Рассказы для детей
| Вид материала | Рассказ |
- Том первый: «Сказки и рассказы для детей», 10.7kb.
- Рассказы о детях и для детей, 79.02kb.
- Костёр – www books kostyor, 16.4kb.
- Рассказы о природе для детей и взрослых Анатолий Онегов здравствуй, мишка! Москва, 3440.45kb.
- Литература для 5 класса, 14.48kb.
- Рассказы о природе для детей и взрослых, 3183.61kb.
- Произведения для 10 а класса выделены, 11.05kb.
- Рекомендательная библиография для внеклассного чтения, 151.61kb.
- Обзоры детской литературы на самые разные темы, 62.36kb.
- Г. Х. Сказки Бианки В. Повести и рассказ, 11.09kb.
Ласточки – 2
(Вёсны и осени Литературного института им. А. М. Горького. Книга собрана по результатам проведенных в марте и ноябре 2008 г. Третьего и Четвертого Международных Совещаний юных дарований в Литературном институте им. А. М. Горького)
Составители: Сеф Роман Семенович, Торопцев Александр Петрович
Москва. 2008-2009 гг.
Оглавление
Александр Торопцев
Если в семье появился юный поэт, то … (Вместо введения)
Ласточки – 2
(Вёсны и осени литературного института им. А. М. Горького. Книга, собранная по результатам проведенных в марте и ноябре Третьего и Четвертого Международных Совещаний юных дарований в Литературном институте им. А. М. Горького в Москве).
Составители: Сеф Роман Семенович, Торопцев Александр Петрович
Оглавление
Введение
Ольга Алтухова. Москва. Участник четырех Совещаний.
Стихи
Сергей Алексеенко. Омск. Четвертое Совещание. В настоящее время - студент Литературного института.
Русское детство Алисы
Владимир Набоков – переводчик Льюиса Кэрролла
Как я писал книги
Мечты сбываются
Рассказы для детей
Маершина Виктория. Нижний Новгород
Время пришло
Аднакулова Любовь. Удмуртия.
Стихи
Володин Арсений, 16 лет. Москва. Литературная студия «Жизальмо». В настоящее время - студент Литературного института.
Записки прошлого
Присмотрись
Дарья Шустова. Москва. Участник четырех Совещаний. В настоящее время - студент Литературного института.
Стихи
Первый рассказ про себя
Мария Расторгуева, 13 лет, г. Москва. Студия Жизальмо. Участник четырех Совещаний. В настоящее время - студент Литературного института.
Фиолетовый гладиолус (сказка-притча)
Снег прошлого
Мои земляки
Новое имя Снега
Стихи
Екатерина Филатова. Тольятти. Занимается в студии “Писаки”. Лауреат научно-практической конференции “Первый шаг в науку-2008” в номинации “Литературное творчество”.
Стихи
Алена Чернышева. Москва. 8 класс. Участник двух Совещаний. Студия "Кипарисовый ларец" при Литературном институте (руководитель С.В. Кочерина).
Стихи
Миниатюры
Василий Алексеенко. Омск. Участник трех Совщаний
Стихи
Евгения Сафонова. Москва. Участник четырех Совещаний
История о великой и ужасной Тине Торквемаде и друге её Кеди Вики Пандорролине
Солнечный дождь
Право на риск
Ольга Маркарян. Санкт-Петербург, 15 лет. Участник четырех Совещаний. В настоящее время - студент Литературного института.
Цыплёнок Цып
Облако
Чёт или нечет
Осипенко Яна Александровна. Челябинск.
Стихи
Часы шли
Екатерина Скиба. 16 лет, г. Таганрог. Участник одного Совещания
Стихи
Дарья Крищик. Москва. Литературный семинар в Центральной детской Московской областной библиотеке. Участник одного Совещания
Дедушка
Притча
Гуляева Ирина. Сходня. Участник четырех Совещаний.
Стихи
Тверская Лиза. 15 лет, Москва. Участник одного Совещания.
Психоделика
Кайф и боль
Анастасия Черенкова
Стихи
Анастасия Фокина
Время
Ксения Лаврова
Стихи
Осипенко Екатерина, 11 лет. Г. Челябинск
Стихи
Леонтьева Ольга
Снежная сказка
Мария Торгашева
Стихи
Анастасия Чайникова
Стихи
Екатерина Баранова. Москва. 7 класс, 12 лет
Я
Как воспитывать детей?
Путешествие домой
Индийская легенда
Анастасия Дмитриева. Москва. 14 лет, студия "Кипарисовый ларец" при Литературном институте (руководитель С.В. Кочерина).
Обреченная на счастье
Стихи
Алла Мироненко. Москва 12 лет, студия "Кипарисовый ларец" (руководитель С.В. Кочерина)
Как мы Люту женили
Рекичинская Наталия. Москва. 17 лет, студия "Кипарисовый ларец".
Стихи
Дмитрий Румянцев. Москва. 16 лет, студия "Кипарисовый ларец".
Стихи
Александр Торопцев
Если в семье появился юный поэт, то … (Вместо введения)
«Поэтическая вводная»
Подобную вводную получают от судьбы многие родители: у кого-то ребенок вдруг проявил дарования в спорте, у кого-то в музыке, живописи, математике, физике и т.д. Казалось, радоваться надо, но каждый отдельно взятый талантливый ребенок – это сложнейший, тончайший мир страстей, переживаний, раздумий, это сверх напряженная, постоянно вибрирующая, а то взрывающаяся энергия творческого диполя «родители – ребенок».
Конечно же, когда видишь талантливого мальчика, выступающего в Большом зале консерватории, то об этой энергии не думаешь, о годах родительского труда не думаешь. Талантливый ребенок, плюс хорошие педагоги, терпение взрослых и трудолюбие юного существа – этим все сказано.
Если речь идет обо всех на свете сферах деятельности, то этим сказано … почти все, но не все. Но если речь идет о поэзии, то этим не сказано ровным счетом ничего.
