Н. И. Бондарь Вместо предисловия

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 15

Примечания

1. Александров С. Г. О некоторых аспектах употребления алкоголя и борьбы с пьянством на Кубани во второй половине XIX - начале XX вв. // Дикаревские чтения (11). – Краснодар, 2005. – С. 263-270.

2. Титоренко М. Ф. Социализация молодежи у кубанских казаков на семейно-общинном уровне уровне // Молодежь и молодежные субкультуры этносов и этнических групп ЮФО. Традиции и современность / науч. ред. Н.И. Бондарь; сост. Н.И.Бондарь, В.В. Воронин. – Краснодар: Пресс-Имидж, 2008-2009. – С. 102.

3. Васильев И.Ю: Государство и общество в системе ценностей кубанского казачества : конец XVIII - начало XX вв. Автореферат дис. …канд. истор. наук. – Краснодар, 2008.– С. 28.

4. Васильев И.Ю. Государство и общество в системе ценностей кубанского казачества : конец XVIII - начало XX вв. : Дис. ... канд. истор. наук. – Ставрополь, 2008. –213 с.

5. Общие замечания о деятельности попечительств о народной трезвости, на основании их за 1899г. и ревизионных отчётов лиц, командированных для ознакомления с деятельностью попечительств. – ГАСК. Ф. 439. Оп.1. Д. 54. Л. 1-4.

6. Оспищева Е. История благотворительных организаций на Кубани (конец XIX-начало XX века): опыт изучения. – Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2003 – С. 135.

7. Оспищева Е. История благотворительных организаций на Кубани (конец XIX-начало XX века): опыт изучения. – Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2003 – С. 88.

8. Оспищева Е. История благотворительных организаций на Кубани (конец XIX-начало XX века): опыт изучения. – Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2003 – С. 168.

9. Кузнецова И. А. Некоторые аспекты повседневной жизни приходского станичного священника Кубанской области (вторая половина XIX-начало XX в.) // Мир славян Северного Кавказа. Вып.4. – Краснодар, 2008.– С. 180.

Кузнецова И. А. Некоторые аспекты повседневной жизни приходского станичного священника Кубанской области (вторая половина XIX-начало XX в.) // Мир славян Северного Кавказа. Вып.4. – Краснодар, 2008.– С. 189.

Дмитриевская М.С.

(Армавир)

Повседневная жизнь детей в городах Краснодарского края в 1945-1949 гг.

Великая Отечественная война оказала сильное влияние на сознание советского человека. Прежде всего, вселила в него оптимизм, который побуждал не обращать внимание на трудности и вселял уверенность в светлое будущее. Стремление участвовать в созидании коммунистического общества активизировало энтузиазм масс, развивало старые, рождало новые трудовые почины.

У целого поколения детей, рожденных с 1928 по 1945 год, фактически не было детства. «Дети Великой Отечественной войны» -так называют сегодняшних 65-82-летних людей. И дело здесь не только в дате рождения, а в том, что их воспитала война. К моменту Всесоюзной переписи 1959г. «детей войны» в живых оставалось 32,4% (15,4% мужчин и 17% женщин) [1].

Но детьми войны можно называть и тех, кто был рожден и с1924 по1928 годы, кто фактически со школьной скамьи уходил на фронт. К моменту переписи их оставалось в Краснодарском крае 9,8%(4,3% мужчин и 5,5% женщин)[2]. У этих детей не было ни образования, ни профессии, ни своей ниши в обществе. И когда они возвращались с фронта, уже взрослыми, многие с заболеваниями, ранениями, травмами, адаптировались очень сложно к реалиям новой, мирной, такой им незнакомой, жизни.

Любому человеку очень нелегко привыкнуть к войне, с ее опасностям и лишениям, к иной шкале жизненных ценностей и приоритетов, с другим пониманием жизни и смерти. Адаптация людей, к новой, более опасной и жестокой обстановке, требует ломки прежних жизненных стереотипов сознания и поведения, без которой просто не выжить в экстремальных условиях, на грани жизни и смерти. Не менее сложно к войне привыкнуть детям. С одной стороны у них более гибкая психика, способная приспособиться к любой экстремальной ситуации; с другой еще нет выработанных стереотипов поведения, в результате чего они перенимают структуру общения от тех, кого видят в окружении.

