С. И. Илларионов Россия и Америка на глобальной
Вид материала | Документы |
- 1. Прочитай. Из данных названий выпиши только те, которые обозначают материки, 83.04kb.
- Америка, Америка, 19.83kb.
- Книга написана простым языком, понятным руководителю сколь угодно высокого ранга,, 5262.09kb.
- Жизненные ценности и ориентиры молодежи в сравнительном аспекте: Россия и Америка, 205.52kb.
- Программа делового визита российской бизнес делегации на строительный форум «Северная, 51.76kb.
- Россия и Америка: диалог в режиме on-line. Заметка об экспериментальном совместном, 21.95kb.
- «Россия в глобальной политике», 954.42kb.
- Информация о ходе работы по улучшению Глобальной конкурентоспособности Казахстана, 1354.82kb.
- Америка – автомобильная страна, 86.79kb.
- Латинская Америка-регион, расположенный в западном полушарии между южной границей, 200.82kb.
Шпионские разработки в международных делах — вещь довольно рутинная и не носит знакового, тем более сенсационного характера. Государства иногда прибегают к высылке иностранных граждан, демонстрируя этим свое недовольство. Соответствующие структуры «пострадавшей» стороны реагируют почти автоматически, выбирая наиболее подходящий ответный ход и выдворяя определенное число сотрудников «обидчика». Стороны в основном знают задолго до подобного «обмена любезностями», что некоторая часть дипломатов, торговых представителей, журналистов собирает закрытую информацию в стране пребывания. Так было, есть и будет, у каждого своя работа. Причем она ведется не только между врагами, но и между друзьями, даже близкими. Технологический и экономический шпионаж Японии, США, Германии, Израиля во много раз превосходит шпионаж политический. Но скандал скандалу рознь. То, что организовали американцы против России, было скандалом громким, с явно выраженным политическим подтекстом, рассчитанным на цепную, основательно компрометирующую нас реакцию, призванную обозначить начало нового этапа в российско-американских отношениях.
Антироссийская кампания, помимо информационно-психологических мероприятий, включала в себя политические акции циничного и провокационного свойства. На официальном уровне в США был принят представитель чеченских сепаратистов, объявленный в России в розыск. Подобное отношение к бандиту фактически означало моральную поддержку Штатами преступных действий боевиков, а особый цинизм американских властей состоял в том, что встреча с этим человеком, именующим себя министром иностранных дел Чечни, проходила в траурные дни, когда в России хоронили жертвы терактов, совершенных чеченскими диверсантами. Нет необходимости перечислять многочисленные факты высокомерного и враждебного отношения США к России, которые приобрели особенно одиозный характер весной 2001 года. Важнее разобраться с тем, почему и с какой целью все это было сделано, какова была мотивация резкого ужесточения курса Соединенных Штатов в отношении нашей страны. Шпионский спектакль, разыгранный Вашингтоном в начале 2001 года, вряд ли может убедить непредвзятого аналитика, что Соединенным Штатам, действительно, угрожала какая-либо опасность со стороны России.
Было бы ошибочно также давать упрощенное объяснение всплеску враждебности нового американского руководства в отношении России: были-де у власти демократы — была одна внешняя политика; пришли республиканцы — началась иная политика. Действительно, со сменой руководства изменилась внешнеполитическая тактика, пришли новые политические фигуры, изменились содержание и тональность их высказываний. Но, чтобы суть перемен была более понятной, чтобы не строить анализ геостратегической ситуации лишь на поверхностных и скороспелых оценках высказываний отдельных деятелей, мы должны рассмотреть действия США на главных направлениях их геостратегии, на более продолжительном отрезке времени. Такой подход не отрицает правомерности и целесообразности текущих внешнеполитических акций России, но они должны учитывать стратегический курс нашего государства и характер отношений с теми же Соединенными Штатами на исторически обозримый период и соизмеряться с ними.