Потому что нет на Земном шаре поэтических начальных, средних, да и высших школ (кроме Литературного института им. А. М. Горького в Москве). Нет методик обучения и воспитания поэтов. Может быть, это и к лучшему. Так, во всяком случае, говорят даже маститые поэты, и они в чем-то правы. Но не во всем и не в главном. Потому что во времена очень далекие и не очень далекие в разных цивилизационных центрах планеты Земля заинтересованные люди относились к поэзии и к юным дарованиям (к воспитанию и обучению юных поэтов) очень серьезно и внимательно.
В настоящее время в России то там, то здесь (или, например, в Молдове, где я имел счастье проводить мастер-классы несколько раз) появляются люди-подвижники, которые пытаются изменить сложившееся по непонятным причинам положение в этом важном деле. Работают они самозабвенно, но, во-первых, их мало, во-вторых, многие из них работают с юными поэтами по «личному усмотрению»: я так считаю, а считаю я правильно. Не надо их ругать. За преданность к поэзии ругать грешно. Хотя было бы очень неплохо, если бы у этих поэтов-педагогов имелись соответствующие знания по не существующему, следует напомнить, предмету «Педагогика гениальных поэтов».
Поэтому-то «поэтическая вводная» является самой сложной для любого родителя, у которого по великому счастью вдруг появился ребенок – поэт!
Я видел таких родителей в Москве и в Подмосковье, в Каменск-Уральском и в Омске, и в Молдове, Белгороде, в городах Поволжья … Удивительно похожие у них лица: восторженно-грустные и слегка растерянные, когда удается этих родителей разговорить! Ребенок написал в 11-13 лет прекрасные стихи – как же тут не восторгаться! И как же не грустить, если родители не знают, как помочь ребенку правильно развиваться и творчески, и физически, и социально, и психологически, и психически, если родители и по духу, и по образованию, и профессии далеки от творчества вообще и от поэзии в частности?
Кто поможет родителям и ребенку?
Учитель русского языка и литературы? – Да, бывает такое. Один случай из тысячи. Маловато.
Психолог – ни в коем случае. При глубочайшем уважении к науке психологии, надо признать, что современные выпускники психологических факультетов не обладают столь нужными в нашем случае познаниями в поэзии и поэтике, в истории поэзии и поэтики, в истории «Педагогики гениев», чтобы продуктивно работать с юными поэтами.
Кто еще? – Педагоги и мастера Литературного института им. А. М. Горького, в котором два раза в год проходят Международные Совещания юных дарований? Это выход из положения? Нет, это всего лишь подспорье и юным поэтам в их творческом росте, и родителям. Но, на мой взгляд, назвать это выходом из положения нельзя. Представим себе ситуацию с юными музыкантами: полгода они занимаются самостоятельно под присмотром родителей, скажем, инженеров-электронщиков, а затем приезжают в Московскую консерваторию на, так сказать, подведение итогов шестимесячной работы. Смогут ли даже талантливые юные музыканты достичь уровня профессионализма Святослава Рихтера, или Артура Рубинштейна, или Эмиля Гилельса, или Харви Лавана Клайберна (Вана Клиберна) при такой организации творческого процесса? – Никогда! Совещания юных дарований в Литературном институте необходимы, они подводят черту под очередным промежуточным финишем на пути к творческим вершинам, будоражат воображение, знакомят юных друг с другом, с известным поэтами, прозаиками, педагогами… Но это всего-навсего Совещание.
Местные поэты могут взять на себя (и берут, что отрадно!) эту миссию приобщения юных к высокой литературе. Но по уже обозначенным причинам они не могут в полной мере справиться со столь многогранной, множественной задачей.
А больше-то пока (!?) некому этим важнейшим делом заниматься. А значит, оно ложится на плечи родителей (а куда же им деваться, коль скоро Бог или Природа наградили их ребенком-гением!).
О том, какие сложности ожидают родителей, о том, что должны они помнить постоянно в своем общении с юным поэтом, и пойдет речь дальше.
Любой поживший человек знает древнюю истину: лучше не советовать, врага наживешь, на худший случай – недруга. А уж в таком деле советовать совсем опасно. И я не буду советовать, но лишь обозначу проблемы, с которыми сталкивается любой человек, рискнувший работать с юными гениями, тем более любой родитель.
Эти проблемы были известны людям думающим с тех самых пор, когда у Адама и Евы появились дети. Но, удивительно, до сих пор никто не решился хотя бы уж обобщить и систематизировать всечеловеческий опыт «Педагогики гениев». Я рискнул осуществить такую попытку, получилась очень большая книга. Работа с ней научила меня самого исходить в общении с юными гениями от их Природы. Делать это сверх сложно. Потому что…
Общее и частное
Несмотря на то, что в людях гораздо больше общего, чем частного, каждый человек тем не менее уникален. В поэтах уникальность проявляется на самом тончайшем – душевном – уровне, причем не только в строке, но и в жизни, в быту, в общении с внешним миром, в том числе и семейным миром. Эта уникальность может проявляться робко и активно, и даже сверхактивно. Как относиться ко всем прихотям юного поэта? Как, говоря банально, направлять его уникальное в русло «человеческого, слишком человеческого», потому что только там поэты находят воистину гениальные мысли и поэтические воплощения этих мыслей? Существуют ли математические формулы, методические указания великих поэтов-педагогов, которые мог бы использовать родитель? – К сожалению, ответить на это утвердительно нельзя. Существует лишь великое множество педагогических находок в мировой истории гениев, но каждая из этих находок говорит о том, что нужно, подчиняясь уникальному, очень мягко стараться, с одной стороны, возбудить у юного человека интерес именно к общему, к тому, что человека делает человеком, чем ценен человек в Природе и для Природы, и для себя самого, и для мира людей, с другой стороны, не погасить в нем интерес к себе самому – уникальному, способному уникально передавать в своей строке общее, «сродное» каждому человеку.
Человек многогранен
Человек многогранен как шар, то есть бесконечно многогранен. Любая из граней его таланта, его личности может в какой-то момент оказать самое неожиданное влияние на строку юного поэта, на его судьбу, а то и на судьбы окружающих. На любую из граней таланта юного гения постоянно оказывают воздействие внешние факторы. Это множественное взаимодействие многогранной внутренней энергии юной личности со столь же многогранной внешней энергией жизни вдруг дает «пробой», как в примитивном конденсаторе, и … рождается стихотворение у одиннадцатилетней Ольги Алтуховой:
Я люблю подворотни темные
И обшарпанные дворы,
Улыбнуться в толпе знакомому
И играть среди детворы,
Я люблю поляны цветочные,
И стоять на горячем песке,
Снегопад, апельсины сочные
И улитку держать в руке.