Не менее сложно происходило и возвращение к мирной жизни. Обратный процесс перестройки психики протекал столь же болезненно, как и привыкание к войне. Зачастую повторная адаптация затягивалась на долгие годы, особенно если во время войны человек был важной, ключевой фигурой, а вернувшись с фронта оказывался никому не нужным. Это особенно касается детей, которые в 10-15 лет воевали в партизанских отрядах, а после окончания войны попали в детские дома на общих условиях.

Для наилучшего понимания повседневной жизни детей их условно можно разделить на несколько социальных групп.

Самой «привилегированной» группой, но только условно, можно считать детей из полных семей, к кому вернулись отцы с фронтов. Такие дети вырастали .с определенным психологическим устоем. Решающую роль в воспитании детей играет пример родителей. Культурный облик родителей - их серьезность, честность и порядочность или их легкомысленность, бесчестность и недостойное поведение. Взаимоотношения родителей между собой - их доброжелательность, взаимное уважение и справедливость или враждебность, взаимное препирательство и несправедливость. Руководство поведением ребенка - спокойное, умное, умелое и согласованное или нервное, непродуманное, бестактное и не согласованное, когда один разрешает, а другой запрещает, один хвалит, другой порицает и т. д. Всё это и многое другое ребенок наблюдает, воспринимает, а затем воспроизводит в своем собственном поведении. Поэтому не только по родителям судят о ребенке, но по ребенку судят о родителях и, прежде всего, о матери.

Обеспечить ребенку интересную и содержательную жизнь легче, если воспитанием ребенка занимаются оба родителя и если они имеют соответствующую подготовку. Но как раз с этим в городах Краснодарского и Ставропольского краев в рассматриваемый период были проблемы. Полных семей было не очень много. И здесь надо рассматривать не просто юридическое брачное состояние общества, а реальное совместное проживание. Не секрет, что из за усложненной процедуры развода многие супруги официально не разводились, но при этом совместно не проживали. Жили в неофициальном сожительстве с новыми семьями [3].

В воспитании детей должны участвовать оба родителя, хотя роль их при этом может быть и не одинаковой. Скажем, важнейшим фактором семейного воспитания является пример личного поведения. Но, образцом поведения для мальчиков чаще всего является отец, а для девочек - мать. Это связано с тем, что психика во многом зависит от пола, а восприимчивость от психики. Но это не значит, что поведение отца не оказывает влияния на дочь, а матери на сына. Речь идет лишь о том, что влияние отца и матери на детей имеет свою специфику, хотя оба эти влияния осуществляются не только обособленно, но и совместно, объединено. Поэтому в неполных семьях, когда дети имеют только материнское или только отцовское влияние процесс воспитания оказывается односторонним и не всегда полноценным.

Но в таких семьях были и свои минусы. К сожалению, статистика не отражает полностью то, на сколько юридически семьи были фактическими. В связи с тем, что разводы были затруднены, многие будучи женатыми с одними людьми проживали с другими, воспитывали детей и т.п.. В тоже время, когда мальчики и девочки на примерах родителей видели открытое сожительство с другими, то это не приводило к положительным результатам.

Подобное законодательство и нехватка мужского населения порождало другую проблему -внебрачных детей. Это была особая категория детей в послевоенном обществе. Между тем в СССР существовало огромное количество неполных семей (семьи вдов, и разведенных). И их жизнь во многом не была столь стабильной. Довольно часто старшим детям в раннем возрасте приходилось идти работать, в силу того, что мать не была способна прокормить семью. Частично, такие дети (особенно внебрачные) чувствовали себя изгоями в обществе, поскольку морально-психологическая сложность такой ситуации заключалась в том, что в 1950-е годы в отличие от 1920-х годов в российском обществе преобладали взгляды, согласно которым только зарегистрированный брак носил нравственный характер. Внебрачное рождение в таких условиях было драматичным и для матери, и для ребенка [4].

Процент детей родившихся у матерей, не состоящих в браке, по данным ЦСУ СССР был следующим: в 1946 г. - 18,7%, 1947 г. - 16,8 %, 1948 г. - 15,9%, 1959 г. - 15,0%, 1966 г. - 12,5% [5].

Большое значение для семейного воспитания детей имеют и материальные условия, в которых живет семья. Раньше уже отмечалось, что семьи в СССР живут, как правило, в стесненных материальных условиях. Доходы семьи недостаточны, так как заработная плата остается на низком уровне.