Мы не имеем права забывать, что в начале прошлого столетия Соединенные Штаты приступили к осуществлению своей экспансии в Европе и Азии, которая явилась «генеральной линией» их имперской геостратегии и которая (в чем абсолютно прав г-н Бжезинский) продолжается, постоянно усиливаясь, в наши дни. Назовем лишь отдельные ее вехи, демонстрирующие многообразие тактических приемов — от военной интервенции до политического и экономического выкручивая рук. На протяжении 15 лет, от испано-американской войны до первой мировой войны Соединенные Штаты по своей экономической мощи намного опередили Англию и Германию, что позволило им на Версальской мирной конференции заявить о своих имперских амбициях. Между двумя мировыми войнами международная стратегия США характеризовалась вооруженной интервенцией против Советской России, упорным непризнанием Советского Союза, системой мер, направленных на возрождение германского военно-промышленного потенциала. Гитлеровская агрессия во многом стала возможной в результате того, что США помогли Германии за короткое время создать военно-экономическую базу агрессии. Из документов, захваченных во время Второй мировой войны в Германии явствует, что осенью 1941 года, а также в 1942 и 1943 годах в Португалии и Швейцарии проходили переговоры между представителями Англии и Германии, а затем между представителями США и Германии о заключении мира с Германией. Со стороны США их вел специальный уполномоченный правительства США Аллен Даллес. Это было явное нарушение союзнических обязательств, вытекающих из договоренностей об антигитлеровской коалиции. В этом же ряду стоит атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, развязанная американцами «холодная война». Среди самых острых и сложных международных проблем после окончания Второй мировой войны были проблемы Дальнего Востока. Соединенными Штатами был разработан документ «Основные принципы политики США в отношении Японии в начальный период оккупации», в котором предусматривалось создание в этой стране государственной власти, которая будет «поддерживать цели Америки».26
Сан-Франциский сепаратный мирный договор с Японией (1951 г.), ущемляющий права СССР и Китая, санкционировал оставление американских войск в Японии на неопределенный срок. Сразу же был подписан и японо-американский «договор безопасности», который давал США право разместить в Японии американские вооруженные силы для «поддержания мира и безопасности на Дальнем Востоке и обеспечения безопасности Японии»,27 что означало прямое вооруженное вмешательство иностранной державы во внутренние дела страны. Отметим также вооруженную интервенцию США в Корее летом 1950 года. 15 сентября президент Трумэн отдал приказ об оккупации КНДР. Возникла угроза независимости Китая, усилившаяся в связи с тем, что в июне 1950 года 7-й флот США вторгся в территориальные воды Китая, а в августе американская авиация начала бомбардировки населенных пунктов Северного Китая. Агрессивные замыслы США потерпели фиаско, главным образом благодаря твердой политике СССР, но приведенные факты, которых можно было бы привести куда больше, позволяют сделать вполне определенные выводы не только об отдельных эпизодах американской деятельности на международной арене, но и общей направленности геостратегии США. Как на западном, европейском фланге Евразии, так и на ее восточном, азиатском фланге США настойчиво и последовательно создавали плацдармы своего влияния — как экономического, так и политического, а если понадобится, то и военного. Смена политических фигурантов в американском руководстве, изменение тактических приемов в его международной политике не изменяли и не изменяют геостратегического курса США на господство в Евразии.
В арсенале американских средств давления на СССР, а затем на Россию, сочетались и сочетаются сила и дипломатия. Во Второй мировой войне мы были союзниками по антигитлеровской коалиции. Но уже на Потсдамской конференции, которая открылась 17 июля 1945 года, США и Великобритания задействовали оба эти средства. Накануне, 16 июля в Аламогордо (США) был произведен взрыв американской атомной бомбы, о чем президенту США Г.Трумэну было сразу же сообщено. По этому поводу он сказал: «Теперь мы обладаем оружием, которое не только революционизировало военное дело, но может изменить ход истории и цивилизации».28 Черчилль, которому сообщили об успешном испытании бомбы, выразил свой восторг, сказав, что у них «есть в руках средство, которое восстановит соотношение сил с Россией».29 Как описывал эти события в своих мемуарах Черчилль, Трумэн, сообщая советской делегации об испытании атомной бомбы, даже не употребил такое понятие как «атомное оружие». И.В.Сталин не задал ни одного вопроса. Маршал Г.К.Жуков впоследствии вспоминал: «Вернувшись с заседания, И.В.Сталин в моем присутствии рассказал В.М.Молотову о состоявшемся разговоре с Г.Трумэном. В.М.Молотов тут же сказал: «Цену себе набивают». И.В.Сталин рассмеялся: «Пусть набивают. Надо будет сегодня же переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы». Я понял, что речь шла о создании атомной бомбы. Тогда уже было ясно, что правительство США намерено использовать атомное оружие для достижения своих империалистических целей с позиции силы в «холодной войне».30 Это скоро подтвердилось в Хиросиме и Нагасаки. Как в этом, так и в ряде других случаев, США получили достойный силовой и политический ответ. Однако уступки, сделанные им, начиная с середины 80-х годов, ослабили позиции нашей страны. Американцы же, не делая никаких уступок, продолжали свой курс. Сегодня трудно даже представить себе, что губительные для нас уступки пробивал не кто иной, как бывший в то время министром иностранных дел СССР да еще и коммунистом Э.А.Шеварднадзе. «Опасения «американизации мира, — настаивал он, — мягко говоря, нереалистичны».31
Абстрагируясь от идеологических и политических пристрастий, отметим, что определение основных задач внешней политики России осуществляется в настоящее время в условиях, отличающихся от тех, что существовали в эпоху раскола мира на два противостоящих друг другу лагеря. Тогда баланс сил между двумя лагерями, возглавляемыми СССР и США, исключал возможность термоядерной войны, грозившей уничтожением всего человечества. Это было доказано во время острейшего Карибского кризиса, в октябре 1962 года, когда у советских и американских лидеров хватило ума остановиться перед бездонной пропастью тотальной военной катастрофы. Карибский кризис стал кульминационной точкой в «холодной войне». Скорее всего таких кульминаций, основанных на ядерном противостоянии, больше не будет, но волны иного противоборства могут подыматься и опускаться, достигая штормового уровня. Это может быть ужесточение информационной войны, экономическая (в разных вариантах) блокада, дипломатическое давление, финансовый (долговой) шантаж и многие другое. Цели также могут быть различными: заставить отказаться от поддержки тех или иных международных акций (или, наоборот, добиться их поддержки), затормозить интеграционные процессы в СНГ, сыграть на межэтнических или межконфессиональных противоречиях, воспрепятствовать вхождению России в международные институты, ставить палки в колеса российским экспортерам или импортерам да и вообще развитию ими международных экономических связей. Это разнообразие конфликтных ситуаций свежо в памяти россиян: война во Вьетнаме, ввод войск в Чехословакию, Афганистан и многое другое, что чередовалось Хельсинским процессом, разрядкой («detente»), лобызанием Л.И.Брежнева с американским президентом Картером и т.п.
