких собраний: «Вы себе представить не можете, что у нас сейчас происходит в Ростове-на-Дону… Мы для отправлений своих богослужений сняли там роскошный, с электрическим освещением зал, вмещающий до 5000 человек. Собрания у нас бывают многолюдные. Буквально к нам ходит весь город. Интеллигенции – масса».³

Первоначальный успех сектантов вызвал серьезную озабоченность у миссионеров. 5 января 1909 г. епархиальный архиерей Тамбовской епархии епископ Иннокентий (Беляев) приезжает на епархиальное собрание духовенства специально для того, чтобы обратить внимание на угрозу, которая исходит от активности баптистских проповедников. В его речи звучит явная тревога: «За последние три года нам приходится быть свидетелями того, как постепенно пробуждается и поднимает голову сектантство, как настойчивее требует оно от гражданской власти свободы своего вероисповедания, признания своих общин законом».⁴ К этому времени в Тамбовской губернии уже активно работали десятки баптистских проповедников.

В соответствии с новым положением, в котором оказалась Церковь, было принято решение о реформировании внутренней миссии в Тамбовской епархии. Естественно, реформированию подвергся и главный орган миссии – Казанско-Богородичное миссионерское братство. Решение о реформе было принято на епархиальном съезде духовенства 27 января 1907 г., когда все духовенство епархии причислило себя к членам братства, получившего название Богородично-Серафимовского Миссионерского Просветительского братства.

Тамбовскими миссионерами ведется поиск новых форм работы. Одной из таких форм стала организация миссионерских союзов среди приходского духовенства. Первым таким союзом Тамбовской епархии стал созданный в 1906 г. миссионерский союз с центром в селе Митрополье, куда входили пять приходов. Члены этого союза занимались организацией крестных ходов, проводили общественные чтения, беседы, распространяли духовную литературу и т.д. Затем по примеру митропольского появляются и другие миссионерские союзы.

Другим миссионерским начинанием было проведение специальных миссионерских курсов с целью обучения и воспитания помощников для миссионеров – т.н. православных начетчиков. Действительность показывала, что даже очень хорошо подготовленный миссионер часто проигрывает сектантам, на стороне которых выступали проповедники из народа, говорившие с людьми на понятном им языке. Первые миссионерские курсы прошли в г. Тамбове в феврале 1905 г. С этого времени такие курсы, проводимые в разных населенных пунктах, главным образом в селах с большим количеством сектантов, в Тамбовской епархии стали постоянным явлением вплоть до 1917 . Организации курсов была, как правило, на высоком уровне. Участники курсов изучали Священное Писание, вероучение сектантов, учились грамотно им возражать. В конце работы курсов их участникам выдавали Библию, а также вероучительную литературу. В работе некоторых курсов принимали участие епархиальные архиереи. Православные активисты, прошедшие обучение на курсах, способствовали оживлению религиозной жизни в своих приходах. Известны случаи, когда выпускники курсов успешно полемизировали с сектантскими проповедниками.

Еще одной новой формой миссионерской работы стала организация т.н. кружков ревнителей благочестия, которые должны были объединять активных мирян. К 1915 г. в Тамбовской епархии согласно отчету миссионерского братства числилось 20 таких кружков. Правда, их деятельность с трудом поддается оценке. Так из этих 20 кружков в 1915 г. о своей работе отчитался только один кружок.

Важным фактором в деятельности тамбовских миссионеров стали епархиальные миссионерские съезды, которые проходили «по следам» всероссийских миссионерских съездов. Миссионерские съезды стали трибуной для пастырей, болевших о положении Церкви и ареной для столкновения противоположных взглядов. В журналах эти съездов можно найти много здравых и своевременных предложений. С 15 по 19 января 1906 г. в г. Тамбове прошел III миссионерский съезд, в работе которого приняло участие более 60 человек, в основном, духовенство. По приглашению организаторов съезда в его работе приняли участие Дмитрий Иванович Боголюбов и Иван Георгиевич Айвазов, совместное участие которых на съезде спровоцировало бурную дискуссию. Дело в том, что в отличие от большинства своих коллег Д.И. Боголюбов считал принятие нового религиозного законодательства положительным явлением. Впрочем, большинство решений III миссионерского съезда, равно как и предыдущих так и не были проведены в жизнь.