Обычно семья нуждается во всем, и дети живут в атмосфере бесконечных забот о самом необходимом, самом насущном, что требуется для человека. Это оказывает порой угнетающее влияние на психику детей и формирование их личности. Особенно тяжелые жилищные условия были в городах. В связи с промышленным строительством происходил головокружительный рост городского населения и одновременно было поразительное пренебрежение к жилищным нуждам народа. Жилищное строительство происходило в ничтожных размерах и жилищная теснота стала потрясающей.

Еще одну группу детей составляли сироты и беспризорники. Их, оставшихся без родителей помещали в детские дома. Но проблема беспризорничества оставалась острой, росла детская преступность.

Во время войны были приняты постановления СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей» от 23 января 1942 года и «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством» от 15 июня 1943 года. Но это не давало нужных результатов. По улицам городов ходило огромное количество детей, которым негде было жить, нечего есть. Хотя государство и пыталось решить проблему детского беспризорничества, воспитать достойных граждан советского общества [6].

Учитывая это необходимо понять, что воспитание детей заключается в систематическом воздействии на ребенка с целью формирования из него полноценного человека с определенными духовными принципами, волей, характером, вкусами, моралью, умственным развитием и достойным повелением. Воспитанность - это, прежде всего, уважение и доброжелательность к другим, это - чуткость, деликатность, честность, правдивость, выдержанность, порядочность, духовная и физическая опрятность человека [7].

Тем не менее в послевоенный период внебрачная рождаемость в определенной степени компенсировала сложную демографическую ситуацию и увеличивала в целом рождаемость. Не случайно, что выравнивание половозрастного состава населения стало одним из факторов сокращения внебрачных рождений в конце 1950-х и в 1960-е годы.

Таким образом, у детей, рожденных перед войной, во время войны в первое послевоенное десятилетие было довольно сложное, с большим количеством лишений детство. Для данного поколения самым главным в жизни было умение ценить саму эту жизнь, потому что они выжили в страшной войне, унесшей миллионы человеческих жизней. Дети войны смогли выстоять в нелегком бою со смертью и дали современному обществу шанс на существование.

Примечания

1. РГАЭ Ф. 1562, оп. 336, д. 1531, л. 34 Распределение всего населения и состоящих в браке по полу и возрасту по Алтайскому, Краснодарскому, Красноярскому, Приморскому, Ставропольскому, Хабаровскому краям. С.34.

2. РГАЭ Ф. 1562, оп. 336, д. 1531, л. 34 Распределение всего населения и состоящих в браке по полу и возрасту по Алтайскому, Краснодарскому, Красноярскому, Приморскому, Ставропольскому, Хабаровскому краям. С.35.
3. Население России в ХХ веке: Исторические очерки. Т. 2, 1940-1959 гг. М.: Политиздат, 2001. С.268.
4. РГАЭ Ф. 1562, оп. 336, д. 3241, л. 204 Пол и возраст всего населения состоящего в браке по общественным группам Краснодарского края. С.66.
5. Советская Жизнь 1945-1953/ сост. Зубкова Е.Ю.. М.:РОССПЭН, 2003. С.201.
6. Большой психологический словарь/ под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. - Спб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2006. С.534.
7. Андреев Е.М., Дарский Л.Е., Харькова Т.Л. Демографическая история России: 1927—1959. - М.: «Информатика», 1998. С.65.

Белецкая Е.М.

(Тверь)

Традиционная народная культура и образовательный процесс

(из опыта работы фольклорного клуба «Радуга»)

Фольклор – основная составляющая устной традиционной народной культуры. Это ее история, выражение духа народа, его ментальности; это совокупность нравственных норм, заключенных в яркую образную форму. Преподавание фольклора в вузе имеет свою специфику. Во-первых, народное творчество и сегодня представляет собой живой процесс и продолжает существовать не только в пассивных формах, как культурное наследие, но и в активных. Не случайно лекционные и практические занятия по устному народному творчеству дополняются летней фольклорной практикой. Во-вторых, студентам предстоит не просто познакомиться с теми или иными фольклорными жанрами, но и суметь рассказать о них школьникам на уроках литературы. В-третьих, нельзя считать себя по-настоящему культурным человеком, не овладев культурным наследием своего народа и не научившись его хранить. Все это способствует творческому отношению к процессу изучения курса устного народного творчества в вузе.