В начале XXI столетия геостратегия США, которую мы рассмотрели в историческом плане и которая на разных исторических этапах осуществлялась разными средствами (от внешне либеральных до силовых) вступила в полосу ужесточения. Этот курс сопровождали обтекаемые, успокоительные рассуждения официальных лиц США о желании иметь партнерские отношения с Россией и совместно решать различные проблемы. Подобную стилистику, разумеется, имеет смысл принимать без раздражения и резкостей. Дипломатия есть дипломатия, она необходима, ибо дает возможность решать политическими средствами многие проблемы. Но стиль, присущий дипломатической деятельности, не должен посеять в умах государственных деятелей, в том числе и российских дипломатов, иллюзию, будто в результате спокойных, вежливых и даже доброжелательных бесед по тем или иным проблемам, порожденных текущим развитием ситуации, исчезают глобальные, стратегические проблемы, составляющие коренной стержень исторического развития государств, народов, регионов и всего человеческого сообщества.
Вспомним, как, начиная с того времени, когда СССР начал перестройку, в практике международных отношений возросло значение личного общения лидеров. Начались встречи «без галстуков», на международные встречи стали ездить жены, появились «друг Билл», «друг Хельмут» и т.д. На фоне этой моды (в которой в общем-то ничего плохого нет), еще не познакомившись с новым российским Президентом В.В.Путиным, американское руководство сформировало о нем отрицательное мнение. А ведь к американцам прислушиваются их друзья и партнеры. Иронически поставленный на одном из международных форумов вопрос «кто вы, мистер Путин?» муссировался в СМИ всего мира. Американцы, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к новой власти в РФ, выступили, к примеру, в свое время не столько в защиту НТВ, сколько в защиту Гусинского, проигнорировав полностью предъявленные ему обвинения экономического характера. Недовольство вызвали у них контакты России с государствами, которые они называют «изгоями» — Ираком, КНДР, особенно Ираком. США и их наиболее близкие друзья не проявили тогда интереса к встрече с Президентом РФ. Куда больше их устраивал прежний характер российско-американских отношений, весьма близкий к атмосфере «холодной войны».
Правление в России Б.Н.Ельцина вполне соответствовало реализации имперского курса США, который при администрации Клинтона был отмечен лишь некоторыми либеральными оттенками. Да и к чему было его ужесточать, если и так все получалось. Уступки Штатам при прежнем Президенте РФ имеют свою логику. Располагая 6% сторонников в самой России, Б.Н.Ельцин стремился найти поддержку за рубежом, и «друг Билл» помогал «другу Борису». В.В.Путин имеет поддержку 70—80% избирателей и ему незачем пренебрегать интересами своей страны в угоду иностранной державе, даже могущественной. Тем более, что и Россия не так слаба, как ее иногда пытаются представить, чтобы унижаться, добиваясь милостей от американцев. Она имеет все возможности идти своим путем, что и произошло с приходом к руководству нового президента. Активизировалась ее внешняя политика, в том числе и в тех местах, где она столкнулась с интересами США, как в Европе, так и в Азии. Это и наделило американскую геостратегию теми чертами жесткости и непримиримости, которые кое-кто поспешил охарактеризовать как возврат к «холодной войне». Был преподан хороший урок тем, кто наивно предполагал, будто декларации о рыночной экономике и признании западных ценностей навсегда создадут идиллию в российско-американских отношениях. Те, кто заблуждался (но не те, кто осознанно вел проамериканскую линию) должны убедиться, что Штатам нужны не сладкоречивые излияния, не улыбки и рукопожатия, а плацдарм для осуществления своего руководства миром. В целом оценка Штатами событий на мировой шахматной доске и адекватные их действия вполне соответствовали взглядам З.Бжезинского, изложенным им в уже упоминавшейся книге.