Запах хвои люблю и вечером
Я люблю бежать по траве,
И цветы я люблю, конечно же,
И рассказывать о себе.
Я люблю и тетрадки в клеточку,
Отпечатанные вчера,
Блики солнца и вербы веточку,
И дожди. Вот и всё. Ура.
август 2004, Суздаль
Но многогранность юной души иной раз может оказать роль отрицательную. Сегодня мне интересно заниматься поэзией, завтра – музыкой, послезавтра – театром. А в поэзии сколько разных граней, уже освоенных гениями прошлого! А мне все интересно! Я и там, и здесь. И … ни там, и ни здесь! Поверхностная увлеченность. Как относиться к ней? – Спокойно.
Точно также спокойно нужно относиться к тем, кто месяцами, а то и годами увлекается одной какой-то гранью. Вспомним, если быстро вращать в ведре с водой даже очень тонкую спицу, то в конце концов вся вода в ведре будет вращаться.
Познай самого себя
Именно поэтому мудрецы Древней Греции говорили: «Познай самого себя!» Познаешь себя и через себя самого, многогранного, познаешь весь мир.
Но! Юную, нежную, поэтическую душу опасно настраивать на столь сложную работу: на познание самого себя. Уход в себя опасен. Лучше помнить Аристотеля: «Человек – существо социальное», лучше развиваться на людях, с людьми. Здесь тоже есть опасные подводные камни, достаточно вспомнить советские коммуналки и московские послевоенных десятилетий дворы, в которых до половины детей прошли через тюрьмы.
Что лучше для поэта: тихонько познавать самого себя, свой квартирный уютный мир, читать книги, получать дипломы ВУЗов, кандидатов и докторов наук, не выходя из своих, прочно сооруженных родителями теплиц лет до сорока, или с юных лет смело бросаться в жизнь, познавая все ее грани?
Что – лучше, например, для пронзительно тонкого лирика Есенина?
«Он бы состоялся в любом случае!» - слышу я резкий ответ, и соглашаюсь с ним только наполовину.
Потому что душа наша, хоть и многогранная, но все же она векторная. Причем, на мой взгляд, - с момента рождения (а то и зачатия, согласно мнению некоторых древних мыслителей) наша душа получает на всю жизнь только свои личные, уникальные приоритеты. Я почти уверен в том, что, если бы Ивана Савича Никитина, рожденного прасолом в Воронежской степи, жизнь вбросила бы в городские кварталы, то не смогла бы его душа там, в каменных мешках, воспеть себя самою, страдания степного люда (да и городского тоже) и степь русскую привольную.
«С чем родился, тем и пригодился», - сочинил поговорку русский народ, но как обнаружить в себе это «с чем родился»? Как поскорее этим своим заняться и пригодиться?
А нужно ли торопиться с этим делом?
Кривая роста
У каждого человека существует (именно как субстанция, как заложенное от рождения качество) своя кривая творческого роста. Изменить ее невозможно. Но использовать ее нужно и можно.
Очень часто мне приходилось слышать от родителей: «Не могу понять, что случилось с ребенком? До пятого класса одни отличные оценки, огромное желание учиться, познавать. И вдруг стал приносить тройки…» Или наоборот. Это в школе, там свои внешние факторы. В творческом развитии существуют свои глубинные, внутренние, но тоже накрепко связанные с внешним миром факторы.
Случалось такое: вдруг словно прорвало юное создание. И пишет много, да все лучше и лучше, и читает, и заучивает стихотворения полюбившихся классиков (очень, кстати, важная работа для юного поэта!). Родители не нарадуются. Школьные учителя не нахвалятся. Юный поэт выступает и там, и сям. Ему прочат великое будущее. И вдруг он перестает писать стихи. И начинает тосковать. Замыкается. Хуже учится. Что делать родителям, тоже ведь тоскующим? – Ждать! Но не по принципу некоторых, шибко ленивых поэтов: лежу на кровати и жду я, когда ко мне Муза придет. Между прочим, Муза бывает щедрой, и иной раз приходит-таки к лежебокам. И радует их легкой строкой. Я нередко встречаю в наши дни таковых поэтов. И не ругаю их.
Но я помню, как относились к себе, к своим творческим потенциям великие поэты Древнего мира, Средневековья и Нового времени. Какие они были (в большинстве своем) образованные люди, как ценили они время: оно у поэтов делится на две составляющие: когда пишутся стихи – пиши, когда не пишутся – читай, особенно поэтов, запоминай наизусть понравившиеся стихи, познавай мир во всем его великолепии, ищи свои темы, думай, думай.
Можно ли настроить юного поэта (мягко, осторожно, не поранив душу) на такое отношения к себе? Мне кажется, можно. Но при этом нужно обязательно помнить и другие проблемы, о которых речь пойдет ниже. И нужно помнить о том, что многие из проблем, о которых мы говорим, являются для юной поэтической души своего рода Сциллами и Харибдами, а то и теми тремя дорогами из русской сказки: налево пойдешь – не станешь поэтом, направо пойдешь – не станешь поэтом, прямо пойдешь – не станешь поэтом. Но куда же идти-то юной мечтающей талантливой душе?! Как найти себя, свою строку, свой поэтический мир?
Ольга Алтухова
Если долго вслепую шарить
По облупленной пыльной стене,
Потеряв карманный фонарик,
Словно в мутном рассветном сне,
Если пальцы до крови ранить,
Натыкаясь на гвозди во мгле,
Где не видно блеска в стакане,
Блёклой трещины на стекле,
Если трогать, ощупывать тщательно,
Понимать – ничего здесь нет…
Можно вдруг найти выключатель –
Щёлкнуть им – и включить свет.