Преподавание фольклора в Чечено-Ингушском государственном университете имеет свою историю. В конце Великой Отечественной войны этот курс в Грозненском пединституте читал молодой преподаватель Б.Н. Путилов. В 1945 г. он с несколькими студентами организовал фольклорную экспедицию, чтобы «выяснить, что же случилось с казачьей терской песней в гребенских станицах (Червленная, Старый Щедрин, Старогладковская) после того, как в течение примерно 40 лет там не было собирателей, не было ученых, не было никаких экспедиций: последние публикации этих песен относятся к началу ХХ столетия» [1].

Экспедиция была успешной, большая часть собранных песен опубликована в сборнике «Песни гребенских казаков»: это 211 записей экспедиции, а также 22 перепечатки более ранних публикаций, итого 233 песни [2]. Двадцать лет спустя, в 1965 г. состоялась еще одна фольклорная экспедиция – «По следам Б.Н. Путилова», руководили которой В.Г. Чеботарева и Ю.Г. Агаджанов, преподаватели ЧИГПИ. В результате были обследованы станицы Червленная, Старый Щедрин, Шелковская, Гребенская, Старогладковская, Курдюковская; собрано более 1000 песенных текстов, частично опубликованных в 1974 г. [3]. После первой экспедиции, которая продолжалась десять дней, студенты продолжали ездить в казачьи станицы, разделившись на небольшие группы, сначала по четыре, потом по два человека и даже по одному. В станицу Гребенскую приезжали часто, почти каждый месяц, на субботу-воскресенье; поездки продолжались до выпускных экзаменов. Собранные песни вошли в дипломную работу по современному состоянию фольклора этой станицы, а затем стали предметом исследования кандидатской диссертации автора статьи.

С 1972 г., после преобразования ЧИГПИ в ЧИГУ, студенты 1 курса стали выезжать на фольклорную практику, вплоть до 1992 г., причем в станицы не только Шелковского, но и Наурского, Калиновского и Сунженского р-нов ЧИАССР. Таким образом, в 1980-е гг. на кафедре русской и зарубежной литературы ЧИГУ находился обширный песенный материал, собранный студентами; была отработана методика собирательской практики и последующей обработки полевых записей. К этому времени сложились определенные традиции в изучении фольклора терских казаков и его использовании.

Научная конференция по проблемам изучения казачьего фольклора (Ростов-на-Дону, 1983 г.), деятельность московского фольклорного ансамбля под руководством Д. Покровского, приезд в Грозный Б.Н. Путилова в 1985 г. для участия в симпозиуме «Героико-исторический эпос и его значение для художественной культуры народов Северного Кавказа» и запись выступления известного ученого на радио – все это позволило по-новому построить учебную работу по фольклору, приблизив ее к реальному использованию традиционной культуры в современных условиях, к личному участию студентов-филологов в этом процессе.

Попытки привлечения студентов к практическому использованию фольклора в их будущей работе осуществлялись и раньше. На занятиях по устному народному творчеству применялся прием, условное название которого – «метод активной методики», особенно в группах вайнахской филологии. Так, например, при изучении кумулятивных сказок (при закреплении материала) двум студентам предлагалось такое задание: «Кто первым выстроит фигурки сказочных персонажей в той последовательности, в которой они появляются в сказке?» Перед этим студенты получали одинаковые наборы фигурок сказочных персонажей – к сказке «Репка» (или «Теремок»).

После изучения волшебных сказок карточки со «сказочными» значками вручались каждому студенту, затем проводилась игра «четвертый лишний». На каждой карточке были расположены 4 значка, изображающих сказочных персонажей: нужно было найти «лишний» значок, т.е. не соответствующий общему признаку. Значки подбирались по определенному принципу: 3 – к волшебным сказкам, 4-й – к сказке о животных или наоборот; 3 – к литературным, 4-й – к народной сказке и наоборот. Усложнялось задание и тем, что формальные признаки (3 объемных, 1 – обычный или 3 квадратных и один круглый) зачастую не совпадали с содержательными, описанными выше. Такие задания давали возможность проверить знания студентов за короткое время (на опрос всей группы уходило не более 10-ти минут), с использованием игрового метода. Беседа по таким карточкам вполне вписывалась и в школьные занятия.