IV тамбовский миссионерский прошел в г. Тамбове с 5 октября по 15 октября 1908 г. Его особенностью стало активное участие в нем мирян. Другой отличительной чертой съезда был его демократизм. Как вспоминает один из участников съезда, свящ. В. Архангельский, «Отличительною чертою съезда было то, что председатель и его товарищ не стесняли никого в произнесении речей. Была дана свобода слова. Высказывались все. Простецы не останавливались да же тогда, когда их речь уклонялась от темы, боясь их оскорбить».⁵ Многие воспользовались предоставленной им возможностью высказаться, поэтому некоторые заседания съезда протекали довольно бурно.

После 1910 г. противостояние тамбовских миссионеров и сектантов потеряло свой прежний накал. Объясняется это несколькими причинами. Постепенно в обществе спадает первоначальный интерес к баптистам, а у самих баптистов пропадает их наступательный дух, вызванный надеждой существенно потеснить позиции Русской Православной Церкви. Подавляющее большинство российского населения предпочло оставаться православными.

Существенную роль в изменении деятельности внутренней миссии сыграла личность нового правящего архиерея. Архиепископ Кирилл Смирнов, возглавивший Тамбовскую епархию в конце 1909 г., был противником открытых столкновений с сектантами. «Не думайте, - говорил владыка Кирилл слушателям миссионерских курсов, - что приглашая на курсы из вас хотят сделать каких-то ратоборцев или боевых миссионеров, в каковой роли вы могли бы принести вред вместо пользы. Напротив, делайте свое дело тихо, не заметно. Прилагая свои знания к самым обыкновенным разговорам при самой обыкновенной обстановке, вы можете воздействовать на умы не только колеблющихся и сомневающихся под влиянием постоянного толкования, но и отпавших, наставляя и укрепляя их в истинах Православной веры».⁶ Владыка Кирилл призывает не к борьбе с сектантами не на жизнь, а на смерть, а к духовному просвещению, прежде всего, подрастающего поколения: «Больше же всего обращайте внимание на обучение детей и преимущественно девочек, будущих матерей. При всяком удобном случае, при чтении всякого нравственного рассказа не упускайте случая, старайтесь привить им то или другое понятие из учения нашей св. Церкви».⁷

Еще одним фактором, приглушившим деятельность сектантов, стала война. Как писал священник с. Пановы Кусты отец А. Дмитриев, «В истекшем 1915 г. религиозная жизнь нашего народа протекала в непривычной для нас мирной обстановке. Война, сосредоточив на себе все внимание и все силы народа, парализовала прежнюю болезненную пытливость народа; страх кары Господней на время подавил задор колеблющихся. Особенно подавлены были баптисты».⁸ Дело в том, что общий подъем патриотизма, наблюдавшийся в стране в начале военных действий, был явно не в пользу баптистов, так как секта имела немецкое происхождение. Это обстоятельство в полной мере использовалось православными миссионерами в их полемике против секты. Один из священников Тамбовской епархии о. С. Милютин называл баптистов «немцами из русских», прямо обвиняя их в возможном пособничестве Германии.

Итак, внутренней миссии в Тамбовской епархии так и не удалось выполнить ту главную цель, ради которой она и было создана. В силу ряда причин тамбовским миссионерам не удается даже сколько-нибудь существенно ослабить позиции сектантов. Провал сектантской атаки во 2-й половине 10-х гг. также нельзя признать заслугой внутренней миссии. Однако было бы также ошибкой видеть в ней исключительно бюрократический институт, занимавшийся лишь формальной деятельностью. Тем более что в последнее десятилетие существования внутренней миссии ее деятели старались реализовать достаточно эффективные методы, направленные, в первую очередь, не на открытое противостояние сектантству, а на просвещение тех людей, которые никогда Русскую Православную Церковь не покидали, и такой подход к деятельности внутренней миссии в тех условиях был, видимо, единственно правильным.

________________________

¹ Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700-1917. М., 1997. С. 197.

² Тамбовские епархиальные вести. 1906 г. № 13. С. 241.

³ Там же. 1909 г. № 11. С. 580.

⁴ Там же. № 36. С. 1666.

⁵ Там же. 1908 г. № 51. С. 2348.

⁶ Там же. 1912 г. № 32. С. 1333.

⁷ Там же. С. 1333-1334.

⁸ Там же. 1916 г. № 48. С. 945.

Blog

Одной из ярких и интересных страниц истории Тамбовской епархии является деятельность ее внутренней миссии