октябрь 2004
Но где же Сцилла и Харибда, где те три «смертельные» дороги у кривой творческого роста? – Они сокрыты в самой кривой роста, которая и существует и не существует одновременно! Существует, потому что она есть, и с этим не станет спорить ни один серьезный человек. Не существует, потому что ни один современный ученый (по моим сведениям) еще не разработал теорию кривой творческого роста у новорожденных, ни одна современная мама не получила в роддоме документ, в котором начертана эта кривая, столь нужная всем родителям, дедушкам и бабушкам планеты.
Некоторые свидетельства из мировой истории творчества позволяют с очень высокой степенью достоверности говорить о том, что, например, жрецы Древнего Египта имели представление о кривой творческого роста, могли по каким-то своим, пока не раскрытым современными учеными способам предугадывать творческий потенциал детей … до годовалого возраста (!), но строгих доказательств этого, и главное, методологии египтян в данном деле мы не имеем.
А значит, пока нам нужно только помнить о том, что кривая роста у каждого своя, что слишком уж радоваться творческому взрыву юного поэта не стоит, как не нужно и огорчаться тому, что у него в какой-то момент вдруг проявляется замедление творческого развития.
Нужно приучать себя, родителей, и постараться приучить своих талантливых детей к активному созидательному ожиданию.
О взрывном взрослении юных
Пожившим и наблюдательным людям хорошо известно, как быстро, взрывоопасно (именно так!) взрослеют юные люди, когда обрушивается беда на их неокрепшие, не привыкшие к неожиданным, да к тому же печальным метаморфозам.
Случилось такое страшное несчастье с одиннадцатилетней Настей Лукьяновой. Опечалилась девочка, глаза ее чистые, ясные, умные, бедой заволокло.
Анастасия Лукьянова (отрывок)
… так грущу по твоим словечкам
человечек мой человечек
ну за что нас так жизнь калечит
ну за что столько бед на плечи
не грусти, ведь еще не вечер
и оттаивают сердечки
и надежда все беды лечит
человечек мой человечек
на руке у меня колечко
мы помолвлены навсегда…
На Совещаниях юных в Литературном институте она сидела смирная, спокойная, взглядом взрослая, взглядом же – ребенок. Вмиг повзрослевший ребенок.
Это – один тип взросления. Есть и другие типы. Например, физиологическое быстрое взросление. Не надо морщить носики, родители, - это реалии жизни, не считаться с ними нельзя. Одна наша ученица повзрослела в четырнадцать лет (моя бабушка, кстати, в эти годы родила первенца, самого сильного духом, волей и умом из всех ее семнадцати детей). И стихи нашей быстро повзрослевшей ученицы об этом взрослении были очень не плохие! Стихи, подчеркиваю, а не мазня, которой нас, детей московских и подмосковных послевоенных дворов, кормил «блатняк». Как в таких случаях относиться к своим детям – юным поэтам?
По жизни нужно относиться. Раз жизнь так распорядилась, ее не переубедишь, не перекричишь. И помнить нужно о том, что быстрое физиологическое взросление не является каким-то плохим знаком судьбы, не портит (при правильных взаимоотношениях родителей и детей) не человека, ни поэта. Портит другое. О чем говорить нужно в иных работах.
Елена Брагина
(Родилась в 1988 году в городе Слободзея. До 11-го класса училась там же. Начала писать в 15 лет).
Снег
Помнишь снег в январе на дороге
Освещенный немым фонарем
Ты стоишь на блестящем пороге
И снежинки стекают дождем
На жемчужном, белеющем поле
Мы писали свои мена
Но по чьей-то темнеющей воле
Началась временная война
Наши крылья в огне растворились
Лепестками осыпались с плеч
Не на жизнь и не на смерть мы бились
И сломали отравленный меч
В даль уводят усталые ноги
Столько талой замерзло воды
Помнишь снег в январе на дороге
И последние наши следы?
Потенциал
Нужно также помнить, что каждый из существ разумных, особенно людей думающих имеет свой творческий потенциал. Одному дано написать всего несколько прекрасных стихов, другому – приличное собрание сочинений.
Но кто из родителей, педагогов, мастеров Литературного института знает наверняка творческий потенциал своего ребенка, своего ученика? А если и найдется такой гений, то как объяснить юному существу (скажем, шестнадцатилетнему первокурснику), что его удел – всего несколько прекрасных стихотворений, но таких, которых не напишет никто, кроме него? А если и найдутся такие слова, если поэт поверит в них, примет их душой, умом и сердцем, то чем же жить поэту, влюбленному в поэзию, уже познавшему ее божественную красоту? Писать «проходные» стихи, понимая их низкую ценность, - это тяжкий труд.
Выход из этого положения есть!
Вспомним, как много подающих большие надежды молодых людей было в России в первой четверти Двадцатого века. Но поэтами из них стали единицы. Остальных судьба разбросала по жизни суровой, и только самые преданные поэтической строке люди остались в литературе, занялись переводами, критикой, литературоведением и сказали-таки свое слово в литературном процессе. А ведь к такой деятельности нужно готовить себя с малых лет! Художественный перевод – сложнейшая благородная и благодарная профессия! И литературная критика, и литературоведение.
Можно ли, нужно ли поэту писать прозу?
Многие опытные руководители поэтических семинаров отвечают на этот вопрос отрицательно и говорят приблизительно так: «Пока идет поэтическая строка, не притрагивайся к прозе». Но Пушкин писал прозу – да какую! И Лермонтов. И Бунин, Блок, Есенин…
Слово едино! Но я бы не советовал насильно принуждать юных поэтов писать прозу. Другое дело, если уж тяготеет душа и к прозаической строке, то запрещать писать прозу ни в коем случае нельзя, лишь бы проза была поэтичной, божественной. Только в этом случае она будет сопутствовать творческому росту поэта.
К сожалению, в предыдущие два десятилетия наших детей приучили к примитивному чтиву, и им (и многим родителям, вот что обидно) почему-то показалось, что наспех слепленные, ярко разукрашенные детективы, приключения, фэнтези, книги для мальчиков, книги для девочек и т.д. тоже являются литературой. Это не так. Это всего лишь книжная продукция, ширпотреб, но не высокая литература, о котором мы говорим.