Почти три года на факультете существовал диаклуб: первокурсники собирались после занятий, просматривали диафильмы по сказкам и былинам, в том числе и с музыкальным сопровождением, а потом обсуждали, насколько это применимо в классе, какую часть урока нужно отводить на просмотр, какие вопросы задавать детям по содержанию сказки и по художественным особенностям текста и рисунков и т.д. Диаклуб посещало около 30 человек. Со временем расширились технические возможности факультета; заработало учебное телевидение, кинофрагменты мультфильмов стали демонстрировать во время занятий для всех студентов.

Поиски повышения активности студентов продолжались. В качестве проверочных занятий использовали «фольклорный вариант» игры «Что? Где? Когда?» Во внеаудиторное время проводились инсценировки святочных гаданий, с использованием литературных тексты и собственно фольклорных записей и др. Наконец решили создать фольклорный клуб, который назвали «Радуга». Его открытие состоялось 20 ноября 1985 г. На первом заседании студенты познакомились с историей собирания песен на Тереке; состоялась встреча с приглашенными исполнителями казачьих песен [4].

Работа клуба велась в нескольких направлениях. Постоянные члены клуба (7–9 человек) входили в фольклорную группу, которая занималась разучиванием казачьих песен. Начинали с самых простых, «частых» (быстрых). Вскоре сложился свой репертуар. Выступали перед разной аудиторией – перед школьниками, пенсионерами, учителями. Пение сопровождалось комментариями: где и когда была записана песня, кто ее исполнял, есть ли варианты. Ездили даже в Воронежскую область вместе с танцевальным студенческим ансамблем «Даймохк» – с ответным культурным визитом после выступления студентов из Воронежа в Грозном [5].

Безусловно, исполнительская деятельность песенного фольклора терских казаков «радужанками» (студентками фольклорной группы «Радуга») отличалась от исполнения песен казаками. «Вторичность» такой формы воспроизведения традиционной культуры была обусловлена следующим. Прежде всего, ни у кого не было специального музыкального образования (кроме одной студентки – на уровне музыкальной школы). Естественно, исполнялись песни «обычными», «городскими» голосами; исполнялись перед зрителями, со сцены, сопровождались пояснениями. «Вторичность» сказалась и в такой немаловажной детали, как костюм. Мы попытались воспроизвести не только фасон «кафтанов» и блуз, длину рукавов, рисунок отделки, но и цвет. Последнее вызвало протест работников университетского клуба, к которому мы были прикреплены: «Одно дело в жизни, другое – на сцене: не будет смотреться». Пришлось выбрать компромиссный вариант.

Однако нельзя не отметить, что приобщение к традиционной культуре самих студентов состоялось, о чем свидетельствует особое отношение к народной песне, сформировавшееся в период их пребывания в вузе в качестве активных членов клуба, которое сохранилось у них на всю жизнь. Свои знания и свои чувства они передавали другим людям, и не только во время выступлений. Это подтверждается письмами «радужанок», с которыми до сих пор поддерживается связь.

Работа фольклорного клуба не ограничивалась выступлениями студенческой группы. Проводились ежемесячные открытые заседания, на которые приглашались все желающие, часто приходили студенты и школьники. Большой популярностью пользовались радиозаседания, продолжительностью 40–45 минут, которые транслировались 1 раз в месяц по республиканскому радио с 1986 по 1991 гг. На радиозаседаниях звучали записанные в станицах казачьи песни; студенты рассказывали об исполнителях и об истории песенных сюжетов, особенностях местных традиций, наличии вариантов. Передачи поддерживали интерес к народной песне, способствовали популяризации лучших образцов традиционной песенной культуры, воспитанию подрастающего поколения. Так, по примеру «Радуги» была организована фольклорная группа «Радужанка» в детской музыкальной школе № 1, в репертуаре которой были русские и украинские народные песни.