Впрочем, осуществление геостратегии США, основанной на лобовом натиске на Россию по всем направлениям, игнорировании ее как фактора современного мироустройства, очень скоро продемонстрировало свою несостоятельность. Теракты в Америке в сентябре 2001 года заставили лидеров США и России, как, впрочем, и многих других стран, подвергнуть переоценке геополитические постулаты прошлого века, перекочевавшие было и в новое столетие, где и обнаружилась их рудиментарная суть. Возникла необходимость выработки новых подходов к отношениям между Россией и США, нахождения новых геостратегических императивов. Сентябрь 2001 года продемонстрировал, например, что в свете новой угрозы географическая удаленность и такие преимущества, как горы, проливы, острова, зарубежные базы, более не являются фактором безопасности. В этом смысле переворот в представлениях о природе безопасности цивилизованного общества и государства сопоставим если не с изобретением ядерного оружия, то, уж во всяком случае, с созданием баллистических ракет глобального действия. Урок американской трагедии состоит также в неадекватности ей организации и средств национальной обороны, служивших государствам вплоть до появления новых угроз. И то обстоятельство, что жертвой нападения оказались Соединенные Штаты, самая сильная в военном отношении держава мира, имеет знаковый, эпохальный характер. Новые реальности заставляют по-иному взглянуть на весь комплекс взаимоотношений России с Западом в контексте переоценки общей проблематики международной безопасности и национальной безопасности Российской Федерации как ее неотъемлемой составляющей. Операция в Афганистане и разгром, пусть и неполный, казавшегося непобедимым «Талибана» вместе с укрываемыми им базами террористов продемонстрировали, что новая стратегия безопасности цивилизованных стран возможна и даже необходима. Решение же Вашингтона о выходе из Договора по ПРО показало, что путь к такому взаимодействию еще очень не близок и встречает большие препятствия. Об этом свидетельствует и тот факт, что погасить пожар ближневосточного арабо-израильского конфликта оказалось не под силу ни ООН, ни Соединенным Штатам, ни объединенным усилиям влиятельных держав и авторитетных международных организаций.
Сентябрьский теракт в США и угрозы террористов в адрес Америки были использованы американским руководством для разыгрывания новой партии на глобальной шахматной доске, характеризуемой жестокими и бесчеловечными действиями, немотивированным применением силы, как это было во время иракской кампании. По сути своей, была начата тотальная необъявленная война без линии фронта, не регламентируемая никакими правилами в отличие от известных нам войн, в которых действовали законы и обычаи войны, представляющие собой совокупность моральных и правовых норм в международном праве, регулирующих взаимоотношения воюющих сторон. Они доселе были направлены на устранение наиболее жестоких форм ведения военных действий, улучшение участи раненых и больных, гуманное обращение с военнопленными, защиту мирного населения. После второй мировой войны нарушение законов и обычаев войны было признано одним из наиболее тяжких преступлений против человечества. Таким образом, массовый терроризм приобрел характер настоящей войны без правил, которая заставила мировое сообщество врасплох, осталось до сих пор не понятой до конца ни международными организациями, ни национальными властями, ни населением, не получила истолкования ни в международном праве, ни в национальных правовых актах.
Всплеск терроризма и насилия выявил ряд масштабных кризисов, решить которые, одним махом оказалось невозможно. Во-первых, это кризис мировых институтов, которые, догматически следуя логике холодной войны, оказались не способными ответить на новые вызовы человечеству. Обесценилась ООН, и функции ее Совета Безопасности поспешил взять на себя американский президент, а Совбезу ООН отвели по существу роль исполнительного органа американской администрации. Что же касается НАТО, то оно по-прежнему стремилось только к самосохранению, действуя по формуле «Держать Америку в Европе, Россию — вне Европы, а Германию — ограниченной». Во-вторых, обозначился кризис мирового лидерства: большинство глав государств продолжают демонстрировать свою слабость, они не готовы сформулировать ответы на возникшие угрозы. В то же время именно Россия, ее президент могли бы сказать свое веское слово о том, что в современном мире нет места для сверхдержавности и реанимации архаичных геополитических подходов. Мир не может быть стабильным и прочным, если он не будет справедливым, но справедливость сегодня — это прежде всего осуществление мировых программ развития экономики и социальных систем в отсталых регионах. Наконец, весь мир является в наши дни свидетелем кризиса двойных геополитических стандартов.