Родители должны это четко понимать, чтобы не наделать грубейших ошибок, не навредить детям-поэтам. Пишется подобный ширпотреб (в том числе и поэтический, таких книг тоже много на развалах и прилавках) легко. Юные дарования посылают на разные конкурсы объемные тома, в которых они пишут также примитивно, как и известные авторы напечатанных книг. Дети мыслят логично: если так пишут взрослые, а они знают, что такое литература, значит, они пишут литературу, и мы пишем литературу!
От книжного ширпотреба юных поэтов необходимо отвлекать, а то и отваживать. Но, естественно, делать это надо очень осторожно. Детям нравится и нужно, и можно балбесничать. В том числе и читая книгу. Но, балбесничая, они должны понимать, чем занимаются.
Профессия или увлечение, или …
Уже знакомая нам Ольга Алтухова в одиннадцатилетнем возрасте перед собой такой вопрос не ставила. С ней все ясно. Она – поэт. Она это понимает, и родители это понимают.
Дней пять-семь назад мне позвонил папа одной пятнадцатилетней девушки, пишущей стихи, и сказал, что она будет поступать в Медицинский институт. С детства, мол, мечтала, хотя с детства же писала стихи. Девушка, надо сказать, способная. О чем нужно было говорить ее папе? О том, что ее дочь предает поэзию, что от предательства ей же и хуже будет? – Нет. Нельзя говорить такие слова ни родителям, никому другому.
На третьем курсе в Литературном институте учится Ирина Макарова. Врач, пожила, поработала, в Африке врачевала и в других странах, и вдруг словно плотину прорвало, вспомнилось юношеское увлечение поэзией, и пошла у нее строка. И теперь уже она не смогла не поступить в Литературный институт, не смогла она теперь не писать.
Случай с Ириной Макаровой показателен? – Нет. Но он и не единичный, бывает такое, к нашему общему счастью. Ей повезло сохранить в душе своей юношескую свежесть поэтического мышления, ей посчастливилось … на себя самою, которую она не предала. Это – ее. О ней я ничего не сказал папе пятнадцатилетней девушке, потому что бывают в Литературном институте и другие случаи, прямо противоположные жизненному и творческому опыту Ирины Макаровой. Проходит поживший человек творческий конкурс, сдает экзамены, поступает в институт, как правило, на Заочное отделение, и через год-другой обучения мастер (и все студенты, люди талантливые) понимают, что слишком уж закостенела мысль у этого студента, что время и «суровые будни» сыграли злую шутку с ним. Поздно. Поезд ушел, как говорят в такому случае. Себя не догонишь.
Самая тяжкая в жизни работа – догонять самого себя, то есть того человека, которого Бог или Природа наградили определенными возможностями, проигнорированными этим человеком. И страдает человек-студент, и пытается догнать самого себя, и работает много, - нет, не получается. Разве можно исполнить Лунную сонату человеку, всю жизнь державшему в руках кувалду, даже если он лет десять после кувалды сутками напролет будет сидеть за фортепиано? – Это невозможно, это за пределами человеческих сил. С поэзией чуть проще, но – гораздо сложнее! Таких, как Ирина Макарова – единицы из десятков, а то и сотен тысяч.
А попадет ли в число этих единиц та пятнадцатилетняя способная девушка? А нужно ли ей попадать в число избранных? Может быть, она по рождению своему врач с задатками поэта?
Попробуйте-ка посоветуйте ей и ее папе!
Некоторые люди почему-то думают, что профессионально можно заниматься одновременно и поэзией, и, скажем, той же медициной. Мол, у Леонардо да Винчи это получалось, и Микеланджело стихи писал…
Да, есть такие гении-«многостаночники», но было их совсем уж мало в пятитысячной, обихоженной учеными истории Земного шара, чтобы в выборе своего пути ориентироваться на них. Жизнь свою сломать можно – вот в чем беда. Да ладно бы свою, а то ведь – жизнь того человека, которого своими советами да примерами очаруешь и увлечешь.
Творческая ориентация
Вряд ли по первым стихам юного поэта можно однозначно понять, какое творческое подпространство ему по душе: социальные стихи, либо любовная лирика (она, кстати, очень часто поражает подростков и юношей), либо пейзаж, философская лирика, а то и революционный пафос и т.д. Вряд ли стоит навязывать человеку не взрослого возраста какие-либо темы, проблемы для творческого осмысления. «Вода течет туда, где ниже, и в этом ее справедливость», - так говорили мудрые китайцы две с половиной тысячи лет назад. И в этом не только справедливость воды, но и мудрость ее. Она подчиняется воле природы, и родители должны подчиняться поэтической воле их ребенка, не оформившегося, не нашедшего свои поэтические приоритеты.
Но уже в совсем крохотном возрасте можно совершенно точно определить тип мышления человека.
Тип мышления
В любом человеке, роде, племени, государстве сосуществуют три равнозначных, равноценных для жизни и деятельности, и творчества типа мышления: образно-интуитивный, системный, прагматический. Обычно какой-то тип мышления превалирует. А то и доминирует. В Японии превалирует системный тип мышления, в Поднебесной – образно-интуитивный, в США – прагматический. В России превалирует, если не доминирует, образно-интуитивный тип мышления. Это, конечно же, не значит, что все граждане великой державы просто обязаны быть «интуистами» и мыслить только образами, часто вырывающимися за пределы человеческого познания и тем самым смело расширяющими, углубляющими и украшающими знания, понимания и чувствования людей. Это значит, что россиянам почему-то легче жить и работать, и творить в системе образно-интуитивного мышления.
Отдельно взятый ребенок, конечно же, не несет ответственность за все государство российское, он имеет право выбора, и удивительное многообразие поэтических направлений, школ, течений и самых разных поэтов на Руси убедительно обосновывает мысль о том, что на нашей земле места всем хватает, что тем-то Россия и богата – щедростью своей она богата.
И родителям – прежде всего родителям! – нужно быть щедрыми по отношению к таланту своих детей.
Представим себе такую картину.
В семье появился поэт, влюбленный в русскую природу, и там, в русской природе ищущий свои истины. В природе множество великих истин. А дедушка этого поэта, очень хороший человек, честный искренний, болеющий за страну, читает стихи внука и возмущается вслух:
- Что ты всё эту дребедень пишешь? Березки, рябинки, кленёночки, речки да овраги, цветочки да травушки-муравушки. В стране такое происходит – наблюдай, пиши, будь гражданином. Помнишь, с чего начался великий Лермонтов! «А вы, надменные потомки», - написал он окончание стихотворения «Смерть поэта», и вся страна узнала его, и он стал великим! Пиши жизнь нашу – и ты будешь великим, жизнь тебя сделает великим.