Состоялись 4 телепередачи: 2 выездные, в станицу Старогладковскую Шелковского р-на, где располагался музей Л.Н. Толстого, и две студийные, с приглашением фольклорных казачьих коллективов. Во время записи в телестудии снова обнаружилось разница во взглядах на аутентичный фольклор и его телевизионную версию. Как обычно, сначала шла репетиция, потом запись. После первого прогона ведущая во время записи по ходу сценария обратилась к исполнительницам со словами: «А теперь давайте споем песню “Офицерик“», на что одна из женщин-казачек тут же отреагировала: «Так мы ж ее уже пели!» Более того, на телевидении требовали идеального исполнения – без покашливания, реплик и т.п. Но делают народную песню по-настоящему живой именно такие «отклонения от нормы», а слишком правильное исполнение ее выхолащивает.

В мае 1987 года был открыт университетский Литературный музей им. Л.Н. Толстого, работу которого возглавляла Н.Ю. Портнова; в Совет музея входил и его основатель – доцент ЧИГУ Ю.Б. Верольский. Фольклорный клуб стал работать совместно с музеем, в одном из разделов которого – «Сокровища поэтические необычайные…» – были представлены материалы по истории собирания фольклора казаков, чеченцев, ингушей и других народов, проживающих в Чечено-Ингушетии. Среди экспонатов были такие редкие издания, как «Бабушкины старины» О.Г. Озаровской (1916 г.) из Парижской библиотеки И.С. Тургенева и «Песни гребенских казаков» Б.Н. Путилова (1946 г.) и др. Наряду с книгами, рукописями, фотографиями и другими документами, в музее экспонировались предметы материальной культуры. Фольклорная студенческая группа исполняла казачьи песни во время музейных встреч с поэтами и писателями, с гостями из Чехословакии и т.д.

Все многообразие форм работы клуба нашло отражение на страницах периодической печати [6; 7; 8]. Выпускали студенты блокнот-газету «Радужанка», которая стала своеобразной летописью жизни клуба. В ней приводились тексты публикаций в «Университетском вестнике» и республиканских газетах о работе фольклорного клуба и заметки самих радужанок [9; 10]. На страницах газеты помещались редкие варианты песен, как, например, «Шинельки», где были такие слова: «В сорок первом я тебя надела, / В сорок пятом я тебя сняла, / И ни разу я тебе, шинелька, / По-солдатски честь не отдала». В том же номере была и песня на слова Л. Ошанина «Крутится, вертится, бьет пулемет» – о подвиге героя Великой Отечественной войны Х. Нурадилова, записанный студенткой Г. Амангельдиевой в станице Старогладковской: ее пели на мотив песни «Крутится, вертится шар голубой» [11]. Кстати, песни-переделки, песни «на мотив» некоторые фольклористы считают «вторичными», как и песни, фольклорные по бытованию, но есть и другая точка зрения [12]. Последняя статья о деятельности клуба была опубликована в 1992 г. в газете «Ичкерия», которая стала выходить вместо «Грозненского рабочего» [13].

Подводя итоги семилетней работы фольклорного клуба «Радуга», необходимо отметить следующее. Приобщение студентов к фольклору вышло за рамки учебно-воспитательной работы и стало частью их жизни. Члены клуба вместе слушали пластинки и магнитофонные записи народных песен, ездили в экспедиции. Встречались с исполнителями – М.Г. Боярским, В.В. Майданенко, фольклорным хором ст. Старогладковской – в университете, на заседаниях клуба. Восхищались мастерством Ассиновского хора в Доме радио, учились петь у казаков станицы Калиновской. После фольклорной экспедиции в эту станицу репертуар радужан пополнился свадебной песней: «Ой, ты, Маша, ты обманчивая...» Изменив имя, пели ее Татьяне Коваль, когда она выходила замуж. А другой величальной – «Ходит по травушке сизая павушка», записанной от старогладковцев, славили ее подругу Олю Ермошкину, когда пришел ее черед стать «мужнею женой».

Таким образом, вхождение студентов в традиционную культуру состоялось, о чем свидетельствует особое отношение к народной песне, сформировавшееся в период их пребывания в вузе в качестве активных членов фольклорного клуба, которое сохранилось у них на всю жизнь. Свои знания и свои чувства они передавали другим людям, и не только во время выступлений. Это подтверждается письмами «радужанок» [14], с некоторыми из них – с О. Рипачевой, О. Демьяновой, Н. Левченко до сих пор поддерживается связь. Опыт работы фольклорного студенческого клуба показал эффективность использования этой формы приобщения к традиционной народной культуре.

Blog

Н. И. Бондарь Вместо предисловия