Разве не бывают подобные, пусть не столь утрированные, сцены в жизни юных поэтов. Бывают-бывают. И еще и поэтому юным жить-то тяжело.
Социальный фон
О социальном фоне тоже забывать нельзя. Потому что «человек – существо социальное», даже поэт, даже тихий лирик. Социальное давит на психику всего общества и каждого гражданина в отдельности, каким бы обласканным судьбой не был человек. Такова жизнь. И в чем-то нами придуманный дедушка, хороший гражданин, прав.
С давних пор повелось так между людьми: есть родители богатые, а есть бедные. А среди бедных есть родители со старыми связями, а есть, как говорится, совсем уж от сохи. С бедными родителями и с теми, которые совсем уж от сохи, дело обстоит просто. «Нет у меня денег на музыкальную школу!» - когда-то сказала мне моя мама, и, хоть и тоскую я все еще по баяну, но, думаю, что это было не мое. Мода была баянная в те годы в Подмосковье. А мода – не шибко верный путеводитель по жизни, чему, между прочим, свидетельствуют судьбы многих моих друзей побогаче, закончивших музыкальные школы, а то и училища.
Бедным родителям жить проще. Нет у меня возможности дать тебе серьезное филологическое образование, мой юный поэт, да и не прокормит тебя поэзия, а я – тем более. Поэтому займись-ка ты лучше каким-нибудь серьезным делом, готовься к поступлению в хороший ВУЗ, после которого жизнь у тебя будет обеспеченной. Разве не говорят такие слова своим детям бедные родители? – Говорят. И не только бедные! Все мы прекрасно знаем, что для раскрутки какой-нибудь слегка талантливой певицы нужны очень приличные деньги. А разве поэта не надо раскручивать? Разве много поэтов – выпускников Литературного института последних двадцати лет – могут похвалиться тем, что они живут (не выживают, а именно живут!) на гонорары от своих поэтических книг или публикаций? Я о таких поэтах не слышал. Все они существуют (существуют, а не живут) за счет не поэтического заработка, либо за счет родителей. Но они и этому рады, потому что есть возможность писать стихи.
Исследовать проблему бедных и богатых поэтов нужно в другой работе, а коснулся я ее только потому, что все без исключения нормальные родители желают своим детям счастья. И найдется очень мало родителей, которые желают своим детям-поэтам на многие-многие годы вперед нищенского существования.
И все же, я повторюсь, бедным родителям жить легче. Во всяком случае им никогда не придется сокрушаться, приговаривая и охая: «Столько денег угрохали на учебу, на выпуск первых книг, на презентации и консультации у крупнейших поэтов, а поэта из ребенка не получилось!» Бедные родители именно из-за бедности чем-то похожи на воду, которая течет туда, где ниже, никому не мешая, ни с кем не споря. Хочешь заниматься поэзией – занимайся, но на нас не надейся, мы тебе помочь не в силах. Такая позиция, во-первых, понятна любому нормальному ребенку, во-вторых, она волей-неволей приучает ребенка действовать только из расчета на самого себя. И в этом заложено нечто мудрое – от бедности.
Богатым-то родителям куда сложнее! Вот уж действительно, врагу не пожелаешь такой жизни, да такой ответственности. Встречались и мне богатые родители. Разные. Кто-то из них понимает, что при серьезном образовании и воспитании, и отношении к себе самому и к своей строке, все придет в нужный час: и поэтическая строка, и восторг души, и ответственность, и книги придут, и признание.
Но есть родители и другие. Очень хорошие, между прочим, родители. Добрые, сильно любящие детей. И потакающие им во всем. И чем больше у родителей (я говорю о некоторых богатых родителях, а не обо всех) денег, тем это потакание в большей степени обретает гипертрофированный характер.
Пришла одна способная шестнадцатилетняя девушка в Литературный институт. Она писала стихи, прозу, сочиняла песни на свои стихи, сама их пела, сама играла на синтезаторе. Стихи – совсем слабые, песни – без мелодии, но шибко навороченный синтезатор звучал громко, голос у нее посредственный, но кем-то ставленый. Что мы имели в итоге? – Мы имели песенки из заурядного школьного провинциального капустника, даже не вузовского, а именно школьного провинциального. В конце второго или в начале третьего курса эта девушка принесла две книги: сама написала, сама проиллюстрировала (она же еще и живописец), сама скомпоновала макет, а родители заплатили за издание … В итоге получилась мазня, прости Господи. Наш ребенок вундеркинд – так думали родители. И, надо сказать, так казалось, некоторым, очень далеким от искусства чиновникам, которые так часто награждали девочку разными грамотами в детские и отроческие годы, что у нее и у ее родителей выработался комплекс. Наш ребенок гений, а вы ничего не понимаете и завидуете.
Эта девушка оказалась абсолютно не обучаемой, и закончила ВУЗ с тем, с чем пришла. Я имею в виду творческий рост. Куда она пойдет дальше? Если не изменит отношение к себе самой, то ей прямая дорога в книжную продукцию, но не в высокую литературу. А кто же повинен в ее беде (на мой взгляд, это и есть беда для талантливого человека)? – Родители виноваты в самой большой степени. И богатство этих родителей, с которым нужно уметь работать на будущее, а не на сиюминутные призрачные и очень сомнительные успехи и радости.
«Деньги могут сделать все», - я не буду оспаривать эту мысль запавших на большие деньги хороших в принципе людей, я хочу только напомнить, что эти же самые деньги могут уничтожить в юной таланте главную составляющую любого творческого процесса: душевную.
Учиться или не учиться
Человек учится ходить сам. И говорить, и бегать, и прыгать в длину и в высоту он учится сам. И стихи он учится писать сам. И даже в шахматы играть он может научиться сам, как это когда-то сделал Хосе Рауль Капабланка. И, между прочим, влюбляться он учится сам. Человек способен всего достичь сам. И понять он все способен сам.
И давным-давно, именно тогда, когда он стал человеком, он понял, что человек есть существо не только социальное, но постоянно познающее мир во всей его множественной, многомерной таинственной красоте, что, не познавая мир, человек превращается либо в животное, далеко не всем людям симпатичное, либо в безгрешных Адама и Еву, которым эта непознавательная безгрешность очень быстро наскучила. И тогда же человек понял, что познавать мир можно и нужно, только передавая познанное людям, иначе познанное одним отдельно взятым человеком с ним же и умрет.
Это было очень давно, но это – было, есть и будет с человеком всегда, и всегда будет человек не просто учиться (в нашем случае учиться писать стихи), но познавать под крылом крупных мастеров изящной словесности секреты литературного мастерства, обмениваться этими секретами с другими поэтами, критиками, ценителями и знатоками поэзии.
Так было, есть и будет. Пока будут живы на Земном шаре хотя бы два поэта.
К сожалению, формат статьи не позволяет мне привести примеры (тысячи примеров!), с математической строгостью доказывающих эту истину, одну из субстанций любого творчества. Но надеюсь, читатель поверит мне: как только в каком-либо цивилизационном центре нашей планеты вспыхивал и быстро разгорался огонь поэзии в сердцах и душах людских, там тут же возникали творческие школы. (Тоже самое было и в живописи, и в зодчестве, и в других видах искусства).
И сейчас подобные школы существуют.
Но только в Литературном институте имени А. М. Горького в Москве поэтическое познание, познавание мира в себе и себя в мире ведется широкоформатно, глубинно, методически. Это, между прочим, не значит, что юному поэту нужно обязательно начинать на Тверском бульваре свое профессиональное обучение (поэзия – самая тонкая и изящная профессия). Нет. У каждого своя творческая судьба, и возможности у каждого свои. Кроме того, во всех крупных городах России работают прекрасные поэтические мастерские во главе с опытными мастерами, крепко связанными с Литературным институтом.
Да и не всем юным поэтам (как было сказано ранее) полезна ранняя «академизация» поэтического образования. Кому-то нужно пожить, обогатиться опытом… Дедушки и бабушки современных юных поэтов помнят прекрасного циркового артиста, клоуна Энгибарова и фильм (по-моему, он назывался «Путь на арену»), созданный по вехам его творческой судьбы. Его очень богатые и знатные родители, узнав, что их сын хочет стать всего лишь каким-то клоуном, были категорически против. Юноша настоял на своем, попал в цирк, начал вроде бы не плохо, но вдруг дела у него пошли все хуже и хуже. Родители радовались в ожидании любимого «блудного сына». Он оказался сильнее. Он вспомнил слова из книги известного мастера «природа – твой главный учитель», оставил на время цирк и ушел в мир – жить и работать с людьми обыкновенными ушел этот великий человек. Он же мечтал веселить людей. Поэтому ему нужно было узнать людей не только по книгам или по разговорам в курилках или за стаканом чая, ему нужно было узнать людей в повседневной жизни, запомнить их мимику, жесты, движения… Он был гениальным человеком, ему удалось подсмотреть людей, понять людей. И люди поняли его! И смеялись мы до слез. И радовались. Когда он выступал.
Зачем юного поэта сразу нацеливать поступать в Литературный институт? Пусть он решит сам, что ему делать. Поэту, даже очень юному, нужно даровать право выбора.
Природа – главный учитель. А книга?
Это тоже очень старая истина. Ее любили повторять буквально все Учителя, оказавшиеся по зову душу в творческом диполе «Учитель – Ученик». Эту великую истину обязательно должны помнить родители юного поэта. Обязательно. Другое дело, как направить юное существо на поэтическое познание Природы? Вот вопрос, на который у меня нет ответа. Здесь придется поработать родителям: они же знают лучше всех свое дитя, они могут найти свои ходы, свои подходы.
Я знаю поэтов и прозаиков, которые с гордостью говорят: «Я читал классику запоем в 10-12 лет», и называют при этом такие книги, которые (а чего скрывать-то?) мне лично поддались в 18-25 летнем возрасте. Я радуюсь за них, я считаю, что они правильно делали: если хочется читать, надо читать. И даже украдкой от родителей. Книга – это ведь продукт человека, венца Природы.
И все же, мне кажется, что поначалу даже будущим философам следует учиться познавать мир у Природы: там все первозданное, там все увиденное и прочувствованное – твое. Помните, сколько берез написали русские поэты, и все березы разные.
А сколько мыслей черпают в Природе мудрые люди!
А как может видеть мир четырнадцатилетний человек: Василий Алексеенко из Омской области!
Иней
Было чёрным по белому –
Стало белым по синему.
Как крошащимся мелом,
Нарисованы инеем
И дома, и деревья,
И скамейки, и крыши.
Бородатые двери
Паром весело дышат.
Мимолётная суть
Драгоценного дерева!
Стоит только качнуть –
И осыплется белое,
А останутся жидкие,
Оголённые ветки.
Чудеса неожиданны,
Ненадёжны и редки.
Или его ровесница Ирина Ватаманюк из города Бричень, что в Молдове!
* * *
Небо лазурное с проседью
Легких, как пух, облаков.
Август. Повеяло осенью
С тихих полей и садов.
Близко уж ноченьки длинные,
Начало позже светать…
Крики слышны журавлиные:
«Мы не хотим улетать!
Гонит из края богатого
Нас чародейка зима,
Пасынки ветра крылатого,
Злые людские дома!
Тучами небо изранено.
Снега, буранов и вьюг
Зря дожидаться не станем мы.
Ждет нас безоблачный юг!
Озеро наше любимое,
Склоны опушек лесных,
Речка, долина… Родимые!
Прощайте! До новой весны!»
7.08.2005
А судьи кто?
Мамы, папы, дедушки и бабушки, сестры, братья, друзья, родственники, дети (если вдруг кому-то посчастливилось написать в юном возрасте детское стихотворение) – являются очень плохими судьями.
А маститый поэт? – Может да, а может нет.
Недавно услышал я от совсем уж взрослого поэта: «Есенин – великий, а Клюев – так себе, посредственный поэтишко». Почему происходит такое, почему у некоторых поэтов принято оценивать многомерное поэтическое пространство только со своей колокольни, почему даже во взрослом возрасте, даже талантливые люди могут опускаться до такого оценочного примитивизма, если не сказать жестче – дебилизма? – И эти вопросы я оставлю без ответа. Но родители должны и об этом помнить. Потому что завтра их юный поэт, довлеющий к поэтическому мышлению великого Николая Клюева, принесет свои стихи тому взрослому поэту, и что он услышит от него?! И как юное сердце отреагирует на слова мастера?!
Добрые люди-поэты в подобных случаях скажут: «Мне твои стихи не по душе, обратись к такому-то». Да еще и позвонят сами. Но разве все поэты обладают чувством такта? – Нет. А кто может уберечь ребенка от бестактных, прямолинейных и примитивных, пусть и талантливый поэтов? – Родители.
Первая книга или первая публикация
Нужно ли, полезно ли для творческого развития издавать первую книгу, скажем, двенадцатилетнего, пятнадцатилетнего поэта?
У меня к этому отношение двойственное. Сам я ждал, естественно, много работая, своей первой публикации 20 лет, а первой книги – 23 года. Сейчас у меня множество самых разных публикаций, 41 книга, и в 15 книгах напечатаны подборки моих рассказов. Казалось бы, я должен упрямо стоять на своем опыте: не стоит спешить с выходом в эфир.
Нет, не могу я так относиться к этой проблеме. Потому что очень хорошо знаю, как тяжело ждать. Не только мне самому, но и жене моей, и дочери тяжело было ждать. Это же страшно: пишешь, а не печатают. Почему? Неужели только потому, что все, написанное тобой, нужно сбрасывать в мусорный ящик, что ты – не писатель? Действительно, это страшно. И я (может быть, я и не прав!) делаю все, чтобы произведения юных и не очень юных моих учеников были чем быстрее напечатаны, чтобы у них появились свои книги. Руководство Московской городской организации Союза писателей России пошло мне навстречу и напечатало стихи двенадцатилетней москвички Ольги Алтуховой, а затем и четырнадцатилетнего жителя Омска Василия Алексеенко в профессиональном «толстом» литературном журнале «Московский вестник». Я радовался.
Но страх не покидает меня. А вдруг я не прав?
Я же видел, как отрицательно действуют на психологическое состояние, на творческий процесс некоторых моих учеников любые публикации! Как гордыня заползает в их души, как трудно становится с ними работать в творческом диполе «Учитель – Ученик»!
И эта проблема не однозначна, потому что люди все – разные. Если говорить честно, то я не уверен в том, что, сложись у меня судьба иначе, появись у меня публикации и, не дай Бог! книги, в семидесятые или даже в восьмидесятые годы, то сейчас у меня дела шли бы также хорошо.
А ведь «цыплят по осени считают». И писателя оценивают не по тому, как рано его произведения стали печатать…
Думайте, родители! Вы лучше всех на свете знаете своего ребенка, вы должны исходить не из сиюминутных радостей, а из более серьезных и важных моментов. Кто лучше других знает, испортит ли первая книга пятнадцатилетнюю Ирину Ватаманюк, которая пишет и такое, например:
* * *
Серый снег на фоне неба.
Серый снег на фоне сна.
Для голодных – крошки хлеба.
Для отвергнутых – весна.
Да, весна! Весна на сердце,
Оттепель забытых грез,
Новый храмик милосердья,
Ветки тающих берез.
Снег – на землю, снег – на крыши,
В душу – снег и снег – в окно.
Друг мой, тише. Мы услышим,
То, что знать нам суждено.
То, что скрыто в подсознанье,
Что навек погребено:
Молчаливое признанье,
Позабытое давно;
Несуразный детский лепет –
Он навеян взрослым сном;
Боязливый сердца трепет…
…Чахнет роза под окном.
Укрывая ее шалью,
Как заботливая мать,
Прячет вьюга под вуалью,
То, что надо забывать.
Что под сенью колоколен
Схоронить ты не успел.
Отчего, душевно болен,
Вновь плетешься на расстрел.
Пусть расстрел!.. Но в новой жизни,
Обретя душою плоть,
Позабудешь ты о тризне,
Сможешь разум побороть.
Чтобы снова в путь пуститься,
Прихватив на счастье зонт,
Чтоб, раскаявшись, забыться,
Уходя за горизонт.
… Серый снег на фоне неба.
Снег – на крыши. Снег – в окно.
Для голодных – крошки хлеба.
…Мне ожить не суждено.
2.12.2005
Человек – существо состязательное
Со времен Древней Греции людям хорошо известно, как плодотворно влияют творческие состязания на вдохновение, на постоянную вдохновленность, на прочное творческое долгожительство поэтов да и других мастеров искусств. И все ответственные люди в мировой истории это знали и умело использовали. И в наши дни во всех крупных городах России появилось очень много всевозможных поэтических состязаний разных уровней. И это очень хорошо. В них нужно участвовать. И не бояться проигрывать. И не слишком радоваться удачам. Потому что … читай все, написанное выше!
Проблем еще много
Проблем в творческом диполе «Родители – юные дарования» гораздо больше, чем затронутых мной в этой работе. О них, в частности, знали обыкновенные русские люди, в чем легко убедиться, внимательно прочитав, например, сборник пословиц и поговорок В. И. Даля. Чтобы не быть голословным, я, прежде чем попрощаться с читателем, приведу некоторые из них:
Добро того бить, кто плачет, а учить того, кто слушает.
Чего нет за шкурой (за кожей), к шкуре не пришьешь.
Наука не пиво, в рот не вольешь.
Повторенье – мать ученья.
От умного научишься, от глупого разучишься.
Недоученный хуже неученого.
Переученный хуже недоученного.
Наука учит только умного.
Красна птица перьем, а человек ученьем.
Божьей волей свет стоит, наукой люди живут.
Ученье лучше богатства.
Иной охоч да не горазд, иной горазд да не охоч.
Не уча (Неуча) в попы не ставят.
Одной пчеле Бог сроду открыл науку.
Всякая мудрость от Бога.
Нет рожёного (ума), не дашь и ученого.
На Бога надейся, а сам не плошай…
Слово Юным